Текст книги "Темный коридор (СИ)"

Автор книги: Сергей Сезин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Насчет же адюльтера-невинны есмь, ибо я разведен, то бишь снова свободен от клятв, а Надя, хоть и была замужем, но благоверный ее остался в прекрасном далеко. Поскольку он вслед за ней не проваливался уже два года, то тут тоже все приравнено к расставанию. Она утверждала, что если ее не будет дольше, чем отпуск, то благоверный точно гульнет налево, и два года тоже один не проживет. Кстати, как-то она подумала, что будет, если ее Валерий завтра– раз и провалится сюда. Размышления привели ее к выводу, что не факт, что у них все снова получится. Чувства уже подтаяли. Хотя никто не виноват, что добре люди иногда могут отправиться по делу в темное место, а попасть в какое-то отделение инферно. И оттого их дороги разойдутся.

Первый мой поход во темных переулках ознаменовался только руганью с двумя дежурными. Как раз был сентябрь, на переходе от тепла к холоду. Днем еще не так чтоб и прохладно, а вот ночью-пробирает. Но я не пижонил, а надел шинель, оттого и особо не страдал. В левом кармане ее "вальтер", снятый с предохранителя и со взведенным курком, на ремне справа кобура с табельным стволом, и он тоже готов к немедленному применению. Запасные магазины взяты – приходи, кума, любоваться, как добрый молодец идет погулять немножко. Кой-где окна еще горели, поэтому подошедший к стеклу мог меня разглядеть и выразить мнение, что это за странный тип выперся в такое время и сколько при этом выпил. На последний вопрос ответ простой-нисколько. И на волне адреналина я прошел весь город, и мешал мне только слабый ветерок, на некоторых улицах дувший прямо в лицо. Он явно мог на пару сантиметров в час уменьшить мою скорость, и обязательно сделал это. Теней, похожих на что-то опасное, хватало, но они так остались тенями. Ночь вообще – это время не человека, а других созданий, его дело – в ночи спать. А если он не спит, то чего он только не увидит и не услышит. Попробуйте полежать без сна в многоэтажном городском доме-и чего только не будет. И отчего-то ночью все звуки воспринимаются как опасные и непонятные. И вода отчего-то внезапно протечет из крана, и пол зловеще заскрипит, хотя никто по нему не идет, и какая-то хрень с вышележащего балкона свалится. Ну, а кто стоял в караулах ночью-тому и рассказывать ничего не надо.

И когда заступаешь дежурным по части, а у тебя в четверть третьего в районе пятого поста гремит выстрел из карабина. Что это– война и злобные натовские диверсанты прокрались в Поволжье и снимают часового? Или что еще? Какие мысли тебя посещают, и как тебе радостно становится оттого, что точно знаешь, что самый главный дурко сейчас не может стоять на посту, он в госпитале, а это значит, что масштаб ЧП будет поменьше! А когда окажется, что на посту был вполне адекватный казанец Ткачев, так ощущаешь себя поднятым из бездны ада обратно к свету. Да, Ткачев показал, что на него из темноты пошла собака немаленьких размеров, оскалив зубы, оттого он и того. На траве кровь, и дорожка ее идет к проволочному заграждению, и под ним и вправду лежит немаленькая собачатина, явно бездомная. А пусть даже хозяйская и даже любимая! Вот тут и снова ощущаешь себя тем, кому на секунду перекрыли доступ воздуха, а потом убрали руку и дышать снова можно. Нет войны, ЧП будет минимальным, а если Ткачеву подсказать про опасения насчет бешенства... Нас предупреждали, что этой осенью много покусов домашних животных разными дикими и случаи бешенства тоже возможны...

Это было в лейтенантской юности, осенью, а в углегорском возрасте тоже сначала все прошло тихо, ибо Тьма и твари ее поначалу охренели, на меня глядя и не знали, что делать с этим любителем экстрима. Но колебались недолго, посему в третий поход в полвторого я и наткнулся на пару "пионеров". Так звали в местной научной классификации почти что самых мелких тварей– по размерам они были десятилетнего ребенка. Правда, они четких контуров не имели, да деталей устройства разглядеть не удавалось. в общем, черный негритенок в черноте ночи. Правда, этот малыш скакал так, словно гравитация к нему отношения не имела и лазал по голым стенкам, как будто руки-ноги к ним прилипали. Не удивился бы, если пионер мог ходить по потолку, вроде мухи. Книжечка про них утверждала, что эта малютка могла кусаться и царапаться, когти у нее были весьма мощные, легко раздирающие ватник и шинель. Ну и опасность заражения с превращением в одержимого прилагалась. Стена дома впереди была глухой, потому я стрелял, не колеблясь. В окно не попаду, на спящего жителя балалайка со стены не свалится, причинив нестерпимый моральный ущерб. Какой-то из двух вальтеровских пуль я сразу попал, отчего тварь откинулась на землю и забилась, а вторая полезла по той самой вертикальной стене. Стрелок по-македонски из меня оказался средним. Возможно, по нему тоже попал, потому как пионер издал истошный визг, сравнимый с поросячьим во время убоя, только более высокий . Уши аж заложило, но пионер ушел за пределы видимости. А вот первый, подбитый, как-то собрался и снова бросился вперед. Добрые люди подсказывали, что чем больше пуль ты всадишь в тварь, тем лучше тебе будет а ждать, когда она кровью истечет, как косуля-не стоит. Поэтому чем больше пуль, тем лучше, и желательно еще пули обработать, чтобы они раскрывались, разрывая тело. А вот этого я не сделал, потому потратил еще четыре пули на нее, каждый раз выбивая тот самый жуткий визг. Наконец, черная тварь утихомирилась, а тут и явились наши труженики горсвета, что с этим тварями борются. Им я все разъяснил, хотя смотрели они на меня, как я в молодости на пополнение из отдельных забитых окраин. Тогда думал-это они специально призывают в армию своих самых слабоумных? Что думали осветители, глядя на меня, точно не знаю, но догадываюсь. что-то вроде: это он от природы такой или вечером перебрал?

И оба мнения были ошибочными-и про жителей окраин, и про меня. Тем не менее, стрелял я по делу, одну тварь даже убил– какие могут быть претензии официально? Никаких-это неофициально рядом живущие могут думать: "На кой бес он стрелял и их разбудил, а не дал себя сожрать тихо и без сопротивления?!! Как же! Это я со вчерашнего виноватым себя чувствую, оттого обычно и тих, и скорбен, а на трезвую голову столько могу выдать злобесного претыкания, что ой-ой.

Добрался до своей общаги, преодолел сопротивление своего стража ворот и поднялся на второй этаж. А соседи-то отсутствуют! Видимо, что-то внеплановое возникло на горизонте. Залег и часа два покемарил, пока время позволяло, а потом уже утро, и я не один умыться -побриться хочу, так что надо чуть пораньше встать.

Но, должен сказать, что быть смелым мне в походах ночью помогало незнание. Когда пионеры, хмыри и прочая мерзость видится как плохо прорисованные силуэты в плохо полиграфически оформленной книжке, то сильно их не испугаешься. Как не сильно страшен бегемот в кино про приключениях двух обезьянок или в зоопарке. Когда же он тебя в речке утопить пытается, то отношение к нему меняется в корне. Как и к танку. Мне их подбивать не приходилось, но я встречался с людьми, что это делали. И они говорили, что теоретически подбить танк легко-туда, сюда, потом снова сюда и танку конец. А когда ты укладываешь ему четыре снаряда в борт, а ему хоть бы хны, то совсем другое дело. Тогда тебя начинают одолевать такие мысли о несовершенстве бытия, что ой-ой. А тут танк начинает сам поворачивать к тебе башню, и скорость образования мыслей резко увеличивается, в том числе и о том, а не сбежать ли, пока танк не попал в тебя? Отчего-то веришь, что он в отличие от тебя и не промажет, и попадет в нужное место. Зато потом твой пятый снаряд опережает немца, и над ним начинает сочиться дымок, сначала жидкий, а потом погуще, то что только не про исходит в душе! Бывало, наводчик врежет от души кулаком по щиту и не чувствует боли, она почувствуется потом. Поэтому легко ходить по тропинке бедствий, пока полагаешь, что на ней ничего страшного не встретишь.

Так вот и я не встречал ничего страшнее пионера, а потом мир перевернулся вверх дном.

В моей жизни это случалось не первый раз, но привыкнуть к этому все не удавалось, хотя в этом случае оверкиль был слабеньким-только ты понял, что твои пятки смотрят в небо, как они снова глядят в надир. Тогда навстречу мне вынесло такую вот странную тварь. Вообще все они четких контуров не имели, а в движении так еще хуже выходит. Так что это какое-то пятно, отдаленно напоминающее того же подростка, горбатого старика, животное, а уже название они получат от какого-то научника с художественным вкусом. Если же у тебя с ним не очень, то можешь называть, как угодно. Хочешь – фомор, хочешь – демон, а хочешь – теща, если оно тебе именно тещу напоминает. А мне встретилось такое чудо-юдо, скорее смахивающее на крокодила. Если бы он решил бегать побыстрее и отрастил ноги вдвое выше обычного. Потом я вспомнил, что такие ноги у лангуста. Бывал я в городе, где многие рыбаки, приплыв из дальних плаваний, привозили обработанных лангустов или омаров и прикрепляли их к щиту, а сам щит к стене для украшения. И стоял так бедный пучинный таракан, пока при неоднократных стираниях пыли у него не отламывались сначала ус, а потом лапы. Когда хозяину надоедал таракан без ножек, его выкидывали.

Так что получился гибрид крокодила и лангуста, но очень крупный даже для крокодилушки. Вот и увидал я такое чудо шагах в пятидесяти перед собой. Обычно такое поведение называют помесью слабоумия и отваги, но в частичную защиту себя скажу, что сразу сматываться смысла не имело. Я такого по методичке не помнил, но это не значило, что там "крокогуста" не было. А рвать бегом от твари, скорость которой ты не знаешь, смысла не имеет. Если она бегает как домашний кот, то и то убегать гарантии нет. Поэтому я начал с пистолета, потом, задним умом рассудив, что она может и сразу свалиться, может и притормозить от пуль, что дает шанс на уход от подстреленной. Если она не сваливается, а бегает быстрее меня, то убегать от нее бесполезно. В момент встречи я пришел к тому же выводу еще быстрее. выдернул ТТ из кобуры и всадил в район головы (там детали не сильно были различимы, где еще голова, а где уже плечи) две пули, потом добавил третью, все же тварь немаленькая. А оно все чешет и чешет ко мне бодрым шагом. Неужели промазал? Так нет же, гадость пару раз слегка дернулась. Я взял пистолет двумя руками, как деревенский вариант Мэла Гибсона и прицелился тщательнее. Выстрел, оно снова дергается, но идет. Прародители мои, это что же деется на земле?! Оно что, вроде танка? Тут мне явно стало кюхельбекерно и тошно, ибо до этого я ощущал желание надрать задницу твари, а тут четко прочувствовалось, что, возможно, и меня сейчас разорвут, и не сильно приятным способом. Сердце ухнуло куда-то ниже пояса, руки задрожали и другое ощутилось. Прямая иллюстрация к тому, отчего бегают молодые солдаты в бою. Оттого, что ощутили себя мошкой крохотной перед лицом врага, который сейчас газеткой махнет и тебя размажет. И рядом никого не оказалось, кто возьмет за струсивший организм и быстро выбьет позыв удрать быстрее собственной тени.

Поскольку я уже кое-что повидал (но не такого тараканозверя), то не струсил, а стал пятиться назад, стреляя уже одной рукой, а левой судорожно шаря по ремню в поисках подсумка. А он, гад, все никак не попадался под пальцы, уже седьмой выстрел, а тварь не падает, и подсумок не находится. Я же его не забыл, я точно помню, что его на ремень пристраивал! А крокодил все не валится и не валится, хоть вроде как похрюкивать начал. Может, это знак раны, а, может, и нет, потому как они визжат, как болгарка по металлу, когда получают, а тут не так. Палец нащупал кнопку подсумка, отброшена крышка, вот магазин. последняя пуля из ствола, затвор медленно едет назад. И вообще все так медленно происходит, и крокодила медленно шатает в стороны, аж чуть он медленно не чиркнул боком по земле, и левая рука страшно медленно поднимается вверх к пистолету, как словно не через воздух, а через кисель, зверюга все ближе и ближе, хорошо, что двигается она, как бегемот через холодец и даже медленней...

Потом все получилось, магазин вщелкнулся в рукоятку, вернулся на прежнее место затвор, дослав патрон, палец снова придавил спуск. Еще восемь выстрелов, уже ближе, чем десяток метров, и, наконец, проревев, туша крокодила шлепается на тротуар. Чудо еще живое, но может только толкнуть вперед свою башку, а идти не может. Ух, достал его! Вставил последний магазин, вогнал еще четыре пули в тварь. Хотелось еще, но я забоялся остаться с одним вальтером – вдруг еще компания гадостей заявится в гости. Усиленная моя стрельба разбудила всех в окрестностях, поэтому явилась даже пара добровольцев с винтовками наперевес, желавших узнать, что тут делается под покровом ночи.

Я им отвечал, стараясь использовать столько же этажей в конструкциях, сколько и они. В общем, я разбудил минимум четыре дома и горсветовскую бригаду сорвал с места. Они только сели пить чай после плодотворного разгона двух хмырей на Розы Люксембург, вернулись и на тебе! Тварь медленно истаивала, как говорили знающие люди, теперь чернота на тротуаре будет такая, что ничем не возьмешь-хуже кузбасслака зачерняет.

А у меня внутри все отходняком терзало, наверное, мочевой пузырь уже дошел до сердца, но дыхательную систему еще не перекрыл. Была бы лавочка, я бы на нее сел или даже свалился. И еще я очень хотел напиться для снятия стресса, а всего лишь через несколько часов начиналась служба. Только как напиться-то после такого крокодила и причинения им страданий души и тела? Никак не разрешимое противоречие. Выбирать можно только что-то одно-или антистресс, или службу. Так что поволокся в общежитие, повалился там, слушая храп сотоварища, а потом восстал и пошел, совсем не спавши. Как я себя ощущал весь день на службе? Ну об этом еще Пушкин писал-как труп в пустыне. А как глаза закроешь (а этого регулярно хотелось), так и отключался. Что я делал и какие бумажки писал-во мне не сохранилось никакой памяти об этом. Но я не боялся, потому что, когда послужишь и не в Арбатском округе, то научишься все делать без накладок и пьяный, и невыспавшийся, и контуженный. Самое главное: взрывоопасное не трогать руками-там автоматизма может и не хватить. а так, на текущее-хватит.

Дотянув до вечера, я принял полбутылки, закусил пирожками с творогом. Удивительно, но такая адская смесь никак не повлияла. Хотелось еще, но кое-как выдержал этот позыв и добавлять не стал. Утром служба продолжится, и нечего на нее ходить с перегаром, как у Змея Горыныча. Поспал хорошо, добирая вчерашний недостаток. Утром с трудом встал, но встал же! И так все длилось дня четыре-стресс прошел, запой не случился, и сон таки восстановился. Результатом было решение по ночам больше не шастать. Автомат заиметь можно, но дорого. А то опять выйду в ночь и напорюсь на компанию Годзилл тьмы на которых и пулемета не хватит.

Да, горсветовцы на меня накляузничали начальству, что вот, мол, хожу в ночи и к себе гадость привлекаю. Я в фитиле расписался, но остался при с воем мнении. Наде я про эти приключения не говорил совсем. Потом до нее донеслись слухи, что было вот такое вот, но я сделал вид, что все это не про меня, а так мало ли что случается. Вот, удобрение нитрат аммония, она же аммиачная селитра-кто его из колхозников боится? Тем не менее, есть пара-тройка городов, которые чуть-чуть не снесло взрывом этого безобидного удобрения. И газовый кран она у себя дома открывала, не боясь ничего, а тем не менее взрывы газа не столь редки. Но не жить же из-за этого в вечном страхе. В общем, я кое-как убедил ее, что беспокоиться не о чем.

Ну и да-вот я служил в армии, которая сам по себе, скажем, опаснее, чем завод "Хрензнаетгдесельмаш, и там я работал с боеприпасами, что опаснее, чем служба у многих ВУСов. И в результате руки-ноги на месте, а если что отсутствует, то только зубы мудрости. Ну не приживаются они во мне надолго, в двадцать вылезли, к тридцати шести убрались– что им в немудром делать?

А дальше звякнул первый звоночек. У меня раньше такое бывало, что резкие перемены в судьбе происходили после намеков судьбы же. Правда, это я мог установить уже постфактум, потому как эти предвестники такими не воспринимаются. Ведь мало ли всякого увидишь во сне! Сколько раз я видел, что хоть я уже взрослый, но все равно учусь в школе и должен идти сдавать астрономию, хотя минули многие годы с тех пор, как я ее учил. Или что я ловлю каких-то врагов в подземных коридорах средневекового замка. Множество раз такое снилось, и хрен знает, отчего и к чему. За всю жизнь в таких замках ни разу не бывал, и после такого сна ничего необычного н случалось.

И к чему тогда во сне тихий голос на английском, который я знаю в пределах программы, то бишь немногим больше нуля, а тем не менее понимал, что этот слабый, надтреснутый мужской голос выговаривает?

Some say the world will end in fire,

Some say in ice.

From what I've tasted of desire

I hold with those who favor fire.

But if it had to perish twice,

I think I know enough of hate

To say that for destruction ice

Is also great

And would suffice.

Что в кривом переводе означает приблизительно так:

Кто говорит, что мир сгинет в огне.

Кто-то -во льдах.

Я же лично отдаю предпочтение огню,

но, если миру суждено погибнуть дважды,

то и лед успешно справится с разрушением его.

Потому-тоже подойдет.

И вот думай теперь -что за тип читает мне их и что за долбанная Старшая Эдда (и для чего) мне преподносится? Приснилось же! Не мой ротный командир из училища, что был натуральным кровопийцей, не сработавший невовремя взрыватель Д-1, не лобовое столкновение УАЗика с КАМАЗом, а вот этот голос и стихи. И отчего это мне это страшнее, чем капитан Мирошниченко? Вот же, блин, произошло такое! Хорошо, что всего лишь за полчаса до подъема. Поэтому я и загладил стресс, разбудив Надю и предавшись утреннему амуру.

Но о услышанном я не забывал, как о некоей сонной хрени, и не раз к нему возвращался, хотя это приносило только раздражение и беспокойство. Но жизнь наша такова, что раздражающих моментов в ней полным-полно.

Поскольку стихи из сна меня беспокоили, я провел маленькое расследование, "кто из ху и варум ист это". Удалось узнать, что это Роберт Фрост, умерший незадолго до моего рождения в весьма почтенном возрасте. Слыхать про него слыхал, вроде даже в антологии читал его стихи, но меня они не поразили, оттого и не запомнились. Смысл же ночных стихов до меня дошел, но позже-хотя вроде как посыл понятный: мир погибнет от огня или ото льда. Оба этих сценария прописаны в народных мифах и мне известны. но дело не в конкретном пожаре или морозе, тут все метафорчески. Все в отстойнике ощущали, что мир обречен, только не могли сказать – это будет завтра или через годы. Тьма не рвалась вперед семимильными шагами, она даже кое-где отступала. То есть война с ней шла в формате боев за домик паромщика или северную окраину села Борки. Отмечали, что тварей Тьмы становится все больше, но опять же их катастрофический рост мог затянуться на годы. Были такие прогнозы, что некоторые языки области Тьмы могут соединиться, блокировав город наглухо. Но опять же, никто не знал-это будет сразу конец или в другом месте Тьма отойдет и освободит объезд.

То есть не то огонь, не то лед, а может и не сразу, а, может быть, потом...

Что же касается сразу двух катаклизмов, которые мир должен пережить. Вот есть такое выражение "пожар в бардаке во время наводнения". Обозначает оно период или состояние полного хаоса. Примем, что лед равен воде, что в общем-то так и есть, и что получается? Мир погибнет, когда произойдет то и другое. А когда самое время для развития в бардаке песни пламени и ледяных торосов? Правильно, революции, перевороты, восстания и прочее. При отсутствии революции сойдет военный путч любой степени сложности.

То есть послание должно звучать в моем понимании так– мир погибнет от какого-то катаклизма, но неизвестно, когда. В то же время внутренний катаклизм погубит мир как два природных, вместе взятых.

Вроде как это логике не противоречит и реалиям любого мира тоже, если это н какая-нибудь Нарния. Да и там мятеж и нестроения нужны, как зайцу пятая нога. потому что потери в результате этого не дадут возможности защититься от темных сил.

Оттого внутренний вооруженный конфликт не нужен и в благополучных обществах, а в случае Углегорска при мизерных-то силах – еще болен страшен. Есть и еще слегка замаскированный момент – люди привыкают решать вопросы вооруженным путем, потому однократная смена власти таким способом несет продолжение. Вот если вспомнить наш семнадцатый год – все не закончилось февралем, смены власти и просто война длились официально до двадцать третьего года. Бандитизм с политической окраской закончился в центральной части страны где-то к двадцать пятому– двадцать шестому году. В Средней Азии к тридцать третьему. Где-то в Якутии, может, стреляли и дольше, я слышал, что еще в тридцать седьмом там случалось, но вдруг я что-то путаю? В двух шагах от Тьмы серия переворотов еще более страшна, чем один. С учетом того, что с детьми в Отстойнике совсем плохо, а проваливание людей из других миров может не восполнить потери, что получается, когда огонь и лед одновременно? То есть конец?

А теперь стоило бы подумать-ну, лично самому в этих сменах власти участвовать не стоит по многим причинам– это понятно ежику. А вот как избежать неотвратимо последующего за этим пожара с потопом? Не сбежать ли отсюда подальше? Неплохо бы, а вот куда и как? Лучше бы, конечно, обратно к себе в десятый корпус. Недостатков там много, но по ночам по улицам бегают больше кошки и собаки, иногда ежики, но не твари Тьмы. А даже неразумный еж не так страшен, как тот крокодилоид, что был тут давеча.

Как раз незадолго до моего проляпсуса в другой мир мы с одним знакомым возвращались из гостей и были чуть тепленькими, но двигались строго по курсу-мне на Чернореченскую, а ему чуть дальше. Время уже за три часа ночи, потому общественный транспорт того-с. Такси, конечно, есть, но с безбожными претензиями. Погода была приличная, ноги шли, потому мы презрели этих рвачей и мирно шли по Полевой, через Арцыбушевскую, потом через небольшой парк на Коммунистическую. После чего я должен был свернуть к себе в десятый корпус, а он еще тащиться три квартала или около того за "Самару". Предпосылок того, что он не дойдет, не было. И вот мы наблюдаем, что пустую улицу перебредает какая-то небольшая тень. Мы заинтересовались, подошли ближе. Освещение работало пунктиром, то есть на столбе лампа то вспыхивала, то гасла, а ничего рекламного на том участке не было, чтобы подсветить. Но фонарик в кармане был. Как оказалось, по улице гулял еж. Вот, блин, событие! Ну ладно, когда такое творится на Красной Глинке или Кряже, но в центре города, где диком ежу и жить-то негде?! Поудивлявшись, мы стали решать, что делать с ночным хищником. Оставлять его на дороге как-то жалко: задавит какой-то водятел, который и другие машины не видит, а где уж темную тень ниже бампера ему рассмотреть! Надо брать домой. Кому из нас? Решили, что мне, ка ныне снова холостому, нельзя, потому как мне скотине и дать-то будет нечего. Вот Васе -куда лучше, поскольку у него и жена есть, и сын. Покормить животное найдется, чем, и даже есть выбор, к тому же ребенку ежика принесут! Кстати, это – хорошая амортизация недовольства его Марины, потому как в такую рань он ее точно разбудит, и она точно рот раскроет, а тут нечто неожиданное-ежик. То есть не просто надравшийся муж поздно пришел, но ежика принес! Не все женщины при этом продолжают ругаться. По крайней мере мы на это очень рассчитывали: я из бескорыстия, а Василий – из предвкушений санкций от жены.

В общем, Васе он был нужен, и он его получил, и я на ежа претендовать не стал. Извлек из кармана пиджака пакет, и мы стали засовывать туда ежика. Блин, а он колючий, не просто колючий, а до хрена колючий! У меня в детстве в садике жил еж, так он был совсем не колючий, и все дети брали его в руки, и никто не кололся, только нянечки следили, чтобы мы ежа не сильно затаскали, вдруг ему плохо станет. Но такого у садиковского ежа не было. Вот, блин, задача! Исколов чувствительно руки, мы его кое-как засунули в пакет для удобства переноски. Распрощались. я пошел к себе, благо полквартала оставалось, а Василий миновал школу и растаял в темноте. Но это был еще не конец. Руки, исколотые ежом, невыносимо чесались еще до обеда, а когда я созвонился с Васей, он сказал, что еж убежал.

Вот-те раз, а как?! Василий поведал, что Марина от вида ежа не смягчилась и рассказала, где и в каком виде она видела такого мужа (и далее по тексту). Ну, все кары Василию я перечислять не буду. Еж был отправлен на балкон, чтобы Алексей Васильевич завтра с ним поиграл, коли уж муженек приволок живность домой. Тут я вставлю пару слов о женской логике-видал я Васину Марину, как она умилялась, глядя на мерзкого французского бульдога, больше напоминающего крысу, которую дети раскрасили в другой цвет и вставили ей в зад нечто, чтобы у крысы так и остались большие и круглые глаза. А тут нормальный ежик, и никаких тебе уси-пуси. Хотя, может, это она в воспитательных целях для Васи, чтобы проникся своей никчемностью. С бабской половиной человечества такое возможно. Выселенный на раскладушку Вася забылся сном и пробудился от плача. Его отпрыск утром, после того, ка почистил зубы и умылся (с этим у Марины железно) побежал на балкон, рассмотреть ежика. А того там нет! Коллизия, однако. Ну ладно, мы с Васей были навеселе и хоть с негодованием, но можем предположить, что перепутали ежа с черным котом или старой газетой, но ведь Марина-то была трезвой и ежа видела. А нет его на балконе! Ну, это всего-то второй этаж хрущевки, так что мог и вылезти меж прутьев да грохнуться. Василий с сыном обыскали все внизу-но путешественника не было нигде, должно быть учесал в недалекий парк Щорса. Так вот закончилась та история. Что же касается пострадавших рук, то подумав, я решил, что наш детсадовский еж привык к детски рукам, оттого не топорщил колючки в защитную позицию. А ночной путешественник решил защищаться, встопорщил иглы, оттого и мы пострадали. А что же еще думать по этому поводу? Логика подсказывает это, а с фантазией у меня не так, чтобы и очень. Не готов признать, что ежи летают иначе как сверху вниз. Но хорошо хоть не убился. Жалко было бы животину, да и Алешка ...Одно дело, что ежик убежал, а другое дело-глядеть ребенку на разбившегося ежа.

Так что и дикому ежу было понятно, что неплохо бы и свалить из Отстойника, но вот куда и как-составляло большую проблему. Все оттуда хотели вернуться обратно-для чего регулярно посещали то место, где их выкинуло в Отстойник, втайне надеясь, что дверь обратно откроется, но ни у кого это не вышло, по крайней мере из тех, кто ездил в компании. Поэтому старожилы советовали молодым пришельцам под сень Тьмы не рвать сердце, а приспосабливаться к миру. Как доносили пьяные языки научников, они тоже размышляли о возможности возврата домой, отчего разрабатывали теории, но практический выхлоп этого виден не был. Возможно-это было осуществимо при принесении в жертву единорога-альбиноса, но из-за редкости единорогов воспользоваться этим не удавалось. Возможно, у научников были и реальные наработки, но про них они и в пьяном виде молчали.

А с некоторых пор я стал задумываться: а не сделать ли ноги самому? Уход обратно точно не получался, но нет ли других вариантов? И мысль моя ходила вокруг реки. Мне она казалась стержнем этого мира. Один ее полюс-владения Тьмы, а вот что на другом полюсе? Народ об этом знал мало, говорили, что по реке будут еще заселенные земли, а потом река вольется в море и вроде как будут какие-то водопады перед концом реки. Но что будет, если поплыву по ней, куда меня она принесет, и не будет ли приморский полюс мира доступным в отличие от того, что при Тьме? Но просто так нырять в водопад не хотелось. Про любителей сплава по горным речкам я слышал, да и видел в телике, ныне им придумали иностранный термин "рафтинг". Даже для любителей спорта это больно динамично, а я уже не столь безрассуден, как в молодости. Немного экстрима могу себе позволить, но не хотелось бы переборщить. Но никакой гарантии, что даже переплыв через все водопады, ты достигнешь не утопления, а покидания этого мира. Оттого есть смысл ставить это на крайний случай, если треснет Углегорск, тога сплавиться ниже. Если там не дастся прижиться, то тогда уже и в водопад, а до тех пор – нет. Да и, судя по тому, как далеко отстоят водопады в возможном устье реки от нас, то имело смысл отплывать весною, чтобы к осени добраться до них. Судна-то у меня нет, чтобы плыть быстрее течения.

Полюс Тьмы я отметал сразу же. Даже если там есть какая-то поляна, где за денежку малую или просто красивые глаза отправляют восвояси, то до нее не дойдешь. Ощущения близ Тьмы сводят с ума. Неизвестно, смогу ли я идти все дальше и дальше, когда мне будет все хуже и хуже, несмотря на тошноту и сердцебиение. Может и не выйти так. Поэтому туда ходить совсем не надо. Но если угрозы противоположного полюса ясны и велики, то угрозы морского полюса скорее гипотетические-река, водопады, люди по берегам, то есть их может и вообще не быть. Поход же к завесе Ть мы очень быстро ощутишь.

Так что я вот так оценил ситуацию и составил план кампании.

Но пока по поводу всего этого решительных шагов делать было нельзя, ибо непонятно, куда решительно шагать. Потому я потихоньку расспрашивал, кто что знает про то, куда течет река. Если не очень активничать, то все выглядит как банальное любопытство. Почему я так шифровался-а кто его знает, насколько это оправданный интерес? В городе очень небольшой численности было несколько служб безопасности, кажется, аж три. И что они делать будут по основной работе? Нечего им делать. Шпионов Тьмы нет, одержимые с черными глазами тоже разведкой в городе не занимаются. Возможно, были какие-то небольшие шпионские игры по отношению к нам из Сальцева и в еще меньшем масштабе из других анклавов, поскольку такие тоже были. Вот что будет делать служба безопасности в таком случае? Собирать компромат на конкурирующую группировку во власти и выдавливать лишний жир из коммерсантов. Поэтому мои расспросы про другие города и веси могут быть расценены как желание заняться торговлей-то бишь наличие излишних жировых отложений. Хотя их-то как раз нет, но зачем мне ощущать это ощупывание? Это если им не захочется крутануть дело про меня-шпиона. Только на кого я буду шпионить? Да хоть на Агамемнона! Хватит даже желания шпионить, что в общем-то не лишено оснований для принятия мер. Мне рассказывали, что в свое время в Полтаве была разоблачена и расстреляна польская шпионская организация, которой руководила дама уже в возрасте, занимавшаяся индивидуальным пошивом дамского платья. Кто бы мог подумать, что? Вот и сейчас: кто бы может подумать про меня, что? Только в случае с модисткой хоть невестка могла дождаться реабилитации свекрови и ее сына, а со мной-кто его знает, особенно в преддверии огня и льда?