Текст книги "Россия - Украина, Дороги истории"

Автор книги: Сергей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Иванов С
Россия – Украина, Дороги истории

Иванов Сергей

Россия – Украина, Дороги истории

УКРАИНА – РОССИЯ ВТОРОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Не каждому поколению выпадает жить на переломе тысячелетий. Нам выпало. А поскольку это так, то кроме тихой радости по этому поводу (в общем-то, не зависевшему от нашей воли) возникает желание позадавать человечеству и себе вопросы. Какие идеи владели миром, какие великие утопии, обещая всеобщее благоденствие, разваливались перед напором реальной полнокровной жизни? Какие события происходили в мире? Как изменился человек за тысячу лет? Те же ли у него чувства и способность мыслить? Как живет человек среди себе подобных? Вопросы, вопросы, вопросы...

Последний год второго тысячелетия, почти 40 поколений! Даже по самым скромным подсчетам общее количество предков у каждого из нас за это время составляет многие тысячи. Они пережили страшные природные катаклизмы, мировые войны, личные драмы и трагедии. Но, созидающие Вера, Надежда, Любовь вновь и вновь воссоздавали Человека.

Тысяча лет! Мыслимо ли ставить перед собой задачу даже простого перечисления событий, имен и дат. И все же рискнем. Давайте посмотрим, как на протяжении уходящего тысячелетия формировались отношения между двумя ветвями одного этнического дерева: российского и украинского. Могут спросить, как можно судить, тем более писать о проблемах, казалось бы, относящихся к сфере науки, если автор не является профессиональным историком? Отвечу так: историки пишут не только для защиты диссертации, – конечная их цель – восстановление исторической картины явлений и событий. Плоды исторической науки в той или иной степени проникает в обыденное сознание народных масс. Но вряд ли кто серьезно исследует эту степень проникновения. Особенно с учетом того, что взгляды историков на одни и те же события не совпадают, а в ряде случаев являются противоположными. Тем более в таком серьезном и важном вопросе, как история взаимоотношений Украины и России на протяжении второго тысячелетия. Поэтому, думаю, представляет интерес каким же образом работы ученых историков преломляются в сознании, что, в конечном счете, остается в памяти, какой видит историю не историк.

Готовясь к столь длинному путешествию во времени, естественно, пришлось перечитать множество раз труды как российских, так и украинских историков. И не историков, которые за пределами исторической науки выдвигают смелые гипотезы, основываясь также на конкретных источниках, но осмысливая их не придерживаясь классических исторических схем. Конечно, как и следовало ожидать, изложение одних и тех же событий в книгах российских и украинских авторов, прямо противоположны друг другу. Поэтому при изложении тех или иных событий мне, как откровенно признающемуся в том, что "не был", "не участвовал", "не привлекался" остается только одно: честно излагать обе точки зрения и только изредка позволять себе судить в пределах своего понимания. При этом я не буду изображать из себя абсолютно нейтрального наблюдателя, поскольку таковым быть, будучи русским по происхождению, но живущим на территории государства Украина, просто не могу. Поэтому заранее сообщаю, что исходным и конечным пунктом представляемых на суд читателей статей, является следующее утверждение: украинцы и русские не должны враждовать друг с другом.

ПЕРИОД КИЕВСКОЙ РУСИ

Князь Владимир и его сыновья. Киевская Русь начала XI века представляла собой вотчину семейства великого князя Владимира. В этот период великий киевский князь Владимир осуществлял первую административную реформу в молодом государстве под названием Киевская Русь. На огромной территории в важнейших городах местные племенные правители где добровольно, где силой уступили его сыновьям. В Новгороде – Ярослав, в Тмутаракани – Мстислав, в Муроме – Глеб, в Ростове Великом – Борис... Географо-политических названий Россия и Украина еще просто не существовало. И тем не менее российские историки, начиная с Н.М. Карамзина, постоянно называют князей Киевской Руси – российскими князьями. А, соответственно, украинские (В. Грушевский, М. Аркас, Н. Полонская) украинскими. Собственно, науки здесь никакой нет, – такие утверждения представляют собой результат политизированного взгляда на исторические события. Однако, такое увлечение политикой приводит к забавной ситуации. Судите сами, в независимой Украине существуют ордена украинских князей Владимира и Ярослава Мудрого. Естественно, при этом "нац?онально св?дом? українц?" считают, что этими орденами следует награждать только тех, кто является настоящим патриотом Украины. В то же время именно эти два князя (отец и сын) были первыми, кто добился выдающихся успехов в создании мощного единого государства на территории нынешних Белоруссии, Европейской части России и Украины. И, в соответствии с этим заветами, орденами Святого Владимира и Ярослава Мудрого следует награждать тех, кто является убежденным сторонником объединения трех перечисленных государств. А сторонников независимой Украины следует награждать орденом, ну, хотя бы, гетмана в изгнании Филипа Орлика, разработавшего проект первой украинской конституции, о чем речь пойдет ниже.

У молодого государства только одна функция – сбор дани. В то время между Северными и Южными удельными княжествами никакой вражды не существовало. Есть некоторые семейные неурядицы: ну, например, сын Ярослав, сидящий в Новгороде, решил, что дань, наложенная отцом, слишком велика и вознамерился уклониться от уплаты. Отец рассердился на сына и решил примерно наказать ослушника, а сын всерьез готовился к отпору, наняв варягов. И неизвестно чем бы все это кончилась, если бы князь Владимир не умер.

Здесь к месту будет напомнить читателю, что сам Владимир Святославич начал свою государственную деятельность с княжения также в Новгороде, куда еще ребенком был отправлен вместе со своим дядей Добрыней, братом внебрачной жены Святослава Малуши. Кстати, именно по причине внебрачного происхождения Владимира у него не было законных оснований княжить в Киеве. Но, в жестокой борьбе с братом Ярополком за великокняжеский стол он победил, благодаря военной поддержке варяжских наемников. Княжение Владимира и принятие христианства в качестве государственной религии преобразовало Киев, превратив его в богатый и культурный центр. Иностранцы, посетившие стольный град в начале XI века, насчитывали в нем сотни церквей, до десятка базаров и множество жителей.

В последний год своей жизни (1015 год) Владимир оказался в тяжелейшем положении. С одной стороны он узнал о заговоре против него своего сына князя Святополка и заключает его в тюрьму. В это же время с юга наступали печенеги, а в Новгороде взбунтовался сын Ярослав, отказавшись платить дань. Собираясь против Ярослава, Владимир вызвал из Ростова сына Бориса, которого прочил в наследники и которого хотел оставить защищать Киев от печенегов. Но Борис не успел прибыть в Киев при жизни отца и Святополк, поддерживаемый киевским боярством и своим тестем – польским королем Болеславом, завладел отцовским столом. Он хладнокровно убил Бориса, а затем и других братьев (Глеба Муромского и Святослава Древлянского), которые, по его мнению, были препятствием на пути к киевскому столу.

Ярослав с помощью новгородского войска и варяжских наемников после ряда сражений овладел Киевом, но на этом борьба не закончилась. Против Ярослава выступили его брат Мстислав Тьмутараканский и племянник Брячислав Полоцкий. Претензии Мстислава на великокняжеский стол были столь велики, что он даже изготовил печать с титулом на греческом языке МЕГА( АРХОN Р(С?АС (великий царь Руси). В результате упорной борьбы Ярослав был вынужден уступить обоим, признав относительную независимость Полоцкого княжества и разделив с Мстиславом Киевскую Русь по Днепру (1024 г.). К Мстиславу отошло Черниговское и Переяславское княжества, охватывавшие в то время огромные территории на восток и север от Киева вплоть до Рязани и Мурома. За Ярославом остались Киевское княжество, Правобережье Днепра, Волынь и Новгород.

Ярослав Мудрый. После смерти бездетного Мстислава единым правителем становится Ярослав, правление которого представляет собой наиболее яркий этап в жизни Киевского государства. Его многогранная деятельность охватывала практически все стороны светской и духовной жизни: военное искусство, архитектура, градостроительство, литература, публицистика, изобразительное искусство, право, школьное просвещение. Каждому известен тот факт, что именно при Ярославе Мудром издавалась первая газета "Русская Правда". По его настоянию в Киеве был утвержден первый в Руси митрополит-русич Иларион. Внутренняя и внешняя государственная политика Ярослава была продолжением и развитием намерений его отца – князя Владимира Святого. При своей жизни Ярослав (умер в 1054 году) разделил Русь на уделы: Киевский, Новгородский, Переяславский, Черниговский, Смоленский, Волынский и Галицкий, Полоцкий.

Соперничество княжеств. Ярослав Мудрый не оставил после себя какой-либо осмысленный порядок наследования великокняжеского стола, поэтому его смерть не могла не привести к усобице между его сыновьями и их потомками. В начале любой князь был волен переходить из города в город по призыву горожан или в результате военного набега. Но постепенно формировалась и закреплялась передача власти в пределах удельного княжества. После смерти Ярослава Мудрого в результате целой череды межкняжеских распрей в Киеве стал княжить Всеволод, в Чернигове Святослав Ярославичи – сыновья Ярослава Мудрого. Их сыновья: Владимир Всеволодович (Мономах) и Олег Святославич положили начало соперничеству двух княжеств и княжеских линий. До самого распада Киевской Руси черниговские князья были энергичны и агрессивны, – память о том, что их пращур Святослав был Великим князем и внуком Владимира Святого придавала им уверенность в претензиях на владение Киевом. Примеров кровавого соперничества двух княжеских линий достаточно много. Так, Олег разгромил Муром, которым владели Мономаховичи, и жестоко расправился с находившимися там ростовцами и суздальцами. Вообще этот Олег, которому автор "Слова о полку Игореве" дал прозвище Гориславича, стал источником многих бед в Киевской Руси.

В этой борьбе черниговские князья не брезговали союзом с половцами. Тот же Владимир Мономах, будучи черниговским князем, вместе с половцами отомстил своему северному соседу Всеславу, князю полоцкому, не оставив в Минске "ни челяди, ни скотины". К слову сказать, вряд ли белорусам придет в голову считать всю линию Мономаховичей вплоть до московских князей врагами белорусского народа.

Здесь важно отметить, что до этого периода, то есть до конца Х? века, основные события разворачивались вокруг великокняжеского стола, а северные княжества, как менее развитые и в экономическом и культурном отношении, долго оставались в стороне. Но в Х?? веке ростово-суздальские князья выходят на военно-политическую арену и начинают играть все более заметную роль.

Конец XI столетия отмечен кровавыми событиями. После смерти великого князя Всеволода Ярославича киевским князем стал Святополк Изяславич, племянник Всеволода. Этот князь остался в истории благодаря кровавому преступлению: это он совместно с Давидом Игоревичем, князем Владимир-Волынским, ослепил своего двоюродного племянника Василько. Этот трагический акт был тем более ужасен, что произошел сразу же после первого княжеского съезда в Любече в 1097 году, на котором все князья целовали крест во имя единства Руси.

Посмотрим, как же распределили земли высокие стороны, сидевшие на ковре согласия в Любече: Святополку – Киев, Владимиру Мономаху – Переяславская и Ростовская земли, Святославичам (Олегу, Давиду и Ярославу) -Черниговщину и Муромско-Рязанское княжество, Давиду Игоревичу – Владимир-Волынский, Володарю Ростиславичу – Перемышль, Василько Ростиславичу – Теребовль. Если кто хочет, пусть ломает голову, где здесь русские князья, а где украинские! Северные, южные, западные – есть, но отношения между ними складывались в зависимости от княжеских характеров и аппетитов. Только Владимир Мономах, сын Всеволода добровольно уступил киевский стол двоюродному брату Святополку Изяславичу по праву старшинства (Изяслав был старше Всеволода), который правил до 1113 года. Владимир Мономах сделал последнюю попытку сосредоточить в своих руках единую власть, но князья Черниговские (Святославичи), Галицкие (Ростиславичи) и Полоцкие (Всеславичи) уже не хотели этого.

Надобно заметить, что Владимир Мономах (сын Всеволода Ярославича и дочери Византийского императора Константина Мономаха) имел девять детей, среди которых был Юрий Долгорукий, основатель династии Ростовско-Суздальских князей. Другие сыновья Владимира ( и их потомки) княжили в различных городах Руси, таких как Новгород, Белгород, Смоленск, Чернигов.

Трудно не соблазниться описанием кровавых схваток между древнерусскими князьями, борьбой князей со степью (половцами), но надо помнить, что цель нашего изложения – взаимоотношения северных и южных княжеств, а впоследствии России и Украины. Поэтому сосредоточим внимание на начале противоречий между суздальскими и киевскими князьями.

Начало заката Киевской Руси. Юрий Владимирович Долгорукий родился и провел молодость в Киеве. То есть, следуя логике тех, кто пытается рассматривать события тех времен с позиций сиюминутной политики, в детстве и юности будущий основатель Москвы (первый "москаль" Киевской Руси) был украинцем. Более того, он дважды становился киевским князем (1149-1151, 1154-1157). В борьбе Юрия Долгорукого со своим племянником Изяславом Мстиславичем за киевский стол ему (Юрию) помогали Владимир Галицкий и черниговские Ольговичи. В растянувшейся на долгие годы борьбе участвовали не только русские князья, но поляки, венгры, половцы и другие силы.

Приглядимся к событиям, происходившим в период начала распада Киевской Руси на три основных центра: Киев, северо-восточные и юго-западные княжества. К середине XII столетия существовало 12 княжеств, в которых правили члены огромной разросшейся семьи – потомки Ярослава Мудрого. После смерти Изяслава Мстиславича (внука Владимира Мономаха) на Киевский стол сел Ростислав Мстиславич, родной брат умершего князя. Вместо того, чтобы по совету бояр утвердиться в стольном граде, Ростислав двинулся на черниговского князя Изяслава Давидовича (линия Святославичей, врагов Мономаховичей). Изяслав позвал на защиту половцев, в результате чего Ростислав побежал в Смоленск. Киев остался без князя и киевляне призвали черниговского Изяслава. В это время Юрий Долгорукий пошел на Киев, и Изяслав, не желая воевать с суздальским князем, уступил ему Киев. Но не прошло и года, как тот же Изяслав, но уже с бывшим соперником Ростиславом, собрался в поход на Киев, желая прогнать Юрия. Но до схватки дело не дошло, поскольку Юрий внезапно умер. Киевляне, судя по всему не любили суздальского князя, поэтому после его смерти перебили много суздальцев и разграбили их именья и княжеский двор. В тот же год ростовцы, суздальцы и владимирцы возвели на отцовский стол старшего сына Юрия – Андрея, личность и деятельность которого представляет для нас особый интерес.

Продолжим следить за перемещениями князей и мотивами этих перемещений, но ограничимся лишь небольшими фрагментами, наиболее важными для целей нашего повествования. Наиболее любознательные могут подробнее разобраться в этом водовороте событий, изучая хроники, но, предупреждаю, дело это хлопотное: вас ждет масса бесцветных князей c одинаковыми именами и очень похожими намерениями. Уже знакомый нам черниговский князь Изяслав занял Киев и, вместо того, чтобы крепить союз князей и противостоять извечному врагу половцам, пошел на Ярослава Галицкого с целью "трудоустройства" двоюродного брата Ярослава Ивана Берладника, оказавшегося без волости. И это в то время, когда Чернигов и семь городов черниговского княжества были опустошены половцами и в них остались в них только псари. Но Изяслава "понесло", и финал, как и предполагалось, был печален – он был разбит и бежал, в очередной раз оставив Киев без князя. Но, как известно, свято место пусто не бывает, и в Киев на восьмилетнее княжение возвращается убежавший от Юрия Долгорукого князь Ростислав.

Это было последнее более или менее спокойное великое княжение в Киеве. Киев явно терял прежнее свое величие. Заметим, однако, что сын Ростислава Святослав княжил в Новгороде, и новгородцы незадолго перед кончиной Ростислава целовали ему крест в верности его сыну. После смерти великого князя киевский стол занял по приглашению князей племянник Ростислава Мстислав. Совершив удачный поход вместе с другими князьями против половцев, Мстислав неожиданно восстановил против себя многих князей. Тем временем Святослав, сын Ростислава был изгнан из Новгорода и стал искать нашел защиту у Андрея Боголюбского, но тому не удалось заставить Новгород согласиться на Святослава. После этого Мстислав послал в Новгород своего сына Романа, а тот, рьяно взявшись за дело, разорил города новгородских противников. Между прочим, Роман был отцом Даниила Галицкого, князя, так много сделавшего для возвышения Галицко-Волынского княжества. Ситуацией в Киеве и в Новгороде воспользовался Андрей Боголюбский в борьбе за киевский стол. Но в этом месте мы прервем повествование и дадим краткую историческую справку об этом князе в силу особой его роли в киевских делах и в отношениях между Киевом и северо-восточными княжествами.

Андрей Боголюбский. Князь Андрей почти до 40-летнего возраста в Киеве не бывал, родился он в селе Боголюбово, его детство и молодость прошли в суровом суздальском крае. Обладая самовластным характером, Андрей после смерти отца укрепился в Ростове, Суздале и Владимире, строя новые города, церкви и монастыри. После первого вокняжения Юрия Долгорукого в Киеве, Андрей впервые попал в стольный град. Но он, не разделяя отцовской любви к Киеву, стремился в свой родной суздальский край. И не только по причине любви к малой Родине. После того как Юрий Долгорукий вторично оказался на киевском столе, Андрей был посажен в Вышгород, откуда он, не спросясь у отца, ушел на суздальский север, прихватив с собой икону Божьей Матери, известной как Владимирская. Причина нелюбви к Киеву была иной: Никоновская летопись так объясняет тягу Андрея к северу:" ... смущался князь Андрей, видя нестроение своей братии, племянников и всех сродников своих, вечно они в мятеже и волнении, добиваясь великого княжества киевского, ни у кого из них мира нет, и оттого все княжения запустели, а со стороны степи все половцы выпленили; скорбел об этом много князь Андрей в тайне своего сердца, и, не сказавшись отцу, решился уйти к себе в Ростов и Суздаль, – там-де поспокойнее".

Итак, Андрей Боголюбский, оспаривая права Мстислава на киевский стол, а также, не желая уступать Мстиславу в новгородских делах, решил, что пора действовать. Зимой 1169 года ростовские, суздальские и владимирские полки под водительством Андреева сына и при поддержке одиннадцати других князей, в том числе смоленских и черниговских, вошли в Киев и разграбили его так, как никто и никогда ранее. Впервые матерь русских городов подверглась такому варварскому нападению со стороны своих. Летописи сохранили для потомков свидетельства варварства объединенных дружин князя Андрея: "...не было помилования никому и ниоткуда; церкви горели, христиан убивали,... жен вели в плен, разлучая от мужей,... из церквей побрали иконы, книги, ризы, колокола, ... и были в Киеве у всех людей стон и скорбь неутешная и слезы непрестанные...".

После киевского разгрома произошло чрезвычайное для Руси событие. Князь Андрей, став великим киевским князем, не пожелал сесть на стол отца и деда, а остался в Суздале. В Киеве стал княжить "по доверенности" Андрея его родной брат Глеб. Но те, кто склонен представлять разграбление Киева как недружественный акт князя Андрея по отношению к Украине, глубоко ошибаются, поскольку чуть позже такая же участь чуть не постигла древний Новгород. Но новгородцы оказались предусмотрительней. Наконец, стоит напомнить, что отношения между Киевом и Суздалем были ничуть не хуже чем между старым Суздалем и его пригородом Владимиром, превратившимся стараниями Андрея Боголюбского в прекрасный каменный город. В отличие от обычных княжеских усобиц здесь враждовали сами жители, для суздальцев Владимир был младшим городом, а для набирающих силу владимирцев Суздаль становился старым городом.

После смерти Глеба Андрей отдал Киевскую землю смоленским племянникам Ростиславичам. Сам Андрей, не желая ни с кем делить власть в своем уделе, прогнал всех своих братьев и племянников, ставши настоящим самодержцем в своей земле. Такую же политику он повел и по отношению к своим племянникам, сидящим в киевской земле. При первой же размолвке с Ростиславичами, Андрей прислал им грозный приказ "выметаться" из Киева. Племянники резко ответили ему, укоряя в том, что они относились к нему как к родному отцу, а он считает их подручными людьми. Суть политики Андрея заключалась в том, что суздальский князь впервые отделил "старшинство от места", впервые, став великим князем, не покинул младшего места по иерархии древней Руси.

Дальнейшая судьба князя Андрея и его политики была печальна. Будучи сложной, умной и противоречивой личностью, он, наряду с победными предприятиями, совершал неоправданные ошибки. Одержав громкую победу в Киеве, его дружины были буквально разгромлены немногочисленным новгородским войском. Разогнав отцовских бояр и окружив себя новой дворней, он стал жертвой их же заговора. Историк В.О. Ключевский пишет: "...образ его действий возбуждает вопрос, руководствовался ли он достаточно обдуманными началами ответственного самодержавия или только инстинктами самодурства. В лице князя Андрея великоросс впервые выступал на историческую сцену, и это выступление нельзя признать удачным". Как первый носитель самодержавной идеи он опередил свое время, и после его смерти все вернулось на свои места. Во время своего правления он создал совершенную администрацию, которой управлял единолично. Но, сразу же после его убийства в княжестве вспыхнули беспорядки и его администрация, созданная "под себя", перестала существовать. (печальная и многозначительная закономерность в дальнейшей истории Руси, где правил не закон, а личность). Более того, в суздальском княжестве развернулась настоящая война за власть между братьями Андрея и племянниками, которая закончилась раздроблением единого княжества на удельные. С этого времени в ростово-суздальском княжестве чужие князья уже не приходили.

Русичи и половцы. Итак, практически весь XII век Киевскую Русь раздирали междоусобные войны, какая-то непрекращающаяся гражданская война, в которой заключались временные союзы не только между русичами, но и между русичами и половцами. Но не следует думать, что князья были какими-то недоумками, в их действиях четко прослеживался экономический интерес. Дело в том, что конечной целью нападений был увод в свою вотчину пленных – низшее сословие, способное создавать материальные ценности, и скот. Чем больше рабочих рук в княжестве, тем больше дани, тем больше дружины, тем значительней князь. В этом русские князья ничем не отличались от половцев.

Здесь опять же стоит проследить роль половцев в русских делах. Это не должно показаться уходом от нашей основной темы, поскольку, как это будет видно из дальнейшего, влияние Степи на взаимоотношения князей было огромным. Надо сказать, что на огромных просторах Руси так или иначе сосуществовали славянские и иные племена и народности. Летописи неоднократно упоминают о печенегах, берендеях, торчинах и иных племенах или этнических группах. Среди них были содружественные Киеву племена (берендеи, торчины, черные клобуки), были и враждебные (печенеги, половцы). На северо-западе, севере и северо-востоке издавна проживали финские племена: чудь прибалтийская, весь белозерская, меря ростовская, мурома, входившие в тесное соприкосновение со славянскими племенами. Но если взаимоотношения с финскими племенами складывались относительно миролюбиво, то соседство со степными племенами доставляли русским княжествам сильнейшее беспокойство. Во времена Святого Владимира владения князя кончались укрепленными сооружениями на расстоянии одного-двух дней конных переходов от Киева. Начало XI века проходило под сильнейшим натиском печенегов, однако князь Ярослав Мудрый во время своего правления сумел противостоять этим воинственным племенам и обезопасить границы княжества со стороны Степи.

Но Степь наступала теперь уже в образе половецких набегов. В начале и середине XI века русичи, как правило, только отражали набеги половцев, поскольку найти кочевых половцев в огромных степных пространствах было далеко не простым делом. Отношения соседствующих этносов обострились после вероломного убийства с согласия Владимира Мономаха половецких ханов Итларя и Китана. Это случилось в Переяславле в 1095 году, после чего половецкий хан Боняк предпринял серию набегов на Русь. В конце XI века половцы перешли к более оседлой жизни и стали доступными для набегов русских князей. Начало XII века ознаменовалось наступлением русских на половцев. Решение о совместном выступлении было принято на княжеском съезде, когда бездействие угрожало самому существованию Киевской Руси. Владимир Мономах на этом съезде приводил убедительные доказательства необходимости объединения. Трагичность положения видна из обращения Владимира Мономаха к великому князю Святополку: "... весною выедет смерд в поле пахать на лошади и приедет половчин, ударит смерда стрелой и возьмет его лошадь, потом приедет в село, заберет его жену, детей и все имущество, да и гумно зажжет". В 1103 году соединенные русские дружины Владимира Мономаха, Давида и Святополка разгромили половецкие орды. Через четыре года два половецких хана Боняк и Шарукан сделали попытку напасть на Переяславское княжество и были разбиты объединенными силами русских князей. Затем, начиная с 1103 года, на протяжении более десяти лет Владимир Мономах с князьями неоднократно углублялся в степи и громил половецкие орды, захватывая пленных и добычу. Половцы были вынуждены отойти от границ Переяславского княжества, а часть из них даже осела в Грузии. Благодаря такой военной политики Мономаха, набеги половцев прекратились почти на полстолетия.

Вторая половина XII века ознаменовалась другими событиями. На протяжении нескольких десятилетий половцы копили силы и учились у русских дружин вести боевые действия. В чем им немало способствовали сами русские князья. В разгар междоусобной борьбы многие из князей не брезговали заключать временные военные союзы с половцами против других князей. Особенно в этом усердствовали черниговские князья (Ольговичи) и суздальский князь Юрий Долгорукий, добивавшийся киевского престола. В этот период, то есть в конце XII века в степи возвышается хан Кончак. Вот здесь начинается круговерть новых союзов. В 1174 году Кончак нападает на Переяславское княжество и грабит его. В это же время новгород-северский князь Игорь Святославич (будущий герой "Слова о полку Игореве") нападает на возвращающегося Кончака и отбивает пленных и добычу. Через несколько лет Кончак вновь разоряет Переяславское княжество, но после заключает военный союз с киевским князем Святославом Всеволодовичем и недавним своим врагом князем Игорем (то есть Ольговичами) против Рюрика Ростиславича (Мономаховича) за киевский престол. Однако, в 1180 году дружина Рюрика наголову разбила соединенные силы половцев и Ольговичей. В этой битве хан Кончак вместе с князем Игорем бежали к Чернигову. Через три года киевский Святослав теперь уже в союзе с Рюриком Ростиславичем разгромил силы второго по значимости властелина степи – Кобяка и казнили его. В ответ на это хан Кончак пошел настоящей войной на русские города. И вновь полки Святослава и Рюрика нанесли сокрушительное поражение половцам. Как известно, князь Игорь в этом походе не участвовал. В 1185 году Святослав стал готовить объединенные силы русских князей для большого похода на половцев. Вот здесь-то черниговские Ольговичи и задумали опередить киевского Святослава. Чем все это кончилось известно каждому школьнику: бывший союзник хана Кончака князь Игорь был разгромлен и взят в плен. Но вскоре породнился со своим обидчиком: сын Игоря Владимир женился на дочери Кончака. После неудачного похода Игоря силы русских были ослаблены, что позволило половцам пойти вновь войной на киевскую сторону. Неугомонный Игорь еще два раза предпринимал попытки набегов на донских половцев, Кончак тоже не оставался в долгу. Но к началу 90-х годов столкновения прекратились. А в начале следующего века, уже при сыне Кончака Юрии, половецкие силы подверглись нападению татаро-монголов и обратились к русским князьям за помощью.

Герои "Слова о полку Игореве". Приглядимся к знаменитому эпосу "Слово полку Игореве". И особенно к той его части, которое называется "Златое слово" или "Призыв к князьям". И будем помнить, что в этом произведении отражены события середины 80-х годов XII века. То есть не более чем за 20 лет после разграбления Киева войсками Андрея Боголюбского. Суть "Златого слова" обращение автора "Слова" к русским князьям c призывом к единению в борьбе за сохранение Руси. Кого же называет автор в этом обращении. Вначале призыв обращен к суздальскому князю Всеволоду Юрьевичу, сыну Юрия Долгорукого, родному брату Андрея Боголюбского, а затем к другим князьям. Но не ко всем, а только к потомкам Мстислава Великого, сына Владимира Мономаха. Здесь следует еще раз напомнить о вражде, которая существовала между потомками Ярослава Мудрого (Ольговичами и Мономаховичами). В этом перечне князей нет упоминания об Ольговичах. Что тем более удивительно, поскольку сами "виновники" неудачного похода на половцев братьев Игоря (Новгород-Северского князя) и Всеволода (Курского князя), принадлежат именно к Ольговичам. Таким образом, симпатии и антипатии автора "Слова" разделяются не между северными и южными князьями, а между различными ветвями одной династии. А казалось бы, автор имел полное основание обвинить в межкняжеской вражде Андрея Боголюбского. Но автор "Слова" знает как много приложили усилий князья черниговские (Ольговичи) к разжиганию усобиц.

И, наконец, несколько слов о географии княжеств, упомянутых в Призыве. Здесь и упомянутый выше князь Всеволод Cуздальский и Ярослав Галицкий (Осмосмысл), который был женат, между прочим, на сестре суздальского князя. Здесь и внуки Всеслава Полоцкого, княжества, которое еще со времен Святого Владимира стояло особняком в династическом смысле. Как видим для автора "Слова" нет деления на северных князей и южных. Для него все русские князья члены огромной семьи, в которой, к сожалению, нет старшего, как в былые времена "старого Владимира". Конечно, как в каждой семье, причин для недовольства друг другом было великое множество. Автор очень точно выразил основную мысль поэмы, вложив в уста киевского князя Святослава горькие слова: "Нъ се зло – княже ми непособие". (Как это актуально в наши дни!)