Текст книги "Русь неодолимая. Меж крестом и оберегом"

Автор книги: Сергей Нуртазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава четвертая

Они оба своими блистающими глазами, словно звезды, озаряли один другого, наслаждаясь еще сильнее соединением друг друга.

Аристент

В полуденный час придорожная таверна была немноголюдна. Кроме Дементия в помещении для посетителей находились иудейское семейство: муж, жена, старуха и двое малолетних детей, – а также трое хмурого вида мужчин. По манерам и отрывкам негромкого разговора Скиф признал в последних собратьев по ремеслу, коим он совсем недавно занимался, но сейчас ему было не до незнакомцев. Голод оказался сильнее любопытства. Молодой, набирающий силу юноша с жадностью поглощал запеченную на углях рыбу с зеленью, заедая ее ячменным хлебом, сыром и запивая разбавленным водой виноградным вином. Жирные мухи и засаленный стол не отвратили его от пищи. Он бы не отказался и от более изысканных яств, но твердо решил беречь монеты, которые могли ему понадобиться для путешествия в далекий Киев. Свое богатство он тщательно прятал в дорожной сумке и старался его не показывать. От еды Дементия отвлек шум снаружи. Низкорослый, тщедушный хозяин таверны поспешил выйти во двор. Оживились и посетители: их любопытные взгляды потянулись к полуоткрытым дверям. Дементий обернулся, когда в сопровождении хозяина в таверну вошли богато одетый седовласый мужчина, молодая девушка, четверо крепких парней, вооруженных мечами, и смуглолицая женщина. Мужчина и девушка были из знати, в смуглолицей женщине Дементий распознал служанку, а в парнях – телохранителей, иначе называемых букелариями. Более всех внимание юноши привлекла прекрасная молодая особа, он забыл о пище и не отрываясь следил, как она, чуть склонив голову, проходит мимо. На миг ему показалось, что взгляд ее выразительных карих глаз остановился на нем. Девушка, обдав Дементия ароматом благовоний, неспешно проследовала вместе с седовласым мужчиной и хозяином таверны в отдельную комнату. Она предназначалась для особых гостей, и обстановка в ней была гораздо привлекательней, чем тесная ночлежка рядом и помещение, в котором Дементий наслаждался едой. Телохранители входить внутрь не стали, сели за столик у ее дверей и некоторое время жадными взорами наблюдали, как подручные хозяина таверны вносят в комнату различные яства и дорогое вино. Мучения продлились недолго, вскоре и на их столе появились кувшин прохладного вина, пшеничный хлеб, маринованные маслины и приправленное пряностями и чесноком жаркое с мясом и капустой. Букеларии накинулись на пищу, словно на злоумышленников, угрожающих жизни хозяина, и небезуспешно: съестное стало быстро исчезать со стола. Пока они терзали мясо и хлеб крепкими зубами и поглощали капусту с вином, Дементий беспрестанно кидал взгляды на дверь, за которой, к досаде, скрылась красавица незнакомка, разбудившая в юной душе чувства, доселе ему неведомые. В горах парню было не до знакомств с девушками, пора влюбленности явилась сейчас, неожиданно и неумолимо, заставляла смотреть на дверь, ожидая выхода виновницы его переживаний. Он готов был просидеть сколько угодно, лишь бы еще хоть раз увидеть ее. В голове настойчиво билась единственная мысль: «Когда? Когда она появится?»

Ответ на вопрос дали телохранители. Они истребили все съестное на столе и теперь вели неторопливую беседу. Из разговора Дементий узнал, что их господин, патрикий по имени Адриан Малеин, следует со своей молодой женой Юлией из Мелитены в Константинополь и что они надеются к вечеру добраться до Кесарии. Заметил он и то, что слова букелариев достигли ушей разбойников. По их частым переглядываниям, перемигиваниям и торопливому уходу стало ясно, что Адриану и его жене грозит опасность. Допустить, чтобы девушка попала в беду, он не мог, а потому с еще большим нетерпением стал ждать появления супружеской четы Малеинов. Вскоре желание юноши было удовлетворено. Адриан и его жена затягивать с пребыванием в таверне не стали, отобедав, после недолгого отдыха собрались в путь. В то время когда Малеин помогал супруге и ее служанке взобраться в крытую материей повозку, к ним подошел Дементий. Адриан покосился на худощавого, но хорошо сложенного русоволосого юношу:

– Чего тебе?

– Я вижу, многоуважаемый патрикий Адриан торопится отправиться в путь, чтобы поскорее достигнуть города Кесарии. Советую вам быть осторожным.

На суровом лице Адриана Малеина отразилось удивление, большие черные глаза подозрительно прищурились:

– Откуда тебе известно мое имя и то, куда я направляюсь?

– От ваших букелариев. Они слишком много и громко разговаривают.

Патрикий бросил грозный взгляд на телохранителей. Букеларии опустили головы.

– Почему ты советуешь мне быть осторожным?

– Разговор ваших людей слышал не только я, но и троица грабителей. Они сидели в таверне, когда вы приехали, а затем быстро исчезли. Это не к добру.

– Есть ли в твоих словах правда?

– Если я стану вашим попутчиком до столицы, то мы сможем это узнать.

Из-за занавеси повозки выглянуло миловидное личико Юлии, журчащий голосок попросил:

– Давай возьмем его с собой. Мне страшно. Может быть, нам стоит подождать еще спутников. Возможно, если нас будет больше, то злодеи не посмеют причинить нам вреда.

– Неужели ты думаешь, что я не смогу защитить тебя?

– Нет, любимый, но так мне будет спокойнее.

– Ждать мы никого не будем, а юноша, так и быть, пусть едет с нами. – Адриан обернулся к Дементию. – Оружие и конь у тебя есть?

– Носить оружие подданным божественного базилевса запрещено, тем более таким беднякам, как я, но у меня есть это. – Дементий вынул из сумы нож, а затем кивнул на худую пегую лошадь у таверны. – Найдется и на чем ехать.

Адриан ухмыльнулся:

– Что ж, если ты надеешься добраться до Константинополя на этой кляче, то можешь следовать за нами.

Телохранители дружно хохотнули. Адриан осадил:

– Прежде чем смеяться над другими, вы бы лучше поменьше распускали языки. Садитесь на коней. В путь. К вечеру мы должны быть в Кесарии.

* * *

Путники преодолели половину пути, однако разбойников не встретили. Адриан и долговязый грек Клеомен, старший среди телохранителей, посмеивались: «Зайцу за каждым кустом лев мерещится». Дементий отмалчивался, внимательно поглядывал по сторонам. Один раз приметил на вершине холма всадника, его поведение показалось подозрительным, но, не желая более вызывать насмешек, юноша промолчал и заговорил только тогда, когда они подъехали к ущелью:

– Патрикий, прикажи букелариям держать оружие наготове и быть внимательнее, это место хорошо для засады.

– Думаю, нам нечего опасаться, – ответил Адриан, но будучи воином и понимая правоту слов Дементия, повелел долговязому греку Клеомену предупредить остальных телохранителей. Приказ оказался своевременным. Бывший апелат не ошибся, в ущелье путников ждали разбойники. Не менее десятка конных злодеев, среди которых Дементий различил и лица посетителей таверны, поджидали впереди, столько же появились сзади, еще дюжина пеших спускалась со склонов. Адриан побледнел, но самообладание сохранил. Решение принял мгновенно, действовал быстро: свистом призвал телохранителей, дал указания, бросил пару слов вознице, успокоил женщин в повозке, после чего отцепил ножны от пояса и направил коня вперед. За ним последовали остальные. Навстречу им выехал сутулый, плотного сложения бородач в зеленом тюрбане, судя по всему, предводитель грабителей. К нему-то и обратился Адриан, громким, но жалобным голосом:

– Прошу, не убивайте нас! Возьмите все, что захотите! В знак покорности мы готовы сложить оружие.

– Если овцу окружили волки, ей остается только покорность, – хрипло произнес предводитель и заливисто рассмеялся. Смех поддержали остальные разбойники.

– Воистину ты прав, храбрый воин, мы готовы покориться и отдадим все, что у нас есть, только не убивай, – продолжал лепетать Адриан, с каждым словом приближаясь к предводителю. – Вот мой меч, возьми его. – Теперь, когда их разделяли не более двух шагов, патрикий протянул оружие разбойнику.

Предводителю воспользоваться им не пришлось: когда он потянулся к рукояти, Адриан быстро повернул ее к себе, выхватил меч из ножен и ударил. Бородатая голова в зеленом тюрбане брызнула кровью на дорогу и упала рядом с копытами коня патрикия. Следом на землю рухнул ближайший к предводителю разбойник. Взирая на такое мастерство Адриана, грабители на миг оторопели. Этим воспользовались букеларии. Трое телохранителей и Дементий вступили в схватку. Искусные воины немногим уступали своему отважному хозяину, им удалось сразить двоих разбойников, еще двое обратились в бегство. Дементию пришлось тяжелее других, так как из оружия он имел только нож. В противники ему достался усатый разбойник с дубиной. Ею он намеревался угодить Дементию в голову. Ухватив оружие двумя руками, он нанес удар. Юноша едва увернулся и, сознавая, что второй раз ему это вряд ли удастся, решился на риск. В бытность апелатом он познал науку Хрисанфа Кривого перескакивать с одного коня на другого. Дементий был хорошим учеником, справился и сейчас. Разбойник не успел опомниться, как Дементий оказался за его спиной, ударил ножом под лопатку, скинул с лошади.

Неожиданность, как и рассчитывал Адриан, принесла успех. Телохранителям быстро удалось пробить брешь в живой стене разбойников. В нее проворный возница-телохранитель и направил повозку. Повозка почти проскочила, когда один из злодеев сразил его мечом и ухватился за вожжи. Лошади замедлили ход, еще миг – и они остановятся. Беду отвел Дементий. Испуганный крик Юлии заставил его повернуть лошадь. Он подскакал к разбойнику сзади, ухватил за ворот, стащил с коня, а сам перепрыгнул на место возницы. Следовало поторопиться: на помощь противникам подоспели пешие разбойники, а за ними подскакали всадники. Повозка, подпрыгивая на камнях и ухабах, помчалась по направлению к Кесарии, за ней Адриан и телохранитель Клеомен. Остальным букелариям не повезло, разбойникам удалось их окружить. В неравной схватке телохранители отдали жизнь за своего хозяина.

Патрикий нагнал повозку, приказал Дементию остановиться:

– Бери моего коня, я сяду на место возницы.

Юноша удивленно посмотрел на Адриана.

– Апелаты! – Голос Юлии заставил Дементия поторопиться. Адриан успокоил жену:

– Я много раз был победителем на ипподроме, так неужели мне не удастся уйти от этих кровожадных собак.

Патрикий и вправду оказался умелым возницей: Дементий и Клеомен едва поспевали за повозкой, а у разбойников и вовсе было мало надежды догнать беглецов. И все же догнали. Одной стрелой поразили Клеомена в ногу, другой – коня, на котором скакал Дементий. Несмотря на это, от преследователей удалось оторваться. К тому же впереди показался большой караван, охраняемый изрядным числом вооруженных людей, это заставило разбойников повернуть назад.

Вечером путники во главе с Адрианом прибыли в Кесарию. Здесь патрикий, в благодарность за помощь и спасение жены, предложил Дементию за хорошую плату поступить к нему на службу телохранителем. Влюбленный в красоту Юлии юноша несказанно обрадовался предложению и, не раздумывая, согласился стать букеларием Малеина. Находиться рядом с Юлией, видеть ее глаза, слышать голос – об этом он мог только мечтать.

* * *

До Константинополя добрались благополучно. Путь показался Дементию быстрым и легким, чему способствовало присутствие Юлии и разговоры с ней. Адриан в общении молодой жены с юношей ничего плохого не видел и им не препятствовал, дабы угодить любимой жене. Ах, если бы он знал, что невинные беседы молодых людей породят в них более высокие чувства.

В столице Дементий, следуя договоренности, продолжил службу телохранителем Адриана и теперь проживал в его доме. Вскоре патрикий назначил его старшим над букелариями, так как рана Клеомена оказалась серьезной и теперь он едва волочил за собой ногу.

Не забыл Дементий и о просьбе Хрисанфа Кривого, сразу по приезде навестил его мать. Жилище Толстой Каллисты отыскал быстро благодаря нищим, которые ежедневно во множестве собирались у церкви Святого Андрея. Один из них, одноногий калека, за фоллис проводил к обветшалому строению в четыре яруса, где по соседству с другими малоимущими горожанами проживала старая швея Каллиста. Калека назвался Варламием, сказал, что хорошо знает Каллисту и служил вместе с ее сыном трапезитом в войске базилевса, а еще проговорился о том, что мать Хрисанфа тайно занимается скупкой и продажей ворованных вещей, так как принял Дементия за одного из ее посетителей.

Дверь открыла большеносая, тучная старуха с мясистым двойным подбородком. Она ощупала незнакомца пристальным взглядом, спросила густым, грубым голосом:

– Юноша пришел за шитьем?

Дементий отрицательно покачал головой.

– Ты принес что-нибудь на продажу или хочешь купить?

– Нет.

– Так зачем ты явился?! – В голосе Каллисты почувствовалось раздражение.

– Я от Хрисанфа.

Лицо старухи дрогнуло, как и голос.

– Проходи. – Каллиста посторонилась, впуская Дементия в жилище.

Комната была разделена тонкой деревянной перегородкой на две части. Одну занимали ворох различной материи, одежды и большой сундук, рядом с которым лежала груда посуды и кухонная утварь. Во второй половине приютились небольшой стол, табурет и широкое деревянное ложе. Каллиста села на ложе, указала на табурет.

– Садись. Рассказывай.

Дементий сел, достал из-под плаща мешочек с монетами, положил на стол:

– Хрисанф велел передать.

Пухлые пальцы старухи ухватили мешочек, прижали к груди.

– Наконец он дал о себе знать. Последнюю весть о нем принес его друг Варламий. Они вместе нанялись на службу к базилевсу. Спустя три года Варламий вернулся без ноги, а Хрисанф пропал. Варламий сказал, что его должны были наказать за серьезную провинность, однако ему удалось бежать и скрыться в горах. Это произошло более десяти лет назад. Мой Хрисанф всегда был непослушным ребенком. Его отец славился среди константинопольских воров дерзостью и бешеным нравом, за что и получил прозвище Фома Бешеный Бык. За свой неукротимый нрав он и поплатился. Глупец, повздорил на улице с родственником одного из патрикиев, в гневе убил его ударом кулака и к тому же забрал у покойника кошель с монетами. Такого ему не простили. Вскоре его отыскали стражники базилевса. Одного из них Фома ранил ножом, чем приблизил свою кончину… Его казнили, когда Хрисанфу исполнилось четыре года. Это было на Форуме Быка. Многие тогда злословили, мол, казнят Быка на Форуме Быка. Знали бы они, каким он был любящим мужем и добрым отцом. – Каллиста смахнула слезу с пухлой щеки. – Хрисанф пошел в него, рос задирой и драчуном. Это стоило ему одного глаза. А я всегда боялась, что если он будет так продолжать, то лишится и самой жизни. Но, как видно, бог бережет моего неразумного сына. Расскажи мне о нем. Почему он столько лет не являлся меня навестить?

Дементий в смущении отвел взгляд:

– Все эти годы ему приходилось скрываться, но он обещал, что при первой возможности навестит вас.

– Это хорошо, может, я успею увидеть перед смертью моего единственного сына. – Каллиста смахнула набежавшую слезу, затем предложила Дементию отобедать, но он отказался и, сославшись на срочные дела, стал прощаться. Ему хотелось поскорее уйти: вынужденная ложь терзала сердце, разве он мог рассказать старой одинокой старухе о бесславной кончине ее сына?

– Если тебе понадобится крыша над головой, то ты можешь рассчитывать на мое жилище. – Это было последнее, что он услышал, прежде чем переступить через порог.

Всю дорогу до дома Адриана Малеина Дементий думал о Каллисте, вспоминал Хрисанфа и свою недавнюю жизнь среди апелатов…

Вскоре Дементию напомнили о его прежнем занятии. Случилось это в начале осени, после того, как Василий бросил войско на болгар. Патрикий Адриан Малеин пригласил в дом гостей, чтобы отпраздновать возвращение в столицу и счастливое избавление от разбойников. Хозяин не поскупился на угощение. В зале с мозаичными стенами, на столах, накрытых зелеными атласными скатертями, в изобилии были расставлены яства, которые время от времени меняли расторопные слуги. Жареные куры, журавли, гуси, куропатки, зайцы, свиные ножки, приправленные пряностями, перцем, чесноком, обильно политые различными соусами, подслащенные медом, украшенные зеленью, ароматными травами и перепелиными яйцами, сменяли рыбные блюда. За рыбой подавали подносы со сладкими пирогами, печеньем, финиками, инжиром, яблоками, нарезанными ломтями дынями, изюмом и фисташками. Все это запивалось большим количеством изысканных вин. Для развлечения гостей были приглашены акробаты, фокусник и две танцовщицы. Музыканты услаждали слух присутствующих звуками кифары, лютни и флейты. Гости были довольны щедростью Малеина. Среди них оказался и спафарокандидат Прокопий Кратос, знакомый патрикия, прибывший из Мелитены в столицу несколькими днями раньше. Дементий узнал его, но избежать встречи с ним не смог. Захмелев, Адриан стал рассказывать гостям о чудесном избавлении от грабителей, а затем велел позвать молодого телохранителя, посадил за стол рядом с собой и поднял кубок в честь спасителя жены. Под одобрительные возгласы гостей Адриан заставил Дементия осушить кубок с вином, после чего отпустил из-за стола. Дементий рад был поскорее удалиться, так как все время ощущал на себе пристальный взгляд Прокопия Кратоса и приготовился к худшему, но гость не произнес ни слова. Дементий надеялся, что спафарокандидат его не узнал, но, когда застолье подходило к концу, тот обратился к хозяину дома с просьбой:

– Уважаемый Адриан, не будешь ли ты любезен приказать своему лучшему букеларию, которого ты так хвалил, проводить меня до дома?

Адриан рассмеялся:

– Мой дорогой Прокопий, неужели столь опытному воину, как ты, грозе апелатов, нужен телохранитель?

Прокопий оправдался:

– Я пришел без слуг, выпил много вина, а на улицах Константинополя полно грабителей.

– Ты прав, наш божественный базилевс истребил их немало, но, как я сам убедился, этих бродяг еще полно и в Константинополе, и на дорогах за его пределами. Что ж, я прикажу Дементию, чтобы он тебя проводил. Очень жаль, что ты уходишь, не отведав с нами изумительного монокифрона, но думаю, ты еще навестишь мой дом и насладишься этим чудеснейшим кушаньем, которое готовит моя служанка Марьям.

Прокопий пообещал в ближайшее время прийти, распрощался с хозяином, его прекрасной женой, гостями и в сопровождении Дементия покинул трапезную. Когда они вышли из дома Малеина, Прокопий спросил:

– Скажи, не ты ли сын руса Мечеслава и внук женщины по имени Минодора?

Дементий промолчал, Прокопий продолжал напирать:

– Думается мне, что твое имя Дементий, а апелаты называли тебя Скифом. Это так? Не молчи, апелат по имени Азат, перед тем как его казнили на Форуме Быка, под пытками рассказал о тебе.

Дементий понял, что Прокопий не сомневается в своей правоте, в голове заметалась мысль: «Что делать? Попытаться разубедить спафарокандидата или ударить его ножом и убежать?» Слова Прокопия заставили юношу довериться вельможе.

– Не бойся, никто не узнает о твоем прошлом. Запомни, я тебе не враг. Более того, мне приходилось встречаться с твоим отцом и его знакомым, присланным из Киева. По его просьбе я искал тебя, но нашел только сейчас. Если ты надумаешь отправиться в Киев и тебе понадобится моя помощь, дай знать, я помогу, как когда-то твой отец и его друзья помогли моей семье.

* * *

Помощь понадобилась. Отношения Дементия и Юлии незаметно переросли в любовную связь. В отсутствие Адриана они тайно уединялись в укромном уголке дома, коим являлась небольшая уютная комната смуглолицей служанки из Египта по имени Марьям. Она-то и взяла на себя обязанность оберегать любовников от появления других обитателей дома и предупреждала в случае опасности. Однако верность египтянки не смогла защитить их от посторонних глаз. Недоброжелатели нашептали об измене патрикию. Больше других постарался грек Клеомен. Он не мог простить Дементию, что этого мальчишку вместо него поставили старшим над телохранителями, и мечтал устранить соперника. Ныне удобный случай представился. Тайну Дементия и Юлии ему помогло узнать желание иметь любовницей черноволосую, смуглолицую и хорошо сложенную египтянку. Клеомен давно, но безуспешно добивался ее взаимности. Каково же было его раздражение, когда он стал замечать внимание египтянки к молодому русоволосому красавцу. Ненависть Клеомена к Дементию возросла, жажда мести и муки ревности не давали уснуть. Клеомен стал следить за египтянкой и ее предполагаемым любовником. Греку удалось высмотреть, что египтянка Марьям водит Дементия в свою комнату. К великой радости Клеомена, она в комнату не входила, но туда приходила Юлия. Так Клеомен узнал, что молодая жена патрикия и предводитель телохранителей любовники, и обрел оружие, коим мог погубить Дементия. Грек не замедлил им воспользоваться и рассказал об измене жены Адриану. В один из дней случилось то, чего влюбленные боялись больше всего.

Все начиналось благополучно. В полдень Адриан покинул дом, взяв с собой двух букелариев и одного из слуг. Дементию он приказал остаться, а это значило, что юноша снова сможет насладиться ласками Юлии. Юлия не заставила долго ждать и вскоре прислала за ним египтянку. Дементий в предвкушении скорой встречи покинул комнату телохранителей и поспешил за служанкой. Во внутреннем дворике ему встретился Клеомен. Долговязый грек ехидно ухмыльнулся, кивнул на египтянку:

– Я вижу, мой молодой друг пользуется спросом у женщин.

Дементий покраснел, буркнул:

– Не твое дело.

– Не мое. Только хочу сказать: ты быстро втерся в доверие к хозяину, быстро стал старшим из букелариев и любимчиком женщин, однако помни, кто быстро бегает – быстро устает.

– Не надейся, я не устану, – огрызнулся Дементий и направился следом за египтянкой.

– Это мы еще посмотрим, – злобно бросил Клеомен и захромал к воротам. Он должен был исполнить повеление патрикия и предупредить его, когда Дементий направится на встречу с Юлией. Следовало поспешить. До церкви Святого Спаса Вседержителя недалеко, но с покалеченной ногой и этот малый путь нелегок.

Дементий вошел в жилище египтянки в надежде, что Юлия, как обычно, бросится в его объятия, но этого не произошло. Девушка сидела на скромном деревянном ложе египтянки, где в прежние свидания они предавались любовным утехам. Она даже не удостоила его взглядом. Беспокойство овладело Дементием, он встал перед Юлией на колени, взял за руки, посмотрел в глаза:

– Я вижу след печали на прекрасном лице моей возлюбленной. Тебя кто-то обидел? Адриан?

– Нет. Я должна тебе сказать… Мы больше не должны встречаться.

Тревога Дементия усилилась.

– Почему? Что случилось? Сейчас во дворе Клеомен сказал, что я пользуюсь большим успехом у женщин и это мне повредит. Может, он знает о наших свиданиях?

– Может, и так. Марьям сказала, что этот похотливый хромоногий козел спрашивал, не спит ли она с тобой. Он может узнать о наших встречах и сообщить Адриану. Это одна из причин, по которой мы должны расстаться.

– Какова вторая причина?

Юлия отвела взгляд:

– Я узнала, что ношу в своем чреве дитя.

– Мое?

Юлия посмотрела на изумленное лицо юноши, улыбнулась. Тонкие, украшенные кольцами пальцы огладили щеку, лоб, утонули в густых светло-русых волосах Дементия.

– Какой ты еще глупый. Мы стали делить ложе недавно, и этот ребенок не может быть твоим. Это дитя Адриана.

Ладони Дементия легли на колени Юлии.

– Пускай это ребенок Адриана, мне все равно! Я хочу, чтобы ты была моей! Давай убежим.

– Глупец. Куда ты собрался бежать? У Адриана такие связи, что нас найдут в любом уголке Ромейского государства.

– Мы тайно уплывем с русскими купцами в Киев. Там живет мой отец.

Юлия рассмеялась. Смеялась долго, до слез. Дементий терпеливо ждал ответа. Юлия стерла слезы, краску для век и ресниц и уже серьезно сказала:

– Неужели ты думаешь, что я поменяю достойную жизнь моего будущего дитя и свою на побег с тобой в холодную варварскую страну?

Лицо Дементия на миг окаменело.

– Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь, но с нашего последнего свидания я возьму все сполна.

Его руки заскользили по нежной и гладкой коже ее тела. Юлия откинулась на ложе, отдаваясь ласкам любовника.

* * *

Бдительная Марьям насторожилась, когда к ней, сильно припадая на правую ногу, подошел Клеомен и вполголоса изрек:

– Приветствую тебя, красавица! И кого это ты поджидаешь у дверей своей коморки? Уж не меня ли?

Марьям покосилась на дверь, громко произнесла:

– Если ты не перестанешь ко мне приставать, я пожалуюсь хозяйке.

– А я хозяину. – Клеомен указал в сторону двора, откуда быстро приближался хозяин дома в сопровождении двух букелариев.

Марьям обернулась к двери, но предупредить хозяйку не успела. Жесткая, шершавая ладонь телохранителя закрыла ей рот. Патрикий бросил свирепый взор на служанку, тихо распорядился:

– Заткните ей рот и заприте в винном погребе.

Букеларии бросились к египтянке, выкрутили руки, потащили к погребу. Клеомен остался с хозяином. Это была воля патрикия: он не стал привлекать остальных телохранителей и слуг, полагаясь на собственную силу и не желая иметь свидетелей, из уст которых по Константинополю поползут ненужные ему слухи.

Адриан вбежал в комнату, когда Дементий и Юлия, полуобнаженные, слились в страстном поцелуе. Юлия отпрянула от возлюбленного, вскочила с ложа, но было поздно. Гнев супруга обрушился на опешившего от неожиданности Дементия. Юноша сопротивлялся, но атлетически сложенный патрикий оказался опытнее и сильнее, к тому же ему помогало владение приемами древней борьбы греков – панкратионом. Бросок следовал за броском, удар за ударом. Один из них свалил Дементия на пол, он попытался встать, но Адриан ударил ногой в живот, затем в голову. Силы покинули юношу, кровь сочилась из разбитой губы и носа. Адриан жестко произнес:

– Вставай, мерзкий червь! В благодарность я приютил тебя в своем доме, а ты обещал мне верно служить. Это твоя верность? Щенок! Подымайся и дерись, как мужчина. – Патрикий повернулся к Юлии, бросил: – Распутница! Полюбуйся, с каким ничтожеством ты связалась. Смотри, как я буду убивать твоего любовника, а затем отдам его тело псам на растерзание. Следом за ним последуешь и ты, похотливая змея!

Оскорбительные слова и угрозы Адриана добавили Дементию сил. Он утер кровь с лица, тяжело поднялся. Мускулистая рука патрикия потянулась к юноше, ухватила окровавленный ворот туники. Только теперь Дементий вспомнил о ноже. Подарок отца уже не раз его выручал, он не расставался с ним и носил как талисман. Выручил нож и в этот раз. Адриан не заметил, как юноша выхватил нож, а потому не успел увернуться. Холодное железо пронзило плоть патрикия. Он застонал, схватился руками за живот, сел на корточки у ложа служанки. Юлия вскрикнула. Дементий обернулся к возлюбленной, схватил за руку:

– Бежим! Скорее!

К удивлению юноши, девушка вырвала руку, метнулась к мужу:

– Адриан! Любимый! Не умирай! Сейчас я позову слуг и лекаря.

Дементий коснулся плеча девушки с надеждой увлечь ее за собой, но Юлия не поддалась:

– Уходи! Я остаюсь с мужем.

Дементию стало понятно – он для Юлии был лишь увлечением, а к Адриану, как к первому в своей жизни мужчине и отцу будущего ребенка, она испытывает более крепкие чувства. Шум и крики взбудоражили обитателей дома Малеинов. Топот ног приближался. Времени на раздумье не оставалось. Дементий выбежал. К счастью, у дверей стоял только Клеомен. Он кинулся на Дементия и напоролся на нож. Дементий сбросил с себя долговязого грека, метнулся во внутренний двор. Навстречу ему бежали слуги патрикия. С криком: «Скорее! На хозяина напали воры!» – он устремился к воротам. Один из слуг попытался его остановить. Толчок Дементия свалил его на каменные плиты. Следующим препятствием стал привратник, но устрашающий вид окровавленного юноши и нож в его руке заставили его открыть ворота. Дементий покинул владение Малеинов, оставляя в нем все свои сбережения, сытую спокойную жизнь и первую любовь. Несколько слуг Адриана бросились в погоню, но ему удалось затеряться в многолюдстве Константинополя. Два дня он бродил по городу, избегая стражников. Голод заставил его продать пояс, но вырученных монет хватило бы ненадолго, а потому надо было искать надежное пристанище. В чужом городе, среди незнакомых людей у него было только одно место, где он мог спрятаться, – жилище Каллисты. Туда-то он и направился.

Одноногий Варламий перехватил его у церкви Святого Андрея.

– Уж не к Толстой ли Каллисте спешит мой юный друг?

Дементий остановился:

– Да. Дома ли она сейчас?

Варламий перекрестился и посмотрел в небо:

– Пять дней назад наша добрая Каллиста обрела новый дом, на небесах, среди усопших душ. Теперь в ее земном жилище живут другие люди. Все ее добро разобрали соседи, но кое-что досталось и нам. Оказывается, скрытная старуха обрела немалое состояние. Видимо, оно появилось у нее благодаря шитью и перепродаже ворованных вещей, а может, это наследство, оставленное ей покойным мужем, известным константинопольским вором Фомой по прозвищу Бешеный Бык. Говорят, в тайнике под столом у нее нашли набитый монетами кошель и два золотых кольца.

Дементий, как и в прошлый раз, одарил Варламия фоллисом, последней монетой, которая осталась у него от продажи пояса.

– Выпей вина и помяни добрыми словами усопшую Каллисту.

Нищий обрадовался подачке, стал благодарить за доброту, но Дементий уже брел прочь, не разбирая дороги. Новость о кончине Каллисты его опечалила. Дементий переживал, что его приход и рассказ о Хрисанфе могли ускорить кончину старухи. Так это или нет, но теперь он лишился крыши над головой, и, возможно, его ждала участь Варламия и подобных ему нищих. За это корил себя: «Уж не за погубленные ли мною жизни в бытность апелатом господь наш дал мне эти испытания?» Возможно, и так, но жить в жалкой лачуге или на улице, скрываться от дождя под аркадами, от холода на чердаках, а от властей в трущобах, горах или лесах Дементий не хотел. Не желал он просить милостыню, воровать и грабить, чтобы не остаться голодным и раздетым. Не хотел возвращаться и к жизни апелата.

Спасительная мысль пришла на следующий день, когда ему неожиданно вспомнился разговор с Прокопием Кратосом, сейчас только он был способен помочь. Дементий быстрой походкой направился к дому спафарокандидата…

* * *

Прокопий выдержал недолгую паузу, затем продолжил:

– Он явился ко мне и рассказал о своих злоключениях. Это произошло за два дня до возвращения войска базилевса, в котором были и вы, из похода на болгар. Василий вернулся в столицу вовремя. События на севере государства требовали срочных решений и действий, так как Херсонес в очередной раз решил отложиться. На этот раз восстание возглавил Георгий Цуло – протоспафарий и одновременно предводитель хазар, коих в городе и его окрестностях проживает великое множество. Северные владения Ромейского государства оказались в руках этого человека. Как вам известно, наш божественный базилевс обеспокоился и незамедлительно отправил на подавление мятежа часть войска под руководством экзарха Монга, сына стратига Андроника. Корабли отплыли в Херсонес позавчера, и на одном из них, моими стараниями, оказался среди моряков твой брат Дементий. Как вы видели, Адриан Малеин простил горячо любимую жену, а Дементия обвинил в воровстве и покушении на его особу, поэтому отправка Дементия в далекий Херсонес была единственной возможностью избежать преследования и мести влиятельного патрикия и любимчика базилевса, коим является Адриан Малеин.