Текст книги "Шустрые ребята"

Автор книги: Сергей Редькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Когда провели соответствующую экспертизу, то неоспоримо было доказано, что записка начиркана именно чернилами, находящимися

в этих самых ручках, путем наложения одного цвета на другой. Поче-му же эти злодеи погубили живого человека? Да всё по той же, давно уже не безызвестной причине, а именно, он шантажировал их. И ког-да им надоело терпеть, они посчитали необходимым расправиться с ним. Чтобы не вызвать подозрений, преступники действовали так, один из них, заранее заманив жертву в туалет, ещё задолго до начала

222

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

вечера усыпил её впоследствии при помощи специального, быстро выветривающегося хлороформа, спрятал тело в якобы временно не-действующей кабинке.

Второй же , зная об этом, улучив момент, когда его товарищи пой-дут мыть руки в другое помещение, и завершил злодеяние окончатель-но, повесив тело на трубе, затем тоже присоединился к своим друзьям. Кто именно это был, я полагаю, вы и сами догадались. А сломило его и заставило признаться то, что уборщица подтвердила под при-сягой то , что во время её первой уборки на одной из кабинок была сделана мелом надпись, оповещавшая, что та не работает, поэтому она и не стала в ней прибирать. Но позже, когда обнаружили труп, этой надписи там уже не было. После такого громкого успеха, слава моя, как сыщика, значительно упрочилась. И я не вижу в этом ни-чего особо постыдного. Ведь не зря же говорится, коли заслужил, то и получи.

7.01.2008 г.

На чужой каравай рот не разевай – не то зубы обломаешь

В тот год я проводил отпуск на Канарах, и там близко сошёлся

с местным врачом, выходцем из Прибалтики, довольно сносно изъяс-нявшимся по-русски. И вот, однажды, за партией в домино, он мне рас-сказал очень интересную историю из своей лечебной практики. Как-то к нему в клинику попал пациент, жаловавшийся на резкие головные боли, а также на всякого рода навязчивые страхи. И вот что он ему по-ведал, когда тот усыпил его при помощи гипноза. Оказывается, он во-все не мужчина, а женщина, перенесшая операцию по перемене пола. А случилось это вот почему. У него, точнее её родителей было двое детей мальчик и девочка, причём оба однояйцовые близнецы и потому похожие друг на друга, как две капли воды. И даже, когда оба ребёнка выросли, различить их было практически невозможно, ибо оба имели примерно одинаковый рост и очень сходное телосложение. И если бы ненарочитое подчеркивание ими своих половых признаков. Родители,

и те не обрались бы хлопот, окликая их по имени. И так как мальчик являлся старшим, он родился на пять минут раньше, то он и был на-значен основным наследником своих далеко не бедных родителей. Девочке же достались сущие крохи.

223

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

Хотя по законам их страны, и она могла стать обладательницей главной доли состояния, родись она первой. Вначале, это не очень печалило её. Но когда брат вступил в права наследования (их родители погибли в автокатастрофе), и став главой семьи, начал сорить день-гами направо и налево. Она в первый раз серьезно призадумалась, о своей горестной доле бесприданницы. Впрочем, брат потворствовал всем ее капризам, по-своему, он очень любил ее. А потом, видя, как день ото дня родительское состояние всё более тает в горячих и за-гребущих руках непутевого брата, она задумала и вовсе поставить все с ног на голову. Короче, она поклялась погубить его, чтобы тем самым положить конец его чудачествам. Но не убивать же единствен-ного оставшегося в живых родственника из-за какой-то там кучки мо-нет, пусть и не маленькой. И вот тут-то ей и приснился вещий сон, ко-торый и расставил всё по местам. Проснувшись по утру и тщательно прикинув что к чему, она пришла к выводу, что, по-видимому, против судьбы не попрёшь, потому что чему быть того не миновать. И посему выходит, что ей просто необходимо убить своего брата, ибо иного пути у неё нет. Но как это сделать так, чтобы никто не заподозрил тебя. Пустив слух среди знакомых о том, что брат надолго уезжает за гра-ницу, она заманила его в ловушку, подальше от родного дома и, убив, зарыла труп глубоко в землю. После чего инсценировав свою смерть, по поддельным документам уехала заграницу, где и сделала операцию по перемене пола. Когда следы от операции стали практически неза-метны, она вернулась назад, но уже под видом своего брата. Никто подмены не заметил, ибо она мастерски играла свою роль. И всё-таки, как часто бывает в таких случаях, совесть не давала ей покоя. А потом появились эти головные боли и мучившие её навязчивые страхи, и она решила обратиться за помощью к врачу. Да, занятная история, к тому же мастерски рассказанная, похвалил я своего знакомого. Кстати, а вы не знаете что с ней потом стало, поинтересовался я у приятеля?

– Как же, знаю, – ответил друг, – она до сих пор так и находится в моей клинике под неусыпным надзором обслуживающего персо-нала. Я, видите ли, побоялся преждевременно выпускать подобного человека на свободу. Может вы хотите повидать её?

– Было бы не дурно, коли это возможно устроить, обрадовался я. –  Дорогой друг, ради вас я готов ещё и не на такое, – сказал

доктор и на другой же день устроил мне обещанную встречу. Поговорив с пациенткой, я тут же заподозрил, что в этой необыч-

ной истории далеко не всё таково, каким кажется на первый взгляд.

224

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

Во-первых, уж больно эта переделанная женщина смахивала на на-стоящего мужчину. Во-вторых, почему она так долго находится в боль-нице, уж не скрывается ли от кого-то? А все эти отговорки по поводу того, что её до окончания курса лечения не выпускают, похоже лишь для красного словца. И я начал копать. Не прошло и двух недель, как я всё расставил по своим местам. Мужчина, как я и подозревал, ока-зался не переделанной женщиной, а замаскированным под это дело мужчиной. После того, как сестра, посчитав брата мёртвым, закопала его в мать сыру землю, а сама исчезла сварганивать план собствен-ной мнимой смерти. Неподалеку от места трагедии случайно оказал-ся дровосек и откопал тяжело раненного, привлечённый стонами из-под земли.

Но брат решил не сообщать своей сестре, что остался в живых. На-против, он решил поквитаться с ней таким же точно способом. Когда она, инсценировав свою смерть, скрылась под чужим именем, он вы-следил её, а затем злодейски придушил, причём уже точно до смерти, воспользовавшись для этого куском медной проволоки. Придуманная же им история, всего лишь бред больного воображения, этим он хоть как-то пытался загладить свою вину перед собственной совестью.

Внимательно выслушав изложенные мной факты, доктор счёл для себя необходимым усилить контроль за своим пациентом. Я же предлагал поступить проще, просто передать его в руки полиции. Но как пел товарищ Высоцкий, жираф большой, ему видней.

8.01. 2008 г.

Смерть коллекционера

Опять ваш пёс лает на меня, пожаловался мне наш новый сосед из дачи напротив. Я очень этому удивился. Ведь мой Трезор никог-да мной не был замечен прежде в подобной недоброжелательности к людям. Да вы не обижайтесь, он всего лишь собака, в то время как мы с вами Человеки! – заискивающе, попытался я сгладить «барбо-сову» оплошность.

Да чего уж там, хмыкнул сосед и пошёл обратно к своему дому. С тех пор я его больше не видел. А через неделю до меня дошёл слух, что сосед мой был обнаружен мёртвым в своей городской квартире. И потому как его нашли далеко не сразу, было невозможно достаточно точно определить время наступления смерти. Похоже, что он умер

225

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

естественным путем, хотя вполне возможно, что и нет. И так как я был знаком с ним гораздо лучше, чем другие следователи дело поручи-ли именно мне. Я прежде всего начал с того, что в первую очередь обследовал, а иначе меня просто бы не поняли, квартиру почивше-го, но там не удалось найти ничего нового. Бывшие там до меня со-трудники, сработали все на редкость грамотно. Зато в загородном доме я сумел-таки кое-что наковырять, а именно, мой пёс ни с того ни с сего, взял да и помочился на один из стульев, стоящий рядом с секретером, где покойный обычно хранил ящички своей нумизма-тической коллекции.

И надо отдать ему должное, в ней было на что посмотреть. От-крыв крышку, а затем и просмотрев содержимое ящичков , я вроде как и не обнаружил ничего из ряда вон выходящего, похоже всё было на своём месте. Но почему же тогда Трезорчик сделал это?

А может он поступил так, потому что ему не понравился запах сту-ла. Но почему? А вот почему, видимо на стуле сидел вовсе не хозяин дома, а совсем другой человек. И тут я отчетливо вспомнил о жалобе соседа по поводу моего пса, и сразу меня как бы осенило (прошу извинения за эту, уже неоднократно мной повторяемую в своих рас-сказах фразу, но сказать по-иному я просто не умею), а ведь ты похоже врал, гадёныш. Прежде с моим псом вы были, можно сказать, друзья, даже колбасой его угощал, а тут видишь ли, тебя он облаял и причём уже не в первый раз. Но сделал он это лишь потому, что очевидно ты совсем не тот фрукт, каким хотел казаться. Да скорее всего ты и не сосед вовсе, а принявший на время его личину, наглый лицедей! И тогда я снова уже со всей тщательностью проверил содержимое коллекции и почти сразу обнаружил, что особо ценные экземпляры заменены на копии.

–  Блин, – подумал я, – а ведь подчас убивают и за меньшее. Так, выходит кто-то хорошо знавший покойного, подменил экземпля-ры в его коллекции, а затем ещё и выдал себя за него, да так ловко, что лишь Трезор догадался об этом. Но зачем негодяй это сделал? Не проще ли было только заменить монеты. Нет он явно сделал это не ради спортивного интереса, чтобы порисоваться передо мной своим актерским мастерством. Тут что-то совсем иное. И я стал уси-ленно мыслить, и где-то через неделю напал на след, приведший меня к разгадке. По пути мне удалось всесторонне доказать, что смерть моего соседа не была естественной. Напротив, он был злодейски от-равлен сверхновым ядом. Лишь несколько дней как разработанным

226

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

в одной из секретных лабораторий ФСБ. После чего круг подозревае-мых значительно сузился.

А уж когда мне методом, постепенного векторного исключения, удалось установить кому один из охранников продал случайно обна-руженную им в туалете ампулу с этим веществом, постичь остальное стало для меня даже проще , чем горькому пьянице выпить стакан водки, ибо я знал, где и кого искать.

Пойманным, ясное дело, по наводке моего песика оказался никто иной, как сам господин Г.

Уже несколько сезонов, входивший в тройку лучших артистов на-шего города. Он попробовал было отпираться, но когда его супруга пришла к ювелиру с просьбой изготовить ей ожерелье из платиновых старинных монет, она думала, что это тоже копии, отпираться стало бесполезно.

9. 01. 2008 г.

Роковая оплошность

Это случилось в предальпийской Галии, на раскопках предпола-гаемой гробницы одного из вождей кельтов, эпохи Гая Юлия Цезаря. На данное мероприятие меня пригласил один французский профессор, мой старинный приятель. Знакомый мне ещё со времен моей стажи-ровки во французской жандармерии, куда я попал по обмену кадров между нашими спецслужбами. Так вот раскопали , значит, мы эту самую гробницу, я тоже помогал, мне разрешили, потому как обе-щал очень стараться, и что же видим? Блин горелый, да, кажись, со-всем непохоже на то, чтобы здесь был похоронен сам Венсегеторикс, слишком уж для его ранга бедновато. Да делать нечего, не зарывать же добро обратно. При первом осмотре не нашли ничего путного. И только потом, где-то на третьи сутки, когда углубились в погребе-ние уже основательно, надыбали, наконец, довольно-таки приличного размера серебряный шлем, видать крупный носил его человечище. Да ещё и в хорошем состоянии, даже самоцветы, которыми он был украшен и те находились в полной целости и сохранности, за исклю-чением нескольких, почему-то сильно помутневших, а кое-где и вовсе потрескавшихся. Мой профессор объяснил, что это мол жемчуг, по-портившийся за недостатком солнца. Оно и понятно, ведь под землей его гораздо меньше, чем на поверхности. Когда же мы с ним нача-

227

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

ли вынимать из гробницы данный головной убор, он показался мне почему-то неимоверно тяжёлым, даже для своих впечатляющих раз-меров. С трудом дотащив его до палатки, мы уже с помощью опреде-ленных приспособлений кое-как загрузили чертов шлем в личный сундук моего приятеля. Он сказал, что так оно для него надежнее. Я не удержался и всё-таки спросил у профессора, почему это дан-ная вещь столько много весит? На что он рассмеявшись ответил, что это оттого, что в серебро подмешан свинец. Я, конечно, не силен в металлургии, но и мне подобное объяснение показалось не совсем правдоподобным. Но я тогда не придал этому значения и, как вы-яснилось позднее, зря. На следующий день опять же лишь вдвоём, остальные в это время спали после сытного обеда, мы нашли ещё одну вещь, в этот раз золотую пряжку изумительной работы, к тому же усеянную бриллиантами. Её профессор уже смог унести сам. Затем он и её положил в свой сундук.

А вечером всё и началось. Вскоре после ужина ко мне, запыхав-шись, вне себя от гнева вломился мой друг и, без каких-либо прово-лочек, смело обвинил меня в том, что я украл у него те самые шлем и пряжку. На это я резонно заметил, что никак не мог совершить по-добное, потому как не имею ключей от его сундука. На что он едко заметил, что сундук не отперт, а взломан, причём явно не дилетантом. И лишь только после того, как я постучал его несколько раз своим удо-стоверением полковника милиции по лбу, а потом и вовсе ткнул его прямо ему под нос, чтобы придурок, наконец-то, вспомнил кто я такой, он начал понемногу успокаиваться. А когда угомонился, то и говорит мне: – Так кто же это тогда сделал. Ибо кроме нас об этих вещах, по-хоже, никто не знал. – Вот именно, похоже, – авторитетно заявляю я. – Ну ничего, я и сам так этого не оставлю. Вот увидишь и месяца не пройдёт, как я выведу паразита на чистую воду. Да ты что, со-всем с горя сбрендил, думай что говоришь, – обижается приятель, – я здесь после такого месяц сидеть не намерен. За это время злоумыш-ленник с шлемом и пряжкой сможет умотать хоть на край света.

–  Не думаю, ведь тогда он себя сам и выдаст, – объясняю я. –  Полагаешь, всё не унимается профессор.

–  Уверен, а теперь иди, устрой очередную перекличку, – со ветую я.

Ну, как я и думал все оказались на месте. – Вот видишь, – гово-рю я обворованному, – не надо раньше времени суетиться. А на утро как проснулись, то оказалось, что я не вполне был прав в своих сужде-

228

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

ниях. За ночь из лагеря исчезли двое рабочих. Один местный житель, а второй, штатный сотрудник экспедиции. Следов же, понятное дело, не осталось никаких.

Как назло в ту ночь была песчаная буря. – Ну что, знаток, – го-ворит мне уже в полной безнадеге профессор, – не ты ли утверждал, что никто не смоется. – Каюсь, грешен, – оправдываюсь я. Раз-ве я мог предположить, что они настолько глупые. – Так что давай действуй уже по-настоящему, в случае неудачи ответишь по полной программе, – рычит мой друг и в сердцах, показав мне кулак, а затем

и вовсе махнув на меня рукой, убегает прочь.

И я начал творить. Перво-наперво, я опросил всех оставшихся

и лишний раз убедился в том, что дело это на редкость трудное. Никто ничего не знал о том, куда пропали эти два человека. Но я не уны-вал, ибо верил в свою бульдожью хватку. Мне бы только ухватить-ся за нить, а там я обязательно раскручу клубок до конца. Несмотря на недовольство своего друга профессора, я предложил продолжить раскопки, словно бы ничего и не случилось экстра ординарного. Про-ковырявшись ещё примерно с пару недель, и не найдя больше ничего путного, мы решили уж было свернуть все работы. Как вдруг я обра-тил внимание на то, что один из наших псов, мы держали шестерых, на всякий случай, для охраны от диких животных и непрошенных гостей, постоянно таскается в одну из окрестных пещер. Чего ему там понадобилось подумал я и решил пойти проверить. Бог мой, что же

я там обнаружил! Из-под кучи камней торчала начисто обглоданная нога человека. Никого не зовя на помощь, чтобы не сеять лишней паники, я принялся освобождать труп от завала. Как я и предполагал, это оказался один из пропавших. Тогда где же другой? Уж не смыл-ся ли один с награбленным, перед этим, пришив своего компаньона. А в том, что это убийство, я не сомневался, ведь молоток до сих пор торчал в черепе трупа. Но я сразу отмел подобную мысль. Одному че-ловеку нипочём не управиться с подобными тяжестями, ежели, конеч-но, он не тяжелоатлет. А насколько я помнил, их в нашей экспедиции точно не было. Наверное, он тоже погиб, возможно покончил жизнь самоубийством от отчаяния, после того как осознал, что ему одному нипочём не управиться с предметами такого веса. И тогда я поискал более тщательно внутри пещеры.

И обнаружил в дальнем углу замаскированную могилу. Вскрыв ее, я сразу нашел, что хотел. – Интересно, – подумал я, – как это он умудрился зарыть самого себя, да еще с перерезанным горлом.

229

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

Хотя, впрочем, чего только не случается на белом свете. Но странное дело, я так и не смог отыскать орудие убийства. В могиле его явно не было, да и в пещере тоже. И тогда, короче, именно в эту минуту я, наконец, и ухватил столь необходимую мне для раскрутки клубка нить. И благодаря своему нечеловеческому упорству довел-таки рас-следование до конца. Суть найденной мной тропинки к успеху, за-ключалась вот в чём.

Мне необходимо было обязательно найти это самое орудие. И ког-да оно будет у меня, преступник не сможет уже отпереться. В том, что это был один человек, я уже не сомневался. И вот примерно на следующие сутки, где-то ближе к полуночи, я пошёл в туалет и по дороге случайно на что-то наткнулся. Посветив фонарем, я обна-ружил, что это ничто иное как колышек, торчащий из земли. И так как он был в этом месте, как говориться, ни к селу ни к городу, я про-никся к нему определенным подозрением. Не поленившись, я сходил за лопатой и, придя обратно, принялся рыть землю в том месте, где стоял колышек. Примерно на глубине около метра, я обнаружил про-павшие предметы.

Сфотографировав шлем и пряжку при помощи мобильника, я тут же долго не мудрствуя, послал через спутниковый Интернет запрос относительно моих находок, во всемирную академию искусств. От-вет пришел довольно быстро. Это оказались: знаменитый платино-вый шлем Ахилла, пропавший около года назад из запасников Лувра, а также пряжка Савской царицы, той что была женой Соломона, укра-денная примерно в тоже время из главной синагоги Израиля. – Вот те на! – изумился я. – Выходит, знаток-профессор что-то напутал. Нет, это маловероятно, тогда, значит, он просто водил меня за нос, но для чего?

Впопыхах я напрочь забыл, что кроме нас никто этих предметов так и не видел. Знали лишь понаслышке, что пропали серебряный шлем и золотая пряха. Да и то сказано было об этом лишь после того, как выяснилось, что бесследно исчезли двое сотрудников экспедиции. А как вспомнил всё сразу стало мне понятным. И хотя мне было очень жаль своего друга, я всё же осмелился сказать ему правду. Он попро-бовал было отпираться, но когда я надавил на него сильнее, постарался было и мне перерезать горло, но я был начеку и вовремя успел выбить бритву из его волосатой руки. Затем я скрутил его в бараний рог и, связав, передал прибывшим на место происшествия органам правопо-рядка. Подоплека же данной истории такова. Профессор был экспер-

230

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

том по антиквариату в одном из гангстерских синдикатов. До опреде-ленного времени он работал честно, потому как страшно боялся своих нанимателей. Но постепенно его страх всё более и более уменьшался, а когда ему представился случай самому провернуть большое дело, и вовсе сошёл на нет.

После того, как посланники мафии вручили ему шлем и пряж-ку для экспертизы, а сами устроились рабочими в его экспедицию, чтобы осуществлять за ним надзор. Профессор, осознав, что в руки ему попали бесценные сокровища, посчитал возможным присвоить их себе. Он продумал всё достаточно тонко, ибо знал, что если что, я буду его непременно защищать. Он не учёл лишь одного, что я как не стремлюсь к этому, всё равно так и не могу контролировать себя, когда вижу, что кто-то водит меня за нос. Первым делом он, обладая от природы исполинской скорее настырностью чем силой, сумел-таки дотащить шлем и пряжку до гробницы, где и спрятал их. А когда мы нашли данные вещи, без особого труда убедил меня в том, что они именно оттуда. Это ему было нужно для того, чтобы все потом счи-тали, что из сундука пропали предметы обнаруженные в гробнице. Подельников же своих из мафии он убил, чтобы его боссы, которые знали правду об этих вещах, подумали, что те убежали с ними, когда он, допустив грубую оплошность, поведал им о ценности этих анти-квариатов.

Да, кстати, за возвращение шлема и пряжки мне потом вознаграж-дение дали, правда, не слишком большое, но всё равно приятно. А про-фессора, теперь уже бывшего моего кореша, достали всё же бандиты, даже в одиночной камере. Говорят нашли его, горемычного, однажды утром на параше, с проломленным черепом и перерезанным горлом.

Обычно, я не люблю рассказывать эту историю, но вам так и быть поведал.

10.01.2008 г.

Злодейская надпись на стене камеры пыток

А вот эту историю я люблю приводить, как пример непроходи-мой некомпетентности . Это произошло в Трансильвании, в музее Влада Цепеша, больше известного современным любителям ужасов под псевдонимом граф Дракула. Я попал туда по личному приглаше-нию Чаушеску. Так вот, в этом самом музее есть специальный кабинет,

231

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

где свирепый Влад, якобы, и проводил свои пытки. Оборудование там,

я вам скажу, по тем временам, просто умопомрачительное. Некоторые машины я рекомендовал бы использовать и по сию пору. Особенно членодавилку и, кол с шунтами позволяющими регулировать глубину его проникновения внутрь. Убежден, после подобных процедур мало бы кто из испытуемых не признал бы своей вины. Да я бы и сам, пожалуй, признался в чём угодно, уже только от одного вида таких ужасных предметов.

Попросил значит меня румынский лидер, помочь его гебешникам в расследовании одного щекотливого дельца, а именно, кто-то напи-сал на стене этого самого кабинета, да ещё, извиняюсь за выражение, дерьмом, что Николае Чаушеску, признанный отец всего румынского народа, самый что ни на есть нехороший человек, а русский Генсек Горбачев и вовсе, полное ЧМО. И так как я не мог отказаться, то ре-шил покончить с данным делом как можно скорее. Не люблю надолго ставить таких больших людей, как товарищ Николай, в щекотливое положение. Начал я как и обычно с того, что тщательно обследовал место происшествия. Взяв экскременты на анализ, я опытным путем установил, что надписи различны по своему составу. Да и вообще, похоже, что они сделаны разными людьми. Так выходит преступников было двое. Опрос сотрудников музея ничего не дал. Ибо в случив-шееся был посвящён лишь директор, да и то потому, что сам и обна-ружил подобное безобразие. Остальным же сказали, что помещение временно закрыто. И так как в этой стране все люди на редкость дис-циплинированные, никто не стал задавать лишних вопросов. От моих помощников гебистов было мало пользы, они явно предпочитали лиш-ний раз не ошиваться на месте преступления. Ещё бы, когда в глаза бросается столь порочащая всеобщих любимцев надпись. Поэтому

я отпустил их к родным на несколько дней. Полагая, что мне этого времени вполне хватит, я решил лично уже вплотную заняться рас-следованием. Углубляясь всё дальше в перипетии дела, я пришёл к вы-воду, что надпись о Горбачеве была сделана позднее, о чём свидетель-ствовала её большая свежесть. И тогда я подумал, а может и не так страшен Дракула, как его малюют.

Ведь мог же в конце концов в кабинет зайти и сморозить подоб-ную глупость, ибо написанное было явной неправдой, какой-нибудь непроходимый тупица, а не отважный и дерзкий злоумышленник. И тогда я понял, что все мы в определенном возрасте грешили по-добной незрелостью ума, а именно, кто в раннем детстве, а кое-кто

232

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

даже и в школьные годы. А когда я ещё раз со всей уже определенно немыслимой для прочих людей тщательностью проверил какашки, то всё мне и открылось. И я начал действовать. Так как я знал кого

и где искать, то сразу взял быка за рога. Подозреваемый, как и водится

в таких случаях, вначале прикинулся паяльником, мол знать ничего не знаю, но когда я ткнул ему под нос результаты анализов (мне тайно удалось получить образец его кала), а заодно и пригрозил опробовать на нём Владовы игрушки, он сдался. И сначала частично, а вскоре уже

и полностью, после того как я передвинул шунт на коле на одно деле-ние вниз признался в содеянном. Оказывается, это именно он, написал наглую инсинуацию в адрес Михаила Сергеевича, На вопрос, зачем он это сделал, он предпочёл умолчать, не помогло даже дальнейшее опускание шунта вниз. Но я и сам уже знал ответ на вопрос. Он совер-шил это, для того, чтобы отвести подозрение от близкого ему человека. И когда я узнал, что у него есть сын двенадцати лет, то мог бы уже

в следующую минуту смело рапортовать о завершении данного дела. Но я не сделал этого, потому как у меня и самого есть дети. Я просто доложил Чаушеску о том, что это дело мне, к сожалению, не по зу-бам. Взяв перед этим с отца и сына клятву кровью, не только никому не сообщать о том, что это были они, но и впредь, ни под каким видом не осуществлять подобных поползновений в чей-либо адрес. Я полаю,

с этого-то дня и испортились отношения между нашими державами. Но я не мог поступить иначе, ибо это продиктовало мне сердце.

А ведь всем известно, что нами верховодит не разум, а оно.

Что и подтверждено было лишний раз россиянами во время пере-выборов господина Ельцина.

11.01.2008 г.

233

VII.

Шустрые ребята

Шустрые ребята

Здравствуйте, я Модест, но не тот недоумок из телепередачи под названьем «Городок», а совсем иной индивидуум. Профессио-нальный мыслитель от рожденья, да еще вдобавок к этому и знатный охотник промысловик. Живём мы вместе с братом моим Кириллом в Сибирской тайге, недалеко от Ямбуя, да именно того самого места, где по рассказам писателя Федотова и царил знаменитый лесной дух, нападавший на геологов в образе огромного бурого медведя. Хотя, если быть более точным, проживаем мы с ним в разных домах, нахо-дящихся на расстояние примерно версты один от другого. Но это нам отнюдь не мешает частенько захаживать друг к другу, особенно, ког-да ветер доносит до тебя запах стряпни соседа. Брат мой в отличии от меня рыбак, а заодно ещё и заядлый грибник. Так вот история, кото-рую я хочу вам поведать, состоит как бы из двух раздельных сюжетов

и в тоже время, по сути своей, это единое целое. Всё началось с того, что брат мой подобрал на речке бобрёнка, видать родителей его уби-ли местные охотники. Тот был совсем ещё сосунок не более четырех недель от роду. Брат мой, ясное дело, пожалел его, взял к себе в дом да и давай заботиться о нём. Короче, ничего не жалел для этого косма-того ребетёнка. И тот похоже по-своему дюже отблагодарил Кирилла. Во всяком случае, как минимум с год после того, как уже окончательно вырос, почти ежедневно захаживал к нему в гости. А любил он боль-ше всего на свете козье молоко. (Брат в ту пору держал пару козочек

и козла.) Мог выпить зараз, аж, до литра. Но в один прекрасный день исчез зверёк бесследно и больше мой брат его не разу не видел вплоть до того дня, когда и случилась развязка этой истории. А у меня как

237

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

раз в тот период тоже ЧП приключилось. Повадился кто-то в мой по-греб шастать и там бражкой лакомиться. В том, что это зверь какой-то

я не сомневался, ибо здешние люди на такое без спросу неспособны.

А всё потому, что в тайге закон такой. По-иному просто не выжить. Стали думать, значит, с братом, кто бы это мог быть? Долго голову ло-мали, но так ничего и не сумели намыслить. И тогда брат привёл мне один очень примечательный пример. Оказывается, и у него с недав-них пор в хозяйстве стало твориться нечто странное. А именно, одна из коз, любящая перед вечерней дойкой искупаться в речке на мелко-водье, начала возвращаться домой с полупустым выменем. Как будто кто-то в этой самой речке втихаря доил её. Брехня, сказал я брату, ты скорее всего ошибся, мало ли отчего у козы вымя способно обмелеть. Да и мыслимо ли подобное нарушительное действо в наших столь за-конопослушных местах. Хотя постой, читал я как-то у одного поэта, о том. что жил мол в старину огромный сом, который прославился тем, что любил полакомиться коровьим молоком. Причём делал это так, когда Буренки возвращаясь домой с пастбища, переходили реку вброд, он пристраивался к одной из них, и тянул ее губами за соски до тех пор, пока не напивался вволю. – Блин, – говорит брат, – тогда это точно рыбья работа. Потому как больше определенно некому. Чего делать будем? – Попробуем проследить, – авторитетно заяв-ляю я. – Полагаю справимся. Пришли на речку, спрятались похитрее в кустах да и стали следить за тем как его козочка с полным выменем в речке плещется. Вроде ничего особенного и не происходит. Во вся-ком случае, до тех пор пока она не вылезла снова на берег, мы точно не углядели, что в воде её изрядно подоили. Озлились на это мы очень, ну и стали орать во всё горло, чтобы испугать вредителя. Похоже не помогает, небось, затаился где-то подлюга. А речка хоть и мелкая, взрослому мужику едва ли по пояс будет, зато вода в ней настолько не прозрачная, что нипочём даже с двух метров не разглядеть, что там у неё на дне находиться. Тогда брат стал что было сил швырять в воду камни. И как оказалось совсем не зря. После одного особенно шум-ного броска из воды, наконец, вынырнула усатая мордочка. Но она принадлежала отнюдь не сому, а здоровенному бобру, причём я сразу признал его по белому пятнышку на носу. Это был никто иной, как бобрёнок взрощенный моим братом. Кирилл, как только понял, кто есть этот самый виновник, сразу вроде как и успокоился. А потом и вовсе стал кликать того по имени, подзывая к себе поближе. Когда бобр Вася, именно эту кличку дал ему брат, расположился, как кот

238

VII. Шустрые ребята

на веточке на его волосатых руках, Кирилл завел такую песню. – Я пожалуй догадываюсь, – говорит он мне, – кто виноват в том, что у тебя в погребе пропадает брага. – Ну и…? – интересуюсь я. – Помнишь, как ты два года тому назад ухаживал за раненым бар-суком? А потом, когда тот совсем поправился, отпустил его обратно в лес. Этого барсучка я иногда в твоё отсутствие потчевал бражкой, а порой и наливочкой, когда особо сильно скулил, очевидно обеспо-коенный твоим очередным долгим отсутствием. Видно крепко ему моё угощенье понравилось, вот он и не смог удержаться при первой же подвернувшейся возможности.