Текст книги "Меч Рассвета"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Талантливый мальчик. Далеко пойдет, – покачал головой Зикер. – Ладно. Уговорил. Оставлю его у себя на пару дней. Должен же я поддерживать свою репутацию чудовищного злодея?

* * *

Завернувшаяся в плащ небытия чудовищная тварь с наслаждением созерцала мягкий комочек силы, подбиравшийся к ней. Она не торопилась. Пусть еда подойдет поближе… еще… еще… еще ближе… так, чтоб наверняка Сама ведь идет. Так и чего торопиться? Губы твари безостановочно шевелились, жонглируя звуками, а глаза… глаза глядели на подбирающегося мальчишку. Вот только мальчишки они не видели. И короля не видели. И великого мага. Мягкий комочек силы катился прямо в пасть бывшего Архимага. Мягкий комок…

Губы шевельнулись в очередной раз, подбираясь к вожделенной тайне, очередной звук, мертвой бабочкой прянул в пустоту… это не было истинным именем, но это было уже что-то… он вспомнил себя мертвым, он осознал, что мертв. Мертв, развоплощен, развеян… их было много, они оказались сильней его… им нравилось жить в этом маленьком, склизком, дурнопахнущем болоте и называть себя его богами, богами этого мерзкого мира., а он… кем же был он, старше и сильней их всех… он хотел поступить с их миром по-своему. Ничего, дайте срок, еще поступит. Не так много вам осталось, мерзкие трусливые твари! Мертвый Бог встает из паутины небытия, куда вы так старательно обрушили его. И никому не будет пощады. Никому.

Король Йоррелл сделал еще один шаг и остановился. Короткий миг, короче предсмертного стона, он с ужасом созерцал скрытую пустотой чудовищную громаду своего противника, а потом решительно ухватил скрывавший того плащ небытия за незримую полу и рванул. Небытие разлетелось клочьями, а невероятная тварь, взревев от ярости, тяжело качнулась навстречу Йорреллу.

Из руки маленького короля выметнулось алмазное копье. Выметнулось, вспыхнуло – и бесследно утонуло в громадной туше клокочущей силы, кою представлял из себя бывший Архимаг, а ныне Мертвый Бог. Скрежещущий хохот сотряс пустоту. Огромная, почти бесформенная ручища, сходная размерами с крепостным мостом, опустилась на голову короля Йоррелла. Вспыхнувшая вокруг него непробиваемая алмазная зашита лопнула, как мыльный пузырь. Король Йоррелл едва успел увернуться от чудовищной длани.

– Иди ко мне!!! – звал Мертвый Бог. – Стань частью меня!!!

Его голос так не походил на обыденные звуки реального мира, что нельзя было даже сказать: высокий он или низкий, звонкий или глухой…

Король Йоррелл метнул «изумрудный серп», «огненную стрелу», запустил стаю «серебряных мух», попробовал раскроить ужасное божество «мечом света» – и вновь едва спасся от всесокрушающей божественной длани. А пустота скрежетала смехом. И голос, так не похожий на все что ни на есть живого, омерзительный голос звал его:

– Иди ко мне! Стань частью меня! Ну, иди же! «Черные вороны».

«Огненные соколы».

«Слепящая тьма».

Ничего не получается! Ничего!

«Ледяные стрелы».

«Лавина света».

«Песок времени».

Напрасно! Все впустую!

Он опять уклонился от ужасающих рук. И вновь повторил все с самого начала. Еще и еще раз.

«Он как будто даже сильней становится!»

Оставалось последнее средство. Отчаянное, страшное, крайнее средство. Потому что если Йоррелл ошибся, если все это не так, как ему кажется… лучше ему и вовсе не рождаться, чем…

Король Йоррелл бесстрашно встал на пути надвигающегося гиганта и, призвав все свои магические способности, громко и отчетливо назвал по имени приближающегося врага.

И махина остановилась. Замерла.

Истинные имена имеют великую силу. Маг, знающий свое истинное имя, вдвое сильней незнающего. Маг, знающий чужое, вдвое ослабляет своего противника, а то и полную власть над ним получает. Маг, вслух называющий имя своего врага, может не опасаться, если тот своего имени не знал, то и не узнает, а вот ослабеть – обязательно ослабеет. На это и понадеялся Йоррелл, когда трижды громко прокричал:

– Голор! Голор! Голор!

* * *

– Так вот в чем дело! – хлопнул себя по лбу держащийся за обильно политый топталовкой королевский скипетр Зикер Барла Толлен. – Я-то считал, что это всего лишь название древнего королевства, не более, тогда как это…

– Да где же твои Боги? – простонал пристроившийся рядом Йоштре.

– Уже рядом, тебе что – не видно? – удивился Зикер.

– Я не привык созерцать реальность через скипетр, – оправдывался Йоштре. – Тем более что там и реальности-то нет. Одно сплошное безобразие.

* * *

– Голор! Голор! Голор! – звонко прокричал король Йоррелл и Мертвый Бог остановился.

Остановился, замер, тяжко покачиваясь.

– Умри! – выдохнул приказание маленький король. – Умри навсегда! На всю вечность!

Громкий скрежещущий хохот вновь сотряс пустоту.

– Так ведь я и так уже мертв! – торжествующе проревела колышущаяся громада силы.

– Тогда замри! Застынь навсегда! – не сдавался Йоррелл.

– Ты потерял право приказывать мне! – проревела разверзшаяся бездна, и содрогающаяся громада силы вновь двинулась на маленького короля.

Очередное «алмазное копье» безвредно кануло в ее недрах. Очередной «алмазный щит» беззвучно раскололся от удара гигантского кулака.

И вновь Йоррелл отскочил.

* * *

– Он услышал свое истинное имя? Он запомнил?! – задыхаясь от ужаса, прошептал Йоштре Туйен.

– Нет, – покачал головой Зикер. – То есть да, но… от Архимага ему перепало не только силы. Хвала всем Богам, и дури тоже. Он мог бы услышать, хоть это и считается почти невозможным… такая сила многое позволяет, даже и невозможное…

– Я – свое – узнал именно в такой ситуации, – мрачно пробурчал Йоштре. – И никакой особенной силы у меня в то время еще не было.

– Так то – ты, – ответил Зикер. – А этот… дуракам сила не впрок.

И тут Йоштре страшно закричал, потому что внезапно нагнувшийся Голор поймал зазевавшегося мальчишку.

* * *

Ну вот и все. Осколки несокрушимого «алмазного панциря» тают под ногами. Ты, кажется, мечтал умереть героем? Отважным витязем на белом коне и со сверкающим волшебным мечом в руках? Героическим магом, верхом на белом драконе и с огненным жезлом в могучей длани? А умереть чьим-то бутербродом, это тебе как? Или даже не бутербродом, а просто трепещущим от ужаса куском мяса?

– Ты мой! – ревет удушающая, клокочущая бездна. – Ты мой!

Чудовищная, состоящая из одной лишь силы ручища сжимает тебя все крепче. А хуже всего то, что разделавшись с тобой, он пожрет и все остальное. Ты сам, сам выдал ему его истинное имя. То единственное, чего ему не хватало. Выдал в пустой, нелепой надежде, что сможешь его одолеть. Что одолеешь. Но можно ли остановить лавину? Можно ли приказать ей не существовать, когда она несется на тебя с ужасающим грохотом, сметая все на своем пути. Можно, если это обычная лавина, а ты – маг. Нельзя, если ты обычный маг, а это – лавина силы. И ничего уже не сделаешь. Ничего.

Омерзительная, громадная лапа подняла короля Йоррелла и понесла его ко рту. И тут он с восторгом заметил, что чудовищные губы продолжают мерно шевелиться.

«Он не смог! Не понял! Не запомнил!» – с восторгом подумал маленький король и с отвращением пнул гигантский зуб, торчащий в широко разверстой пасти.

Пасть распахнулась шире и маленький король влетел внутрь.

«Я так и не успел дочитать „Историю Джанхарско-го Законодательства", – подумал он. – И сладкого мне больше не видать…»

Но тут Мертвый Бог взвыл, поперхнулся и тяжко раскашлялся, выплюнув наружу совершенно живого и ни капли не поглощенного короля Йоррелла. Это случилось потому, что пустая бутылка из-под топталовки, щедро приправленная божественным изъявлением, угодила ему прямо в затылок.

Он с ревом развернулся, и укороченная молния Фарина угодила ему прямо в глаз. Раз. И еще раз. Молния Арилоя была обычного размера, зато свое божественное изъявление он подкреплял щедрыми проклятьями на самом высоком литературном уровне, а молнии направлял настолько ниже пояса, что этого даже за черными магами не водилось.

– Боги? Прочь! – загремел Голор, сметая их волной чистой силы.

– Беги, мальчишка! – проорал Арилой, падая в пустоту.

– Вот еще! Нас теперь трое! – новое «алмазное копье» вспороло пустоту. – Уж втроем-то мы его…

– Дурак! – рявкнул Фарин, разражаясь серией укороченных молний.

– Сопляк! – поддержал друга Арилой, огненным бичом пытаясь подсечь ноги противника.

– Спасайся! – рявкнули они в два голоса.

– Ты у кого этот огненный бич подсмотрел? – удивленно спросил Фарин.

– Ни у кого, – взмахивая своим новым оружием, ответил Арилой. – Только что в голову пришло!

– Что ж, поздравляю с обретением нового могущества, – покачал головой Фарин. – Бывает же!

Новые всплески божественных молний – и новая волна чистой силы, сметающая все вокруг.

– Беги, мальчишка! – вновь вопят Боги.

– Вот еще! Я – король и воин! – откликается Йоррелл.

– Ты сопляк! Дома тебе уши надерут! – сулят Боги.

– Пусть только попробуют! – отзывается Йоррелл. – Драть мне уши запрещено джанхарским законодательным собранием!

– Твой учитель плачет! Слышишь ты это? – вопят Боги.

Огромная ручища опять попыталась схватить маленького короля. Голору жалко было упускать такой лакомый кусочек! Король Йоррелл вывернулся, отскочил, еще отскочил, вездесущая рука нагоняла… нагоняла… нагоняла… и никаких сил больше не было, ни магических, ни обыкновенных… даже на отчаянье сил не было… все боевые заклятья вылетели из головы маленького воина, лишь одно… детское, не имеющее никакого отношения к серьезной магии… самое любимое…

Из руки маленького короля неудержимым потоком хлынули крокодильчики. Миллион. Миллиард. Миллиард миллиардов маленьких крокодилъчиков со всех сторон облепили Голора, лезли ему в глаза, забивались в рот и в уши, не было от них спасения. А еще они были неуничтожимы. То есть уничтожить их можно было, но на месте одного изничтоженного тут же появлялись десять новых. Так что уничтожение только увеличивало их количество. Взревев дурным голосом, Голор грянулся на обширный зад. Крокодильчики облепили его со всех сторон сплошной шевелящейся массой.

А Фарин и Арилой с двух сторон облепили Йоррелла.

– Назад, – хрипели они. – Домой, дурная твоя голова, сопливое твое величество!

Маленький воин дернулся в их руках и затих. Сил у него совершенно ни на что не оставалось.

* * *

– Снимаю шляпу, – выдохнул Зикер. – Вот это заклятье!

– Я два месяца не мог найти способ избавиться от этой мерзости, – вытирая слезы облегчения, признался Йоштре. – Эти саморазмножающиеся крокодильчики – просто тихий ужас!

– Ничего себе тихий! – восторженно выдохнул Зикер. – Тот, с кем это приключается, должен, по идее, орать во всю глотку!

– Ничего не выйдет, – покачал головой Йоштре. – Проклятые крокодильчики мигом набиваются в открытый рот! А через него лезут дальше!

– Боги всесильные! – восхитился Зикер. – Откуда же они тогда в конечном итоге вылазят?

– Лучше тебе этого не знать, враг мой, – с видом человека, постигшего все ужасы мирозданья, откликнулся Йоштре Туйен.

* * *

Обессиленные Фарин, Арилой и король Йоррелл вывалились из небытия и оказались…

Нет, такое только в дурном сне могло присниться!

Четыре могучих Темных Бога шли к ним, окружали их со всех сторон.

– Да что ж это такое делается? – возмутился Фарин. – Сразу четыре противника… и ни глотка топталовки! А у меня, между прочим, уже похмелье.

Арилой только тяжело дышал, держа на руках короля Йоррелла.

– Похоже, что нам крышка, – констатировал Фарин.

– Надо было скипетр Эруэлла по-быстрому перегнать, – слабым голосом откликнулся Арилой. – А то вот убьют нас, а мы так и не узнаем, что за гадость бы в результате получилась…

Могучие руки Темных Богов подхватили всех троих. И Глубокие Небеса распахнулись им навстречу.

– Вы собираетесь употребить нас в пищу? – слабым голосом поинтересовался Йоррелл.

– Мы собираемся отнести вас туда, где вам окажут помощь, – ответил один из Темных Богов. – Мы видели, что вы сделали. И благодарны вам не меньше, чем Светлые Боги или ваши собратья-люди. Вот только… из нас скверные целители. Мы собираемся отнести вас к Светлым. А потом – обратно. Туда, откуда вы явились. Будет большой Совет. Темные, Светлые и вы – те, кто борется с этой омерзительной тенью.

* * *

– На миг мне показалось, что все кончено… – облегченно выдохнул Йоштре Туйен.

– Ну что ты, все еще только начинается, – усмехнулся Зикер. – Сейчас. Светлые Боги быстренько приведут в порядок наших друзей и вместе с Темными навестят нас. Когда-то я уже говорил, что так все и будет.

– И откуда ты такой умный? – покачал головой Йоштре Туйен. – Я все чаще и чаще рядом с тобой дураком себя чувствую…

– Ну так я ж сменил цвет – черный на серый… – ухмыляясь, пояснил Зикер. – А ты так и остался белым, отсюда и узость кругозора. Нет развития.

– Я подумаю над этим, – пообещал Йоштре Туйен.

* * *

Так случилось, что в тот день на лесной поляне, рядом с лагерем армии Эруэлла, Светлые и Темные Боги сошли к людям.

«И люди поклонились Богам, а те в ответ склонились перед людьми, приветствуя их, как равных. Ибо почли этих людей достойными своей силы и славы. И Боги говорили с людьми, а люди отвечали Богам», – так будут писать об этом летописцы позднейших времен, ибо это, без сомнения, и есть правда.

Боги и правда говорили. Много, долго, искренне и горячо.

Но самый смысл божественных речений ускользал от невежественных смертных, и казалось людям, что Боги болтают несусветную чушь.

– В чем-то так оно и есть, – пробурчал Фарин и взялся переводить.

– Мы велики и могучи… в ладонях мы держим небо и землю, – сказали Светлые Боги.

– Ну, что они говорят? – нетерпеливо поинтересовался Линард.

– Врут, – перевел Фарин. – Жалуются, что работы много. С утра до ночи, бедные, работают… тогда как на самом деле – дрыхнут без просыпу.

– Неустанно заботимся мы о людях и прочих существах, населяющих землю, – продолжали Светлые Боги. – Кормим, согреваем, сберегаем от зла и прочих напастей…

– Опять врут, – перевел Фарин. – Утверждают, что нам без них не обойтись, тогда как на самом деле это они к нам за помощью прибежали.

– Ты лучше скажи им, чтоб прекратили хвастаться и говорили по делу, – посоветовал Арилой.

– Погоди, еще Темные Боги не хвастались, – усмехнулся Фарин. – Эх, топталовки бы сейчас…

– Это точно. Такие речи слушать, так я бы и от паршивой амброзии какой не отказался, – согласно кивнул Арилой. – А уж от нашей с тобой топталовки…

Но тут заговорили Темные.

– Мы ниспровергаем небеса на землю, а землю обрушиваем в небытие, – начали Темные Боги.

– И эти врут, – вздохнул Фарин. – Давно уже за них все эти ужасы маги творят.

– Хотел бы я посмотреть на того Бога, который и впрямь на это способен, – фыркнул Арилой.

И замолк под очень тяжелым взглядом Зикера. Ну просто катастрофически тяжелым.

– Да ведь ты не так давно с ним встречался, – одними губами промолвил Зикер. – Именно с таким Богом ты и встречался, Арилой. Вот только он имя свое не помнит, а потому ослаб маленько. А уж как вспомнит…

– Век топталовки не пивать! – ошарашенно выдохнул Арилой. – Ну, Зикер… ну, ты как скажешь!

А Темные Боги тем временем вели свою речь дальше.

– Мы разрушаем государства и уничтожаем народы… – вещали они.

– Они хотят сказать, что им очень страшно, и они не прочь, чтоб их кто-нибудь защитил. Они даже зло перестанут творить на какое-то время, если это случится, – перевел Фарин.

– Что ж, и мы бы от этого не отказались, – усмехнулся Зикер. – Так это было бы хорошо, если бы нас кто-нибудь защитил. Мы бы тогда не только зло, мы бы и добро делать перестали. Мы бы тогда просто лежали и наслаждались тишиной и покоем.

– Мы тут посовещались, – сказал Глава Светлых Богов.

– Они тут меж собой сговорились, – перевел Фарин.

– Нам нравится ваша идея – убивать эту сбрендившую тварь в Межмирье, – добавил Глава Темных Богов.

– Они счастливы тем, что кто-то все придумал, и им самим не придется корячиться, – перевел Фарин. – Они не собираются помогать, они просто благословят на дорожку.

– Ну что ж, я тоже счастлив тем, что они счастливы, – проворчал Линард. – И от лишнего благословения отказываться не стану. А ты все же спроси у них, кто согласен пойти с нами помочь в битве?

– У Богов масса других, более важных дел, – уклончиво сообщил Темный Владыка.

– Более важных, чем спасение мира? – усмехнулся Зикер.

– У них там амброзия не выпита, яства не съедены, юные наложницы томятся, – развел руками Фарин. – Они бы и рады малость посражаться, но времени нет.

– По правде говоря, на небе нет сейчас бойцов, способных выстоять в этой битве, – помявшись, признался Светлый Патриарх. – А нас, Богов, не так уж много. И если кого убьют – некому будет заниматься его работой. А от этого раньше или позже мир все равно рухнет. Можно, конечно, из людей или магов кого на небо взять, но это ж сколько времени пройдет, пока из него хоть чего-нибудь стоящего Бога подготовишь…

– В этом они, к сожалению, правы… – вынужден был признать Фарин. – Ну ничего, мы с Арилоем по-любому пойдем в Битву, да и дочь моя не струсит тоже, так что как минимум три Бога у нас все-таки будут.

– Но мы решили помочь в другом, – сказал Темный Владыка. – На данный момент Голору незачем уходить в Межмирье и там сражаться с вами. Ему достаточно вспомнить свое имя, отхватить часть этой реальности, довоплотиться и уйти прочь из разрушающегося мира. Мы можем сделать так, что Голор вынужден будет последовать за вами и принять бой там, где вы ему укажете…

– Вот как? – со скучающим видом промолвил Линард. – Это уже кое-что. Рассказывайте.

И только тот, кто хорошо знал старого полководца, понял бы по его лицу, что Линард просто светится от счастья. И правда, возможность навязать врагу место сражения, привести его туда неодолимой и властной дланью, заранее спланировать битву не из того случайного материала, что выпал по воле неумолимой Судьбы, а из самого лучшего, из того, что лишь во сне и снится величайшим из величайших полководцев – такая возможность не могла не обрадовать Сангу Аланду Линарда.

– У одного из самых сильных земных магов, – начал Светлый Патриарх.

– У Курта, – кивнул Зикер.

– Есть совершенно необычайный талисман, – продолжил Темный Владыка.

– То, что означенный великий маг сотворил из произведенного в Ордене Черных Башен ужасающего заклятия, направленного против Джанхара, – сказал Йоштре Туйен.

– Совершенно верно, – вежливо кивнул Светлый Патриарх. – Мы, Боги, Светлые и Темные сообща, способны сотворить обнимающие весь мир божественные чары и завязать их на этом кольце.

– И тогда Голору ни кусочка из этого мира не достанется, даже если он его весь захватит, – добавил Темный Владыка.

– Лишь бы он кольцо не захватил, – обеспокоенно заметил Светлый Патриарх. – Тогда ему достанется все.

– Оригинальный способ самоубийства, – проворчал Эруэлл. – Или я чего-то не понял?

– Чего-то не понял, – кивнул Зикер.

– Курту и всем, кто будет его сопровождать, достаточно отправиться в межмирье, и Голор вынужден будет последовать за ними. У него не будет способа поглотить мир, иначе как завладев кольцом, а кроме того, он наверняка испугается, что кольцо попросту унесут из мира, оставляя его вечным, недовоплощенным пленником нашей реальности, – пояснил Светлый Патриарх.

– А вот теперь я вынужден всех попросить остановиться, – прервал Светлого Патриарха Зикер. – Ибо мы обсуждаем главное событие без его главного участника. Это не кажется мне правильным. Враг мой, выдай мне временный магический допуск через ваши границы и в его рабочий кабинет, – обратился он к Йоштре Туйену.

Тот молча кивнул и проделал какие-то магические пассы.

– Всего-то? – удивился Зикер.

– Ну… тебе же надо побыстрей, верно? – ухмыльнулся Йоштре.

Зикер одним движением начертил портал и тотчас шагнул в него.

Совет Богов и Людей временно приостановился.

Меж тем некоторые из небожителей пожелали пообщаться с теми, кто живет на земле.

– Отстань, мама, – уже в который раз отвечала Светлая Богиня, жена Тенгере, своей матери, Светлой Богине Эрналь, предводительнице свиты Богини Любви. – Не вернусь я на небо. Что я там забыла? Тут так интересно. Подвиги, приключения, битвы! В конце концов – я замуж вышла!

– Я тебе нимб принесла, – настаивала Светлая Богиня Эрналь. – Ты его, одни мы знаем, сколько не надевала!

– Нимб? Отлично! – просияла Светлая Богиня, жена Тенгере. – Я его заточу напильником, научусь метать и снесу голову гадкому Голору!

– Образумься, дочка. Возвращайся к нам, – продолжала увещевать дочку Светлая Богиня Эрналь. – Пусть смертные сами сражаются в своих войнах. Они этого Голора выпустили, им с ним и разбираться. Возвращайся, а то бабушка переживает. Она теперь то в гневе, то в печали… а этого Богине Любви никак не положено, сама понимаешь…

– Отстань от дочки, – встав напротив бывшей возлюбленной, поддержал свою дочь Фарин. – Она, в конце концов, замужем теперь.

– Только это ее и спасает, – пробурчала Светлая Богиня Эрналь. – Богиня Любви ничего не может поделать против замужества. Даже такого нелепого.

– Вот еще – нелепого! – фыркнул Фарин. – А ты в свое время почему меня выбрала? Лишенного силы и власти изгнанника?

– Я же не вышла за тебя… – растерянно пробормотала Светлая Богиня Эрналь.

– Так может, еще не поздно? – развивал достигнутый успех Фарин. – Тебе не надоело возглавлять свиту своей матери? Ведь надоело же, по глазам вижу! А у нас знаешь, как здорово? Одна топталовка чего стоит! Ваша амброзия и рядом не валялась! А кроме того, думается, я еще не совсем разучился делать то, что тебе так нравилось, когда мы оставались наедине.

– Ой, – тут же покраснела Светлая Богиня Эрналь. – Тут же люди… и боги… и вообще! Разве можно о таком… вслух? При всех?

– Это не ответ, – настаивал Фарин. – Знаешь, как здорово жить на земле?

– Э-э-э… я подумаю, – пообещала Светлая Богиня Эрналь. – А у тебя много женщин было здесь, на земле?

– На земле у меня было много топталовки, – грустно усмехнулся Фарин. – А женщин… я всегда надеялся, что однажды дверь моей комнаты тихо скрипнет, и я увижу тебя. Так и стоило ли приводить кого-то еще? Согласись, вышло бы некрасиво.

– Ой, – вновь негромко сказала Светлая Богиня Эрналь. – Да… Это…

– Я ему тоже говорил, что он дурак, – встрял Арилой. – Спал бы себе с какой феей и горя не знал. Все равно эти самые феи назавтра уже не помнят, с кем провели ночь сегодня.

– Это ты у нас мастер, – в ответ пробурчал Фарин.

– Ужасно, – ухмыльнулась Светлая Богиня, жена Тенгере. – Я стою тут, слушаю вещи, не предназначенные для детских ушей, проливающие истинный свет на отношения моих родителей, а меня даже не прогоняют. Вы просто безнравственные все какие-то!

– Познакомь меня хоть с мужем своим, дочка, – вздохнула Светлая Богиня Эрналь. – Это правда, что он черный маг?

– Еще какой! – горделиво подтвердила ее дочь. – Самый что ни на есть черный! Чернее не бывает! Он даже зла не творит, представляешь? При его крутизне это совершенно не обязательно!

– Если Темные и Светлые Боги могут что-то делать сообща, о чем-то договариваться… – раздумчиво протянула Светлая Богиня Эрналь. – Верно, и такой брак возможен.

– Возможен?! – фыркнула Богиня, жена Тенгере. – Мам, ну ты прямо шедевр воспитанности! Возможен! Я в нем живу, в этом браке, уже сколько времени живу, а ты рассуждаешь о его возможности!

– Ты в самом деле… чего-то не того, любимая, – поддержал дочку Фарин. – Может тебе… топталовки выпить? Прочищает сознание, укрепляет божественную силу и все такое прочее…

* * *

– Пойдем, Курт, с тобой хотят побеседовать Боги, – сказал Зикер, появляясь из портала прямо в рабочем кабинете Курта.

– Что?! Уже?! – испугался Курт. – Но я же еще с Архимагом не сражался! С любимой девушкой недоцеловался и недо… Я даже бумаги до конца разобрать не успел! – возмущенно добавил он, невежливо толкая бумажную гору. – Я не хочу умирать!

Гора накренилась с ужасающим шелестом.

– Какие еще на фиг боги? – возмущенно пробурчала Аглария, развязывая очередную пачку с деловой корреспонденцией. – Зикер, не обламывай нам бюрократическую оргию!

– Да-а-а, Курт, – протянул Зикер. – Совсем ты одурел от этих бумаг. По-твоему, с Богами можно побеседовать только мертвым? Ты же сам недавно был Богом. И с себе подобными, сколько я помню, тоже общался.

– Да. То есть нет. То есть… – пробормотал Курт и замолк.

Зикер усмехнулся, покачал головой и постучал Курта по лбу согнутым пальцем. Словно в дверь постучался. И принялся ждать. Он ждал до тех пор, пока из глубин Курта не вынырнуло древнее существо – много больше и старше самого Зикера. Существо поглядело на Зикера всезнающими глазами, крутануло на пальце тускло мерцающее кольцо и так повелительно протянуло руку Агларии, что та, пискнув от потрясения, мигом оказалась на ногах и ухватилась за протянутую руку без единого слова.

Деловая корреспонденция посыпалась на пол.

Зикер улыбнулся и первым шагнул в портал. Нечто, бывшее Куртом, последовало за ним, ведя за руку свою девушку, онемевшую и покорную.

* * *

– А вот и тот, о ком мы с вами сейчас говорили, – появляясь из портала, сказал Зикер.

Вслед за ним из портала вышли Курт с Агларией.

– Он двойной? – удивился кто-то из Младших Темных Богов.

– Он со своей девушкой, – пояснил ему кто-то из Старших Светлых. – Не шуми, а то он услышит и обидится. А с ним, знаешь ли, шутки плохи.

– Что может смертный против Бога? – удивился Младший Темный.

– Этот – может, – посулил Старший Светлый. – Так что – или заткнись, или отодвинься от меня. Не хочу, чтоб за твою глупость и мне перепало.

– Да молчу уж, – проворчал Младший Темный.

– Ну что, господа Боги, – спросил Фарин. – Повторим в лицо смертному то, о чем в его отсутствие говорили? Кто первый?

Последовала небольшая заминка.

Боги переглядывались, мялись, кивали друг другу.

Заминка увеличилась в размерах.

Теперь Боги уже с тревогой смотрели друг на друга, моргая, кивая, всячески пытаясь переложить неподъемный груз на чужие плечи.

Заминка возросла просто катастрофически.

Наконец из двойного круга богов вышла Судьба.

– Я не принадлежу ни к Темным, ни к Светлым, – сказала она. – А значит, могу говорить и за тех и за Других…

– Вот еще! – возмутился Темный Владыка. – Тьма неподвластна судьбе!

– Тьма промолчала, – возразила Судьба – и Темный Владыка сник, не нашелся что сказать… видно и впрямь не было у него слов.

– Быть может. Тьма сейчас что-нибудь скажет? – продолжила Судьба.

Темный Владыка не ответил.

Тогда Судьба перевела взгляд на Светлого Патриарха.

Тот вздохнул и опустил голову.

– Свет также молчит, – констатировала Судьба. – Когда Свет и Тьма молчат – самое время для Судьбы сказать свое слово.

– Говори, – выдохнул Курт, вцепляясь в руку Агларии, точно в спасительный якорь. Стоять перед такой ослепительно-прекрасной Богиней ему еще не доводилось.

Аглария все правильно поняла и мигом отреагировала, нежно прижавшись к Курту.

«А могла бы и по роже дать за то, что на чужую девушку эдак вылупился», – подумал Курт.

«По роже я тебе потом дам, – в ответ подумала Аглария. – Дома».

– По правде говоря, Курт, мы все собрались здесь с единственной целью – удостовериться, что все идет так, как нам хочется, и порадоваться, что гибнуть, спасая мир, предстоит не нам. – промолвила Судьба. – Мы долго размышляли, на кого взвалить эту тяжесть, и наконец решили, что твоя шея достаточно прочна для этого.

– Для того, чтобы умереть… спасая мир… – чужими губами промолвил Курт.

– Именно для этого, – кивнула Судьба. – Когда мы узнали, что группа земных магов готовит тебя с этой же целью, мы были немало обрадованы. Хуже нет, когда два спасителя мира пересекаются между собой. Еще страшнее, когда они видят друг в друге врага Сражаясь друг с другом, они утрачивают хрупкий шанс все-таки спасти мир. И мир гибнет, погребая под обломками незадачливых героев.

– А погибать, спасая мир – это обязательно? – спросил Курт.

– Нет, – покачала головой Судьба. – Не обязательно. Просто… чаще всего именно так и случается. Когда противоборствующие силы настолько велики… шансов уцелеть практически нет.

– И у меня их… тоже нет? – спросил Курт.

Судьба внимательно посмотрела на него. Долго смотрела. Все глубже и глубже заглядывая. Ее губы мерно шевелились, словно она читала какой-то, одной ей видимый, текст или подсчитывала что-то.

– По правде говоря, Курт, шансов у тебя немного, – наконец проговорила Судьба. – Даже если я тебе подыграю – немного. А я никогда не подыгрываю.

– Ты что, не можешь хоть раз изменить своим дурацким правилам?! – взорвался Темный Владыка. – Для спасения всего мира и себя самой в том числе?!

– Это Удача изменяет, – отозвалась Судьба. – Кому, когда и с кем попало. А Судьба неизменна. Все произойдет так, как должно случиться. Крепись, Курт. Есть под этим небом такое дело – весь мир защищать.

С этими словами она коснулась руки Курта.

«Все шансы этого мира – твои, Курт! – услышал он голос в голове. – А Удаче ты по-прежнему нравишься, так что…»

«А почему ты тогда им сказала…» – мелькнуло в голове у Курта.

«Потому что среди Богов есть предатель. Союзник Голора», – последовал мгновенный ответ.

«Кто он?» – подумал Курт, но Судьба не знала.

Есть вещи, скрытые даже от Судьбы.

«Берегись его. И молчи обо всем, что ты хотел бы скрыть, – мысленно шептала Судьба, – у него везде глаза, везде уши…»

Нет ничего сильнее Судьбы? От Судьбы не уйдешь? По-разному бывает, знаете ли…

– Что ж, будем считать, что этот вопрос мы прояснили, – вздохнул Зикер.

– Одну минутку, – возразил Светлый Патриарх. – Мы так и не услышали согласия от самого Героя.

Он произнес это слово как-то так, что оно само по себе прозвучало с заглавной буквы. Прозвучало и осталось. Повисло в воздухе.

«Так. Мало того, что я великий маг и начальник департамента разведки, так я теперь вдобавок еще и герой, – подумал Курт. – Плохо дело. Столько громких имен живому человеку не полагается».

– А тебе очень нужно, чтоб он произнес это вслух? – вздохнул Зикер.

– Очень, – кивнул Светлый Патриарх. – Моя совесть должна быть чиста Я же как-никак – Светлый Патриарх. Я должен знать, что он делает это добровольно. Что мы не вынуждаем и не заставляем его.

– Так ведь вынуждаем. И заставляем, – усмехнулся Зикер.

– Вот поэтому я и хочу услышать его «да», – сказал Светлый Патриарх.

– Забавно, но понятно, – усмехнулся Темный Владыка. – Впрочем, лично мне безразлично его «да», лишь бы самому мир спасать не пришлось…

– Курт, скажи «да», – попросил Зикер.

– Да, – сказал Курт.

– Да пребудут с тобою Сила и Слава, отважный Герой, да спасешь ты Мир, да низвергаешь исчадие Тьмы! – в благословляющем жесте поднял руку Светлый Патриарх.

– Протестую! – возмутился Темный Владыка. – Исчадие Тьмы – это я! А я не сделал ему ничего плохого! Почему это он должен меня низвергать? Это, между прочим, ужасно больно, когда низвергают!