Текст книги "Анти-Горбачев 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Тамбовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10

Вопросы истории КПСС

На этот раз неутомимая натура нового советского лидера собрала на совещание редакторов ведущих газет, журналов и издательств. Из знаковых фигур за столом в Кремле сидели Сергей Залыгин из «Нового мира», Андрей Дементьев из «Юности», Чингиз Айтматов из «Иностранки» и конечно же Виталий Коротич из «Огонька», куда же без него. Отдельно сидел неприметный товарищ из Главлита. Однофамилец генсека, тоже Романов, но Павел.

– Давайте поговорим о вопросах истории, – предложил Григорий Васильевич, – не древней и даже не 19 века, о новейшей истории нашей страны после Октябрьской революции.

Присутствующие переглянулись, но рта никто предпочёл пока не открывать – пусть начальство сначала очертит круг разрешенных тем.

– Так вот, насколько мне известно, в советском обществе существует серьёзный запрос на информацию по этому периоду. Не сглаженную и отфильтрованную в десяти фильтрах, а реальную и неприукрашенную. А то ведь получается, что вокруг Владимира Ильича во время революции голая пустыня какая-то была, одни фигуры умолчания. То же по тридцатым годам, о них у нас совсем почти никакой живой информации нет, если конечно не считать информацией роман «Поднятая целина». Да и про Великую Отечественную маловато фактов. В результате народ слушает иностранные радиоголоса, где им подсовывают черт знает что вместо правды, верно?

– То есть вы, Григорий Васильевич, предлагаете что-то вроде хрущёвской оттепели в культуре, – отмер Залыгин, – я правильно вас понял?

– Можно и так сказать, – отозвался Романов, – если коротко, то суть моего предложения такая – начинайте печатать более смелые вещи, чем были до этого. Можно достать из запасников ранее запрещенные книги, например этого… Булгакова – «Собачье сердце» и «Роковые яйца». Я пробежался по ним на днях – антисоветчины там ноль, есть только здоровая критика некоторых перегибов.

– Сталинские чистки тоже можно критиковать? – поинтересовался Коротич.

– Можно, – кивнул головой Романов, – но дозированно и без огульного очернения. Вот товарищ из Главлита вам в помощь будет, подскажет и направит, куда надо.

Главлитовец тут же согласно кивнул головой и коротко высказался в том смысле, что да, и направит, и поможет, куда надо.

– Понимаете в чём дело, товарищи редакторы, – продолжил свою мысль Романов, – в медицине есть такое понятие, как правильный выход из голодания. Если организм длительное время не получал достаточное количество калорий, то резкое окончание такого режима может привести к самым печальным последствиям, вплоть до летального. Необходимо плавное и постепенное завершение этого процесса. Так и у нас в обществе было довольно длительное голодание по вопросам истории страны и партии, так что если быстро и полностью открыть кран, может случиться самое разное. Поэтому участие в этих процессах товарищей из Главлита считаю обязательным условием.

– А как быть с уехавшими за границу писателями? – спросил Дементьев. – Да и не только с писателями, там и других специалистов немало, от балета до кино.

– С каждым надо рассматривать вопрос индивидуально, – ответил Романов, – например Аксёнов или Довлатов, они же ничего плохого про нашу страну собственно и не сказали. И совсем другое дело – Войнович с Солженицыным… это ярые идейные враги, печатать их антисоветчину здесь это расписаться в полном бессилии… ну товарищи из Главлита подскажут, что и как…

– Григорий Васильевич, – продолжил допытываться Дементьев, – а как быть с нашим андерграундом? Ну с культурой, которая существует где-то там, ниже уровня пола, а на поверхность мы её не выпускаем, так и сидит она под землей…

– Примеры приведите пожалуйста, – попросил Романов.

– Да хоть популярную музыку взять, – не растерялся редактор, – не ту, что на экранах показывают, Пугачеву-Лещенко-ансамбль «Пламя», а ту, что переписывают и распространяют на кассетах… сейчас в моде такие исполнители, как «ДДТ», «Кино» и «Алиса».

– Про Кино слышал, – сразу среагировал Романов, – там еще поёт такой кореец…

– Правильно, Виктор Цой, – подтвердил Дементьев.

– Остальных не знаю… думаю с ними можно так же поступить, как с писателями – если ничего крамольного в текстах нет, пусть поют.

– Опять же Высоцкий, – не унимался Дементьев, – Владимир Семёнович. С ним как быть?

– С Высоцким вопрос простой, – вздохнул Романов, – это наш народный поэт типа Пушкина или Есенина. Надо популяризировать… концерт его памяти, кстати, можно устроить – в конце июля же пять лет со дня смерти будет.

– А как быть с другими запрещёнными темами? – набрался смелости Коротич, – не относящимися к вопросам истории?

– Например? – поднял бровь Романов.

– Ну хотя бы всё, связанное с эротикой и сексом, – бухнул тот, – сейчас же эти темы под очень строгим запретом находятся.

– Надо подумать, – после продолжительной паузы отвечал Романов, – сейчас на этот вопрос нет никакого ответа, ни положительного, ни отрицательного.

– И ещё насчёт западных авторов хотелось бы узнать вашу точку зрения, – это главред Иностранки сказал, – что можно печатать, что нельзя? Например Стивена Кинга уже можно или подождать?

– Стивен Кинг… – задумался Романов, – вспомнил, видел кино по его книге, «Сияние» называется… кино сильное, без дураков, но темы у него слишком мрачные. В порядке эксперимента наверно можно напечатать что-нибудь одно… чтоб без чернухи.

На этом совещание как-то резко завершилось, а потом Романов вызвал к себе секретаря и продиктовал ему следующее:

– Коротича Виталия Алексеевича в кратчайшие сроки снять с должности редактора журнала «Огонёк» и отправить на историческую родину. Пусть выпускает там журнал «Ранок» или чем он там руководил… и чтоб на русском языке.

– А вместо него кого? – осторожно осведомился секретарь.

– Да хотя бы Проханова из Литературки, он в Огоньке должен прижиться.

– Ещё какие-нибудь распоряжения будут, Григорий Васильевич? – спросил секретарь, закрывая свой блокнот.

– Нет, больше ничего, – ответил Романов, затягиваясь сигаретой из пачки «Стюардессы», – напомните только, что у меня сегодня в плане стоит?

– У вас в плане… – лихорадочно пролистал другой блокнот секретарь, – у вас в плане посещение объекта Д-6… запланировано еще две недели назад.

– Это Метро-2 что ли? – переспросил Романов.

– Да, общеупотребительное название такое, хотя официально в документах он проходит как Д-6.

– А почему Д? – проявил неожиданный интерес начальник, – и где предыдущие пять?

– К сожалению, я не в курсе, – с виноватым видом отвечал секретарь, – может быть сопровождающие расскажут.

– Ведите, – распорядился Романов, – я весь в нетерпении узнать, наконец, что это за секретное метро. Вы остаётесь здесь, – скомандовал он офицеру связи с чемоданчиком, – я вернусь через пару часов.

– Не имею права, – было пискнул кавторанг, – по инструкции не положено…

– Я твоя инструкция, – осадил его Романов, – сказано сидеть тихо, значит сиди. В случае чего свяжешься с Ахромевым, но это уже в самом крайнем случае. Идём, – продолжил он секретарю.

В коридоре за ними автоматически пристроились двое рослых ребят из девятки, Романов помнил уже наизусть сопровождавших и поздоровался с каждым по имени.

– В пятый лифт, – сказал секретарь.

– Да-да, – ответил генсек, – совсем недавно с Виктором Васильевичем проходили по этому маршруту.

Кнопка вызова у лифта была закрыта железным коробом, который открывался только при наборе нужного кода. Один из охранников открыл коробку и вызвал лифт, который собственно стоял на этом этаже – никто им не пользовался за прошедшие две недели.

– Спасибо, Евгений, – попрощался с секретарём Романов, – дальше мы сами справимся.

Двери лифта закрылись и снова растворились уже на минус пятом этаже, судя по мигающему индикатору. Встречал всю компанию еще один военный моряк, но уже в чине контр-адмирала.

– Добрый день, Григорий Васильевич, – поздоровался он не совсем по-уставному, – моя фамилия Григоренко, я буду сопровождать вас во время осмотра объекта.

– Очень хорошо, товарищ Григоренко, – откликнулся Романов, – а по имени-отчеству вас как?

– Иван Денисович, – ответил тот.

– Во как, – озадачился генсек, – прямо по Солженицыну…

– Что-что? – не понял адмирал.

– Нет-нет, ничего, – покачал головой он, – это я так. Давайте начинать… скажите только, почему оно так называется – Д-6? Загадочно как-то.

– Название условное, Григорий Васильевич, – подумав, отвечал тот, – в армии много названий, никак не связанных с действительностью, тот же Гиацинт взять, Буратино или Акацию… могу только предположить…

– Предположите, – разрешил ему Романов.

– Д – это дорога, а 6 – последний вариант, пошедший в разработку. Предыдущие пять, видимо, отвергли.

– Убедительно, Иван Денисович, – отозвался Романов, – больше вопросов по названию не имею. Ну так с чего начнём?

– C карты, Григорий Васильевич, – твёрдо ответил адмирал, – вот она на стене висит.

– Для кого, интересно знать, её здесь повесили, – сказал себе под нос Романов, – пассажиры-то наверно тут не ходят.

– Так специально для вас, товарищ генсек, – ответил адмирал, – и повесили. Мои ребята всю ночь её рисовали. Вот, смотрите, – в руке у него неожиданно появилась указка, и он ткнул примерно в центр картинки, – мы находимся здесь, на станции с условным названием «Кремлёвская».

– А безусловное название какое? – сразу уточнил начальник.

– По документам она называется Д-6/1-Центральная, – вылетело из адмирала, – от неё идёт гейт к минобороны на Арбате (и он показал на коротенький отросток на карте), а уж оттуда с большой пересадочной станции «Арбатская-2» две действующие ветки. Первая на юг, через Парк культуры и Университет в подземный город в Раменках, а вторая через Красные ворота и Красносельскую к бывшей даче товарища Сталина. Эта вторая линия практически не используется.

– А эти две пунктирные лини что означают? – указал на них Романов.

– Это строящиеся объекты, первый это линия Д-6/3-Южная, вдоль Варшавского шоссе в правительственный санаторий «Бор», а вторая соответственно Д-6/4-Восточная – в закрытый городок «Заря» возле Балашихи. Длина первой линии 60 километров, второй – двадцать восемь. Срок сдачи в эксплуатацию – 1987 год.

– Заря-Заря… – пробормотал Романов. – что-то знакомое, но не могу вспомнить – помогите.

– Там расположен центральный командный пункт ПВО страны, – напомнил адмирал.

– Аааа, – тут же связал концы с концами Романов, – это которые недавно облажались со второй ракетой… схема в общих чертах понятна, Иван Денисович, давайте проедемся до Раменок.

– Есть, – по-уставному отдал честь адмирал, а потом махнул рукой кому-то, теряющемуся в непроглядной тьме, и из тоннеля почти сразу выполз маленький состав, состоящий из электро-локомотива и прицепленного вагончика.

Вагон совсем не походил на те, что ездили в метро без приставки 2. Очертания у него были те же, но окна занавешены весёлыми сиреневыми шторками, а внутри, когда зашёл туда, Романов увидел диванчики полукругом плюс низкий журнальный столик в одном конце и две закрытые двери в другом.

– А там что? – спросил он у адмирала, указывая на эти двери.

– Санузул, Григорий Васильевич, – бодро отрапортовал тот. – Ехать час почти, по дороге всякое может случиться.

Глава 11

Метро-2 изнутри

– Давненько я не катался на метро, – сказал в пространство Романов, усаживаясь на диванчик, охрана тоже вошла, но скромно встала недалеко от сортира, – а в локомотиве тут сколько народу едет? – продолжил он свою мысль, предназначенную уже конкретно адмиралу.

– Двое, Григорий Васильевич, – чётко отвечал тот, – машинист и охранник.

– Люди проверенные?

– Обижаете, товарищ генсек, – надул щёки Григоренко, – у нас тут непроверенные не работают.

– Можно с ними побеседовать?

– Конечно, сейчас я их позову.

– Не надо, я сам туда пройду, – и Романов лёгкой походкой проследовал из прицепленного вагона в ведущий.

Дверь была закрыта изнутри, Григоренко постучал туда условным сигналом, она сразу и открылась. На пороге стоял здоровый парень в синем комбинезоне, а за ним маячил другой сотрудник, не такой накачанный.

– Здравия желаю, тщ контр-адмирал, – пролаял первый, косясь на Романова. – За время несения боевого дежурства никаких происшествий не случилось!

– Вольно, – сказал ему адмирал, – покажите подведомственную матчасть товарищу генсеку.

– Есть показать матчасть, – вторично пролаял охранник и посторонился, пропуская внутрь обоих начальников.

Тут уже бразды правления перехватил собственно работник подземного транспорта.

– Товарищ генсек, здесь используется локомотив марки ВЛ-10С, выпущен Новочеркасским заводом в 1977 году. Приставка «С» означает специальный – с питанием от аккумуляторов. Вес 90 тонн, максимальная тяга 39 тысяч кгс, максимальная скорость 100 км/с, рейдовая скорость 47 км/час. Емкости аккумуляторов хватает на 150 километров пробега.

– Здорово, – заметил Романов, разбираясь в рукоятках и индикаторах, – поломки у него были?

– Да какие ж здесь поломки, – даже растерялся машинист, – профилактика и замена запчастей производится строго согласно графика, пробные поездки осуществляются раз в месяц. А реально состав сейчас будет использоваться третий раз за мой срок службы.

– Интересно, какие же это были два предыдущих реальных случая? – поинтересовался генсек.

– В октябре 64 года мы готовились вывезти Никиту Сергеевича, но вместо него поехал Микоян. И в 73 году, в апреле месяце, возили Леонида Ильича до Раменок и назад – инспекционная поездка прошла.

– Ну и сейчас что-то такое будет, – заявил Романов, – хорошо, я всё увидел, мне всё понравилось – поехали.

Романов с адмиралом вернулись в вагон и состав тронулся, быстро набирая ход. Никакие фонари в тоннелях тут не горели, в отличие от обычного метро, видимо в целях экономии.

– Иван Денисович, – начал разговор Романов, – я краем уха слышал разные нелепые слухи про московское подземелье…

– Какие, например? – вежливо ответил адмирал.

– Ну что здесь крысы водятся размером с зайца и пауки, тоже огромные. Которые выпивают кровь из жертв.

– Враньё, – веско припечатал адмирал, – я пятнадцать лет здесь служу, а ни разу ничего подобного не видел. Служба охраны тоже не рассказывала про такое.

– А есть стыковки этого вот Метро-2 с обычным? Про них тоже тёмные слухи ходят, где они могут быть – называют Библиотеку Ленина и Парк культуры.

– А вот это очень близко к истине, – адмирал снял фуражку и вытер пот со лба. – Точные места я даже вам не скажу, уж извините, но недалеко и от Библиотеки, и от Парка.

– И ещё один слух, если позволите… – продолжил Романов, – что охраняют места стыковок автоматические пулемёты, которые стреляют без предупреждений по сигналам объемных датчиков. Это правда?

– Были у нас такие образцы на вооружении, – с досадой отвечал адмирал, – но они давно сняты. Слишком ненадежными оказались и стреляли в основном в кошек и собак – в обычных, а не таких, про которые народные страшилки рассказывают.

– И кто теперь охраняет эти входы?

– Камеры там развесили, и если что, то бойцы охраны лично решают все вопросы.

– А какая организация всем этим заведует? – задал ещё один вопрос Романов, – ну подземными сооружениями, подвижным и личным составом?

– Техникой управляет трест «Спецподземстрой», – ответил адмирал, – а людьми одиннадцатое управление КГБ.

– Если я хорошо помню, то их всего десять, этих управлений, – сдвинул брови Романов, – девятое охраняет высших руководителей страны, а десятое – комендатура Кремля.

– В прошлом году, Григорий Васильевич, – пояснил адмирал, – закрытым постановлением создано ещё одно управление, которое занимается именно такими спецсооружениями.

– И кто же им руководит?

– Генерал армии Верлинов…

Это имя Романову ничего не сказало, но в памяти он сделал закладку – разузнать более подробно про новое управление и новых людей. А поезд тем временем выехал на какую-то полутёмную станцию, где ни одной души не было видно, за исключением непонятного стрелочника с зеленым флажком в руке. Останавливаться тут, естественно, не стали, и поезд снова набрал крейсерскую скорость.

– Это что такое сейчас было? – спросил Романов.

– Станция Д-6/1-Старая площадь, – ответил адмирал.

– А почему она выглядит такой заброшенной?

– Виноват, – понуро опустил тот голову, – сегодня же отдам распоряжение, чтобы прибрались.

– Она прямо в здание ЦК выходит? – продолжил спрашивать Романов.

– Так точно, из правого крыла примерно такой же лифт вниз идёт, как и из Кремля.

Беседа на пару минут смолкла, но через эти пару минут случилось, видимо, что-то экстраординарное, если судить по резкому торможению поезда – Романов успел схватиться за подлокотник и остался на диване, а Григоренко не успел и съехал на пол.

Оба охранника, расположившиеся на откидных стульчиках в дальнем конце вагона, крепко держались за поручни, поэтому с ними ничего не произошло. Оба они сильно напряглись и автоматически сунули руки за пазухи, там, где у них наплечная кобура была.

– Что случилось, Иван Денисович? – спросил Романов, когда поезд совсем остановился.

– Сейчас узнаю, Григорий Васильевич, – ответил тот и начал лихорадочно набирать номер на телефоне, который висел тут левой стенке.

Ответили сразу же, адмирал молча выслушал, повесил трубку и оттранслировал услышанное деревянными губами:

– Обвал грунта, товарищ генсек, пути завалены, придётся ехать назад.

– Даааа, – задумался Романов, – не слишком далеко я уехал на вашем Метро-2… что же вы не следите за состоянием подшефного хозяйства?

– Обход тоннелей раз в месяц производится, Григорий Васильевич, – с трудом начал подбирать оправдания Григоренко, – крайний раз это произошло… это всего десять дней назад было – никаких отклонений выявлено не было. А от маловероятных случайностей никто не гарантирован.

– Ну давайте команду, – предложил Романов, – поехали назад… как, кстати, мы поедем-то – локомотив же спереди?

– Это предусмотрено в наших расписаниях, – ответил адмирал, – в хвосте составе расположена камера, с её помощью можно контролировать движение.

И он снова снял трубку с настенного телефона с целью отдать распоряжение, но не успел – земля у всех под ногами подпрыгнула, а потом опять вернулась на место.

– А это что? – встревоженно спросил Романов.

– Сейчас выясним, Григорий Васильевич, – не менее встревоженно отвечал тот, – оставайтесь на своём месте пожалуйста.

Оба охранника тем временем передвинулись поближе к охраняемому субъекту – один встал рядом с диваном, прислонясь к стене, второй контролировал входную дверь, она одна здесь открывалась, все прочие были намертво заблокированы. А Григоренко тем временем грузно спрыгнул из этой двери на землю, пахнущую креозотом, и быстрым шагом направился к локомотиву.

Потом он же и машинист промелькнули в окне, направляясь в другую сторону. Через пять минут примерно они вернулись, машинист помог адмиралу влезть в вагон, и тот доложил по всей форме:

– Товарищ генеральный секретарь, сзади тоже обвал, примерно в ста метрах от нас. Пути засыпаны, пешком через этот завал тоже не перебраться.

– И что делать будем? – осведомился Романов.

– Тут где-то должен быть эвакуационный тоннель на поверхность – сейчас машинист с охранником установят точно его местонахождение, через него и выберемся.

– Ну и поездочка у нас, – невольно усмехнулся Романов, – один обвал это ладно, можно списать на маловероятное стечение обстоятельств. Но два подряд это уже система, как говорится в народной пословице.

– У меня был такой случай, – неожиданно подал голос снизу машинист, – в бакинском метро в 76-м году – тоже два обвала почти одновременно случились.

– Ладно, – махнул рукой Романов, – ищите тоннель. Связаться с кем-нибудь отсюда, я так понимаю, невозможно?

– Здесь с интервалом в два километра устроены пункты связи, – отрапортовал машинист, – но мы попали в тот промежуток, где ничего нет.

– Я в этом не сомневался, – буркнул Романов и погрузился в раздумья.

Так прошло добрых полчаса, после которых из тоннеля раздался радостный голос Григоренко «нашли эвакопункт, Григорий Васильевич!».

– Это хорошо, – генсек встал с дивана, – а где хоть примерно мы сейчас находимся?

– Где-то посередине перегона «Старая площадь – Фрунзенская», – ответил адмирал, – точнее скажу когда мы наверх поднимемся.

– Ну показывайте, куда надо лезть, – сказал недовольный генсек (будешь тут недовольным, когда тебя в 60 лет заставляют прыгать по тоннелям, как пацанчика).

Эвакопункт представлял из себя железную дверь, заделанную заподлицо со стенкой тоннеля, а за ним очень тесное помещение метр на метр в поперечнике. Слева, если смотреть от входа, в бетонную стену были вделаны металлические ступеньки, чуть выше имел место люк с хитрым запором, но теперь он был раскрыт.

– Вот по этой лесенке вверх примерно пятьдесят-шестьдесят метров, – доложил адмирал. – Впереди пойду я и охранник из локомотива, далее вы, Григорий Васильевич и все остальные. Замыкающий один из ваших охранников.

– А что будет наверху? – не забыл уточнить Романов.

– Точно неизвестно, но скорее всего трансформаторная будка в одном из московских переулков… то есть видимость у неё будет, как у трансформаторной, но никаких трансформаторов, естественно, внутри там нет.

– Тогда полезли, – дал отмашку Романов, – надеюсь, что все сюрпризы на сегодня исчерпаны.

Путешествие далось генсеку нелегко – всё же в 60 лет преодолевать такие полосы препятствий это чересчур. Но всё на свете когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и эта нескончаемая железная лестница. На выходе имелся ещё один стальной люк немаленькой толщины, охранник открыл его каким-то универсальным ключом и помог выбраться Романову в тесноту будки. А когда распахнулась наружная дверь, всем присутствующим открылся вид на бассейн Москва расположенный на месте когда-то стоявшего здесь храма Христа Спасителя.