Текст книги "Колдуны и герои (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Когда волны стали перехлестывать палубу, вымокший до нитки Ринальдо решил, что он не настолько любопытен, и спустился вниз.

– Это первый шторм, который я застаю на море, и мне он уже не нравится, – сообщил он Лансу. – Вообще, это путешествие слишком насыщено событиями. Пираты, шторма… Жду не дождусь, когда я сойду на берег в Лонгхилле. Может ли быть что-нибудь лучше, чем надежная опора под ногами, не норовящая ускользнуть из-под тебя, когда ты делаешь очередной шаг?

– Ты весь мокрый, – сказал Ланс. – Не мог бы ты капать на пол в своей каюте?

– Я бы с радостью, но там Плакса показывает леди Катрин какие-то рукописи, – хихикнул Ринальдо. – Если теперь это у волшебников именно так называется. Хотя, знаю Плаксу, я не удивлюсь, если выяснится, что именно этим они и занимались. Читали.

– Ты мог бы заняться горничной, пока ее хозяйки нет рядом.

– Не думай, что я не пытался, – сказал Ринальдо. – Как назло, леди Катрин захватила с собой самую несговорчивую из всех служанок, что вообще были в замке.

– Значит, тебе снова не повезло.

– Ага, ты начинаешь понимать, – сказал Ринальдо. – А что это за звук?

– Снасти скрипят.

– Что-то они больно громко скрипят.

– Так бывает при возросших нагрузках, – объяснил Ланс. – Например, в шторм.

– Я уже говорил, что мне не нравится шторм?

– Буквально минуту назад.

– Сколько он может продлиться?

– Понятия не имею. От нескольких часов до нескольких дней, а то и недель.

– Мне очень не нравится шторм, – сказал Ринальдо.

– Капитан Мактиг ходит на «Индеворе» восемь лет, и наверняка это не первый шторм, в который он попадает. Не думаю, что тебе стоит беспокоиться.

– Почему люди так часто пытаются успокоить себя статистикой? – поинтересовался Ринальдо. – Какое им дело до того, что в девяносто девяти случаев из ста корабль благополучно приходит в порт назначения, если они могут плыть на том самом единственном корабле, который в порту больше никогда не увидят? Кто-то ведь должен плыть и на этом корабле.

– Определенный риск есть всегда, – согласился Ланс. – Но я не вижу смысла беспокоиться о ситуации, на которую я все равно не могу повлиять.

– А ты точно не можешь?

– Точно.

– С пиратами у тебя неплохо получилось.

– Тебе Джеймс рассказал?

– Я и сам не дурак, – обиженно заявил Ринальдо. – Впрочем, Плакса не стал отрицать очевидное, когда я пристал к нему с расспросами. Почему ты до сих пор не правишь миром, этим или каким-нибудь другим?

– А зачем?

– Не знаю, – сказал Ринальдо. – Но посмотри на этих колдунов. По крайней мере половина из них точно озабочена идеями о мировом господстве. Ну, или просто о власти. Алый Ястреб был таким, Балор такой, о Льве Пустыни, на встречу с которым ты плывешь, и упоминать не стоит.

– К власти стремятся не только чародеи.

– Но именно у чародеев это желание ярче всего выражено.

– Среди волшебников много людей с амбициями, – сказал Ланс. – Кроме того, магия позволяет повелевать предметами. Нет ничего удивительного, что после многих лет занятия магией у волшебников возникает желание повелевать и людьми. Сила и власть… Знаешь, в некоторых языках эти понятия обозначаются одним и тем же словом.

– А, вот вспомнил, – сказал Ринальдо. – Еще Десять Десятков называют Безликими.

– Интересно, почему?

– Не знаю. В этот момент как раз вошел Плакса и мне пришлось прекратить чтение.

– Не думаю, что он был бы против.

– С этими волшебниками ничего не известно наверняка. Извини.

– Ерунда, – сказал Ланс. – Я все равно не чувствую себя волшебником.

Шторм не утихал.

Снасти скрипели, ветер рвал паруса, матросы неустанно выкачивали из трюма заливавшуюся туда воду. Снадобье, которое готовил Плачущий, перестало помогать, и леди Катрин больше не выходила из своей каюты. Ринальдо сделался молчалив, съежился и позеленел. Ланс даже начал переживать за его здоровье.

Капитан Мактиг заявил, что это не самый страшный шторм на его памяти, и пока ветер попутный, «Индевор» будет идти под парусами. Ланс не возражал. По большому счету, ему было все равно.

Он целыми днями валялся в своей каюте, читал одолженные у Плачущего книги и пытался представить, что ждет его на юге. Составить общую картину по обрывкам информации, которой обладала Ложа северных волшебников, было практически невозможно.

Глава девятая. Алхимик

.

В жизни многое зависит от везения.

Если вам тринадцать лет, вы умны, сметливы и имеете склонность к точным наукам, то, скорее всего, вы станете крестьянином, как ваш отец, а до этого его отец, а до этого многие поколения ваших предков. Но если на ежегодной городской ярмарке вам посчастливиться встретить единственного городского алхимика и оказать ему незначительную услугу, он может взять вам в подмастерья, и тогда ваша жизнь сложиться совсем по-другому.

Терпену повезло.

Конечно, в тринадцать лет он ни о чем таком не думал. Просто он увидел пожилого человека с трясущимися руками и следами ожогов на лице, помог ему собрать высыпавшиеся из корзины овощи и взялся донести покупки до дома. А по дороге они разговорились, и выяснилось, что алхимику нужен помощник, чья рука при смешивании нужных ингредиентов не будет предательски дрожать.

Так отец Терпена получил десять золотых компенсации (на эти деньги он купил себе племенного быка и смог нанять двоих помощников), а Терпен остался жить в городе.

В семнадцать лет Терпену не повезло.

Королевство вступило в войну, городу предъявили требование поставить по поле брани три сотни бойцов. Город был небольшой, искомого количества солдат в нем не обнаружилось, и на войну отправили всех, кто не был особо ценен и не успел вовремя убежать или откупиться от призыва. Разносчики, подмастерья и приказчики, словом, все те, без кого жизнь бы не остановилась, отправились защищать интересы своего сюзерена в места, о которых они раньше даже не слышали.

На войне Терпен провел целых пять лет. Он научился владеть пикой, мечом и щитом, атаковать и защищаться в пешем строю, карабкаться на крепостные стены и биться на узких городских улочках.

Он выжил. Наверное, это тоже можно назвать везением.

Когда он вернулся домой, с кривым шрамом на лице и без двух пальцев на левой руке, у алхимика, конечно же, был новый подмастерье. Терпен отвел его в сторону и предложил денег, ненавязчиво поигрывая кинжалом в сохранившей все свои пальцы руке. Подмастерье оказался понятливым, деньги взял, и уже наутро исчез из города, после чего Терпен с удовольствием вернулся к колбам, ретортам и опасным экспериментам.

Через два года алхимик умер, и Терпен унаследовал его дело. Еще через два года его удостоил визитом сам глава совета Ложи Волшебников Балор Огнерожденный.

Терпен хотел было показать ему свою лабораторию, но Балор предпочел беседовать в небольшом саду, разбитом за домом алхимика. Балор, в целом, Терпену понравился, а вот его ученик с бесстрастным лицом и мертвыми глазами – нет.

Терпен разлил по чашкам чай из маленького чайничка, и Балор сделал глоток, прежде, чем начать разговор.

– До нас дошла информация, что вы создали некую жидкость, – сказал он. – Прозрачную и на вид ничем не отличающуюся от воды. Вода – это источник жизни, но и она может быть источником разрушений. Селевые потоки сносят с лица земли селения, океанские волны могут затапливать целые города. В отличие от воды, жидкость, которую вы создали, нельзя пить, но она имеет разрушительные свойства, не так ли? И, опять же, в отличие от воды, для того, чтобы вызвать катастрофические последствия, требуется совсем чуть-чуть этой жидкости.

– Да, мессир, – Терпен чуть склонил голову. – Устроить вам демонстрацию?

– Не стоит, – сказал Балор. – Я знаю, как выглядит вода, чтобы просто смотреть на эту жидкость в спокойной ее ипостаси. И я не хочу тревожить мирных горожан, ради того, чтобы увидеть ее разрушительную сторону. Я верю вам, Терпен, и поэтому я просто спрошу. Сколько этой жидкости нужно, чтобы уничтожить… ну, скажем, этот дом?

– Потребуется объем, примерно равный объему вашей чашки, мессир.

– Хм, – сказал Балор. – И на что это будет похоже?

– На ураган, дующий одновременно во все стороны, – сказал Терпен. – Очень сильно и очень недолго.

– Происходит освобождение большого количества энергии в ограниченном объеме за малый промежуток времени, – бесстрастно сказал Счетовод. – В результате чего образуется сильно нагретый газ с великим давлением, который оказывает механическое воздействие на окружающие тела. Иными словами, разрушает их.

– Вы читали мои отчеты, – просиял Терпен.

– Читал, – согласился Счетовод. – И нашел их весьма познавательными.

– О какой энергии идет речь? – поинтересовался Балор.

– О химической, мессир.

– Значит, это не магия?

– С виду это может быть похоже на магию, мессир. Но на самом деле это не так.

– Крестьяне не поймут разницы, – сказал Счетовод. – Впрочем, благородные господа ее тоже не поймут.

– Если им объяснить… – начал Терпен.

– Как вы назвали ваше открытие? – поинтересовался Балор.

– Пока никак, мессир. Не то, чтобы я не думал о названии, но жидкость сейчас находится на стадии доработки, и мне казалось, что есть и более насущные проблемы…

– Никак, – констатировал Балор. – Как насчет «терпентума»? Нравится вам такое название?

– Это было бы слишком нескромно.

– Я все время забываю разницу между волшебниками и алхимиками, – криво ухмыльнулся Балор. – Волшебники амбициозны и тщеславны, алхимики – скромны. А скажите, Терпен, какое вы видите применение этому своему изобретению? Помимо военного, разумеется.

– Расчищать завалы, мессир. Выкорчевывать деревья.

– Двигать горы, – продолжил за него Балор. – Напомните мне девиз Дома Алхимиков, друг мой.

– Мир познаваем, – сказал Терпен.

– Мир познаваем, но ваша жидкость не помогает познавать мир, – сказал Балор. – Она помогает его разрушать.

– Я уверен, что мы сможем обеспечить необходимые системы контроля…

– Знаете, в чем главная опасность вашего изобретения? – поинтересовался Балор. – Оно создает очень неприятный прецедент. Неприятный в первую очередь для нас, волшебников. До вчерашнего дня самым опасным оружием в этом мире считалась магия. Самым мощным, самым разрушительным. Меч или копье убивают по одному человеку за раз, каменный блок, запущенный из требюшета, может убить десяток людей, или несколько десятков, если они стоят кучно. Заклятия Огненный Шквал и Цепная Молния могут убить до сотни людей. А ваша жидкость может уничтожать тысячи. Стирать с лица земли целые замки. Да что там замки, целые города.

– Торин Безумный…

– Торин Безумный – это история, – отрезал Балор. – Мы говорим не о вчерашнем дне. Мы говорим и дне сегодняшнем. И, возможно, о завтрашнем. Для того, чтобы разить врагом Огненным Шквалом или Цепной Молнией, человек должен обладать талантом и потратить несколько десятилетий для овладения искусством. А воссоздать эту вашу жидкость может любой человек, овладевший грамотой. Ему достаточно только знать рецепт и раздобыть нужные ингредиенты.

– Производство достаточно сложное…

– Любое механическое производство можно поставить на поток, – сказал Балор. – Это не вопрос талантов или искусства. Это вопрос денег. Купить услуги волшебника стоит очень дорого. Купить пару склянок с терпентумом…. Какую бы цену вы за него ни назначили, это в любом случае обойдется дешевле. И более того, я уверен, что такого секрета не утаить. Как только вы первый раз примените свою жидкость на публике, найдется сотня людей, которая попытается воспроизвести этот эффект. Пусть успеха достигнет только десяток из них, этого будет вполне достаточно, чтобы мир, каким мы его знаем, изменился навсегда.

– Войны станут совсем другими, – заметил Счетовод.

– Все станет другим, – сказал Балор. – Терпен, мы изъяли все упоминания о вашем изобретении из отчетов дома алхимиков. И я хочу, чтобы вы немедленно прекратили всякие работы по усовершенствованию вашей… жидкости. Каков на данный момент общий объем произведенного вами продукта?

– Около трех литров, мессир.

– Хватит, чтобы уничтожить половину этого города, – заметил Счетовод. – Впрочем, это очень небольшой город. Вряд ли о нем будут жалеть. Как и о вас.

– Это угроза? – осведомился Терпен.

– Это просто факт, – сказал Счетовод. – Один из многих.

– Мы не угрожаем, – сказал Балор. – Поверьте, если бы мы были заинтересованы в вашей смерти, вы уже были бы мертвы. Я вижу в вас огромный потенциал, и не люблю разбрасываться подобными талантами. Но о ваших изысканиях придется временно забыть. Занимайтесь тем, чем обычно занимаются алхимики. Варите зелья, смешивайте эликсиры. Придет время, и мы еще вернемся к этому разговору.

Прошло шесть долгих лет. Терпен занимался тем, чем и положено заниматься алхимикам, варил зелья, смешивал эликсиры и даже не подумывал о создании веществ, которые могли бы назвать его именем. И спустя эти шесть лет Балор появился снова. На этот раз он тоже был не один, но сопровождал его не Счетовод.

– Это Меррик, – представил Балор своего спутника. – Должно быть, вы слышали о нем. Меррик стал самым молодым волшебников, вошедшим в Совет Ложи.

– Да, мессир, – Терпен чуть склонил голову в вежливом приветствии.

– Я говорил, что придет время, и мы еще вернемся к тому разговору, – сказал Балор. – Время пришло.

– Я думал, вы забыли обо мне, мессир.

– Как видите, друг мой, я ничего не забыл, – сказал Балор. – Вы еще помните, как создавать терпентум?

– Конечно, мессир.

– На всякий случай я прихватил с собой ваши записи.

– В них нет необходимости.

– Тем лучше, – сказал Балор. – Можете ли вы сказать, какое количество вашей смеси потребуется, чтобы уничтожить целую крепость? Большую, хорошо укрепленную крепость? И не просто разрушить, а растереть ее в песок? В пыль? Чтобы и воспоминаний о ней не осталось?

– При всем моем уважении, воспоминания все равно останутся, – сказал Терпен. – В виде воронки в земле.

– Ничего не имею против таких воспоминаний, – заявил Балор. – Итак, сколько?

– Мне нужно знать приблизительные размеры замка, мессир.

– Например, Штормовой замок в Эталии.

– Вы хотите уничтожить Штормовой замок? – удивился Терпен. – Но это же традиционная резиденция первого министра и сейчас ее занимает Алый Ястреб…

– Я не хочу уничтожать Штормовой замок. Я привел его лишь в качестве примера, чтобы вы лучше могли представить то, чего я от вас хочу.

– Пять литров, – прикинул Терпен. – Может быть, шесть. Но сосуды лучше распределить в разных местах, чтобы усилить эффект. Для этого неплохо было бы видеть схему, по которой построен замок…

– Я так и думал, – кивнул Балор. – Значит, нам потребуется десять-двенадцать литров и человек, разбирающийся в архитектуре. Вы же разбираетесь в архитектуре, Меррик?

– Да, мессир.

– А вы, Терпен, можете создать необходимое нам количество смеси. Не за свой счет, разумеется. Ложа оплатит все расходы и добавит сверху столько, сколько вы скажете.

– Здесь есть одна проблема, мессир, – сказал Терпен.

– Что за проблема?

– Жидкость… терпентум крайне нестабилен. Его опасно переносить даже из комнаты в комнату. Стоит уронить пробирку, и… Перевозить его на больше расстояния невозможно. Лошадь дернется, колесо телеги попадет в яму…

– И будет воронка в земле, – пробормотал Меррик. Было видно, что его такая перспектива совсем не радует.

– Верно, – согласился Терпен. – Будет воронка. Большая.

– С этим можно что-нибудь сделать? – поинтересовался Балор.

– Я наверняка мог бы устранить эту нестабильность, если бы мне было дозволено продолжать работы… Но сейчас мне даже трудно сказать, сколько времени на это потребуется.

Балор досадливо поморщился и манул рукой.

– Время становится для нас решающим фактором, – сказал он. – Решено, вы соберете все оборудование и нужные ингредиенты и отправитесь вместе с Мерриком и его людьми, чтобы создать терпентум на месте. Это возможно?

– Да, мессир.

– Значит, готовьтесь к большому путешествию.

– А где находится крепость, которую необходимо уничтожить?

– Очень далеко отсюда, – неопределенно сказал Балор. – Сейчас я не могу вам этого сказать.

– Значит, меня не будет здесь очень долго?

– Год, – сказал Балор. – Может, чуть больше, может, чуть меньше, но вам стоит ориентироваться на этот срок. А что, вас что-то держит в этих краях? Кроме вашей лавки, разумеется?

– Нет, мессир. Но лавка… Горожане рассчитывают на меня…

– Я попрошу Дом Алхимиков, чтобы вам подыскали временную замену.

– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я отправился в далекое путешествие с неизвестным мне пунктом назначения, создал там взрывоопасную смесь и разрушил какую-то большую крепость, – подытожил Терпен. – И выбора у меня нет?

– Все подробности вы узнаете по мере приближения к конечной цели путешествия, – сказал Балор. – И да, вы поняли совершенно правильно, выбора у вас нет. Существуют вещи, которые необходимо делать, существуют пути, который должны быть пройдены. Независимо от вашего или моего желания.

И вот теперь алхимик трясся в седле, а за ним следовало восемь вьючных лошадей, нагруженных всем необходимым для похода. Людей же в экспедиции было всего пятеро. Сам Терпен, Меррик, который возглавлял поход, двое подмастерьев-алхимиков, находящихся на уровне «принеси-подай», но уже связанных печатью молчания, наложенной на них при вступлении в Дом. Пятым был Раймон, угрюмый неразговорчивый маг в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. По некоторым косвенным признакам Терпен опознал в нем волшебника, специализировавшегося в боевых искусствах, но проверить свою догадку никак не мог, ибо Меррик не отвечал на вопросы относительно их пятого спутника, сам Раймон за время путешествия вообще проронил только пару слов, а подмастерья, хоть и были словоохотливы в беседах со старшим членом гильдии, ничего полезного на интересующую Терпена тему сообщить все равно не могли. Их и вытащили-то из какой-то глухой провинции и они знали о происходящих в мире событиях и цели их походе еще меньше Терпена.

Да и сам Терпен о конечной цели путешествия еще толком ничего не узнал, за исключением того факта, что находится она где-то на юге.

Глава десятая. Последствия шторма.

Ланс и Плачущий склонились над картой, разложенной на большом столе в капитанской каюте. Мактиг почесал бороду и зевнул.

– Вы смыслите в навигации? – поинтересовался он.

– Немного, – сказал Ланс.

– Нет, – сказал Плачущий.

– Тогда я вам объясню, – сказал Мактиг. – Как вы должны были заметить, шторм продолжался две недели, и все это время мы шли, не убирая парусов, потому что ветер был попутным.

– Вы хотите сказать, что поскольку ветер был не только попутным, но еще и сильным, мы прошли куда большее расстояние, чем рассчитывали? – поинтересовался Ланс.

– Именно так, – удовлетворенно кивнул Мактиг.

– И где мы сейчас находимся?

– Здесь, – капитан ткнул пальцем в карту.

– Ого, – сказал Ланс.

– Я не понимаю, – сказал Плачущий.

– Мы проскочили Лонгхилл, – объяснил ему Ланс. – И не просто проскочили, а пронеслись мимо со скоростью… э… урагана. По сути, сейчас мы куда ближе к Рияду, чем к Лонгхиллу. Я правильно понимаю, капитан?

– Да, – подтвердил Мактиг. – Более того, ветер по-прежнему попутный, и если он не изменится, мы будем в Рияде уже через неделю.

– А если мы развернемся и пойдем в Лонгхилл, чтобы высадить пассажиров, то мы потеряем… сколько мы потеряем?

– Три-четыре недели в лучшем случае, – сказал Мактиг. – Во-первых, нам придется идти против ветра, во-вторых, начинается сезон штормов, и со следующим штормом нам может не повезти так, как повезло с этим.

– Но мы же должны были высадить леди Катрин… – начал Плачущий.

– Это море, – перебил его капитан. – Мы собирались высадить пассажиров в Лонгхилле, но море решило иначе.

– Вы же смыслите в навигации, – сказал Плачущий. – Вы не могли не знать, что мы пройдем мимо. Почему же вы не спустили паруса и не легли в дрейф?

– И потерять такой ветер? – изумился Мактиг. – Теперь послушайте меня…

– Вы нарушаете договоренности!

– У меня контракт на доставку двоих волшебников на юг. Дополнительные пассажиры в этом договоре не упоминаются. Я был не против высадить их в Лонгхилле, потому что это было по пути, и мы бы не сильно отклонились от курса. Но море рассудило иначе, и сейчас это уже не по пути, и отклонение от курса будет слишком большим. А теперь расскажите мне, какие договоренности я нарушил? Через неделю мы будем в Рияде.

– Если вы не развернете судно, – сказал Плачущий.

– Мне бы очень не хотелось его разворачивать, – с некоторым нажимом в голосе сказал капитан Мактиг. – Это воды опасны не только штормами, и чем меньше мы проведем здесь времени, тем лучше для нас.

– Вы…

– Мы обсудим сложившуюся ситуацию наедине, – сказал Ланс. – И дадим вам знать о нашем решении, капитан.

– Как вам будет угодно, – ухмыльнулся капитан.

– Заставь его развернуть корабль, – прошипел Плачущий, едва они вышли за порог капитанской каюты. – Так же, как заставил его идти в Рияд. Ты же можешь, я знаю.

– Мы потеряем целый месяц, – сказал Ланс.

– И что с того?

– Я не хочу терять еще месяц, – сказал Ланс. – Кроме того, я уверен, Балор бы этого решения тоже не одобрил.

– Плевать на Балора, – сказал Плачущий. – Ты же не хуже меня понимаешь, что путешествие в Рияд скорее всего станет путешествием в один конец для нас обоих. И что случится с леди Катрин? Мы не можем бросить ее в Рияде.

– Это ты не можешь, – заметил Ланс. – Я могу.

– Ты же…

– Кроме того, нам совсем необязательно бросать ее в Рияде. Мы сойдем на берег, «Индевор» уйдет на север и высадит ее в Лонгхилле на обратном пути.

– Я не могу оставить ее наедине с командой. Кто о ней позаботится? Служанка? Карлик? Эти матросы не вызывают у меня доверия. Они и сами наполовину пираты.

– Говори тише, – посоветовал Ланс. – Пока мы хотя бы не добрались до моей каюты.

– Ты заставишь его развернуть корабль?

– Я не вижу в этом смысла.

– Ты спешишь навстречу смерти, – сказал Плачущий. – Но зачем тащить за собой других? Ладно, я, у меня нет выбора, но остальных-то зачем?

– Можно обойтись малой кровью, – сказал Ланс. – Если ты не хочешь, чтобы леди Катрин отплыла на «Индеворе», мы все можем сойти в Рияде, откуда я отправлюсь на встречу с ад-Саббахом, а ты, вместе со своим золотом, позаботишься о судьбе остальных.

– Балор узнает правду.

– Что толку, если он далеко на севере?

– Да и дело даже не в этом, – сказал Плачущий. – Рияд – это змеиное гнездо. Я не думаю, что чужакам там так уж просто выжить, независимо от того, есть у них деньги или нет.

– Деньги очень часто повышают шансы на выживание.

– Но мы же не знаем, что там происходит! – снова повысил голос Плачущий. – Мы вообще ни черта об этом не знаем!

Ланс пожал плечами.

– Вряд ли там отменили золото, – сказал он.

– А если на нас нападут? Если реквизируют корабль?

– Ты слишком много беспокоишься, Джеймс.

– Я беспокоюсь не о себе!

– И я нахожу это похвальным, но… Твой учитель не читал тебе лекции о допустимых жертвах?

– Нет.

– Странно, – заметил Ланс. – Обычно волшебники заранее проговаривают со своими учениками такого рода вопросы.

Они добрались до каюты и Ланс обнаружил, что дверь заперта изнутри. Ланс пнул дверь ногой и поинтересовался у Ринальдо, не слишком ли тот обнаглел.

После непродолжительной серии шорохов и подозрительного звяканья, Ринальдо открыл дверь.

– Так я чувствую себя спокойнее, – объяснил он. – О! Судя по вашим лицам, мы вот-вот вляпаемся в очередные неприятности. Что на этот раз? Опять пираты? Флот Джемаля ад-Саббаха? На нас движется еще один шторм? Или что-то еще боле экзотическое?

– Мы не вляпаемся. Для нас с Джеймсом мало что изменилось, – гневный взгляд Плачущего дал понять, что это не совсем так. – А вот вы вляпаетесь.

– И во что? – осведомился Ринальдо, выглядывая в коридор и снова закрывая дверь на щеколду.

– Из-за шторма мы прошли мимо Лонгхилла, – объяснил Плачущий. – И сейчас мы всего в неделе пути от Рияда.

– О, – снова сказал Ринальдо. – Похоже, теперь все мы станем героями.

– А еще сэр Ланселот собирался прочесть мне лекцию о допустимых жертвах.

– Это не совсем лекция, – сказал Ланс. – Скорее, речь идет о некой концепции, согласно которой ради достижения цели можно пренебречь риском для определенного количества людей.

– Я уловил эту мысль еще из названия, – сказал Плачущий. – И она мне не нравится уже потому, что у нас с тобой противоположные цели. Я, знаешь ли, очень хочу жить. А ты стремишься умереть.

– Не понял, – сказал Ринальдо. – Кто это тут стремится умереть?

– Сэр Ланселот и стремится, – сказал Плачущий. – Он слишком стар, слишком могуществен и слишком устал от всего этого, не так ли?

– В общих чертах.

– И…э… как давно это тебе известно, Плакса?

– Едва ли не с самого начала путешествия.

– Тогда почему я об этом узнаю только сейчас? – оскорбился Ринальдо.

– Потому что раньше это не имело для тебя никакого значения, – сказал Ланс. – Ты ведь должен был сойти на берег раньше, чем мы прибудем на юг.

– Прелестно, – сказал Ринальдо. – Но это многое объясняет. В частности, твои эскапады в Штормовом замке и столь легкое согласие на предложение, которое тебе сделал Балор. Значит, ты не собираешься убивать Джемаля ад-Саббаха?

– Там видно будет, – буркнул Ланс.

– И снова прелестно. То есть, мы высадимся в Рияде, занятом целой армией этих чертовых южан, пробьемся сквозь толпу охранников, войдем в дворец правителя, и там тебе станет видно, стоило оно того или нет?

– Я тебя собой не зову. Вообще никого из вас не зову.

– А есть альтернативы? – осведомился Ринальдо. – Мы можем развернуть корабль?

– Теоретически, можем. Но капитан Мактиг и сэр Ланселот против этого, – сказал Плачущий. – Они не хотят терять время и путный ветер, и им плевать, если из-за этого кто-то потеряет свои жизни.

– А давайте не будем паниковать раньше времени? – предложил Ланс. – Доплывем до Рияда…

– И будем паниковать уже там? – уточнил Ринальдо. – Рияд – это осиное гнездо…

– А Джеймс сказал, что змеиное.

– Разница не столь принципиальна, – Ринальдо почесал подбородок. – В любом из этих гнезд человека подстерегает смертельная опасность.

– Сейчас он расскажет тебе про допустимые жертвы, – сказал Плачущий. Опасность на время заставила его забыть о социальных различиях, и он обращался к шуту, как к равному.

– Мы пойдем в Рияд, – сказал Ланс. – Посмотрим, что там к чему. А потом уже будем решать, что делать дальше.

– Если нам любезно предоставят такую возможность, – заметил Плачущий.

– Мне все же кажется, что все эти рассказы об ужасах юга сильно преувеличены, – сказал Ланс. – Вот, например, эта история с реквизированными купеческими кораблями. Если Джемаль отбирает все корабли и никто больше не может выбраться с юга, откуда эта история вообще известна? И почему мы до сих пор не встретили ни одного из них?

– Так это же хорошо, что мы ни одного не встретили, – сказал Ринальдо.

– Но, судя по рассказам, их же десятки, если не сотни, – сказал Ланс.

– Шторм кончился только вчера, – заметил Плачущий. – Возможно, нам пока просто везет.

– Пусть нам везет и дальше, – сказал Ланс. – Потому что я считаю, что капитан Мактиг прав и разворачивать «Индевор» не собираюсь.

– Прелестно, – сказал Ринальдо.

Леди Катрин восприняла новости с поистине стоическим спокойствием. Выслушав Плачущего, она пожала плечами и сказала, что так тому и быть, и она готова вверить свою судьбу в руки богов.

Ветер по-прежнему был попутным, и корабль летел под полными парусами. Капитан Мактиг громогласно заявил, что это хороший знак, но команда все равно нервничала, и впередсмотрящий не спускался из своего гнезда, высматривая на горизонте признаки угрозы.

Спустя пять дней после шторма капитан Мактиг в очередной раз уточнил курс и сам встал к штурвалу. К утру на горизонте появилась береговая линия, которую можно было рассмотреть в подзорную трубу. Плачущий сразу смекнул, что люди на берегу тоже могут рассмотреть «Индевор» и занервничал еще больше.

Команда притихла. Никто больше не пел по вечерам залихватских пьяных песен, смешки, временами доносившиеся из трюма, стали совсем невеселыми.

Но, вопреки повисшему над кораблем призраку тревоги, с «Индевором» больше не происходило никаких неприятностей. Они так и не встретили ни одного военного корабля Джемаля ад-Саббаха, равно как не встретили и ни одного торгового судна, и даже ни одной рыбацкой лодочки. Кавалерийские отряды кочевников не скакали на берегу, никто не подавал ночами никаких сигналов, погода стояла прекрасная и ярко светило Солнце.

Утром седьмого дня капитан Мактиг позвал Лансу и Плачущего на верхнюю палубу, вручил им свою подзорную трубу и указал рукой, в каком направлении им следует смотреть.

– Рияд, – объявил капитан. – Отсюда уже можно разглядеть их сторожевые башни.

– Вижу, – сказал Ланс. – Капитан, а вам не кажется странным, что мы так никого и не встретили? Безусловно, я рад, что припортовые воды не кишат разными судами, но хоть какие-то признаки жизни же тут должны быть.

– Кажется, – нахмурился капитан.

– Я вам больше скажу, – заявил Плачущий, утирая слезы. – В их порту не видно ни одного корабля. Ни паруса, ни даже единой мачты.

– Не похоже на порт столичного города молодого и быстро растущего государства, – заметил Ланс.

– Дайте мне трубу, – попросил Плачущий. Ланс передал ученику чародея оптическое приспособление, Плачущий поднес его к лицу и слезы снова хлынули из его глаз. – Город пуст. Никакого движения ни в порту, ни на улицах.

– Может быть, они еще не проснулись? – предположил увязавшийся на Лансом Ринальдо. – Говорят, что жителям этих краев доступна мудрость, неизвестная в северных землях. Возможно, нежелание вставать рано утром и есть часть этой самой мудрости.

– Так не бывает, – сказал Ланс. – Или Джеймс ошибается, или…

– Или что? – осведомился Ринальдо.

– Не знаю, – сказал Ланс. – Может быть, город выкосила чума.

– Тогда на улицах были бы трупы, – возразил Плачущий. – А трупов не видно. Улицы просто пусты. И площади тоже. Такое впечатление, будто Джемаль ад-Саббах уже ушел в свой великий поход через пустыню и заодно всех горожан с собой прихватил.

У Ланса засосало под ложечкой.

Он привык доверять своим предчувствиям, и они редко его подводили. Неприятной стороной этой его особенности был тот факт, что появившееся за долгие годы жизни шестое чувство предвещало исключительно что-то плохое. Возможно, это тоже было частью родового проклятия.

Глава одиннадцатая. В Рияде все спокойно.

«Индевор» бросил якорь в порту Рияда. Капитан Мактиг приказал спустить оставшиеся паруса, матросы попрыгали вниз, поймали швартовы, притянули корабль к причалу и намотали тросы на кнехты. В порту не были видно ни одного человека, и «Индевор» был единственным кораблем, зашедшим на стоянку.