Текст книги "Исход из России 2-й волны колонизаторов (СИ)"
Автор книги: Сергей Сергеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Как исторический феномен "первая эмиграция" уникальна и в количественном, и в качественном планах. Она стала, во-первых, одним из самых масштабных в мировой истории эмиграционным движением, осуществившимся в необычайно сжатые сроки. Во-вторых, она знаменовала собой перенос на чужую почву целого общественно-культурного слоя, для существования которого на родине уже не имелось достаточных предпосылок: невероятным напряжением сил в изгнании были сохранены и спасены такие ключевые для нее понятия и категории как монархизм, сословность, церковность и частная собственность. "Теперь в эмиграции, – писал В. Даватц, – нашлись все элементы бестерриториальной русской государственности, не только не в дружественной, но во враждебной обстановке. Вся эта масса людей вне родины стала подлинной "Россией в малом", тем новым явлением, которое так не укладывается в обычные рамки".
В третьих, распространенной поведенческой парадигмой этой волны (отчасти связанной с неоправдавшейся надеждой на ее вынужденный и кратковременный характер) стали замыкание на собственную среду, установка на воссоздание в ее составе как можно большего числа имевшихся на родине общественных институтов и фактический (и, разумеется, временный) отказ от интеграции в новое общество.
В четвертых, поляризация самой эмигрантской массы и в широком смысле деградация значительной ее части с поразительностью предрасположенностью к внутренним конфликтам и распрям также явились прискорбными выводами, которые приходится констатировать. Это наглядно показывает как различие между былыми колонизаторами и ранее колонизированными ими беглецами от коммунизма, так и различием между колонизаторскими слоями.
Сохранить профессию и применить по назначению талант удавалось сравнительно немногим, главным образом, представителям интеллигенции, как художественной, так и научной.
Общее число лиц духовного звания, ушедших в эмиграцию, было невелико – около 0,5 процента русского духовенства. Но вместе с врангелевской армией из России выехало значительное число высших иерархов. Осенью 1921 года они созвали в Сремских Карловцах (Сербия) учредительный съезд (собор) Русской зарубежной церкви, положивший начало ее отделению от Московской патриархии (Карловацкий раскол).
За время эвакуации из портов Крымского полуострова (Севастополь, Евпатория, Керчь, Феодосия, Ялта) вышло 126 судов, вместивших в себя до 146 тысяч человек, не считая команд. На суда этой русской эскадры были погружены войска, семьи офицеров, часть гражданского населения крымских портов. Общее количество добровольных изгнанников составило около 150 тысяч человек.
На 12 февраля 1921 г. численность Русской армии составляла 48 тыс. 312 человек. Вот она – численность последних защитников Российской республики. Да и то – большинство из них избегало угодить под горячую руку большевикам. Когда в 1922 году Слащёв своей рукой написал обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции, с предложением последовать его примеру и вернуться из белой эмиграции на Родину, к исходу этого же года в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов.
Итак, в России, на 1914 г. насчитывалось 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 500 тыс. мужчин призывного возраста! Думаете, что дворяне повалили в белые армии? Ах, если хотя бы каждый пятый из этого полумиллиона взял в руки оружие, то-то было бы коммунистическому интернациональному сброду! Как бы не так! Судите сами, в переломный 1919 г., примерно к маю месяцу, численность ударных группировок белых армий составляла (Большой советский энциклопедический словарь М. 1986 г.): армия Колчака – 400 тыс. человек; армия Деникина (Вооружённые силы Юга России) – 150 тыс. человек; армия Юденича (Северо-западная армия) – 18,5 тыс. человек (к октябрю 1919г.). Итого: 568,5 тыс. человек. Причём, в основном – всё те же "лапотники" из деревень, которых под угрозой расстрела загоняли в строй, и которые потом целыми армиями переходили на сторону красных. Из примерно 170 тыс. офицеров участвовавших в Белом движении, из которых лишь 10 % были дворянами, около 30% (50-55 тыс. чел.) погибло, до 58 тыс. оказалось в эмиграции и примерно столько же осталось на советской территории. Общие же потери убитыми в Белой гварлии составили примерно 650 тысяч человек.
Русское же титулованное дворянство почти в полном составе покинуло эту непонятную Россию с её дремучим народом, сплошь говорящим на маловразумительном неправильном русском языке. Лишь бароны Врангель и Унгерн фон Штернберг да князь Бермондт-Авалов отмечены в числе руководителей отпора разорителям их былой державы. Не стоит искать князей Голицыных, Трубецких, Щербатовых, Оболенских, Долгоруковых, графов Шереметевых, Орловых, Новосильцевых и среди менее значимых деятелей белого движения. Судя по численности эмиграции – сбежало и почти всё потомственное дворянство, и немалая часть личного дворянства вкупе с чиновничеством. Заблаговременно засели наши колонизаторы в Париже да Берлине и ждали, когда одни их холопы других на аркане приведут! Не дождались: 2-ю волну колонизаторов России, навроде щепок, унесло смерчем Мирового Интернационала!
