Текст книги "Лекарь ушёл в будущее (СИ)"

Автор книги: Сергей Устюгов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Идти оказалось недалеко. Всего-то около километра. Когда они вошли в отделение, то оба с облегчением вздохнули, все-таки на улице было жарко.

Участковый посадил профессора на лавку перед стойкой с окном, в котором виднелась голова дежурного, а сам зашел в помещение. Там он высыпал мелочь на стол, и они с дежурным начали разглядывать монеты. И тут профессор понял, как он ошибся. Он же дал мальчишке, то есть самому себе, дал монеты из будущего. А там совсем другой год выпуска. И как он будет сейчас объяснять это?

Дежурный поднял трубку телефона и кому-то позвонил. Спустя некоторое время, из коридора вышел мужчина в звании капитана и зашел в дежурку. Там участковый стал объяснять ситуацию и показывать головой на профессора. Капитан прищурился и внимательно взглянул на задержанного. Потом отвел голову в сторону и покусал губу и видимо принял решения. Он вышел из дежурки, подошел к профессору и сказал, – ну, что ж, пройдемте ко мне в кабинет. Будем разбираться.

Профессор бросил последний взгляд на участкового и поплелся за капитаном. В кабинете его посадили на стул, который был посередине. Сам капитан, мужчина лет тридцати пяти, полноватый, еще и лысоватый, поминутно вытирал свой лоб белым большим платком. В кабинете был включен вентилятор, и на мгновение профессору стало легче. Может быть, все еще обойдется?

Но ничего не обошлось. Капитан взялся за него серьезно. Сначала он посоветовал не обманывать, все равно ничего не получится. Они все проверят и довольно быстро, и запираться нет смысла. Потом капитан достал лист бумаги и начал задавать вопросы и записывать ответы.

Профессор автоматически отвечал. Фамилия, имя, отчество, он споткнулся на дате рождения. Сначала он сказал, что родился в тысяча девятьсот семидесятом году, потом поправился. Капитан при этом быстро глянул на профессора и сделал пометку.

Вдруг раздался телефонный звонок. Капитан взял трубку и начал разговаривать. Несколько раз он взглянул на профессора. В конце сказал, – будет сделано, – и положил трубку. Потом он посмотрел на профессора и почесал затылок. Набрал по телефону номер и приказал кому-то зайти.

Через минуту появился еще один мужчина высокий, худой и с узким лицом, он спросил, – зачем вызывал, Васильевич?

Капитан показал на профессора, – вот что с ним будем делать? Чую, птица непростая. Но времени нет его колоть. Звонил подполковник, сказал, чтобы в камерах народу было по минимуму. Начальство из области приезжает, проверять все будет. Куда-то его надо спрятать, отпускать нельзя. Твои предложения?

Худой мужчина покосился на профессора, – есть один вариант. У меня шурин работает в одном заведении. Он мне должен. Вот там его и можно спрятать. Да хоть на неделю, хоть на две. Только бумагу надо сделать, так не возьмет. У него отчет должен быть.

– Бумагу я сделаю. А он оттуда никуда не сбежит? – спросил капитан.

– Ни разу побегов не было. Там с этим строго, – усмехнулся худой.

– Ну, вот и хорошо. Бери его, я сейчас бумагу сделаю, и вези его быстрее, с глаз долой. Совсем не вовремя он, никак не вовремя, – с сожалением смотрел на профессора капитан.

Худой мужчина забрал профессора в свой кабинет. Там посадил его на стул, приказал подождать и вышел из кабинета.

Глава 11

С утра Генашио хотел еще раз разложить гадание, но вовремя остановился. Сильные гадания можно использовать только раз в неделю, не чаще. Могут быть неприятные последствия, если не соблюдать законы черной книги. И Генашио не хотел испытывать судьбу лишний раз.

До обеда он ждал профессора, но потом решил пройтись. Сумки Генашио задвинул под кровать. Ему не сиделось на месте. К вечеру, или к утру нужно было решать, что делать, если профессор не появится. И надо было крепко подумать, куда перемещаться, хотя делать этого Генашио очень не хотелось. Он скучал по Вере, по ее даче, к которой уже успел привыкнуть. Сделать бы документы, то в дальнейшем можно было остаться во времени Веры.

Он шагал вдоль тополей и ушел уже на приличное расстояние от дома. Пора бы и возвращаться обратно, как вдруг он услышал отчаянное мяуканье и собачий лай. Из кустов выскочил мальчишка лет восьми и закричал, – дяденька, дяденька! Там моего котенка собаки разрывают!

Не раздумывая, Генашио кинулся в кусты и вовремя. На тополь карабкался черно-белый котенок, а внизу пытался до него допрыгнуть большой уличный пес. Рядом прыгали еще две собаки, рыжая с подпалинами и лохматая грязно-белая. Они тонко вторили вожаку.

Котенок вот-вот должен был сорваться. И поэтому Генашио поспешил вперед. Вожак стал прыгать еще сильнее. Его лапы вот-вот должны были коснуться шерстки котенка. От испуга тот полез дальше и долез до первого сучка, там и устроился, мелко дрожа.

Из кустов вышла женщина, лет сорока, в цветастом платье, она держала за руку мальчишку, хозяина котенка. Тем временем внимание собак обратилось на ближайшего, на Генашио. Вожак резко обернулся и начал наступать. Его пасть раскрылась, обнажая большие желтые клыки. Шерсть стояла на загривке дыбом. Он явно готовился к нападению.

Генашио успокоился и начал складывать фигуры из пальцев левой руки. Такими фигурами он успокаивал жеребцов и кобыл. Да и собаки в поместье феодала тоже боялись этого. Вожак остановился, будто наткнулся на преграду, оглянулся на своих собак и снова стал приближаться к Генашио.

Женщина попятилась в кусты и потащила за собой мальчишку.

Генашио начал бормотать особую формулу для диких и бешенных животных. И мало-помалу она начала действовать. Генашио уже сделал вторую фигуру из пальцев правой руки и сейчас направлял их на собак. Эти фигуры и формулы остановили стаю.

И все бы хорошо, и все бы этим закончилось, но котенок, который сидел на ветке, неожиданно сорвался, и, цепляясь за кору тополя, начал сползать вниз. Это и отвлекло вожака. Он бросился к дереву и приготовился схватить бедного котенка.

Генашио, сам от себя не ожидая, тоже кинулся к дереву. Они с вожаком успели почти одновременно, просто Генашио был выше, он и схватил котенка. При этом Генашио запнулся о камень и полетел на землю. В правой руке у него был котенок, а левой он пытался опереться на землю. Он еще отодвинул правую руку с драгоценным грузом подальше от вожака.

И вот Генашио лежит на спине, над ним оскаленная морда, готовая вгрызться ему в горло, и где-то за головой котенок.

Автоматически Генашио зашипел. В глазах пса сначала показалось удивление, потом, когда Генашио усилил шипение, поднялись страх и паника. Пес заскулил и отскочил назад. Когда Генашио сел, он увидел, как из кустов на него смотрит целая толпа. Женщины, бабушки, старики и среди них заплаканный мальчик. Еще сзади выглядывал человек в форме. От собак и след простыл, когда мальчик подбежал к Генашио и взял котенка.

Толпа улыбалась. Только один человек смотрел подозрительно, человек в форме. Он подошел к Генашио, приложил руку к фуражке, представился и спросил, – ваши документы, гражданин. Видимо ему показались подозрительными фигуры, которые делал Генашио из пальцев, и наверно больше того, дикое, жуткое шипение, которого испугались собаки.

В отделении, куда доставили подозрительного Генашио, его посадили на лавку и сказали ждать. Прошло около часа, когда им занялись. Генашио завели в кабинет и начали спрашивать. Вопросы были обычные: кто, куда, зачем? Профессор немного натаскал Генашио, и он заученно отвечал. Приехали с Дальнего Востока в командировку в институт. Он помощник профессора по химическим реакциям.

Потом мужчина в форме стал задавать совсем другие вопросы. Какое сегодня число, какой год, в каком городе он находится, как называется столица страны, где он находится и так далее. И вот тут Генашио поплыл. В кабинет вошел еще один мужчина, только уже в гражданской одежде. И тоже стал задавать вопросы. Потом один из них сказал, – нужен специалист, нам не справиться.

Генашио очнулся в кровати. Большая комната была заполнена кроватями. Он насчитал девять штук, на всех спали люди. Кто-то храпел, кто-то бормотал во сне. Пахло мужским потом и мочой.

Генашио поджимало, он заторопился и пошел к двери. Но дверь была закрыта. Как же так? И что делать? Сзади кто-то хлопнул его по плечу, – что сс..ь хочешь?

Генашио повернулся, кивнул. Тогда маленький мужичок с редкой бороденкой, показал на загородку в углу комнаты, – иди туда.

Генашио зашел за загородку, она была ему по грудь, и увидел дыру в полу. Рядом на стене деревянный ящик с газетами. Вокруг дыры были разбросаны обрывки газет. Генашио облегчился и вернулся в кровать.

Где он? Как он тут оказался? Последнее что он помнил, это то, что он спасал котенка, и потом его привели в какое-то помещение, и дальше все…

Над дверями висели большие круглые часы. И когда минутная стрелка коснулась двенадцати, а часовая семи, зазвенел звонок. На кроватях начали просыпаться люди. Они сбрасывали серые солдатские одеяла, садились, потягивались, ругались, один тихонько и незаметно молился.

В комнату вошел здоровый мужчина в сером. Басом он скомандовал, – на оправку, потом на завтрак. Не опаздывать. А то.., – кулак его был с голову ребенка и многие зашевелились быстрее.

Генашио повторял всё за всеми. Также как они заправил свою кровать, взял серое вафельное полотенце и пошел за толпой. В умывальной был шум. Кто-то пел песню, кто-то умывался, кто-то чистил зубы. Генашио подошел к крану и начал умываться. Его оттолкнул здоровый мужик, – куда вперед меня лезешь? Урою!

Генашио уступил, а что было делать. Дождался, когда освободится кран, и тогда умылся.

Завтрак был невкусным. Совсем. Однако за их столом все быстро опускали ложки в тарелки и закидывали себе в рот перловую кашу. Запахи были просто отвратительные. Генашио поковырялся в своей тарелке и немного поел. А вот чай выпил весь и хлеб съел до крошки.

После завтрака их привели в большой зал. Все это время Генашио терялся в догадках – куда он попал? Наверно, к какому-нибудь новому хозяину в его поместье. И вот сейчас его превратили в работника. Значит, не все так прекрасно в этом времени, хотя профессор и говорил другое. Может быть кому-нибудь сказать, что он может лечить, тогда в чем-то полегче будет? Хотя нет… Торопиться не надо.

В большом зале, длиной шагов в сорок и шириной в тридцать, вдоль одной из стен тянулась черная неширокая полоса. Вдоль полосы с обеих сторон были деревянные лавки. Все окна в зале были в решетках. В другом углу зала было несколько больших столов. На них лежали пачки бумаги. И стояло два каких-то прибора.

В дверях показался мужчина в очках, невысокого роста в сером халате, он строгим голосом начал командовать. Он приказал всем сесть на лавки, что люди исполнили очень быстро. Потом подошел к оставшемуся Генашио, и сказал, – ты сегодня будешь резать заготовки. Вот тебе нож, пойдем, покажу.

Генашио взял нож и увидел лезвие, оно совсем немного выставлялось из ручки ножа. Мужчина повел Генашио к столу, на котором лежала полиэтиленовая пленка. Потом он приложил к пленке металлическую линейку, взял нож у Генашио и провел вдоль линейки. Затем отодвинул отрезанную пленку в сторону, – понял? Повтори.

Генашио взял нож, положил линейку и провел вдоль нее. Рез был кривой, у него не получилось. Он попробовал еще раз, и на этот раз у него вышло. На столе была ровная линия отреза. Он даже заулыбался. Получилось.

Мужчина в очках подвел Генашио к черной ленте, посадил на свободное место, и повернувшись назад, скомандовал, – включай!

Что-то загудело, и черная лента шириной в руку взрослого человека, начала двигаться. Генашио чуть не выскочил из-за лавки, его вовремя за плечи придержал мужчина в очках.

На черной полосе лежали куски полиэтиленовой пленки, и сидящие на лавках, ловко начали нарезать пленку.

– Начинай, – подтолкнул мужчина Генашио. Генашио включился в работу. Через несколько минут он вполне успевал разрезать пленку, отпускал ее, и она по конвейеру ехала дальше. С конвейера ее снимали две женщины, они же на аппарате сплавляли края, и получалась сумка. Потом вдвигали одну сумку в другую, между ними вставляли картинки с котиками, девушками в купальниках, шикарные пейзажи, затем сплавляли края, и получался похожий на импортный полиэтиленовый пакет. Их пачками уносили на склад.

Сосед, мужчина довольно крепкий делал все быстро. Он успевал даже болтать. Он начал говорить Генашио, что когда заработает много денег, обязательно поедет в Сочи. А там даст жизни. Всех красивых девок поимеет. Никого пропускать не будет.

Генашио до сих пор не мог понять куда он попал. Расспрашивать он не решался. Могло кончиться плохо. Сначала надо осмотреться, а там видно будет. А пока он разглядывал людей. В чем-то они все были странными. Но в чем, Генашио уловить не мог. Они разговаривали, смеялись, подшучивали друг над другом. И все равно было что-то неуловимое в их поведении.

Каждый час, делали перерыв. Мужики, которые были слева, поднялись и ушли. Кто курил, уходили в курилку, там дымили и о чем-то разговаривали. Генашио прогулялся по цеху. Он уже понял технологию изготовления таких сумок. Однако удивлялся, зачем их так много.

После перерыва молодые мужики, которые сидели слева, начали громко разговаривать. От них пахло алкоголем. Один из них даже начал петь песни. Второй барабанил по своим коленям. Они смеялись и радовались. Один раз Генашио встретился взглядом с одним мужиком. И сразу отвернулся, что-то непонятное было в его взгляде. И все равно Генашио еще ничего не понимал.

Конвейер начал останавливаться. Соседи начали тормозить. К ним подошел старший в очках, прикрикнул на них, подозвал здорового помощника, тот легко за шиворот поднял обоих и вытащил из-за лавки. И потом почти понес их к выходу.

Через минуту на их место посадили двух молодых парней, лет двадцати пяти. Они, вероятно, были знакомы с конвейером, потому что сразу включились в работу. Потом всех повели на обед. На обеде те, кто поздоровее, вычерпывали лучшее из кастрюли, а тем, кто послабее доставалось то, что осталось.

Неожиданно Генашио обратил внимание, что в столовой были только мужчины. Значит, женщины обедают отдельно. Но в цехе одновременно есть и мужчины и женщины.

После обеда дали покурить минут двадцать, и снова на работу. Генашио хотелось с кем-нибудь поговорить, но не получалось. Парень, который сидел на лавке, слева на конвейере, ничего не отвечал. Генашио даже подумал, немой что ли.

Почти сразу после начала работы к парню подошел мужчина, он видимо следил за порядком и начал его спрашивать. Генашио не сразу понял, а потом по интонации, по издевательскому тону понял, что мужчина по привычке наслаждается тем, что парень ничего ответить и сделать не может.

– Что, изобретатель? Наверно что-нибудь снова изобретаешь? Давай, давай! Может, премию дадут. И ты со мной поделишься… – издевался мужчина.

Парень только покосился на него и продолжал работать.

– Ты подумай. Сделаешь изобретение и тебя может быть отпустят. Или даже награду, премию дадут. Вот как в прошлый раз, дали тебе лишнюю кружку компота. Хорошая награда? – ехидничал мужчина.

Парень только глубоко вздохнул и ничего не сказал. Только посмотрел на Генашио искоса и снова начал резать пленку.

Мужчину отозвал старший, и тогда Генашио попробовал поговорить с парнем. Но тот только подозрительно смотрел на Генашио и ничего не отвечал. А Генашио хотел спросить что такое изобретение. Он никак не мог вспомнить, профессор несколько раз обэтом говорил, но Генашио как-то все пропускал мимо ушей. Не надо было это ему.

– А что если… – Генашио даже остановился на миг, но тут продолжил свою операцию на конвейере, – этот парень и есть тот молодой человек, которого они с профессором ищут?

Но что он тут делает? Неужели скрывается. Однако Генашио уже знал, что в этом времени все обязаны иметь документы, и спрятаться человеку очень трудно.

Генашио попробовал еще раз заговорить с парнем, но когда тот повернулся к нему, Генашио увидел совершенно пустые глаза. Генашио засомневался, не может быть чтобы этот парень был тем, кого они ищут. Какой-то он… И тут до Генашио, наконец-то дошло.

Он попал в больницу, где больные работают, и больные эти не в себе. Вот поэтому они так себя и ведут. Все стало понятно. И значит, его тоже признали нездоровым. Но надолго ли? А если местные лекари разберутся, что он не больной, и тогда что будет с ним? Выкинут за ворота? Нет, здесь могут сделать что-то другое.

После обеда работали немного. Больные наверно быстро устали, или день сегодня был такой, но работа закончилась, и больных начали сортировать. Их построили в две шеренги, потом одну шеренгу увели, через некоторое время вывели вторую шеренгу. Генашио успел заметить, как первую группу усаживали в автобус, который уже стоял у входа в цех.

Вторую группу повели на прогулку. Они шли вдоль двухэтажных корпусов по асфальтовым дорожкам. Впереди и сзади группу сопровождали санитары, здоровые мужчины с серьезными лицами.

В двухэтажных домах были устроены лоджии. Все они заделаны решетками. В одних лоджиях стояли и смотрели за группой люди. В соседнем доме на лоджии бесновался больной мужчина, скоро его должны были успокоить. Еще из одной лоджии больной парень мочился со второго этажа через решетку.

Генашио посмотрел на все это и понял, что их группа считается не очень больной, раз им разрешают работать. Здесь есть и другие, буйные больные. А вот куда увезли другую группу Генашио пока не понял.

Генашио шел сразу за парнем изобретателем, и сейчас понимал, почему парень не хотел с ним разговаривать. Здесь никто никому не доверял, да и как это могло быть. Сегодняшний приятель завтра сдаст тебя с потрохами санитару, и тот будет делать, что захочет. У Генашио был небольшой опыт поведения с ненормальными людьми. И он понимал, что ими управлять можно только с помощью страха и больше никак. Добрых слов они не понимают, считают их слабостью, которой могут воспользоваться.

Группу привели в небольшой парк, в котором стояли деревянные скамейки по дорожкам, и росли рядами липы. Санитары сели на скамейки и разрешили группе разойтись. Больные начали гулять. Кто-то курил возле урны, кто-то читал газету, кто-то рисовал на песке палочкой. Парень изобретатель покосился на охранников и пошел к большой липе. Там он присел и стал ждать. Вскоре прилетел черный вороненок.

Генашио наблюдал за парнем и понял, что парень приручил вороненка и сейчас будет его кормить. Конечно, санитары видели все это, но не вмешивались. Пока больной не нарушал распорядок и хорошо работал, они ничего не делали, не наказывали.

Потихоньку Генашио начал приближаться к парню с вороненком. И когда оставалось шагов восемь, Генашио увидел, что один глаз у вороненка больной. Из него сочился гной.

Глава 12

Профессор смотрел на решетки на окне и решал – попробовать выйти из кабинета или не стоит. Размышлял он недолго, поднялся со стула, вышел из кабинета и сразу направился к выходу. Осталось пройти пару поворотов, и он на свободе, но из-за угла появился капитан. Он уставился на профессора, – ты куда это?

– Туда, – показал вперед профессор и попытался пройти мимо капитана. Но тот не пропустил его. Наоборот, взял за локоть и повел обратно. Завел в кабинет худого милиционера, посадил на стул, сам сел за стол и стал ждать. Лицо его побагровело и было видно, что скоро худому не поздоровится.

Худой вошел в кабинет вместе с молоденьким сержантом. Увидел капитана и спросил, – а ты зачем здесь?

– Во-первых, не ты, а вы, во-вторых, ты почему оставил его одного? Он чуть не сбежал! – вскипел капитан.

Дальше началось воспитание худого подчиненного. Он краснел, бледнел, вздыхал, опускал глаза вниз, в общем, вел себя, как нашкодивший мальчишка.

Когда запал капитана закончился, худой забрал профессора и вместе с сержантом вышел из своего кабинета. За ними удалился и капитан. Он сопроводил их до выхода, и даже спустился по крыльцу и проследил за тем, как профессора посадили в машину, как за ним влезли худой и сержант, и только, когда машина тронулась, капитан вернулся в здание.

Профессор не мог сориентироваться. Все окна в УАЗике были завешаны шторками, и напрасно он заглядывал в щели, он так и не понимал, в какой район его везут. Ехали больше часа. Сквозь щели мелькали деревья, похоже, сосновый бор. Профессор стал прикидывать, с какой стороны города находятся сосновые боры. Получалось с трех сторон.

Наконец машина остановилась, худой мужчина повернулся к профессору и завязал ему глаза. Потом вывел из машины и, держа за руку, стал подниматься с ним по ступеням на крыльцо. Дверь открылась и пропустила пару. Они вошли в коридор и направились по нему, сделали два поворота направо и вошли в комнату. Все это профессор понял по ощущениям. Он старался запомнить все повороты на всякий случай.

Его посадили на стул и сняли повязку с глаз. Худой поздоровался за руку с мужчиной в белом халате и сказал, – все, я его доставил, как мне было приказано. Остальное ваше дело…

Худой вытащил из кармана несколько монет и положил на стол, потом наклонился и на ухо что-то шепнул мужчине. И затем вышел из кабинета.

Профессор остался один на один с мужчиной, который сел за стол и поправил на столе все предметы. Профессор обратил внимание, что все вещи на столе были в идеальном порядке. Полный мужчина, протер очки, взглянул на профессора, водрузил очки на нос, зачем-то оглядел стол, и поправил стопку тетрадей.

– Здравствуйте, дорогой товарищ, – улыбнулся мужчина, – хотелось бы узнать, что это за деньги? Вы, наверно, мне сейчас поясните?

Профессор его не понимал, при чем здесь деньги. Наверно, по его недоумевающему виду мужчина понял, что профессор его не понимает.

– Это ваши деньги? – мужчина показал на мелочь на столе.

Профессор встал, подошел и склонился над деньгами, – ну да, это его деньги. А в чем дело?

Полный мужчина подошел, взял аккуратно профессора за локоть, подвел к стулу и посадил на него.

– Скажите, пожалуйста, а какого года выпуска эти деньги, и почему на них странные рисунки, надписи и даты? – спросил полный мужчина.

– Вот, например, два рубля. Почему на обороте вместо герба СССР двуглавый орел и написано банк России? И дата 2020?

До профессора дошло. И как он мог дать мальчишкам мелочь из своего времени. Ведь думал еще, что ничего нельзя брать сюда. А вот мелочь в штанах завалялась, и он попался. И что сейчас делать?

– А взять эту монету. Десять рублей. Тоже двуглавый орел, тоже банк России и 2011 год, – мужчина сидел за столом и внимательно наблюдал за реакцией профессора.

Профессор развел руками. Ничего толкового в голову не приходило. А сочинять он сейчас складно не мог. Остается признаваться? Нет, он этого делать не будет.

Мужчина в белом халате передвинул авторучку на другое место, поправил ее по сторонам, чтобы было вертикально. Заглянул еще сбоку, все ровно и с той и с другой стороны. Затем откинулся на спинку стула и начал.

– Я понимаю вас. Я на вашем месте возможно тоже бы ничего не стал говорить. До поры до времени… Вы, надеюсь, понимаете, о чем я?

Профессор торопливо кивнул, он понимал, о чем идет речь. Мужчина продолжил,

– Однажды, это было много лет назад, я был еще мальчишкой, мне приснился странный сон. Он был очень яркий, совсем как настоящая жизнь. Может быть даже ярче. Так вот, в этом сне я увидел, как в небе бьются летающие тарелки. Странные летальные аппараты. И это было очень реально. Очень реально, уверяю вас.

Когда я проснулся, то начал думать, что это было. Мне не хотелось верить, что это был простой сон. Через неделю мне приснился следующий сон. Он не был похож на предыдущий. В нем я оказался в своем родном поселке. Те же улицы, те же дома… Но когда я взглянул на небо, там бились летательные аппараты, совсем не похожие на самолеты. Некоторые из них падали на землю и замирали. Очень хотелось к ним подойти, но было страшно.

В поселке я жил в двухэтажном доме. И однажды ночью мне приснился сон из той же серии. Я видел, как в небе над моим домом проплывает огромный воздушный корабль, похожий на дирижабль. Я помню, что мне было страшно, очень страшно. Тем более, что это корабль не издавал ни звука.

Мужчина рассказывал свои сны и внимательно смотрел на профессора. Тот поддался его рассказу и с увлечением слушал.

– Я вырос. Такие сны прекратились, но начались другие. И вы знаете, с кем бы я ни общался, никто мне не мог объяснить, что это были за сны, – мужчина прикрыл глаза, словно погружался в свои мистические сны.

С минуту он молчал, потом взглянул на профессора и сказал, – а сейчас расскажите свою историю. Мне очень любопытно.

Профессор задумался. А что ему рассказать. Что он изобретает машину времени? Он не поверит. Да собственно, и профессор его историям про сны не поверил. Значит, всему, что сейчас профессор расскажет, мужчина в белом халате не поверит. Значит, они будут квиты.

– Вы знаете, я на самом деле профессор. И я из будущего, – профессор сказал и уставился на мужчину. Тот спокойно и внимательно слушал.

– Я там, в наше время изобретаю машину времени, правда, – профессор замялся, а что дальше говорить? Придется солгать. А что делать? – так вот, я из своего времени переместился в ваше время.

Мужчина в халате слушал дальше, но профессор замолчал, и сейчас они смотрели друг на друга.

– А дальше. Что там у вас в будущем хорошего? Наступил коммунизм уже? – мужчина заинтересованно глядел на профессора.

– Нет. К сожалению, не наступил. Более того, – профессор опять замолчал, никак нельзя говорить, что СССР распался и что сейчас в стране капитализм, – люди, конечно, стали жить лучше. В каждой семье по машине, телевизоры на стенах, большие холодильники, одежда стала лучше.

– А образование? Как образование? – спросил мужчина.

– Образование? Стало хуже. Намного хуже, что-то менять в этой системе нужно, – сказал профессор.

Чем-то этот мужчина расположил профессора. К тому же он вызвал женщину и попросил приготовить им чаю с лимоном. И она через десять минут на подносе принесла чай в стаканах в мельхиоровых подстаканниках.

Они пили чай как старые знакомые, и мужчина спокойно задавал вопросы, и между делом делал небольшие пометки в чистой тетради.

Мужчина удивительно мог беседовать. Он неторопливо и спокойно добрался до вопроса о том, какой строй сейчас в будущем. Профессор пытался юлить и всячески уходил от таких вопросов, но мужчина все-таки дожал его. И пришлось сказать, что СССР уже нет, и он распался на несколько частей. Осталась Россия, и она сейчас стала капиталистическая.

Мужчина, как только это услышал, замер и не стал это записывать. Он начал аккуратно задавать другие вопросы, и постепенно увел профессора от обсуждения капитализма в России.

Они беседовали уже минут сорок, мужчина начал рассказывать про продолжение своих снов, когда раздалось стук в дверь, и вошел бородатый сутулый мужчина. Он тоже был в белом халате и огромных очках. Он держал в руке такой же стакан в подстаканнике.

– Климентий Петрович, снова свои истории рассказываете? – спросил он.

Хозяин кабинета улыбнулся, – а как же без них. Без них никак нельзя.

Гость глотнул из стакана, покосился на профессора, – Климентий, я, что подумал на днях. Может быть, мне начать писать фантастические рассказы, или даже романы. Стану известным писателем, буду иметь большой дом, льготы писательские…

Они посмеялись, потом вернулись к профессору. Хозяин кабинета посмотрел на лист бумаги, в котором делал пометки и сказал, – Петр Михайлович, вы, наверно, устали от всего этого. Я предлагаю вам отдохнуть. Сейчас вас проводят в комнату, и вы там побудете. А завтра мы продолжим наш интересный разговор.

Бородатый показал головой на дверь, профессор поднялся и двинулся из кабинета, в дверях он обернулся и попрощался. Хозяин кабинета вежливо и серьезно кивнул.

По коридору бородатый проводил профессора в другой корпус и подвел к мужчине, который сидел на вахте. Тот поднялся и поздоровался. Бородатый что-то тихо сказал, тот кивнул и показал профессору, куда нужно идти. Он проводил профессора в большую комнату. Первое, на что обратил внимание профессор, это то, что окна в комнате были зарешечены. Четыре кровати заправлены солдатскими грубыми одеялами. – Любую выбирай из трех, вот этих, – буркнул бородатый.

Он понимал, куда попал. Но вот вопрос, надолго ли? Профессор начал себя ругать, зачем он стал рассказывать доктору о том, что он из будущего. А если зацепятся и начнут выпытывать подробности? Никак ему не хотелось бы попасть под пытки или стать подопытным кроликом. Он представил, что если бы к нему попал человек из будущего, он точно заинтересовался бы им и попытался вытащить из него как можно больше информации.

Профессор не успел выбрать кровать, как дверь начали открывать. В комнату прошел странный тип. Невысокого роста, с наклоненной стриженой головой, с узким подбородком и острыми бегающими глазами. Одним словом неприятный мужчина лет тридцати пяти.

Он искоса посмотрел на профессора и сел на свою кровать. Профессор не хотел навязываться, выбрал кровать, опустился на продавленную сетку и хотел даже улечься. Но тут незнакомец замычал и начал махать рукой. Профессор не хотел ссориться и сел, потом уставился в одну точку на коричневом деревянном полу и замер.

Неужели от таких людей что-то передается и нормальным людям? А вообще здесь есть нормальные люди? Вот и доктор какую-то ерунду рассказывал про свои сны. И скорее всего, правду говорил, не придумывал. Или придумывал?

Профессор начал анализировать свои мысли. Если не следить за собой, так незаметно можно и превратиться в такого же. Еще если и таблетки давать будут. Профессор забеспокоился, встал и подошел к окну. За стеклом были кусты сирени, она уже отцветала. Напротив этого корпуса был еще один, там тоже были окна с решетками.

Сзади послышалось шарканье. Это сосед встал и начал двигать деревянные старые стулья. Из четырех стульев он построил квадрат. На столе лежал клочок газеты, на нем сосед отметил схему расположения стульев. А дальше началось нечто странное. Сосед начал ходить вокруг стульев необычными траекториями. Он то замирал на несколько секунд, то ускорялся, и примерно раз в несколько минут подходил к столу и огрызком карандаша что-то помечал на своей схеме.

Так сосед ходил почти до ужина. После ужина он улегся на кровать, сейчас уже разрешалось, и, поглядывая в потолок, морща лоб, делал на клочке газеты свои пометки.

Профессор пытался заговорить с ним, но тот молчал. Пришлось профессору просто лежать и думать. А думать особо было нечего. Первое, что должен был сделать профессор, если удастся сбежать отсюда, это найти Генашио. Потом попытаться найти парня изобретателя, скорее возвращаться домой. Домой, только домой. Здесь ему не нравилось. Ему уже не хотелось общаться со своими родителями, и честно говоря, даже идея увидеться с изобретателем, уже не казалось хорошей.