Текст книги "Скиф (СИ)"

Автор книги: Сергей Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Хоук Сергей Николаевич
Скиф

Часть первая. Ад.

Квартет мин, прошелестев над кронами деревьев, сыграл свой смертоносный этюд. Каждая мина исполнила свою партию. Одна попала в толстую ветку давно умершего дерева, другая поразила ствол его соседа, третья и четвёртая взорвались, уткнувшись в затопленные стволы. Как гигантские капли фантастического дождя по болотной жиже хаотично зашлёпали осколки. И без того тяжёлый дух старого болота, наполнился вонью перегнившей листвы и смрадом ила. На поверхности тёмной неживой воды появились неправильные круги с буро-фиолетовым оттенком. Между стволами деревьев медленно поползли клубы дыма от сгоревшей взрывчатки. Сквозь дымную пелену метнулись молнии трассеров. Один из них воткнулся в задубевший от сырости ствол и, разбрызгивая искорки, продолжал гореть.

Спрятаться от такого обстрела было негде. Осколки мин летели со всех сторон. Оставалось только уповать на случайность и на то, что у миномётчиков скоро закончится боезапас. Сколько там этих восьмидесятимиллиметровых мин они могли положить в кузов тендера? Ну, пять ящиков, ну шесть.

Человек с позывным «Скиф» стоял по колено в тёмной болотной воде, вжавшись плечом в ствол дерева и, изредка выглядывая из-за него, пытался через путаницу стволов и листву рассмотреть, что происходит на поляне у края болота. Стрелять в ответ было бессмысленно. Во-первых, потому, что человеческих фигурок на поляне не было видно, а в группе уже давно установилось правило «не вижу – не стреляю». Во-вторых, в разгрузке у Скифа оставалось только шесть сдвоенных магазинов, а сколько ещё придётся вести бой – не знал никто. Ни Скиф, ни Чаки, ни командир группы Грег, ни Брен. А уж тем более раненный Чонг, пристроенный в развилке стволов, перебинтованный и обколотый обезболивающими.

Судя по тому, что мины легли довольно кучно и почти одновременно, миномёты были установлены рядом друг с другом и недалеко. Спасало только то, что стрелявшие не видели цели и просто лупили по кронам деревьев, выросших на этом болоте. Они меняли прицел на одно деление после очередного залпа и тут же выпускали новую порцию мин. Им вторили два пулемёта, периодически запускающих в болотную гущу огненные пунктиры трассирующих очередей.

Собственно, ждать в этом болоте было нечего. Стволы укрывали только от пулемётных очередей, а от рвущихся над головами мин спасения не было. Рано или поздно очередной залп накрыл бы группу и к угрюмым тонам этой клоаки добавился бы насыщенный цвет крови. Надо было уходить. Желательно незаметно. Отягощённый этими мыслями, Скиф вопросительно посмотрел на Грега, стоявшего за деревом в десятке метров. В ответ Грег описал указательным пальцем несколько кругов у себя над головой и показал ладонью себе за спину. "Разумно", – подумал Скиф о пантомиме Грега, которая означала только одно: надо собираться и выходить из-под обстрела в сторону гряды холмов, тем самым, смещаясь на фланг атакующих. К тому же болот на склонах не бывает. Они, как правило, в затапливаемых низинах.

Осторожно прощупывая подошвами ботинок вязкое дно, Скиф пошёл к Чонгу. Сейчас их с Чаки очередь тащить раненного. Повиснув между Скифом и Чаки и поддерживаемый ими, Чонг кое как перебирал ногами в болотной жиже. Он, то невнятно бормотал на каком-то своём азиатском языке, то приходил в себя и страшно матерился на английском. Его можно было понять. Хотя, с другой стороны, у него есть шанс выбраться из этой передряги, чего не скажешь о трёх членах группы, ехавших вместе с Чонгом в первом "хаммере". Чонгу, если можно так сказать, ещё повезло. Он сидел на переднем правом сиденье, а подрыв произошёл на обочине слева сзади. Из "хаммера" Чонг выполз контуженный, а пулю в бок получил уже позднее, когда начался обстрел.

Скиф и Чаки шли, придерживаясь цепочки разводов, которые оставались на поверхности болота после Грега. Замыкающим шёл Брен. Петляя между деревьями, они прошли метров сто и разрывы мин остались позади. Значит, группу не заметили.

Ещё через сотню метров вода на болоте стала светлее и уже не доставала до колен. Дно стало твёрже. Деревья сменились высоким и густым кустарником. Продираться сквозь него было сущим мучением. А уж с Чонгом тем более. Наконец, под ногами перестало хлюпать и чавкать. И на первом же сухом бугорке Грег скомандовал привал. К тому времени Чонг уже минут пять молчал. Скиф попробовал пульс у него на шее и ощутил еле заметные толчки. Пульс у Чонга был, но самого Чонга с группой не было.

Все привычно заняли периметр. Правда, полянка была маленькой, кустарник густой, видимости никакой. Только слышимость. Поэтому Грег отправил Чаки осмотреть окрестности. Особенно ложбинку на ближайшем склоне. Ложбинка заросла кустарником и это давало возможность незамеченными подняться на гряду и ещё раз попытаться связаться с базой. Чаки, пригибаясь почти к самой земле, исчез за стеной веток и листвы. Теперь оставалось только ждать и слушать. Ждать и слушать. И молиться, чтобы оттуда из-за кустарника не застучали выстрелы. Уже неважно чьи.

Скиф контролировал направление, откуда они пришли. Здесь видимость была метров двадцать. Глядя на эту стену зелени, Скиф подумал "Да кто сунется за нами? Если они сразу не пошли в болото, то сейчас и подавно".

И ему показалось, что день получился утомительно долгим. Но если бы Скиф посмотрел на часы, то с удивлением обнаружил бы, что с момента выезда с базы прошло всего два часа и сейчас, всего-навсего, только девять часов утра. Хотя нет! Ничего бы он не обнаружил. Потому что, часы были разбиты уже в самом начале, когда Скиф выпрыгнул из «хаммера», тут же перекатился, больно ударился рукой о придорожный булыжник и отполз, высматривая в своём секторе, откуда же это по ним так неистово палят.

А первый «хаммер» уже чадил за обочиной и из него, мучительно медленно, совсем не понимая, что происходит вокруг, выползал контуженный Чонг. Больше из «хаммера» никто не показывался и это было совсем нехорошо. Зато из машины Скифа выпрыгнули Грег, Брен и Чаки.

По установленному правилу, каждый занимал позицию и контролировал тот сектор, который соответствовал его месту в машине. Скиф справа сзади, а Грег – справа спереди.

В этот раз Скифу, если можно так сказать, повезло. Во-первых, в десятке метров за обочиной была россыпь валунов, и она позволяла укрыться от огня. Во-вторых, обочина не была заминирована. Потому как, случаи выпрыгивания из машины прямо на мины были.

Перебежав до валунов, Скиф рухнул в ложбинку между ними и осторожно начал осматриваться. Похоже, стреляли из кустов метрах в ста от дороги. Периодически выглядывая из укрытия, Скиф всё-таки высмотрел вспышки от выстрелов в двух местах у кромки зарослей. Кое-как пристроившись, он быстро выпустил по ним магазин, перезарядился и оглянулся.

Грег, в секторе которого лежал Чонг, уже дополз до раненного и пытался оттащить его от машины в укрытие. Даже со своего места Скиф видел, как вокруг Чонга и Грега взметались фонтанчики пыли. Их явно пытались добить. Но Грег, ухватив за воротник бронежилета, упорно волочил Чонга в, неизвестно кем и зачем вырытую у обочины дороги, яму. Чонг слабо шевелил ногами, отталкиваясь ими от земли и тем самым стараясь помочь Грегу. Его бронежилет, разгрузка и лицо были залиты кровью. Или своей, или чужой, рассмотреть, конечно, было невозможно.

Он успел ещё сделать десяток выстрелов по вспышкам у кустов и в это время в подбитый «хаммер» попали из гранатомёта. Перед тем, как Скифа обдало жёсткой ударной волной, он успел услышать, как с противоположной стороны дороги раздались хлопки выстрелов из «подствольника» Брена и увидеть, как Грег с Чонгом сползли в яму. Видимо, Брен успел высмотреть цель.

В ушах у Скифа звенело. Кисти и лицо секла каменная крошка, летевшая во все стороны, когда в валун впивались пули.

Собственно, перспективными для группы были два варианта развития событий. Первый – это попытаться загрузить Чонга в машину и выехать из-под обстрела и второй – поднять на ноги базу и продержаться до прихода своих. Решение должен был принимать командир группы Грег, но он возился в этой долбанной яме с Чонгом. Его можно было понять – вовремя оказанная первая помощь могла спасти жизнь раненому.

Скиф опять перезарядился и тут же заметил, что огонь по ним ослаб. Причём, наметился участок, из которого вообще не стреляли. Это группа деревьев сзади справа, как раз с той стороны, где среди валунов лежал Скиф.

Воспользовавшись передышкой, Грег подал знак рукой и Скиф пополз к ним в яму. Оценивая обстановку, они обменялись с Грегом короткими фразами и совсем уже собрались тащить Чонга к машине, когда над капотом их «хаммера» метеором промелькнула граната, а вторая ударила в заднюю левую дверь. Машина качнулась и исчезла в огненной сфере и клубах дыма.

"Вот и всё!" – успел подумать Скиф. От взрыва голову будто бы обложили ватой. Да ещё этот, непрекращающийся звон в ушах!

И почти тут же, метрах в двадцати, по ту сторону дороги, упала первая мина. Теперь выбора не было. Если оставаться на месте, то их просто, прижав к земле огнём, перебьют по одному. Надо было принимать решение и делать это быстро.

Грег потянулся к рации, висевшей на левом плече, и с удивлением увидел, что из её клавиатуры торчал небольшой осколок с рваными краями. Скиф передал ему свою. Всё-таки Грег – командир группы.

Связь была устроена таким образом, что связаться с базой можно было только из радиостанции, установленной в "хаммере". А те радиостанции, что бойцы носили с собой, предназначались только для связи внутри группы. Ну и, понятно, никаких мобильных телефонов.

Команда Грега была простой. Брену и Чаки, прикрывая Грега и Скифа, отходить вдоль дороги по направлению к группе деревьев. Всем членам группы не терять визуального контакта друг с другом.

И Скиф с Грегом, от укрытия к укрытию, потащили Чонга вдоль дороги. Если место позволяло, то, тяжело дыша, отдыхали.

Их не сразу заметили, и только метров через двести к ним начали подбираться разрывы мин и фонтанчики пуль. Брен и Чаки, держась метрах в пятидесяти позади, почти не стреляли. В кого? Никто из нападавших не показывался из-за укрытий.

Страха не было. Все чувства подавляла ближайшая задача – добраться до деревьев и, по возможности, выйти из-под обстрела.

К моменту, когда они добрались до деревьев, огонь по ним почти прекратился. Они надеялись, рассыпавшись в цепь на опушке, хоть немного отдышаться, но, видимо, сегодня был не их день. Болотная жижа начиналось прямо у деревьев. Это была лощина, заболоченная после недавних дождей. Пришлось отходить в глубину зарослей.

Их догнали довольно быстро. Минут через двадцать пространство между деревьями пронзили трассеры. А потом посыпались мины. А неожиданность всего этого была в том, что раньше на маршруте стычек на таком уровне вооружений не было. Нет, бывало, что и из гранатомёта могли пальнуть, и обочину заминировать, и обстрелять из стрелкового оружия, но что бы вот так, с миномётами и из грамотно организованной засады – такого не было.

Скиф скорее почувствовал, чем услышал движение у себя за спиной. Он оглянулся и увидел, как Чаки выбирался из кустарника в ложбине. После короткого доклада Чаки, Грег принял решение и группа втянулась в заросли , покрывавшие лощину на склоне гряды холмов.

Перед выходом разобрали боеприпасы и гранаты из разгрузки Чонга. Его разбитую радиостанцию забрал себе Грег. Ну да, там же вся кодировка. Сняли, залитый кровью, бронежилет. Всё закопали в кустах.

На футболке Чонга было только одно кровавое пятно – в левом боку. Оттуда продолжала медленно сочиться кровь. Как раз на стыке половинок бронежилета. Перевязали. Чонг был без сознания, дышал слабо, пульс имел редкий и еле заметный. Всё это было нехорошо.

Первым, в качестве головного дозора, пошёл Чаки. Он разведывал этот путь, он же и шёл первым. За ним Грег и Скиф несли Чонга. Брен шёл замыкающим. Правда, шли – это сказано с большой натяжкой. Уклоняясь от торчащих во все стороны веток, всё время приходилось пригибаться почти к самой земле и передвигаться, согнувшись в три погибели. С Чонгом на руках это было очень неудобно и утомительно. К тому же, ветки кустарника, опутанные вьющимися лианами с колючками, постоянно цеплялись за камуфляж и царапали кожу под одеждой. Освобождаться приходилось очень аккуратно, чтобы не раскачивать верхние ветки. Для этого приходилось часто опускать Чонга на землю. Он не возражал. Он, вообще, уже не подавал признаков жизни.

Казалось, эти заросли бесконечны. Чаки, где мог, облегчал путь и обрезал ножом особо мешавшие ветки. Но помогало это мало.

Метров через двести выдохлись совсем. Очень хотелось пить. Но воды было всего ничего – у каждого по фляге. Это так – пополоскать рот и сглотнуть. Экономили воду по привычке.

Немного отдышавшись, они двинулись дальше по этому зелёному «раю». Прошли ещё полкилометра и залегли на краю зарослей. Впереди был голый склон, выводивший через россыпь камней на гребень. Его крутизна всё время повышалась, пока сам склон не становился тем самым гребнем, с вертикальной скальной стенкой, высотой в несколько метров. Хорошего в этой географии было мало, потому что вся группа на склоне была видна, как горошины на тарелке. К тому же, надо было быстро поднять Чонга на стенку.

Решили подниматься все вчетвером одновременно. Бегом донести Чонга до стенки и на сцепленных ремнях поднять его наверх.

Скиф посмотрел на склон, на эти полсотни метров сплошного щебня и внутри него поднялась волна страха, порождённого беззащитностью. В таких ситуациях надо действовать быстро, пока язва страха не разрослась и не поразила всё тело. Видимо, Грег тоже понимал это и, после короткой передышки, убедившись, что все на местах и готовы, дал команду начать движение. Подхватив Чонга, они пошли.

Идти прямо было очень трудно. Ноги вязли в щебне и, не находя опоры, скользили вниз. Все четверо двигались неравномерно, рывками. Помучавшись с десяток метров, пошли траверсом, под углом к склону. Стало легче, ноги не так скользили, но при таком подъёме путь удлинялся в несколько раз. К тому же, Чонг казался неимоверным тяжёлым.

Под самой стенкой она прислонили Чонга спиной к камням и рухнули рядом с ним отдышаться. И тут же, слева, в десятке метров от них, в стенку ударили тяжёлые пули и почти сразу же, снизу, от дороги, донеслось «ду-ду-ду» крупнокалиберного пулемёта. Произошло то, чего они больше всего боялись – их заметили. Проклятый склон, проклятый щебень!

Теперь всё зависело от скорости действий. И группы, и пулемётчика. Либо группа успеет подняться и скрыться за гребнем, либо их порвёт на куски пулемётными очередями.

Чаки, не дожидаясь команды, прихватив ленту из сцепленных ремней, полез на стенку. К счастью, она не была гладкой и на её поверхности хватало выступов шириной в половину ладони. Оказавшись на верху, Чаки опустил ремни и Грег со Скифом продели их под руками Чонга, замкнули петлю и защёлкнули карабин. В это время вторая очередь ударила в стенку с другой стороны, справа. Видимо, по результатам первой очереди, пулемётчик сделал поправку, но опять ошибся. Всё-таки, до дороги было метров восемьсот.

Пристегнув Чонга, Грег и Скиф полезли по стенке. Чаки пытался поднимать тело, но над ним прошелестела третья очередь, и ему пришлось залечь. А лёжа тянуть ремни было невозможно. Вблизи стенка была не такой гладкой, как казалось из зарослей. Подниматься мешало то, что оружие было без ремней и его приходилось всё время держать в руках.

Оказавшись наверху, Скиф и Грег бросились к Чаки и они втроём начали тянуть ленту из сцепленных вместе ремней. Пулемётчик внизу тоже не терял времени даром. Одна из его очередей пришлась в стенку прямо под тем местом, где находилась группа. Скиф почувствовал , как дёрнулся ремень в его руках, а справа, там где поднимался Брен, раздался вскрик, перешедший в неимоверный мат.

Почти в ту же секунду на стенкой показалась голова Чонга и его двумя рывками втащили на гребень. Чонг не шевелился. На его груди медленно разрасталось пятно крови. Когда тело перевернули, чтобы вытащить ремни, то на спине увидели громадную дыру, кровавую кашу внутри неё и розовые обломки рёбер.

Всё. Чонг был уже не с группой. Он был уже далеко, и ему было всё равно, что будет происходить на этом гребне дальше.

Почти одновременно с телом Чонга на гребне оказался Брен. Он со стоном перекатился через край и теперь пытался сесть у ближайшего валуна. Камуфляж на его левом бедре был в крови.

Как выяснилось через несколько минут, Брену повезло так, как везёт один раз в жизни. Иначе, Судьба просто бы разорилась на удаче. Потому что крупнокалиберные пули могут оторвать ногу, а ему только вырвало кусочек мышцы, размером с грецкий орех. Брену наложили жгут и, как могли, перевязали. От "эликсира счастья", чтобы не отключиться, он отказался. Терпел боль так. Это было в его натуре. Всё-таки, судя по акценту и немногочисленным рассказам, скандинав. Викинг. И внешность соответствующая.

Ранение Брена сразу определило состояние группы. Она перестала быть мобильной. Теперь уйти было невозможно. Никуда. Потому что оставлять тело Чонга было нельзя, а нести его теперь было некому. И, как выяснилось после короткого совещания, некуда.

Отсутствие связи с базой, несмотря на свои, казалось бы, катастрофические последствия, имело

тот положительный результат, что группу могли начать искать. На дисплее у дежурного оператора сначала исчезли бы две отметки от GPS датчиков в "хаммерах", а потом в стороне от дороги показались бы отметки таких же датчиков, встроенных в радиостанции членов группы. И было бы их не восемь, как положено, а только четыре. И то, если радиостанция Чонга продолжала работать в разгрузке у Грега. По правилам, действовавшим в компании, дежурному оператору положено было сразу же после исчезновения сигналов доложить руководству и там уже должны были поднять дежурную группу и, если всё серьёзно, сообщить военным, чтобы скоординировать совместные действия.

В этой отлаженной процедуре был только один недостаток – все эти действия пожирали время, а у группы, попавшей в беду, счёт уже мог идти на секунды.

Так что теперь оставалось только одно. Занять позиции на самом гребне и ждать пока на них выйдет поисковая группа. Ни на минуту не забывая о том, что группа обнаружены и что их, возможно, преследуют и попытаются уничтожить. Или, заставив израсходовать боеприпасы, захватить. Последнее, с точки зрения бизнеса, конечно, предпочтительнее, потому что за живых можно получить намного больше, чем за мёртвых.

Скифу достался левый, если смотреть на дорогу, склон. За спиной у него, контролируя подходы к стенке, расположился Грег. Чаки отвечал за правый склон. А Брену поручили сектор, нападение с которого было самым маловероятным, – довольно крутой склон, уходивший к зарослям далеко внизу в расщелине.

Скиф сложил себе амбразуру из камней и бруствер вокруг своей "лёжки". От пуль и лёгких осколков это фортификация должна была защитить.

Очень хотелось пить. А аппетит, как водится, отшибло начисто. И солнышко уже припекало. А тени – хотя бы пятнышко.

"Неужели нас тут и положат?" – неожиданно подумал Скиф. "Не хотелось бы. Можно ещё и пожить. Где же эти поисковики? Ну ладно, полчаса им на осознание ситуации. Полчаса на сборы. Полчаса, чтобы проехать эти тридцать километров от базы. Пора бы уже и прибыть".

Скифа начала донимать жара. Лежать на каменистом грунте тоже было не очень уютно. Скиф заёрзал, выбирая более удобное место. И тут он услышал совсем посторонний звук. И этот звук был знакомым. Скиф пристально всмотрелся и увидел, как в небе к ним приближались две точки. Звук становился всё громче и точки превращались в знакомые силуэты.

В долину, чуть в стороне от дороги, заходила пара "Апачей".

Засмотревшись на «авиашоу», Скиф всё-таки успел боковым зрением уловить движение в своём секторе. Присмотревшись более внимательно, он заметил пять или шесть человек, приближавшихся по склону короткими перебежками между камней. Почти одновременно с этим открытием за спиной у Скифа раздались выстрелы Чаки и Брена.

Теперь ситуация вырисовывалась во всей своей трагичности. Группу обложили с трёх сторон, прижимая к обрыву со стенкой. Судя по тому, что Грег тоже начал стрельбу, в "зелёнке", из которой они несли Чонга, тоже не пустовало.

После нескольких неудачных попыток, Скифу удалось подловить на перебежке одного из нападавших. Он видел, как бежавший, согнувшись в три погибели, после его выстрела со всего размаху ткнулся головой в камень и замер. В ответ, вокруг Скифа защёлкало по камням.

А в долине «апачи» начали настоящую войну на дороге. К земле потянулись дымные шлейфы НУРСов. Загремели взрывы. Участок дороги начало затягивать клубами пыли. В зарослях у дороги что-то рвануло особенно сильно и к небу устремилось облако чёрного дыма.

"Апачи" зашли на очередной круг и послышалось "татаканье" их автоматических пушек. В ответ с земли ушли в небо пунктиры очередей крупнокалиберного пулемёта. Это пулемётчики погорячились и место, с которого "тачанка" вела огонь, накрыло разрывами.

Всего этого Скиф не видел. В амбразуру он высматривал передвигающиеся фигурки и старался использовать каждый момент, чтобы пресечь их движение.

Ещё в тот момент, когда "апачи" делали первый круг над дорогой, Грег выпустил сигнальную ракету и зажёг в центре периметра, который держала группа, дымовую шашку. Скрываться уже не имело никакого смысла, а обозначить себя стоило.

"Апачи" отработали по дороге и, сделав круг над группой, ушли в синюю даль. Через несколько минут им на смену появилась вторая пара.

Этого Скиф тоже не видел. Потому что беда прилетела из сектора Брена. Раненый, ослабевший от потери крови, измученный жарой и жаждой, тот просмотрел и гранатомётчика, и вспышку выстрела. Граната ударила в валун недалеко от Скифа. Он почувствовал, как его отрывает от земли, как в левую ногу вонзаются раскалённые иглы. И всё.

Камень, величиной с футбольный мяч, сорванный с бруствера ударной волной , попал Скифу в шлем и выключил его сознание. Наступило Небытие.

Часть вторая. Чистилище.

Два человека в смешных зелёных шапочках. Наклонившись, переговариваются о чём-то короткими фразами.

Кажется, что перед глазами, закрывая всё пространство, громадный белый лист. На нём, лёгкими, светло-бежевыми штрихами, нарисована комната с широким, почти на всю стену, окном. Чудовищная боль внутри головы.

Накатывающая волнами, а то и рывками, боль в левой ноге.

Опять этот белый лист. Теперь на нём угадываются кресло, стойка с какими-то приборами. Молодая женщина, в, таком же, как белоснежный лист, одеянии. Что-то говорит. Но не услышать ничего, когда в ушах стоит гул.

Боль внутри головы, в лобной доле.

Из-за валуна выскакивает человек в камуфляже расцветки "лес". Он замахивается. В руке зажата граната. Надо стрелять, но сил нажать на курок нет. Страх. Сейчас он бросит гранату и всё кончится. Страх.

Опять этот проклятый белый лист. Только теперь на нём нарисовано всё контрастней, чем раньше. Группа людей переговаривается у стойки с приборами. Ничего не слышно из-за боли в голове.

Кажется, что левая нога сейчас просто отвалится.

Боль, боль, боль.

Господи, когда же это всё закончится? Никогда бы не видеть больше этот белый лист. Жить бы без боли.

Кажется, тело невесомо и можно летать. Можно подняться немного над землёй. Вот он, я, Скиф, лежу среди камней. Левая штанина камуфляжа в крови. Вся. Из-под шлема по щеке и по подбородку сочится кровь. Всё лицо в кровавых насечках от каменной крошки. Поднимусь ещё выше. Вот за камнями лежит Грег и прицеливается в кого-то внизу под стенкой. Немного дальше Чаки, ворочая стволом, стреляет в перебегающие склон фигурки. Ниже него, привалившись спиной к валуну, Брен отстреливает патронташ гранат из "подствольника". Он спешит, пытаясь поддерживать хоть какую-то плотность огня. Сверху Скиф видит как, среди цепочки поднимающихся по склону людей поднимаются облачка взрывов. Его группа воюет. И над всем этим кружит пара "апачей", периодически ныряет вниз и грохочет своими пушками. И вот, когда Скиф пытается подняться ещё выше, картинка пропадает.

И опять боль, вспышка белого и боль.

И наступил день, когда Скиф пришёл в себя. Оказалось, что за окном – стена деревьев с зелёной листвой , у медсестры из-под шапочки выглядывает локон тёмно-рыжих волос, а кресло в углу у столика с голубой обивкой.

Скиф попытался сесть на кровати, но вспыхнувшая в голове боль, уложила его обратно. Один из приборов на стойке отозвался на движения Скифа ритмичными звуковыми сигналами. На их зов в комнату заглянула рыжеволосая медсестра. Тихо ойкнув, она исчезла за дверью и через несколько минут вернулась с двумя врачами.

И началась для Скифа длинная череда разных медицинских проверок. Энцефалография, томография и прочие прелести. Вспышки белого стали реже. Немного отступила боль.

На третий или на четвёртый день после "возвращения" пришёл врач. И рассказал Скифу, как будет выглядеть его, Скифа, ближайшее будущее. Осколочные ранения левой ноги особой опасности не представляли, но требовался реабилитационный период для полного восстановления коленного сустава. Совсем другое дело было с контузией. Здесь никто никаких гарантий не давал. При бережном отношении к голове, осложнения могли пройти сами. Но на смену им могли прийти другие. Опасность контузий в том и состоит, что предсказать их последствия крайне сложно. И можно запросто остаться на всю оставшуюся жизнь человеком с ограниченными возможностями. С погремушкой вместо головы.

Прошла ещё неделя. Скиф уже сам вставал с кровати, передвигался в пределах палаты и даже доходил до лифта. Правда, первый поход в душ больше напоминал переползание между укрытиями. Вдоль стеночки, периодически отдыхая и пережидая боль.

Теперь оставалось только спуститься в вестибюль и дойти до небольшого парка на территории госпиталя. Чтобы не провоцировать головную боль, всё приходилось делать медленно и осторожно.

Однажды утром в комнату к Скифу вошли Чаки и Грег.

Скиф по очереди обнял их и принялся расспрашивать о том, что было дальше, после того, как для него наступило небытие.

Оказалось, что дежурную группу подняли по тревоге через пятнадцать минут после того, как с монитора тактической обстановки исчез сигнал со второго «хаммера». Кроме того, тут же связались с военными. В процессе переговоров, выяснилось, что у тех уже была информация о новом формировании. Хорошо вооружённом, подготовленном и соответствующим образом мотивированном. Причём, именно по тому району, куда выехала группа Грега. И никому не пришло в голову, поделиться этой информацией с частной военной компанией, чьи группы патрулировали данный участок нефтепровода и перекачивающую подстанцию. Хотя сами военные частенько опрашивали членов патрульных групп. Мол, что видели, что слышали, как оценивают обстановку. Вот такие вот ведомственные игры.

Дежурная группа, не доезжая до места событий несколько километров, запустила дрон и получила картинку во всей своей красе: и сожжённые «хаммеры», и суету вокруг них, и «тачанки» с пулемётами и миномётами. Вызвали военных. После того, как «апачи» зачистили дорогу, группа пошла вперёд. Тем более, что военные уже были на подходе.

Вторая пара "апачей" сделала только один заход на тех, кто атаковал группу Грега. После чего стрельба прекратилась и "апачи", став в круг, прикрыли место посадки эвакуационного вертолёта. При этом, Чаки вспоминал, что сесть вертолёту на склоне было негде. Он просто завис в футе над землёй. И Скифа, и Брена, и тело Чонга пришлось подымать на "танцующий" в воздухе борт с помощью экипажа.

Военные на месте засады захватили двух пленных. Оба были ранены. В результате оперативной беседы с «махновцами» стало известно, что задачей формирования был захват перекачивающей станции и последующий «отсос» нефти в свою пользу. Так сказать, ничего личного, только бизнес. Ну, так ведь знали же, что нефтепровод патрулируется? Да. Но верили в свои силы и, вообще, хотелось показать «кто в доме хозяин». Показали.

Брен, оказывается, лежал в том же госпитале, что и Скиф. Всё обошлось и его скоро уже должны были отпустить . Чаки не забыл упомянуть, что к Брену, узнав о его ранении, неизвестно каким путём, пробралась его девушка. Да ещё какая! Мол, сам увидишь.

Скиф был тронут посещением своих коллег. Но быстро устал. Говорить было тяжело. Грег и Чаки заметили это и распрощались, пообещав, по возможности, заходить в гости.

Через пару дней Скиф всё-таки добрёл до госпитального парка. И в изнеможении, с растревоженной раненой ногой, присел на ближайшую скамейку. Невдалеке, на другом конце аллеи, он заметил Брена и рядом с ним высокую девушку с длинными светлыми волосами. Они просто сидели рядом и молчали. Дойти до них Скифу было тяжело, да и не хотел он никому мешать своим присутствием. К тому же, опять «белый картон» на несколько секунд закрыл собой окружающую действительность.

Скиф посидел недолго, набрался сил и начал героический обратный переход в свою комнату.

Особенно мучительными были сны.

То ли под воздействием препаратов, то ли просто из-за того, что привычный "напряг" исчез, мозг Скифа синтезировал необычное "кино".

Особенно часто демонстрировался сюжет о гранатомётчике. Из-за громадного валуна показывалась фигура человека в камуфляже. Он становился на колено и начинал целиться в Скифа из портативного гранатомёта. В спешке, Скиф ловил его в прицел и нажимал курок. Но курок не нажимался. Тогда Скиф пытался передёрнуть затвор, но и тот намертво заклинивало. А гранатомётчик тем временем делал своё дело и Скиф чувствовал, что сейчас произойдёт выстрел. А у него ничего не получалось с оружием. И вот – вспышка и облако пыли. И он видит, как приближается к нему длинное тело гранаты. Всё. Смерть.

На этом месте Скиф просыпался и ещё несколько секунд не мог прийти в себя. Медленно вставал, добирался до окна и смотрел в ночное небо на луну и звёзды.

Вторым сюжетом был пожар в «хаммере». Скиф не мог выбраться из горящей машины. Двери заклинило, а в верхнем люке было чьё-то тело, которое Скиф никак не мог сдвинуть с места. А пламя уже прорывалось языками между сидениями. И почему-то совсем не было дыма. Когда огонь касался левой ноги, Скиф чувствовал нестерпимую боль. Но не так как от ожога, а как будто ногу разрывало изнутри. Потом Скифу удавалось приоткрыть одну из дверей, но ноги уже не слушались. А пламя подбиралось всё ближе и ближе. И эта «гонка», кто быстрее, то ли Скиф успеет покинуть машину, то ли пламя доберётся до него, сводило Скифа с ума.