Текст книги "Три кольца небесной сферы"

Автор книги: Сергей Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

– Тобой интересовался какой-то тип, – сообщил Шишак, едва мы с Алексом переступили порог «Веселого Роджера». А этот громила, оказывается, умеет говорить! Надо будет сказать Доро, чтоб жалованье ему увеличил. Ненамного.

– Кто такой? Чего хотел?

Вышибала принял озадаченный вид:

– Так я это… не спрашивал.

Погорячился я с повышением жалованья; перебьется. Меня часто ищут, подчас действительно нужные люди, так неужели ему тяжело спросить зачем?

– Как он хоть выглядел? – обреченно спросил я, не рассчитывая на вразумительный ответ.

Шишак открыл было рот и развел пошире руки, собираясь описать незнакомца, но в этот момент дверь за моей спиной скрипнула, и вышибала радостно ткнул пальцем в вошедшего:

– Так вот же он!

Я резко обернулся и нос к носу столкнулся с посетителем.

– Дерганый ты какой-то, племяш, – приветствовал меня дядюшка.

Все такой же высокий и худой, как жердь. Короткий ежик седых волос венчает испещренное ранними морщинами лицо, а серые глаза-буравчики за стеклами очков, кажется, видят тебя насквозь.

– Дядя Володя! – обрадовался я. – Вот уж действительно не ожидал!

Дядька хрюкнул и похлопал меня по плечу, потом перевел взгляд на моего спутника, и брови поползли вверх:

– Теймур?! – выдохнул он.

Алекс удивился не меньше:

– Вы знали моего отца?!

Я откашлялся.

– Это Александр Са-Масте из Ирратов, а это – мой дядя, полковник Влад Иган, начальник Патрульной Службы Паутины, – представил я их друг другу.

Последовал обмен рукопожатиями, после чего Алекс повторил свой вопрос:

– Так вы действительно знали моего отца?

– Да, – подтвердил дядя, буравя принца пристальным взглядом, – одно время Теймур был представителем Иррата в Координационном Совете. Это было еще до того, как Маберт разорвал все отношения с Советом Паутины.

– Видимо, у него были на то причины, – заметил принц с оттенком высокомерия.

Дядя оставил это без комментариев. Я предложил сбрызнуть встречу и подтолкнул обоих к освободившемуся столику в углу.

– Вы, Александр, очень похожи на своего отца, – сказал дядя, когда мы выпили по первой и немного поели, – хотя Теймур был чуть пониже, да и бороды не носил. Наверное, вам это уже говорили.

Алекс покивал:

– К сожалению, я могу сравнивать себя лишь с парадным портретом отца. Он погиб еще до моего рождения. Скажите, полковник, вы его хорошо знали?

– Мы не были друзьями, – ответил дядя, отхлебнув гарьена. Это такой кисловатый напиток из местных ягод, вроде нашего шиповника, который здесь подают вместо воды. – Часто пересекались по работе, а однажды подрались.

– Как? – хором выдохнули мы с принцем.

– Я подбивал клинья к его сестре, – хитро улыбаясь, прояснил дядя. – Правда, я не знал, кто она такая, да и леди Тефану не впечатлили мои ухаживания. Но Теймур решил разобраться со мной по-своему, – он указал на свой «художественно» сломанный нос, – вот, его работа.

Алекс улыбнулся:

– Вы первый, кто говорит о нем как об обычном человеке. Дома только и слышно: герой, защитник чести… То есть былослышно… – Принц вздохнул и встал из-за стола. – Извините, полковник, что-то я устал.

Дядя проводил Алекса хмурым взглядом, потом повернулся ко мне.

– Надеюсь, сходство с отцом у него только внешнее, – зло сказал он. – Редкая была сволочь!

Я обалдело хлопал глазами.

– Ты поел? – Дядя тоже поднялся из-за стола. – Пойдем-ка, прогуляемся!

Поплутав какое-то время по кривым и грязным улочкам Милиса, мы и не заметили, как вышли к гавани. У причала покачивались несколько рыболовецких суденышек, с моря дул холодный ветер, неся с собой тучи соленых брызг. Я до подбородка застегнул куртку, поднял воротник, дядя поплотнее запахнул плащ. С удовольствием я вернулся бы назад в город, но дядюшка решительным шагом направился на пирс, так что пришлось идти следом.

Мы стояли рядом и смотрели на свинцово-серые волны, разбивающиеся о позеленевший от сырости камень. Я поежился: холод пробрался-таки под куртку…

– С каких это пор ты вдруг вернулся на службу? – поинтересовался дядя.

– Больше года уже, – признал я несколько удивленно. – Тебе что, сам Парцел доложил?

– Он самый. Ты куда-то исчез, твой шеф решил осторожно навести справки, – дядя скривился, – старый лис!

– И ты бросился меня искать? – Я был до глубины души тронут неожиданной заботой.

Он скупо кивнул.

– Я испугался, – сказал он чуть погодя. – Норн чертовски опасен! А тут еще эти бедствия в Иррате…

– Откуда ты узнал?

– У нас есть люди при дворе, – пояснил дядя. – Что бы там ни мнили о себе Са-Масте, Координаторы должны быть в курсе событий.

– Ну конечно! – усмехнулся я. – Куда ж без Координаторов! Кстати, эти ваши люди, часом, не докладывали, что Норн и Безликий Разрушитель – одно и то же лицо?

– Это точно? – Похоже, я сумел его удивить.

– Абсолютно. Кстати, он же – Вальтер Хайверг, племянник покойного короля Маберта. – Я подумал и добавил: – И отец Мары… Ну, ты должен ее помнить.

– Ты уверен? – Влад, схватив меня за рукав, развернул лицом к себе.

– Так говорит Алекс, а у него, я думаю, нет причин врать, – ответил я, не понимая, что именно так сильно взволновало моего дядюшку. Похоже, имя Хайверга что-то для него значило.

– Ты что, с ним знаком?

– Нет, конечно, нет, – быстро сказал он, отворачиваясь, – просто как-то все странно.

– Наверное, – покивал я. – Ты можешь передать все это Парцелу?

– А ты сам не можешь? – спросил он, не поворачивая головы.

– Я? Нет, другие планы.

Он вздохнул:

– Вот как? Не хочешь поделиться?

– Мм… нет, не хочу.

– Ну и ладно. – Дядя поежился и еще плотнее закутался в плащ. – Идем. Так и простудиться недолго.

Я не заставил себя уговаривать, мы зашагали прочь.

– Твои планы написаны у тебя на лбу! – заявил дядя чуть погодя. – Собираешься совершить очередной подвиг? Остановить Безликого, спасти Вселенную?

Я сердито покосился на него, ничего не ответив.

– Можешь не говорить, я и сам вижу. Я застал тебя в обществе последнего из Са-Масте, одержимого местью. И еще этот клинок, – дядя указал на мой меч, – Гелисворт, так ведь?

– Угу…

Дядька снова вздохнул:

– Я ведь все понимаю, парень. Ты считаешь спасение Паутины своим долгом. Как же, Арчи Бесстрашный, совершивший столько подвигов, – и вдруг останется в стороне!

– Дело не в этом, – возразил я.

– Да ну? – Он скептически приподнял бровь.

– Норн меня подставил! – нехотя признался я. – Отправил меня к Скале Героев, зная, что только я смогу забрать оттуда Гелисворт, что клинок Оэла предназначен мне. А следом послал банду убийц – так, для подстраховки! Так что у меня с ним личные счеты.

– И все? – не унимался дядя.

– Что, мало? Ну, еще мне нравится Паутина, я совсем не хочу, чтобы ее разрушали!

– Может, предоставишь решать эту проблему Координаторам?

– А какой от этого прок? – хмыкнул я. – Дипломатией здесь ничего не решишь, силой не попрешь. Работа для психа-одиночки.

– Насчет психа – это ты тонко подметил. – Дядя положил мне руку на плечо: – Артур, я тебя Христом Богом молю: держись подальше от Иррата и всего с ним связанного! Поверь, дело не в моей заботе о твоей безопасности – хотя твои похождения изрядно добавили мне седины. В конце концов, ты давно взрослый и сам в состоянии отвечать за свои поступки.

– Наконец-то ты это заметил!

– Не иронизируй! – разозлился дядюшка. – Ситуация крайне серьезная!

– Я знаю.

– Нет, не знаешь! – безапелляционно заявил он. – Безликий высвободил древние силы, Хранители Щита повержены, Оборот почти завершен, а эта тупая железка не могла выбрать себе менее сумасшедшего хозяина!

Я почесал затылок:

– И что сие значит?..

– Сие значит, что тебе нечего делать у Края, черт возьми!

– Не вижу связи.

– Скажу проще: проблемы Иррата и Безликого останутся их внутренними проблемами, пока не вмешается третья сила. Но если там объявишься ты со своей новой игрушкой, катастрофа станет реальностью!

– Именно я?

– Именно ты!

– Может, объяснишь? – попросил я.

Дядька окинул меня оценивающим взглядом, несколько секунд помолчал, затем отрицательно мотнул головой.

– Ты еще недозрел до подобного знания! – изрек он.

– Какого дьявола? – взвыл я, сжимая кулаки и отчаянно борясь с желанием съездить родному дядюшке по носу. – Что ты от меня скрываешь?

– Это не будет иметь ни малейшего значения, если ты откажешься от своей затеи.

– Но почему?

– Потому что в данном случае неведение может спасти тебе жизнь!

– Дядя…

– И не только тебе!

– Да объясни же ты хоть что-нибудь! – заорал я в отчаянии. – Причина во мне? В Гелисворте? В Александре?

– Во всем сразу! – рыкнул он и неожиданно мягко добавил: – Я все тебе объясню, когда пройдет Великое Полнолуние Каиноса и Паутина вступит в новый цикл. Подожди три недели.

– Во имя Мастера! У меня нет трех недель!

– Так или никак! – отрезал дядька. – Тогда мы встретимся. А пока – держись подальше от Иррата и Безликого.

Он взмахнул рукой и шагнул в сторону, контуры его тела начали искрить.

– Дядя! Подожди!

Он не ответил, а в следующий момент рассыпался фонтаном электрических сполохов, скрывшись в Паутине.

Я разразился потоком брани, давясь яростью от бессилия и неведения. Сукин сын! Бессовестный сукин сын!!! Любые ругательства были слишком слабы, чтобы выразить мои чувства. Хотел бы я, черт побери, понять, что все это значит!

Я развернулся и зашагал обратно в город.

Но сюрпризы в этот день еще не закончились.

Желая сократить путь, махнул напрямик через дворы. Их обитатели, привычные ко всему, не удостаивали меня ни малейшим вниманием. Я на них тоже не смотрел; шел, погрузившись в свои мысли, предоставив ногам самостоятельно искать дорогу.

Откуда она взялась, я так и не понял. Хрупкая, миниатюрная – то ли девочка, то ли девушка. Она преградила мне путь и повелительно протянула вперед руку, приказывая остановиться.

«Леди» едва доставала мне до локтя и была закутана в цельный кусок малиновой ткани, расписанной непонятными символами. Волосы ее тоже оказались малиновыми, а глаза – черными, глубокими, как бездны космоса. Сложная разноцветная татуировка на лбу означала что я повстречался с представительницей рода Свиланн.

Я преклонил колени, как того требовал обычай, и произнес:

– Слушаю тебя, о Мудрейшая!

Свиланн – ясновидящие и врачевательницы, странствующие по Паутине и оказывающие помощь всем, кто в ней нуждается. Никто и никогда не видел мужчину рода Свиланн, никто не знает, представительницами какого из миров Паутины они являются. Свиланн почитают и боготворят, к их мнению прислушивается сам Верховный Координатор. Говорят, они действительно способны видеть будущее, но никогда не пророчествуют на заказ. Свиланн сами выбирают, кому преподнести свой дар, отказываться здесь нельзя.

А жаль. Именно сегодня я не хотел знать будущего.

Легкие пальцы легли на мою голову.

– Посмотри мне в глаза, рыцарь!

Я подчинился. Ее бездонные очи смотрели мне прямо в душу.

– Тебе нелегко, – произнесла Свиланн с печалью в колокольчиковом голосе, – слишком много всего лежит у тебя на душе. Три битвы ждет тебя: с врагом, с другом и с самим собой. Исход ни одной из них не предрешен заранее. Великий разлом проведет тебя туда, где уже не надеешься побывать, и подарит все, о чем мечтаешь. Не радуйся, ибо потеряешь все вновь! И будет день, и будет ночь, и полная луна отразится в воде, а полночь снимет маски. И в час последней битвы ты узришь истину! Меч, вложенный в твою руку Мастером, поведет тебя вперед, пророчество свершится, но даже Мастер не предугадает, как лягут карты судьбы. Иди же, странник, но помни о своем долге!

Я еще стоял на коленях, хотел сказать, хотел спросить… Но мелькнул край малинового одеяния, и Свиланн исчезла, как ее и не было…

И тишина. Лишь ветра шум да шорох отдаленного прибоя.

Глава 12

Гигантский золотой шар солнца висел в раскаленном бело-голубом небе, изливая свет и испепеляющую жару на бесконечные кирпично-красные пески Великой Пустыни Иррата.

Едва мы вступили в этот раскаленный ад, как дыхание перехватило от нестерпимого зноя, а порывистый горячий ветер осыпал нас ливнем мелких песчинок, секущих кожу, проникающих под одежду, набивающихся в нос и рот, слепящих глаза…

Мы специально выбрали пустыню и намеренно попали в знойный полдень. Во-первых, при ярком свете дня вспышки от перехода почти не заметны, а во-вторых, в здравом уме и без крайней необходимости вряд ли сюда кто сунется, поэтому был неплохой шанс проскочить.

Тут очередной порыв ветра хлестанул меня по лицу песчаной плетью. Ругая себя на чем свет стоит за непредусмотрительность, достал из рюкзака запасную рубашку и обмотал ее вокруг лица и головы: получился гибрид паранджи с тюрбаном. Сразу стало легче дышать. Алекс последовал моему примеру, и теперь мы с ним представляли весьма комичное зрелище.

– Куда дальше? – поинтересовался я.

Алекс указал направление на север, и мы двинули вперед. Всю дорогу молчали – не до разговоров. Один раз сделали короткий привал, попили, после чего снова продолжили путь.

Алекс планировал за три дня пересечь Великую Пустыню, потом подняться на неприступный скальный кряж, именуемый Заповедным, и, спустившись по северному его склону, отыскать пророчицу Отрану. Оттуда – два дня пути до Драконьей Плеши, самой высокой точки гор, где нам и предстояло встретить Великое Полнолуние. На мой вопрос, почему именно там, Алекс пояснил, что во всем Иррате есть всего несколько мест, где Каинос сполна раскрывает свои тайны. Из них Плешь – единственно доступное для нас в нынешних обстоятельствах.

Так мы и шли, сопротивляясь натиску ветра и на каждом шагу увязая ногами в песке. К вечеру, когда диск солнца зацепил краем бархан на западе, ветер утих, а в воздухе повеяло долгожданной прохладой, мы сделали еще один привал. Перекусили, снова попили, умылись. Нужно было идти дальше, но мы все же позволили себе получасовой отдых.

Я закрыл глаза и даже успел задремать, когда Алекс толкнул меня в бок:

– Смотри!

Я повернулся в указанном направлении. Далеко, очень далеко на юго-востоке, почти на границе восприятия, образовался высокий столб смерча и стремительно направился в нашу сторону.

– Что за чертовщина? – пробормотал я, поднимаясь на ноги.

Смерч вел себя совсем не так, как принято у ему подобных: он не кружил, не приплясывал, не петлял. Он просто двигался по прямой – и пер он прямо на нас.

Я как завороженный наблюдал за его приближением, за тем, как он рос, а в теле его проявлялись закручивающиеся спирали песка.

Алекс встал рядом.

– Ты хоть представляешь себе, что это такое? – крикнул я, перекрывая все нарастающий гул.

– Догадываюсь, – так же громко ответил он.

Больше он ничего не успел добавить.

Приблизившись почти вплотную, смерч вдруг остановился и опал, оставив после себя ровный круг на песке. А в центре этого круга стояла золотая колесница, запряженная шестеркой желто-золотистых лошадей с длинными гривами и хвостами с медным отливом.

Колесницей правила женщина. Едва взглянув на нее, Алекс опустился на одно колено и, склонив голову, произнес:

– Сахара! Богиня Пустынных Ветров!

Мне бы последовать его примеру – богиня как-никак, их не каждый день встречаешь, – но я не мог. Стоял, выпрямившись во весь рост, с восхищением разглядывая прекраснейшую из виденных мной женщин.

Она, как и ее экипаж, была вся соткана из теплых золотых красок. Соблазнительная фигура, весьма условно прикрытая куском золотисто-прозрачного газа, поражала совершенством. Нежная кожа медового оттенка, грациозная шея, точеные руки с изящными пальцами, так уверенно удерживающими на месте гарцующих скакунов.

Каскад песочно-золотых локонов роскошным покрывалом падал ей на плечи, обрамляя ослепительной красоты лицо, на котором бриллиантами сияли желто-золотые глаза с кошачьими зрачками.

Не знаю, как там насчет Пустынных Ветров, но к пантеону богинь красоты Сахару я бы причислил смело.

Гордо выпрямившись, она стояла в колеснице, без улыбки глядя на двух пришельцев.

– Кто вы? – Голос оказался низким и бархатистым. – Как посмели нарушить покой моих владений?

– Так нигде не видно знака запрета, – дерзко ответил я.

Алекс тут же ударил меня по ноге. Видимо, с богинями так не разговаривают.

Кошачьи глаза смотрели строго и оценивающе.

– Каждый в Иррате знает, что Пустыня – священна, а нарушение ее границ карается смертью! – изрекла богиня. – Что вы двое можете сказать в свое оправдание?

Теперь уже я толкнул Алекса – заварил кашу, пусть расхлебывает! Не думаю, что он забыл о подобной «мелочи»!

Принц поднялся и с достоинством произнес:

– О Прекраснейшая Сахара! Поверь, не по злому умыслу нарушили мы покой твоих владений! Веками королевский род Иррата чтил святость договора, и я, последний из Са-Масте, сын твоей сестры Леа Лесов, никогда не посмел бы ступить в твои владения без крайней необходимости.

Алекс замолчал и снова поклонился.

Я хлопал глазами и пытался переварить полученную информацию. Вот этот амбал – сын… Леа?! Воздушной, неземной Леа, хрупкой, нежной и юной, как сама весна? В голове не укладывается!

– Продолжай! – потребовала Сахара.

– Разве ты не знаешь, о Прекраснейшая? Мой дом захватил безликий враг, вся моя семья погибла! Иррат стонет под властью Хайверга и его приспешников, в ослабленную Паутину рвутся силы Хаоса, чтобы разрушить ее окончательно. Неужели ты станешь карать тех, кто пришел остановить Безликого и положить конец его злодеяниям?

Сахара молчала; долго молчала.

– Кто твой спутник? – наконец спросила она.

– Доблестный рыцарь Артур Корнеев, не единожды спасавший внутренние миры от Хайверговых монстров. Тот, в чьих руках легендарный Гелисворт, Лезвие Чести.

Теперь во взгляде Сахары зажегся огонек любопытства.

– Ты тот, кто спас мою сестру Леа от Каменных монстров? – поинтересовалась она.

– Да, о Прекраснейшая! – подтвердил я.

– Что ж, – сказала Сахара, – враги Безликого – мои друзья. Но если ваши слова окажутся ложью, я отыщу вас в любой точке Паутины – и тогда смерть покажется вам милостью!

– Да будет так! – согласился Алекс, снова опускаясь на одно колено и склоняя голову.

Я повторил его движение, отстав на долю секунды.

Дворец Золотых Песков напоминал декорацию к голливудскому фильму о Сказках тысячи и одной ночи. Мрамор, роскошные ковры, вышитый шелк и тончайший газ, бассейны с золотыми рыбками, пальмы, лианы, экзотические цветы с дурманящим запахом. Фантастическая роскошь плюс полное отсутствие признаков жизни.

– Ждите здесь, – сказала Сахара и растворилась в воздухе. Мы остались стоять посреди просторной залы, стены которой переливались на свету мозаикой из драгоценных камней. Прямо в центре журчал разноцветными струями фонтан в круглом бассейне.

Я вопросительно взглянул на Алекса – тот пожал плечами. Сахара пригласила нас переночевать в ее чертоге, и отказать ей мы, конечно, не могли.

– Ладно, подождем, – вздохнул я и сел на край водоема.

Там, под слоем прозрачной, слегка голубоватой воды покоились горы сокровищ. Все дно устилали груды драгоценных камней вперемешку с изумительными кубками и блюдами и прочим, за обладание которым кое-кто из моих знакомых не задумываясь отдал бы душу. Даже у меня, человека опытного и весьма равнодушного к подобным цацкам, загорелись глаза. Дабы избежать соблазнов, отошел подальше и на всякий случай спрятал руки в карманы.

Алекс тоже заглянул в бассейн и сокрушенно покачал головой:

– Эх, Сахара…

– Послушай, а Сахара действительно богиня? – задал я давно мучивший меня вопрос.

Алекс кивнул, а я почесал затылок:

– Если богиня, почему просто не уничтожит Безликого со всеми его приспешниками?

На лице принца появилось страдальческое выражение.

– Э-э… Ты путаешь понятия божественности и всемогущества, – пояснил он. – Божественность – это данность, богами рождаются. А всемогущество – совсем другое, в природе встречающееся крайне редко. Даже Мастер не всемогущ, хотя его возможности и не снились никому из ныне живущих. Что до Сахары и ей подобных – им дарована власть над определенной стихией, не более. Вспомни, Леа оказалась совсем беспомощной вдали от лесов, и обрела силу, лишь когда ты принес ей Росток Вечного Дерева. Марина предпочитает не покидать Океаны, Сахара же сильна только в своей Пустыне, где каждая песчинка подвластна ее воле. Если у Хайверга хватит дури сунуться в Пустыню, Сахара его прихлопнет. Только он об этом знает и не подставится. Ну что, я ответил на твой вопрос?

– Вполне, – кивнул я, тут же задав следующий: – Ну а ты сам, сын одной из богинь? Властью над какой из стихий обладаешь ты?

– К сожалению, ни над какой, – проворчал Алекс, – божественность наследуется по женской линии.

– Облом, – посочувствовал я. – А почему ты скрывал, что Леа тебе матерью приходится?

Он пожал плечами:

– Знаешь, иметь матерью богиню – не такое уж и счастье. Дочерей они воспитывают сами, а сыновей отдают отцам. Леа – не исключение. Правда, я достался деду. Она, конечно, не отталкивала меня, но никогда особо и не интересовалась. Собственно, это не я скрываю наше с ней родство, это Вечно Юной Леа невыгодно иметь взрослого сына.

Я не нашел что ответить на подобную откровенность. Мое знакомство с Леа нельзя назвать слишком близким, но покровительница жизни мало подходила под нарисованный Алексом образ. С другой стороны, представить Вечно Юную в роли матери я тоже не мог.

Из прозрачной воды бассейна вдруг поднялись четыре сказочные гурии – смуглые, черноглазые, с каскадами смоляных локонов и изумительными фигурами, похожие как близняшки. Различались они они лишь цветом набедренных повязок да набором украшений – единственной одеждой.

– Прекраснейшая Сахара желает своим гостям приятного отдыха, – пропели они хором и синхронно поклонились.

– Да не закроют тучи солнца над Великими Песками, – отозвался Алекс.

Красотки еще раз поклонились и, попарно подхватив каждого из нас под руки, развели в разные стороны.

– Эй-эй! Мы вместе! Куда принца увели? – разволновался я.

– Его высочеству будет оказан достойный прием, – отозвалась медовым голосом одна из гурий. – Расслабьтесь, рыцарь. Сахара не желает зла ни одному из вас.

Я расслабился и позволил дамам делать все что им заблагорассудится.

Заблагорассудилось им отвести меня в поистине королевские покои, выкупать в бассейне с теплой водой и всяческими ароматными штуками, затем облачить в роскошные одежды, накормить и напоить.

Как и полагается герою на отдыхе, я принимал их заботу с ленивой снисходительностью, думая, что ночь обещает быть неожиданно приятной, и ожидая, когда дамы перейдут к основной части программы.

Вдруг девушки дружно отступили, грациозно поклонились и, не сказав ни слова, ушли. Я, как дурак, остался в гордом одиночестве. Какое-то время непонимающе таращился на закрывшийся за ними полог, потом откинулся на подушки и рассмеялся. Что, съел, герой-любовник? Ну и шут с ним, хоть высплюсь… Я лег и закрыл глаза. Передо мной тут же завертелась вереница последних событий, сплетаясь в причудливые узоры. Незаметно я задремал…