Текст книги "Сказание о щуке"
Автор книги: Сергей Кутолин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
ТОРЖЕСТВО ЗВЕРЕЙ
Вече,вече зверям не хватает!”-возопияли копытные как-то,чуя неуловимую ущербность своей свободе и отсутствие ласковой безмя-тежности любви к своим львам,лисам, вол-кам и медведям.”Неязыкоблудя, соберем вече!”-возгласил лев.Собрали вече.Долго витийствовала лиса:”Вот бы собрать все слезы обиженных и обездоленных!”-изрека-ла она,-”всякая вера сумнительна у тех,кто близ турка живут,а там овец много-многажды обитается,мохнатые и пушистые кафтаны носят,а жиры свои спелые казать нам честным лисам да волкам не жела-ют!”Одним словом,шел разговор о том,что всех овец в скором времени плоть одолеет и перекорма допускать никак нельзя.Оттого и зачичервить и зачерстветь можно всем львам, шакалам, волкам и лисам. А свобода в том и состоит,чтобы колобродить и наедать живот и углы чудных лиц,на вече при-сутст-вующих.Оттого и порешили,што свободе быть.Живот следует в еде класть.А в тоске пусть медленно умирает стадо овчар-ни,его и спрашивать о свободе не след.Пусть по горам,горам ходит шуба да кафтан.
СЛОВЕСНАЯ УХА
Высеченные из камня словеса всему миру живому глаза намозолили.То грамота охранная,– кого и за что миловать надо, и кто и почему плохо плодится, и зато ему послабление в отстреле человеком.Это люди буквами и звуками лиф души расстегнули и погнали тот колючий ветер по трубе жизни в безузорные пашни и леса, дабы зверье наслаждалось, запечатанной тьмой знаков. Образование-то им сердешным неведомо было.Но тут один мудреный попугай,што речь человечью осмыслить мог,все на язык животины и переложил по порядку. Возрадовалось зверье.И ну взля-гиши от радости делать.Только туча разло-мила небо на две половинки и оттедева свинцовый огонь по зверью застрекотал в голубую и синюю полоску.Отчего зверье штабельмя валилось на траву-мураву замерт-во.А все почему такое случается? Потому что словам верят и уху из них сварить желают.Брюхо не мешок, словами не отку-шаешь.
СТАРИК , ВОЛК И ШАКАЛ
Старик со старухой хозяйство малое имели,а где животиной имутся,там и серый волк обитается.А шакал-бес живущий в теле с костьми,кровью да падалью,и ну смеяться над волком,пошто серый не грабит старика со старухой.Вот серый шагами высокого человека ко двору старика повадился.Одну овцу зарезал да вторую, да третью.Забедовали старик со старухой.Но гнев смирили и молчат без поперечки волку-зубастому.А волчище алч-ный,не мешкая мало,подкараулил старуху и съел, да по темноте ежедень землю носом роет у ворот дома старика.А шакал зрит да смеется над стариком,да объедки волчьи уписывает в колосьях грудей для жатвы спелых.Видит старик,што один остался: кол да двор, и солнце злобно по крыше дома колотит.Тут только и осерчал старый,выдрал солнце с неба и ну волка колотить да так, что от него дымы в небо вонзались, спа-лился серый вор.А шакал с ужимками татя к старику ластиться зачал,не имея никакой мудрости, а лишь едину смышленность огневого фокстерьера. Сквозь белую муть своего несчастья старик и его прибил.Не радуйся чужой беде,не зуди зудило.Шакал завсегда не одному господину служит,а нескольким.
МЫШИ,КРЫСЫ ДА ЦЫГАН
Крыс и мышей ноне развилось столько,что решили обратиться к цыгану,может избавит честной народ от этой погани.Цыган улегся на фоне холодного вечернего неба на землю,трубку курит,а дым из трубки уходит тонким пером в безветреный воздух.В небе не единой звезды,а само оно помешку мысли не делает и напоминает бессильно обвисшее мертове тело.Собрались вокруг него мыши да крысы,-дивятся:”почему такой бедный, сов-сем бедный!Богатому след быть.Все цыганы богатые.” А цыган им и говорит:”Што собрались и што укорное сказать хотите и кая обида на кого есть?” А мыши и крысы, изрыгнув устами смрадными хулу на человеков,стали цыгану на судьбу свою жалиться, что и брюхо-то слабо,перестало тугую пищу сызносить и что изобидили пуще всего коты-злюки,уедают человеков, тем гораздо уедают и их,мышей да крыс.”Где ба нам жить тишае,где бы нам жить богато?Ты беден,филозоф,сказывай!” “Я се-бе здесь могилу отрыл,-”ответ дает цыган,-”мои сородичи меня всем одарили,запасов для жизни иной много сделали,давайте меняться.Я вам могилу с припасами,а вы мне людей с их котами – зловрединами. Идет?” “Идет!”-отвечали крысы да мыши.-”мы людей уже объели и тебя объедим.” И ну в могилу цыгана прыгать с непрожеванным криком из пастей.Цыган сверху земли наб-росал и каменный саркофаг округ поста-вил.От удовольствия руки потер да и пошел среди человеков кормиться.Только забыли человеки,што мышь одолевает перед голо-дом;мыши да крысы из дому выбираются перед пожаром.
КАМЕННЫЙ ИДОЛ И ЧЕРВЯК
Идол каменный появился в Совете Государственном ,а откуда и как туда попал спросить было некого,а кого и спрашивали вразумительно никто не мог ответствовать: кто был убог,кто скорбен духом или кос на оба зрака.Лишь червяк, который был за председателя и потому отовсюду чувствовал только чужое дыхание членов Совета,запутавшихся в сетях своих противоречивых стремлений и надви-гающегося непостижимого кошмара собы-тий,вертевшихся как волчки,этот самый червяк объявил:”Идол-это зрак духовный прошлых столетий! Если мы густиться в кучу не будем,то услышим от него ароматы стряпни прошлого.” И взаправду.В глубо-ких,горьких,бессонных тайниках его души поначалу ярко вспыхивало сначало обви-нение,а потом попытка оправданья и снова суровый приговор так,что небо набу-хало сизым и в вечереющем смерче,скомкав фонарей одеяла,законы Совета,принимали смысл неописуемых гадостей и вредностей.А богадельни уснувших веков из глаз идола смеялись и, шамкая старческими ртами, хихикали:”Ну,мы дураки были!Но таких остолопов как вы и свет белый не видывал!” А червяк на это ни гу-гу.Вгрызаясь в пред-седательский стол Совета,он уже понимал, что один остолоп от другого мало чем отличается.Ведь всякий болтун как сорока: где не посидит,там и накастит.А где накас-тит,там,хотите верьте,хотите нет, и от ка-менного идола проку нет.
РЫЛА И МАСКИ
Когда ешо кисельные берега в реках текли,а зверье пугалось леших и чудищ,зверюги свои лики масками порешили покрыть дабы легше пропитание сбирать было,вызова року не творить,а несгибаемый костяк враз проявлять, супро-тивника отправляя на покой одним видом. Шакал горстью медных слез и обликом зайца вызывать стал сострадание. Лев рыло свиньи выставляя напоказ обиженно плакал в дамскую мякоть,а в брюхе у него от голода раздавался един только плач. А зайцы ще-рились на волков медвежими мордасами да гыкали на лис,ощетинившись морковными штыками.Но рыла рылами,а хвосты преж-ние.Перестали лисы медведей бояться и пожрали всех зяйцев,глядючи зраком не на их рыла,а на одни лишь хвосты.Рыла льва стали поедаться козами с хвостами волка. Смекать надо животы спасти… Многого хочется да не все можется.Тут бурлящее месово рыл и хвостов, болтающих языков, хлопающих ушей на место стало.А зверье пардону запросило и маски вон поброса-ло.Злющего и хапугу и без маски распознать след.
СМЕРТНАЯ ТОСКА
Тоска похаживала в народ да приг-лядывалась волчьим зраком,кому жить надоело,а народу лишнее ухо и глаза-ворог лютый.Вот и думать мужички зачали, как от тоски-смертушки да поизбавиться.В вышине яркие звезды светят,месяц-новец не радует глаз-жизнь сурово и необратимо катит,листая гроба том.Кто к иконам оборо-тился,кто к водочке милосердной как в старые времена повелось,дураки вообще сщастливо жили, тоски не ведая,на печи радостью попыхивая и в ус не дуя.Толпа антиллигентов пестрополосая целуется с газетными строчками,а млечный путь прочей человеческой братии насупил бровей коро-мысло и уперся в студеную голубизну телеэкранов.А тоска и тут как тут да еще и с поганой курносой теткой улыбочки все творит.Студена жизнь всем показалась и поняли все,что извоняли жизнь свою хуже прежней тоже грозной и зрака жесто-кого.Лишь один француз сидит и доволен и русских не понимает,какая такая тоска всех одолевает?Сидит переусмехается. Его и спрашивают:”Откулева же родом будешь и пошто такой веселый, егда все печалу-ются?Пыдлец ты етакой,молчишь как воды в рот набрал”. “А больше про себя думаю”,-отвечает,-”газет не читаю,теле-еле вовсе не гляжу,зельем друзей пою,романею изредка принимаю,отваром яиц питаю себя,а сами яйца прочим грустным уродам продаю, деньги в землю закапываю,женка от меня ушла,дети по земле расползлись.”Токмо тут остатний народ понял,что у этого француза тоска еще большая,но ему утикать куда есть,а им нет.От того и повеселели.И с тех пор нет более веселого народа,чем россий-ский.И как след курносая с косой отскочи-ла,а тоска в другие страны убегла.В том и сами убедиться можете.Простота да чистота –половина спасенья,а политика-тухлое яйцо, разобьешь,так только одна вонь.
КАК ЗВЕРИ КУШАЛИ И ДАВИЛИСЬ
Когда-то давно, очень давно, звери вдосталь всего имели. За последней охапкой мертвых цветов не гонялись. Угасших отзвуков необузданных страстей побороть не могли. Оттого высеченных в долготерпеливом камне жестов старших начальников понимать не хотели.Потому песнь дроздов,живущих под гнездом орла, невсегда веселой была.И легкий ветерок, словно долгий вздох, прошелестел среди зверья,когда разрешили развлекаться сытому зверью-отстреливать друг друга да впрок для деток друг у дружки воровать интереса для,не роняя попусту вош и парш не сыпля попусту впопыхах.Но зримо и неспешно бегать туды-сюды,прельстясь новой ходовой жизнью,не всякий мог,не давясь.Давиться от еды стали псы шелудивые, вестимо от жадности,телеса грешные от той работы отмывая по саунам да баням от зуда-чесотки и не токмо от ней проклятущей.А банщики, рдея той звериной братии, мыли да скребли их,рубища от кровушки да вошей спасая.А зверье помытое,не боясь умиляется.Сначала моються,а затем друг дружку по уметам животов лишают,сначала сладко и кумно кушают,а уж затем волокут ноги,руки да головы отрубати.И стал одинок зверь как последний глаз у идущего к слепым челове-ка.Близорук зверь стал:через хлеб да за пирог.То-то невзначай,за вами примечай! Но кушают и давятся,хотя и сыты все.
СЫТАЯ ЖИЗНЬ ПРОШЛОГО ВРЕМЕНИ
некотором царстве,в некотором госуда-рстве при Леониде Ильиче-правителе то ,вестимо, было. Звери жили щас-тливо и кумно.Друг к другу в гости ходи-ли,тосты во здравие поднимали,зверенышей уму-разуму учили,отдыхая много довольны были,нищих промеж себя не видывали.И анекдоты супротив правителя-Леонида запус-кали.А правитель мягкий,коли не бьет,то уж,вестимо,худо и любит…Но,а ворог лютый, –лишний глаз да ухо,о зверье всякое-всякое ведало да в сказки свои записывало,теша распухшую мякоть вышних начальников.А те в выжженом небе жизни ощупывали себя да поговаривали:”Дайте дожить,а там пущай зверье друг с другом разбирается”.А зверье все сносило, напраслину всякую, будто бы о неправденом своем поведении.А вышние начальники обносили то зверье спуста.А уж совсем негодное и строптивое на басурманные земли выкидывали и помешки недопускали потому,што, одноконечно, высоко стояли над остальным зверьем. Потому зверье против начальников укорное не баяло,свои обиды слушало да кушало, худо про себя начальников поминая. Ели,пили, не шли,не ползли,а устали так жить и нести свою сщастливую звериную жисть. Начальники мазями целебными мазались,желая жизнь продлить,со злобой от сердца глядючи на своих доклядчиков.Но курносая с косой весь старый зверинец повыкосила,а новое ништо наросло.И пшел разброд,раздрай да шатание. И по сей день идет.Пирог ядучи, помяни и сухую корочку.
КАК НАЧАЛЬНИКУ ГЛАЗА ОТКРЫВАЛИ
гда нонешние государевы мужи ешо в коротких портках бегали да мух гоняли, прославился среди человеков муж един короток, толст, кряжист, прост ликом и гласом,но спесив был.Кажну верев-ку учитывать предлагал,кому, как и где сеять,пахать, сбирать.И затеял он прежней власти великий бой,завтра пушай секут,а седня правду матку людям резал.За што и возлюбил его простой люд,а,возлюбив вче-рась,седня зачал про него же злые байки травить да насмехаться.Но ен,взаправду сказать,не шибко расстраивался. То началь-ников сивых по селам распустит,то скотину по дворам запретит содержать. Одним сло-вом ,ты ему языком,а он тебе кулаком вдарит и вся недолга. Квиты.Красота велие в то время в мире рассеялась.Люд сам по себе,начальники сами по себе.А заглавный-то все по заграницам шастал да народ тамошний аки простой смерд-скоморох шутковал,выплясывая да притопывая, пока-зуя силу неописумую в себе и своем народишке.А дружки его, в палатах сидящие, завистью лютой к нему исходили и про меж себя рекли:”Всяк убо, не исповедя прароди-теля нашего во плоти во гробе стеклянном лежащего,антихрист есте!” И порешили его со свету извести, для чего купно начали сбираться во град Москву.Отягченный дож-дем воздух жизни обратился тут в сплошной рев. И в рассветную серую морось явился, откуда не возьмись, отрок синеватой масти в сверкающем и разряженном свете ни на что не похожий и рек тому,кого величали не простым пастухом,а Главным, о зломыслии его близких дружков, им же созданных вослед уходящему сумраку прошлого: ”Погубят тебя , дела своего не окончившего! Поберегись.” Не послушал Старшой слова верного,словно время было всего лишь средой наподобие воздуха.И склонилась толпа суетна да лебезяща перед сворой его злопыхателей и отринула старшого-медведя двупалого,осмеяв его лысую голову и рога его , и сияния. А того комара-комаровича, што холодной, угрюмой решимостью вознамерился тайное выдать глушь беззвучно в себя поглотила.Та молва ходит,говор бродит, на что наткнется,тут и приткнет-ся.Вот и сказ весь.
О НАРОДЕ,КОТОРЫЙ НА СЕБЯ В ЗЕРКАЛО ГУКАЛ
каком это царстве и каком государстве видывать приходилось,слышать удава-лось, что народ на свой явленный лик в зеркало глядючи потешался? Егда глушь на встречу беззвучно двинулась да сгустилась,а не токмо в стоячих зайчиках зеленого зной-ного полдня лик тот в зеркале проявлялся и от широты души народа над собой же и насмехался.Но и храброму человеку надле-жит опасаться труса.Ведь и в рьяном,почти зримом самоотречении от главного своего кормильца и поильца земли-матушки,люди отвращаются от нее и над собой по тому поводу смеются.Из одной тарели телятину жрут и в ту же тарель объедки кидают да похохатывают,зубами крегчая и возопия:”В аренду ли землю даю и куды мои паи уходят,то не ведаю и не знаю и знать не желаю,-вот какой я щасливый да вольный народ!”И снова тот народ позрит на себя, пождет,неспешно подумает,на кого,на чого глядючи,за одно только слово ласковое чоловечье да и ну хохотать в зеркалы зырка-лы пуча и хищную лапу одаривая в морях, где железные чудища лазят,а с тех чудищ злые люди поглядывают да свои злые думы подумывают.А што об этом об них басур-манные или иншие люди скажут,то еще пу-щий смех вызывает.Так и продолжают сме-яться по сей день.
КАК РЫЖИЙ ДА ЧЕРНЫЙ КОБЫЛУ УГОВАРИВАЛИ
Однажды рыжий да черный на кобылу взгромоздились и ну ее уговаривать и всякие блага сулить,униженное чувство собственной хрупкости и бессилия не чувствовать, трусости и колебаний не испытывать, про тоску забыть и покорной им быть.Этому земно кобыла кланялась и просила чести далее ей ихние словеса. Черный да рыжий же тарабарскому языку обученные стращали ее прошлым поганым житьем,вонью ейного стойла, грязью, ко-потью да шелудивостью, указуя на белые рученьки басурманного лона,чистоту и красный завод жеребцов по ту сторону окияна, могутное признание тамошним миром не супленных личек. Кобыла же, забыв свой северный ум, любилась, дралась и волновалась под седоками будто взаправду за море-окиян собралась.Но землю на вальс копыт менять не желала.Тогда рыжий и черный порешили ее слегка рогатиной убодать. Тут токмо почуяла она сгусток былых и мертвых времен, конденсат дикого и бессмертного духа,сбросила и рыж-его и черного,потопталась малость возле них лядащих, да и пошла в свое вонючее стой-ло.И сатана в славе да не подобру.
ФОРТУНА ДА ЗНАК СУДЬБЫ
Тихий сиреневый сон фортуны да вечерняя полутьма, хранительница мира и покоя, знака судьбы распростерли как-то свои мохнатые матового воска крылья,удлинняя тени текущего момента народа, што, забыв свой северный ум,любился,дрался и волно-вался.А человек тамошний звал землю на пляски джексоновы, сгущая руки свои все около причинных мест.Из синевы экранов карабкались к ним забубенные лики певу-ний, младенческими голосами, царапающие стекла душ, золотыми травами млений сея лжу в сердцах тех,у кого деньги не имут-ся.Фортуна куковала над всеми ими и каждым в отдельности,а люди,забыв привыч-ку спанья и затупив шпаги логик, кучко-вались около звездохыстов, проворивших свою фортуну,за ними в турнирах уметыва-ли знаки судьбы певцы дармовых денег, выбрасывая вон трупы оступившихся на рытвинах и колдобинах жизни,где старик Ромуальдыч,не нюхая портянки,уже ведал свой смертный конец, позабыв и о форту-не,и о знаке судьбы.И все хором придумы-вали новые звезды и точно ведали,что за по-воротом,вот уже совсем рядом будет так хорошо,что и дальше некуда.
БОЯРЕ И ЗАКОН
У нас,што не боярин,то умница и закон-ник,а закон та лошадь,отпряг,-телегу тащи на себе. Но закон для боярина этакая голова, матерински-бокастая булка с удобными, оттопыренными и по краям завернутыми ушами и хлипкими, нелепо-длинными ногами: жмурь глаза и шествуй по коридорам власти тихим и смутным шагом так, штобы вся стервь расступалась. Тогда горит и бредит боярин новыми прожектами законов в ущельях стен думских палат и счастьи жирообразующих обстоятельств в сладком, ленивом запахе свар, подсиживаний и дрязг,где примиряется своеволие с приголубниками своими.А законы евонные, тугими бумажниками растопырив бока, душу овец пьянят словесами:”Кидай ад,райские кущи спешите искать!”И меж струек дождя сухие волки под тусклым светом времени,в улыбке пасти разевая,овец встречают по закону. Причесанным быть невозможно. Иные ревели,коровы мычали и блеяли овцы среди разъяренных быков,огонь помутнел от рассвета законов, и суд козыречком бровей помахивал,сея улыбки закону, из пепла надежд,выдувая тепло. Боярин взыграл,а закон отрыгнулся в бессмертность волков, неизбывность шакалов и неизменную юность овец.Небожители-бояре, беспочвенные оби-татели лишенного кровли воздуха, далеки, высоки и бесчувственны к пресмыкающейся в хладе земле,полной нечесаных ликов.Но топор закона и бояр перезаконит.Ваша воля,а наше поле:биться не хотим,а поле не отдадим.
КАК ЛЕВ С ВОЛКАМИ ИЗЪЯСНЯЛСЯ
Как-то лев вкусно закусил костями закона и с тех пор под себя все законы подминал, понравилось царю зверей нечетно лет володеть законами и волкам на пересмотр не давать.И объявил лев,што глух он и слово в ухи его вбивать,што клин в стену. Взволновались волки-серые,законники старые, охочие до тьмы благ и зачали матерно лаяти льва на своих сборищах-беседах,куря и в карты играя и зернь катая,глум затевая, понося скаредство льва.Но та струна, натянутая на швабре, надоела льву, ее-то он слышал в вывороченных и неожиданных до-водах серых хулителей. Облака сгустились в темной передней серых волчищ,пригласил к себе их на разборку лев. Все зайцы в рупоры застрекотали-быть беде, а голуби усовещевали остатний сонм зверей, што все как-то обойдется. Смех из глаз в глаза лей, но собрались волки перед очами царя зверей. Как и о чем промеж них речь шла и теперь никому неведомо,но порешили кость-ми законов делиться бога для.Што посытнее да поплотнее-льву, што поскромнее да по-костистее-серым волкам.Только добром ништо поделаешь и повелел лев изломать зайцев да голубей да паштет для всей братии и сделать.Да и сам в накладе не остался.
КАК НАШИ НАЧАЛЬНИКИ ХМЕЛЕМ ПРОИЗРОСТАЛИ
В нестоль отдаленные времена, што некоторые из нас ешо помнят, началь-ники наши суровы были и верно памяти в стеклянном гробу лежащего слу-жили,за што и приварок им был, и почет по крестам и галунам.Но один из них,самый проворный,вдрызг со остатними разругался и около народа хмелем стал расти.Народ же взбодрился и ну начальника промеж собой нахваливать и прежних ругать.И зыркалы у остатних начальников пошли на расто-пырку. От того косоглазия следующее прои-зошло.Все хмелевать стали. Одни прыг-скок,-роток на замок, деньги в туесок да и за порог.Другие же лясы точат, все хлопочут,а малых деток в басурманном стаде посеяли, штоб прижились да покумились с басурманами и басурманками.А сами хмелем на старом хмеле сидят да хвалятся как хорошо поустроились.А иные заупря-мились,взалкали, посуровели и ну народу правду-матку резать и строгать его упрека-ми.Пошто на себе хмель ростит.А народ и в ус не дует,знай себе кукует да приплясывает или на печи нюхает калачи да в присядку ведра за водкой посылает.Хмель же усове-щает остатних одуматься и к широкому народному дубью развесистому прислонить-ся,аки к правде как есть быти.Запас ругани печатной как известно ограничен, и потому полаявшись и остальные начальники вняли опытному хмелю и ну по ветвям народным лазить,ну увивать их своей зеленью и опытной старостью,нахваливая корни народ-ные и упражняясь в прибаутках да байках, коим числа несть.Ништо народу.Доволен.И по сей день щастливо живет.Широк наш народ,широк,его не обузишь,оглупить мож-но.А што хмеля касаемо,то и он впрок народу идет:без него ни меда,ни пива не сваришь,веселым не станешь,себя не уй-мешь, друзей не найдешь, к куме не поп-решь.Да и говорить нечего.Кабы начальники не шалили,все мы бы уже давно немые были.
