Текст книги "Французские ЛК "Ришелье" и "Жан Бар""

Автор книги: Сергей Сулига

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Характеристики корпуса

Проведенные французскими конструкторами анализ, расчеты и эксперименты на моделях при проектировании корпуса «Ришелье» были самыми глубокими и сложными из всех, проведенных для линкоров того времени. Прочность корпуса рассчитывалась при отношении высоты волны к длине корабля равном 0.05 (длина корабля / 20). Однако при определении максимального изгибающего момента рассматривались как различные положения гребня волны, так и разные длины волн. При проведении прочностных расчетов несущей палубой считалась главная, а первая за обшивкой продольная переборка служила основным компонентом балки корпуса по длине системы ПТЗ.

Мореходность считалась одним из главных требований для этих кораблей, поэтому на самой ранней стадии проектирования был сделан выбор в пользу высокого надводного борта и большого наклона форштевня. Так что расстояние между главной и верхней палубами оказалось больше, чем на большинстве других кораблей того времени. Испытания в Парижском опытовом бассейне показали, что высота борта в носу будет достаточной, чтобы орудия ГК могли действовать даже в бурную погоду. Период бортовой качки 13,5 с стал результатом требования большой метацентрической высоты, выбранной из соображений живучести в бою, и несколько превышал период качки «Нельсона» и «Бадена». Расчетный период килевой качки составил 4,77 с, что было маловато. Но подъем палубы к форштевню и достаточно большое расстояние от него до первой башни обеспечивали хорошую мореходность.

Как и на «Дюнкерке», при постройке широко использовалась сварка. На головном «Ришелье» сварными выполнялись некоторые стыки плит и продольных связей, вся обшивка и подкладка всех платформ и палуб (за исключением несущей и броневых), внешняя кромка пояса, все поперечные и продольные переборки внутри цитадели. На последующих кораблях этого типа объем сварных работ увеличивался, что сокращало время постройки и позволяло экономить вес. На «Клемансо» сварка использовалась даже при сборке несущей палубы и ее подкреплений. Вполне вероятно, что «Гасконь» вообще имела бы на 95 % сварную конструкцию корпуса. В ходе послевоенной модернизации «Жана Бара» успешно применялись усовершенствованные методы сварки, особенно при замене конструктивных элементов. В результате большинство швов обшивки и палуб, а также продольные связи стали сварными.

В 1937 году договорные ограничения стандартного водоизмещения линкоров повысили до 45000 Т, что дало большую свободу в улучшении броневой защиты, конструкции корпуса и вооружения. Во время постройки «Ришелье» различные добавления в его конструкцию увеличили стандартное водоизмещение примерно до 37100 т и из наиболее значительных изменений первоначального проекта можно отметить следующие:

– помещения для увеличившегося экипажа:

– подъем верхней палубы к носу и повышение высоты борта;

– усиление конструкции корпуса перед цитаделью:

– установку размагничивающего устройства;

– замену шарнирной трубы мачто-трубой и двух носовых 152-мм башен шестью спаренными 100-мм установками;

– добавление двух 37-мм спаренных установок по бокам ангара;

– устройство расширительных каналов через броневые палубы над погребами боезапаса.

При этом вес сокращался только при замене трубы и вспомогательной артиллерии. Правда, некоторую экономию веса дало интенсивное применение сварки. Во время модернизации в 1943 году увеличение веса оценивалось примерно в 1200 т: появились многочисленные 40-мм и 20-мм автоматы, их погреба, новое радарное оборудование, дополнительные помещения для возросшего экипажа, 500 т дополнительного топлива. Сняли при этом тоже немало: самолеты, катапульты, ангар, кран, авиатопливо, верхний зенитный директор с носовой надстройки. Но суммарная перегрузка привела к опусканию нижней бронепалубы под уровень ВЛ – критическая ситуация в случае получения боевых повреждений.

История службы «Ришелье»

Постройка

«Ришелье»

Киль корабля, который по некоторым данным сначала должны были назвать «Франс», но затем переименовали в «Ришелье», заложили на военной верфи Бреста 22 октября 1935 года. Средства были выделены в рамках бюджета на 1935 финансовый год. В Бресте имелся только один док Ланинон (250x36 м), способный обеспечить постройку корабля таких размеров. Но поскольку он использовался также для ремонта и достройки больших кораблей, чтобы его надолго не занимать, решили строить «Ришелье» тремя секциями. Средняя – самая большая – строилась в сухом доке Салу № 4, имевшем размеры 200x40 м (в другом доке готовился к спуску «Дюнкерк», еще не имевший небольшой части носа). Носовая секция имела длину 52 м, кормовая, начинавшаяся за кормовой переборкой отделения рулевых машин – еще короче. Постройка затянулась из-за различных доработок и изменений проекта, нехватки рабочих рук и ограниченных возможностей цехов и мастерских. После того как 17 января 1939 года корабль (точнее – его центральная секция) всплыл в доке, его перевели в док Ланинон, где произвели монтаж носовой и кормовой секций.

После начала второй мировой войны работы по оборудованию «Ришелье» ускорились. 14 и 15 января 1940 года прошли доковые испытания турбин, 4 апреля испытывались вся энергетическая установка и размагничивающее устройство, а 7 апреля доковые испытания закончили. ЭУ при этом развила мощность 100000 м.л.с. Спустя неделю около Бреста состоялись первые ходовые испытания, на которых совершались пробеги со скоростью 18,5, 22,7 и 30 узлов.

5 мая британское правительство, обеспокоенное приближающимся вводом в строй немецких линкоров «Бисмарк» и «Тирпиц», противопоставить которым Королевский флот, по сути дела, ничего не мог, направило в Брест герцога Кентского, чтобы на месте проверить степень готовности «Ришелье». Новейшему линкору уже было присмотрено место в оперативных порядках Флота Метрополии, но… с этим пришлось подождать целых три года.

В день немецкого вторжения во Францию командир корабля капитан 1 ранга (капитан де вайссо) Поль Мзрзен совещался с персоналом верфи. Повестка дня – ускорение работ с целью проведения испытания главного калибра 15 июня. Механизмы горизонтальной и вертикальной наводки башен испытали 31 мая в полном соответствии с требованиями корабельной спецификации. При этом обнаружились некоторые недостатки в действии оборудования при статическом крене корабля в 10°, которые следовало устранить в кратчайший срок. На следующий день пять 100-мм установок были готовы открыть огонь, продолжался монтаж 4-х 37-мм спарок и работы над главными дальномерами. Неделей позже командир корабля информировал французское Адмиралтейство, обеспокоенное возрастанием угрозы воздушных атак на Брест, что с наличной рабочей силой нельзя рассчитывать на готовность погребов к 15 июня.

13 июня 43000-тонный «Ришелье» вышел на пробеги полным ходом, развив 32 узла при нормальной максимальной мощности и 32,6 узла при перегрузке в 179000 м.л.с. Шести выстрелов, произведенных из каждого 380-мм и 100-мм орудия, было явно недостаточно для уверенности в их боеготовности. Поскольку в башнях ГК успели установить только временные зарядные устройства, 380-мм орудия могли стрелять не чаще одного раза в 15 минут. На следующий день корабль вернулся в Брест для погрузки всех наличных боеприпасов, в ходе которой ему пришлось 13 раз открывать огонь по впервые появившимся над базой немецким самолетам.

15 июня Адмиралтейство приказало «Ришелье» и «Жану Бару» погрузить все необходимое для их ввода в строй оборудование и быть в готовности уйти в английские порты, «Ришелье» принял столько 380-мм снарядов, сколько смог, так как организовать их производство за пределами Франции было очень трудно. Меньшим приоритетом пользовались гильзы с метательным порохом, которые изготовить было куда легче. За двое суток погрузили 269 снарядов и 48 зарядов ГК, 1770 100-мм и 2030 37-мм выстрелов, а также продовольствие на два месяца. Оставшиеся 400 380-мм и 1400 152-мм выстрелов следовало вывести на транспортах.

Бегство из Бреста

Налеты немецкой авиации на Брест усиливались с каждым днем. 18 июня в 12.35 на расстоянии каких-то 250 м от «Ришелье» подорвался на сброшенной немцами мине и затонул буксир «Провансаль». В конце дня наконец-то был получен приказ выйти в море. Но следовать надлежало не в английский порт, а в колониальную французскую базу Дакар (Сенегал), расположенную на крайнем западе Африки. В приказе особо подчеркивалось, что ни при каких обстоятельствах французские корабли не должны попасть в руки немцев. Той же ночью «Ришелье», имея на борту всех курсантов военно-морской Академии, нескольких инженеров верфи и основной персонал Морского штаба, в сопровождении эсминцев «Фуге» и «Фрондёр» покинул Брест. У мыса Сен-Винсент новейший эсминец «Флёрет» сменил корабли охранения. Всего из 83 находившихся в Бресте кораблей 74 смогли выйти в море и только 9 пришлось уничтожить во избежание попадания в руки немцев. Брест пал спустя сутки. А когда в базу прибыл её новый немецкий начальник вице-адмирал Арно де ла Перьер (прославленный командир лодки «U-35» в первую мировую войну), его взору предстал совершенно пустой рейд, если не считать старого 6-трубного крейсера-мишени и нескольких деревянных лихтеров, о которых даже не подумали, что их надо бы затопить.

«Ришелье» прибыл в Дакар 23 июня. Предполагалось, что для наладки орудий ГК и подготовки СК для автоматического огня потребуется всего 10 дней работы. Через 15–20 дней 152-мм артиллерия могла бы действовать с упрощенным управлением стрельбой, но при условии, если подвезут снаряды. В это время в Дакаре находился английский авианосец «Гермес», командир которого немедленно посетил «Ришелье» и попытался убедить французов направиться во Фритаун (Сьерра-Леоне). Политическая обстановка в Дакаре в связи с ожидавшимся подписанием перемирия с немцами была неопределенной, поэтому губернатор своей властью приказал всем французским кораблям в гавани следовать в Касабланку (Марокко) или Порт-Этьен. 25 июня «Ришелье» вышел из Дакара и 20-узловым ходом направился в Касабланку. Но у самой базы в ответ на полагающийся в таких случаях запрос о разрешении войти командиру корабля передали приказ главнокомандующего флотом адмирала Дарлана вернуться в Дакар. На следующий день у Порт-Этьена английский крейсер «Дорсетшир» обнаружил «Ришелье» и начал слежение за ним. Около полуночи 27 июня корабли разошлись и днем французский линкор снова бросил якорь на дакарском рейде.

3 июля англичане предъявили французским силам в Африке ультиматум, оставшийся без ответа. Всем французским кораблям был отдан приказ открывать огонь в ответ на обстрел со стороны англичан. Главнокомандующий во французской Западной Африке адмирал Плансон отказался вступить в переговоры и заявил, что в случае приближения английских кораблей к Дакару он прикажет открыть по ним огонь.

Боевое крещение

«Ришелье» стоял на якоре примерно на полпути между лежащим у входа во внутреннюю гавань Дакара островом Гори и внешним молом, поскольку опасались, что из глубины гавани линкор не сможет быстро выйти в случае необходимости. Для его защиты вокруг на якорях поставили пять транспортов и противоторпедные сети. Но ночью 7 июля катер с «Гермеса», проскользнув через боковое заграждение, сбросил поблизости от «Ришелье» шесть глубинных бомб и ушел незамеченным. Беспечных французов спасло только то, что из-за небольшой глубины (15,4 м) бомбы не взорвались.

В 5 часов утра 8 июля экипаж корабля готовился к съемке с якоря, чтобы выйти на внешний рейд и там ждать прояснения обстановки. Внезапно линкор с левого борта атаковали 6 торпедоносцев «Суордфиш», поднятых с палубы «Гермеса». Атака была настолько неожиданной, что ни одного из этих тихоходных бипланов сбить не удалось. Хотя англичане не добились прямых попаданий, одна из торпед с магнитным взрывателем и 202-кг зарядом ТНТ, установленная на глубину хода 11,5 м, прошла под кормой линкора (осадка «Ришелье» равнялась 10,4 м) и взорвалась с правого борта между внешним и внутренним гребными валами. Так и не удалось установить, взорвалась ли торпеда от срабатывания взрывателя или же она попала в одну из сброшенных ночью глубинных бомб. Бомба (или бомбы) также могли просто сдетонировать. Взрыв получился очень сильным: корабль буквально подбросило на якорях и по всему корпусу прошло мощное сотрясение. Официальное французское сообщение гласило, что «в корабль попала одна или две торпеды», и это уже само по себе подчеркивало слишком большую для одной торпеды силу взрыва. Высказывалась также гипотеза, что малая глубина рейда (15 м) послужила причиной воздействия на корабль отраженной волны. Имеются данные, свидетельствующие о проходе по кораблю волны биений, поскольку вышли из строя электромоторы, антенны и дальномеры, находившиеся на значительном расстоянии от точки взрыва. При осмотре корабля установили следующие повреждения:

– киль сильно погнут на длине 25 м, обшивка днища и правого борта значительно деформирована;

– внешний край верхушки топливной цистерны (отсек «Р») вогнут на такой же длине;

– произошла деформация конструктивных элементов промежуточной продольной переборки в этом отсеке (к 10 июля это привело к просачиванию нефти в жилые помещения и 37-мм погреба на 3-й палубе; некоторое количество топлива через поврежденную прокладку в переборке проникло в шахту валов правого борта в отсеке «О»; нефть протекла также в кабельные тоннели, 152-мм погреб левого борта и кормовое отделение турбогенераторов);

– смещение дейдвудной трубы гребного вала и разлом ахтерштевня, что привело к серьезному перекосу внутреннего вала правого борта;

– несущая конструкция литого кронштейна вала повреждена в продольном и поперечном направлениях;

– в нескольких местах погнута и разорвана обшивка, что привело к небольшой течи в кормовые отсеки; особенно сильно разорвана и загнута внутрь обшивка в районе взрыва;

– в зоне сильной деформации обшивки затопило две главные нефтецистерны, которые оказались пустыми из-за стоянки корабля в базе;

– несколько деформировало барбеты бортовых 152-мм башен;

– вышли из строя электромоторы башен ГК и рулевого устройства;

– сорвана главная радиоантенна;

– вышли из строя главный директор на носовой надстройке и два директора 152-мм орудий;

– нарушились зазоры в турбинах, что требовало их полного осмотра, проверки и повторной регулировки; – разрушены вентиляционные установки, а вентиляторы сорваны с фундаментов.

Внутренний вал правого борта совсем не проворачивался, а внешний – с большим трудом. Положение осложнялось и тем, что помещения в водонепроницаемых отсеках «Р» и «О» затопило водой и нефтью, а откачка этой смеси была делом нелегким. Дифферент на корму составил 0,6 м, а руль можно было перекладывать только вручную.

Как же не везло французскому флоту с глубинными бомбами! 3 июля в средиземноморской базе Мерс-эль-Кебир детонация глубинных бомб после взрыва английского снаряда оторвала корму лидеру «Могадор». 6 июля там же торпеда с самолета «Суордфиш» попала в затонувший у борта «Дюнкерка» сторожевик «Тер Нёв», вызвав детонацию 42 глубинных бомб, отчего «Дюнкерк» чуть было не погиб. И теперь вот «Ришелье».

Поступление воды продолжалось еще двое суток и корабль оседал все глубже. Аварийный ремонт закончили только 10 июля, когда поступление воды и нефти во внутренние отсеки прекратилось. Наибольшие опасения вызывали повреждения в районе ахтерштевня и дейдвуда внутреннего правого вала. Хотя вал не был сломан, его сильно погнуло в районе отсека «Р». Все французские верфи в Европе и Африке, способные произвести ремонт таких повреждений, находились под немецким или английским контролем, что в данной ситуации для французов было одинаково плохо. Попытка прорваться в базы Средиземноморья через блокируемый англичанами Гибралтарский пролив со 100 %-й вероятностью означала бой с их флотом. Для еле управляемого корабля, способного развить только 20-узловую скорость, этот бой, скорее всего, закончился бы плачевно.

Когда во французском Адмиралтействе получили сообщение о повреждениях «Ришелье», там поняли, что корабль покинуть Дакар не сможет. Пришлось производить временный ремонт на месте. Для ограничения новых повреждений валов и ахтерштевня на корпусе у места взрыва установили деревянный кессон. Затопленные отсеки, не имевшие поврежденной обшивки, загерметизировали и осушили. Поскольку сохранялась опасность повторного нападения на базу, линкор продолжали готовить к бою. Хотя его орудия после ухода из Бреста еще не были полностью доведены и проверены, они стали существенным дополнением к береговым батареям Дакара. «Ришелье» перевели к набережной и. помня печальный опыт Мерс-эль-Кебира, развернули носом в сторону моря. Серьезную проблему представляла нехватка зарядов, которых из Бреста захватили всего на 48 выстрелов. Но в течение трех месяцев Управлению морской артиллерии удалось доставить в Дакар недостающие заряды со «Страсбурга». И сделали это как раз вовремя…

Операция «Угроза»

К сентябрю в Дакаре оставался довольно сильный отряд кораблей: «Ришелье», 3 легких крейсера, 3 лидера эсминцев и 7–8 подводных лодок. На соседнем аэродроме Уакам базировалось пять морских эскадрилий. На линкоре могли действовать только башня ГК № 2, две башни 152-мм орудий (в 3-й не было боеприпасов) и все 100-мм зенитки. Англичане, испытывавшие нехватку современных кораблей, не оставили попыток захватить наиболее удаленную от театра военных действий «дакарскую эскадру». Но помня печальный опыт июльских событий, когда действия в Мерс-эль-Кебире и Дакаре, не дав ожидаемого эффекта, только настроили французских моряков антианглийски, на этот раз британское Адмиралтейство поступило хитрее. Было решено использовать так называемые Морские Силы Свободной Франции, организованные в Гибралтаре 28 июня, спустя 4 дня после подписания перемирия между Францией и Германией. Королевский флот как бы выполнял только роль прикрытия. Возглавлявший движение «Свободная Франция» генерал де Голь хотел с помощью англичан вырвать Дакар и находившиеся там корабли из-под контроля правительства Виши и использовать их в общей борьбе против немцев и итальянцев. «Ришелье» планировалось отвести в Англию для ремонта.

Морские Силы Свободной Франции в этой операции были представлены 600-тонными шлюпами «Коммандант Дюбок», «Коммандант Домине» и «Саворньян Бразза», а английское «прикрытие» под командованием адмирала Каннигхема состояло из линкоров «Бархэм» и «Резолюшн» (оба по 8 381-мм орудий), авианосца «Арк Ройял», тяжелых крейсеров «Девоншир», «Кумберленд», «Австралия», легкого крейсера «Дели» и десятка эсминцев, не считая более мелких кораблей и транспортов с десантом. Все соединение, покинувшее 21 сентября Фритаун, получило обозначение «Соединение „М“ – по начальной букве названия операции (по-английски „menace“ – „угроза“).

На рассвете 23 сентября корабли Каннигхема появились у закрытого сильным туманом Дакара. Над городом уже кружили самолеты, сбрасывавшие листовки с извещением о прибытии войск генерала де Голя для „защиты и снабжения продовольствием“. Де Голь рассчитывал, что удастся обойтись без кровопролития. Ставка делалась на работу заранее заброшенных в базу агитаторов, высадку делегации для переговоров с командованием и захват аэродрома небольшим отрядом, который должны были доставить два самолета, взлетевших с палубы „Арк Ройяла“. Но первой же реакцией со стороны дакарских властей был приказ открыть огонь по самолетам, сбрасывавшим листовки. В 06.10 начали стрелять и 100-мм зенитки „Ришелье“. Затем под пулеметный огонь попал катер с делегацией, а диверсанты на аэродроме, хотя и успели захватить коменданта, вскоре были в свою очередь взяты в плен. Более того, посланные к „Ришелье“ два шлюпа, чтобы склонить его команду к переходу на сторону Свободной Франции, были обстреляны с линкора и вернулись ни с чем. На обратном пути во Фритаун командир одного из шлюпов лейтенант де ла Порт де Во послал командиру 'Ришелье' Полю Марзену телеграмму, в которой говорилось, что со стороны последнего нечестно открывать огонь по крохотному кораблю своего соотечественника, особенно учитывая тот факт, что их дети ходили в одну и ту же школу в Бресте.

Де Голь, все еще пытаясь воздействовать словом, отправил в Дакар несколько телеграмм, тон которых становился все более угрожающим. В 10.00 береговые батареи, выполняя приказ своего Адмиралтейства открывать огонь по английским кораблям, подошедшим к французским берегам ближе, чем на 20 миль, обстреляли один из эсминцев Каннингхема. Англичане ответили и разгорелся настоящий бой. Французская подлодка „Персе“ в надводном положении попыталась атаковать крейсера, но быстро получила ряд попаданий и затонула. В свою очередь, береговая батарея влепила снаряд в „Кумберленд“, которому пришлось уйти в базу. Попытка высадить десант с трех шлюпов де Голя в бухте Руфиск – в тылу Дакара – около 17 часов была отбита двумя старыми 95-мм пушками, установленными у подножия маяка, а также стрелково-пулеметным огнем сенегальской пехоты, рассыпанной по берегу. Самой тяжелой потерей для обороняющихся стала гибель лидера „Одейшес“, получившего залп 203-мм снарядов с „Австралии“ и выбросившегося на берег. Лидер горел весь следующий день, на нем погибло 80 человек.

Генерал де Голь, разочаровавшись в силе своих убеждений, решил прекратить атаки и предоставил действовать больше поднаторевшим в таких вещах англичанам. В этом случае адмирал Каннингхем имел личное указание Черчилля возглавить операцию и довести дело до конца. Первым делом в 01 24 сентября губернатору Дакара генералу Буассону послали ультиматум с требованием к Об. 00 уступить базу генералу де Голю. При этом англичане не стали стесняться в выражениях, обвинив Буассона в желании сдать Дакар „проклятым бошам“. Губернатор напыщенно ответил: 'Франция поручила Дакар мне. И я буду защищать его до конца!»

Тем временем в штабе губернатора подсчитывали силы. Двум линкорам, авианосцу с 30 самолетами, двум тяжелым и легкому крейсеру и 10 эсминцам противостояли береговые батареи (9 240-мм, 3 155-мм и 4 138-мм орудия), стоявший на швартовах «Ришелье», по 2 легких крейсера и лидера, 1800-тонный эсминец, 6 сторожевиков (шлюпов) и 2 подлодки. Авиационный парк насчитывал 10 гидросамолетов, истребительную и бомбардировочную эскадрильи.

Сражение началось неудачно для французов – в 07°° английские эсминцы глубинными бомбами потопили подлодку «Аякс» и взяли в плен уцелевших членов экипажа. Спустя 15 минут самолеты с «Арк Ройяла» атаковали «Ришелье» и добились двух близких разрывов 114-кг бомб. Огневая мощь корабля при этом не пострадала. Зенитки сбили три самолета, а четвертый записали на свой счет истребители. В 0940 «Бархан» и «Резолюшн», сблизившись до 12,5 км, открыли по «Ришелье» огонь из 381-мм орудий. Тот попытался ответить из башни II, но её первый же залп стал в тот день последним: орудия правой полубашни вышли из строя. Внутреннее разорвало, а в задней части внешнего образовалось вздутие с запилом нарезов на длине 8 метров. «Ришелье» продолжал стрелять из двух 152-мм башен. Естественно, попаданий в английские корабли не было, хотя «Баржам» несколько раз накрывался залпами 240-мм снарядов с береговых батарей. Французский линкор также часто накрывали залпы 381-мм снарядов и, наконец, один из них попал между носовой надстройкой и мачто-трубой. Осколки нанесли незначительные повреждения, а возникший небольшой пожар быстро потушили. Пострадавших не было. Всего линкоры Каннингхема выпустили 160 снарядов, причинивших больший ущерб стоявшим в гавани транспортам и постройкам в городе, чем их основной цели – «Ришелье». Второй налет не прибавил славы летчикам «Арк Роняла», зато французы сбили два торпедоносца.

Ночью на «Ришелье» удалось ввести в действие башню ГК № 1 и, когда утром английские линкоры неосторожно приблизились на 20 км, она открыла довольно точный огонь. Один из выпущенной дюжины снарядов попал в буль правого борта на «Баркам», сделав пробоину диаметром 1,2 м и засыпав надстройки градом осколков. А после того, как единственная оставшаяся боеспособной французская лодка «Бевезиерс» (капитан-лейтенант Пьер Ланселот) всадила торпеду в нос «Резолюшн», адмирал Каннингхем решил прервать бой и уйти в базу, «Ришелье» в этот день попаданий не получил, хотя по нему выпустили около 250 снарядов. Тем не менее, потери французов были большими: флот потерял 87 человек убитыми и 118 раненными, армия 17 и 64, а гражданское население – 84 и 197 соответственно. Акции де Поля в глазах англичан заметно упали и понадобилось время, чтобы положение изменилось.

При расследовании причин взрыва орудий на «Ришелье» сначала пришли к заключению, что причиной стал некачественный порох. Но затем удалось установить, что дело заключалось в 380-мм снарядах, которые впервые изготавливались во Франции и не прошли всех положенных испытаний.