Текст книги "Тайны реинкарнации. Кем вы были в предыдущей жизни"

Автор книги: Сергей Реутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Индуизм

В Индии, на древней священной земле Кришны, Рамы, Будды и бесчисленных аватар (Божественных воплощений), реинкарнация воспринимается как реальность, очевидная и для скромного дворника, метущего улицу, и для эрудированного пандита (ученого), и для праведного садху (святого праведника). Некоторые ученые заявляют, что понятие реинкарнации можно найти лишь в индийской философской литературе позднего периода, а не в подлинных священных писаниях – Ведах. Но это не так: упоминание об этом явлении встречается и в ранних ведических произведениях: «Тот, кто произвел ее на свет, не знает ее. От того, кто созерцает ее, она сокрыта. Она спрятана во чреве своей матери. Рождаясь множество раз, она пришла в этот мир в страдании». Подобные упоминания буквально пронизывают «Аватара Веду», «Манусамхиту», «Упанишады», «Вишну-пурану», «Бхагавата-пурану», «Махабхарату», «Рамаяну» и другие древнейшие тексты Индии, либо входящие в изначальную санскритскую Веду, либо относящиеся к числу ведических литературных произведений, считающихся дополнительными. Эта устоявшаяся традиция, закрепленная в писаниях, заложила основу непоколебимой веры индусов в реинкарнацию.

Закон кармы в индуизме говорит о том, что особенности следующей жизни находятся в соответствии с качеством прожитой. Слово «карма» происходит от глагольного корня кри – «делать» или «действовать» – слова, выражающего причинную связь, указывающего не только на действие, но и на неизбежную ответную реакцию на него. Карма имеет негативный аспект, известный как викарма, что примерно переводится как «плохая карма». Плохая в том смысле, что она связана с порочной или низменной деятельностью, приводящей к последующему рождению в более низких видах жизни и, как отрицательный результат, привязывает душу к миру рождения и смерти. Положительная же карма подразумевает благотворительную, милосердную деятельность, результатом которой является желаемая реакция – награда в виде материального благополучия, что также привязывает душу к материальному миру. Наконец, существует категория действий, получившая название акарма; она подразумевает духовную деятельность, не вызывающую материальных реакций. Только акарма высвобождает нас из круговорота рождений и смертей, избавляет от любых реакций – положительных и отрицательных, привязывающих нас к этому миру двойственности; она дает душе возможность вернуться к ее первоначальной природе. Духовная деятельность благочестива. Священные писания мировых религий в целом разделяют мнение о духовной деятельности, считая, что она возвышает человека как над хорошей, так и над плохой кармой. В ведических текстах содержатся положения, четко и со всей определенностью разграничивающие три вида деятельности: хорошую, плохую и трансцендентную.

В странах Запада слово «карма» часто и не совсем правильно используют в значении «судьба», «рок». Эти понятия восходят к греческой мойре – философии действия/противодействия, ограничивающей возможности даже богов. По определению греков, не существует никакой возможности уйти от власти судьбы. Греческая трагедия, одна из ранних и наиболее популярных форм западной литературы, уходит корнями в мойру и характеризуется чувствами безнадежности и неизбежности. Однако индийской литературе несвойственны трагические сюжеты, поскольку считается, что карму, в отличие от мойры, можно нейтрализовать и даже стереть, занимаясь духовной практикой.

Как учит индуизм, людей побуждает к действию в основном их представление о том, что принесет им наиболее скорую выгоду. Отсюда вытекают предпосылки к различному социальному или антисоциальному поведению, которое приводит, с одной стороны, к удовольствию, связанному с жизнью «высокоразвитых» человеческих существ, с другой – к страданию от повторных смертей и рождений в разнообразных телах низших видов. Правила, регулирующие высокое или низкое рождение, занимают сотни томов ведических и постведических текстов.

Мировоззрение Сансары – наиболее совершенное объяснение смерти в индуизме, являющееся кульминационным пунктом ведической и пуранической концепций. Сансара учит, что душа сразу после смерти рождается в материальном мире заново и продолжает вращаться в круговороте рождений и смертей до тех пор, пока полностью не очистит свое сознание от материалистических желаний. После этого очистившаяся душа возвращается в духовное царство – туда, откуда вышла и где изначально пребывали все души. Там она обретает свою естественную, изначально присущую ей жизнь рядом с Богом. Современный индуизм, так же как и вайшнавизм, шиваизм и множество других широко распространенных в Восточной Индии традиций, придерживается именно этой точки зрения, усматривая в ней истину, составляющую сущность всех предыдущих учений.

Сложность темы и необъятное количество подробностей, содержащихся в ведических текстах и комментариях к ним, ошеломляет. Сопутствующие представления, такие как утробная жизнь, описаны в них настолько исчерпывающе, что, судя по заключенному объему знания, Веды по праву считаются самым авторитетным и полным источником сведений относительно природы реинкарнации. Приведем только один небольшой пример: «Бхагавата-пурана», считающаяся «сливками» священной индийской литературы, приводит тщательно проработанное описание того, как развивается сознание живого существа, начиная с момента его нахождения в утробе и вплоть до самой смерти:

«После того как живое существо отстрадает в аду и пройдет через все низшие формы жизни, которые предшествуют человеческой, оно, искупив таким образом свои грехи, вновь рождается на Земле, получая тело человека…

Господь, Верховная Личность Бога, сказал: „Под надзором Верховного Господа и в соответствии с результатами своей деятельности живое существо, душа, входит в мужское семя и вместе с ним попадает во чрево женщины, чтобы воплотиться в теле определенного типа…

В первую ночь сперматозоид сливается с яйцеклеткой, и по прошествии пяти ночей в результате дробления из яйцеклетки формируется пузырек. Через десять дней зародыш принимает форму сливы, после чего он постепенно превращается либо в комочек плоти, либо в яйцо…

В течение первого месяца у зародыша формируется голова, а к концу второго месяца – руки, ноги и другие части тела. К концу третьего месяца у него появляются ногти, пальцы на руках и ногах, волосяной покров, кости и кожа, а также половые органы и другие отверстия в теле: глаза, ноздри, уши, рот и анус…

Через четыре месяца с момента зачатия окончательно формируются семь основных компонентов тела: лимфа, кровь, плоть, жир, кости, костный мозг и семя. К концу пятого месяца живое существо начинает ощущать голод и жажду, а по прошествии шести месяцев зародыш, покрытый водной оболочкой (амнионом), перемещается в правую сторону живота матери”».

Эти тексты насчитывают тысячелетия, но в части, поддающейся проверке, они согласуются с современными научными исследованиями. «Бхагавата» продолжает разъяснять, что, хотя чрево является безопасным местом для вынашивания вновь воплощаемой души, ребенок, находясь в утробе, должен испытать ужасные физические страдания и что из-за этого душа забывает свои предыдущие жизни. Если душа не сможет этого сделать, говорит «Бхагавата», ей придется пронести этот непосильный груз через всю жизнь. Душа хранит воспоминания о своих прошлых жизнях в подсознании, однако на уровне разума забывает о них, с тем чтобы адекватно реагировать на своих новых родителей и на окружающую обстановку в новой жизни. С ведической точки зрения, боль, испытываемая при рождении (наряду с болью, испытываемой во время смерти предыдущего тела) как минимум частично способствует забвению прошлого, которым сопровождается каждое состоявшееся рождение. Философы как Востока, так и Запада с давних пор делали различные предположения относительно феномена забвения, и все же именно он остается главным камнем преткновения для тех, кто отстаивает теорию реинкарнации, и не в меньшей мере – для тех, кто ее отрицает. Если мы уже жили прежде, – спрашивают последние, – тогда почему мы этого не помним?

Священнослужители и теологи предлагают множество различных ответов на этот вопрос. В «Пистис Софии» (гностический христианский текст, датируемый II веком) Иисус говорит о душе, которая пьет из чаши, «наполненной водой забвения». Эту мысль поддерживает и Платон: каждый индивидуум обладает способностью выбирать обстоятельства своего следующего воплощения, и после того, как этот выбор сделан, он пьет воду из реки Леты (в переводе с греч. – «забвение»), которая все стирает в его памяти, так что он без препятствий может начать новую жизнь. «Тело – вот настоящая река Лета, – пишет другой греческий философ Плотин, – ибо душа, облаченная в него, все забывает». Как уже упоминалось, в какой-то степени эту космическую амнезию души можно объяснить физически: гормон окситоцин, управляющий частотой мышечных сокращений беременной женщины при родах, также способствует тому, что травмировавшие нас события забываются.

Как бы ни происходила такая забывчивость, в «Бхагавате» сказано, что плод во чреве матери страдает в соответствии со своей кармой. Но вследствие того, что его сознание развилось еще не полностью, он может вытерпеть боль и, когда придет время, появиться на свет. «Бхагавата» продолжает: «Лишенный свободы передвижения, ребенок заключен в утробе матери, как птица в клетке. В это время, если судьба благосклонна к нему, он вспоминает обо всех перипетиях ста своих предыдущих жизней, и память о них причиняет ему жестокие страдания».

Пребывая в таком состоянии, душа, находящаяся в плоде, помнит о своем долге перед Богом и молит Его о прощении. Она помнит о своем падении с высот небесного бытия и о прохождении через бессчетное количество тел. Раскаивающаяся во чреве матери душа выражает горячее желание восстановить свое служение Господу. «Бхагавата» описывает стремление души к освобождению, ее жажду раз и навсегда избавиться от оков майи (иллюзорного бытия) и положить конец своему пребыванию в материальном мире. Утробный плод заявляет о беспредельном отвращении к жизни в материальном мире и возносит молитву Господу: «Позволь мне оставаться в таком состоянии [в материнском чреве], и, хотя я нахожусь в условиях, которые ужасны, это лучше, чем, родившись, выйти из утробы наружу, попасть в материальный мир и снова пасть жертвой майи».

Тем не менее, как говорит «Бхагавата», после рождения ребенок, довольствуясь чувством ложной безопасности под защитой любящих его родителей и родственников, снова становится жертвой иллюзии материального существования. С самого детства душа, заключенная в теле, пребывает в материалистическом оцепенении, поглощенная игрой чувств и объектами их удовлетворения: «Во сне человек видит себя в ином облике и думает, что это и есть он сам. Точно так же он отождествляет себя со своим нынешним телом, полученным в соответствии с благочестивыми или греховными поступками, и ничего не знает ни о своих прошлых, ни о будущих жизнях».

В остальной части объемной тридцать первой главы Третьей Песни «Бхагаваты» дается детальная схема жизни в материальном мире – от детства, затем юности, зрелости до старости, после чего весь процесс начинается заново. Этот феномен называется сансара-бандха, то есть «обусловленная жизнь в круговороте рождений и смертей». Согласно «Бхагавате», цель человеческой жизни – высвободиться из этого круговорота с помощью процесса бхакти-йоги, йоги преданной любви, центральное место в которой занимает воспевание святого имени Господа.

Поскольку материнский окситоцин поступает в систему органов ребенка, есть основания полагать, что этот естественный наркотик вымывает память предыдущих инкарнаций вместе с осознанными воспоминаниями о рождении. Это не значит, что стирание воспоминаний не имеет места в жизни вне материнской утробы. Неспособность даже самых проницательных взрослых вспомнить свои детские годы, а также частая среди стариков утрата памяти, возможно, являются естественным способом отчуждения малозначащей информации из осознанной памяти.

Индуизм утверждает, что Вселенная состоит из бесконечного числа духовных атомов – душ – размером с одну десятитысячную кончика волоса. Лишь совершенный ум может постичь душу. Она поддерживается пятью видами воздушных потоков (прапа, апана, вьяна, самана и удана), располагается внутри сердца и распространяет свое влияние по всему телу воплощенного живого существа. Когда душа очищается от загрязнения пяти потоков материального воздуха, тогда проявляется ее духовное влияние. Таким образом, начиная с момента рождения, душа, заключенная в теле, ложно отождествляет себя с ним.

Даже в течение одной жизни мы проходим через несколько различных тел – младенца, ребенка, юноши, взрослого, старика, – но остаемся той же самой личностью. Мы не меняемся, меняется только наше тело. «Бхагавад-гита» так описывает первый шаг на пути просвещения: «Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так в момент смерти она переходит в другое тело». «Бхагавад-гита» косвенно ставит вопрос: если душа в течение жизни переселяется из одного тела в другое, тогда почему же этот процесс должен прерываться в момент смерти? Проводится следующая аналогия: «Как человек надевает новые одежды, сбросив старые, так и душа принимает новое тело, оставив старое и бесполезное». В сравнении тела с изношенной одеждой просматривается точно найденная аналогия: мы покупаем одежду в соответствии со своим вкусом и средствами; новое тело мы получаем в соответствии со своими желаниями и кармой, которая и составляет наши «средства» для приобретения будущего состояния существования.

Наше путешествие из одного тела в другое побуждается нашими самыми утонченными желаниями и кармой. Мы можем благоразумно спросить: кто же хочет быть собакой или волком? Очевидно, никто. Но слишком часто все наши стремления не являются тем, что мы вначале подразумеваем или хотели бы видеть в них. В действительности наши поступки изобличают наши истинные желания. Например, если мы хотим провести жизнь в сладостной дремоте, почему бы природе не дать нам тело медведя, спящего месяцами? Или если мы поглощены сексуальным желанием, то почему бы нам не воплотиться в теле голубя, которое физиологически устроено так, что может совокупляться много раз в день?

Каждый из миллионов видов живых существ предоставляет вечной душе тело, которое лучше всего приспособлено для определенного рода чувственного наслаждения. Согласно Ведам, такова уступка Господа тем из Его детей, которые стремятся жить отдельно от Него в мире материи – на площадке для игр, где мы можем вкусить все деликатесы материального бытия и постичь, что ни одно из них не сравнится с анаидой («духовным блаженством») царства Бога.

Из всей литературы, касающейся понятия реинкарнации, ведические тексты Древней Индии являются, возможно, самыми полными и неподвластными действию времени. Санскритологи, индологи и историки-религиоведы только сейчас начинают изучать произведения ведических мудрецов с приводимым в них анализом повторных рождений и различных уровней существования. По мере того как западный мир постигает эти эзотерические тайны, мы вновь открываем давно забытые истины о собственной культуре и религиозных традициях. И по мере того, как мы все глубже проникаем в идеи, завещанные нам осознавшими себя ведическими учителями, коллективное сознание достигает более высокого духовного уровня.

Наше сознание, естественно, более всего поглощено тем, что нам дороже всего. «О каком бы состоянии бытия ни помнил человек, оставляя свое тело, – говорится в „Бхагавад-гите”, – этого состояния он непременно достигнет». Особенности тонкого тела (разума и ощущения индивидуальности) к моменту смерти выражают суммарный итог деятельности за всю прожитую жизнь. Если человек сумел изменить свое тонкое тело, сосредоточиваясь на Боге, то в момент смерти оно создаст грубое тело, в котором он воплотится как преданный Господу; если же он достиг еще большего развития, тогда он уже не принимает нового материального тела, а сразу получает духовное тело и так возвращается в изначальный духовный дом, обратно к Богу. Все это замечательно резюмирует американский индолог доктор Гай Л. Бек:

«Согласно древним текстам, йога, имеющая различные определения, но почти всегда связанная с очищением ума, в сочетании с бхакти, преданностью Личному Божеству, – вот средство против боли и несчастий, приносимых бесчисленными рождениями в круговороте трансмиграции [реинкарнации]. На самом деле исключительно благодаря покровительству Личного Божества (будь то Вишну, Кришна, Рама, Шива или Лакшми) человек избавляется от ужасов трансмиграции и погружается в состояние непрерывного блаженства. Хотя эти верующие не притязают достичь ведических небес, их последующую неизменно духовную жизнь, о чем говорится в священных писаниях бхакти, можно рассматривать как дальнейшее развитие и, возможно, более прямой ответ на основную потребность всего человечества – освободиться от того, что немецкий философ Ницше называл извечным повторением того же самого».

Восхищение Г. Л. Бека индуистской традицией воодушевляет, особенно в части его хорошо обоснованного вывода о том, что индийская философия, во всем многообразии ее форм, может гордиться самым последовательным и продуманным учением о переселении душ, которое мир когда-либо знал: «Учение индуизма о трансмиграции, по сравнению с другими религиозными системами и теориями, является, несомненно, наиболее всеобъемлющим в мировой истории. И тому можно найти несколько оснований: оно выдержало многовековой натиск внешних вторжений и политических беспорядков; оно дало отпор многочисленным нападкам разного рода критиков и искаженным трактовкам, дававшимся как изнутри, так и извне; оно сформировалось так, чтобы соответствовать многим видам религиозных убеждений, будь то монизм, дуализм, монотеизм, политеизм, нетеистические учения и т. д. Несмотря на всю свою сложность, учение о трансмиграции, наряду с верой в карму, остается неким наиболее укоренившимся общим знаменателем – независимо от социального статуса, касты, религиозного мировоззрения, возраста и пола – среди разнообразных религиозных направлений, течений и философских школ, дополняющих исконно индийскую традицию».

Перевоплощение, по мнению первобытных народов, может быть облегчено или затруднено с помощью метода похорон. Детей часто хоронят под полом дома, полагая, что это облегчит их душам возвращение к своим матерям. Взрослых, чьи духи сильнее и, следовательно, более опасны после смерти, чаще хоронят не в доме, а на окраинах деревни.

Некоторые африканские племена прибегают к другим средствам управления процессом перевоплощения: покойников, возвращение которых по той или иной причине нежелательно, просто бросают в кусты. Таким образом у них отбивают желание опять родиться в этой общине.

Иудаизм

Не все иудеи приемлют идею реинкарнации, но мистические иудейские традиции ее поддерживают безоговорочно. Несмотря на то что иудейские писания прямо не говорят о реинкарнации, тем не менее во многих библейских законах явно просматривается влияние веры в жизнь после жизни. Например, Библия запрещает некромантию – предсказание будущего путем общения с мертвыми. Существование подобных законов означает, что вера в состояние бытия, не зависящее от нашего тела – как перед смертью, так и после нее, – очень широко распространена в иудаизме. Иов в «Книге Иова» (1:21) говорит: «…наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь». Некоторые комментаторы, придерживающиеся традиционных взглядов, усматривают в словах «чрево матери» связь человека с Матерью Землей, имея в виду, что человек создан из праха и превратится в него после смерти. Другие, ссылаясь на использование в этом отрывке слов «мать» и «утроба», все-таки усматривают здесь феномен перевоплощения. В «Книге пророка Иеремии» Господь говорит Иеремии, что знал его до рождения и потому повелел ему родиться пророком (1:4–5).

Эти утверждения, содержащиеся в Библии, являются слабым свидетельством перевоплощения и часто трактуются учеными-иудологами вне всякой связи с явлением реинкарнации. Один из наиболее известных специалистов по иудейскому мистицизму Гершом Шолем заявляет: «Нет ни одного веского доказательства тому, что учение гилгул („колесо” реинкарнации) существовало в период Второго Царства (в традиционной библейской литературе). В Талмуде также нет никаких ссылок на него».

Те, кто постигает мистическую традицию иудаизма, или Каббалу, могут найти указания на реинкарнацию даже в самых неожиданных священных книгах. Считается, что только хорошо подготовленные люди, наделенные интуитивной мудростью, которая накапливалась десятилетиями (если не целыми жизнями) серьезной практики, могут постичь суть иносказаний и мистических аналогий в библейской литературе.

Несмотря на то что иудейские историки и философы традиционно принижали роль бессмертия и реинкарнации, упоминания об этих феноменах можно найти в иудейской литературе повсюду. Например, иудейский историк Иосиф Флавий писал в I веке об учении перевоплощения как о широко известном факте:

«Созданные из непрочного материала, тела людей действительно смертны, в то время как душа всегда бессмертна и является частицей Божественного, которое населяет наши тела… Разве вы не знаете, что те, кто уходит из жизни в соответствии с законами природы… наслаждаются вечной славой; что их дома и потомки в безопасности; что их души чисты и покорны и получают самое священное место на небесах, откуда на переломе эпох их снова посылают… в тела; в то время как душами тех, чьи руки в безумии действовали против них же самих, завладевает самое темное место Гадеса?»

Иосиф описывает различные современные ему школы иудейской мысли и их взгляд на природу души. По-видимому, тогда имел место такой же разброд мнений, как и сегодня, и, возможно, именно этим и объясняются завуалированные упоминания, которые встречаются в библейской литературе. Саддукеи, по его рассказам, доказывали, что душа все же существует, но умирает вместе с телом, в то время как фарисеи верили в вечность души, но, по их мнению, только благонравные мужчины и женщины рождались в новых телах: недостойные же осуждались на вечное наказание. (Иудеи того времени слово «вечный» обычно употребляли не в буквальном смысле, а фигурально и подразумевали «в течение очень долгого времени».) По утверждению Иосифа, ессеи признавали истинность учения предсуществования и, в некотором смысле, реинкарнацию. Дж. В. Горрес сообщает в «Die Christliche Mystik» («Христианская Мистика»), что ессеям особенно близка была ранняя Каббала, которая совершенно ясно выражала свою приверженность реинкарнации.

Считается, что Каббала – это тайная, мистическая мудрость Торы и предназначена она для тех иудеев, которые в совершенстве овладели духовными практиками. Самые ранние из известных каббалистов жили в Иерусалиме в III веке до н. э. Они принадлежали к иудейской секте, известной под названием Танаиим. Подобные организации взрастили нескольких величайших иудейских философов. Незадолго до начала нашей эры на сцене появились три выдающихся каббалиста: Иехошуах бен Пандира, Хиллел – великий халдейский учитель, Фило Иудей – александрийский платонист. Все трое открыто проповедовали реинкарнационистские взгляды и по сей день почитаются сторонниками всех форм иудаизма.

Приверженцы иудейской традиции, отрицающие идею реинкарнации, обычно заявляют, что, хотя некоторые иудейские мистики явно поддерживают его, сама идея была заимствована у неиудейских философов и получила признание только в поздней форме иудаизма. Другие приписывают ей частичное заимствование.

И все же нет никаких сомнений в том, что Каббала и ее учение о реинкарнации получили широкое распространение в XII–XIII веках, когда во многих уголках мира возрождался иудейский мистицизм (и когда, по мнению консервативных ученых, каббалистическая литература только зарождалась). Среди множества уважаемых каббалистов, полностью поддерживавших учение о реинкарнации и занимавших видное место в главном направлении иудаизма, были Абрахам Абулафия (1240–1290); Джозеф Каро (1488–1575); Мозес Кордоверо (1522–1570); Йитзак Лурия (1534–1572); Хайим Виталь (1543–1620); основатель хасидийского движения Израель Баал-Шем Тов (1698–1760); Моше Хайим Луззатто (1707–1746).

Из всех названных выше именно Хайим Виталь, официально известный как раввин Хайим Виттал Калибрес, итальянский каббалист XVI–XVII веков, подарил миру самые подробные письменные документы по реинкарнации в иудейской мистической традиции. В частности, его труд «Сефер [или Ша’ар] ХаГилгулим», что означает «Врата реинкарнации», несомненно, является одним из величайших иудейских литературных памятников, когда-либо написанных на эту тему. Резюмируя, Калибрес пишет, что только те души, которым требуется усвоить очень важные уроки, возвращаются вновь и вновь в разные тела. Все души содержат шесть частей, или аспектов, которые автор довольно подробно описывает. В воплощенный мир возвращаются только те части, которым требуются наставления, – так поддерживается баланс частей индивидуальной души с Создателем. Когда все части души будут соответствовать возможностям, заложенным в них Богом, они получают освобождение, соединяясь в небесном царстве. Хотя это и упрощенное описание теологического взгляда Калибреса, следует заметить, что он изложил его настолько путано, что еврейские ученые, даже те, кто не разделяет учения о реинкарнации, до сего времени пытаются найти в иудейской традиции более подходящее объяснение для природы души и ее предназначения.

Каббалисты средневекового периода различали три вида реинкарнации: гилгул, иббур и дыббук. Гилгул отражает то, что обычно и понимается под реинкарнацией: душа вселяется в плод во время беременности. Иббур имеет место, когда «чужая» душа входит в чье-то тело во время жизни этого человека и остается там некоторое время для осуществления определенной цели. Когда такая душа вселяется в тело человека со злым умыслом, она называется дыббук.

Что касается гилгул, то в этом иудейские мистические учения сходны с учением индуизма. Например, «Зогар», один из классических каббалистических текстов, учит, что место, куда каждый отправляется после смерти, в значительной степени зависит от пристрастий человека во время жизни и последних его мыслей непосредственно перед смертью:

«Путь, избранный человеком в этом мире, определяет дальнейший путь души после ее ухода. Так, если человека влечет к Священному и он стремится к Нему в этом мире, то отходящая душа уносится вверх к высшим царствам той инерцией движения, которую обретала каждый день в этом мире».

Кроме того, каббалисты верили в своего рода кармический закон, хотя и не называли его так. Рифат Сонсино и Даниел Б. Сайм, оба раввины и ученые, кратко излагают его суть следующим образом: «Каббалисты заметили, что не все праведники этого мира получают надлежащее вознаграждение. Некоторые страдают вопреки тому, что соблюдают заповеди Торы. Похоже, реинкарнация дает наиболее правдоподобное объяснение такой „несправедливости”. Некоторые каббалисты настаивают, что боль, от которой страдают праведники в этом мире, совсем не обязательно является результатом личных грехов [в этой жизни], скорее, это последствие поступков, совершенных в предыдущем воплощении. Такое же представление предлагалось для объяснения трагической смерти младенца… Каббалисты использовали реинкарнацию также для объяснения проявлений у человека странных и необычных качеств. Их, например, интересовало, почему некоторые индивидуумы ведут себя как животные. Ответ состоял в том, что в таких людях заключены души зверей… В то время как некоторые каббалисты верили, что реинкарнация касается исключительно человеческих существ, другие считали, что этот процесс затрагивает также животных и даже неодушевленные предметы».

Большинство немистических иудейских философов Средневековья, казалось, не желали иметь дело с реинкарнацией. Двое из них – Иуда Халеви и Мозес Маймонид – фактически игнорировали реинкарнацию и то, что она подразумевает. Но опять-таки, в еврейском обществе того времени бытовали совершенно противоположные точки зрения. Саадия бен Езеф аль-Файуме рассматривал душу и тело как неделимое целое. Абрахам ибн Дауд выражал ту же мысль, добавляя к ней, что тела, которые выглядят одинаково, делят между собой одну душу. Таким образом, очевидно, что в средневековом иудаизме не было согласия во мнениях относительно природы души и места ее пребывания после смерти.

Иудейские философы погружались в глубины психологии и духовности, но их внимание было сосредоточено на этом мире. Из этого вытекает несколько подтекстов: если так важно сосредоточиться на жизни здесь и сейчас, если так важно быть высокоморальным и этичным здесь и сейчас, так не оттого ли, что наше поведение влечет за собой последствия в будущем? Куда мы отправимся, если будем хорошо себя вести? А если плохо?

Иудейская теология, как и ее христианский двойник, традиционно верила, что в мире, который наступит, праведники будут вознаграждены, а нечестивцы наказаны. Иудейская традиция учит, что первые попадут в рай (Ган Эден), а последние – в ад (Гехинном). Все израильтяне, за очень малым исключением, претендовали на свое место в последующем мире. О судьбе неевреев спорили. Некоторые раввины доказывали, что неевреям нет места в следующем мире. Но превалирующая точка зрения состояла, однако, в следующем: если нееврей истинно праведный, то для него также уготовано место в будущей жизни. Этот взгляд поддерживала бо́льшая часть еврейского общества. Раввины, приверженцы Талмуда, видели и такое разрешение вопроса: наступит Судный День для всех душ, и в этот день праведников ждет одновременное воскресение души и тела.

Другие раввины утверждали, что в Судный День будет три группы живых существ. В первой группе все будут сплошь праведники (тзадиким), во второй – полные нечестивцы (ратим), а третью составят те, у кого есть и хорошие, и плохие качества (беноним). Первая группа обретет вечную жизнь на небесах; второй суждено попасть в вечный ад; а члены третьей вновь родятся в новом теле (то есть подвергнутся реинкарнации) и получат возможность совершенствовать себя. Раввин Шнеур Залман (основатель шабад-хасидизма XVIII века) пишет в своем широко признанном труде «Таня», что эта третья группа, беноним, составляет подавляющее большинство душ в мире. Другими словами, бо́льшая часть людей подвергнется реинкарнации.