Текст книги "Война теней"
Автор книги: Сергей Скобелев
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Товарищ генерал, – встрял Кравцов. – Рокотова нужно спасать. Вот, послушайте.
Он положил на стол мобильный телефон и нажал на клавишу. Из динамиков раздалось шуршание, на фоне которого задребезжал голос:
– Пусть забирает свои артефакты и сразу покидает город. Мне некогда с вашими хохлами возиться… – Послышались звуки пальбы. – Кто-о вы-ы так-кие?
В ответ донеслось еле различимое:
– «Чёрные коршуны».
Токарева бросило в пот.
– Нам повезло, что Зафар Додаев записывал все разговоры, да и чувствительность у мобильника – высший класс. Видимо, он не сбросил звонок, и все звуки вокруг отпечатались в памяти. Товарищ генерал, исчезновение Рокотова – дело рук «коршунов».
Токарев заглянул в глаза капитана.
– Он был прав. – Замдиректора ФСБ подтянул к себе служебный телефон. – Соедините меня с Управлением «А», дело особой важности!
***
– На, жри! – Палач подтолкнул ногой миску с серой массой.
Рокотов с отвращением посмотрел на подачку.
– Я сказал, жри! Если ты окочуришься, босс с меня скальп снимет.
– И будет одним уродом меньше, – прохрипел майор. Разбитое лицо заплыло синяками и ссохшейся кровью. Тело еле реагировало на раздражители: в организм попала инфекция, начался жар. За несколько суток, проведённых в карцере, Рокотов потратил все свои силы.
– Сдохнешь, – заключил Палач. – Знаешь, мы раньше вас, сволочей, от террористов охраняли, пока нас не обделили.
– Вы сами стали террористами.
– Да ну? Это несправедливо. Мы, «коршуны», всегда жили войной. А правительство нас обмануло, выбросило!
– Потому что вы стали угрозой. Забыли, кому подчиняетесь.
– Мы служим только одному: Юрию Беспалому. Запомни это имя, гад. Он лично будет резать тебя на куски, если раньше не сдохнешь. А ты сам знаешь, что так оно и будет.
До Палача донёсся странный, нарастающий гул.
– Так! – Он выбежал из карцера. Выбравшись на воздух, Палач увидел, как с двух вертолётов высаживаются спецназовцы. Третий уже оставил бойцов на земле, и те прикрывали товарищей, стреляя по «коршунам». За считанные секунды все оперативники «Альфы» дислоцировались на землю и мелкими группами двинулись к входу на стрельбища. Палач выхватил пистолет, но тут же согнулся от ранения в живот. Бойцы Управления «А» слаженно зачищали наёмников, оставляя за собой лишь мёртвых. Две другие группы пробрались в казармы и заняли их, предварительно сняв всех, кто там находился.
Подоспевшие к лагерю криминалисты рассеялись по всей территории, и вскоре привели облокотившегося на их плечи майора Рокотова. Его сразу же погрузили в санитарный фургон, и тот на всех скоростях помчался к ближайшей больнице.
Уже через два дня Рокотов пошёл на поправку. Жар отпустил, инфекцию удалось обезвредить. Кравцов сидел в палате майора, отчитываясь за последние дни.
– Вовремя мы подоспели. Ещё немного, и ваш плен окончился бы летальным исходом.
– Да… Спасибо, Кравцов. А Настя?
– С ней всё в порядке. Из архивов уволили, но Токарев пристроил её в наш отдел. Будем искать аномальные образования вместе.
– Хорошо, что всё так сложилось. Я не хотел её подставлять. А «Чёрные коршуны»? С ними покончено?
– Не совсем, – вздохнул капитан. – Мы пробили трупы по их базе данных. В лагере не хватало одиннадцати человек, в том числе и Юрия Беспалова. В то же время неизвестные расстреляли на трассе машины участников украинской ОПГ, занимающейся как раз торговлей артефактами. «Коршуны» зачистили кавказцев и их прямых поставщиков из Украины. «Братство теней» разбило всех конкурентов.
– Кроме одного. Точнее, одной.
– Федеральной службы безопасности?
– Именно, – кивнул Рокотов.
– Тогда это будет самая масштабная битва в войне теней. Уверены, что мы победим, товарищ майор?
– А как же? Если не мы, то кто?
***
Одиннадцать человек в чёрной униформе стояли у взлётной полосы напротив остановившегося только что авиалайнера. Трап медленно пополз вниз, и из самолёта выбрался высокий человек в чёрном плаще. На его голову накинут глубокий капюшон, скрывающий лицо. Тёмная фигура медленно приблизилась к солдатам.
– Здравия желаю! – крикнул Юрий Беспалов. «Чёрные коршуны» отдали честь.
– Я не нуждаюсь в формальностях, – прохрипел голос из-под капюшона.
– Мы ждали вашего прилёта.
– Всё подготовлено?
– Согласно плану. Осталась одна деталь: как вы собираетесь провернуть это? Подвигнуть их на такое? На создание подобных связей уходит много месяцев, а у нас всего три недели.
– Нам поможет влиятельный друг, скоро ты с ним познакомишься. А сейчас я кое-что покажу. – К «коршунам» приблизился один из сопровождающих гостя. В руках он держал свинцовый контейнер. Человек в плаще открыл створки и отбросил крышку вместилища, из которого сразу же залился ярко-красный свет.
– То же самое мы изъяли у украинских контрабандистов, – припомнил Беспалов.
– Решение наших проблем. Пси-аномалии встречаются так редко, что многие даже не знают об их существовании. Но именно они подарили нам этот загадочный артефакт. Познакомьтесь, перед вами «Берсерк», и он приблизит нашу победу. Отныне само «Братство теней» вступает в войну. Отныне в неё вступаю я.
Глава IV : Агрессор
Май 2011
День выдался на редкость знойным. Яркий солнечный свет заливал Манежную площадь и наполнившую её огромную толпу. Около тысячи человек собрались у сцены, скандируя лозунги и выкрикивая слова поддержки сухому старику, стоящему за деревянной трибуной.
– Да, друзья! Мы никогда не боялись высказать своё мнение! Всегда стремились к социальной справедливости! И теперь, накануне выборов, снова заявим о законных правах! – Слова ярого правозащитника и гуманиста Юлиана Селиверстова эхом прокатились над толпой митингующих. Старик воззрился на тысячу торжествующих лиц, прислушался к ликующим выкрикам и снова поднёс к губам микрофон. – Да-да, мы не позволим жуликам вершить нашу историю и разваливать судьбы миллионов граждан! Мы за права и свободы! За нашу страну!
Новый приступ ликования пронёсся по толпе, перекрывая собой шум дневной столицы.
– А теперь, товарищи, я представляю вам нашего несравненного предводителя – кандидата на пост мэра Москвы Геннадия Полякова!
На сцену вышел крепко сложенный мужчина с короткой стрижкой. На бычьей шее висел серебряный крест. Белая футболка и брюки – ничего официального. Кандидата толпа встретила не просто ликованием – безграничной радостью, исходящей из самых сердец. Глаза обожателей наполнились слезами счастья, их лица выражали безграничную преданность. К тысяче митингующих подошло ещё столько же, а, может, и больше. Все обратили взоры на Полякова, а тот взял у Селиверстова микрофон и торжественно поприветствовал толпу:
– Привет, Москва!
– Поляков! Поляков! – проскандировали в ответ. – Поляков!
– И я вас люблю, друзья! Я всегда питался вашей искренностью, руководствовался вашими пожеланиями и вершил вашу волю – волю народа! Я, русский человек, за таких же простых людей! Нам не нужна мракобесия! Мы нуждаемся в новом порядке! Это правда?!
– Правда! Правда!
– Я тоже так думаю! Послезавтра важное событие: выборы. Я буду участвовать и сделаю всё, чтобы сместить с поста главного конкурента – Владимира Терентьева, действующего мэра и кандидата. Мне будут мешать, но я не поддамся на провокации! А вы, друзья, проголосуйте за меня?! Вы сделайте всё, чтобы наша победа вошла в историю?!
– Да! – громогласным хором воскликнула толпа.
– Тогда готовьтесь! Вы знаете, что нам предстоит!
В первых рядах митингующих стояла женщина сорока лет в лёгком розовом платье. Убрав со лба прядь рыжих волос, она принялась делать заметки в блокноте. Надежда Субботина уже прикидывала в голове примерный текст новой оппозиционной статьи. Ещё год назад она работала на один из женских глянцевых журналов, но с обострением обстановки в стране получили известность другие её репортажи. Каждый из них как мог критиковал действующее правительство, агитировал вступление в ряды оппозиции и прославлял непосредственного руководителя партии «Истина» Геннадия Полякова. Мало кто знал, что за свои труды, исправно издающиеся в нескольких газетах, Надежда получала толстые конверты с неизвестным содержимым.
Проторчав два с лишним часа в пробках, Субботина вернулась в редакцию. Положив перед собой чистый лист, она набросала пробный текст от руки:
«Новый порядок от настоящего полководца! Сегодня на Манежной площади собрались последователи известного государственного деятеля Геннадия Полякова: мецената, сторонника подлинной демократии, защитника наших прав и прирождённого лидера. Кандидат на пост мэра Москвы выступил перед многотысячной публикой, призывая их к верности и благоразумию. Поляков заметил, что коррумпированные органы власти сделают всё, чтобы задушить волю народа и помешать ему на законных основаниях выбрать будущего лидера. Тем временем выявлены новые подробности хищений со стороны Владимира Терентьева…»
Статья росла по минутам, обрастая различными деталями от доверенных источников. О том, кем являлись информаторы, как получили такие сведения и имели ли рассматриваемые случаи место быть в этой вселенной, Субботина лаконично умолчала, разбавив текст новыми хвалебными отзывами о справедливом кандидате Полякове, миролюбивом гуманисте Селиверстове и настоящих патриотах, коими считались обожатели этих прославленных личностей.
К вечеру статью опубликовали в свежем номере «Народной истины». На следующий день газета разойдётся по всей Москве.
***
Юлиан Селиверстов осторожно ступил на мягкий белоснежный ковёр. Приятное тепло укутало ноги, неся волну расслабления по всему телу. На обклеенных тёмно-бардовыми обоями стенах затаились лисьи шкуры, перекрещивались древние мечи, а с потрескавшихся холстов улыбались милые дамы викторианской эпохи. Под высоким потолком, словно звезда в ночном небе, переливалась хрустальная люстра. Её яркий свет разливался по всей комнате. За массивным столом из красного дерева восседал Геннадий Поляков. Тот показал гостю на стул, и гуманист сел напротив политика.
– Шикарная квартира! – Селиверстов не мог удержать восторга.
– Одна из многих. – Кандидат довольно ухмыльнулся. – Не скромничайте, вас таким не удивить. Лучше скажите, как там наши “хомячки”.
– Ведутся. Митинги в нашу… простите, в вашу поддержку проходят по всем районам. Главный противник Терентьев: за него будут голосовать люди зрелые и понимающие.
– Их не так много, – фыркнул Поляков. – Основной сброд на стороне «Истины». Партия их не подведёт.
– В конце концов, всегда можно отыграть версию с фальсификацией голосов. – Гуманист зашёлся в мерзкой улыбке.
– Я понимаю. Как ваш сын? Надеюсь, его дружки мешать не будут?
– Что вы? – возмутился Селиверстов. – Борцы за расовую чистоту действуют строго против действующего режима.
– Это очень даже хорошо. – Геннадий изъял из выдвижного шкафчика бутылку с коньяком и две рюмки. – Вы не против?
– Я за рулём, – ответил Юлиан. – Так что прошу извинить. Мне пора.
– Что ж, счастливо! Увидимся на завтрашнем митинге!
– Он обещает быть грандиозным. – Правозащитник вновь улыбнулся. – Я заеду за вами утром.
Когда Селиверстов покинул квартиру, политик нацедил в стопку немного “огненной” жидкости и разом осушил её. Последним, что запомнил Геннадий Поляков, был яркий свет хрустальной люстры.
***
Мощные уличные фонари отгоняли мрак от улицы перед элитным жилым домом. Надежда Субботина припарковала белую «Тойоту Камри» между грозного вида «Хаммером» и изящным «Лексусом». Заблокировав машину, она неспешной походкой двинулась к подъезду. Плечо приятно оттягивала сумочка с очередным конвертом. Надежда подошла к железной двери и уже хотела ввести код, как услышала чьи-то шаги за спиной. В нескольких метрах от неё стоял высокий широкоплечий мужчина. Несмотря на теплынь, на нём сидела чёрная олимпийка. Свет фонарей хорошо освещал лицо, так что заметить шрам на скуле труда не составило.
– Надежда, подождите.
– Мы знакомы? – холодно спросила она.
– Вы очень известны. – Мужчина пожал плечами. – Полковник Беспалов.
– И? Я вас не знаю.
– И не нужно. Я читал ваши статьи, посчитал их занятными. – Мужчина засунул руку в карман олимпийки. – Моё руководство тоже их оценило.
На женщину уставился ствол «Грача». Надежда оцепенела, её глаза налились страхом, тело пробила дрожь.
– Вы славно помогли делу оппозиции, – сказал Беспалов, прикручивая к стволу глушитель. – Настало время принести последнюю жертву.
Тихий хлопок припечатал журналистку к двери подъезда. Раненая, она медленно сползла на бетонную площадку, держась за истекающий кровью живот. Убийца направил пистолет на голову жертвы и довершил начатое. Следующий выпуск «Народной истины» будет целиком и полностью посвящён Надежде Субботиной.
***
Жуткий вой разнёсся по пустому ангару. Существо, запертое в железном ящике, стремилось вырваться на свободу. Скрежет когтей о металл заставлял присутствующих бросать нервные взгляды на обитель. В отверстиях для дыхания то и дело вспыхивали жёлтые глаза, наполненные праведным гневом. Существо вновь завыло на всё помещение, и клиенты ненароком съёжились и подались назад. Лишь дилер, хозяин “товара”, безучастно глядел на контейнер.
– Заткнись, тварь!
Клиенты, два парня в белых рубашках, переглянулись и подошли к контрабандисту.
– Вы не бойтесь, контейнер эту суку сдержит. Точнее, кобеля. – Хозяин прыснул от смеха, однако клиенты шутку не оценили.
– Оно вправду оттуда? – спросил один из них.
– Конечно! Сомневаетесь? Можете открыть контейнер и проверить, не вопрос.
– Нет-нет, верим на слово, – засуетился покупатель. – Оговорённая сумма окончательна?
– Вышли кое-какие затруднения, так что придётся накинуть ещё двадцать штук.
– Не вопрос. Мы понимаем, каких трудов вам стоило привезти… это.
Второй клиент протянул дилеру чёрную спортивную сумку. Хозяин запустил в неё руку и выудил на свет денежную упаковку.
– А с вами приятно иметь дело…
Не успел он договорить, как двери ангара распахнулись в стороны, и в помещение ворвался десяток омоновцев. Они окружили троицу, повалили дилера на цементный пол и скрутили того. Вслед за спецназовцами в ангар вошли два человека в чёрных костюмах.
– Поднимите, – распорядился Рокотов.
Омоновцы схватили задержанного за локти и поставили на ноги.
– От подстава!
– Не представляешь, какая. Видишь, Кравцов, как всё складывается: мы по всей стране за артефактами гоняемся, а какой-то выродок торгует живностью прямо в столице.
Мутант словно почувствовал, что разговор завели о нём, и с новыми силами начал скрести стенки контейнера, сопровождая действо непрерывным воем.
– Да, товарищ майор, совсем оборзели. И ведь не всякая группировка может на такое пойти.
– Вот именно. Так ведь? – спросил у дилера особист.
– На что ты намекаешь, начальник? – Задержанный неприятно заулыбался. Впрочем, удар под рёбра остудил его пыл.
– Говори, что вы задумали!
– Кто… мы? – прохрипел торговец.
– Не прикидывайся. Мы знаем о твоей связи с «Братством теней».
– С кем? Какое ещё «Братство»?
– Значит, не договоримся, – заключил Рокотов. – Ладно, парни, обыщите его, и в фургон. В штабе допросим.
Омоновец вытащил из кармана задержанного карту памяти и протянул майору.
– Больше ничего нет, даже мобильника.
– Они их не используют: боятся прослушки. Уводите.
В служебной машине особистов ждала Настя Замоскворецкая.
– Это тебе. – Рокотов протянул флешку. – Ты с информацией работаешь лучше всех.
– Начну сегодня же.
– Что с дилером? – спросил Кравцов.
– Наши его допросят. Завтра получим все показания. А теперь давайте по домам, на часах уже полночь.
Майору Рокотову не снились сны. Каждое утро он просыпался со свежей головой, не затуманенной странными видениями и образами. Ему никогда не приходилось беспокоиться из-за непонятной череды сцен, лишённых всякого смысла. Годы психологических тренировок и тотальное хладнокровие к любой опасности сделали своё дело: Рокотов оградил сознание от ненужных грёз. По крайней мере, так было раньше.
Сотни, тысячи, мириады… Огромная толпа на улицах Москвы. Взгляды безжизненные, речи бессвязные. Они бредут, окружённые чёрным дымом, пепел сыплется на их лица, пламя отражается в остекленевших глазах. Орды ступают по кровавым телам павших, втаптывая братьев и сестёр в гнилую почву. Кровь на руках, одежде, лицах. Здания рушатся на пути толпы, обращаясь в пыль. Солнце заходит за чёрные облака, и свет навсегда покидает бренный мир. Толпа останавливается перед твердыней, символом власти и закона. Символом могущественной державы и непобедимой страны. Орда останавливается перед стенами Кремля. Там, на вершине Спасской башни стоит человек, укутанный в чёрный плащ. Его полы развеваются на ветру, глубокий капюшон скрывает лицо, и только два красных огонька на месте глаз доступны чужому взору. Повелитель мёртвых поднимает ладонь, и из неё исходят мириады красных лучиков, по одному на каждого в толпе. Они достигают человеческих сердец и подчиняют их волю Повелителю, забирают все жизненные силы, отдавая взамен лишь громогласный голос: «Ты мой раб».
Сотни, тысячи, мириады… Живые мертвецы устремляют взгляды в небеса, из их глоток вырывается замогильный вой, сводящий с ума последних выживших, если такие ещё остались. Кроваво-красные молнии пронзают чёрные тучи, вспышки озаряют покинутую ангелами землю, а Повелитель мёртвых осматривает свои владения красными огоньками глаз . Старый мир доживает последние мгновения…
Рокотов резко вскочил и сел на кровати. Сердце учащённо билось в груди, кровь пульсировала в висках, а перед глазами постоянно вспыхивали красные молнии.
– Вот чёрт… – выругался он про себя и отправился на кухню.
Впервые за долгие годы ему привиделся кошмар. Ужасающий вой с потустороннего света раздирал голову, зрение до сих пор беспокоили красные блики, да и пол под ногами постоянно казался прогнившей землёй, усеянной бренными останками.
Рокотов налил в стакан воды и осушил его двумя глотками. Остатки сна постепенно развеивались, оставив за собой лишь тупую головную боль. Зловещий сон больше не казался тайным предостережением, вой тысяч зомбированных явно напоминал рёв мутированной псины из контейнера. Усталость и напряжение нескольких месяцев всё же пробили брешь в психике. Как бы и вовсе не сойти с ума. Последствия тяжёлой работы вылились в кошмар, и только одно требовалось для его исчезновения: победа над «Братством теней». Неведомый синдикат, затеявший столь опасную игру, будоражил всё существо майора. Он понимал, что не успокоится, пока не закроет дело преступного формирования, отправив его главарей в тюрьму. Но с каждым днём обстановка накалялась, и беспокойство внутри Рокотова росло.
Зазвонил мобильный телефон. Майор подскочил к нему и, увидев имя беспокоившего, приложил к уху.
– Товарищ генерал, Рокотов на связи. Так точно, скоро буду.
Уже через полчаса майор добрался до штаба ФСБ. В генеральском кабинете Рокотова ждали капитан Кравцов, лейтенант Замоскворецкая и Токарев собственной персоной. Под глазами Насти собрались мешки, лицо выражало безграничную усталость, из чего майор сделал вывод, что за эти сутки девушка вовсе не ложилась спать. Кравцов с Токаревым выглядели не намного лучше. Впрочем, сам Рокотов наверняка был таким же.
– Значит, на флешке всё-таки нашлось что-то полезное? – спросил особист.
– Не только на ней, – ответил генерал. – За прошедшие сутки совершены два убийства: журналистку Надежду Субботину застрелили у её подъезда, а кандидата на пост мэра Геннадия Полякова нашли с пеной во рту.
– Оппозиционеры… – задумался майор. – Причём тут «Братство»?
– Полякова отравили уже известным нам ядом батрахотоксином, – промолвил Кравцов. – Тем самым, что ввели в кровь кавказца Ямадаева.
– «Чёрные коршуны», – в сердцах прорычал майор.
– А где они, там и «Братство теней». Не пойму только, зачем им убивать противников власти…
– Всё просто, – бросил Токарев, – провокаторы натравливают народ на правительство, ФСБ обвиняют в убийствах оппозиционеров, и всем плевать, что звучит это как минимум глупо.
– Митинги и так проводятся каждый день. Последствия таких событий непредсказуемы.
– Есть ещё одна проблема, – продолжил генерал. – Товарищ лейтенант, введите нашего майора в курс дел.
Замоскворецкая протянула Рокотову стопку бумаг.
– Распечатаны с носителя. Задержанный оказался не последней фигурой в синдикате, у него был доступ ко всей информации, и держать её он предпочитал при себе. Расстрел Субботиной и отравление Полякова давно просчитаны, но есть ещё одна операция, и «коршуны» намерены её исполнить.
– Готовиться к худшему?
– Попытайтесь. Они хотят выкрасть мэра Москвы. Владимир Терентьев уже несколько месяцев в их обработке.
Рокотов взглянул на генерала, но тот лишь коротко кивнул, подтверждая слова девушки.
– Нужно предупредить его!
– Уже. Мы сообщили в ФСО, они займутся обеспечением безопасности Терентьева.
Майор взглянул на распечатки.
– Что такое «Берсерк»?
– Не знаю, – ответила Замоскворецкая. – Никаких объяснений не приводилось. Лишь цель: доставить «Берсерк» в означенное место, и дата.
Рокотов наконец заметил строку с числом.
– Сегодня… Нужно допросить дилера.
– Результатов пока нет, – сказал Кравцов. – Наши хотели возобновить допрос утром.
– Нет времени! Они планируют совершить что-то к полудню, и я догадываюсь, что нас это не обрадует.
– Он в камере, на нижнем уровне. – Генерал подтянул к себе служебный телефон. – Дежурный, последнего заключённого в комнату допросов.
Дилер осматривал отделанные белым композитом стены и потолок, словно пытался прочитать в разделяющих панели линиях подсказки. Свет ртутной лампы освещал его невозмутимое лицо, вызывающее волну отвращения от одной только наглой ухмылки.
– И долго вы будете держать меня здесь?
– Сколько понадобится, – буркнул Кравцов.
Замоскворецкая положила на стол распечатки с флешки арестованного.
– Знаете, мне в электронке было удобнее читать. И вообще я за экономию земных ресурсов, деревья жалко.
Капитан опешил от такой наглости, девушка сморщила лицо в презрении, один лишь Рокотов остался невозмутим. Прислонившись к стене, он наблюдал за клоунадой, устроенной дилером. Тот вправду верил в свою неприкосновенность?
– Веселишься? – наигранно-добродушным тоном спросил майор.
– Начальник, какие шутки? Вы же серьёзные люди, и я не простой работяга! Может, договоримся, а?
– Конечно. Расскажи о «Берсерке», и вместо пожизненного получишь лет двадцать-двадцать пять. Лучше чем ничего.
– Условия ставите, как в еврейском банке.
– Значит, не договорились, – заключил Рокотов, отойдя от стены. Он прошёлся по комнате, остановился за стулом заключённого. – Сам говорил, что мы – люди серьёзные. Не отвечаешь за слова, а это плохо. Придётся учить, друзья, – вздохнул он.
– Что, бить будешь?
– Надо же, угадал!
В следующее мгновение лоб дилера соприкоснулся со столешницей. Кровавый след не заставил себя ждать. Только задержанный потянул руки к голове, как майор ударом ноги сбил под ним стул. Рухнувший на пол арестант взвыл от нечеловеческой боли. Рокотов схватил его за воротник и приподнял так, чтобы тот мог смотреть в глаза.
– Послушай, коммерсант-зоолог, я оценил гостеприимство ваших дружков из отряда «Чёрные коршуны». Думаю, мне удастся отплатить той же монетой. – Холодная улыбка особиста не предвещала ничего хорошего.
– Ты… не можешь, – захлёбываясь в крови, просипел дилер.
– Кто мне помешает? Ради безопасности страны можно пожертвовать жизнью, особенно чужой. Радуйся, что мы не гуманное ЦРУ или, там, МОССАД. Они бы с тобой по-другому разбирались. Знаешь, когда человека опаивают наркотой, вырывают ногти, глаза выкалывают… Впрочем, можно и нашими, дедовскими методами…
Рокотов дважды зарядил коленом в солнечное сплетение жертвы.
– С-садист… – прокричал арестант во всю глотку. По крайней мере, ему так показалось.
– «Коршуны» были ещё “любезнее”.
– С-сам напросился.
– Ты, кстати, тоже.
Валявшийся на полу дилер вяло выставил окровавленные ладони, призывая экзекутора остановиться. Рокотов поставил стул на ножки и рывком усадил на него избитого.
– Решился?
– Д-дайте промочить горло.
– Обойдёшься.
Вопреки запрету майора, Настя вышла из комнаты допросов и вернулась со стаканом воды.
– Добрая ты душа, Насть.
– Это увеличит его продуктивность. Говорить будет легче, правда?
– Всё у вас просчитано, – зло бросил дилер. – Что вы хотите знать?
– Чем занимаются бандиты из «Братства теней», для чего им Владимир Терентьев и что они замышляют сделать в полдень?
Арестант помассировал виски, будто это могло остановить головную боль. В конце концов, он приложил стакан ко лбу.
– Они не бандиты. Убийцы, подпольщики, да много кто, но только не мелочные городские ублюдки. «Братство теней» собирает дань с целых государств, крышует таких людей, что и подумать страшно. Это самый сильный преступный синдикат в мире. Конечно, они не оставили без внимания Зону. Доход с артефактов выходит немыслимый, о мутантах вовсе молчу. Вы нанесли ущерб бизнесу клана, и он вознамерился показать всем, как не стоит себя вести. По сравнению с будущим шоу, войны группировок покажутся мелкими шалостями. «Чёрные коршуны» не зря занялись кавказцами. Устранив всех возможных конкурентов, «Братство» дало вам шанс. Но вы продолжили под него копать, и теперь вся Россия поплатится за это.
– С этого места поподробнее, – приказал Рокотов.
– Три недели назад вы уничтожили «коршунов». В основе своей они наёмники, малопригодные для будущей операции. Их не успели подготовить, даже шутка устоялась: мол, не чёрные они, а серые, молодые. Настоящие «Чёрные коршуны» – элитное подразделение, сплошь состоящее из ветеранов войн. Только закрепилась за ними одна странность: тяга к убийствам не дала покоя в мирное время. Они жаждали войны, хотели приносить страдания врагу. Не знаю как, но думаю, Беспалов специально провоцировал в них эти качества. Сам Юрий Андреевич сильно обиделся на правительство, когда первых «коршунов» прикрыли. Создав новую охранную организацию, он втайне готовил молодняк, обнеся секретом ещё больший секрет.
– «Чёрных коршунов», – закончил за него майор.
– Вы знаете, что коршунов как птиц считают мистическими существами? Так вот наши бойцы – самые настоящие берсерки, машины для убийства.
– С ними и связан ваш проект?
– Что? Нет, не совсем. План «Берсерк» – иной пункт в перечне действий, в котором всем есть место. Ты, начальник, Зоной занимаешься, пытаешься любимых граждан спасти от её опасного влияния, а я в ней жил и выживал. Совершенно разные вещи! Ведь жить можно, плывя по течению, забыв о себе как о личности, полагаясь на случаи, бесцельно блуждая в тумане… А если хочешь выжить, будешь пробираться сквозь волны и до боли в глазах всматриваться в чёртову темень, ища любую зацепку. Аналогия ясна?
– Не отвлекайся от темы.
– Ваши граждане уже долгие годы плывут по течению, но план «Берсерк» даст им цель.
– Какую?
– Свергнуть правительство. – Голос арестанта прозвучал твёрдо и ровно, словно и не было избиения.
– Наглая ложь. Никакому синдикату не под силу такое.
– Уверен? А что на этот счёт думает Владимир Терентьев?
Оперативники переглянулись между собой.
– Блефуешь. Защитой мэра занимается ФСО.
– Да? Боюсь, его самого забыли предупредить об этом.
Рокотов ударил кулаком по столу.
– Чёрт! Снова прогадали… Настя, беги к Токареву, пусть всё выясняет. Боюсь, в ФСО предатели. А ты, ублюдок, сейчас закончишь свой рассказ. И давай больше конкретики.
Когда Рокотов с Кравцовым вернулись к генералу, тот стоял у окна, осматривая окрестности. Майор давно заметил, что такая привычка Токарева выражала его полную сосредоточенность, граничащую с беспокойством. Особист посмотрел на Замоскворецкую, и та горько кивнула в ответ.
– Когда они успели? – бросил генерал. – Прибывший отряд ФСО забрал Терентьева из дома… А потом мне сообщили об убитых агентах на соседней улице. Мы на грани.
– Ещё не всё потеряно, – проронил майор. – Можно остановить их, успеть или хотя бы попытаться…
– Попытаться? Перед нами начало гражданской войны. Я был на одной и никогда не пожелаю такого моей Отчизне. Мы введём чрезвычайное положение, но они словно ждут этого момента. – Токарев перевёл дыхание. – Ты узнал ещё что-нибудь от дилера?
– Так точно. Он должен был действовать на перекрёстке между Биржевой и Ильинкой.
– Неподалёку от Красной площади? – Токарев вскинул брови.
– Именно. Дилер должен был доставить «Берсерк» в данную точку.
– Доставить? Его можно перемещать?
– Это особо ценный артефакт из Зоны. По словам дилера, он нужен предводителю «Братства теней», чтобы… – Рокотов глубоко вдохнул. – Чтобы разрушить страну.
– Каким образом?
– Они хотят совершить революцию.
***
Перед сценой собрались сотни людей в чёрной траурной одежде. Несмотря на жару, они терпели лишения за павшего лидера. Люди вздымали к небу руки с горящими свечами. Каждый оплакивал ушедшего из жизни Геннадия Полякова.
На сцене был установлен его огромный портрет, с которого оппозиционер прощался с последователями мёртвым взглядом и хладной улыбкой. Рядом, окаймлённая венком, прикреплена фотография Надежды Субботиной, так же отдавшей жизнь во имя общего дела.
Минута молчания подошла к концу. Юлиан Селиверстов взошёл на сцену. Все были отвлечены горем, так что никто не обратил внимания на кубический ящик у него в руках. Правозащитник вышел в центр. Усиленный динамиками голос облетел Манежную площадь:
– Мне жаль. Мне искренне жаль, что мы живём в государстве, где правители не считаются с мнением недовольных. С мнением видящих и здравомыслящих. Они убили нашего любимого лидера, великого политического деятеля, альтруиста Геннадия Полякова! Человека, верящего в светлое будущее! Знайте же, что он не боялся погибнуть за правое дело и с честью выполнил долг борца за народ! Но что мы скажем им?! – Рука взметнулась в сторону Кремля. – Как эти жалкие убийцы будут смотреть в глаза народа?!
Толпа взвыла в ответ. Праведный гнев завладел сердцами, растворился в крови, обволок мысли и чувства.
– Скажи, народ: ты хочешь такое правительство?!
– В отставку! – скандировала толпа.
– О да! Мы готовы ответить террором на террор и мы сделаем это!
Старик присел перед положенным у ног контейнером и отбросил свинцовую крышку. Яркое красное сияние озарило лицо Селиверстова. Он взял «Берсерк» в руки, выпрямился и протянул его толпе.
– Что мы должны сделать?!
– Убить! Убить! – С каждым разом крики становились воинственнее, а люди свирепее, и будто воздух вокруг орды пропитался смертью. – Убить!
– И мы прольём кровь виновных! – пообещал Юлиан. – Во благо будущего!
***
На перекрёсток между Биржевой и Ильинкой ворвались несколько чёрных фургонов. Бойцы СОБРа высыпали на тротуар и мигом разбежались по всей территории, оцепив периметр. Испуганные люди спешно покидали улицу, а автомобили уносились вдаль.
