Текст книги "Миллионер"

Автор книги: Сергей Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7: Душелюбы

– Не понимаю, устраивает этот вариант или нет? – Рюмин начинал злиться.

Он предложил Крюкову Жана Фурнье в качестве инвестора – прекрасная кандидатура. Солидная компания, опыт работы на развивающихся рынках, заинтересованность в развитии «Интер-Полюса». Француз готов не только вложить деньги в приобретение акций, но и предоставить кредит на модернизацию производства и строительство новых предприятий.

Идеально!

Однако Крюков мнется, несет какую-то околесицу. Темнит, а зачем?

Крюков действительно тянул с ответом. Задержание, переросшее в арест Дронова, спутало все карты.

«Опередили, – думал Крюков. – Нужно понять, какой следующий ход. Пока ничего не ясно». Коркушко так и не смог помочь. Его земляк даже отказался обсуждать эту тему. Дескать, затронуты столь высокие интересы, что лучше закрыть глаза. «Расслабься и получи удовольствие».

Неужели это заказ с самого верха? Тогда реально нужно сливать воду. Продать акции, пока не поздно. Но что, если все не так уж и серьезно?

Понятно, что Рюмин – лицо заинтересованное. Но в чем его интерес? Хочет получить деньги за свой консалтинг, или же он в доле – сам участвует в наезде?

Крюков и предположить не мог, что консультант Рюмин не просто соучастник рейдерской операции, а ее мозг и главное действующее лицо. «Потянем, послушаем его аргументы. Пусть поторгуется, может, станет яснее», – решил Крюков. Роль бестолкового и нерешительного собственника, этакого старосветского помещика со своими причудами и странностями, удавалась ему на редкость естественно.

– Я вот читаю выступление президента России, – усилил свой натиск Рюмин. – В Россию не должен вернуться олигархический режим. На выборах необходимо отказать в поддержке тем, кто в 90-е годы разворовал и развалил страну.

– Я страну не разваливал и не разворовывал, – сухо заметил Крюков.

– И дальше, – самозабвенно продолжил Рюмин. – Преемственность курса на стабильное и устойчивое развитие! Это гарантия от политических рисков, которая приведет к росту благосостояния и безопасности граждан России.

– А при чем здесь «Интер-Полюс»?

– Вы не понимаете, Николай Семенович? Ведь совершенно ясно, что государство провозглашает врагом номер один олигархов.

– Я не олигарх.

– Это как посмотреть. Система координат сдвигается. Раньше да, компанию такого масштаба, как «Интер-Полюс», к олигархическим структурам не относили. А сейчас могут и отнести. Вы же видите, что проходятся по сусекам мелкой гребенкой. Все, что осталось стоящего, – будьте любезны, отдайте в госкорпорации или в другие компании, но в любом случае под государственный контроль.

– Допустим, а зачем в таком случае нам иностранный инвестор? Может, лучше сразу сдаться, и голова не будет болеть.

«И в камеру не попадем вместе с Дроновым», – хотел добавить Крюков, но по соображениям политкорректности воздержался от этого смелого замечания.

– Николай Семенович, вы же сами все прекрасно понимаете. Солидный иностранный инвестор спасает нас от бесцеремонных действий властей. Мы превращаемся в международную корпорацию, а это уже другой коленкор.

– Ни от чего это не спасает! – не выдержал длительной осады и взорвался Крюков. – Если надо, иностранцев так прижимают, что перья в разные стороны летят. Все изменилось. Никаких гарантий никто не дает. И этот долбаный Фурнье ничего гарантировать не сможет. Еще хуже будет.

– Ну хорошо, а вы что предлагаете? – попытался успокоить разбушевавшегося собеседника Рюмин.

– Ничего не предлагаю. Просто размышляю. Может, действительно продаться государству, пока не поздно?

– Уже поздно. Компания потеряла товарный вид. Вы же хотите получить адекватные деньги. А государство их платить не будет, пока не разберется с налоговыми и таможенными претензиями. За это время курс акций упадет ниже ватерлинии. Еще неизвестно, какие показания даст Дронов.

– Вы, к сожалению, правы, – признал Крюков. – Но мне от этого не легче.

– Николай Семенович, скажу откровенно. – Рюмин посмотрел в глаза Крюкову проникновенным и усталым взглядом. – Я уже пожалел, что подписал договор о консалтинге. Кто же знал, что у «Интер-Полюса» такой багаж нерешенных проблем? Под угрозой моя репутация консультанта и мой бизнес. Так что я кровно заинтересован, чтобы вы успешно прошли эту черную полосу.

– Понимаю. «Связанные одной цепью» – так, кажется. И как же нам эту цепь разорвать?

– Если рассматривать привлечение иностранного инвестора вне связи с ситуацией вокруг компании, то это, конечно, позитивного результата не даст. Вы в этом абсолютно правы. Главное – очистить «Интер-Полюс» от скверны. Необходимо создать современную, эффективную и прозрачную систему управления и снять проблемы в отношениях с властями.

«И сдать Дронова», – домыслил про себя Крюков.

– Если при этом заручиться поддержкой международных финансовых кругов, то успех гарантирован. Вот здесь наш Фурнье сыграет! Тогда можно и государству продаться, но на выгодных условиях. Хотя я думаю, что преуспевающая частная компания России не повредит. С властями или по крайней мере с наиболее прогрессивными деятелями можно будет договориться об урегулировании кризиса без продажи «Интер-Полюса». Попробовать стоит.

«Возразить нечего, хотя выглядит уж слишком гладко. В жизни так не бывает», – подумал Крюков.

– Как хотите, Николай Семенович, но без нового генерального директора мы не обойдемся, – мучительно наморщив лоб, признался Рюмин.

– Дронова может заменить Литвин. Он в курсе дел компании.

– Это и плохо. Его могут обвинить в злоупотреблениях вместе с Дроновым. Нужен принципиально новый человек – современный, не связанный с бизнесом компании и не имеющий завязок с вашими конкурентами.

– Где такого найдешь?

– А зачем искать? Всем этим критериям отвечает руководитель группы консультантов Максимов, – сообщил Валентин Борисович и победно посмотрел на Крюкова.

* * *

– Ты останешься на ночь? – спросила Кристина.

– Не знаю. – Максимов лежал на спине и перебирал разметавшиеся по подушке светло-русые с пепельным отливом волосы девушки. – Неужели ты никогда не красилась?

– Нет, это мой натуральный цвет.

– Удивительно, в кого?

– В маму, у нее карело-финская национальность. В принципе я могла бы поехать в Финляндию и без труда получить паспорт.

– Я так и думал, что ты северная ледяная красавица.

– Для тебя лед растаял.

– Да, ты – пламя, с тобой тепло, даже жарко.

– Тебе хорошо со мной?

– Ты чудо.

– Почему ты не останешься? Ты же ушел от жены.

Максимову хотелось остаться у Кристины, но он волновался за Катю.

«Странное существо – человек. Ласкаешь одну, беспокоишься о другой. Кого любишь – вообще неясно», – подумал Максимов и поцеловал Кристину, как бы подтверждая, что в его метаниях она совершенно не виновата.

– Ты согласился стать генеральным директором?

– Да, был разговор с Рюминым. Он предложил, я сказал, что не против.

– А с Крюковым?

– Пока не разговаривали. Он вроде бы одобрил, но генерального директора утверждает Наблюдательный совет.

– Тебе не страшно?

– А чего я должен бояться? В их махинациях я не участвовал, какие ко мне претензии?

– А мне страшно, очень!

– Не волнуйся. Не съедят меня в этом «Интер-Полюсе».

– Я боюсь тебя потерять. Вся жизнь состоит из разочарований. Ты светлый человек, сильный, красивый. Я не хочу тебя терять. Может, тебе все же лучше отказаться? Без работы не останешься. Есть компании и получше, чем «Интер-Полюс».

– Хорошо там, где нас нет. Везде свои проблемы. Нельзя отказываться. В следующий раз никто не предложит.

– Все люди делятся на две категории – победителей и обиженных. Я это давно заметила. Ты – победитель. Но если ты разочаруешься, то погибнешь. Ты не сможешь стать убогим – просить, заискивать. Ты не уступишь – ни в чем. Не твой стиль. Это меня и беспокоит.

– Ты меня идеализируешь. Я умею идти на компромисс. В бизнесе нужно уметь договариваться.

– Я о другом говорила. У тебя жесткие понятия, которые ты не сможешь преступить. А тот, кто не гнется, ломается.

– Ты меня недооцениваешь. У меня хватит гибкости, и ты прямо сейчас в этом убедишься, – сказал Максимов.

Эту ночь он опять провел в высотке с видом на Москву-реку.

Обессиленная Кристина благодарно прошептала:

– Фантастика! Такой марафон!

– Марафон Эмильевич слушает, – тут же ответил Максимов.

Периодически он вспоминал, что следовало бы позвонить Кате, но так и не решился.

* * *

Дронов провел в тюрьме всего несколько дней, но казалось, что время остановилось.

В детстве он очень любил роман «Граф Монте-Кристо» и много раз смотрел фильм с Жаном Марэ, испытывая ликующее торжество, когда бывший узник красиво и благородно мстил своим неприятным врагам.

В жизни все оказалось сложнее и безрадостнее.

Его никто не мучил и не терзал. Следователь даже извинился за нанесенные в момент задержания побои:

– Сами виноваты, не нужно было портфелем бросаться и пытаться бежать. Мы, конечно, извиняемся, но вообще-то можно было бы обвинить вас в противодействии следствию и сопротивлении работникам правоохранительных органов при исполнении ими служебных обязанностей. В общем, давайте замнем для ясности. Портфель – он не для того, чтобы швырять его куда попало!

– Я думал, что напали киллеры, – ворчал Дронов, но против того, чтобы забыть этот инцидент, не возражал.

«Какие киллеры, голубчик? Если бы они по вашу душу пришли, мы бы с вами здесь не беседовали. Нервы лечить надо», – в свою очередь, думал следователь, разглядывая фиолетовый синяк под правым глазом Дронова. Фингал смотрелся совсем не лишней деталью. Он естественным образом дополнял грустные размышления Дронова и как бы подтверждал неутешительные выводы. Получалось так, что мстить было некому и не за что. Во всем сам виноват – налоги не платил, с оперативниками подрался, таможенников подкупал.

И это было самое противное. Виноватым себя Дронов не считал. Он вел бизнес, как и другие предприниматели, – не лучше и не хуже. Может, и есть среди бизнесменов ангелочки с крылышками, но лично он порхающих в белых одеждах бизнесменов не встречал. Тем более что налоги они платили, вернее, не платили, с учетом действующего в тот период законодательства, то есть без явных нарушений. Ну, использовали всякие лазейки, но это общемировая практика. Иначе бы и офшоры не появились.

Оправданий в свою пользу Дронов мог бы привести немало, но они на следователя не действовали. Получался диалог глухого с немым.

Обидно.

И самое страшное – ощущение, что «твой дом – тюрьма». Не выйдешь отсюда никогда, если не помрет карбонарий, заточенный в соседней камере и хранящий под жидкой подушкой план морского грота с сокровищами. В этом смысле аналогия с «Графом Монте-Кристо» была просто зеркальная. Единственное отличие – не видно в тюрьме карбонариев и что за узник в соседней камере, было совершенно неведомо.

Очень неприятно чувствовать себя пешкой в большой игре, когда от тебя ничего не зависит. Дронов был готов сотрудничать со следствием, но при условии, что на него не повесят того, чего он не совершал.

И вообще лучше бы договориться.

– Я готов на сделку, – сказал Дронов на очередном допросе, проанализировав возникшую ситуацию. Времени для этого в камере было более чем достаточно.

– Американских сериалов насмотрелись? Какая сделка? Пишите чистосердечное признание, а суд будет решать.

– В чем признаваться?

– А вот мы размотаем все, что вы творили в «Интер-Полюсе» с сообщниками, и будете признаваться по каждому пункту обвинения.

– Лично я законов не нарушал, – возразил Дронов.

– А вот с таким мнением, как говорится в анекдоте, вам нужно иметь зубов как минимум в два раза больше, – пошутил следователь.

Дронов опять загрустил.

Оставалась только одна надежда. Судя по вопросам следователя, от него ждали, что он «заложит» Крюкова и будет жаловаться: «Он меня заставлял, а я не мог отказаться, смалодушничал». Пока прямого разговора не было, но Дронов чувствовал, что к этому идет. Только вот что дальше? Ну, сдаст он Крюкова, но это могут подать уже как действия организованной преступной группы. Тогда будет совсем кисло – потянет на приличный срок.

«Значит, все же сделка! Пусть следователь отрицает такую возможность, иронизирует, высмеивает. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Не будем торопиться – когда их прижмет и они захотят взять за уши Крюкова, сильно захотят, вот тогда мы и поторгуемся», – решил Дронов. В его тюремном существовании появился какой-то смысл, и это скрашивало однообразные будни.

Он был готов рассказать все – разумеется, на выгодных для себя условиях. Все, кроме одной деликатной детали своей деятельности.

Но о ней никто и не спрашивал.

* * *

Настроение в конференц-зале разительно отличалось от праздничной атмосферы, царившей здесь же, когда обсуждался контракт о консалтинге и будущее компании рисовалось в самых радужных цветах.

«Мрачновато», – подумал Максимов. На месте, которое обычно занимал «узник совести» Дронов, восседал его заместитель Литвин.

Председатель Наблюдательного совета Крюков был необычно сдержан и замкнут. Брезгливо поджатые губы. Вместо неформальных брючат и спортивного поло – строгий костюм и консервативный галстук в полоску.

Присутствующие знали, что заставить Крюкова водрузить на шею галстук могли только визиты в Кремль или судьбоносные заседания Наблюдательного совета.

В данном случае полосатый галстук был сигналом бедствия, которое терпела компания.

– Господина Дронова на нашем совещании не будет, он приболел, – сообщил Крюков.

Судя по быстрым взглядам, которыми обменялись топ-менеджеры, истинная причина внезапного нездоровья генерального директора ни для кого не была секретом.

– Сейчас предложит на его место у кого со здоровьем получше, – прошептал на ухо своему соседу Саблину директор финансового департамента Костров.

Он уже положил на стол Крюкову заявление об увольнении по собственному желанию и чувствовал себя достаточно уверенно. В период, когда, по утверждениям следствия, «Интер-Полюс» уклонялся от уплаты налогов, Костров трудился в другой компании и не хотел, чтобы нынешний скандал портил его профессиональную репутацию.

– М-да, приболел, – задумавшись, повторил Крюков. – Господин Саблин, как у нас с поставками продукции, ну, кроме тех партий, которые арестованы на складах? – спросил он главного логистика.

– Отгрузили, – невероятно сиплым голосом доложил Саблин. Ему было трудно говорить, даже слезы на глазах выступили. Последние дни Саблин провел на бюллетене. Вредные коллеги поговаривали, что его болезнь носит дипломатический характер и он попросту хочет отсидеться дома. Однако страдающий голос Саблина опровергал досужие сплетни и был неоспоримым свидетельством того, что он пал жертвой жестокой ангины.

– Уже хорошо, а то некоторые спешат бежать с тонущего корабля, – похвалил Крюков и осуждающе посмотрел в сторону Кострова. – Напрасно. Тонуть мы не собираемся. А кризис полезен: сразу видишь, где слабые места. Пора нам обновить руководящую команду.

В зале воцарилось напряженное молчание. Видимо, назначением нового директора Крюков не ограничится. Потом неизбежно последуют увольнения.

Те, кто хочет уйти, уже подали заявления. Значит, у них есть готовые варианты. А остальные? Выйти сейчас на рынок с репутацией потенциально подозреваемого в экономических преступлениях, даже если человек ни к чему не причастен, все равно что быть уволенным с волчьим билетом. Никто не возьмет на работу менеджера, которого в любой момент могут потащить на допросы и обвинить черт знает в чем.

– Долго говорить не буду. Времени нет. Предлагаю Наблюдательному совету утвердить на должность нового генерального директора господина Максимова. Он молодой, но знающий менеджер. Успел вникнуть в бизнес компании. Вольем свежую кровь.

– Или новое вино в старые мехи. Результат понятно какой будет. – Костров вновь поделился сокровенными мыслями с Саблиным, однако тот никак не реагировал – воспаленное горло болело или не хотел, чтобы его заподозрили в сговоре с перебежчиком.

Настроение в зале стало еще более смутное. Ожидали, что новым генеральным директором станет Литвин. От этого по крайней мере понятно, чего ждать. А Максимов – кот в мешке.

– Николай Семенович, у меня сильные сомнения, – тут же вмешался вечный диссидент Аверкин. – Какой матерый Дронов, а «приболел». Да нашего юного друга они в рог скрутят, он даже пикнуть не успеет.

– А за что его скручивать, дорогой вы мой? Он ни в каких странностях не замешан. Только что из Лондона. Человек современный, компетентный. Ты чего беспокоишься?

– Да как же не беспокоиться! Из-за этих, как вы деликатно выразились, «странностей» мне скоро в транспортной компании зарплату платить будет нечем.

Аверкин был одним из старейших акционеров «Интер-Полюса» – не таким крупным, как Крюков, но значимым, и подпитывал от доходов компании свой собственный бизнес. Резкое ухудшение финансового положения «Интер-Полюса» ощутимо било его по карману, и рисковать он не хотел.

– Понимаю! Все хотим оставить как было. Уже не получится. Необходимо хирургическое вмешательство – иначе болезнь будет прогрессировать и придется всем нам «приболеть», как Дронову. Еще возражения есть?

– Я, кстати, не возражал, – поспешил поправиться Аверкин.

– Тогда послушаем соискателя, – предложил Крюков, сбившийся на преподавательскую лексику. Сказывалась его многолетняя деятельность в качестве члена Ученого совета одной из престижных московских академий.

Максимов заметно волновался. Только сейчас он понял, что обратного пути не будет. Если ввязался в бой, то придется держаться до конца – иначе позорное поражение, а может, и утрата свободы – не в переносном, а в самом прямом смысле.

– «Интер-Полюс» – отличная компания. Я вижу задачу в том, чтобы использовать креативные возможности, заложенные в коллективе и в клиентской базе. Прежде всего необходимо понять, что препятствует развитию. В последнее время инвесторы не видели четкой стратегии, не могли понять, как реально строится бизнес, какую прибыль они гарантированно могут получить, если вложат свои деньги. Убежден, что это одна из основных проблем. Группа консультантов провела детальный аудит. Наши выводы и предложения разосланы членам Наблюдательного совета и директорам компании. На их основе будет строиться модернизация «Интер-Полюса».

– Чем вы займетесь в первую очередь? – спросил Литвин. Он был разочарован, что не его назначили, но вида не показывал. А что касается недовольного тона, то к этому привыкли – он всегда недоволен.

– Необходимо ввести стандартизированные процедуры принятия решений и внутренние регламенты. Это уменьшит риск субъективных ошибок, сделает компанию более прозрачной, понятной и привлекательной для инвесторов. Современные системы управления повысят стоимость компании без дополнительных вложений в капитал и крупных приобретений.

– Уж не знаю, чем плоха наша система управления. Создали мощную компанию, захватили солидную долю рынка. Зачем нам копировать западный опыт? У них свои порядки, у нас свои, – не удержался от едкой реплики Литвин.

«Так, ладить они не будут. И прекрасно. Литвин не простит этому парню ни одного промаха», – удовлетворенно подумал Крюков.

– Я не спорю. Система управления, которая сложилась в компании, сыграла свою позитивную роль. Но она замкнута на сильную личность директора. В условиях становления бизнеса это нормально и необходимо. Однако сейчас другая стадия. Один человек или небольшая группа руководителей не справятся со всем объемом информации. Они должны решать стратегические вопросы и контролировать процесс. А от текучки их следует освободить. Для этого и нужны новые технологии управления.

– А как же предприятия? Там среди директоров сильных личностей хватает. Их тоже «освободить»? – поинтересовался Костров. Ему с Максимовым не работать и можно в свое удовольствие подначивать этого ковбоя.

– Наиболее оправданной представляется матричная система. Она предусматривает двойную подчиненность. Руководители предприятий и филиалов компании будут главными административными начальниками. Менеджеры по основным направлениям бизнеса подчиняются им и одновременно своим кураторам в центральном офисе.

– Не запутаемся?

– Матричная система не отменяет принципов иерархии и единоначалия. Задача в том, чтобы выстроить более эффективную и менее дорогую систему корпоративного управления. Больше прибыли при меньших издержках.

– Все правильно, – решил прекратить дискуссию Крюков. – Нужно развиваться. Правда, признаюсь, у меня тоже есть некоторые сомнения. Любые сокращения издержек, как правило, ведут к обратным результатам. Но сейчас господин Максимов на все вопросы все равно ответить не сможет. Начнем модернизацию, разгребем авгиевы конюшни, а дальше жизнь подскажет. Вы сами-то, господин Максимов, в успех всей этой операции верите?

– Мне нравится «Интер-Полюс». Я чувствую, что могу работать в этой компании и что совместно мы добьемся успеха, – торжественно заверил Максимов.

«Звучит как выступление кандидата на президентских выборах США. Сказывается западная школа. Но о „странностях“ бизнеса ничего не сказал, и правильно», – подумал Крюков.

– Круче его только человек-паук, – опять зашептал на ухо непроницаемому Саблину его беспокойный сосед и уже бывший финансовый директор Костров.

– Если нет возражений, господин Максимов утверждается генеральным директором. Примите наши поздравления! – Крюков пожал руку Максимову, а заодно и сидевшему рядом с ним главному консультанту Рюмину.

Участники совещания расходились, стараясь не смотреть на нового руководителя. «Плохой признак», – подумал Максимов и впервые пожалел, что согласился.