Текст книги "Ареал. Цена алчности"

Автор книги: Сергей Тармашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Брось, – отмахнулся Берёзов, – никто меня не зовёт. Иначе попёрся бы сам напрямик, никого не спрашивая. Сам знаешь, как это бывает. Пошли-ка, подойдём ближе, надо посмотреть, что их всех так заинтересовало. Не могли же они такой толпой на Зов сбежаться!

– Мне доводилось видеть и такое, – возразил Болт, – неумное ты затеял мероприятие, совсем неумное! Сходить на Зыбь поглядеть – как вообще такое в голову могло прийти?! Ты меня пугаешь…

– Перестань, – нахмурился Иван. – Сам же сказал, что они туда-сюда ходили. Что ж, по-твоему, они запросто так заныривали в Зыбь и возвращались обратно?

– Это вопрос ещё, возвращались ли! – не унимался поисковик.

– Короче, ты со мной? – Берёзов рубанул рукой воздух. – Или мне одному идти? – Он внимательно посмотрел на Болта. Что-то слишком настойчиво тот его отговаривает. Возможно, подозрения Лемура не лишены смысла…

– Иду, – тяжело вздохнув, сдался поисковик. – Ох, доиграемся…

Он двинулся дальше по тропе. Метров сто они прошли, не произнеся ни звука. Со второй половины пути с каждым шагом Болт становился всё мрачнее, взгляд его бегал по сторонам всё тревожнее. Метров за пятьдесят до лаборатории он остановился и заявил:

– Дальше не пойду, хоть режь! – Поисковик хмуро посмотрел на Берёзова: – И так зашли слишком глубоко, ещё пару-другую метров, и точно не успеем выбежать, если Зыбь на нас бросится. Если хочешь, можешь пройти дальше без меня. Ты в «Мембране», тебя она сожрёт не сразу. Только не советую проходить больше пятнадцати метров. Вон как воздух дрожит вокруг лабы, очень сильная дрянь, догонит в пять секунд!

– Хорошо, оставайся, – не стал спорить Иван, – дальше я сам.

Он перехватил автомат поудобнее и пошёл к лаборатории, прикидывая в уме возможные варианты событий. Если Болт выстрелит ему в спину, «Латник» удержит первую пару «Дыроколов», и есть шанс залечь и ответить огнём. Будет хуже, если поисковик решит стрелять по ногам… Иван сделал несколько шагов и неожиданно обернулся. Но Болт стоял на прежнем месте, положив руки на висящий на груди автомат, и лишь недоуменно поднял брови в знак вопроса. Берёзов кивнул в ответ, мол, всё ровно, и двинулся дальше. Дойдя до указанного Болтом предела, он остановился в нерешительности. Идти или не идти дальше? С одной стороны, следы уходили к зданию лаборатории, до ближайшей стены которой осталось метров двадцать пять, с другой – тающее на фоне зелёного неба марево Зыби было ещё ближе, а ответить самому себе на вопрос, зачем ему вообще всё это нужно, Иван так и не мог. А вдруг Болт прав и это Зов Зыби притягивает его? Ну и что, что раньше ничего такого он не чувствовал. Раньше не чувствовал, а вот теперь почувствовал и прется навстречу смерти с упрямством осла! Берёзов поднёс к глазам бинокль и попытался рассмотреть лабораторию. Но в дрожащем мареве Зыби толком ничего разобрать не удалось. Тогда он попробовал проследить следы. Это оказалось проще: цепочки следов пересекали дрожащую границу аномалии и оканчивались тремя запыленными кучками тряпья, заскорузлого от запекшейся крови. Иван опустил бинокль. Значит, кто-то всё-таки не устоял перед Зовом Зыби…

– Надо бросить в неё гильзой, – раздался рядом голос Болта.

Берёзов обернулся:

– Ты же, вроде, не хотел идти? – прищурился он.

– Не хотел, – подтвердил поисковик, – но пока стоял, вдруг понял, что не чувствую опасности. А Зыбь, да ещё таких размеров, она словно прорубь после парной, кожу морозит так, что сердце от страха замирает…

– Можешь не стараться, – остановил его Берёзов, указывая биноклем на кучки окровавленного тряпья, – я нашел тех, кто тут наследил. Ты был прав, их звала Зыбь.

– А чего тряпьё-то не растворилось? – удивился Болт. – Значит, не Зыбь это. И не Пушка, пара нет, Да и не останется в ней ничего, все скомкает и выстрелит. Надо проверить, возможно, это новая аномалия, которую видно! Потому Ферзь и назвал её Зыбью что не смог определить, что это! Надо зафиксировать и в ГНИЦ сообщить, за открытие новой аномалии премия положена немаленькая!

Он полез в плечевой карман за гильзой и замешкался, увидев выражение глаз Берёзова, смотрящего в глубь аномалии.

– Туман! – окликнул его поисковик, – ты чего это… – И тут же замолчал.

– Ощущение неприятное, – тихо ответил Иван, – словно кто-то смотрит на нас пристально…

В этот момент дрожащее марево Зыби колыхнулось и качнулось в их сторону на несколько метров, словно амёба, выпускающая ложноножку. Спустя пару секунд воздушная волна принесла с собой знакомый с детства запах сдобы. Рука Болта застыла у кармана.

– Туман, уходим отсюда, – едва слышно прошептал поисковик, – делаем вид, что сваливаем от Зыби! Бегом!

Он запихнул гильзу обратно в карман и рванулся назад по тропе. Берёзов побежал следом.

– Ты его видел? – спросил он на бегу.

– Нет, – не оборачиваясь, ответил Болт, – но резко возникло такое ощущение, будто меня сейчас убьют! Словно когда Зомби берут тебя на прицел! Валим отсюда быстрее, чтобы поверили! И он там точно не один!

Добежав до опоры, поисковик повалился на землю, переводя дыхание. Берёзов упал рядом, хватая ртом воздух, и тут же перекатился на живот, беря на прицел тропу к лаборатории.

– Не выйдет никто, – тяжело дыша, произнёс Болт, – поверили они, что мы от Зыби ноги уносили, иначе давно уже в наших спинах пуль было бы, что иголок у Дикобраза.

– Лучше подстраховаться, – возразил Иван, успокаивая ходящие ходуном лёгкие: спринт в «Мембране» с «Латником» сверху – занятие не из лёгких… – Кто знает, что взбредёт в их зомбированные головы. Отрежут нас от остальных – пиши пропало!

– Это не Зомби, – качнул головой поисковик. – Зомби никогда не вляпываются в аномалии, они их чувствуют.

– Так это же Лизун. – Берёзов прикинул, увидит ли огонь Лемур, если пустить сигнальную ракету. – Ты разве не почуял запах?

– Не имеет значения. – Болт сел, облокотившись на опору. – Зомби не вляпываются в аномалии. Для них нет разницы. Я однажды внутри Лизуна два километра протопал, чтобы от них оторваться! – Он отёр рукавом выступившие на лбу крупные капли пота. – Люди там сидят. И тряпьё окровавленное – муляж для отвода глаз.

Берёзов пару мгновений молчал, обдумывая услышанное, после чего поднялся на ноги и повесил автомат на грудь.

– Пошли к остальным, – произнёс он, глядя на поисковика, – о том, что видели, пока никому ни слова!

– Не дурак, – хмыкнул Болт, подбирая лежащий рядом автомат, – догадываюсь.

К пригорку-перекрестку вернулись без происшествий, хотя до самых зарослей, пока здание лаборатории ещё можно было видеть, Ивана не покидало ощущение ведущейся за ними слежки. Он поймал себя на мысли, что непроизвольно облегчённо вздохнул, едва они скрылись в кривых зарослях синюшно-жёлтого леса.

Экспедиция уже заканчивала свою работу Отключившегося Осьминога поместили в клетку и как раз укрепляли её дополнительными витками металлической ленты. Излучающая потоки счастья Лаванда не отходила от мутного бронестекла, забранного мощными прутьями, разглядывая спящего зверя.

– Это просто невероятная удача! – встретила она появившегося Берёзова. – Иван, вы просто волшебник!

– Кошмар какой-то, – улыбнулся Берёзов, глядя в восторженно пылающие глаза Лаванды, – нормальные мужики дарят женщинам цветы, а я подсунул смертельно опасное чудовище и – кто бы мог подумать! – вижу столько счастья!

Лаванда привстала на цыпочки и чмокнула его в чумазую щеку.

– Вы прелесть! – заявила она и обернулась к своим коллегам: – Закрепили?

Стоящий неподалеку Лемур с ехидной улыбочкой показал Ивану большой палец. Тот погрозил кулаком в ответ. Есть свои плюсы в том, что Медведь не входит в их группу. Иначе стёба было бы на месяц вперёд.

– Осталась одна заклёпка, – ответил один из учёных с заклёпочником в руке.

– Отлично! Теперь необходимо как можно скорее вернуться в лабораторию! – воскликнула Лаванда. Казалось, ещё мгновение, и она начнет пританцовывать от восторга и нетерпения. – Туман! Лемур! Мы можем возвращаться?

– Как всё прошло? – Лемур вопросительно посмотрел на Берёзова.

– Нормально, – Иван одними глазами подал ему едва заметный знак, – вокруг чисто.

– Это радует. – Лемур вернул ему взгляд, сообщая, что принял скрытый намёк, и тут же обернулся к остальным бойцам: – Тогда выдвигаемся.

Он назначил четверых своих людей в помощь учёным – тащить потяжелевшую клетку, и спустя пять минут экспедиция двинулась в обратный путь.

6

Официант принес заказ, и на время выставления салатных тарелок и чайных кружек разговор пришлось прекратить. Некоторое время Лемур молча ковырял вилкой в блюде с мясной нарезкой, дожидаясь ухода официанта, после чего негромко спросил:

– Ты уверен? – Они сидели в небольшом новомодном кафе с громким названием «Жёлтая Зона». С тех пор, как территория «Ареала» подошла к Ухте почти вплотную, тематика Зон стала особенно популярной, и количество всевозможных баров, бистро и прочих закусочных, оформленных в духе природных и техногенных катастроф, росло со скоростью популяции австралийских кроликов.

– Насчет Ферзя – абсолютно. – Иван разорвал бумажную трубочку-пакетик и насыпал в дымящуюся кружку немного сахара. – Насчет Ветра – на восемьдесят процентов, он не отходит от Салмацкого ни на шаг, вряд ли он ни при чём. Вспомни операцию в Порожске, той мёртвой деревне, где брали Ашота Хромого. Когда он погиб якобы при попытке к бегству. Тогда группа Ветра отходила самая крайняя, и Ферзь шёл вместе с ними.

– Это могло быть простым совпадением, – возразил Лемур, – я Виталю давно знаю, он мужик горячий, конечно, но не гнида. Мы не одну операцию с ним провели. Не верится мне как-то, что он продался каким-то там врагам или мутит криминальную возню на пару с Ферзём.

– Вполне может быть, что ты прав. – Берёзов облокотился на спинку старательно искорёженного Дизайнером пилотского кресла. Их столик был стилизован под разбитую кабину рухнувшего в Зоне вертолета. – Никаких прямых доказательств у меня нет, иначе я встречался бы не с тобой, а с кем-нибудь из контрразведки. Но косвенных свидетельств слишком много, чтобы не задуматься. Смотри сам: сначала шпионскую лабу не могут отыскать больше полугода, при этом те, кто в ней работает, и те, кто её обеспечивает, наведываются туда регулярно, а наш Спецотряд никак не может её разыскать, а ведь у нас есть «Ариадна». Даже если представить, что у них она тоже имеется, это означает, что наши шансы как минимум равны. Я уже не говорю о том, что в Зелёной Зоне наши возможности намного выше: вертолёты, техника, радиоперехват и так далее. Но толку до сих пор никакого. Все операции по поиску лабы возглавляет и ведет лично Ферзь, и все они, заметь, не просто оканчиваются ничем. Каждый раз происходит какая-нибудь дрянь, словно намекающая нам на то, что искать лабораторию есть занятие неблагодарное, опасное для жизни и вообще бессмысленное. Вы несколько месяцев рыскаете по Жёлтой, постоянно нарываясь то на бешеное зверьё, то на Зомби, но найти ничего не можете. Потом происходит тот случай, из-за которого мне пришлось пропахать на брюхе чуть ли не сквозь аномалию. Я помню, как Медведь бурчал что-то вроде того, что бандюки будто точно знали, где вы пойдёте, и ждали вас специально. Операцию словно намеренно провалили. А то нападение на нефтенакопитель? Это, конечно, не доказательство, но у бандитов тогда оказалась свежая информация из внутренних документов службы безопасности. Словно нападение на Спецотряд было специально приурочено к диверсии на нефтенаконителе!

– Медведь вечно чем-то недоволен, – отмахнулся Лемур, – и его с нами не было, если помнишь. Так что это не показатель.

– Он не сам придумал, что бандюки тогда вас; поджидали. – Иван покачал головой. – Кто-то из раненых ему рассказал в «вертушке» на обратном пути. Я слышал обрывки фраз.

– Не буду спорить, – нахмурился Лемур, – я шел в ядре отряда, за боевое охранение отвечал Виталя… – Он вдруг замолчал и нахмурился ещё сильнее. – А ведь и действительно… странно как-то всё тогда получилось…

– Вот и я о том же, – вздохнул Берёзов, – все операции по поиску лабы заканчиваются провалом, на первый взгляд по причинам, ни от кого не зависящим. Но если задуматься, то возникают вопросы. И в центре их – Ферзь с Ветром. Третий момент: наш крайний выход в поиск вместе с контрразведками. Они вытащили из кого-то точные координаты лабы, но Салмацкий с самого начала заявляет, что это чушь и деза, ничего в этом районе быть не может. Выходит, он эту местность хорошо знал, но при этом вывел отряд к лаборатории с самого опасного места и утверждал, что ближе подойти нельзя. Хотя с другой стороны к лабе ведет широкий коридор, и Ферзь, имея в руке «Ариадну», не мог того не знать. Более того, он заявляет, что на самой лабе сидит Зыбь, и даже даёт контрразведчику воспользоваться своей «Ариадной». Естественно, тот, не имея никакого опыта работы с «Ареалом», не может отличить Зыбь от Лизуна и даже понятия не имеет, что именно видит. Всё, что ему остаётся, это обалдеть от страха и признать правоту Ферзя. Но Салмацкий по Зонам ходит не первый год, да ещё и с «Ариадной», он прекрасно отличает аномалии одну от другой. Он знал, что на лабе Лизун, как знал и о существовании безопасного коридора к ней. Вывод простой: Ферзь очень не хотел, чтобы отряд добрался до лабы. Вопрос: почему? Зачем ему это нужно? Я уже не говорю о драке с внезапно взбесившимся зверьём. Как вообще она стала возможной?

– В каком смысле? – Лемур мрачно посмотрел на него.

– В таком, что это не произошло само по себе! – ответил Берёзов. – Я разговаривал с Болтом и Лавандой, и оба они назвали такое нападение нонсенсом! Ареаловское зверьё кровожадное, но не тупое. Они могут броситься, если уверены в своём превосходстве, численном или мускульном. Звериная или птичья стая наверняка атакует одиночку, если голодна, и даже небольшую группу людей, если охота в крайние дни не шла и животные голодают особенно сильно. Но они никогда не бросятся на три десятка вооружённых бойцов, местная живность отлично чувствует присутствие оружия. На подобную атаку их должно было что-то спровоцировать.

– «Шестое чувство»? – предположил Лемур. – Поэтому ты о нём спрашивал?

– На самом деле это была мысль Болта, – уточнил Иван, – но и Лаванда с этим согласна. Применение мета могло вызвать резкую деформацию пси-поля, если предположить, что использовавший «Шестое чувство» специально транслировал всем острое чувство агрессии. Почувствовав угрозу своей жизни, зверье и атаковало. Правда, я не понимаю, почему мы не почувствовали сам факт применения…

– Ну, это как раз объяснимо, – задумчиво потёр виски Лемур, – «Шестое чувство» не клаксон, оно не издает явных сигналов. Оно заставляет тебя как бы ощутить присутствие того, кто до него дотронулся. Но если этот человек и без того на виду, прямо перед глазами, то факт использования мета можно и не понять… А знаешь, – невесело спохватился он, – я тут вспомнил одну вещь: меты для Отряда заказывает Ферзь, но со склада их обычно получает Виталя…

– Даже так? – поднял брови Берёзов. – Ты уверен?

– Да, – нехотя ответил Лемур, – мы перед каждым выходом что-нибудь получаем, на всякий случай. Ну, там, «Пиявку», «Энерджайзер», «Филина», «Медсестру»… «Примусы» так и вообще почти, что на каждого есть – на случай, если поиск затянется… Виталя их получает на складе и распределяет между командирами групп согласно распоряжениям Ферзя.

– Тогда всё это тем более не к добру, – подчеркнул Иван. – И вчера, когда мы с Болтом дошли до лабы, на земле были отпечатки сапог от «Мембраны» двух разных размеров. К тому же Ферзь не мог сам применить «Шестое чувство», у него в руке постоянно зажата «Ариадна», если б он начал менять мет, это неизбежно заметили бы очень многие. Значит, ему кто-то помогал. А Зомби, появившиеся потом, пришли как раз на звуки и эмоции боя, и не догнали они нас именно из-за того, что шли издалека. Да, они не устают и бегают, словно заведённые, но даже им требуется время, чтобы преодолеть большое расстояние. Пока добрались, пока разобрались, пока нашли следы – мы уже успели и раненых перевязать, и контрразведчику лабу показать, и отойти довольно далеко. Тот, кто использовал «Шестое чувство», тоже идиотом не был, он не держал контакт с метом постоянно. Применил, спровоцировал атаку животных и спрятал. Дело сделано. Смысл в том, – подытожил Берёзов, – что нелегальная лаба действительно существует, и информация у госкомиссии была верная. Только Ферзь и его помощник всё провернули так, что теперь никто её искать в этом месте не будет ещё долго. А она по-прежнему функционирует, и вчера мы с Болтом очень вовремя унесли оттуда ноги. Он, кстати, сказал, что ощутил множественную опасность. Я и сам почувствовал на себе чей-то взгляд, будто на мушку взяли.

– Понятно. – Лемур тяжело вздохнул. – Стало быть, подозрения серьёзные. Я с тобой согласен, если Ферзь имеет отношение к лаборатории, то мы никогда её не найдём. Только потери будут расти. – Он зло скривился. – Вот сволочь! Никогда бы не подумал! Салмацкий, конечно, напыщенный индюк, любит лишний раз продемонстрировать звёздность и превосходство, разговаривает через губу, на «мерсе» своем прямо на базу заезжает и всё такое. Но дело он знает, людей всегда бережёт, по Зонам водит очень аккуратно и помогал многим не раз, вон Витале в прошлом месяце пробил кредит через РАО на новый автомобиль, даже своих денег ему добавил… А, чёрт! – спохватился он, осознав скрытый смысл своих же слов.

– Не знал, что Ветер купил новую машину, – невесело покачал головой Иван, – да ещё с помощью Ферзя.

– Он не хотел распространяться об этом, – поник Лемур, – говорит, зачем людей задевать, не у всех в Отряде есть возможность купить себе новенькую «пятёрку».

– Ветер взял себе «жигу»? – удивился Берёзов. – Зачем она ему?

– «БМВ», – ещё сильнее потемнел Лемур, – пятьсот тридцатую.

– Это что ж за кредит такой ему Ферзь организовал? – опешил Иван. – Ты знаешь, сколько стоит такая машина?

– Его стоила восемьдесят тысяч евро, – Лемур вновь потер виски, – он сам мне рассказал, мы же друзья. Просил не говорить никому…

– Что делать будем? – Берёзов посмотрел на него в упор. – Ты же понимаешь, что просто так все это оставлять нельзя.

– Нельзя, – уныло согласился тот, – нельзя… госкомиссия не успокоилась. Будут и другие выходы в поиск, а значит, скорее всего, будут и новые потери… – Он грустно поморщился. По его лицу скользили мрачные тени, было видно, что всё, о чём он только что услышал, причиняет ему почти физическую боль. – Кто ещё знает обо всём этом, кроме тебя, Болта и Лаванды?

– Знаем только мы с тобой, – отрицательно кивнул Иван. – Болт не глуп и может догадываться о чем-то в той или иной степени, но предметно мы с ним, ни о чём не говорили. Более того, я предупредил его, чтобы держал язык за зубами, пока время не пришло. Лаванда вообще не в курсе.

– Ясно. – Лемур взял в руку кружку. – Кстати, что у тебя с Лавандой, если не секрет? По всему Отряду слухи ходят…

– Пока ничего такого, чему бы обрадовался Медведь, – улыбнулся Берёзов. – Мы редко видимся, ты же знаешь наш график не хуже меня. Но она в действительности совсем не такая, как о ней думают. Романтическая натура, все в Эпицентр рвется, «Ареал» вспять оборачивать… – Он покачал головой. – А вообще хорошая девочка, я уверен, просто как-то у неё с нашей службой с самого начала не заладилось.

– Что ж, я рад, что хоть кто-то нашёл с ней общий язык, – тряхнул головой Лемур. – В общем, давай так: я сегодня разузнаю все, что смогу. Поговорю с людьми в городе, аккуратно. Пороюсь в бумажках со старыми отчётами. Подумаю обо всём. Завтра в полдень встречаемся в тире. Там решим.

Когда на следующий день в условленное время Берёзов пришел в тир, Лемур был уже на месте. На огневых рубежах проводил стрельбы личный состав одного из отрядов отдела физической защиты, грохотали выстрелы, завывала вытяжка, звучали команды и зуммеры электронных секундомеров. Увидев Ивана, Лемур молча указал на помещение для чистки оружия, и оба бойца зашли внутрь. В комнате было пусто и относительно не шумно.

– В общем, так, – негромко произнес Лемур, – ничего конкретного у нас на Салмацкого нет, как я и думал. Но нашлись кое-какие любопытные мелочи. В городе сказали, что раньше его частенько видели в баре «Гуталин» – это излюбленное место бандюков, сталкеров и прочих криминальных субъектов, местные правоохранительные органы не раз его чистили. Не самое подходящее заведение для борца с преступностью, прямо скажем. Вроде даже он там был в своё время уважаемым завсегдатаем, и никто, заметь, не пытался по пьяни воткнуть в него нож. Любопытно и то, что Ашот Хромой там тоже бывал, и вроде кое-кто даже видел их выпивающими вместе, правда, было это довольно давно, больше года назад. Но теоретически контакты между ними могли сохраниться. Так что косвенно твоя версия подтверждается. Хромой засветился, а потом и попался. И Ферзь убрал его, так как знал, что ФСК с большой долей вероятности вытряхнет из него много чего интересного. Помимо того есть мнение, что Салмацкий живет не по средствам. Но всё это лишь незначительные детали, сам понимаешь. А нужны факты. Короче – надо идти в лабу и добыть оттуда улики.

– Самим?! – опешил Берёзов. – Но как?

– Ногами, – отрезал Лемур, – пойдём вдвоём, дойдём до лабы и выпотрошим её на хрен! – Его глаза вспыхнули. – Если где-то и можно найти доказательства, то только там!

– А мы дойдём? – нахмурился Иван.

– Дойдём, – уверенно заявил Лемур, – сталкеры по Зонам ходят без «Ариадны», почти все без «Мембран», в лучшем случае имеют обычный ОЗК[1]1
  ОЗК – общевойсковой защитный комплект. – Примеч. авт.


[Закрыть] со старыми армейскими противогазами, и при этом умудряются таскать меты на чёрный рынок у нас из-под носа. Так что мы тем более дойдём. Дорогу ты знаешь, это главное. А через аномалии я проведу, не первый год по «Ареалу» хожу, у меня по Жёлтой Зоне «налёт» получше сталкерского-то будет. Уйдем тихо, внутренний периметр пересечём подальше от посторонних глаз и датчиков – это я беру на себя. В Жёлтую выйдем к вечеру, чтобы Паутина была видна. Я возьму на базе из НЗ пару «Филинов» – сразу не хватятся, если всё пройдёт гладко – успеем вернуть. С ними будет ясно, где лежит Студень, – Две основные проблемы решены. Остальное достигается старым проверенным методом – броском гильзы. Если ты готов довести дело до предельной ясности – то пошли. Иначе я один пойду. Я этого так не оставлю. Ферзь Ферзем, но Виталя мой старый друг, и я должен точно знать, скурвился он или нет. После твоего рассказа я ему в глаза смотреть не могу. Так что решай.

– Когда идём? – уточнил Иван.

– Сейчас! – Лемур решительно рубанул ладонью. – Ферзь с Ветром сегодня пробудут на базе допоздна, я только что узнал. В оружейной и блоке экипировки дежурят мои люди. Момент более чем благоприятный, и неизвестно, когда ещё будет лучше. Чего ждать? Так что, идёшь или нет?

– Иду, конечно, – фыркнул Иван, – что за вопрос?!

* * *

То, что до мутации было волком, рванулось из кустов неожиданно и совершенно бесшумно. Повинуясь рефлексам, Берёзов стремительно отклонился назад, выбрасывая навстречу летящей прямо в лицо кожисто-чешуйчатой твари автоматный приклад. Кривые жёлтые клыки с глухим клацаньем сомкнулись на стальном каркасе, и в следующий миг трёхпалые когтистые конечности зверя ударили в надетый поверх «Мембраны» «Латник». Иван, гася инерцию мощного удара, опрокинулся на спину и, переходя в обратный кувырок, стряхнул с себя волка. Тварь отлетела в сторону, но челюстей так и не разжала, отчего едва не вырвала автомат из рук. Лемур вскинул ОЦ-14, ловя в прицел извивающегося на земле волка, спешащего вскочить на лапы, и в вечерней тишине защёлкали подвижные части снабжённого глушителем автомата, ведущего частый огонь одиночными выстрелами.

– Справа! – коротко крикнул Берёзов, наступая защищённым мощной накладкой коленом на голову дергающемуся в предсмертной агонии зверю.

Лемур стремительно развернулся, отскакивая в сторону, и успел встретить второго волка выстрелами в упор. Иван буквально выкорчевал свой автомат из намертво сомкнувшихся челюстей окровавленного мутанта и, рванув переводчик огня в положение для стрельбы очередями, дважды перечеркнул кусты изрыгающим свинцовый поток стволом. Из зарослей брызнули листья вперемешку с кровью, сопровождаемые криком боли, вибрирующим шипящим ультразвуком. Что-то, невидимое в кустах, рванулось прочь, и вновь наступила тишина.

– Ушёл, – произнес Лемур, напряжённо вглядывающийся в кусты через прицел своей «Грозы-4». – Твари поганые, чуть не сожрали! – Он опустил автоматный ствол и парой выстрелов добил лежащего у самых ног волка с развороченной пулями грудью. – Стоило «Филины» сразу надеть.

– Надо «эмку» получать, – поднялся с колена Берёзов, – обычная «Мембрана» с «Латником» поверх слишком неуклюжа для таких трюков.

– Зато «эмка» тяжелее, – пожал плечами Лемур, – с «Мембраны» при необходимости можно снять «Латник», а с «эмки» бронепластины не снимешь. Сам знаешь, что такое два с половиной килограмма разницы на переходе в полсотни километров. А ведь это, считай, только до середины Жёлтой и обратно.

– Я готов потерпеть, – хмыкнул Иван, – тем более что ты не выглядишь совсем несчастным.

– Привык уже, – кивнул Лемур, – хотя поначалу разница очень чувствовалась. И отказаться было нельзя – опытный образец, начальство в приказном порядке санкционировало тестирование.

Он пошевелил плечами, затянутыми в резинополимер экспериментальной «Мембраны-М». Это изделие ГНИЦ «Ареала» поступило в ОСОП всего пару месяцев назад в качестве опытной партии, и обеспечили ею едва четверть личного состава. В отличие от обычной «Мембраны» новая «эмка» не была результатом простой переработки армейского ОЗК, но разрабатывалась специально для действий отдела физической зашиты в условиях Зелёной и Жёлтой Зон. Она имела встроенное в конструкцию бронирование, динамическую защиту от запреградного поражения и гигроскопичную подкладку, до некоторой поры нейтрализующую потоотделение. Помимо этого, была серьёзно доработана конструкция суставных элементов и шлем-сферы, что позволило улучшить подвижность, гибкость и обзор.

– Трёт? – поинтересовался Берёзов, стряхивая налипшую землю с наколенника «Мембраны». – Как она тебе вообще?

– Тяжеловата, – поморщился Лемур, – приходится чем-то жертвовать: либо патронов брать меньше, либо пайка. Если идти в поиск в составе Отряда, можно сэкономить вес на гильзах, но я предпочитаю так не рисковать. И растирала в некоторых местах сильно, это да. Мы уже трижды их на доработку отправляли. Сейчас нормально стало, довели до ума. Но все та же парилка в ней, один чёрт. А в целом, конечно, лучше. Облегчили бы её как-нибудь и кондиционер вставили – цены бы ей тогда не было!

– Ага, – согласно кивнул Иван. – Кондиционер – это вещь! И ещё гидромуфту, стереосистему и пропеллер, как у Карлсона, а то влом ногами шевелить!

Оба бойца негромко засмеялись и продолжили путь. Через четверть часа они вышли на широкую поляну, поросшую изрядно примятой травой. Берёзов поддел ногой забившийся в стебли белый шарик вертолётного пробника:

– Пришли. Здесь приземлялась наша вертушка в тот раз.

– До Жёлтой тысяча двести метров. – Лемур сверился с Джи-Пи-Эс. – Дорогу через Шаг помнишь?

До мелочей, – ответил Берёзов, – специально запоминал. Я тогда Болта подозревал, потому старался фиксировать всё, что только можно.

– Отлично, – оценил Лемур, – тогда давай ты первый, а то я шёл крайним, не всё помню. – Он бросил взгляд на вечереющее небо. – Хорошо идём, согласно плану. Паутина уже видна. – Он указал на край поляны, где между двумя посиневшими деревьями тускло поблескивала серебристая путаница тонких нитей. – Побежали?

– Побежали, – подтвердил Берёзов.

Через Шаг Выброса бежали молча, Иван тщательно всматривался в детали местности, воспроизводя в памяти мельчайшие детали маршрута экспедиции. Ожидание надвигающейся границы между синим и зелёным небом производило уже не любопытное, а зловещее впечатление. Трава под ногами сменилась синюшным мхом, и бойцы перешли на шаг, восстанавливая дыхание.

– Привал две минуты, – объявил Лемур. – После того пригорка с перекрёстком я пойду впереди, мне сподручнее будет, ты рули, пока дорогу видишь знакомую. Если всё пройдёт без осложнений, к лабе выйдем с наступлением темноты. Это позволит подобраться к ней незамеченными.

– У них могут быть ночные прицелы, – заметил Берёзов, – но освещать лабу они, конечно, не станут – это слишком демаскирует.

– Ничего, разберемся, – пожал плечами Лемур, – окон там нет, наблюдение и огонь они могут вести только через проломы в стенах. А их, если я правильно понял твое описание, всего два, причём небольших.

– Всё верно, – подтвердил Иван, – но расположены они довольно удобно. Один в створе коридора, другой на фланге, там наилучший обзор подступов. Я уверен, их специально пробили именно в этих местах.

– Ничего, – повторил Лемур, злобно оскалившись, – сближаться будем по очереди, держа проломы под прицелом. Главное, что мы точно знаем, где они расположены. Если по нам откроют огонь, бронепластины удержат первые пули. А там мы ответим. Им деваться некуда, если проломы подавить огнём, будут тупо сидеть и ждать, пока мы не подойдём в упор. Или полезут наружу, а там наши шансы увеличиваются. Мы сюда не из универсететика какого-нибудь пришли.

Бойцы продолжили путь. Тропа, ведущая к пригорку-перекрёстку, в начинающихся сумерках выглядела совсем иначе, нежели тогда, когда Иван впервые шёл по ней в составе экспедиции. Заросли вокруг густо поблёскивали Паутиной, неожиданно вспыхивающей тусклыми отблесками несущих смерть нитей. Слегка холодящий затылок «Филин», укреплённый в специальном пенале шлем-сферы, показывал бесчисленные массы Студня, устилающие землю, словно лужи после обильного ливня. Среди подрагивающих фиолетовым свечением студенистых масс то тут, то там мелькали красные пятна крадущегося среди растительности зверья, выглядящего в инфракрасном диапазоне расплывчатыми кровавыми тенями. Некоторые из них спешили отойти от идущих по тропе людей на безопасное расстояние, другие осторожно двигались параллельными курсами, обходя подозрительно чистые участки местности широкими дугами. Берёзов шёл по тропе, часто останавливаясь и бросая вперёд гильзы. Болт говорил, что тропы периодически накрывает аномалиями, и очень не хотелось вляпаться в какую-нибудь Плешь, севшую на проход в том месте, где в прошлый раз было чисто. Вскоре оказалось, что в таком режиме запас гильз быстро подойдёт к концу, и он решил подбирать их после броска.

– Вот, держи. – Лемур протянул ему какой-то предмет после очередной поднятой гильзы. – Так будет быстрее.