Текст книги "Молот Времени: Право сильного"

Автор книги: Сергей Лисицын

Соавторы: Артем Царёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

И тут раздался спокойный, с ленцой, голос Калрэйна:

– Ну а зачем тогда Хлада сейчас приехала? Натравила бы новых убийц, да и дело с концом.

– В доверие втереться! Вызнать всё – куда идем, зачем! – воинственно заявил мэтр Тигар, выпятив то, что он считал грудью, а все прочие – изрядным животиком.

– Замечательно это у нее получилось, – хмыкнул Калрэйн, – уж так вы ей доверяете, что глотку перерезать готовы... Запомните, уважаемый: если кто-то кого-то решил прикончить, – ну, например, я вас, – то куда вы идете и зачем, мне без интереса. Все равно не дойдете.

Молодец Калрэйн... Но и его выступление я оставил без ответа, – молчал и следил за развитием событий.

Маг тоже молчал. Переводил взгляд с наемницы на Калрэйна, потом на Тигара. Пристально посмотрел на меня. Я отвернулся, и Гаэларих, вздохнув, снова уставился на Хладу.

– А чего ради вы ее защищаете?! – напустился Тигар на ассасина. – Сами-то где в то время были?!

– Я? Внизу, в зале. – Калрэйн остался невозмутим. – А вот как это вам, почтеннейший, выжить удалось? Да еще три трупа рядком уложить? Ведь к вам не птенцы желторотые в комнату заявились... Кто и зачем вас ремеслу резника обучил, позвольте спросить?

Тигар, позабыв про Хладу, обрушил праведный гнев на Калрэйна. Речь писателя становилась все менее связной, превратившись в набор оскорбительных выкриков. Но общий смысл сводился к тому, что людей, подобных Калрэйну, надо сжигать на рыночной площади. Предварительно применив к ним весь богатый ассортимент пыток, известных человечеству.

Возницы испуганно жались к фургону, но прислушивались к перебранке с интересом. Наверняка выжидали: а не дойдет ли дело до поножовщины?

– Прекратить!!! – заорал я своим «сержантским», приберегаемым для особых случаев, голосом. Тигар аж присел от неожиданности.

– Прекратите, – уже более спокойно продолжил я. – У кого-нибудь есть доказательства предательства майфрау Сельми? Реальные, конкретные?

Я обвел взглядом нашу команду спасителей мира. Воинство Добра и Света, так сказать. Предъявить доказательства никто не спешил. Но мэтр Тигар явно остался при своем мнении, и волком поглядывал на Хладу и Калрэйна.

– Раз нет – закрываем этот вопрос раз и навсегда. А если хоть кто-то из вас его вновь поднимет, – отберу у него рукопись и заставлю драить котлы до конца похода.

И тут мне пришла в голову интересная мысль... Я протянул руку к Тигару, мэтр испуганно отшатнулся, но я всего лишь взялся за цепочку и вытянул наружу его серебряный медальон. Сказал со значением, глядя прямо в глаза писателю:

– Я знаю, мэтр, что означает это ваше украшение. Очень хорошо знаю.

Подействовало! Казалось, что на темечко мэтра обрушилась невидимая дубинка, обмотанная тряпками. Рот его широко распахнулся, и не менее широко распахнулись глаза. В выражении лица ошибиться было невозможно: самый натуральный ужас. Словно вместо меня Тигар узрел Легион Смерти, марширующий по его душу.

Вот вам и дешевая безделушка... Неплохо бы действительно разобраться в ее предназначении...

– Кстати, гуляш доспел, – заявил вдруг Калрэйн, будто и не было никакой свары. – Прошу всех к котлу. И, ручаюсь, после первой ложки вы позабудете обо всем на свете.

И ведь не хвастался. Как сказал, так и стало.

Глава вторая. Никогда не ходите в гости без приглашения

Я прошу Светлейший трибунал отметить и учесть лишь одно смягчающее обстоятельство: все они сами приходили ко мне, без самомалейшего к тому принуждения. И уходили довольными и счастливыми.

Фиш ла-Рэ, растлитель малолетних, II век д. п. Л.

Тварь была двуногой, но на этом ее сходство с человеком заканчивалось.

Своей вытянутой мордой она скорее напоминала гигантскую ящерицу, называемую «песчаный демон», на редкость мерзкую скотину, к тому же ядовитую. На мысли о рептилиях наводила и кожа существа: очень сухая, шелушащаяся, покрытая чем-то вроде мелкой чешуи.

Все остальные части тела аналогов среди известной мне фауны не имели, и наводили лишь на мысль о том, что капитулу Инквизиции надо строже следить за исполнением собственными запретов, касающихся магических экспериментов с боевыми животными.

Прочих конечностей у твари оказалось целых шесть: две пары лап, на каждой по четыре пальца с изогнутыми когтями. Выполняли они роль рук: в верхней, более длинной паре существо достаточно уверенно сжимало двуручный меч. Нижние же лапы стиснули длинные кинжалы с волнистыми черными лезвиями.

Картину дополняли два огромных полупрозрачных крыла, сложенных за спиной на манер огромного плаща. Даже странно, что автор этого монстра не догадался прилепить ему для полного комплекта рыбий хвост, пару здоровенных клешней и десяток снабженных присосками щупальцев. Но и без того получилось внушительное создание – особенно если учесть, что вымахало оно в полтора человеческих роста и почти касалось ящероподобной головой потолочных балок.

Сзади, на лестнице, грохотали сапогами поотставшие Хлада и Тигар. Еще дальше, в коридоре, раздавался куда более сильный грохот: что-то рушилось, что-то шумно сталкивалось... Надо полагать, моя импровизированная баррикада надолго не задержала погоню. А впереди стоял чешуйчатый обладатель рук, ног, крыльев, меча и кинжалов, – и полностью перегораживал неширокую крытую галерею, опоясавшую на уровне третьего этажа внутренний двор замка. Лестница, ведущая вниз, как раз начиналась за его спиной.

Я шагнул вперед. Тварь, судя по всему, способностью к членораздельной речи не обладала: раскрыла пасть, высунула раздвоенный язык и зашипела, громко и отвратительно. Но переводчик не требовался, – взметнувшийся вверх двуручник показал лучше любых слов: здесь вы не пройдете.

Лучше бы такую зверюшку брать в три клинка, кто знает, каким фокусам она обучена... Я оглянулся на своих спутников, подбегавших сзади. И сразу понял, что с наемницей дело неладно: бледная, на лицо стекает кровь из раны на голове. Все-таки не разминулась с каким-то из обломков...

Да и мэтр Тигар что-то сегодня не в настроении демонстрировать боевые навыки: увидев тварь, остановился, как вкопанный, и издал сдавленный звук, напоминающий испуганное хрюканье. А к рукояти меча даже не потянулся...

Хлада, хоть и раненая, от вида многорукого существа не смутилась: что-то очень энергично прошептала сквозь зубы и выдернула из ножен саблю.

Но я крикнул ей:

– Сам! Прикрывай спину! – и перехватил поудобнее Бьерсард.

Крылатый мечник двигался как-то странно, не по-человечески, – да и что ожидать от уродца, настолько перегруженного конечностями? По-моему, в ящероподобной башке попросту не хватало мозгов, чтобы толком управиться со всеми ногами-руками-крыльями.

Я прыгнул вперед. Многорукое создание двинулось навстречу, двуручный меч взметнулся, но тут же зацепился за потолочную балку. Существо споткнулось, на мгновение сбилось с шага, взмахом крыльев вернуло себе равновесие, попыталось рубануть сбоку, но лишь пробороздило мечом стену, споткнулось еще раз... После чего зашипело еще громче, отбросило и меч, и кинжалы, и ринулось на меня, целясь в горло широко распахнутой пастью. Зубов в пасти хватало – не очень крупные, треугольные и острые, одинаковые по размеру и форме, росли они в несколько рядов...

Лезвие Бьерсарда с хрустом разрубило грудную клетку существа, отшвырнуло его к стене. Вся схватка заняла пару-тройку секунд.

– Вниз, на двор! – гаркнул я.

Тигар перепрыгнул через подергивающиеся ноги твари, и поскакал со ступеньки на ступеньку; Хлада медлила, я толкнул ее в сторону лестницы. Затем выдернул топор из умиравшего существа и следом за наемницей поспешил вниз. Добежав примерно до середины лестницы, остановился и взглянул вверх, пытаясь рассмотреть: добрался ли до галереи преследовавший нас хозяин замка...

Взглянул и застыл от изумления.

Неудачник-меченосец с разрубленной грудью вставал... Медленно, цепляясь за шероховатые камни стены, неуклюже хлопая крыльями, истекая черной жидкостью, толчками выплескивавшейся из огромной раны на груди... Но поднимался. А из темного провала коридора выплыла окутанная сиянием фигура мага Ларинтиона, владельца Каэр-ла-Рэ.

Но не это заставило мою челюсть устремиться к земле.

Еще выше, в безоблачном синем небе, плыла, самым натуральным образом парила гигантская белая скала!

Сверкала в солнечных лучах, переливалась неровными гранями, словно самый большой в мире неограненный самоцвет решил ни с того, ни с сего полетать по воздуху...

Полет этакого чуда оказался абсолютно безмолвным... Иллюзия? Мираж, призванный напугать до дрожи в коленях? Так мы и без того прониклись, и осознали, и больше никогда ни к кому не заявимся в гости без приглашения... Уж в этот замок – точно.

Вот скала проплыла над донжоном, замедлилась, зависла над внутренним двором, – я понял, что она в точности повторяет его форму... Понял и другое: какой там мираж, какая иллюзия... Лед! Самый обыкновенный лед! Давненько не видел глыбищу таких размеров...

Гигантская льдина опускалась все ниже и все быстрее. Во дворе резко потемнело. И похолодало...

Нынешний хозяин Каэр-ла-Рэ, прискучив затянувшейся игрой, решил нас попросту раздавить, не больше и не меньше.

Тигар уже стоял на каменных плитах двора, Хладе оставалось преодолеть несколько ступенек... А вот я спуститься уже не успевал. Раньше глыбища сметет прилепившуюся к стене лестницу и меня вместе с ней. Затем расплющит всё, что находится в дворике. И всех, кто не успеет из него убраться.

– В нишу! Где колодец! – крикнул я Тигару и Хладе. – Бегом!

Схватился за перила, намереваясь спрыгнуть во двор, – риск вывихнуть ногу казался меньшим злом. Не успел...

Льдина превратилась в воду. Не таяла, истекая струями, – мгновенно превратилась. Был лед, стала вода, – и тут же пролилась, обрушилась вниз...

С лестницы меня смыло, как соринку со стенки стакана. Смыло и поволокло куда-то – насквозь мокрого, ничего не видящего, задыхающегося...

Да, мы заявились незваными гостями в Каэр-ла-Рэ за водой... Но она была нам нужна не в таких же, Хаос побери, количествах!

* * *

Как всем известно, самой большой ценностью после Катаклизма в нашем мире стала вода... Золото, серебро, драгоценные камни – к чему все это, если мучает жажда, а пить нечего?

Моря и реки иссохли, колодцы и родники иссякли, дожди не идут... Как наглядно продемонстрировал мне с помощью своего кристалла сайэр епископ, лишь три области остались почти не затронуты Катаклизмом: болотная страна Уорлог; населенные эльфами и друидами леса Нальраэна; и горы, под которыми обитают гномы, а наверху, на горных лугах, пасут свои стада йордлинги. Только там уцелели естественные водоемы: ручьи и речки, горные озера и болота, бьют из земли родники...

Остальная влага Лаара большей частью замерзла и скопилась на дальнем Юге – огромные, в несколько лиг толщиной, ледники. Слишком далеко в эту ледяную пустыню никто не забирался, что там дальше, есть ли за ледниками населенные области – неизвестно. Но прямой угрозы из Страны Снегов не исходит... Пока не исходит.

Выжившие в Катаклизме люди и нелюдские разумные расы устроились, как смогли. Гномы живут неплохо, в их стране достаточно подземных рек и озер... Вода теперь даже служит для Подгорного племени объектом весьма доходной торговли, потеснив традиционные руды, самоцветы и оружие.

Вдоль границы южных ледников приткнулись небольшие княжества, магнораты, как именуют их местные жители, а с ними соседствуют анклавы нелюдских рас, – и те, и другие пробавляются за счет талых вод...

Крупнейшие и наиболее цивилизованные державы – Аккения и Туллен – добывают воду разными способами. Покупают у гномов – в обмен на продовольствие и ткани, например. Сообщества магов, сильные и многочисленные в обеих державах, извлекают воду магическим путем из глубинных, даже гномам недоступных слоев земной тверди... И телепортируют громадные ледяные глыбы с южных ледников. И создают над орошаемыми полями и пастбищами магические зонтики – испарившаяся влага возвращается на землю искусственными дождями... В общем, все выжившие выкручиваются, как умеют.

Есть и маги-одиночки, создавшие свои личные небольшие оазисы-домены в пустыне или на ее границах, и королевской либо императорской власти не подчиняющиеся. Здесь и плодородие почв, и подача воды восстановлены исключительно магическим путем, и зависят лишь от мага – если он погибнет или надолго покинет свой домен, жизнь в нем станет невозможна. Но и здесь обитают люди, волей-неволей признающие этих магов своими властителями, – выбора нет, разве что околеть от жажды в пустыне...

Наконец, как исключение, существуют крайне малочисленные владетельные сайэры, ухитряющиеся добывать воду для своих сайэратов, не связываясь с магами. Пробивают сверхглубокие артезианские скважины – либо механическим путем, с огромными затратами сил и времени, либо с использованием магических артефактов, в основном боевого назначения. А в памятном мне сайэрате Лигонг вода из лежащего неглубоко под поверхностью подземного озера подается насосом циклопических размеров... Вернее, теперь уже подавалась... В любом случае, бесхозных источников почти нигде не осталось, хочешь пить – плати.

Вода – это жизнь. У кого нет воды, тот мертв. Или очень скоро станет мертвым... Банальность? Абстрактное рассуждение?

Не совсем...

Запас воды у нашего отряда был на исходе.

И это ставило весь поход под угрозу.

* * *

...Рассвет обозначился светло-серой полоской над вершинами холмов. В низине, где мы ночевали, еще стоял ночной холодок, легкий, почти неощутимый, бодрящий. Он не мешал просыпаться, не загонял обратно под наброшенную попону – лишь заставлял поежиться и подпрыгнуть пару раз, разгоняя сонную хмарь.

Наскоро позавтракали, я с трудом затолкал в себя пару кусков хлеба с козьим сыром, – сытость от вчерашнего гуляша, сваренного нашим поваром-ассасином, удивительным образом еще ощущалась... Когда я отправился седлать коня, подошел мэтр Тигар и заявил:

– Майгер Хигарт, должен обратить ваше внимание на одну проблему.

Та-ак... Если опять начнет мутить воду и сеять подозрения, придется выполнить угрозу насчет котлов и рукописи. Во избежание и прочим для примера.

– Что за проблема? – спросил я сухо.

– Вода... Маловато осталось.

– Маловато – это сколько?

– При самом экономном использовании хватило бы дня на два... Может быть. Но люди пьют как лошади, вчера вышедшие из пустыни. И лошади... хм... тоже как лошади.

Если бы мы двинулись прямо в Уорлог, проблема не была бы столь острой... По мере приближения к стране болот подземные воды залегают все ближе к поверхности. Правда, вода в уцелевших бесхозных колодцах для питья не пригодна (а если пригодна, то уже не бесхозная, и за просто так к ней не подпустят). Но Гаэларих утверждал, что сумеет превратить любую, самую загаженную и заразную воду в чистую и свежую.

Беда в том, что напрямик в Уорлог мы не шли. Мэтр магистр настоял сделать крюк и заглянуть в Вальгеро – тулленский пограничный городок, размерами уступающий Альхенгарду. Причины такого крюка маг объяснял весьма смутно: дескать, обитает там коллега по ремеслу, некий Вьивьи Т΄манн, – маг-алхимик, варящий по уникальному, только ему известному рецепту некое магическое зелье... Рецептом Вьивьи Т΄манн делиться ни с кем не желает, продает лишь готовый продукт; но нам без этого зелья никак не обойтись, – не совершить ритуал, коему надлежит указать точное местонахождение Навершия Молота. Причем порция нужна свежая, и оттого запасти ее загодя, еще до выступления из столицы, не удалось...

Мне такие резоны показались несколько странными. Как это не желает делиться? Когда такие люди, как Феликс Гаптор или Хильдис Коот, просят кого-то с ними чем-то поделиться, любое нежелание мгновенно сменяется противоположным чувством.

Как позже выяснилось, прав был Гаэларих, все именно так и обстояло, – а я ошибался. Впрочем, не буду забегать вперед...

Спорить с магом я не стал. В Вальгеро так в Вальгеро, тем более что там всегда в избытке свободные наемники Гильдии и просто лихие люди, готовые рискнуть головой ради золота... К тому же неподалеку от городка располагалась Карадена, большая и богатая деревня сокменов, славящаяся далеко за пределами тех мест своими лучниками-наемниками. Совсем неплохо будет включить в состав отряда несколько отличных стрелков.

Крюк небольшой, неделя пути для тяжело нагруженных возов. Но между Альхенгардским трактом и Вальгеро – пустыня. Размерами она не могла сравниться с великими пустынями юга, и не кишела демонами, нежитью и всевозможными чудищами, как те мертвые земли, что находятся севернее Халлана. Однако пустыня есть пустыня, и соваться в нее с двухдневным запасом воды нельзя...

– Начнем путешествие с того, что зальем все бурдюки, – пообещал я мэтру Тигару, не догадываясь, что такое обещание легче дать, чем выполнить.

* * *

Главным и единственным источником воды для окрестностей был акведук, вытянувшийся на много лиг вдоль Альхенгардского тракта. Надо сказать, он ничем не напоминал акведуки древности, с их изящными арками, гармонично вписанными в окружающую местность... Грубое, уродливое сооружение, построенное второпях всем миром, – одни участки сложены из глыб желтоватого песчаника, другие из кирпича-сырца, третьи из бутового камня. Однако же действовал, а это все-таки главное.

Возле акведука и ютились все здешние деревушки, – на ведущих к ним ответвлениях стояли затворы, открывавшиеся в определенный срок на определенное время, и следили за их работой императорские чиновники, так называемые водяные инспектора. А шайки водяных воров с большим или меньшим успехом пытались похитить драгоценную влагу, и вела с ними беспощадную борьбу водяная стража, патрулирующая акведук. (Кто бы мог предугадать полвека назад, что появятся на Лааре этакие профессии?)

Воду нам в деревнях продать были готовы, но в небольших количествах, им и самим едва хватало. А уж цена... Двигаясь вдоль тракта и заезжая во все встречные селения, мы, пожалуй, набрали бы запас, необходимый для перехода через пустыню. Но тогда по прибытии в Вальгеро пришлось бы обосноваться на базаре в малопочетной роли нищих: подайте, люди добрые, за ради Пресветлого Сеггера на спасение мира!

Возвращаться за водой в Альхенгард по понятным причинам мы не могли. Хотя скандал, сопровождавший наше отбытие, явно замяли (я подозревал, кто и почему), но рядовых стражников в тонкости высокой политики никогда не посвящают, и то, что некоторые приказы отдаются вовсе не для того, чтобы их выполнили, тоже не объясняют: увидят, опознают, начнут хватать и тащить, кто-то решит для гарантии оглушить преступника ратовищем алебарды, у кого-то сорвется стрела с арбалета... И начнется кровавая потеха. Лучше не рисковать.

Хозяева здешних пажитей на вопрос, где можно раздобыть воду в достаточных количествах и по разумной цене, отвечали: в Карлар-замке, почтенные сейры, где ж еще; там, сталбыть, и сидит маг, всю округу водой благодетельствующий, да пошлет ему, милостивцу, Светлый Сеггер долгих лет и здоровья...

– Что за Карлар? – спросил я у Гаэлариха. Бывать ранее в этих краях мне не доводилось, и название показалось незнакомым.

– Так здешнее быдло на свой варварском диалекте именует Каэр-ла-Рэ, – пояснил маг.

– Тот самый Каэр-ла-Рэ? – изумился я.

– Где чернокнижник магические декокты из младенцев варил? – изумился ассасин.

У Хлады отложился в памяти другой эпизод старой легенды:

– Это тот упырь, что шесть жен своих под нож пустил?

– Надо обязательно там побывать! – заявил мэтр Тигар, и глазки его заблестели от предвкушения. Еще бы, такой материал для будущей бессмертной книги!

– Да, тот самый замок ла-Рэ, – подтвердил Гаэларих. – Но не пересказывайте, ради богов, дурацкие страшилки. Просто владетельный сайэр Фиш чересчур любил девочек, далеких от вступления в брачный возраст. Да и мальчиками не брезговал. И сошло бы все ему с рук, как сходило и сходит многим... Но как раз в те годы Альхенская лига повела себя чересчур независимо по отношению к императорскому престолу. Требовалась образцово-показательная порка, прочим владетельным сайэрам для острастки, и Фиш ла-Рэ попал, как говорится, под раздачу... Вот и всё чернокнижие.

– Позвольте, был же открытый процесс! И сайэр Фиш полностью сознался в своих злодеяниях! – запротестовал мэтр Тигар, демонстрируя неплохое знание истории (в легенде и в балладах менестрелей упырь-чернокнижник погибал в драматичном поединке от меча шурина, брата уцелевшей седьмой жены; в других вариантах – от рук ее же тайного возлюбленного).

– Полноте... – махнул рукой маг. – Думаю, после вдумчивой беседы с палачами Светлейшего трибунала вы, мэтр Тигар, признали ли бы, что все пропавшие за двадцать лет в Туллене, Аккении и сопредельных странах отроки и юницы стали жертвами вашей необузданной похоти. А Катаклизм – суть плод ваших же чернокнижных экзерсисов.

Тигара такая аналогия не уязвила, и он повторил с преизрядным пафосом:

– И все же в замке непременно надо побывать! Там каждый камень Фиша ла-Рэ помнит!

– Небось, за двести лет-то не раз перестраивали, – попытался остудить его пыл Калрэйн.

– Побываем, – успокоил я. – Больше воду все равно раздобыть негде, разве что совершить налет на акведук, выдержав бой с водяной стражей... Как я понял, мэтр магистр, сейчас Каэр-ла-Рэ принадлежит некоему магу?

– Нет, казне, – покачал головой Гаэларих. – После сожжения сайэра Фиша и его замок, и земли были конфискованы, да так и остались за короной.

– То есть там сидит маг-резидент? – уточнил я.

– Именно так. Некий Ларинтион.

– Удачно... Значит, бумага принца Орваса о бесплатном получении воды имеет силу?

Гаэларих, очевидно, лучше меня представлял привычки своих коллег, резидентствующих в императорских или королевских замках.

– Иметь-то имеет, но... – он замялся.

– Но магу Ларинтиону будет гораздо приятнее исполнить предписание, если мы отблагодарим его некоей суммой? – догадался я.

И что вы думаете? Этот мальчишка кивнул с весьма смущенным видом и... покраснел! Устыдился за честь сословия. Вот ведь послал Пресветлый Сеггер идеалиста...

* * *

Дорога, на которую мы свернули с тракта, пересекала невысокие, покрытые жухлой травой возвышенности, то ныряя вниз, то поднимаясь на раскаленный солнцем гребень холма. Лесок, видневшийся впереди, миновали без приключений. Он состоял из редко растущих, чахлых и иссохших деревьев, – не лес, а сплошное недоразумение. В насквозь просвечивающих «дебрях» не укрыться ни шайке разбойников, ни чудовищу приличных размеров. Да и маг-резидент, надо думать, не стал бы терпеть под боком таких соседей.

Каэр-ла-Рэ был виден издалека, за несколько лиг, высился он на самом высоком холме в округе, можно сказать – на небольшой горе, именно оттуда брал начало акведук... И приближались мы к замку достаточно быстро, ибо двигались налегке, лишь с одним порожним фургоном.

Поразмыслив, я решил, что зря утомлять тяжеловозов и тащиться всем скопом в бывшее владение сайэра Фиша нет смысла, Вальгеро лежал совсем в другой стороне... И я разделил отряд. К тому же, раз ходят слухи о семерых лиходеях и трех фургонах, куда лучше, если по тракту поедет один фургон в сопровождении четырех человек. Едва ли странствующий здесь люд отважится на открытую схватку, а вот подсы́пать в придорожной корчме яд, – это запросто, бывали такие случаи с разыскиваемыми преступниками. Недаром Хлада рассказывала, что кое-кого весьма опечалило отсутствие награды за наши головы. Но сплетни о богатствах, увезенных на трех возах супостатами, то есть нами, – сами по себе достаточный повод, крысиная отрава нынче дешева.

Короче говоря, к Каэр-ла-Рэ мы подъезжали вчетвером: я, мэтр Тигар, Хлада и маг. Калрэйн остался сторожить фургоны и возниц, – а Гаэларих, уезжая, наложил на окрестности нашей стоянки несколько сильных заклятий, призванных помочь ассасину в означенном мероприятии.

...К замку от дороги вела аллея. Самая настоящая: вековые падубы в два ряда, не засохшие, шелестящие свежей листвой и соединенные оросительными канавками. Между деревьями – дорога, вымощенная порядком истертыми каменными шестиугольниками. Судя по зеленой травке, пробивающейся в щелях между плитами, гости ездили в Каэр-ла-Рэ нечасто. Не знаю уж, мрачная ли слава места была тому причиной, или негостеприимность нынешних обитателей...

Аллея извивалась по склону крутого холма, прихотливо петляя, – так, что двигаться по ней можно было только шагом. Мы и двигались... Сходить с плит Гаэларих запретил категорически – дескать, чувствует вокруг немалое количество магических сюрпризов и ловушек.

Сама вершина горы, на расстоянии двух полетов арбалетной стрелы от стен замка, оказалась голой – падубы кончились, да и все прочие деревья давненько вырублены. Что же, вполне благоразумное устройство подступов... Но в свое время сайэру Фишу никакие фортификационные хитрости не помогли, когда Каэр-ла-Рэ обложил императорский легион и спустя недолгое время взял замок штурмом.

* * *

Над зубцами донжона не трепетал по ветру штандарт, подтверждая: нынешний хозяин замка находится дома... И никаких иных признаков, свидетельствующих, что здесь хоть кто-то живет, не наблюдалось.

Мертвая тишина, ни звука. И ни единого дымка, поднимающегося над стенами. Мост опущен, и, судя по обильной ржавчине, покрывавшей его цепи, подъемный механизм давненько не приводился в движение... Однако ворота плотно затворены. Роль тет-де-пона выполняла небольшая двухэтажная башенка, настолько ветхая, что казалось: стоит хоть кому-то подняться на ее площадку, – и предмостное укрепление тут же рассыплется грудой камней. Никто из здешних обитателей и не поднялся, площадка пустовала...

Понятно, что маг-резидент Ларинтион жилец здесь временный, но все же мог бы содержать в большем порядке императорскую собственность... Фургон остановился у моста, я спешился, ступил на доски настила... И уж сейчас-то меня всенепременно должны были окликнуть сверху, с надвратной башни. Не окликнули... Происходящее все больше раздражало своей неправильностью.

Еще несколько шагов... Тишина. Да что они тут, вымерли все от «смерть-тумана», как те деревни троллей, о которых рассказывал Калрэйн?!

Маг тоже покинул седло, пошел следом за мной по мосту. Негромко произнес:

– Ни в коем случае не притрагивайтесь к воротам.

Я, собственно, и не горел желанием. Ворота – деревянные, окованные толстыми полосами металла, тоже тронутого ржавчиной – оказались густо вымазаны какой-то полупрозрачной слизью, даже на вид липкой и отвратительной... Какова она на ощупь, проверять не хотелось. К тому же тягучая гадость ощутимо эманировала магией – а если даже я это почувствовал, то заклятие на ворота наложено не рядовое... Да и петля Бьерсарда подергивалась, теребила запястье.

– Эге-ге-гей! – завопил я, не придумав ничего лучшего. – Хозяева-а-а-а! Есть кто живой?

– Ох... – простонал Гаэларих, когда смолкло эхо. – Предупреждать надо, Хигарт...

Ну да, голосок у меня, скажу не хвастаясь, звучный... Но, увы, всё в нашем мире мельчает и вырождается, и до кондиций великого героя древности Элвеса мне ой как далеко. От его воплей якобы любые двери разлетались в щепки. От моих же потуг на воротах Каэр-ла-Рэ не появилось ни единой трещинки... Хуже того, наверху, между зубцов, не появился ни один из жильцов замка...

– Силён ты блажить, Хигарт, – сказала наемница, подходя. – Что за сопли тут намазаны? Словно десять великанов два дня сморкались...

Она выдернула саблю из ножен, протянула к воротам...

– Назад!!! – завопил маг у меня над ухом. По-моему, это была маленькая месть за мой недавний звуковой удар.

Хлада отступила на шаг, опустила клинок. Посмотрела вопросительно на магистра.

Гаэларих соизволил объяснить:

– Эти сопли, как вы изволили выразиться, майфрау, – магический субстрат, неспособный причинить какой-либо вред. Однако же неосторожный физический контакт с мельчайшими, невидимыми глазу магическими существами, населяющими его, – даже контакт при посредстве неодушевленного предмета, – может привести к самым фатальным последствиям, вплоть до деструктуализации органической материи.

– Опять пошла десрализация... – уныло произнесла Хлада. – Вы бы уж попроще объяснили, мэтр магистр: мол, чуть коснешься, тут и прилипнешь, да так и сдохнешь.

– Попроще... – Гаэларих поскреб затылок и выдал:

– Тронешь – мозги из ушей потекут! Доступно излагаю?

– А смысл? – поинтересовался я. – Зачем маг-резидент изгадил собственные ворота, что не войти, не выйти?

– Ну вообще-то такую защиту удалить недолго... Да и восстановить – минутное дело.

– И насколько такие вот милые приспособления в ходу среди магов? Это хороший тон – встречать так гостей?

– Я бы сказал, что данное применение необычно... Как правило, сей субстрат применяют для защиты дверей каких-нибудь внутренних секретных помещений. Хранилищ, сокровищниц... Но ворота!.. Абсолютно нерационально, – птичка пролетит, крылом заденет, или другая случайность...

– Может, почтеннейший Ларинтион слегка спятил? – осведомился я. – Устал от визитеров: гости, гости, гости, по десять раз на дню, – в замке гадят, служанок по углам тискают, ложки серебряные воруют... Вот он и решил отдохнуть немного.

Гаэларих ответил лишь взглядом, исполненным глубокого сочувствия, словно не маг-резидент, но я сам нуждался в услугах приюта для скорбных разумом.

Тут к нашей задумчивой троице присоединился Тигар, привязавший поводья оставленных на его попечение коней к какому-то выступу предмостной башенки; ветхое сооружение, как ни странно, выдержало.

Подошел и первым делом потянулся кнутом к «соплям», покрывавшим ворота.

– Нет!!! – завопили мы в три голоса.

Он пожал плечами и вытянул из-за пазухи несколько страниц своей ненаглядной рукописи...

– Вы можете определить, мэтр магистр, есть там кто-нибудь живой или нет? – кивнул я на замок.

– Могу попробовать... – без всякой уверенности сказал маг. – Но высока вероятность ошибки... Тут сменились шесть или семь резидентов, и каждый наоставлял столько магических следов...

Никаких пассов он не совершал, заклинаний не произносил, с магическими кристаллами не манипулировал. Просто повернулся лицом к Каэр-ла-Рэ, закрыл глаза и замер. Оцепенел.

Прошла минута, другая, третья... Гаэларих стоял как стоял, молча и неподвижно.

– У-у-у... – грустно протянула Хлада. – Не набрать нам тут водички, чует мое сердце... Придется грабить акведук и с водяной стражей рубиться.

– Наберем, – пообещал я. – Даже если придется войти внутрь без приглашения хозяина.

Пожалуй, это была не самая лучшая моя мысль... Скажу больше: если бы королевская Академия Туллена проводила конкурс на самую идиотскую идею года, то я имел бы все шансы если не получить главный приз, то хотя бы угодить в список соискателей.