Текст книги "Проводник в Счастье (СИ)"

Автор книги: Сергей Сухонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ясненько. Ну что же, до свиданья, Кузя. Был рад познакомиться, – Илья потянул за ручку и вышел наружу. Голова от полученной информации шла кругом.

"Мы в город изумрудный, идем дорогой трудной..., -напевал про себя незатейливый мотив путешественник, шагая по дороге, бегущей вперед через лесной городок. Так Илье легче думалось. «Итак, что мы имеем? Он на Земле будущего, на которой, по словам спасателей из других миров, что-то произошло и закрылись все порталы к остальным человеческим планетам. Похоже? Похоже. Порталы существуют, это доказано самим фактом его попадания в этот мир. Искусственный интеллект в доме почти выдерживает тест Тьюринга, деревья и трава вокруг, при создании которых, судя по всему, баловались с генетикой и отсутствие видимых инженерных коммуникаций говорят сами за себя. Опять же, спекомт узнал местность. Ставим чек, будем считать, что он попал куда следует. Рассуждаем дальше: рассказ Митро, разговор с компьютером и отсутствие людей говорят о случившейся катастрофе или как минимум о серьезнейшем ЧП. Вопрос, лишь в том, что именно за катастрофа случилась. На войну, землетрясение, цунами и прочие беды не похоже, разрушений никаких. А вот на Чернобыль – вполне. Местность заражена и все эвакуировались. Здравствуй зона».

При этой мысли Илья остановился и зябко поежился. Вот кто ему мешал взять с собой дозиметр? Не подумал, а теперь поздно.

"Ладно. Отметаем пока этот вариант как маловероятный. Сомневаюсь, что потомки в будущем используют столь грязные и ненадежные реакторы или не способны справиться с радиацией. Создатели нанороботов, которые инвалида за пару суток на ноги ставят, должны быть более продвинуты в энергетике".

Илья оглянулся вокруг и зашагал по дороге дальше. Холмики-жилища исчезли, деревья стали расти гуще, а впереди за ними мелькнула вода реки или озера.

"Хорошо, тогда что могло произойти? Честно говоря, на ум приходит только три варианта, почерпнутые из голливудских фильмов-катастроф: зомби, эпидемия страшного вируса и восстание машин. Зомби в принципе невозможны с точки зрения химии, физики и биологии, в магию мы не верим. Восстание машин звучит сомнительно, вон как Кузя о своих хозяйках заботится. Вирус? Пошарить что-ли в других домах, может там трупы валяются? Так себе идея, на самом деле..."

Между тем деревья расступились и Илья оказался на берегу озера. Да еще какого! Спокойная водная гладь была усеяна парой десятков поросших невысокой травой и деревьями островков разного размера, соединенных друг с другом мостками. На каждом острове стояло от одного до нескольких домиков, в этот раз с индивидуальным дизайном – на одном острове башенки, на другом крытые черепицей типичные деревенские домики, на третьем нечто азиатское с характерными крышами без прямых линий. Красота, что там говорить. Через центр озера проложен широкий мост, с которого идут спуски к мосткам до островов. Похоже, он выбрался к озерному городку. И по-прежнему ни души.

«Короче, что ни думай, все без толку», – пришел к единственному выводу Илья. – «Но такими темпами мне идти недалеко», – он достал спекомт и еще раз внимательно посмотрел на карту. По всему выходило, что через пару часов он доберется до межцентра. А вот что дальше? Как активировать искусственный интеллект межцентра и запустить порталы? Ладно, сначала надо добраться до цели.

Парень вошел на мост и пошел через озеро, с любопытством поглядывая по сторонам. Живут же люди... Индивидуальные дома, природа вокруг. Только не дикая, а облагороженная, дурацкая мысль слиться с окружающей средой здесь явно не в почете. Похоже, потомкам оказалась ближе идея подогнать окружающую среду под себя. Чтобы одновременно жить на природе, но при этом комары не кусались, крапива не жгла, а все вокруг чинно-благородно и радует взгляд как в английском саду. Впрочем, возможно на этой Земле существуют заповедники с дикой природой, где все осталось по-старому, ему откуда знать? Кстати, за озером виднеются здания побольше, вроде многоэтажек. И все опять утопает в зелени, толком подробностей не рассмотришь. Но не заметно никаких следов шоссе и прямых улиц, никаких проводов и труб, вот что интересно. Так, а что это у нас слева? Кажется, один из домов на острове разрушен?

Присмотревшись к дальнему острову, парень решительно свернул на ведущие к нему мостки. Отсюда было видно, что одна из двух возвышавшихся на нем башенок осталась без крыши, а в стене другой зияет здоровенная дыра. На зеленом газоне заметны обширные черные проплешины выгоревшей земли, несколько деревьев на острове сожжены напрочь, как будто в них ударило молнией.

Илья пробежал по широким, слегка пружинящим мосткам на ближайший островок, пересек его, перебрался на следующий и лишь затем оказался у мостика, ведущего к острову с разрушенными зданиями. Э...да тут был бой что ли?

Подойдя вплотную к круглой трехэтажной остроконечной башне, метров пяти в диаметре, Илья заглянул в пролом. Внутри копоть, мусор и обломки, в стороны торчат остатки перекрытий. Такое ощущение, что в башню попал танковый снаряд. Ага, сюда и в крышу второго здания тоже. А еще вокруг все горело.

Первый труп лежал за башней. Полуобгорелый, в обрывках зеленого камуфляжа – даже не поймешь, мужчина или женщина. Второй и третий нашлись чуть поодаль, в таком же виде и с неполным набором конечностей. Еще Илья нашел незнакомые закопченные гильзы пистолетного калибра россыпью и остатки какого-то оружия, которое сжимал один из мертвецов. Жар местами был очень велик, настолько, что даже металл расплавился. А за домами парень обнаружил воронку от взрыва с четвертым телом за ней. Этот человек, одетый в серебристый комбинезон с глухим шлемом, был на первый взгляд цел.

Но когда путешественник подошел поближе, он понял что ошибся. Присыпанное землей тело валялось как мягкая кукла, совершенно лишенная костей. У Ильи создалось ощущение, что в погибшего попало снарядом. Который не смог пробить серебристую броню, но изорвал человека в ней до состояния отбивной. Подробней парень не рассмотрел, просто не смог заставить себя подойти вплотную.

Еще на берегу острова обнаружилась полуобгоревшая лодка. Обыкновенная, с подвесным мотором на корме, похожая на современные Илье моторки. Вся в копоти, металлический корпус местами проплавлен. Внутри что-то было навалено, но груз опять-таки сгорел. Рядом с ней на берегу торчали ноги в сапогах от очередного жмурика, чье тело было скрыто водой, и валялся автомат. Совершенно целый. Правда, странный какой-то, с грубым деревянным прикладом и ложем, похожий скорее на обрез винтовки. На стволе толстый дырчатый кожух, длинный изогнутый магазин торчит не вниз, а влево. Скорее перед ним даже не автомат, а пистолет-пулемет, судя по узкому магазину. И уж точно это не высокотехнологичное изделие будущего. Калашников по сравнению с подобным творением – верх совершенства и эргономики.

Илью к тому времени колотило крупной дрожью, но он все-таки заставил себя поднять оружие. Судя по увиденному, дела в городе творились нехорошие. Оставаться на острове не хотелось, жуткое зрелище вызывало оторопь и страх. Но разбираться что к чему ему, похоже, придется и лучше при этом быть вооруженным. И вообще, пора валить за озеро. На этих мостках он виден за версту, а ему следует идти осторожно, оглядываясь по сторонам и прячась за укрытиями. Ох, он и влип.

Парень, поминутно оглядываясь, дошел до центрального моста через озерный городок и побежал по нему прямо к берегу, подальше от места боя. Вон там, поодаль за деревьями стоит дом, за которым можно укрыться. Расслабился он сильно, вот что.

Мост остался за спиной, и Илья тут же свернул в сторону, к намеченному еще с озера небольшому дому-башенке с широкими овальными окнами. У фасада здания растут кусты и деревья, а само оно стоит чуть в стороне от дороги. Отсюда его не должно быть видно. Парень прошел мимо входа, осматриваясь, куда двигаться дальше и вдруг услышал позади какое-то шевеление. Илья тут же развернулся и остолбенел. На крыльце дома стояла девушка. Обыкновенная, худенькая, невысокого роста, с волосами цвета «спелая пшеница». Одета в грязную бесформенную белую футболку и широкие штаны, на лице одновременно страх и решимость. Но, самое главное, что в руках она держала нечто вроде пистолета с коротким и широким стволом, целясь в Илью. Руки у нее при этом тряслись ходуном.

– Ты нокс! – Крикнула она по-русски. – Бросай оружие нокс!

– Я не нокс, – как можно спокойнее постарался сказать Илья. – Я хороший человек.

– Ты лжешь, – коротко ответила девушка. Пистолет негромко зашипел и в плечо Ильи, обжигая его резкой болью, вонзился небольшой дротик. А еще через секунду путешественник почувствовал, как его тело резко слабеет и еле успел опуститься на землю, чтобы не упасть. Еще мгновение и его глаза закрылись, а затем парень провалился в глубокий сон.

ПРОДА

– А я говорю, нельзя человека к потолку подвешивать. Это очень жестоко, Таня.

– Помолчи Паша. Это нокс, ты что, не видишь?

– Но ведь ноксы тоже люди. Пусть плохие, но все-таки люди. Это уже чересчур, мы слишком далеко зашли. Мы же и так его связали, он испугается и все нам расскажет.

– Жалко нокса стало, да? А они нас жалели? Паша, мы должны проявить решительность, если мы его как следует не запытаем, он не ответит на наши вопросы. Ты же мне сам говорил, что в довирусную эру так делали, когда хотели добиться ответов от врага. Вот и помогай теперь, не трусь. Юля, Борис, готовы? Давайте, тяните его наверх. Раз, два, взяли...

"Мля! Да что же это такое! Кого они тут вешать собрались"?!

Лежащий на чем-то мягком Илья попытался открыть глаза и хоть что-то сказать. Но получилось только застонать. Проклятая вязкая сонливость никак не хотела уходить. Веки не открывались, руки и ноги не слушались. Меж тем бывший инженер почувствовал, как его руки начали подниматься вверх, а следом за ними от поверхности оторвалась голова и плечи. Кто явно тащил его за руки вверх, прямо с ложа.

"Что вы делаете! Охренели вконец"! – Страх и волна адреналина помогли сбросить сон и открыть глаза.

Он находился в полусидящем положении в большом прямоугольном помещении, освещенным светом заходящего солнца, льющимся из широких окон. И да, прямо сейчас его подвешивали к потолку. Руки и ноги связаны, особенно не побарахтаешься. Кто-то старательно тянет сверху, а двое помогают снизу, заботливо поддерживая его безвольное тельце.

– Тащите быстрее!– Раздался совсем рядом знакомый женский голос. – Он приходит в себя!

"Конец. Это же дыба! Сейчас его руки вывернет из плечевых суставов и...", – страх начал переходить в ужас.

Между тем носки берцев оторвались от спортивного мата, на котором лежал Илья, но ничего страшного не произошло. Стоп, а ведь его задранные вверх руки связаны в запястьях перед ним, а не за спиной. И еще – явно есть вторая и третья точки фиксации на поясе. Он повис, но, можно сказать, повис с комфортом. Илья скосил глаза вниз и увидел, что его тюремщики нацепили на него широкую белую ленту, охватывающую его пояс, ноги и плечи, словно парашютная или альпинистская подвеска. К ней и были привязаны две из трех удерживающих его веревок. Посмотрел вверх и увидел небольшой пристенный балкончик на котором крепились веревки. Понятно...

– Вы, блин, чего творите? – Немного успокоившись и придя в себя, спросил Илья, слегка покачиваясь на веревках, как на качелях. Перед ним стояли двое – давешняя девчушка, которая в него стреляла усыпляющим дротиком и молодой худощавый парень лет семнадцати на вид. – Какого хрена вам от меня надо, придурки?

– Ты должен отвечать на наши вопросы нокс! – Ага, его знакомая пигалица тут, похоже, за главную.

– Я тебе ни фига не должен, девочка. И хватит называть меня каким-то ноксом. Я Илья.

– Если ты не будешь отвечать на наши вопросы, то я...я тебя ударю! Больно ударю! – Расхрабрилась девушка.

"Дети в подвале играли в гестапо...", – Илья вдруг почувствовал, что его пробирает нервный смех. Ну не похожи эти двое на палачей. Они хоть и младше его всего на четыре-пять лет, но выглядят перепуганными детьми, которые от испуга творят невесть что. Однако не стоит их провоцировать. Как бы перевести диалог в рациональное русло?

– Ладно, хотите поговорить – давайте говорить. С чего ты взяла, что я нокс? Объясни мне, пожалуйста.

– У тебя одежда как у нокса. Ты говоришь по-русски с акцентом. И, самое главное, у тебя в руках было оружие ноксов. Значит ты нокс.

"Брать автомат было плохой идеей. Но кто же знал".

– Подожди. Как там тебя зовут, Таня? У ноксов должен быть другой камуфляж. – Вспомнил обгорелые трупы на острове Илья. – Лесной, зеленый с коричневым. А у меня городской – белый с черными и серыми пятнами.

– Точно, – заметил Пашка. – Все ноксы в зеленом, а он в серо-белом. И еще ноксы почти не говорят по-русски.

– Вот-вот, – поддержал парня путешественник. – Ты его слушай, он дело говорит. Чужой автомат я подобрал с места боя в озерном городке, незачем оружию валяться где попало. Я в тебя даже не целился, Таня, когда ты в меня стреляла. Посмотрите в мой рюкзак, наконец. Там одежда и еда с маркировкой на русском. У меня еще спекомт был в кармане.

– А откуда ты слова ноксовские знаешь? – Недоверчиво сощурилась Таня. – Автомат, камуфляж? Я о таких вещах даже не слышала.

– Разве они ноксовские? Обычные слова.

– Тань, а ведь он прав. Это старые военные термины довирусной эпохи, – наморщил лоб Пашка. – Про автомат я в какой-то виркнижке читал, так раньше называли разновидность огнестрельного оружия. Автоматами вооружали стрельцов и те стреляли из них взрывчатыми патронами.

– Если ты не нокс, то кто ты тогда такой? – Глядя Илье в глаза, серьезно спросила девушка.

– Вот! С этого и надо было начинать, – улыбнулся ей парень. – А то сначала стреляют, потом вешают и лишь затем спрашивают кого и за что. Будем знакомы, моя фамилия Славин. Имя и отчество – Илья Сергеевич. Можно просто Илья. А вас как звать?

– Деркачева Татьяна Гансовна, – представилась Таня.

– Дубинин Павел Велярович, – важно сказал юноша.

– Парень, а ты случайно Митрофана Веляровича Морозова не знаешь? – Спросил Илья Пашу, услышав знакомое отчество. – Он из центра В-3 с другой планеты, старший специалист, порталами занимается.

– В-3? Спасатели? – Удивленно переспросил тот. – Вы от них?

– От них. Со мной говорил Митро. Во всяком случае, он себя назвал именно так, перед тем как послать меня к вам на Счастье. Сказал, что на Земле проблема с порталами и надо восстановить связь.

– Вот видишь Таня! – Просиял юноша. – Я же говорил, что нас не бросят и обязательно придут на помощь. Вы спасатель?

– Конечно, – согласился Илья. – Может, хватит уже мне висеть, как тушке перед разделкой? Опустите вниз и расскажите, что здесь все-таки происходит?

– Ладно, – кивнула Таня. – Поговорим. Только развяжем мы тебя лишь после того, как тебя узнает спекомт спасателя из твоего кармана. Если прибор не включится, значит, ты лжешь. Спекомты в чужих руках не работают, это все знают. Юля и Боря, опустите его! – Крикнула она вверх. – И принесите спекомт из его вещей.

Через минуту довольный Илья продемонстрировал всем четырем похитителям включившийся от нажатия кнопки прибор.

– Еще вопросы есть?

– Прошу прощения, – склонила голову девушка. – Мы вас сейчас же развяжем. А потом командуйте, что нам надо делать.

Место, в котором Илью хотели допрашивать, оказалось банальным спортзалом в «доме физического совершенства», где его похитители устроили свою базу. Ночевали тут же, на спортивных матах, выставив часовых. Сюда же приволокли пленного «нокса». Бывший инженер сам подставился – оказалось, что вооруженные ноксы хоть и не особенно скрываются, но всегда ходят группами. А он гулял в одиночку и, заметив его еще на озере, командовавшая отрядом Таня решилась на захват языка. Потому что ответа на вопрос «что происходит» не было не только у Ильи, но и у молодых воспитанников города Счастье.

Счастье был типовым «воспитательно-учебным» городом Земли, в котором до катастрофы жило и училось около пятидесяти тысяч человек, и считался одним из крупнейших. Мегаполисов на нынешней Земле вообще не было, люди предпочитали жить в небольших городках и поселках, объединенных в общую сеть порталами. Находился город где-то в районе бывшей Московской области. Или Тульской, а может быть Тверской. В общем, древний город-музей Москва был не столь далеко, а точнее Илье никто сказать не мог.

Месяц назад вирсфера отрубилась повсеместно, а без нее местная молодежь была еще беспомощнее, чем современные Илье московские подростки без интернета. Вирсфера сопровождала их повсюду и была чем-то вроде дополненной реальности. Ее транслировали для своего хозяина индивидуальные комты, в виде приборов, похожих на современные Илье кирпичики мобильников, браслетов, колец, сережек, брелоков – на вкус хозяина или хозяйки, любого размера и вида. Прикоснулся, активировал и увидел интерфейс виртуальной всемирной сети, накладывающийся при желании прямо на картинку реального мира перед глазами. Считалось, что аппаратура земной вирсферы крайне надежна, многократно дублирована и всячески защищена, поэтому выключиться не может. После Катастрофы, оказалось, что это не так. А без вирсферы сразу схлопнулось все: навигация, связь, координация, управление, доступ к информации.

Вторым ударом по землянам стало выключение порталов. Илья с удивлением узнал, что не только межпланетные переходы, но и вся серьезная логистика на Земле была завязана на эту технологию. В самом деле: порталы это быстро, удобно, экологично. Насчет "дешево" непонятно, ибо денег на планете не было. Конечно, люди пользовались не только телепортацией. Имелась всякая антигравитационная летающая техника, что-то ездило и плавало, но порталы между городами и поселками были основой всего. Кстати, порталы тоже считались очень надежными. Считались до Катастрофы...

Но самой крупной проблемой землян оказались ноксы. Откуда они взялись, молодежь из отряда Тани не имела никакого понятия.

– Они появились на третий день Катастрофы, – объясняла девушка. – К тому времени межпланетные порталы еще работали на отправление. Младшие отряды опекуны с Земли успели отправить.

– Митро, ставя задачу, не говорил мне об эвакуировавшихся, – нахмурился Илья. – Более того, он подчеркивал, что не знает, что тут происходит. Куда же они телепортировались?

– Не знаю, – мрачно сказала Таня. – Всем было не до того. Порталы с другими планетами закрывались один за другим, вирсферы не было, надо было скорее отправлять нас через те, что еще работают. Вот и отправляли. Опекуны считали, что заблокирована лишь обратная связь с планет Союза. Тут такое творилось...

– Ладно, проехали, – вздохнул Илья. – Так что ноксы?

– Появились в окрестностях города. Не знаю, сколько их тогда было. Наш учебный отряд жил в то время в лесном городке. Один домик на двоих мальчиков или девочек, тридцать человек в отряде, вожатый во главе. Нас в тот день вожатые рано утром собрали и отправили в центр города, видимо старшие уже что-то знали или подозревали. Потом говорили, что городские опекуны пошли к ноксам целой делегацией. И не вернулись, их всех убили. Говорят, что кто-то видел их тела, сваленные в кучу в нескольких домиках. Я этого точно не знаю, но такое могло быть. Потом сама видела, как это происходит. Люди подходят к ноксам просто так, поговорить. А они в ответ стреляют в них из своего оружия. Вот из таких "автоматов", – кивнула на находку Ильи Таня. – Или других моделей, у ноксов разных штук для убийства много.

– У них даже огнестрельные пушки есть на передвижных колесных платформах, – встрял в разговор Пашка. – Но платформы архаичные, без антигравитационного привода. От них пахнет гарью и дымом, поэтому мы решили, что они передвигаются, используя энергию сгорания.

– А как же военные, полиция? Силовики, которые должны вас защищать? Неужели вы ухитрились оставить всю планету беззащитной? – Недоуменно спросил Илья. Как-то не складывался у него в голове Танин рассказ.

– Илья, ты вообще откуда? – В свою очередь удивилась девушка. – Какие военные? Все знают, что после Вируса люди не воюют с людьми.

– Какого вируса?

Теперь на Илью удивленными глазами смотрели все полтора десятка слушателей из собравшегося отряда.

– Ты не знаешь о Вирусе?

– Я особенный спасатель, – только и смог пробурчать парень. – Уж какого для вас нашли такой и появился. Не знаю я о Вирусе. Можно вкратце рассказать, буквально в двух предложениях?

– В двух предложениях о Вирусе? Это что, какая-то проверка? – Отреагировал на его слова Пашка. – В двух не получится, но если очень вкратце... Генно-инженерный вирус АЛ7ОБ4, или вирус хорошего человека, тайно разработанный Айсоном и О'Брайли в северной Америке и вызвавший глобальную эпидемию патологического альтруизма. Меняет поведенческую модель зараженного человека, мотивируя его оказывать бескорыстную помощь другим нуждающимся людям. Оказанная нуждающемуся человеку помощь повышает больному самооценку, вызывает радость и интерес к жизни. Если же больной помощи другим людям не оказывает, то постепенно впадает в затяжную депрессию, теряет сон и аппетит, испытывает моральные и физические страдания, вплоть до комы и смерти. Болезнь у зараженного потихоньку прогрессирует, принимая все более острые формы. В настоящий момент Вируса не существует, он был полностью уничтожен в результате общемировых усилий по борьбе с ним, но оказал огромное влияние на развитие человечества. Это если вкратце.

– А зачем его уничтожили? Судя по рассказу неплохая штука.

– Да это же страшно, Илья, – замахал руками Пашка. – Ты откуда такой наивный? Про эпоху Вируса есть множество материалов, кроме того, про него учителя и опекуны с детства рассказывают. Экономика и сложившийся общественный строй в довирусной эпохе рухнули. Тогда эквивалентом труда, благ и услуг были деньги, а люди были мотивированы их зарабатывать, чтобы тратить на себя и родственников. А после вируса все пошло вразнос. Стали никому не нужны предметы роскоши. Красивая одежда, вкусная еда, большое количество денег, богатое жилье, собственность сверх необходимого, мало того что стали никому не нужны, так еще сразу потеряли статусность в глазах общества. Типичный счастливый человек, зараженный вирусом, это человек готовый есть один хлеб, и пить одну воду, ходить в простой практичной одежде, и работать для нуждающихся на износ. Ему для себя мало что нужно, в острых стадиях болезни даже на личную гигиену наплевать. Больному приятно отдавать, а не брать.

– Значит, его легко эксплуатировать, – возразил парень. – На таких зараженных бизнес хорошо делать, как на религиозных сектантах.

– Возможно, это и было целью создателей вируса. Да только все оказалось сложнее. Вирус не делает зараженного человека дураком и не промывает ему мозги. Он никак не влияет на критическое мышление и интеллект. Он лишь меняет мотивацию. От работы на богатого хозяина зараженный человек не испытывает никакого удовольствия, только чахнет. Сам становиться богатым больной уже не хочет. Более того, он богатея начинает презирать как существо с отличной от него системой ценностей. Тоже самое с работой на государство или некое объединение, простая подмена реального нуждающегося на некий общественный симулякр не работает. Человек должен быть полностью убежден, что его труд помогает другим хорошим людям, а не делает богатых богаче или является бессмысленным. В противном случае он работать не может и не хочет, вплоть до смерти. А теперь представь, что в течение пары месяцев вирусом заразилось более восьмидесяти процентов населения Земли. Причем без разделения на богатых и бедных, плебс и элиту. Элита заразилась даже быстрее, она обладала большей мобильностью и служила переносчиком болезни, а вирус был крайне вирулентен.

– Невесело получается..., – протянул Илья. В самом деле, если никому ничего не надо, кроме самого необходимого, то кому нужны, допустим, дорогие машины? Яхты, частные самолеты, элитное жилье и вообще вся роскошь? Какую помощь ближнему увидят в своей работе миллионы офисных рабочих, обслуживающих рекламу, продажи, финансовый сектор? Сельское хозяйство? А тоже просядет. Если людям для счастья достаточно хлеба, картошки и воды, то какой смысл в клубнике, вине, хороших сырах...Производственные цепочки нарушаются, сектор обслуживания почти обнуляется. Никому не нужны рестораны и парикмахерские, не нужно сорок сортов колбасы на полке, все вокруг коммунары с горящими глазами. Долой мещанский быт. Нет Его Величества Потребителя – священной коровы экономики. Есть миллиарды бедных, но счастливых людей, ищущих кому бы помочь.

– Денежная экономика обрушилась. Человечество сократилось за тридцать лет с восьми миллиардов до трех, – продолжил Паша. – Причем многие умирали не от голода и болезней, а от поствирусной депрессии или от проблем со здоровьем из-за переработок. Даже беднейшие люди хотели помогать, а не брать помощь. Произошла частичная деиндустриализация, откат к архаике, к общинам. Но люди как-то приспособились. А затем создали лекарство и вакцину и выздоровели. Но стали уже другими. Перестали воевать, построили вместо государств союзы взаимопомощи, которые впоследствии объединились в один Человеческий Союз. Все изменилось. Сейчас мы даже не можем себе представить психологию человека довирусной эпохи.

"Да уж. Коммунист Павка Корчагин, который на морозе голыми руками строит деревянную узкоколейку, чтобы согреть замерзающий город, это, наверное, хорошо. А миллиард Павок Корчагиных, ищущих кому бы помочь? Наверное, не очень...", – подумал Илья.

– В учебных программах вирсферы писали, что до Вируса люди были другими. Например, они старались добывать деньги, – задумчиво говорил Пашка. – Некоторые добывали их настолько много, что на еду, жилье, одежду и даже роскошь этих денег им гарантировано хватало до конца жизни. Но они не останавливались. Они продолжали добывать деньги еще и еще, прикладывая к этому все свои силы и даже рискуя собой. При этом с другими людьми они своими деньгами не делились. Зачем они это делали? Непонятно, подобное поведение абсурдно.

– Потому что деньги не сводятся к еде, жилью и одежде. Еще это власть, статус и свобода. Плюс возможность жить так, как ты хочешь, а не так, как тебя заставляют, – не выдержал Илья.

– Ты так говоришь, как будто сам их добывал, – покосилась на путешественника Таня. – Ты действительно очень странный спасатель. Зачем нужны деньги, если свободу, уважение и статус можно получить от других став хорошим или очень хорошим человеком?

– Хватит философствовать, – решил соскочить с опасной темы Илья. Тема парню была интересна, тем более что он чувствовал – с "хорошими людьми" у местных связана какая-то фишка. Но Илья понимал, что он как "Штирлиц" не просто близок к провалу, а уже давно за его гранью. И только работающий спекомт, возраст и его ложный авторитет "спасателя" пока удерживают местную молодежь от неприятных выводов. Вот и не надо усугублять. Завтра он попробует выполнить свою задачу и пусть Митро с коллегами дальше разбираются с проблемами.

– Значит, появившиеся из ниоткуда ноксы перебили всех ваших преподавателей и наставников. И теперь делают в городе и окрестностях что хотят, а вы от них прячетесь? Я правильно понял?

– Да, – кивнул Пашка. – Главных опекунов города убили в первый же день, вместе со всей делегацией. – Некоторых, как нашего вожатого, – позже. Когда стало ясно, что с пришельцами бесполезно разговаривать по-хорошему, все кто имел право на оружие, активировали его и попытались напугать им ноксов.

– Но они не испугались...

– Нет. Они не испугались даже тогда, когда старший наставник Матвеев с помощником надели броню и открыли из плазматоров огонь на поражение. Ноксы не побежали, а продолжали стрелять, хотя опекуны перед смертью сожгли четыре платформы ноксов и несколько десятков человек.

– В смысле ноксов?

– Ноксы же люди, Илья.

– Как только они стали вас убивать, они перестали быть людьми и стали врагами. Люди – вы. Враги – нет.

– Нельзя расчеловечивать людей! Даже за самые плохие поступки! Это психологический прием плохого человека, – не выдержала девочка с двумя короткими смешными косичками, сидевшая рядом с Пашкой. – Вы же спасатель, как вы можете такое говорить!

– Помолчи Кея, – тут же среагировала Таня Дергачева. – Мы не на уроке этики. Ты видела тело Найки. Над ней сначала надругались, а потом убили. Люди так не могут. Пусть ноксы выглядят как люди, но у них не наша психология. Спасатель дело говорит.

– Ноксы по-прежнему всех убивают? Никакого контакта с ними нет? – Продолжал выяснять ситуацию Илья.

– Последние две недели они ведут себя по-другому, – подумав, ответила Таня. – Ходят днем по городу группами по пять – десять человек, иногда с передвижными платформами. Грузят в них из зданий технику и все что им приглянется. Иногда включают запись на плохом русском: диктор говорит, что надо подойти к ним с поднятыми руками и сдаться. Некоторые ребята и девушки подходили – их забирали с собой. Но если от них убегать – стреляют, наших мертвых иногда забирают, иногда – нет. Раненых добивают. Кошмар, – покачала головой девушка. – Лучше им не попадаться.

– Странно, что они не забрали своих убитых на острове, – задумчиво произнес парень. – Но в целом все ясно. Сопротивления от вас уже не ждут. А вы молодцы... Где достали пистолет из которого в меня стреляли?

– В медицинском музее. В отделе ветеринарии диких животных, – улыбнулся Паша. – Мы еще автономный полевой интеллект-переводчик в университете нашли. Думали с помощью пленного создать базу для изучения языка ноксов.

– А почему ноксы-то? Откуда такое название?

– Язык у них такой. Сплошные но-ок, ок-сок, носк, оск. Вот и прозвали ноксами.

– Ну, что же, будем считать, поговорили, – устало прикрыл глаза Илья. За окнами уже стемнело, и парень чувствовал себя полностью вымотанным. Он вообще-то бывший инвалид и только вчера на ноги встал. – Завтра утром сможете проводить меня к зданию межцентра? Будем разбираться с порталами.

– Попробуем, – осторожно ответила Таня. – Должно получиться, ноксы обычно появляются в городе ближе к полудню, утром город чист.

ПРОДА

Илья продрал глаза с рассветом и первые несколько секунд не мог поверить в то, что он находится в другом мире. Мало ли как его занесло в спортзал. Может быть, он напился в случайной компании и его сюда принесли отсыпаться собутыльники, а все остальное ему померещилось в пьяном бреду. Вообще-то подобное поведение ему не свойственно, но вдруг все так и было? Он даже пару раз открыл и снова закрыл глаза, для пробы укусив себя за язык.