Текст книги "Скала (СИ)"

Автор книги: Сергей Эрленеков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4

(год 3230 от ОИ, период тепла, день 40).

Я как обычно вышел на прогулку, она же пробежка, сбор полезного хлама на берегу. Хотя зачем мне это нужно понятия не имею. На одной из законченных платформ, третьей по счету, траву сажать не стал. Тут у меня находятся штабеля бревен, которые по форме годятся в дело, но пока не востребованы. Складывал я их послойно, каждый слой поперек предыдущего. Между бревнами есть некоторые промежутки. Таким образом, достигаются условия для сушки. Все-таки бревна эти полежавшие в морской воде и довольно сырые. Чтобы предотвратить их намокание от дождя строил легкие крытые навесы с покатой крышей и крытые дранкой. У меня уже штук пять этих штабелей, и новый шестой я сейчас складываю. Зачем не ясно. Все, что мне на данный момент требовалось, я построил. Сейчас с маниакальным упорством строил террасы, а затем озеленял их. Террас уже четыре. Все площадью около трех – четырех соток. Помогает то, что внутренняя сторона скалы, обращенная вглубь острова, довольно пологая и завалена разрушенными фрагментами каменной породы и каменными осыпями. Поэтому постройка террасы хоть и трудна, но благодаря материалу под ногами всё-таки возможна. Удручало только однообразие растений. Но я не отчаивался и с воодушевлением сумасшедшего продолжал строить свой маленький мир. В конце концов, до вершины полкилометра, тут столетиями строить можно.

Но дело не в этом, А в том, что выйдя на пляж, я увидел несколько сотен тюленей, или не тюленей, я их от морских львов или других подобных зверей не отличаю, ну может, моржей помню. Но это явно не моржи. Так вот, здоровенные, похожие на тюленей твари. Видимо путь миграции изменился, и они приплыли на мой остров. Сердце заколотилось, руки задрожали. Пришлось садится и несколько минут глубоко подышать. Сознание прояснилось, руки дрожать перестали. Я сразу прикинул, сколько всего полезного можно сделать из этих тушек. Оставалось сожалеть, что меня так мало. И не получится завалить все стадо. Сперва, был порыв схватить огромный дрын и побежать мочить все живое по головам. Но обдумав решил все делать по умному. Лук тут не помощник. Нет гарантии, что попаду точно в глаз, а шкуру мои стрелы не факт что пробьют. Вот потом, из костей животных, я наделаю наконечников, и тогда можно будет и из лука похулиганить. Сейчас же решил сделать все по тихому. Для начала разделся, чтобы запах одежды не пугал животных, а затем стал подкрадываться к стаду, стараясь чтобы ветер дул в мою сторону. Мне повезло, здоровенный самец с десятком своего гарема откололся несколько в сторону от основного лежбища. Подкрасться удалось почти на пятнадцать метров. Я протянул руку в сторону ближайшей самки и пожелал ее смерти. Энергии смерти потратилось неожиданно много. Ушла почти треть запаса в источнике. Самочка же просто положила голову на камни и замерла. Навсегда. От такой простоты убийства стало не по себе. А ведь по массе эта тюлениха будет побольше среднего человека. Но времени на рефлексию не было. Умерло еще три крайние самки. Но остальные пока ничего не заметили. Через полчасика восстановилась энергия на еще одно убийство. Но жаба буквально задушила. Это ж сколько я буду возиться и сколько сил потрачу. Пришлось подумать. Да и действовать надо было быстрее. Энергия смерти, выделившаяся при смерти тюленей, начинала рассеиваться, а терять ее я не хотел. Зачем воздействовать на все животное, если можно воздействовать прямо на мозг или на сердце. Принялся экспериментировать. Пожелал, чтобы погиб только мозг животного. Долго не получалось. Тут видимо надо было конкретизировать волевой посыл. Но в итоге все получилось. Тюлень был жив, и даже вздымались его бока в ритме дыхания, но, по сути, он уже мертв. Жестоко, но мне тоже надо жить, причем жить хорошо и вкусно. Такой способ был более экономичным, потратилась по ощущениям всего шестая часть. Останавливать сердце поостерегся, конвульсии умирающего животного могут потревожить остальных. Таким образом, обездвижил остальных, примерно часа за полтора. Больше всего пришлось потратить сил на самца, все же здоровый гад. Затем впитывал оставшуюся на пляже энергию смерти. Затем перетаскивал еле живых тюленей подальше от пляжа. Вот тут мне пригодилась моя многолетняя тренировка. Ведь даже трёхсоткилограммового самца удалось, правда, волоком, но оттащить. Затем до самого позднего вечера я снимал шкуры и заготавливал мясо. Шкуры снимал чулком, пересыпал солью и выворачивал мехом наружу. Затем просто сваливал в большой котел. Мясо засаливал в глиняных бочонках. Оставшиеся внутренние органы также засаливал, но уже отдельно. Жир складывал в отдельные бочонки, для последующего вытапливания. Остатки костей просто сваливал грудой, потом подумаю, как их очистить. Пока таскал бочки в сарай для пищевых продуктов, придумал, как быть с костями. У меня в бассейне было несколько десятков хищных рыбок, запас на начало холодов. Все-таки солено-вяленая рыба быстро приедается, и я старался использовать ее как можно позднее. Вот в этот бассейн я и стаскал все костяки тюленей. Что касается остального, у меня возникла проблема – нехватка тары. Пришлось потратить пару дней на изготовление глиняной посуды хотя бы под жир. Уже просолившиеся куски мяса я подвешивал коптиться. Но свершилась еще одна мечта. Я отъедался тюленьим мясом. Не свинина конечно, но все-таки, все-таки. Слава всем богам, тюлени пробыли на острове около полусотни дней. Потом они просто исчезли с пляжа. За это время я подсократил стаю на почти сотню особей. А заодно прокачал темную сторону своего источника. Больше тюленей просто не осилил. Не, умертвить я бы, умертвил, но вот обработать я столько не обработаю. И так мясом уже завален весь сарай и большая часть амбара. Основная часть, конечно, в бочонках, но много и вяленого и копченого и копчено-вяленого, и кровяной колбасы, и просто колбасы с различным содержанием жира. Не хватало специй, но лук и луковый сок частично их заменил. Еще ливерной, из требухи, сделал под сотню килограмм. Сухожилий опять же различных набрал. Особенно хороши, самые длинные, со спины. Со всей этой возней даже возникла проблема с солью. Не думал, что она у меня кончится. Хватило впритык. Хорошо, что с гибелью мозга, сама тушка пару – тройку дней сохранялась живой. Для шкур, просоленных и вымоченных, изготовил специальные деревянные растяжки, и теперь все время уходило на постоянное скобление и обработку шкур.

Под хранилище для шкур пришлось сладить еще один сарай, вот и пригодились заранее заготовленные бревна. Здесь же, первым ярусом, хранил большие кувшины с жиром. Жир я вытапливал здесь же, пока скоблил шкуры. Заодно объедался солеными шкварками. Шкуру я надевал на бревно, а затем скоблил каменным скребком, положено тупым ножом, но нож тупить было жалко. Скоблением я удалял пленки, жир и остатки мяса. Затем ее мыл в растворе самодельного мыла. Потом растягивал на растяжках и сушил. При сушке периодически приходилось мять их и растягивать. Это конечно не придало им совершенства, но более или менее приличные шкуры получались. Обрабатывал шкуры до самых холодов. Костей кстати просто гора в амбаре. Отлично очищенные, беленькие, без кусочка плоти, рыбки молодцы. И при этом никакого запаха. Все-таки обработка магией смерти всех быстро портящихся продуктов – это вещь. Жаль некромантов мало в Империи. Да и не идут они в лавки дезинфекторами, гордые блин. А по мне так построить централизованный склад, закупать продукты, и хранить в свежем виде без заморозки и охлаждения в стерильных условиях. М-да, мечты-мечты.

После холодов моим занятием, кроме тренировки магии, стало шитье одежды. Теперь оставалось время для творчества. Несколько шкур очистил от шерсти и принялся шить себе сапоги. Шкуру на сапоги взял с матерого самца. Он такой один там был на пляже. И шкура получилась с него плотная и толстая. Свои старые стоптанные сапоги я не выкинул, валялись в амбаре, как думал, что пригодятся. Копировать старался практически один в один. Осторожно распорол их, сделал выкройки при помощи самодельного мелка. Затем вырезал их остро заточенным ножом. Все отверстия под нити я старался пробивать также как на оригинале. Сшивал на оправке, в виде ноги, выточенной из деревяшки, вымоченными и размятыми, расщепленными до нужного размера сухожилиями. Хорошо, что в моем старом швейном наборе кроме грубых больших игл был и обувной крючок, немного похожий на вязальный. Еще повезло, что есть образец, имея готовую выкройку сшить, получилось с первого раза. Шнурки вырезал из тонкой кожи молодой самки. Оставалось только вырезать меховую стельку, и готово. Хреново, что без носка или портянки, хотя портянку можно намотать из травяной ткани. Недолговечно, но поменять недолго. Так и сделаю. Одежду шил мхом внутрь, швами наружу. Выступающие швы украсил кожаной бахромой как у индейцев. Куртка с деревянными пуговицами и штаны – это вещь. Не знал, что так соскучился по нормальной теплой одежде. И самое главное, я сшил себе кожаную шляпу, на манер ковбойской, украшенную клыками крупных самцов. В такой одежде смог даже выходить и подолгу гулять зимой по пляжу. Новые сапоги просто вещь, пока не пропал запал, сшил еще несколько пар. Теперь рубаху из травяной ткани я одевал под кожаную куртку, затем шляпу и тяжелый кожаный плащ с капюшоном.

Мой быт теперь освещали масляные светильники из глины. Жир сейчас применял для приготовления пищи и для смазывания кожаных изделий. Выходя из дома, обязательно начищал сапоги жиром. А еще я очищал от шерсти тщательно готовил большие куски кожи. Эти шкуры были мне нужна для очень необходимой вещи. Из них я собирался сделать лодку, по типу чукотской байдарки, но только не из моржовых шкур, а из тюленьих. Откуда знаю про кожаные лодки, так читал, в моем далеком детстве, кроме книг про Ленина в школьной библиотеке были книги только про освоение крайнего севера и целины ну и учебники и справочники. А покупать было дорого, вот и читал, что было. В отличие от чукотских изделий собирался сделать закрытые нос и корму, чтобы они выполняли роль поплавков при переворачивании. Обязательно сделаю съёмную мачту и поплавки противовесы. Оставалась проблема герметизации швов.

Но тут тоже проблема решаемая. Среди дров мне попадались стволы когда-то явно бывшие хвойными. Оставалось выгнать из них смолу. Для перегонного аппарата сделал самую большую свою глиняную бочку. Пришлось для ее обжига даже делать отдельную печку. У бочки днище было сделано в виде конуса с дыркой. Бочка ставилась на печку, к конусу присоединялась глиняная же труба. Под трубу поставил глиняное ведерко. Затем набил полную бочку мелко наколотых чурок и деревьев хвойных пород. Затем верх бочки замазал толстым слоем глины. Оставалось только зажечь огонь в печи. Ну зажег и зажег, я просто поддерживал огонь и занимался своими делами. Когда начала капать смола, я и сам удивился. Выход смолы получился небольшим. Со ста литров дров, получилось всего лира полтора смолы. Но дров у меня было много. К концу сезона холодов набрал смолы около пятнадцати литров. Думаю, на мою задумку этого хватит.

(год 3231 от ОИ, период цветения, день 9)

Итак, лодка. Для чего она мне нужна. Учитывая постоянные шторма в этом регионе, максимально для меня возможный размер судна, количество воды и продуктов, которое я смогу с собой взять, то получается, что лодка мне нужна максимум для прибрежного плавания. Очень мне хотелось обследовать ближайшие окрестности острова. Да и рыбалка с плотика меня уже подзадолбала. А достала она именно неуклюжестью моего плавсредства.

Стройку решил начать с сарая для лодки. Шириной около пяти метров и длиной почти двадцать, высотой четыре. Так сказать с запасом. Расположил сарай с таким расчётом, чтобы был как можно ближе к воде, но в тоже время до него не доставали волны. Стены делал из камней, скреплял глиной. Пол настелил выше уровня земли почти на полметра. После того как застелил двускатную крышу тесаными досками, дранку в этот раз решил не использовать в угоду прочности, по укоренившейся традиции застелил крышу мхом. Мха у меня было много, выращивал я его с запасом. Ворота делал двустворчатые, тяжелые с толстыми бревнами противовесами. Поворотное устройство делал из гранитной гальки. Что бы они держались поставил нижнюю балку на входе из толстого бревна, на которую потом опиралась стена, верхнюю балку сделал такую же, только придавил ее фронтоном из камня. Сарайка получилась внушительной и крепкой. В обязательном порядке построил в сарае печку. Чтобы уголек не вывалился на доски, выстелил метровый полукруг около печки толстой глиняной плиткой, которую недавно начал делать.

На каркас лодки взял бруски толщиной с мою руку сделанные из расколотых вдоль стволов и доведенные до ума топором. На топор я почти молился, это мой основной инструмент и моя величайшая ценность. После некоторого обдумывания, поплавки я делать не стал. Муторно и ненадежно. Длина лодки составляла примерно десять метров и шириной три с высотой от киля до бортика почти метр восемьдесят. Собирать сразу решил килем вверх. Для этого самого киля у меня был подготовлен брусок длиной десять метров. Единственное бревно такого размера, найденное мной и почти совсем без сучков. Из него и наколол брусьев. Места соединений, кроме деревянных нагелей на рыбьем клею, обматывал сырыми кожаными ремнями. После высыхания смазывал жиром. Каркас делал почти всю весну. Хорошо о пропитании мне еще долго волноваться не надо, тюлени обеспечили мясом надолго. Еще месяц я шил полотнище для обтяжки корпуса. Поэтому я и делал лодку на перевернутом стапеле, чтобы иметь возможность шить шкуры по месту. Закончив натянул кожу при помощи кожаной же шнуровки к элементам каркаса. Швы тщательно просмолил. Переворачивал при помощи рычагов, самодельных блоков, травяных веревок и какой то матери. Закрытые нос и корму лодки, сделать не получилось. Никак не получалось сделать их герметичными. Пришлось по форме лодки шить два мешка, придавать им форму изнутри брусьями и распорками. Конструкция получилась довольно жесткая и хорошо входила в носовую и кормовую часть лодки. Затем просто закрепил получившиеся поплавки ремнями.

Спускал лодку по деревянным слегам на катках. Тяжелая получилась посудина, но подъемная. Если бы я такую сваял из дерева, хрен бы я ее стащил в море. Причал я делал, просто сваливая камни в море, получился длинный каменный пирс в виде буквы «Г», для защиты лодки от волн, забитый сверху мелкими камнями с глиной. Если к весне не размоет, застелю керамической плиткой. После террас плевое дело. Управился дней за десять, теперь не надо было каждый раз вытаскивать лодку на берег. Весла я вытесал заранее, мачту тоже приготовил. Правда тонкий длинный ствол я не нашел, поэтому пришлось мачту надставлять. Высота вышла около семи метров. Говорю постоянно около, потому что никаких мерных приспособлений у меня не было. Приходилось ориентироваться на шаги и размах рук. Получилось не очень красиво, но зато крепко. Растяжки для мачты из тех же травяных веревок. После установки мачты настелил без крепления доски, так сказать, пола. Под полом у меня были камни балласта. Прикрепил скамьи – для гребли и около руля. Парус сшил треугольный из своей травяной ткани. На долгий путь его, конечно, не возьмешь, но обойти вокруг острова ресурса хватит. Может быть. Вместо руля привязал рулевое весло.

После постройки лодки взял дней пять выходных. Все эти дни занимался рутинными делами, тренировался, а заодно испытывал лодку на надежность и протечки. На удивление не текло, и кожа не размокала. Но все равно перед путешествием вытащил ее на берег и хорошенько просушил. Отплыл за пятнадцать дней до конца лета. С собой взял запас воды в бурдюках и мясо в кожаных мешках, рыболовную сеть. Мне повезло, в этот день волнение на море было не сильно большим. Сначала выгреб на глубину, затем пришлось выгребать против волны, то еще удовольствие. Еще одним везением было отсутствие высоких приливов и отливов именно в этом месте. Хотя луна была, гы, и всего одна (это всем любителям фентази с тремя лунами), и не сильно отличалась от Земной. На удивление вообще мало было отличий от Земли. В том числе и с растениями и с животными. Оставалось предположить, что это какая-то копия нашей реальности или параллельный мир.

Отойдя от берега примерно на полкилометра смог, после получаса мата и неимоверных усилий, поднять парус. Почему то в спокойной воде он поднимался намного легче. Волнение было довольно значительное, но вдали от берега было не особенно опасным. Еще несколько часов прилаживался к парусу. Почему то лодка моя никак не хотела плыть туда, куда надо мне. Все это время плюхался в километре от берега, стараясь просто не уплыть от него сильно далеко. Освоившись с парусом я, наконец, смог придать лодке нужное направление. На удивление шел мой кораблик довольно быстро. Я же вместо наслаждения от плавания пытался высматривать рифы и подводные камни. Заодно наносил все это на кусок кожи самодельным карандашом из спрессованного угля. Надо сказать, что встречались торчащие скалы вокруг острова в преизрядном изобилии.

Контур острова, я дома начертил заранее. Надо сказать, что и камни и банки и рифы, все это сильно напрягало. И пока я каждую не нанесу на карту, никакого удовольствия и расслабона не будет. Мучение мое продолжалось почти сутки. Утешает одно, сеть я все-таки забросил, и рыбалка с лодки мне понравилась больше чем с плота. По возвращении полностью разгрузил лодку и вытащил на берег при помощи самодельного ворота, слег, катков и травяных веревок. Все, теперь баня и отдых. Сутки без сна в тяжелейших условиях, это слишком сильно даже для меня. Единственное, что утешает – что нас не убивает, делает нас сильнее. И чем чаще выходишь из зоны комфорта, тем быстрее твое развитие. И не скучно.

До начала осенних штормов я выходил в море, на разведку акватории, еще пять раз. Каждый раз совершенствовал свою «карту». Для удобства я натянул шкуру на деревянную рамку. После высыхания шкура натянулась как барабан. Проблемы были с измерениями расстояний и системами координат. Я собственно никогда этим не интересовался. Поэтому сейчас приходилось изобретать. Я расчертил карту крупной сеткой, и все объекты наносил относительно острова. Кроме острова у меня было еще несколько приметных ориентиров уже в море. Обычно это были крупные скалы интересных форм. Я так их и наносил на кожу, правда, без подписей. Мой «карандаш» не позволял чертить настольно мелкие символы. С наступлением сезона дождей лодку я убрал в сарай, натер кожу смесью рыбьего и тюленьего жира. Заходил в сарай не чаще раза в неделю, чтобы проверить кожу, натереть её жиром и протопить печку. Жизнь хоть и стала веселее, надо было заниматься хозяйством, которое я изрядно подзапустил. До самой зимы я занимался мелким ремонтом построек и обновлением расколовшейся и треснувшей посуды. Менял кое-где испортившиеся деревянные конструкции. Все-таки плавник – это не свежее дерево, он изначально испорченный соленой водой и временем.

(год 3232 от ОИ, период цветения, день 12)

Снова тепло, ну относительно конечно, но я научился радоваться и таким мелочам. Снова спуск лодки на воду. Удивительно, моя жизнь словно разделилась на две части, до постройки лодки и после. Скорее всего, это иллюзорное чувство свободы, которое вызывает душевный трепет у тех, кто длительное время был заперт в одном месте. Тем не менее, теперь все мои стремления были о том, чтобы как можно быстрее закончить с обязательными делами и оказаться в море. Даже строительство террас было сейчас у меня в меньшем приоритете, не я конечно делал обязательную работу по постройке стен и засыпке гравия и камней, но у же без охотки. Это как когда ты покупаешь себе машину, старый проверенный велосипед все чаще остается пылиться в гараже. Так и со мной. На удивление как оказалось морской болезни я не подвластен. Я все лучше «чувствовал» море. Учился по изменению цвета воды предсказывать погоду, чувствовал, как пойдет та или иная волна и правильно располагал свое судно, чисто интуитивно находил мели и скалы. И, самое главное, научился наслаждаться морским ветром с солеными брызгами в лицо. Без этого я себя уже не воспринимал. Это даже не любовь, это была страсть.

С каждым разом я уходил все дальше и дальше от острова. Хорошо, что ориентиров было полно. Количество скал и рифов впечатляло. К большинству из них я даже подходить не стал, там такой прибой, что мое утлое суденышко расплющило бы в момент. Так бы я и плавал кругами вокруг острова, но однажды я обнаружил новый остров. Он был большой, больше моего, на вскидку, около двух километров. Он загибался подковой и в центре была довольно спокойная бухта. Довольно плоский, покрытый валунами и галькой. Но у него было две особенности. Во-первых, на нем росли какие – то кусты. Обычные, зеленые, довольно чахлые, низкорослые, с изломанными ветками. Было их немного. Но это было НОВОЕ РАСТЕНИЕ. Тот, кто кроме мха и однообразной травы больше ничего не видел, меня поймет. Всего было около пяти экземпляров в разных точках острова. Их я выкапывал с большой осторожностью и переносил в свою лодку. Также, накопал какой то травы, по виду отличающейся от моей. Куцые островки этой травы росли, прикрываясь крупными валунами. И, самое главное здесь были тюлени. Много тюленей, несколько тысяч навскидку. Среди тюленей виднелись многочисленные детеныши. Что говорило о том, что тюлени здесь бывают часто и, соответственно, часто здесь буду и я. На острове я переночевал. Удовольствия мало, даже с учетом того, что я укрывался одеялом из тюленьих шкур. Костер было развести не из чего. Дров на этом острове не было. Поэтому, несмотря на удобную бухту, жить здесь я не буду. Когда собрался отплывать, не удержавшись, я обездвижил пару самок старым проверенным способом. Был шанс довезти их домой живыми.

Найдя новый остров я, к своему удивлению, несколько подуспокоился относительно моря. Нет мне по прежнему нравились морские путешествия, и я собирался тщательно обследовать доставшийся мне архипелаг, но моей родной стихией были все-таки те небольшие клочки суши которые назывались острова. И теперь я всей душой стремился к дому. Хотелось погреться у домашнего огня, ну и сожрать пару килограммов свежего шашлыка из тюленя. Ибо вяленое мясо с водорослями задолбало на второй день.

По прибытии, отогревшись и отожравшись, занялся кустарником. После того как я посадил кусты в самодельный питательный грунт из перегнивших водорослей и пищевых отходов, я тщательно полил их и принялся напитывать энергией жизни. На удивление они прямо на глазах оживали и выпускали зеленые листочки, а потом и беленькие цветочки. На этом я закончил подпитку. Кустарники я посадил по краю последней четвертой готовой террасы. Их длинные корни давали надежду на укрепление стенок моих террас при помощи корневой системы. К цветкам тут же заспешили немногочисленные насекомые моего острова. Наверное, это первые полноценные цветы острова. Траву я равномерно распределил по всем террасам и, подпитав магией жизни, забыл про неё.

Дней пятнадцать я занимался своими делами. Еще пару раз сплавал на Тюлений остров, так я его обозначил. Растений больше не обнаружил, но зато привез десяток обездвиженных детенышей – бельков. Мне понравилась их шерсть. Решил соорудить себе комплект меховой одежды на зиму. Собственно шкурами я и занимался. Мясо у детенышей оказалось вкуснее и нежней чем у взрослых особей. Закончив основную возню, решил проверить свои кустарники. Каково же было мое удивление, когда кустарники оказались голубикой. Да-да, той самой голубикой. На нашем севере она очень популярна. Сам я не раз и ел и собирал голубику, поэтому в диагнозе был уверен. На фоне подпитки магией голубика выросла до почти метровой высоты, ягоды же налились с ноготь большого пальца размером. Остановиться я смог от поедания ягод, только когда заметил, что уже ем не ягоды, а пытаюсь жевать листья. Нереальная удача. Я принял решение продолжить обследовать доставшийся мне в качестве места жительства архипелаг. Ведь каждая новая травинка, каждый кустик придает смысл жизни, не дает закиснуть и стимулирует новый виток развития.