Текст книги "Хрупкий мир (СИ)"

Автор книги: Сергей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

10

Эон: Фанерозой

Эра: Палеозой

Период: Карбон

320 млн лет до Перехода

Остаться не пристёгнутыми прямо на палубе во время ухода в стазис было так себе идеей. Это стало понято сразу, как только нас выбило обратно в нормальный ход времени.

Челнок кренился и крутился; я едва успел схватиться за поручень у трапа, который вёл в рубку. Спасённой девушке повезло меньше – её приложило о переборку. Хоть не об угол, и о том спасибо.

На секунду я испугался, что несчастная опять потеряла сознание – но нет! Вот она с ужасом и недоумением посмотрела в мою сторону. Хорошо хоть плакать перестала…

Услышав, как запускаются маршевые двигатели челнока, я понял, что времени на размышления нет совсем.

Не церемонясь больше, я подбежал к девушке, схватил её за талию и, перебросив через плечо, рванул что было сил в рубку.

О том, что происходит, можно было не спрашивать. Достаточно было посмотреть в иллюминатор.

Челнок скользил, балансируя на стремительно разрушающейся каменной плите в грандиозном потоке жидкой грязи. Видимо, это резкое перемещение и стало причиной того, что автоматика выбила нас из стазиса.

Склон, где мы оказались, был довольно высоким, но, к счастью, пологим. И, в общем-то, у нас были все шансы благополучно доскользить до подножия не то горной цепи, не то нагорья. Там, у подножия, начиналась широкая долина. И выглядела она очень и очень странно: до самого горизонта всё пространство было усеяно идеально ровными столбами, с верхушками, покрытыми чем-то вроде зеленоватого мха. О их высоте судить было сложно, расстояние слишком большое. Но, как мне показалось на первый взгляд – она точно была не меньше двух метров. Между столбами то тут то там блестели полыньи со стоячей водой.

Зафиксировав девушку в противоперегрузочном кресле пятиточечным ремнём, я рванул на командирское место. И только теперь понял, почему Кай запустил двигатели.

Рядом с нами шёл ещё один грязевой поток. Побольше нашего. И в нём то и дело мелькали скальные глыбы, размером с наш челнок. Что самое плохое – эти потоки сходились внизу, перед самым впадением в долину.

– Молодец, – я одобрил действия напарника, взглянул на приборы и усилием воли перешёл в супер-режим. Конечно, у челнока был довольно продвинутый автопилот, но мне он был не соперник. Да и ситуация была, мягко говоря, нестандартной, – дальше я.

Кай молча кивнул.

На старте пришлось немного понервничать. Похоже, поверхность плиты, на которой мы стояли, была не совсем твёрдой. Вероятно, шасси частично провалились в осадочную породу. На расчётной мощности отрыва не произошло, и я продолжал плавно увеличивать тягу, пока, наконец, мы не оказались в воздухе.

Стараясь сэкономить горючее, я сразу увеличил горизонтальную скорость, чтобы челнок мог опереться на крылья.

Я рассчитывал, что удастся отделаться небольшим прыжком до ближайшей ровной площадки. Но не тут-то было: Земля сильно изменилась.

Раньше нам как-то не приходилось особо искать место для приземления. Достаточно стабильное и плоское каменистое плато находилось на раз. Теперь же внизу под нами бушевало море жизни.

Плато со «столбиками» оказалось довольно обширным болотом. В паре сотен километрах южнее оно переходило в настоящие зелёные заросли. Некоторые деревья были тридцати-сорока метров в высоту! Конечно, они выглядели совсем не так, как привычные ели или даже секвойи. Стволы без веток, покрытые геометрически правильным узором каких-то насечек.

Разумеется, ничего этого во время полёта в обычном состоянии я бы зафиксировать не успел, но я все ещё был «в режиме». Надеялся быстро найти подходящую площадку – но, очевидно, поискам суждено затянуться.

Я нехотя вернулся в обычное состояние.

Почувствовал привычный голод – но резервуар скафандра был уже пуст.

– Придётся лететь до моря, – сказал я, отстёгиваясь и поднимаясь с кресла пилота, – возьми управление. Я схожу на камбуз

– Принято, первый, – кивнул Кай, и взялся за штурвал.

Девушка всё так же сидела пристёгнутая в кресле, вцепившись в подлокотники кресел. Ногтевые пластины на её пальцах посинели, и контрастно выделялись на фоне бархатистой чёрной кожи.

– Ты понимаешь меня? – спросил я на русском, остановившись рядом.

Девушка подняла голову, и посмотрела на меня.

– Ты понимаешь меня, – повторил я утвердительно, – ты голодна? Или хочешь пить? Пойдем со мной, если так. А то будет обидно – из космоса ты спаслась, а умрёшь с голодухи, – я натянуто улыбнулся своей неловкой шутке.

– Почему вы говорите на разных языках? – неожиданно спросила девушка.

– Потому что мы с разных планет, – ответил я, присел перед девушкой на корточки, и добавил: – а почему ты их знаешь?

Девушка чуть нахмурилась, поджала полные губы и почесала переносицу.

– Не знаю, – тихо произнесла она.

– У вас красивый язык! – вмешался Кай; он по прежнему пилотировал челнок, и говорил не оборачиваясь, – я хочу его выучить.

– Тебе придётся это сделать, – ответил я, вздохнув.

– Это очень странно… – снова заговорила девушка, на марсианском.

– Я так понимаю, ни кто ты такая, ни откуда ты не помнишь? – спросил я на том же языке.

– Нет… – она помотала головой, – это какой-то ужас…

– Ладно, разберёмся, – сказал я, понимаясь, – так что насчёт перекусить? И, кажется, ты спиной сильно к переборке приложилась. Я бы сводил тебя в медотсек.

– Медотсек – это место, где помогают больным, верно? Спросила девушка, и чуть отстранилась, чтобы дать мне возможность отстегнуть ремни.

– Ага, – кивнул я, – верно.

– Это так странно… так много незнакомых слов, но на каждое будто из ниоткуда всплывает образ. Где я могла видеть медотсеки раньше? – она потёрла виски.

– Имени ты тоже своего не помнишь?

Наша гостья грустно покачала головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ясно. Значит, ты можешь сама себе имя придумать. Такие дела.

– А это обязательно? – спросила девушка.

– Ну как мы тебя называть будем? – снова вмешался Кай из пилотского кресла, – обязательно, конечно. У человека должно быть имя.

– Я помню… хотя нет, – она покачала головой, – это не правильное слово. Я знаю, что у женщин особые имена. Обычно они отличаются от мужских. Но не могу вспомнить ни одного. А как вас зовут?

– Я Григорий, – улыбнулся я, протягивая ей руку по земному обычаю, – можно просто Гриша.

Я назвался своим настоящим именем, а не его марсианским аналогом. И сказал это по-русски.

– Приятно, Григорий, – девушка чуть сжала мою ладонь.

Это был важный момент. Значит, она знакома с земными обычаями из моего времени.

– Гри-го-ра? – повторил по слогам Кай, – это твоё настоящее имя? На земном языке?

– Зови меня Гриша, – ответил я, – да, это моё имя. А язык называется русский, – произнёс я, намеренно растягивая слоги, чтобы Кай лучше расслышал.

– Мне тоже надо имя земное придумать! – сказал напарник.

– Ты очень удивишься, – ответил я, – но в этом нет необходимости.

Девушка была очень голодна. Было видно, какой ценой ей давалось соблюдение достоинства, как она сдерживала в себя, чтобы не начать есть прямо руками. Марсианские столовые приборы были ей явно знакомы. Или же она просто от природы была чрезвычайно сообразительной.

– Детта? Одетта? Глория? Виктория? – произносил я с небольшими паузами. Мы так договорились – я говорю любые женские имена, которые приходят мне в голову, а она уже определяет – подходят ли они ей. Имена я называл земные. С марсианскими заморачиваться не имело смысла по очевидным причинам.

– Лилия? Роза? Виолетта? – подумав о Марсе, я перешёл на цветочные имена.

– А как бы ты меня назвал? – спросила девушка, сделав пару глотков из стакана с водой, – на кого я похожа. Как ты думаешь?

Она посмотрела на меня.

У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что она состроила мне глазки!

Удивительное дело: я даже покраснел.

– Таис, – сказал я, – тебе идёт имя Таис.

Возможно, я был немного зол на себя, когда придумал это. За то, что плохо контролировал свою физиологию. Но имя знаменитой афинской гетеры ей действительно шло.

– Таис… – произнесла девушка, будто бы пробуя имя на вкус, – мне нравится. Пускай будет Таис. Приятно познакомиться, Гриша.

– И мне, – ответил я.

– Мне кажется, что всё это происходит во сне, – сказала Таис, почему-то шёпотом, – это ведь не может быть правдой, верно? Вот это всё. Ты. Этот парень – Кай. Самолёт этот ваш… я когда поняла, что это сон – успокоилась.

– Думаю, это естественная защитная реакция психики, – сказал я, – привыкнешь со временем. Считай, что это всё сон – если это никак не мешает тебе жить и поступать адекватно.

Всё это время, наблюдая за Таис, я пытался придумать любое хоть мало-мальски логическое объяснение тому, что она говорила на русском. Ведь до самого появления человека на Земле ещё сотни миллионов лет! Разве что информация как-то попала в прошлое… ещё один тюрвинг, или что-то более замороченное?

А потом меня осенило. Мы ведь с Каем и есть такие носители информации. Что если Таис считала знания языка непосредственно в наших головах? И продолжает получать оттуда же готовые образы?

Мне стало немного не по себе. Если девушка телепат – она вполне могла прочитать то, что я невольно думал, когда увидел её полностью обнажённой!

Я снова покраснел. Второй раз за время короткого разговора.

– Ты умеешь читать мысли? – спросил я напрямую.

Таис посмотрела на меня с недоумением.

– Кажется, это телепатия называется, да? – осторожно спросила она, – но я почему-то знаю, что слово такое есть, но самой телепатии не бывает. Это фантазия. Верно?

– Не знаю, – я отрицательно помотал головой.

И в этот момент мне пришла в голову мысль, как можно проверить эту гипотезу.

11

Я распечатал фотокопии журнала и других документов с венерианской сферы. Конечно, я сохранил их, хотя и не смог быстро и полностью разобраться в содержании. Надеялся, что в будущем появится больше свободного времени или же я узнаю другие методы и алгоритмы анализа, которые позволят более эффективно применить мои способности.

Удивительное дело – я, с одной стороны, хотел, чтобы Таис прочитала венерианские записи. А с другой – не очень, потому что тогда у меня не оставалось рабочих гипотез насчёт того, кто она такая. Неизвестность всегда пугает.

На камбузе Таис была не одна. Пока я ходил за распечатками, Кай спустился с мостика.

– Автопилот включил, – сказал он, увидев меня, – летим на дозвуковой, чтобы горючее экономить. Высотный дрон показал, что до моря часа два лёту.

– Ясно, – кивнул я, сдерживая недовольство; в конце концов, напарник действовал согласно рекомендациями, а прямых указаний не покидать пост я не давал, – вот, посмотри, – я протянул Таис распечатки, – можешь что-то прочитать?

Девушка взяла листы из полимера, который на Марсе заменял бумагу, пробежала глазами по строчкам, и произнесла что-то непередаваемо-чирикающее.

– Стоп-стоп-стоп, – я остановил её, – так понимаю, ты читаешь?

– Ну, да, – девушка пожала плечами, – ты же сам попросил.

– Как называется этот язык? – спросил я, и только через секунду понял, что вопрос был глупым.

Таис опять что-то чирикнула.

– А можешь это перевести на марсианский? – вмешался Кай.

– Могу, – кивнула девушка, – наверное. Надо попробовать. Там есть некоторые слова, которые я не знаю как будут на твоём языке.

– Это не важно, – ответил Кай, – когда будет такое попадаться – попробуй описательно рассказать, что это такое. Раз уж тебе это слово знакомо. Хорошо?

– Ладно, – кивнула Таис, – и, поглядывая на листы, начала переводить.

Венерианцы ничего не знали о Создателях и считывании. Но довольно быстро выяснили, что их планету много раз посещали гости из разных миров. Инопланетные артефакты для них не были чем-то из ряда вон выходящим; их обнаруживали в довольно большом количестве. Почти все были совершенно бесполезными вещицами, инопланетным техногенным мусором, следами неудавшейся колонизации или остатками катастроф.

Поэтому тюрвинг, как и на Земле, представлял исключительную ценность.

Я, конечно, надеялся, что изучение части документов позволит хотя бы косвенно судить о том, что произошло с их миром, и почему он в конце концов превратился в перегретую кислотную парилку, а не в серую массу, каким он должен был стать после считывания.

Мои надежды оправдались кратно. Среди прочего, в документах было что-то вроде манифеста. Открытой декларации, обозначающей цель создания сферы вокруг тюрвинга.

Это была отчаянная попытка горстки технической интеллигенции сохранить наследие погибающего мира, утонувшего в междоусобицах с использованием всего мыслимого арсенала оружия. Не только ядерного – но и тектонического, климатического, биологического.

Учёные стартовали с уже погибающей планеты, унося с собой всё, что было необходимо для возрождения мира на новом месте: замороженные эмбрионы и семена, а то и просто образцы ДНК тех существ, которые уже были уничтожены к моменту старта экспедиции.

И это ведь им почти удалось. Если бы не сработал неизвестный «фактор тюрвинга», который, видимо, нашёл способ добраться до неавторизованных хозяев…

– Какая грустная история, – сказал Таис, завершив перевод декларации, – получается, они убили сами себя… свой мир…

– Похоже, что так, – ответил Кай, и добавил, обращаясь ко мне, – как-то неожиданно, да?

Я промолчал. В голове был полный хаос. Как-то слишком всё запутывалось и усложнялось.

Во-первых, девушка, похоже, владела всеми языками Солнечной системы – как теми, которые ещё не появились, так и теми, которые давно погибли вместе со своими носителями. Как это вообще возможно? Создатели свободно путешествуют во времени, и собирают все данные обо всех цивилизациях в системе постоянно? До считывания? И кто тогда Таис? Их конструкт? Но с какой целью создавать конструкта – полиглота, и помещать его в эти пузыри внутри этого безумного ажурного ужаса?

Каждый новый вопрос порождал десять следующих.

Во-вторых, венерианцев, судя по всему, не успели «считать». Да и с создателями они так и не познакомились. И что же это значит? Зонд ведь послал сигнал, они должны были явиться за марсианами, а заодно почистить систему! Они ведь всегда так делают! Или нет?

Что, если им помешали? Тогда кто эта таинственная сила, способная воевать с создателями? Они наши союзники, и смогут помочь в будущем? Или ещё более страшные враги?

Важнейшие вопросы, на которые нужно искать ответы. Я чувствовал, что где-то среди них будет и ответ на самый главный вопрос: как спасти Землю в будущем?

Свет на камбузе замигал, принимая тревожный красный оттенок. Это автопилот сигнализировал о том, что заложенная программа близка к исполнению, и по протоколу для завершения полёта требуется присутствие живого человека в кабине.

Дорогие читатели!

Да, в этом мире лёгких ответов искать не приходится. Ситуация запутывается. Если у вас есть какие-то гипотезы насчёт того, что происходит – добро пожаловать в комменты, было бы очень интересно почитать!

Как обычно, для новых читателей – не забудьте на меня подписаться, чтобы не пропустить публикации в блоге. В ближайшее время будет очередная «объяснялка» по поводу того, с чем сталкиваются герои. Они попали в очень, очень интересный период!

Так же напоминаю о другой моей книге, которая пишется параллельно – о «Звездных кадетах». Поверьте, тот мир не так прост, как кажется! А ещё именно «Кадеты» удостоились личной рекомендации от Сергея Лукьяненко (можете посмотреть его ФБ от 15 марта). А мэтр плохого не посоветует!)‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

12

Мы приводнились возле берега, на мелководье. Пока летели, Солнце уже склонилось к закату. Таис едва сдерживала зевоту, это было заметно; да и я, честно признаться, подустал – очень много всего уместилось в предыдущие несколько часов. Даже если не считать прыжка в будущее на сотни миллионов лет.

– Какой интересный мир, – сказал Таис, поглядывая на берег, – когда мы оказались на крыле, я подумала, что кругом какая-то пустыня. А потом мы вдруг оказались на том склоне! Тут очень неспокойной и опасно, раз ледник может подняться за считанные минуты.

Мы с Каем переглянулись.

– Понимаешь, какая ситуация… – осторожно сказал я, – мы… в общем, мы не совсем там, где мы были, когда я принёс тебя на корабль.

– Это-то понятно! – улыбнулась Таис, – мы летели-то сколько! А ещё когда мы только оказались здесь, тут была пыльная буря, да? А сейчас воздух смотрите какой прозрачный.

– Мы переместились в будущее, – вмешался Кай, – наш корабль может создавать особое поле. Мы называем его полем стазиса. Когда оно активировано, мы как бы исчезаем из обычного хода времени. Останавливаются все процессы. Это похоже на глубокую заморозку – разница только в том, что нас ещё и совершенно не видно снаружи. Потому что время останавливается внутри шарообразной складки пространства.

– Это хорошо, что ты всё объяснил, – Таис подняла бровь, – плохо, что я ничего не поняла.

– С того момента, как ты оказалась на корабле там, снаружи, прошло несколько сотен миллионов лет, – пояснил я.

Таис посмотрела мне в глаза. Потом весело прищурилась и прыснула.

Мы с Каем остались серьёзными.

– Так, вы не шутите, значит, – констатировала она, после чего вздохнула и потёрла виски, – какой странный и безумный сон…

– В далёком будущем на этой планете будет существовать развитая цивилизация, – продолжал я, – появятся города, страны и очень много людей. По морям будут ходит корабли, а по воздуху летать самолёты.

– И нам очень надо туда попасть, – вмешался Кай.

– Откуда вы знаете? И зачем вам это?

– Я – из того мира, который будет. А Кай, – я указал на напарника, – он с Марса. Это другая планета в нашей системе. Жизнь на ней погибла после того, как в неё врезался астероид. Я знаю, потому что я из будущего. И мне нужно вернуться, чтобы спасти мой мир. А Кай мне в этом помогает.

Таис устало вздохнула. Посмотрела сначала мне в глаза, потом Каю.

– Слушайте, ребят… – сказала она, – а у вас случайно не найдется юбки? Платья? Ну или, там, хотя бы комбинезонов?

Мы с Каем снова переглянулись.

– Не ходить же мне в этом одеяле все время? – она указала на укутывающую её блестящую плёнку.

Комбинезон нашёлся. Правда, значительно больше по размеру – его пришлось позаимствовать из запасов Кая, потому что мой был ещё больше. Таис аккуратно подвернула рукава и штанины и, если сильно не придираться – выглядела вполне сносно. В моё время такую одежду могли даже принять за модный наряд.

Сложнее было с обувью. Наши обычные магнитные ботинки не подходили – даже когда мы набили носки салфетками, они оставались слишком громоздкими и неудобными для Таис, чтобы в них можно было ходить. Промучившись какое-то время, мы нашли другое решение: среди запасов я нашёл запасные компрессионные чулки для ног, предназначенные для ношения в скафандре. Они подсоединялись к гидравлической системе, и могли регулировать давление на нижние конечности. Мы их обрезали в районе стоп – в сжатом состоянии они были как раз более-менее подходящего для Таис размера. Получилось что вроде грубых жёстких носков или же полусапожек на низкой подошве.

Таис осталась довольна.

После решения вопроса с одеждой Кай отвёл девушку в одну из пустующих кают для экипажа, активировал бытовую систему, и объяснил, как пользоваться душем и прочими удобствами. А всего через двадцать минут системы челнока зафиксировали, что девушка легла в кровать и, судя по всему, сразу уснула.

Мы же устроили что-то вроде совещания на камбузе.

Я сделал тонизирующий травяной настой – марсианский аналог кофе.

– Зонд тебя не засёк, – сказал Кай, – уже хорошо. Всё-таки интересно, что ты там видел?

– Все записи в системе скафандра. Кстати, посмотри потом – будет интересно твое мнение, – ответил я.

– Сделаю, – кивнул Кай, – как быть с сушей? Такая беда – по всему континенту, – очевидно, напарник говорил про густую растительность, занявшую грандиозные пространства. На такой поверхности не то, что стартовать в стазис – даже сесть невозможно.

– Есть такое дело, – согласился я, – похоже, мы в карбоне. Я не то, чтобы спец в палеонтологии. Знаю только основные вещи – и то, потому что поисковиком работал. Искал захоронения на местах сражений.

– Благородное дело, – заметил Кай.

– Да не то, чтобы… – вздохнул я, – точнее, не всегда. Ну да я не об этом. Что я помню о карбоне? Основные залежи угля в это время появились. Растения сушу заселили, очень плотно. Так что найти место для старта будет не просто, – я сделал небольшую паузу, – я не всё успел тебе рассказать. Понимаешь, какая ситуация… мы приближаемся ко времени, когда в истории Земли произошла грандиознейшая катастрофа.

– Какого рода?

– Массовое вымирание. Самое крупное в истории, как говорят.

– У нас было подобное, – кивнул Кай, – за сто миллионов лет до твоего появления. Тогда вымерло почти тридцать процентов живых существ. Скорее всего, это произошло из-за падения астероида… – он вздохнул, – кто бы мог подумать, что это повторится… у вас тоже астероид упал, да?

– У нас в истории несколько крупных вымираний, – сказал я, – скорее всего, некоторые из них мы уже проскочили. Но самое крупное точно впереди. Вымрет гораздо больше, чем тридцать процентов живых существ. И произошло оно… то есть, произойдет не из-за метеорита. И в этом проблема.

– Круто тут у вас. Весёлый мир, – Кай удивлённо поднял брови, – но постой. Если дело не в метеорите – это разве проблема? Мы же на Луне не остановились именно из-за метеоритов, да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не только, – ответил я, – помнишь я говорил, что там Создатели должны будут ловушку поставить? Я не хотел рисковать. Конечно, поле стазиса напрямую они не засекут. Но пока ищешь подходящее место для ловушки столкнуться с изолированной областью очень даже можно.

– Ладно. Метеорит невозможно предсказать, если нет точных данных из будущего. Есть риск попасть в место удара. Но, если посчитать, он ведь не должен быть таким уж высоким, да? Хотя стоп, ты же говорил, что не в метеорите дело. Но что может быть ещё опаснее? Создатели?

– Мы думаем, что две цивилизации устроили что-то вроде большой войнушки в нашем прошлом. С применением ядерного и гравитационного оружия.

Кай даже рот приоткрыл.

– Я видел следы этого. Одна из цивилизаций, возможно, планировала колонизацию. Они много чего успели понастроить, что сохранилось даже спустя сотни миллионов лет. Транспортные системы. И даже космические челноки. И Создатели по каким-то причинам это не уничтожили, хотя мы знаем, что они не очень-то любят чужие техногенные артефакты…

Тут я осёкся.

Мне в голову пришла очень важная мысль. Возможно, самая важная с момента начала нашего путешествия. И на Земле и на Венере техногенные артефакты сохранились.

Почему?

Самый очевидный ответ – потому что обе планеты на момент начала моего путешествия в прошлое не подвергались считыванию. Значит, «большие чистки» в системе происходят не постоянно, а только тогда, когда «считывается» какой-то из миров.

Значит, зонд Создателей не постоянно присутствует в системе.

Для чего же он явился тогда, в прошлом? Была ещё одна цивилизация в системе? Или же он приходит тогда, когда в системе появляются чужаки? В этом случае вполне возможно, что несостоявшиеся колонизаторы боролись с Создателями!

– Нифига себе, – прокомментировал Кай.

– Вот и я о чём.

– У тебя же был какой-то план? Как проскочить это время?

– В общих чертах, – вздохнул я, – если честно, я надеялся, что нам сильно повезёт, и мы проскочим это время. Но учитывая количество остановок, которые мы уже совершили – уже ясно, что не проскочим. Если кто-то начнёт осваивать планету, а потом защищать её от вторжения – поле стазиса они скорее всего обнаружат.

– Ну и какой выход? Начать переговоры с одной из сторон? Договориться?

– Нет, – я покачал головой, – у нас принципиально разные интересы. Переговоры смысла не имеют. Надо во что бы то ни стало прорваться через этот период незамеченными.

– Но как?

– Надо будет выйти из стазиса в самом начале освоения Земли. И прятаться в реальном времени. Используя стазис только на небольших промежутках, когда будем уверены, что убежище столько выдержит.

– Очень сомнительно, – Кай скептически скривил губы, – если ты говоришь о колонизации и большом строительстве – это всё может занять сотни лет! И что, мы будем бегать от пришельцев в прошлом твоего мира, пока не состаримся?

– Мне известно, где были самые крупные поселения, – ответил я, – их разрушили в первую очередь. Буквально утопили в лаве. Это было в Сибири. Сейчас это отдельный материк в северном полушарии, который постепенно сливается с Лавразией.

– Уже кое-что. Мы знаем, куда точно соваться не следует. Но этого мало. Ты же понимаешь?

– Этого мало, – согласился я, – поэтому хочу попробовать использовать стазис в особом режиме. Выключать его на полсекунды каждые сто лет. Чтобы успеть засечь первые изменения, когда планету начнут колонизировать.

Кай почесал подбородок, подумал пару секунд, потом сказал:

– Да, реле перенастроить можно. При таком темпе движения потеря времени даже будет приемлемой. Это будет похоже на ускоренную перемотку видеозаписи. Но как засечь нужные изменения за полсекунды? Мы не сможем использовать компьютер, критерии поиска слишком размытые.

– Я буду в режиме.

– А что с местом для старта будем делать?

– На Юге, насколько я помню, сейчас части Гондваны, которые станут Африкой и Южной Америкой в моём времени как раз проходят через полюс. Скорее всего, там ледяная шапка, и минимум растительности. Значит, можно найти подходящее каменистое плато где-то не далеко от побережья, у краёв ледника.

– Мы сейчас в южных широтах, но близко к экватору, – заметил Кай, – значит, опять плавание?

– Это лучше, чем горючее палить, – заметил я, – но завтра мы проведём тут ещё один день. Мне надо высадиться на берег.

– Это ещё зачем?

– Мысль одна в голову пришла. Видел это существо, которое мы случайно забрали с собой из прошлого?

– В банке? Гадость с хитиновым покровом?

– Она, – кивнул я, улыбнувшись, – это называется трилобит. И они не переживут следующее вымирание.

– Ты что, хочешь в своём времени устроить музей вымерших видов? – Кай вопросительно поднял бровь.

– Нет, – я отрицательно помотал головой, – я хочу собрать выборку образцов ДНК схожих существ. Не только здесь – но и дальше, по ходу нашего движения во времени. По возможности, конечно, хотя бы фрагментарно. Мы всё-таки не научная экспедиция. Чтобы потом, ближе к моему времени, этот материал проанализировать. Попытаться понять, почему эволюция может быть так важна, что Создатели ждут сотни миллионов лет, пока нужный им мир «Созреет». Причём, практически, не вмешиваясь в процесс!

Кай пристально посмотрел на меня. В его взгляде было глубокое уважение.