Текст книги "Грядущий Апокалипсис. Пробуждение Царевен"

Автор книги: Сергей Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Новый Пигмалион

– Так то сейчас не трогают, а в девяностые… Сначала генерал Сорозин, потом, как он умер, помошник его, Анкудинов, ну тот вообще… – травил байки дед Вадим, – Ефим Сергеич, ну Сорозин, бывало, приедет с тремя– четырьмя соратниками, привезут аппаратуру, осциллографы, начинают мерить– измерять. Всю её сердешную– мерили– перемерили, да и мне копию сделали, – улыбнулся Вельтищев, – работать зато меньше.

– И что, осциллограф? – не понял студент.

– Понятно, что ничего. Один раз правда, привез генерал экстрасенса. Спец этот сразу был с завязанными глазами, ну генерал и заставлял его найти, чего сможет.

– Нашёл? – обрадовался Илья.

– Проблемы себе дуроголовый нашёл, сто пудов. Ефим Сергеич осерчал так, прямо ногами топал. кричал, я даже тёмные очки одел и отвернулся, что бы посмеяться спокойно. Этот спец понятно, Царевну и не почувствовал.

Илья замолчал, попил минералки, вспоминая свои сны и видения.

– А Анкудинов, этот просто караул…При нём тут шаманы попёрли, колдуны, ведьмы и прочий странный контингент. Но главный шаман дураком не был, да он и под подпиской о неразглашении сидел, так что Хрустальный гроб никто из них не видел.

– Круто…

– Снимаем крышку, – приказал дед, доставая пылесос и щёточки.

Пылесос был типа автомобильного, и им дед пылесосил тело девы, больше похожее на статую, такое же ослепительно белое и прекрасное. Суров поправил цветы в вазе, положил рядом салфетку. Дед же протирал от пыли гроб, крышку, А Илья, всё так же, уже с любовью смотрел на спящую красавицу, потом аккуратно, стараясь не коснуться девичьих прелестей, покрыл тело. Дед смотрел на внучка, уже не отпуская шуточек.

– Ну чего Илья, не боишься?

– А чего? – не понял Суров, – я и с парашютом прыгал.

– Ильду поцеловать…

– Так она же камень…

– Всю жизнь потом жалеть будешь, что мог и хотел, а не сделал. Жить сейчас надо, а не потом.

– Ладно, – только смог и произнести юноша, вдохнул-выдохнул.

Илья взялся левой рукой за край гроба, наклонился, еще раз вздохнул, ощутив жасминовый аромат, и коснулся губами губ Царевны. Словно ледяной холод ожёг его, губы, легкие, он задохнулся, затем голову словно сжало обручами.

Суров выпрямился, голова девушки так же недвижимо лежала на подушечке, и коса серебристая свисала с нее. Илья отвернулся, смотря на деда, на что тот показывал пальцем.

– Свершилось, – пошептал он, и порывисто обнял Илью.

Ильда встала из гроба, её лицо так осталось бледным, а губы -синими. Льдисто-голубые глаза Царевны широко открылись и тут же сузились, увидев их двоих . Она попыталась прикрыться покрывалом, придерживая его на своей высокой груди, спрятанной в складках ткани левой рукой. Девушка долго смотрела на своё обиталище, погладила хрусталь, и подошла к Илье и Вадиму.

– Ильда, – назвалась она.

– Вадим Григорьевич Вельтищев, – сказал старший.

– Илья Дмитриевич Суров, – добавил младший.

– Кто меня поднял, – сказала она низким голосом на хорошем русском.

– А откуда так язык знаете? – непонимающе поинтересовался дед.

– Да слышала я всё, что тут говорили, вот и научилась. Ну, кто поцеловал? – сказала она опять, – Не съем же я Избранника.

Юноша глянул на девушку, чуть меньшего роста, чем он, с серебристыми волосами, ослепительно белой кожей, синими губами и светло-голубыми глазами. Правда, её зубов не было видно. Может быть, и не сожрёт… Пока что…

– Я, так уж вышло, – сказал Илья, – не хотел вас обидеть, честно.

Девушка, как была, в одном покрывале, сияя ослепительной белизной лица и плечей, подошла к юноша странной, плывущей походкой.

– По велениям и по пророчеству, буду служить тебе вечно, витязь, – проговорила Ильда, вложив свои ладони в руки юноши, – не брошу тебя в бою, буду за тебя биться, не причиню тебе зла, – и выжидательно глянула на Сурова.

– А я, – и студент стал вспоминать все книги и фильмы о подобном, не обращая внимания на холод её рук, – принимаю твою службу, и буду о тебе заботиться, как должно.

– Всё вышло, как должно было быть. – неясно выразился дед, – внучок, пошли, пособишь.

Вельтищев повёл Сурова к ящикам, лежащим на полу. Дед посмотрел на печати, сверил с записями в блокноте, и вскрыл один из них. Он снял бумагу, затем фетр. Илья глянул внутрь и охнул. Внутри лежала копия Ильды.

– Что это? – не понял юноша.

– Молодо-зелено. Новые технологии. 3d принтер. Внучок мой сделал, – гордо говорил Вадим Сергеевич. – Фотографии Царевны сделал, тело обмерил. Вот красота-то, правда?

– Ты большой художник, как мой Микла, – говорила Ильда, проводя пальцем по щеке своего двойника.

Вдруг она присела, не отошла далеко от своих спасителей. Глаза были открытыми, но губы её что то шевелились. Вот царевна встала и изрекла:

– На Урал нам надо! Баба Яга меня уже ждёт!

– И красиво говорит, – заулыбался Вельтищев, – так тебе надо документы справить, внученька. Хочешь, станешь Вельтишевой Ильдой Вадимовной, я паспорт за неделю сделаю.

Дед принялся укладывать манекен в гроб, задумался, глядя на покрывало, надетое на Ильду.

– А меня чего никто не спросил, – только изрёк Илья.

– Ты со мной едешь, витязь. Так тебе суждено, – ответила снежно-белая девица.

– Да я и не хочу, может, – разобиделся он.

– После захочешь, – поддержал Ильду Вельтищев.

– Как мы Ильду выведем с охраняемого объекта, дед? – занервничал внучок, – и одежда где её?

– Молодо-зелено, – вздохнул Вадим Сергеевич, и пошёл к шкафу.

Он выудил оттуда спортивный костюм, кроссовки, всё похожее на то, что носил по пятницам на работу Илья, только женское. Покраснев, достал и чёрный бюстгальтер и женские трусы -стринги.

– Ну ты даёшь! – только и вымолвил Суров.

– Отвернись, охальник, – скомандовал Вельтишев, – Царевна одеваться будет.

Суров отвернулся, само собой не подглядывал, не хватало ещё. Только слышал недовольный шёпот Ильды:

– Да зачем всё это? Вот, штаны и куртка, да обувка. И довольно для меня. Жмёт ведь…

– Нельзя так, – уговаривал дед, – привыкай, Москва, чай не Урал твой…А ты барышня видная. Терпи…

Они так занимались ещё минут пять, и Царевну и не узнать– почти брат-близнец Ильи, а просторная куртка скрыла девичьи прелести. Вельтищев глянул, и вздохнув, накинул капюшон на голову Ильды.

– Теперь другое дело, – заулыбался Вадим Сергеевич, – теперь Вохра нас не поймает.. Ах , голова два уха…Через душ ведь возвращаться. Ну ладно, мы с тобой отвернёмся…Пошли, уходить надо.

Они быстро собрались, дед поправил покрывало на манекене, вдвоём закрыли хрустальный гроб крышкой, а Ильда не отрываясь всё смотрела на это, сводила, сгибала пальцы, и наконец, обняла себя за плечи.

– Пойдём, внучка… А сколько ж тебе лет, Царевна? – поинтересовался дед.

– Как избрана была, так шестнадцать мне и осталось.

Илья только кивал головой, смотрел на ожившую девушку, вставшую из гроба под его поцелуем. Прохладные губы, как ему вспоминалось, были сначала каменные, а потом такие пухлые и мягкие… Суров вздохнул и обернулся. Ну да, и по росту…

– Дед, – говорила уже проще Царевна, – у тебя колени болят?

– Ну, бывает, перед дождём… Болят, сил нет…Присесть не могу.

– Присядь. Быстро всё сделаю.

Вельтищев, охнув для порядка, присел на банкетку рядом с душем, и смотрел не отрываясь на Царевну. Она откинула капюшон куртки с головы, глаза девушки потемнели, а её ладони застыли в трех сантиметрах от колен старика.

– Всё, кажется.

Вадим Григорьевич удивленно потрогал свои ноги, присел, потряс седой головой.

– Никогда б не поверил… Ты, внучка пройди через душ и нас подожди.

Около лифта дед старательно проверил одежду Ильды, завязал ей шнурки на кроссовках, и тяжело выдохнул.

– Пропуск дай, Илья.

– Бери, – и юноша отдал карточку, – где мне вас ждать?

– Подожди, пока другие пойдут, там и проскочишь через охрану, – поучал неопытного сотрудника наставник, – как глаза замылятся.

Так и вышло. Охранник, только кивнул Вельтищеву и Ильде, приняв её за студента, помошника уважаемого старшего научного сотрудника.

Тут на проходной народ повалил с работы, и охрана не успевала проверять все пропуска, вот тут и возник перед турникетом Суров, понятно без пропуска.

– Илья? – посмотрел на него, не понимая охранник.

– Проездной забыл в рабочем столе. С толпой пролез обратно.

– Ну ладно, проходи, – и турникет открылся перед студентом.

Илья пробежал по степеням вниз, осмотрелся на Хорошевке, и заметил деда с внучкой, весьма мило беседующих.

– Вот, внучка мороженое не хочет есть, – жаловался Вадим Григорьевич, – придётся тебе доедать.

– Да не могу я, – и Ильда пожала плечами, – ем только мёд.

– Сейчас схожу, – быстро сказал юноша,

Он прошёл в супермаркет, прошелся по полкам и прикупил два кило. На кассе продавщица смотрела на него круглыми глазами.

– Вот такой я сладкоежка. И ещё ложку пробейте, – говорил Суров, – оплачу картой.

Мёд в пакет, и он опять оказался на скамье. Ильда всё была необыкновенно бледна, с синими губами, но глаза посветлели до светло-голубых.

– Вот, поешь, – и он отдал Царевне банку мёда.

Девушка повеселела, схватила банку, и в её пальцах стекло разом лопнуло… Время словно замерло. Илья потянулся в свою сумку за влажными салфетками, дед еле успел отодвинутся, что бы не быть облитым сладостью, Ильда же ловко выгнулась, и на штаны и куртку не попало ни капли. На ладонях девушки были отчетливо видны глубокие порезы от стекла, и должна была бы течь кровь…

Да собственно и потекла, но только кровь была не красная, от слова совсем. Прозрачная, такая, чуть голубоватая. Ильда и не смутилась, только прижала на секунду пальцы к ране, и они на глазах затянулись.

– Внученька, давай я тебе банку мёду открою, – тихо проговорил Вельтищев.

Царевна почти улыбнулась, Илья оторопел, когда вдруг она высунула язык, достав почти до подбородка. И язык был синий-синий. И словно это делала каждый день, буднично добавила:

– Я– Мёртвая Царевна. Что б вы знали.

Царевна в гостях у Избранника

На такси доехали быстро. Илья и Вадим Григорьевич не захотели рисковать, опускаясь в метро, думая о Ильде, и как ей покажется этот человеческий водоворот. Впрочем, машина с шашечками восхитила её до глубины души. Водитель только чуть посмеивался, наблюдая за реакцией этой баскетболистки, или волейболистки.

– Вы из Сибири? – спросил он.

– Нет, с Урала, – честно ответила Ильда

– Ну, тогда, конечно. Я, вот, за тоже «Уралочку» болею, – добавил таксист.

А девушка и вправду смотрела на громадный город, и не могла оторваться.

***

Так непривычно, она постаралась присесть поудобнее, повела плечами, чувствуя узкие лямки этой женской одежды. Где то с ней легче, подумала девушка, где-то тяжелее. В бою, с мечами или палицами да на лосе верхом скакать– конечно, легче. На ночь снимать лучше, одёжки эти, подумала она.

– Мимо зоопарка едем, может, зайдём? – спросил Илья деда.

– А что это?– не поняла она, – зоопарк?

– Животные там, на них люди смотрят, – добавил Вельтищев, – точно, посмотришь, тебе надо, потом в планетарий. Раз всё равно мы в центре.

Машина плавно остановилась, Ильда и не поверила, что так бывает, привычно крепко держалась за ручку двери, привыкла ведь к тряским волокушам или повозкам. Вышли, между двух башен были ворота. Девушка спокойно, плывущей походкой, пошла к ним.

– Ильда, подожди, сейчас билеты куплю, – крикнул Суров.

Он вернулся, и подал ей картонку, и показал, как приложить. Турникет открылся, и они вошли.

– Билет не выбрасывай, в карман положи. Ещё будет нужен, – поучал дед внучку.

Людей было не так много, были посетители и с детьми. Мальчики и девочки, особенно маленькие, больше глазели на Илью и Ильду, возвышавшихся над обычными обывателями, чем на редких зверей и птиц.

Но животные вели себя непривычно для всех, но не для Царевны. Они просто рвались из клеток, силясь прикоснуться к беловолосой гостье, одетой так просто. Медведи и лисы тыкались носами в стекла, бедный орёл пытался просунуть голову в неширокое отверстие, и зверьё начинало гомонить, как только девица удалялась.

Прикоснуться удалось лишь жирафу, сумевшим коснуться её ладони краем своего носа, и сразу поднявшим свою длинную шею, и обозревавшим других зверей с видом победителя.

Маленькая девочка, так и шла за Ильдой, не спуская круглых удивленных глаз, и для пущего удовольствия не выпускала изо рта свой палец. Вдруг она упала на кочке, и разбив коленку, громко заревела от обиды. Царевна быстро повернулась, и присела рядом, пытаясь успокоить ребёнка. Вельтищев и Суров только смотрели, не отрываясь …

Затем, Ильда быстро поднесла ладони к больному месту, кровь перестала течь, а поданной Ильёй салфеткой вытерла грязь и сукровицу с ноги.

– Вот и всё, – только и произнесла девушка своими синими губами.

Ребёнок тянул ней ладошки, и ведунья взяла её на руки, подняв на высоту своего роста.

– Ты холодная, – тихо сказала счастливица, – ты болеешь, замёрзла?

– Нет, – просто ответила целительница.

– Как тебя зовут? – спросила девочка.

– Ильда. А тебя?

– Катя, – назвался ребёнок, и смущенно отвернулся.

Царевна лишь покачала головой, не веря своим ушам. Девочка же вдруг восторженно закричала, и показывала пальцем куда-то в толпу людей. Девушка прошла мимо людей к паре, наверное, отцу и матери. Ильда передала ребёнка с рук на руки, только мать девочки вздрогнула, ощутив холод рук ведуньи.

– Спасибо вам, – благодарила Царевну женщина, – что с коленкой, – допытывалась мать у девочки, а та лишь прятала лицо у неё на плече.

Наконец, женщина взглянула на её ножки, не поверив глазам, увидев лишь гладкую детскую кожу.

– Там ничего такого не было, – успокаивала Ильда женщину, – салфеткой протёрла– и всё.

Женщина словам не поверила, и лишь сказала:

– Спасибо.

– Спасибо вам, – поблагодарил и отец девочки.

Вельтищев вёл внука и внучку дальше, и купил себе для полного счастья мороженого, и сам с радостью смотрел на животных. К тому же, сам стал будто лет в тридцать– и коленки не болят, и голова не кружится на ходу.

– Внучка! – крикнул он, – мороженое будешь?

– А что там? – спросила и она, – я ничего кроме мёда не ем.

– А мне дедушка? – засмеявшись спросил Суров.

– А ты взрослый уже, сам себе купишь. Ей-то всего шестнадцать, а тебе уж все двадцать годков.

Илья подошёл к ларьку и купил себе эскимо, снял обёртку и стал есть, присев на лавку. Ильда села рядом, чуть наклонилась, словно пытаясь обнюхать незнакомую еду.

– Так запах и не чувствую, – тяжело вздохнула она, – и всё серое вокруг…

– У тебя глаза болят? К врачу сходим? – предложил Илья.

– Нет, всегда так было, как обратилась в Мёртвую Царевну, – объясняла она, – В темноте вижу, как днём, а цвета и запахи не различаю. Да и жары и холода тоже. Но, правда, глаза опять голубыми стали, а не чёрными. Я в зеркало себя видела.

– Ну как, понравилось здесь? – спросил дед.

– Да, львов и жирафов не видела раньше. А лоси здесь есть?– и она просто вскочила с лавки.

– Как не быть, – ответил Вельтищев, – пошли, посмотришь.

Они прошли к вольеру, где за двумя заборами из толстого стекла прогуливался хозяин леса, с прекрасными рогами на голове. Лось тоже не стал чинится, и подошёл поближе, поводя ноздрями и шумно втягивая воздух

– И у меня такой же был… Умер без меня давно, – и она вздохнула, – я его ещё маленьким вырастила.

Лось тянул к ней свою громадную голову. В вольере был служитель, стоял рядом и работник Зоопарка.

– Не пустите ли в вольер девушку, добрые люди? -попросил Вельтищев, – она с Урала, лосей разводит. Видите, как к ней животина тянется?

– Оно конечно, – почесал себе затылок работник. – а если он как даст ей копытом?

– Да она только войдёт. Если лось забеспокоится, тут же выйдет.

– Только точно? – спросил работник, держась за метлу, как за пулемёт.

– Я вас не подведу, – в два слова убедила обоих девушка.

Она вошла в клетку, лось сразу её обнюхал, и почти по– кошачьи потерся мордой о плечо девушки. Потом лесной хозяин осторожно, корпусом оттер девушку, и встал между ней и служителями, словно считал, что они могут обидеть Ильду. Вдруг Ильда вскочила, сев верхом на лося, но животное спокойно стояло, а потом прошло несколько шагов, гордо неся на себе новую хозяйку. Смотрители смотрели на небывальщину, да только щёлкали камерами телефонов, думая сейчас о одном Инстаграмме, как зальют фотки, как их лайками закидают. Опомнились потом, когда Ильда вышла из загона.

– Пойдём в Планетарий, – быстро сказала девушка.

Они еле успели взять билеты, и поднялись по высокой лестнице. Дед показывал на экспонаты, Царевна не могла оторваться от глобуса Луны, фотографий Марса и Венеры, лунных станций. Вельтищев спокойно шёл сзади, и смотрел на восторги внучки. Она загляделась на медные телескопы прошлого и эмалевые настоящего, инсталляции туманностей и галактик.

– Красота. Распотешил ты меня, дед Вадим, – все таким же низким голосом говорила она, – такого и не видела никогда.

– Так что мы теперь в космос летаем, пользуемся мобильной связью и электричеством.

– Слышала, пока лежала. И свет оттуда, – и она кивнула на лампочки, – однако… А дай посмотрю на твою трубку? – она попросила Илью.

Тут дело затянулось… Культурегерский подвиг был непрост, но девушка схватывала на лету, и уже перелистывала страницы мобильного вполне легко.

– Я тебе куплю, – сказал юноша спокойно.

– Дигне тоже надо… К ней надо ехать. Я слышала, теперь и по небу летают?

– Подождать надо, внучка, – вмешался Вельтищев, – Выправлю тебе бумаги, без них в самолёт не сядешь, даже билеты не продадут. Я же говорил, за три дня всё сделаю.

– Ладно… – вздохнула она, – не так я думала, всё будет…

В её мечтах её бы поцеловал вождь большого войска, и они на лодьях, а затем пешком, или на сохатых вошли бы в её убежище, и Избранник нашёл бы ещё шестерых Царевен, они бы подняли громадное войско мертвецов, и положили бы весь мир к его ногам…Здесь же обычный юноша, красивый, умный, но и не воин. Волхв в общем. Царевна опять вздохнула.

***

С сеанса она вышла просто с сияющими глазами, вспоминая звездные уроки. Правда, созвездия выглядели в её время немного не так. Но было прекрасно. Домой их везла опять машина, правда дед вышел пораньше, жил он далеко от Ильи. Они же подъехали к дому, который был выше громадных стен Оума, она даже глазам не верила, но не выпускала из рук подаренный мобильный телефон. Ничего, сказала сама себе, Илье золота да изумрудов отвалю, заведёт себе дворец получше. Зашли внутрь, и юноша нажал на кнопку.

– Это лифт. У нас квартира на седьмом этаже, запоминай. Подъезд второй. Номер квартира 176, – говорил он, – если что, свой номер телефона я тебе на мобильный забил.

– Поняла, – сказала она, и набрала номер Избранника, и тот выдал ритмичную музыку.

Илья кивнул головой, и как раз подошла кабина, и они поднялись наверх.

– Всё, твой номер у меня сохранён. Буду звонить, – засмеялся он.

Около лифта, уже на седьмом этаже, стояла пожилая женщина с клетчатой сумкой.

– Добрый вечер! – сказал Илья очень громко, – куда вы , Ирина Ивановна?

– А, Илья, – ответила женщина, – за хлебом. Сейчас, тут недалеко, я сама схожу.

– Сумку дайте, куда вы на ночь глядя пойдёте. Что кроме хлеба?

– Кефир, молоко, картошки. Окорочка куриные. Вот, Илюша, деньги возьми, – женщина отдала парню и сумку для продуктов.

– Ильда, заходи, – сказал он, открывая дверь своей квартиры.

– Девушка, вы у меня посидите, я вас пока чаем напою… – предложила пожилая женщина, смотря в глаза гостье, а девушка не смогла отказаться.

– Я у твоей соседки подожду, – заявила царевна.

Ирина Ивановна привела гостью домой, усадила в кресло в комнате, где на полу был старый вытертый ковер, на стене висел такой же, на подставке стоял телевизор, у стены– мебельная стенка с обилием книг и фарфора на полках.

– Кто здесь? – спросил пожилой мужчина в клетчатой рубашке, домашних штанах и шерстяных носках.

Мужчина сидя в другом кресле, крутил колесики радиоприемника, лежавшего в его руках. Он повернул голову на чужой голос, и ждал ответа. Ильда не поняла, но тут глянула на его руки, пальцы, беспокойно ощупывающие подлокотник кресла, и светлые, почти бесцветные глаза, смотрящие в сторону от неё.

– Гостью привела, с Илюшей пришла. Мальчик в магазин пошёл, сейчас придёт.

– Меня Ильдой зовут, – назвалась девушка, поднимаясь с кресла, – можно я посмотрю? – и она кивнула на слепого.

– Да врачи-то к нам не не приходят… Сколько звоню в поликлинику – полгода специалисты не являются, кому мы здесь старые, нужны, – с обидой говорила она, – А как Ваня видел ещё, сколько ходили в поликлинику, окулиста так и не дождались… Посмотри… Ты врач?

– Лечу, – кивнула девушка, – стул дайте, – сказала она, поправляя рукава сползающей куртки.

– Вот, садись, девочка, – и хозяйка поставила старый стул.

Целительница села, долго смотрела на лицо незрячего, сосредотачиваясь, наложила руки на глаза слепого, подождала с минуту, и всё готово…

– Ну, кажется… – неуверенно сказала Царевна, – давно уж не излечивала, – и девушка встала, поправляя косу.

Сомнения были излишни, и получилось всё, как получалось и раньше. Мужчина ошарашенно смотрел по сторонам карими глазами, а приемник, словно радуясь вместе с хозяином, выдал из своего динамика « Травиату»

Излеченный порывисто вскочил с кресла, коснулся своих глаз, глянул на пальцы, и закричал:

– Ира, Ира, я вижу опять!

Иван благодарно обнял девушку, и чуть было не отдёрнул руки, ощутив холод её тела.

– Спасибо, спасибо, – все громко тараторила Ирина Ивановна, стоя сбоку от них.

– Давайте я лучше ваши уши посмотрю, – сказала целительница, – и колени заодно.

И здесь всё закончилось быстро. Хозяйка квартира потрясенно прислушивалась к радио, трогала свои здоровые ноги, и тихо, теперь тихо говорила с мужем.

– Покушаешь чего? – всё пыталась угостить женщина гостью.

– Если только мёд, – с надеждой спросила чувствовавшая страшный голод Ильда.

– Есть, из Башкирии, – сказала хозяйка, и тут же ринулась на кухню.

Большая чашка мёда и ложка, что бы его съесть, стояли перед девушкой, и та быстро её сделала честь прекрасному угощению. Голод отступил, и она чувствовала себя очень хорошо. Ильда с любопытством смотрела на телевизор, где непонятные личности неустанно оскорбляли друг друга, и в отвращении отвернулась от экрана.

Женщина переключила телевизор на канал, где играла классическая музыка, гостья теперь слушала и смотрела с видимым удовольствием. Тут раздался звонок в дверь, пришёл Илья, с сумкой съестного.

– Иди сюда, Илюша, зайди, радость какая у нас. Гостья твоя Ваню моего излечила, – и хозяйка квартиры расплакалась, – и мне помогла… Ноги ходят, и слышу теперь хорошо… Будет за кого богу молится…

Муж выразительно глянул на жену, счастливо улыбаясь, и кинул взгляд на дверь в тёмную комнату.

–А, сейчас, старая я стала, – и Ирина Сергеевна заспешила, и принесла пачку денег, тысяч пятьдесят, – на гроб копили, да зачем? Теперь поживём, спасибо тебе, дочка!

Ильда, не понимая смотрела на Илью, тот нахмурился, и покачал головой.

– Не надо, я богата. У меня много золота, – гордо заявила Царевна, – я лучше мёд возьму, – сказала девушка не желая обижать стариков.

– Мёд хороший, – согласилась женщина, – но, может, деньги возьмёте? А то неудобно… Ты нам так помогла…

– Я … пыталась подобрать слова Ильда, – не могу по другому… Чувствую я всё, и если рядом со мной человеку плохо, то и мне плохо, совсем плохо, хозяйка…Боль, аж выворачивает всю… Видела я , что и ноги болят у тебя, и сердце, и голова… Черная полоса была… Теперь всё хорошо…Поэтому я долго среди людей не живу, погощу немного, и к себе в лес уезжаю.

– И тебе плохо, – опечалилась женщина, – мёд возьми…И мы рады тебе помочь, да как?

– Излечились вы с мужем, тем уже помогли. Пойдём, поздно уже, – сказала Ильда Илье.

Их провожал и улыбчивый Иван Дмитриевич, которого Илья помнил всегда как сгорбленного и грустного слепца, и словно помолодевшая Ирина Ивановна, вечно печальная соседка, теперь легко держала в руках гостинец для Ильды. Иван долго жал руку Илье, и на прощанье поцеловал в щёку и Царевну, и только пробормотал:

– Совсем ты замёрзла…

***

Илья наконец-то зашёл в свою дверь, и проводил Ильду.

– Снимай обувь, пошли в зал, – сказал юноша.

– Мам, мы здесь, – крикнул он.

Подошла мать, женщина лет сорока, в спортивном свитере и таких же штанах.

– Ну, чем порадуешь, сынок, – проворковала женщина, посмотрев с одобрением на высоченную девушку.

– Это Ильда, она из Томска, приехала в институт наш поступать. Пусть у нас остановится?

– Конечно, сынок, – сказала мама сыну с некоторой надеждой в голосе, – комната есть свободная. А вещи её где?

– Багаж пропал… Но, говорят, подвезут скоро.

– Как же её зовут? – уже скорее сурово заговорила Екатерина Александровна, – фамилия у неё есть?

– Вельтищева Ильда Вадимовна, – назвалась Царевна.

– Да неужто дочка начальника Илюши? – и женщина всплеснула руками и заговорила ангельским голосом, – да что ж ты , Илья, не сказал-то? Ах, и умница, и красавица, вся в отца. Кушать садитесь… Я вам на кухне накрою, не буду мешать.

Илья положил себе куриный плов, налил попить минералки. Ильда так и стояла с банкой мёда в руках.

– Надеюсь, всем не скажут, – нахмурившись, сказал Илья, – пошли, со мной. завтра в спортзал. а в воскресенье в музей. Для тебя полезно. В исторический.

– Сходим.

– В аутлет заедем, тебе спортивную форму купим.

– Ешь давай, – говорила девушка, съев уже половину литровой банки.

– А ты всегда на меду сидела? Ну, ела мёд?

– Как стала Царевной… Больше ничего есть и пить не могу. Ничего, мясо есть я и так не любила, только рыбу и пироги.

– Да, за медом зайдём, купим тебе килограммов пять. И вот, подарок, – он протянул девушке плеер с наушниками, – музыку будешь слушать.

– Илья, у вас всегда так на улице? Дышать нечем? – спросила она, – Задыхаюсь, потом кашель мучает…

– Да. в парках лучше. Потом сходим, – обнадёжил он, – бензин, машины. Сама понимаешь, Москва.

Трапеза кончилась, Илья помыл посуду, и они вернулись в зал.

– Ильда , пойдем твою комнату покажу, – позвала гостью Екатерина Александровна.

Илья расслабился, как дамы ушли, мозг выносить некому было, и он устроился на диване поуютнее, и стал читать Рабле. Ну нравился ему Рабле, и всё тут. Кому Пелевина подавай, а ему только писатели Эпохи Возрождения. Пантагрюэль и Панург-вот его герои. И тут здрасьте– звонок в дверь! Скрипя не только сердцем, но всеми костями разом юноша дошёл до двери, ну спросил:

– Кто?

– Я это, Блинов, Дмитрий Иванович, сосед ваш…Спасибо девушке передать. Это ты Илья? Дверь открой.

– Сейчас, она занята, мать ей комнату, диван показывает, где чего лежит. Ладно, пойду, позову.

Илья открыл дверь, и сосед пришёл в прихожую с велосипедом, и притом хорошим. Очень.

– Спасибо Илья, – и он похлопал по плечу товарища, – не знаю, как и благодарить.

– Здравствуй, – просто сказала Ильда, подойдя к гостю.

– Благодарю тебя, добрая девушка, – пошёл шпарить Дмитрий возвышенными словами, так что у Ильи даже речь отнялась, – скромный подарок, за то что помогла моим родителям. Это тебе, – и он показал на велосипед.

– Спасибо. – ответила Царевна.

– Ну, я пойду отцу кино показывать…– поспешно сказал Дима, с трудом оторвавшись от непривычного лица Ильды, её пронзительных голубых глаз, ледяного лица и синих губ.

– Илья, велосипед на балкон поставь, – спокойно заметила Екатерина Александровна. Ильда, ко мне в комнату зайди. Поговорить надо, видно, что тебя папа из тайги не выпускал.

Девушка пожав плечами, юркнула в комнату его матери, и закрыла за собой дверь.

Илья пошёл к себе, и всё без конца тёр красное пятно на плече, в форме птичьей лапки. Ничего, пройдёт, подумал он. Уже было поздно, и молодой человек разложил простыню на диване, и спокойно лёг спать.

***

Утром поели быстро, но правда, что-то изменилось. Илья глянул на гостью, и понял, в чём дело. Губы стали красными, лёгкий макияж сделал лицо более незаметным, человеческим. Ильда стала пользоваться духами, видать, мать снабдила, подумал юноша.

– Ну да, – согласился он, – прям красавица. Поехали, нам в спортзал сходить надо. И в магазин за одеждой заедем.

Собрались, доехали, до магазина, но одежду для рослой Царевны нашли с трудом, Илья теперь тащил объёмистую сумку. Пустили Ильду по пропуску, гостевое посещение как-никак. Илья поздоровался с товарищами, и стал разминаться, ожидая девушку.

Что сказать? Нарядили в магазине её на совесть…Как в сказке– глаз не оторвать. Леггинсы, просторная футболка, кроссовки . Модные белые не захотела. Смущалась, попросила красные. Илья сначала не понял, лишь потом, когда она повесила голову и опустила руки, догадался, недотепа. Цвета-то Ильда не различала! Всё для неё белое да чёрное или серое в крайнем случае.

Теперь он показывал ей станки, штанги , гантели, тренажёры, всё что есть в спортзале

– Давай я попробую… – сказала она, показав на лежак и штангу.

Кстати, это был день нового сезона, и в клубе звучал голос ведущего:

« Записывайтесь на соревнования! Участникам и победителям конкурсов призы от фитнесс клуба!»

– Пошли запишемся, – предложил Суров.

Они подошли к тренеру, перед ними стояли ещё две пары, и когда очередь подошла, тот вписал в формуляр фамилии– Суров, Вельтищева. Они записались в парный разряд, и индивидуальный. До соревнований оставалось ещё полчаса.

Они вернулись к снарядам, Илья здоровался с товарищами, народ пялился на Ильду. К Сурову подошли его знакомые, Дима и Саня, мужчины средних лет, с кем Илья любил бороться в мягком зале.

– Привет, Илюха, – и Димка широко улыбнулся, – наконец-то даму завёл? Восхищён, это я тебе как Фидий Поликлету заявляю, – и заговорщически ткнул его локтем.

– Ильда, – произнёс Суров, – это Дима и Саня, мои друзья.

– Очень приятно, – изрёк очень галантно Дмитрий, восхищенно смотря на девушку.

Хотя, он, будучи очень крепким и сильным, едва ли не квадратным, доставал новой знакомой едва до плеча. Вдруг Дмитрий повернулся, и энергично пошёл к двери в зал групповых занятий. Его друг оживленно что-то вещал Насте, стараясь встать так, что бы девушка не заметила Сурова и его знакомую.

«Стратег,– только и подумал Илья, – Что прям все подумали?»

Царевна с любопытством смотрела на новых друзей, но прилегла на лежак, ухватилась за штангу ладонями в кожаных перчатках, и выжала вес совсем легко. Дима вернулся от собеседницы, ушедшей тренироваться, и тоже воззрился на упражнения Ильды.

У Дима и Саня, мягко говоря, были удивлены . На грифе висело сто килограмм.

– Однако…– только и изрек даже дежурный тренер.

– Добавь по двадцать пять, – попросила девушка.

Дима и Илья навесили блины, юноша встал, страхуя девушку. Да это было не нужно– на двенадцать раз северянка пожала легко.

– Чёрт… Какой потенциал, – восхитился тренер.

Занимающиеся отложили свои дела, и только камеры мобильных были наведены на стойки, на которых лежала уже двухсот килограммовая штанга.