Текст книги "Киллер - это навсегда (СИ)"

Автор книги: Сергей Шишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Утром доставила Катюшу домой, сама на кладбище, проверять первый схрон. Подошла к нужной могиле, осмотрела металлический памятник на наличие разного опасного, только потом открыла заднюю стенку. Два пакета быстро убрала в сумку, дома посмотрю. Сейчас в Тропарёвский заказник, вернее парк XXII съезда КПСС, там меня дожидается закопанная канистра.

Дома начала именно с неё, высыпала на стол около сотни золотых червонцев, сразу видно что новодел, и десятка два крупных самородков. Видимо почивший авторитет сидел на нелегальной золотодобыче или воровстве с приисков. Золотой шлихт переплавлялся в царские червонцы, эти скорее всего из последней партии, слишком новые, блестящие. Не густо конечно, но всё равно неплохо. Грамм стоит около шестидесяти долларов, монета чуть больше восьми грамм, значит получается примерно четыреста пятьдесят баксов за штуку, а у меня их целых сто. Сколько стоят самородки трудно сказать, но по весу не меньше полутора, а то и двух килограммов. Весов к сожалению нет, нужно будет этим в дальнейшем озаботится. Содержимое канистры беру с собой в будущее, там золото быстро пристрою через отца Ланы.

Кладбищенский схрон порадовал больше, хотя о стоимости судить пока рано. В первом свертке оказались деньги, ровно пятьдесят тысяч, а во втором жестяная коробка из под печенья, в ней лежали драгоценности явно криминального характера, потому как на серьгах заметила засохшую кровь. Пришлось тщательно мыть, потом долго сушить каким-то допотопным феном, вообщем намучилась. Трофеи отвезу в свой схрон, кроме денег конечно, к этому добавляю рыжьё с трупов, получится довольно солидно, а послезавтра перехожу в будущее. Стволы пожалуй уберу на всякий случай в склеп, что-то тревожно на душе, а предчувствию надо доверять. Решено – оружие забираю с обеих квартир, одну пару в склеп, вторую на кладбище в памятник, пока новое место не подготовлю. Сложила трофеи в дипломат, еле с пистолетами влезли, снова в авто, на свою старую квартиру. Из дивана достала свои смертоносные игрушки, на их место пачку сотенных, пусть тут будут, так на всякий случай. У дверей встретила Кольку, отдала обещанный червонец, всё таки мальчик за меня отдежурил. Дальше развезла по схронам оружие, хорошо что будний день, народу по кладбищам меньше шатается. В склепе достала слитки и остальные драгоценности, всё поместилось в дипломате, его заберу перед самым переходом. Нужно ещё картину Рокотова упаковать, а Айвазовского повесить на стену. Конечно с Ван-Гогом не сочетается, но пока другого места нет. День выдался какой-то суматошный, но довольно продуктивный, теперь не с пустыми руками буду переходить в будущее. Скорее бы, хочу увидеть Лану, она снова мне снилась, звала к себе. От этой мысли стало как-то тепло на душе, нет ничего лучше на свете, чем чувство что тебя ждут, думают о тебе, наконец любят. В прошлой жизни я был лишен всего этого, жил как волк одиночка, а теперь здесь всё по другому. Интересно, как бы отнеслась любезная Анастасия Федоровна на мою любовь к Лане, здесь такое под запретом, хотя после войны женщины как-то жили без мужчин. Впрочем статьи за лесбиянство нет, есть только за мужеложество, значит это нормально или я чего-то не понимаю?

Вечером ужинали вместе с тетей, она рассказывала всякие страсти. Нашли повешенного на чердаке Векселя, это который проходил свидетелем по делу о жестоком убийстве спекулянта-фарцовщика. Сгорел дом, а с ним старушка божий одуванчик, в прошлом она была наводчицей и скупщицей краденого.

– Да чёрт с ними, меньше криминала, чище воздух. Повесился этот ваш Вексель, значит совесть проснулась, ну сгорела наводчица, наверное уснула с папиросой. Что тут такого, всякое бывает, – помахала я вилкой с пельмешкой.

– Ты точь в точь процитировала нашего начальника. Дела закрыты и отправлены в архив, самоубийство и несчастный случай. Пойдем телевизор посмотрим, может что интересное покажут, – предложила Анастасия.

Да, у нас появился телевизор, его купила тетя, специально заезжала за ним. Цветной Philips, это наверное круто, только я привыкла к большим панелям, да и смотреть здесь если честно нечего. Забралась с ногами на диван, прижалась к тете Насте, через сутки ухожу в будущее, месяц её не увижу. Она конечно ничего не заметит, здесь секунда, а там целых тридцать дней.

Посмотрели по четвертой программе "Три плюс два", с Жариковым, Менакером и Фатеевой, затем пошли спать. Анастасия не могла нарадоваться телеком, была довольна как удав проглотивший антилопу, импортный, цветной, такой есть не у многих.

Спать не хотелось, наверное пересидела, поэтому решила послушать западные станции. У меня в спальне стоял огромный комбайн с радиоприемником и проигрывателем пластинок, уселась около него, стала вращать ручку настройки. То что я услышала стало для меня шоком, практически везде шло обсуждение моей книги. Восторженные комментарии метров фантастики: Азимова, Саймака, Брэдбери и прочих. Меня называли открытием десятилетия, девушкой совершившей переворот в современной фантастике. На книгу сейчас бешеный спрос, несмотря на довольно высокую цену. Была даже предпринята попытка ограбления типографии, к счастью неудачная, теперь там дежурит полиция. Старт продаж уже завтра, люди со вчерашнего дня занимают очередь у книжных магазинов. Интересно сколько потратил Джон на такую агрессивную рекламу, впрочем это окупится, скорее всего вдвойне, бизнесмен он от бога, своего не упустит. Теперь можно не сомневаться что заграничные издательства станут в очередь, контрактов ожидается море. С такими радужными мыслями уснула, во сне увидела Лану, мы с ней бежали по песчаному пляжу, почему-то абсолютно голые. Что там было дальше, досмотреть не удалось, в дверь кто-то настойчиво звонил. Такой сон обломали, злодея просто захотелось убить, притом медленно и жестоко.

Накинула халатик с тигром, пошла открывать дверь. Анастасия в ванной, поэтому ничего не слышала, пришлось предупредить об утреннем визитере. Им оказался Мальчин, который прямо с порога попросил срочно проехать с ним в издательство. Вчера он дозвониться не смог, была оказывается поломка на линии, а дома меня не оказалось, поэтому сегодня с утра он здесь. Представители трех крупнейших издательских домов изъявили желание подписать с нами контракт. Суммы там стоят приличные, сверху звонят чуть не каждый час, боятся потерять валюту.

– Что за это получу я? Давайте говорить откровенно – Зачем вы мне нужны? Издатели минуя вас скоро выйдут на меня, подпишу с ними контракт и половину гонорара вашей "Книге" отдавать не придется. Я права?

От такого ответа он потерял дар речи, ему и в голову не могли прийти такие ужасы, а всё моя наглость.

– Что же вы хотите Ольга Викторовна? Я готов сделать всё, что только в моих силах, – побледнел главный редактор.

Ещё бы ты не был готов. За срыв контрактов и потерю валюты тебя отправят в какое нибудь Гадюково, будешь до конца жизни бегать по полям, делать репортажи о битве за урожай.

– Мне нужна государственная или Ленинская премия, орден Трудового Красного знамени. Разумеется после выхода моей книги здесь, я же хоть и пишу фантастику, но фантазеркой не являюсь, – улыбнулась я.

Рядом стояла Анастасия, удивленно слушала наш разговор, но слава богам не вмешивалась.

– К полудню постараюсь решить в министерстве, уверен что нам пойдут навстречу. Я не прощаюсь, – повернулся он к выходу.

– Вы же понимаете Аркадий Эдуардович, мне нужна стопроцентная гарантия, иначе сами понимаете…, – сказала закрывая за ним дверь.

Вот тут тетушку прорвало, мне было высказано всё, что она обо мне думает. Больше всего её потряс мой торг за орден, как такое возможно она не представляла, пришлось объяснять.

– Давай считать: три контракта, это минимум полтора миллиона, из них половина сразу государству, остается семьсот пятьдесят. Так?

– Ну так, – согласилась тетя.

– Из них тридцать процентов заберет Внешторгбанк, останется пятьсот двадцать пять. Так? – снова спросила я.

– Так, – опять согласилась она.

– Вычтем налог с профсоюзом, это ещё четырнадцать процентов, остается четыреста пятьдесят тысяч. От полутора миллиона я получу меньше трети, а государство не прилагая никаких затрат поимеет с меня целый миллион инвалютных рублей, к этому ещё добавь триста тысяч с первого контракта. Да за такое мне нужно героя соцтруда давать, а не орден! Вот скажи мне, какая почетная доярка или знатный комбайнер смогли столько для страны заработать, они герои, а я нет?

– В таком ключе я не думала, может ты и права, мне трудно судить. Для меня до сих пор не доходит, как ты стала такой…, даже не знаю как сказать, – задумалась тетя.

– Нормальная я. Просто хочу, чтобы мы с тобой жили хорошо, имели всё что нам нужно. Почему Симонов, Михалков и Шолохов могут быть легальными миллионерами, а мы нет? Государство их ценит, бесплатно выделяет дачи, квартиры, награждает орденами и премиями, а мы что хуже? Ты столько преступников поймала, была даже ранена, но тебе в отличие от них ничего не перепало. Если я сейчас промолчу, тогда и дальше с меня будут драть не давая ничего взамен. Всё что у нас есть, куплено на наши деньги, страна мне ничего кроме образования не дала, с ней я расплатилась сполна, отдала больше трехсот тысяч долларов. Моя ближайшая цель – получить Героя Соцтруда, чтобы налоги не платить. Вот увидишь, я этого добьюсь, даже раньше чем ты можешь себе представить, – закончила я.

– Пошли завтракать будущая героиня. В следующие выходные собираемся на даче, с тебя мясо на шашлык, купи лучше на рынке, остальное мы сами, – разливая чай предупредила тетя.

– Здорово! А кто будет? – размешивая сахар спросила я.

– Ребята с отдела, Свешниковы, Сергей Сергеич и полковник Марчин, – на последнем Анастасия немного покраснела.

– Катерину с родителями тоже нужно пригласить, она моя лучшая подруга. Скажи мне пожалуйста, что у тебя с Николай Николаевичем, роман? Я же видела как он увивался вокруг тебя в ресторане.

– Ну…, я пока ещё не решила, посмотрим, – неохотно ответила Анастасия.

После чмокнув меня в щеку, умчалась на службу, такая стала деловая и очень привлекательная. Я потихоньку вливаю в неё целебную энергию, по чуть чуть, но результат уже налицо. Анастасия помолодела, сейчас ей не дашь больше тридцати, хотя она старшая папина сестра. В июле у мамы день рождения, нужно будет сходить на кладбище, я же там до сих пор не была. На другие пожалуйста, а к своим ни разу. Стыдно.

Села подсчитывать свои финансы, выходило совсем не плохо, но и не так хорошо как хотелось. Дача уже высосала тридцать две тысячи, а сколько ещё трат впереди, просто страшно подумать. Дом, к нему гараж и большой ангар для катера, выйдет никак не меньше ста пятидесяти тысяч. Теперь посчитаем сколько у меня в наличии: гонорар за книгу шестьдесят, с мертвых авторитетов десятка, схрон еще полсотни. Теперь минусуем расходы: забор с воротами двадцать две, дорожка червонец и на всякие булавки примерно четыре. В остатке всего восемьдесят четыре. На первое время хватит, а после нужно будет озаботится. На валютном сейчас полторы сотни тысяч долларов, по черному это больше миллиона, если официально, то чуть больше сотни тысяч рублей, просто грабеж средь бела дня. Нужно подумать как относительно честно получить реальные деньги, а не эти копейки. Подошла к сейфу, надо убрать чек из комиссионки на картину Айвазовского, стоимостью в семь тысяч. Потихоньку хранилище заполняется, а наше благосостояние растет. Есть дорогие украшения, царские ордена, золотые червонцы, стопка валютных сертификатов и несколько пачек рублей. Мой Маргоша лежит на отдельной полке, вместе с патронами и кобурой. С верхней полки, которая под отдельным замком, достаю папку, там документы на квартиру, дачу, дарственная на иномарку и полотно Ван Гога. Добавляю к ним чек Айвазовского, у меня всё честно, во всяком случае дома. Криминал здесь держать не собираюсь, всё таки тётя у меня милиционерша, сразу поймет что к чему. Уже закрывая сейф вспомнила про свой орден, папку с коробочкой тоже на полку, там сохранней будет.

Завтра наконец увижу Лану, по пляжу голыми бегать конечно не будем, но вот всё остальное пожалуйста. Закрыла глаза, представила это всё остальное, в трусиках сразу стало сыро, дыхание сбилось. Я уже несколько месяцев без секса, это вредно, тем более в таком возрасте, гормоны просто зашкаливают. Ну ничего, осталось совсем немного, уже завтра я обниму свою любимую.

Я тогда еще не знала, что так жестоко обломаюсь, но это будет только завтра, а сегодня хотелось петь и танцевать. Долбаные женские гормоны!

Закрыв сейф позвонила Свешниковым, раз обещала Олесе зоопарк, значит сегодня туда идём. Тетя Вера даже обрадовалась, у неё какая-то запарка на работе, в Дом моды она успешно восстановилась, снова стала ведущим модельером. После звонок Катерине, чтобы на денек бросала свою практику, мы сегодня отдыхаем.

Повезло, что тетя быстро остыла после моего объяснения по поводу премий, наград и прочих финансов, всё же дурой она никогда не была, профессия обязывает. Уходит на суточное дежурство по городу, так что мне опять повезло, как будет в следующий раз неизвестно, придется что-то выдумывать. Обещала ей сразу отзвониться, как только Мальчин вернется, Анастасии жутко интересно, права я или нет насчет наград и премий.

Первой прибежала Катерина, мне кажется что ходить она не умеет, только бегать. У неё новости, нашелся джинсовый сарафан, его сегодня рано утром принесла молоденькая медсестра. Со слезами на глазах просила забрать заявление, испугалась судимости. Говорила что взяла на время, перед подругами похвастаться и на кавалера произвести впечатление.

– Врет зараза, просто тебя увидела, ты тогда на своей иномарке прикатила, вся в фирме, а после я ещё про вечер в ресторане рассказала, так она поняла – искать будут до последнего, а

когда найдут, то влепят по максимуму.

– Я же тебе неоднократно говорила, что всё будет хорошо. Давай пока пить чай, у меня там пирожные в холодильнике. Подождем пару часиков одного нужного человека, потом заедем за моей маленькой подружкой, ты же помнишь Свешниковых, она их дочка. Вначале будет зоопарк, потом обедаем в Арагви, что-то шашлыка захотелось, ты не против? – спросила подругу.

Конечно она была не против, а только за! В этом ресторане не была ни разу, дорого, да и родители больше украинские блюда предпочитали.

– Завтра у нас кролик в пиве, вы с тетей приглашены, отговорки не принимаются, – торжественно произнесла Катерина.

– Как в пиве? Ничего себе. Это блюдо просто необходимо попробовать, так что мы будем, – потирая от предвкушения руки, ответила подруге.

Примерно через час позвонил Мальчин, всё решено положительно на самом высоком уровне, можно спокойно подписывать контракты. Отговорилась делами, попросила перенести на завтра, часиков на десять. Главреду ничего не оставалось как согласится, тяжело вздохнув он положил трубку. Что ж, на сегодня моя совесть чиста, теперь можно ехать за Олесей. На улице солнечно, погода отличная, одеваю комбез с шортами, футболку с рисунком Харлея и босоножки. На глаза зеркальные очки, Катерине подарила такие же, она от них просто без ума, говорит теперь и зеркало не нужно, в них смотреться будет.

Забрали Олесю и в зоопарк, там проторчали до часу дня, смотрели на бегемота и обезьян, после в Арагви, пора подкрепиться. Мы с Катей взяли шашлык и садж, а Олесе чыхыртму и хинкали, слишком острое ей вредно, мала ещё.

Только принесли заказанное, как нарисовался какой-то плешивый абрек, что-то хотел сказать, пришлось попросить, три раза попросить! перенести разговор на окончание трапезы, зачем нам портить аппетит. Вряд ли этот носатый скажет что-то хорошее, скорее всего предложит какую нибудь гадость, например переспать с ним за деньги или ещё чего подобное.

Поле обеда он с приятелем поджидал нас у выхода, у него оказывается было ко мне предложение – продать машину, мою машину, предлагал аж целых сорок тысяч. Прямо смешно, она стоит больше тридцати тысяч фунтов, а он мне сорок тыр предлагает, почти по курсу рассчитал недоносок. Послала его подальше, он в крик, даже пытался ударить. Хорошо народу не было, приложила усача по яйцам, второй стоял не вмешиваясь, видимо гораздо умнее первого. Вообщем предложила адекватному, когда Катя с Олесей вышли, встречу за городом, недалеко от свалки, в большом полуразвалившемся сарае. Пусть пока собирают своих абреков, а послезавтра вечером там всё вопросы перетрутся. Адекватный согласился, я вышла, а он потащил своего соплеменника в туалет, видимо для оказания тому посильной помощи.

После ресторана поехали снова в зоопарк, смотреть на этот раз львов и тигров. Гуляли почти до вечера, ели мороженое, пили газировку, скучно не было, это точно. Удивительно, но к нам на этот раз почти никто не приставал, было пару раз, но мы их сразу отшили. По пути домой заехали в магазин, купили Олесе железную дорогу, немецкую конечно, от куклы она отказалась, наверное не хотела вспоминать своё прошлое, сама была как кукла.

Дома сдали счастливого ребенка в руки отца, мама до сих пор на работе, он немного попенял на наши непредвиденные траты, но так, чисто для проформы. Я уверена на сто процентов, что как только за нами закроется дверь, они с дочкой начнут собирать железную дорогу, а потом со станции отправлять локомотив с вагонами. Игрушка чудо как хороша, всё точь в точь как настоящее, не зря столько стоит.

Катерину доставила домой, она силой утащила пить чай, а дома снова-здорова. Родители Катерины начали пилить за дорогие подарки, но тоже без души, так для порядка. Они прекрасно знали про нашу дружбу, может даже догадывались от чего она появилась, но вида не подавали. Других близких подруг у нас нет, школьные не в счет, а новые когда ещё появятся, да и нужны ли они нам, вот в чем вопрос. Пока сидели за столом, я решила кое что узнать.

– Павел Витальевич, вы случайно не знаете о каком нибудь пансионате для бывших военнослужащих. У нас дача появилась, нужен сторож, дом там для него хороший, вот Катя подтвердит, воздух чистейшей и вообще тишина и покой, пусть живет на природе.

– Так, так. Сейчас подумаю, что-то вертится в голове, – задумался Катин отец.

– Паша, хватит думать, тебе нужно позвонить Игорю, он же как раз заведующий в пансионе ветеранов и инвалидов, – напомнила Тамара Григорьевна.

– Точно, как же я мог забыть. Сейчас позвоню Краевскому, мы с ним вместе грызли гранит науки в медицинском, потом в аспирантуре. Мировой парень, теперь конечно уже мужик с животиком, но всё равно тот ещё оболтус. Помнишь Тамарочка, как ты его спасала в своей гинекологии, это же прямо анекдот.

Мы только поженились, Катя была ещё на стадии планирования, жили в коммуналке, и вот тут к нам в гости заглянул Игорек. Нашу свадьбу он пропустил, лежал с переломом бедра, та ещё была история, вот и решил наверстать упущенное. Тамара в тот вечер дежурила в гинекологии, хотя пациенток не было, у них травили тараканов, но мало ли что, порядок есть порядок. Вот мы и решили не ждать утра, а самим нагрянуть в отделение, благо там нет никого. Взяли пару бутылок и закусить, хотя я и говорил что не хватит, но разве его переспоришь, паразита мелкого. За пару часов выпивку приговорили, я отправился за добавкой, а Игорек взялся выметать тараканов, тогда их много передохло, они ему видите ли аппетит портили. Сбегал я быстро, магазин за углом, а когда вернулся то не поверил своим глазам: голый Краевский лежит в гинекологическом кресле, материться сквозь стон, а Тамара готовит инструменты. Резкий приступ аппендицита, вызывать неотложку некогда, когда она приедет ещё большой вопрос, первомай все-таки за окном. Вот и решили резать сами, а под рукой только кресло это, с распорками для ног. Нет были и нормальные столы, но там тараканы дохлые, прибираться долго, а он говорит что всё, ещё немного и лопнет, аппендикс хренов. Уложили на кресло, ноги кверху и давай кесарить, Тамарочка же гинеколог. Кстати его прогноз подтвердился, разорвался аппендикс прямо в моих руках, так что Игорь чудом остался жив. При встрече всегда подкалываю, пора мол на кесарево, у Тамары рука легкая, раз приняла, так и второй сможет. Он отшучивается, говорит хватит и одного, – закончил отец Кати.

Так что через пару дней можно будет съездить в этот пансионат, примут как родную. Ехать туда, судя по карте, не так уж и далеко, он находится в ближайшем Подмосковье. Попрощалась, время уже почти девять, пора на кладбище, а после домой за картиной. На всё про всё ушло часа два, я переодевшись в джинсы и кроссовки, с дипломатом и завернутой картиной прибыла на место, тихонько залезла в знакомые кусты и сосредоточившись представила конечное место перехода.

В государственный комитет СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Мальчин прибыл сразу после встречи с Ольгой Лёд. Практически без очереди был допущен в святая святых, кабинет председателя Госкомпечати.

Новый начальник, старого вчера сняли и отправили на пенсию, начал с разноса.

– Как так вышло, что там, – показал он в сторону окна, – книга этой Лёд вышла быстрее чем у нас. Там, – в этот раз он показал на потолок, – выразили озабоченность и непонимание. Мой предшественник слишком лояльно относился ко всей этой писательской братии, и вот результат – книги молодых, талантливых у нас не печатаются, а там, – снова показал на окно, – злорадствуют. Вы понимаете какой вышел политический резонанс, все буржуазные радиостанции поют оду восхищения, а наш советский читатель даже не знает кто она такая, что это за книга. Как вы объясните такой прокол в вашей работе, – показал пальцем уже на Мальчина.

– Борис Иванович, моей вины здесь нет. Я неоднократно просил вашего предшественника ускорить выпуск книги Ольги Лёд, но он был против. По его словам она была коммерческой, а в первую очередь нужно выпускать идеологически правильную литературу. "Записки парторга", "Рассказы старого большевика" и "Комсомольское дело" стояли в прерогативе, – начал оправдываться главред.

– Всё это так, но бывают исключения, нельзя работать шаблонно. Вы знаете общий тираж тех книг? Всего пять тысяч! Пять, а не полмиллиона! Разойдутся по библиотекам, в продажу такое пускать бесполезно, торговая сеть вернет обратно через пару месяцев, им залежалый товар не нужен, полок не хватит. Госкомпечать сейчас должна выйти на рекордные четыреста миллионов оборота в год, это наше обязательство перед партией, а тут такая нездоровая ситуация. И наконец самое главное – Почему её называют русской писательницей, а не советской? Это что за демарш?

– Но Борис Иванович, что в этом такого. У нас есть великий украинский писатель Шевченко, казахский Ауэзов, таджикский Ниязи, пусть будет и одна русская. Почему у нас советскими числятся только русские и евреи, это же неправильно, – пытался сказать Мальчин, но был сразу перебит всочившим Стукачиным.

– Вы в своем уме! Нет, все-таки правильно сняли Махайлова, распустил он вас. Что у вас ещё? – снова уселся в кресло председатель.

Николай Александрович был душевнее и скромнее, а у этого с первого дня стоит импортный телевизор, одно только кожаное кресло чего стоит, сразу видно размах и непомерные амбиции, – думал Мальчин.

– Представители западных издательств прибыли на заключение контракта, пока на полтора миллиона долларов, но скорее всего их будет больше. В Америке полумиллионный тираж практически распродан, уже есть предложение на переиздание, а это снова валюта.

– Так это же хорошо, мы столько не зарабатывали прежде, давайте срочно оформляйте, – перебил его Стукачин.

– Ольга Лёд отказывается, говорит без нас подпишет, напрямую, – выдохнул Мальчин.

– Что? Да за такое из партии вылетишь как пробка! Ты у меня будешь со всеми своими подхалимами брать интервью у белых медведей или верблюдов! – вскочив заорал Стукачин.

– Я уговорил её, но она выдвинула встречное условие, – еле слышно проговорил главред "Книги".

Удивительно, но он был услышан, председатель снова сел в кресло, а побледневший Мальчин продолжил.

– Она согласна подписать через нас контракт, но хочет за это Ленинскую или Государственную премию, и ещё орден в придачу.

– С премией проблем не будет, "Знак почета" дадим, это не сложно, – выдохнул Стукачин.

– Ей нужен "Трудовик", на другой не согласна, – уточнил главред.

– Хорошо, что не "Ленина", с этим были бы проблемы. "Красное знамя" получит, есть у нас лимит на награды, так что иди договаривайся, завтра придешь на доклад лично, лучше сразу с контрактами. Свободен, – закончил председатель Госкомпечати.

Мальчин вышел из кабинета, секретарша участливо покивала головой. На улице положил под язык валидол, после сел в машину, а через полчаса, уже будучи у себя в кабинете, позвонил Ольге. Та перенесла подписание контракта на завтра, чему он был несказанно рад, сегодня как выжатый лимон, нужно прийти в себя и немного расслабиться, Дусенька в этом поможет. Облегченно вздохнув положил трубку, выпил залпом полстакана водки, позвал секретаршу. Дуся к сожалению помочь не смогла, как только не старалась, его член висел спущенным флагом, подняться даже не пытался. Посадив большую мозоль на языке, секретарша с распухшими губами вышла. Мальчин посмотрел на закрывшуюся за Дусей дверь, налил себе полный стакан и крякнув выпил, затем повторил, потом ещё раз. Водка осечек не дает, – это последнее что он подумал, проваливаясь в спасительный сон.