Текст книги "Война теней"

Автор книги: Сергей Скобелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Вы уверены, что всё произойдёт здесь? – спросил Виталий Миронов Рокотова, попутно раздавая указы спецназовцам.

– Задержанный сказал, что если не он, так другой придёт сюда. Они решили доставить объект поближе к Кремлю.

– Нельзя было выяснить, где этот объект держали?

– Нет смысла. Они вывезли артефакт со старого места. Мы можем только перехватить его.

На глазах майора спецназовцы остановили несущийся на большой скорости автомобиль и вынудили шофёра припарковаться у края дороги. Водитель, типичный бомбила, что-то объяснял бойцам, сильно жестикулируя в воздухе.

– Что происходит? – Миронов подошёл к «Калине».

– Все сошли с ума, вот что! Вы знаете, что там творится?

– Гражданин, успокойтесь и объясните в чём дело.

– Целые толпы громят улицы! Я мимо футбольных фанатов проезжал, и мне хватило. А они пока тише всех. Говорят, скинхеды жгут дома диаспор и проводят «русские марши». Москва охвачена хаосом! Куда смотрели чекисты?

Миронов кинул мимолётный взгляд на Рокотова.

– Вам ещё что-нибудь известно? – спросил майор.

– Хуже всех оппозиция «Истины». Поляков умер, и его приспешники насобирали кучу митингов. Толпы людей движутся по городу, вы понимаете?

– Революция… – прошептал Рокотов. – Они спровоцировали людей на действия.

– И чего им не хватало? – спросил Миронов. – Согласен, мы не Мальдивы, но живём же, и довольно неплохо. Всё, что можно, делается во благо. Как нельзя понять, что построить лучшую жизнь можно только сообща с народом? А когда он лишь ноет о собственных лишениях и ошибках правительства, работа с ним сводится к нулю. Отпустите его, – кивнул собровец своим. – А вы осторожнее на дороге. Запритесь в квартире и не выходите наружу.

«Калина» сорвалась с места и укатила вдаль.

– Толпу специально натравливают на власть. Оппозиция решила выйти в наступление.

– А подавлять его нам, – хмуро бросил Виталий. – Знаете, сколько потом скандалов наберётся?

– Надеюсь, они не проявят излишнюю агрессию.

– Они уже громят районы, майор! А потом придут сюда требовать отставки правительства. Это конец.

– Невозможно. Чтобы какой-то синдикат развалил целую страну…

– Не в «Братстве» дело, а в нас. Все виноваты: коррумпированные чиновники, настроившие людей против всей власти, продажные СМИ, из-за которых никто не верит правде, службы безопасности, спохватившиеся в последний момент… Не хочу продолжать список, а то совсем на душе паршиво становится.

Рокотов не мог не согласиться с капитаном, хоть и пытался противиться его выводам. Таково положение вещей: когда все чем-то недовольны, виновата верхушка в не зависимости от того, что она делала и каковы были её стремления.

До майора донёсся странный рёв. Позже Рокотов сообразил, что это звук взрыва, сопровождаемый эхом криков и возгласов. Капитан приподнял указательный палец, призывая к тишине.

– Началось.

– Чего они добиваются? Если поступит приказ о введении чрезвычайного положения, в город войдёт мотострелковая группа. Исход будет предрешён.

– Товарищ майор, вы контрразведчик, но некоторых вещей всё-таки не понимаете. Не будет указа: это навлечёт такие проблемы, что… Боюсь представить, честно.

К Миронову подбежал один из его подчинённых.

– Что случилось, Рома?

– Они идут! По Кремлёвскому проспекту со стороны Манежной! Около тысячи или того больше! В других частях города тоже митингующие, и всё ломятся сюда, на Красную площадь.

– Чёрт! Мы не успеем! Нас не хватит!

За поворотом показался ряд автобусов, сопровождаемых бронированными махинами с водомётами на крышах. Похожие на бронетранспортёры, они неслись по дороге, заставляя водителей легковушек подвинуться в стороны.

– ОМОН, – догадался Виталий. – Теперь силы равны.

Большая часть конвоя покатила к Красной площади. Видимо, чтобы блокировать прилегающие улицы, как оставшиеся на перекрёстке автобусы с бойцами ОМОНА здесь, на Ильинке.

Рокотов подбежал к фургонам СОБРа. Кравцов в тот момент говорил по телефону. Хоть в городе и витала атмосфера приближающегося кризиса, мобильные операторы исправно несли службу. Особенно, когда это закрытая линия, принадлежащая ФСБ. Капитан медленно оторвал телефон от уха и испуганными глазами уставился на майора.

– Вы не поверите.

– Говори.

– Как думаете, куда нам надо попасть?

– В Кремль?

– А вы откуда знаете? – Кравцова догадка шокировала. Но куда больше удивился сам майор.

– Хочешь сказать, нам вправду нужно в Кремль?

– Точнее, на самую его вершину.

***

Рокотов с Кравцовым выбежали из кабинета, чтобы присоединиться к отряду Виталия Миронова. Замоскворецкая осталась на случай, если придётся проинформировать агентов о новых сведениях. Токарев положил трубку телефона.

– Надеюсь, ты знаешь, что затеяла. Уверена в выводах?

– Да. Если они смогут засечь радиоактивный след, мы вычислим местоположения «Берсерков».

– Тогда спецназ деактивирует артефакты, и провокаторы потерпят фиаско... – предположил генерал.

Заурчали механизмы факса, распечатывая присланную информацию. Токарев собрал стопку бумаг и протянул их лейтенанту. Девушка с минуту всматривалась в ряды графиков, диаграмм и числовых столбцов, топографические карты районов с нанесёнными на них пометками.

– Не может быть… – прошептала она. – Артефакты в шести точках равноудалены от Кремля. Несколько улиц, проулков, расстояния почти совпадают. Они выстроили практически правильный шестиугольник.

– Зачем?

– Чтобы излучение главного артефакта покрывало эту площадь.

– Главного? Где он находится?

– Вы не поверите. Не знаю, как они пробрались туда, но показания не могут врать, если только спутник не дал сбой. Артефакт словно соединён с «Берсерками», каким-то образом влияя на них. И излучает он со Спасской башни.

Генерал с бешеной реакцией схватил телефон:

– Свяжите меня с ФСО! – Прикрыв трубку ладонью, он повернулся к Насте. – Дозвонись до наших, передай все сведения. Мы должны успеть.

***

Экипированные в тяжелые бронежилеты бойцы ОМОНа со щитами в руках заняли оборону, поджидая митингующих. Никто не знал, во что выльются события сегодняшнего дня, но все готовились к худшему. Тем временем отряду Миронова выдавали травматическое оружие.

– Помните: ни при каких обстоятельствах не использовать огнестрел. Только травмат и только в крайнем случае, – вёл инструктаж полковник, прибывший вместе с ОМОНом. – Держитесь позади, в бои не вступать. Вы – последний рубеж этого участка.

– Катимся в пропасть, – бросил командир, когда полковник закончил брифинг и оставил собровцев.

– ОМОН продвинут дальше по Ильинке, – заметил лейтенант Соколов. – Как бы толпа с боковых переулков не нагрянула.

– Варварку тоже оцепляют. Конечно, всё так ненадёжно. Чтобы сдержать всю массу, людей не хватит, но у нас нет выбора. И ежу понятно, что никто не собирается даже слушать, про переговоры молчу.

Гул толпы становился всё громче. Митингующие подходили к оплоту власти, движимые одной целью. Той, что в конечном итоге способна уничтожить страну.

Сотни, тысячи человек с битами и арматурами в руках надвигались единой волной. Их не вели командиры – все руководители маршей остались позади, не желая попасть под раздачу. Зомбированные чужой волей, толпы митингующих медленно выстроились перед рядами ОМОНа.

– Вот и повылезала шушера из нор, – бросил Соколов, крепче сжимая травматическую винтовку.

Словно получив импульс от неведомого провокатора, толпа ринулась на спецназ. Всего в какой-то сотне метров от собровцев отряды спецназа сцепились повстанцами. ОМОН не сражался с толпой – лишь оборонялся от её атак. По иронии судьбы защитники стабильности могли в любой момент погибнуть от руки тех, кого охраняли.

Внезапно гул послышался и со стороны. В маленьком проулке показались перекошенные злобой лица. Выкрикивая нацистские лозунги, банда бритоголовых ринулась на собровцев. Догадка лейтенанта Соколова подтвердилась: противник сумел обойти поле брани. Спецназовцы не имели права стрелять в безоружных людей. Ножи, арматуры, но не огнестрельное оружие. А потому они могли предпринять только одно: вступить в рукопашный бой. Бойцы СОБРа были профессионалами, способными терпеть боль и бить наверняка, но скинхеды превосходили количеством. Крики и кровь смешались в дикой потасовке, где люди давно забыли о морали и чести. Они сражались за жизнь насмерть. Соколов уверенным ударом свалил одного, перехватил руку с ножом другого и, вывернув её, отправил цель на землю ударом под дых. Краем глаза он заметил, как крепко сложенный нацист с огромной посеребрённой свастикой на шее нанёс удар Роме, сослуживцу Павла. По камуфляжу собровца медленно растекалась кровь. Боец опустился на колени, а позже завалился на бок. Соколов ринулся к убийце, но тут же встретил на пути ещё одного нациста. Собравшаяся в бойце ярость в момент выплеснулась наружу, и скинхед со сломанной рукой повалился на асфальт. К тому времени напавшие поняли, что бой проигран и ринулись обратно к проулку. Некоторые из спецназовцев перехватили винтовки и выстрелили вслед отступающим, повалив ещё несколько человек.

Павел подбежал к своим, сгрудившимся вокруг Ромы. У молодого бойца в горле торчал перочинный нож.

– Нет, нет… – Соколов не мог поверить, что его верного товарища уже нет в живых. За всё время существования бригада Виталия Миронова не несла потерь. Но сегодняшний произвол перечеркнул всё: мирную жизнь города, ситуацию в стране и жизнь бравого воителя СОБРа.

– Я убью их! Всех!

– Постой, Сокол! Успокойся! – Миронов подступил к нему, намереваясь предотвратить любые действия, задуманные Павлом. – Тебя самого убьют! Мы не можем оставить форпост!

Тем временем омоновцы, пустившие в ход дубинки и водомёты, успешно отбили атаку основных сил. Те отступили, не удосужившись даже унести раненых. Поваленные в схватках тела заполонили улицу.

Полковник подбежал к отряду Миронова.

– Видели, что творится? Сейчас они мобилизуются, и мы их не сдержим. Нужна ваша помощь.

– Что именно? – спросил Виталий.

– Проберитесь в тыл противника и нейтрализуйте руководство.

– Вы хоть понимаете, что их там сотни. Нас перекрошат. К тому же, это не поможет.

– Выйдет разлад, и мы пустим вперёд водомёты. Рассеем толпу на мелкие группы, ОМОН выдвинется по Ильинке.

Командир обвёл взглядом сослуживцев.

– Без огнестрела не пойдём.

– Нельзя так! – взмолился полковник.

– Я не буду рисковать новыми жизнями парней. Хотя бы «Стечкины» верните и пустите ещё одну группу СОБРа.

– Пистолеты и светошумовые выдам, но людей нет.

– Тогда ничем не можем помочь.

– Капитан! – рыкнул полковник. – Для тебя Родина что-нибудь значит? Так вот сейчас она в опасности, и от твоего решения зависит, удержим ли мы Ильинку, а вместе с ней Кремль!

Миронов снова взглянул на собровцев.

– Мы готовы, – хладнокровно бросил Соколов. – Мы все.

Отряд пробирался проулками, избегая открытых улиц и дорог. Повсюду сновали повстанцы, медленно уничтожая город. Мародёрства поглотили районы, везде шли стычки с полицией. Революция возникла внезапно, подчиняясь чьей-то злобной мысли. Если бы службы безопасности знали заранее, всего этого можно было избежать, но роковое стечение обстоятельств навсегда изменило жизнь столицы, да и всей страны тоже.

Обезвредив по пути несколько маленьких групп митингующих, собровцам удалось пробраться на Никольский проспект. По сведениям полковника, лидеры оппозиции обосновались на Ильинском сквере. Путь был длинный, но выбора у спецназовцев, по сути, не было.

– Пересекаем улицу и затаиваемся между домами. Марш!

В тот самый момент, когда бойцы СОБРа пересекали опустевшую дорогу, на проспект выскочил захваченный повстанцами автобус. Из него сразу же выскочили четыре десятка человек с арматурами.

– Чёрт!

Спецназовцы прильнули к травматическим винтовкам, чтобы не подпустить разъярённую толпу, но явный перевес был отличным превосходством. Повстанцы единой колонной двинулись на спецназ, размахивая в воздухе арматурой.

Внезапно за спинами собровцев послышался шум двигателей. По улице катила пара БТР-80. Как только они остановились, на свет выбрались две бригады СОБРа. Вооружены они были отнюдь не травматикой: дула АК-74М уставились на толпу, блики оптических прицелов на СВД-С ясно давали понять, что шутки с бойцами обойдутся недешево. Командир одной из бригад держал в руках ГМ-94. Неожиданно он придавил приклад ручного гранатомёта к плечу и выпустил снаряд. Такого не ждали ни бригада Миронова, ни оппозиционеры. Упавший рядом с толпой заряд выпустил облако дыма, вмиг поглотившее митингующих.

– Так вам, предатели! – тихо буркнул Ротмистров, командир группы СОБРа. – Не беспокойтесь, выживут. Зато помаются с резью в глазах и подумают лишний раз, стоит ли против страны идти.

– Вы, я вижу, с базы? – уточнил Миронов.

– С неё. Как только всё произошло, отряды выпустили в город. И ведь не только у нас такая петрушка: в других городах митинги за митингом. К счастью, без столкновений. Террористы, гады, тоже активировались. Сейчас по ним «Альфа» с «Вымпелом» работают, так что обстановку вроде как держат в рамках.

– Только не в Москве.

– Скорее, только не в центре, Виталий. Окраинные марши уже разогнали, полиция контролирует улицы. Все сволочи собрались здесь, рыпаются в сторону Красной площади, как будто их магнитом тянет.

– Ясно. Слушай, нам нужно к Ильинскому сквер. Подсобите?

– Хотите ударить по Селиверстову? Та сволочь как погнала людей с Манежки, сразу побежала к скверу. Вы залезайте, не тяните время.

Никто не осмеливался преградить путь мчащимся БТРам. Подобно волкам, учуявшим след жертвы, бронетранспортёры пересекали магистрали, разгоняя обезумевшую толпу. Две огромные махины вторглись на территорию сквера и подкатили к небольшому навесу, под которым собрались Юлиан Селиверстов и другие лидеры оппозиции. Завидев спецназовцев, полевые командиры бросились врассыпную.

– Внимание! Вы объявлены вне закона! Прекратите митинг и сдайтесь!

Все метались из стороны в сторону, и только Юлиан сохранял спокойствие. Пока спецназовцы отвлекались на беглецов, он выудил на свет артефакт. «Берсерк» залился ярко-красным свечением.

– Что происходит?! – Ротмистров уставился на резко остановившуюся и затихшую толпу. Миронова же привлекло другое.

– Твою мать… Селиверстов! Не делай резких движений! – Виталий нацелил АПС на гуманиста.

– А иначе выстрелишь? – Старик противно скалился. – Убейте их.

Они получили команду. Люди в мгновение потеряли весь страх перед солдатами и, повинуясь чужой воле, ринулись на собровцев. Перед тем, как Юлиана загородили чужие тела, Миронов успел нажать на спусковой крючок.

– Держим их на расстоянии! Огонь из травматики!

Толпой завладел неудержимый гнев. Он придавал силы и отгонял боль. Даже подстреленные резиновыми пулями, рабы «Берсерка» шли в атаку, и вскоре две противоборствующие группы людей столкнулись в рукопашном бою.

– Ах! Чё-орт!

Двое собровцев повалились на землю, сбивая с себя пламя. Скинхед бросил второй «коктейль Молотова», но на этот раз промахнулся. Ему было всё равно, заденет ли он своих, главное, уничтожить спецназовцев. Лейтенанту Соколову хватило одного беглого взгляда, чтобы опознать убийцу сослуживца Ромы.

– Командир, прикрой!

Спецназовцы усилили напор на противника, и Соколов смог выбраться из побоища. Сейчас от лейтенанта зависела жизнь всех бойцов СОБРа.

Вырвавшись из боя, Павел ринулся к скинхеду. Тот понимал всю опасность положения и побежал к одинокому ЗИЛу, стоящему в пятидесяти метрах от него. Несмотря на отменную физическую подготовку, собровец явно отставал от врага: тот держал себя в прекрасной форме. В следующий миг стало ясно, откуда у скинхеда такие навыки: с ловкостью паркуриста он влез на капот, перебрался в кузов и выхватил из ящика очередную бутыль с зажигательной смесью. Убийца зажёг «Молотова» и приготовился к броску, но Павел опередил его. Он влез следом за скинхедом и вывернул тому руку. Бутыль улетела в сторону и выжгла траву.

– Смерть врагам! – Скинхед вынул нож.

Павел провёл контратаку и собирался нанести ряд ударов, но фашист обхватил спецназовца и оттолкнулся ногами от кузова. Оба повалились на землю, получив увечья.

Соколов откашлялся от застрявшей в горле пыли. Подняв глаза, он убедился, что обстановка складывалась всё хуже и хуже. Два неонациста: первый с тяжёлой арматурой, второй… с автоматом.

– С-суки! – Павел опознал «Калаш» одного из собровцев.

Решение было принято на уровне рефлексов: Соколов выхватил АПС и дал очередь по скинхеду, не успевшему пристроить к плечу АК-74М. Следующая пуля досталась рукопашнику с арматурой. Тот попытался уклониться, но отсутствие укрытий сыграло с ним злую шутку. Следующей жертвой должен был стать убийца Ромы. Павел вдруг осознал, что того нигде нет. Скрылся? Но как? Ведь ещё миг назад он валялся на земле, и собровец отлично это помнил.

– Всё, ты попал! – Вновь забравшись на кузов, скинхед бросил очередную бутыль бойцу прямо под ноги. Тот кувыркнулся в сторону, однако рукав всё же запылал ярким огнём, обжёг кисть. Неонацист тем временем приготовил ещё один «коктейль», но Павел опередил его: выставил в здоровой руке «Стечкина» и выстрелил.

Зажжённая бутыль выпала из руки раненого и превратила кузов в костёр инквизиции. Получив пулю в плечо, скинхед заработал более жестокую смерть: пламя заволокло его, нещадно жгло волосы и кожу. Нацист вопил от боли, но дикие крики растворялись в общем гомоне поражённой Москвы. Огонь достал другие бутыли с горящей жидкостью. Столб пламени вырвался в стороны и разнёс ЗИЛ в щепки, оставив только покорёженный остов и эхо сгоревшего заживо преступника.

Павел не желал ему такой смерти. Он вовсе не хотел убивать, намереваясь предать врага слугам Фемиды. Но вместо богини справедливости на их поединок явилась владычица мести. Немезида забрала душу проклятого и оставила жизнь охотнику. Неонацист сделал свой выбор: пошёл убивать и поплатился за это. Но таких сотни, может, тысячи, и сейчас каждый из них сражался с силами закона. Неужели смерть постигнет их, рабов неизвестного агрессора, стремящегося уничтожить всё, что страна выстроила за двадцать с небольшим лет? Кому это нужно? Почему он так упорно добивался своего? Павел Соколов задумается об этом позже, а сейчас, отойдя от потрясения, он должен был выдержать ещё один бой. Возможно, последний.

Пистолет заклинило, травматическая винтовка потеряна в погоне. Он один, их десяток. Заляпанные кровью душегубы неслись к спецназовцу, чтобы предать его своей богине возмездия. Такова суть настоящей мести: справедлива она только для мстителя. У жертвы же своя истина. Но когда дело доходит до отмщения, слушать нелепую правду никто не собирается. Она – лишь повод для гнева, подкармливающего орудие в руках злого рока.

Толпа свалила Павла с ног, избивала ногами, выкрикивала проклятия. Вскоре она ослабила атаку, подалась в стороны. Один из них подобрал арматуру убитого скинхеда и побрёл к Соколову. Удар, и жизнь спецназовца остановится навсегда.

Глаза заволокла яркая вспышка, по ушам больно резанул свист, а после едкий дым перекрыл дыхание. Это всё, что успел запомнить Павел перед тем, как провалиться в пропасть.

– Давай, парень!

Перед глазами замаячил тёмный силуэт. Соколов опёрся на локти и прокашлялся. Миронов сразу же убрал пузырёк с нашатырным спиртом.

– Очухался? – Тот похлопал бойца по спине.

– Вы… Как?

– Справились. Четверо раненых, но потерь не понесли. Ты, я вижу, тоже времени даром не терял, Сокол. – Командир кивнул в сторону тел, уложенных в один ряд.

– Мне… пришлось…

– Знаем, – с горечью сказал Виталий. – Эх, во что всё вылилось…

Сослуживцы помогли Павлу подняться на ноги. Тот побрёл к навесу, возле которого сгрудились остальные собровцы.

– Что там такое?

– Объект наших поисков.

Бойцы СОБРа с интересом рассматривали «Берсерк». Артефакт валялся на земле у тела старика. Его ярко-красное свечение улетучилось вместе с разгромом толпы. Тусклый, никому не нужный камень потерял былую власть, как и его истёкший кровью хозяин.

***

Пока позади гремел шум битвы, майор Рокотов и капитан Кравцов мчались к Красной площади. Территорию вокруг Кремля вовремя оцепили силы ОМОНа. Митингующим не стоило и помышлять о том, чтобы ворваться сюда.

Особистов встретил десяток бойцов в бронежилетах и защитных шлемах. У каждого автомат и светошумовые гранаты.

– То, о чём твердит генерал Токарев, нереально, – бросил командир отряда ФСО.

– Нереально за один час всполошить всю страну. Мы должны проверить наводку.

– Мы с вами. Прикроем, если враги действительно там.

Рокотов и сам ставил под сомнение догадку Замоскворецкой. Как преступники протащили и, более того, сами укрылись на закрытом правительственном объекте? Куда смотрела федеральная охрана? Впрочем, если подставные силовики смогли влиться в отряд сопровождения Терентьева, тайное пребывание артефакта на Спасской башне вполне возможно. Рокотову вновь привиделись кровавые молнии, озаряющие фигуру в чёрном плаще. Ночной кошмар настолько совпал с реальным положением вещей, что майор бы даже не удивился встрече с Повелителем мёртвых. Ведь должен за всем происходящим кто-то стоять. Таинственный манипулятор, играющий чужой волей. Тот, кому известны все хитрости провокаций и подстрекательств. Агрессор, разжегший в людских сердцах пламя ненависти.

– Давайте внутрь! – Грозный рык командира отвлёк Рокотова от навеянных окружением размышлений. – Двинемся по лестнице. Будьте осторожны, там темновато.

Передвигаться в тесном узком коридоре пришлось на ощупь. Слабый свет проникал через щели, но его едва хватало, чтобы не рухнуть на кривые ступени. Спасская башня, одно из величайших строений России, вобрала в себя людей, отрезав их от остального мира. Лестница закончилась, и отряд высыпал на просторную площадку.

– Давайте даль… – Командир не успел договорить. Короткая очередь прогремела сбоку, и агент ФСО, сражённый бронебойными пулями, повалился на пол.

Остальные сработали мгновенно. Шквальный огонь припечатал убийцу к стене. Экипированный в чёрную униформу солдат выронил «Скар» и повалился следом за оружием. Рокотову хватило мимолётного взгляда, чтобы опознать наёмника из «Чёрных коршунов».

Очереди полились со всех сторон. Из нескольких пролётов застучали винтовки, в ответ которым прогремели выстрелы агентов. Те заняли свою сторону обороны и вели огонь на поражение по «коршунам». Кравцов, оказавшись рядом с бойцами ФСО, пытался отстрелять наёмников из пистолета. Рокотов же забрался на лестницу, ведущую на самый верх. У него был только один путь, он и сам это понимал. Здесь, в перестрелке между двумя группами профессионалов он мало чем мог помочь, зато имел все шансы остановить безумие, творящееся на улицах Москвы. Зажав в ладони рукоять «Гюрзы», майор Рокотов шагнул во мрак лестничного пролёта.

Каждая ступень – шаг к концу. Рокотов должен поставить жирную точку в этой истории. Тайная война, развязавшаяся между тенями, вылилась в открытый локальный конфликт. Шесть месяцев неусыпного бдения оказались напрасны: враг сумел перехитрить их и сотворить непоправимое. Единственный шанс исправить положение – остановить нечто, влияющее на сотни митингующих с вершины Спасской башни.

Свет и тихие голоса. Майор приближался к очередной площадке. По его подсчётам, выше находились только легендарные куранты. Последний шаг и…

У боковой стены сидел Владимир Терентьев. Обычно приветливое лицо человека средних лет, мелькавшее по телевидению, покрылось морщинами и выражало глубокую безысходность. Связанный, он порой поднимал голову, глядя на надзирателя, чтобы снова потупить взгляд и уставиться в колени. Мэр сопротивлялся преступникам, но им удалось сломать его. Следил за пленным мужчина в чёрной экипировке. Каменное лицо, холодный взгляд, поражённая шрамом скула. Юрий Андреевич Беспалов вертел в руках «Грач», то и дело прислушиваясь к стрельбе снизу. Он неистово верил, что «Чёрные коршуны» одержат победу в схватке на нижнем уровне. Но внимание майора зациклил на себе третий: высокий человек в чёрном плаще. Длинные белоснежные волосы ниспадали на широкие плечи. Рост и телосложение при абсолютной седине показывали, что с этим человеком нельзя иметь вообще никаких связей – лишь стрелять на поражение. Агрессор стоял у проёма в стене, держа в руке сгусток неизвестной материи. Тот словно пульсировал в сухой ладони, при каждом ударе выделяя тёмно-фиолетовый свет. Вот он, артефакт, контролирующий «Берсерки».

Пришло время распрощаться с тьмой коридора. Рокотов направил пистолет на старика и ступил на свет площадки. Все трое уставились на майора: один с надеждой, другой с ненавистью, а третий… Взгляд старика не выражал ровным счётом ничего.

– Вы выжили в схватке с нашими людьми? Похвально. – Всеобъемлющий голос прокатился по площадке и будто заполонил собою всё пространство вокруг.

– Сдавайтесь, всё кончено.

– Нет-нет, всё только начинается. Глядите! – Старик приподнял руку с артефактом, и до майора вмиг донёсся гул тысяч людей. – Мне нужно было время. Всего час, и «Берсерки» набрали достаточно сил, чтобы покрыть целые районы. Сейчас я направлю их на ваших людей, и толпа сотрёт полицию с лика Москвы.

Беспалов сместился к стене, повернул стул Терентьева к майору и зашёл за спину мэра.

– Одно движение, и он покойник, Рокотов!

Агрессор еле заметно ухмыльнулся.

– У меня есть право на вопрос? – прозвучал голос майора.

– Вы уже его задали. Впрочем, я не могу вам отказать. Хотите удовлетворить своё любопытство – спрашивайте!

– Кто вы и зачем всё это затеяли?

– Хм… На закате двадцатого века группа аналитиков разработала операцию под названием «Всплеск агрессии». «Цветная революция» кардинально новыми методами. Это был чётко спланированный ход событий, который бы в итоге привёл к развалу только что основанной Российской Федерации. Лишь недавно Советы проиграли в «Холодной войне», и последний ход должен был навсегда закрепить результат. Я входил в тайный отряд, засланный к вам, чтобы спровоцировать крушение, но нам помешали.

– Спецслужбы?

– Спецназ. Тайное подразделение правительства, известное как «Чёрные коршуны».

Рокотов перевёл взгляд на полковника. Тот, продолжая следить за майором, устремился в себя, предаваясь воспоминаниям.

– Именно тогда я познакомился с Юрием Беспаловым. Его люди вырезали моих. По счастливой случайности мне удалось избежать гибели. Знаете, я тогда испугался. Дезертировал из АНБ, подался в бега и от ваших, и от своих. Скитания по миру привели меня в преступный синдикат. Образован он на Ближнем Востоке, его лидеры вели вражду с другими бандами. Мои навыки пришлись кстати, и вскоре я занял важное место в рядах группировки. Это было самое мощное формирование в регионе, за что его прозвали «Братством теней». Я, как человек, подкованный в устройстве переворотов, не упустил возможности, и однажды занял место предыдущего лидера. С тех пор, на протяжении десятка лет, мощь организации непрерывно росла. Мы подчинили наркоторговлю, продажу людей, как живых, так и по частям, а когда первые сталкеры начали сбывать на “чёрном рынке” артефакты, взяли в оборот и этот бизнес.

– Как здорово, – бросил Рокотов, прикидывая дальнейшие действия. Обстановка портилась из-за Владимира Терентьева, которого Беспалов использовал как гарант собственной безопасности. Если майор выстрелит в полковника, тот успеет поразить мэра. – Так что там дальше? Вы продолжайте, мне, правда, интересно.

– Знаете, какой доход проходит через наш синдикат? Мне и самому неизвестно, этим занимаются финансисты. Главное, хватило денег, чтобы спонсировать одну лабораторию, преследующую весьма специфическую цель. Учёные решили создать технологию, благодаря которой людям больше не понадобится Зона. Артефакты, выращиваемые в пробирках! И свойства придавать им будут тут же! Больше никаких условий, никаких зависимостей от аномалий, сталкеров, антикоррупционных структур. Их труд был нелёгок, а моё терпение небезгранично.

– Но им всё же удалось?

– Результат вы видите у меня в руках. «Берсерки», образованные в пси-аномалиях Зоны, заставляют людей убивать всех в округе, даже родных братьев. Великое оружие, но далеко несовершенное. В лаборатории изучили их свойства и создали «Манипулятор». Он подчиняет себе «Берсерки» и переводит агрессию на нужную жертву. – Старик бросил взгляд в проём. – Вот чего вы добились? Столько лет отстраивали страну, чтобы разом её похоронить. Вырастили никчёмное поколение трусов и предателей, это ведь с них пошла реакция. Хотя, «Всплеску агрессии» есть за что бороться. Господин Беспалов, к примеру, тоже недоволен властью. Она бросила его за все старанья.

– Потому что он перешёл черту.

– Неважно! Теперь мы с ним по одну сторону баррикад, и вам этого не исправить. Когда толпа придёт сюда, я отдам им Терентьева. Это будет грандиозный символ для всех недовольных. Человека, верно следующего легитимному курсу, растерзают. – Последние слова старик произнёс с явным удовлетворением.

На лестнице послышались шаги. Майор не оборачивался, чтобы не оставить без внимания полковника с агрессором. Возможно, это стало его ошибкой.

В спину Рокотова упёрся ствол. Человек поравнялся с ним, и возле майора встал очередной «коршун». Чёрная униформа, поверх которой надет бронежилет, и маска-омоновка, полностью скрывающая лицо.

– Оружие на землю, Рокотов! – крикнул Беспалов.

Майор бросил на пол «Гюрзу».

– Что с силовиками?

– Уничтожены, – прохрипел боец.

– Отлично. Видишь, Рокотов, какие ничтожества твои люди. – Юрий отошёл от мэра. – Пристрели его.

Ствол «Скара» уставился в бок особиста. Но уже через мгновение он сместился в сторону, и «коршун» выпустил короткую очередь в полковника. Беспалов успел податься в сторону, и вместо трёх пуль поймал лишь одну. Тем временем Рокотов выхватил из-за спины «Гюрзу», подаренную тем самым бойцом, когда тот поднялся по лестнице и впихнул пистолет за ремень. Выстрел поразил агрессора в живот. Старик выронил артефакт и повалился на пол. Чёрный плащ хорошо впитывал густую кровь.

Кравцов снял маску и принял обратно свою «Гюрзу».

– Что внизу?

– Много погибших, раненые с обеих сторон. «Коршуны» капитулировали. Слышишь, наёмник? Твои люди сдались!

Полковник с раненым бедром пытался отползти к стене, волоча спину по холодному камню.

– Лучше бы ты сдох у нас в лагере, Рокотов…

Ответом Юрию Беспалову послужил выстрел «Гюрзы». Остекленевшие глаза полковника уставились в потолок, чтобы больше никогда не загореться пламенем ярости. «Чёрные коршуны» потеряли лидера, а вместе с ним цель.

Тем временем капитан принялся развязывать мэра.

– Владимир Мирославович, вы в порядке?

– Уже лучше… Парни, хорошо сработали… Спасибо.

– Потом поблагодарите.