Текст книги "Система ценностей"

Автор книги: Сергей Конюхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Еще несколько уровней остались позади и вот, наконец, 657-ой добрался до верхней границы. Черные сферы бугрились слева и справа от него, и во всех направлениях, и терялись где-то вдали, в темноте. Прямо над его головой была та самая металлическая преграда, которую он увидел несколькими минутами ранее. Он даже мог потрогать ее. Металлическая поверхность была гладкой и холодной, она также была покрыта тонким слоем масла. 657-ой ударил острием горлышка по металлической поверхности, но на ней не осталось даже царапины.

Ничего страшного, он найдет выход и из этого положения. Надо просто немного отдохнуть и подумать, а потом он обязательно выберется отсюда. Ведь в капсуле ему это удалось. Он осмотрелся вокруг. Черные сферы вокруг него имели правильную геометрическую форму, но, многие шары-капсулы были изрядно помяты, деформированы тут и там. Очевидно, на них все же оказывалось большое внешнее воздействие.

657-ой увидел недалеко от себя один шар, на верхушке которого образовалась большая и почти ровная вмятина. Он без особых усилий перебрался на него и устроился на его поверхности почти, как в кресле. Постепенно усталость физическая и моральная, вызванная всеми сегодняшними переживаниями, навалилась на него, и он застыл в этом положении на некоторое время. Так много испытаний обрушилось на него сегодня. И ему просто необходимо было немного передохнуть, осмыслить свое теперешнее положение.

В это время что-то странное стало происходить вокруг него. 657-ой ощутил сильную вибрацию, которая шла откуда-то снизу из глубины пространства, заполненного капсулами. Сначала вибрация, эти движения были хаотическими, вниз – вверх, влево – вправо. Но, чуть позже характер движений изменился, и они стали похожими на корабельную качку. Как будто 657-ой со всеми этими шарами находился в трюме огромного корабля, и этот корабль раскачивался на гигантских океанских волнах. Ему даже пришлось прикладывать усилия, чтобы не скатиться со своего шара, как с горки. Для этого он вонзил бутылочное горлышко в обшивку шара и держался за него как за рычаг, чтобы ненароком не соскользнуть в черную бездну.

Неожиданно все стихло. 657-ой занял наиболее удобное положение в своей вмятине, полусидя-полулежа, и уставился в желтый металлический потолок. На какое-то короткое время вокруг 657-го воцарились тишина и покой. Однако, очень скоро они были прерваны самым неожиданным образом.

Откуда-то сверху раздался страшный громкий металлический скрежет, как будто прямо над головой 657-го какой-то мифический великан разрезал гигантской ножовкой металлическую обшивку океанского лайнера, в трюме которого находились капсулы наших путешественников. И почти сразу же 657-ой увидел яркий, ослепляющий свет. Сначала тонкий, острый как нож, золотой луч прорезал темное затхлое пространство над головой 657-го. Но, очень быстро защитная металлическая крышка над его головой куда-то исчезла, и этот яркий, обжигающий свет заполнил все видимое пространство.

Мощные световые потоки лились со всех сторон, окружая и омывая 657-го, все его существо живительной, теплой энергией. Горячие лучи солнца обжигали его тело, заполняли все пространство вокруг него летними сочными красками. Глаза не выдерживали такого напора, закрывались и даже начали слезиться, но 657-ой упорно продолжал смотреть прямо на источник света, не в силах оторвать взгляд от этого чарующего зрелища. Наверное, ночные мотыльки так же летят на свет сжигающей их свечи, не в силах преодолеть ее губительное притяжение.

***********************

– Ну вот, мама, я же говорил, что Филипп не будет есть икру. Он еще слишком мал для этого. Да разве может черная икра понравиться двухлетнему ребенку? Неинтересного, серого цвета, соленая. Пахнет рыбьим жиром.

– А я думаю, не поэтому. Просто в этот раз она действительно слишком соленая и немного задохнулась в банке, пока ее везли. Вот Филечке и не понравилось.

– Мама! Сейчас же лето, поэтому ее и просаливают посильнее, чтобы она не пропала от жары. Да и курьер в этот раз вез ее на два дня дольше, чем обычно. Говорит, что все пути были перекрыты кордонами, милицией. Пришлось ехать кружным путем, через Саратов.

– Ты ему веришь?

– Не очень. Не знаю. Обстановка действительно с каждым разом становиться все хуже и хуже. Рыбнадзор, пограничники, таможенники, милиция, обложили все вокруг. Очень трудно доехать до Москвы, не встретившись с этой братией. А сейчас еще и закон специальный приняли.

– Да. И в наше время было непросто, но тогда хотя бы качество было настоящее. Тетя Инна, хоть ты и не любишь ее, всегда приносила икру нам домой. Она тогда работала в «Центральном детском мире» на площади Дзержинского, в секции школьной формы. А школьная форма всегда нужна. И продавщицы из сорокового гастронома тоже были обыкновенными мамами и бабушками. А уж в сороковом гастрономе черная икра в те времена была всегда, это уже можете мне не рассказывать. Там тогда такие люди отоваривались! Не чета нынешним. Так вот эти любящие мамы и бабушки из сорокового гастронома приносили в отдел тети Инны черную икру и разные деликатесы. А тетя Инна отпускала им и школьную форму, и другие тогда дефицитные школьные товары, и всем было хорошо. Но та икра была настоящая! Вкусная и полезная. И дети ее, между прочим, ели с удовольствием.

– Мама. Не надо говорить ерунду. Эта икра ничуть не хуже той. Просто, задохнулась немного. А так, вполне нормальное качество. И икру в детстве я никогда не любил.

– Но, ты же ел ее, когда был маленький! Я часто давала ее тебе, потому что это очень полезно для детей. Чтобы мальчик вырос здоровым и сильным.

– Я помню, как ты впихивала в меня эту икру. Ужас! Я чуть не плакал, когда вы заставляли меня, ее есть. Позже – да, она стала мне нравиться. Но, тогда мне было уже лет пятнадцать.

– Ты сейчас так специально говоришь, чтобы меня позлить. Я же помню, как ты тогда тянулся ручками ко мне, к тете Инне… – Ладно. Съешь еще бутерброд, пока Филечка спит. Давай я тебе намажу.

– Давай.

ГЛАВА 7.

Постепенно глаза 657-го привыкли к солнечному свету. Сквозь соленую пелену он уже мог различать голубое небо над своей головой и белые облака беззаботно убегающие куда-то вдаль. Он все еще сидел на верхушке шара и держался за горлышко разбитой бутылки. Правда, сейчас, при солнечном свете, он увидел, что шары, вокруг него не черные, а скорее темно-серые, и выглядят они не так грозно и неприступно, как казалось ему совсем недавно. Воздух вокруг него был прозрачный и чистый. И он, даже и не дышал сейчас этим воздухом, а вкушал эту окружающую его субстанцию, как вкушают редкое и драгоценное лакомство.

Неожиданно, откуда-то сбоку от него возникло широкое, острое, серебристое огромное лезвие. Яркие солнечные лучи разбивались о его кромку и отражались от этой отполированной плоскости, наполняя все вокруг, холодным зловещим сиянием.

Очень быстро это лезвие приблизилось к 657-му и разрезало его тело, не встретив на своем пути ни малейшего сопротивления. Он так и не успел ни испугаться, ни почувствовать боли. Просто, его голова, руки и туловище оказались наверху, на гребне этого холодного и бесчувственного инструмента, а ноги остались внизу, в серой маслянистой бездне, которая осталась далеко позади, где-то в прошлом. Потом большой темно-красный, овал раскрылся над его головой. Теплый, гнилостный запах наполнил все пространство вокруг 657-го, и горячая тьма поглотила его навеки.

СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ

ЧАСТЬ 1.

Эту историю я услышал и записал в одном загородном клубе, где ваш покорный слуга отдыхал прошедшим летом. Впрочем, я оказался там почти случайно, и обстоятельства сопутствующие этому я опускаю за ненадобностью.

Это маленькое приключение происходило на открытой веранде ресторана, расположенного на берегу пруда. Я зашел туда, чтобы полюбоваться удивительно красивым июньским закатом, случившимся в этот вечер.

О! Как очаровательны! Как сказочно тихи и доверительны, бывают вечера в Подмосковье! Когда диск солнца уже скрылся за горизонтом, и только его последние лучи слегка золотят седеющий небосвод. Небо, кажется, и не собирается темнеть, и лишь самые смелые звезды едва проступают на его бархатной поверхности.

Полумрак окутывает землю. Ветви деревьев, листва и трава, все вокруг замирает. И даже воздух, хрустально-прозрачный в этот час, неподвижен и вязок, как будто боится спугнуть эту робкую тишину случайным порывом ветра. Вода в пруду становится неподвижной и гладкой, превращаясь в зеркало, для того чтобы бледная луна, взошедшая над землей, могла полюбоваться своим трепетным отражением.

Я уселся за столик и попросил официанта, возникшего из вечерней темноты словно привидение, принести кружку пива. Я говорил шепотом, так как, слишком трогательным и волнительным был этот час уходящего заката.

Поначалу я и не заметил, что за соседним столиком сидели два незнакомца и о чем-то тихо разговаривали. Точнее, говорил один из них, а второй – почти все время молчал и лишь изредка задавал вопросы.

Лиц я их так и не разглядел за все время, проведенное на веранде. Тот, что слушал, сидел ко мне спиной. Это был мужчина преклонного возраста с благородной осанкой. А второй – совсем еще молодой человек, рассказывал свою историю. Он располагался вполоборота, и я мог изредка любоваться его профилем на фоне все более темнеющего неба. На столе перед ними стояли два бокала с вином.

Говорил он не слишком громко, и я не смог бы услышать и запомнить всю историю целиком, со всеми подробностями. Но, у меня с собой был айфон (куда сейчас без него), которым я и воспользовался, чтобы записать этот увлекательный рассказ. Именно так мне удалось записать те части рассказа, когда говоривший переходил на шепот, и которые я не смог бы разобрать без этого технического приспособления.

Предварительно скажу еще вот что. Все это длилось более двух часов. Конечно же, записать всю беседу целиком я не смог, так как, иногда рассказчик говорил так тихо, что даже современная чудо-техника оказалась бессильна. В итоге, при расшифровке записи мне пришлось самому дописывать эту историю, чтобы не нарушить общую линию повествования, и придать этому рассказу некоторые литературные достоинства.

Я так подробно описываю здесь все эти сопутствующие обстоятельства, чтобы у вас не возникло чувство дискомфорта из-за некоторой незавершенности отдельных глав этой повести. Насколько мне это удалось, судить тебе, дорогой читатель.

А вот, впрочем, и сама история.

ГЛАВА 1. Вечер трудного дня.

Мэлвин с трудом оторвал взгляд от задних фонарей едущего впереди Бьюика. Казалось, конца этому не будет. Всего лишь понедельник, а уже такое плотное движение в городе, что, кажется, будто эта бесконечная пробка закупорила улицы Москвы навсегда, и вся его оставшаяся жизнь пройдет в этом маленьком душном автомобиле.

Он посмотрел направо. Там, за прозрачной стеной защитного тоннеля сновала пестрая толпа гастарбайтеров. Ярко светило солнце, и даже здесь в его автомобиле, чувствовался июльский зной. Казалось, что поток автомобилей, защищенный от внешних воздействий, медленно ползет в гигантском человеческом муравейнике.

Кто все эти люди, заполоняющие Москву?

Чем они живут, как зарабатывают на хлеб?

Счастливчик Мэлвин. Индивидуальный чип, свод законов, да и этот туннель надежно защищает таких, как он, от бытовой неустроенности и других невзгод. Благодаря чипу у него есть солидная должность в страховой компании, банковский счет. Ему не нужно заботиться о выживании, как этим людям. В чужом городе, без особых надежд на будущее и социальных гарантий.

Мэлвин посмотрел на приборную панель. Конечно же, он любил свою Хонду, и справедливости ради надо сказать, что здесь было довольно комфортно и совсем не жарко. Сейчас в салоне было восемнадцать градусов – идеальная температура для поездки. Он не представлял себе жизни без своего железного друга. Хотя, иногда, ему не нравилась медленная езда по программе Easy Motion, такая, как сегодня.

Бывали случаи, когда после окончания рабочего дня, его иногда охватывали неизвестно откуда взявшиеся раздражение и ярость. Может, от усталости или просто, из-за плохого настроения. В это время Мэлвину хотелось совершить какой-нибудь безрассудный поступок. Например, бросить свою машину прямо здесь, посреди дороги, заглушить двигатель, хлопнуть дверцей и уйти домой пешком. Пусть потом комиссия ищет его – водителя, нарушившего правила и создавшего помеху в городском движении. Или разбить эти стоп-сигналы у ненавистного бьюика или разнести вдребезги красные фонари у светофора, которые никак не хотели переключаться на зеленый свет.

Нет, определенно, Мэлвину надо научиться сдерживать свой гнев, управлять им. В противном случае, однажды, он может сорваться и начать жить по-другому, подчиняясь своим диким желаниям. Что ждет его в этом случае? Стать частью этой толпы, которую он ежедневно наблюдает из своей Хонды! Ну, уж нет! Мэлвин, привыкший, с момента своего рождения, к размеренному и комфортному существованию, не хотел лишиться всех привилегий, которые ему полагались.

Вот и сегодня, вроде бы, ничего не предвещало неприятностей. Был понедельник – начало рабочей недели. Утром он проснулся, позавтракал и отправился на работу. Хлоя – секретарша встретила его, как всегда, очень приветливо. В ее обязанности помимо всего прочего, входило приготовление для всех сотрудников кофе, чая и легких закусок. Мэлвин с утра всегда выпивал чашечку эспрессо в своем кабинете. Также все началось и на этот раз. Да и в дальнейшем сегодняшний день прошел спокойно, без происшествий.

В семнадцать часов он вышел из своего кабинета в приподнятом настроении, спустился в лифте на стоянку. Мотор его Хонды уже радостно урчал, когда он садился за руль. Программа Easy Motion, как всегда, включала двигатель на прогрев, за несколько минут до его появления, чтобы можно было сразу начинать движение. Все шло прекрасно, пока Мэлвин не оказался в этой пробке. И что самое обидное – почти у въезда в свой подземный паркинг.

Да, с каждым днем становится все труднее передвигаться по переполненной автомобилями Москве. И это несмотря на то, что все движение регулируется программой Easy Motion. Не было бы ее, Москва превратилась бы в одну бесконечную пробку. Сейчас ни один автомобиль даже не заведется без этой программы. Благодаря ей, функции водителей сводились практически к нулю. Компьютер полностью управлял движением автомобиля. Сам прибавлял или уменьшал скорость, поворачивал направо или налево, совершал другие маневры в зависимости от указанного маршрута движения.

Что и говорить, водитель фактически превратился в пассажира, и мог наслаждаться видами любимого города, не отвлекаясь на дорожную ситуацию. Правда, иногда, все-таки случались неприятности, как сегодня, но, тут уж ничего не поделаешь – столица.

Программа Easy Motion работала следующим образом. В начале каждого календарного года Мэлвин, как и все остальные жители города, заполнял специальный формуляр, где хранились адреса и координаты всех объектов, куда он мог ездить на своем автомобиле в течение года. Здесь был адрес его местожительства, офиса, адреса его родственников и знакомых, магазинов и мест отдыха и развлечений. В общем – все, что только можно было представить. Информация хранилась в ней годами и изменялась редко. Для внесения нового объекта требовалось специальное разрешение городской администрации, и жители редко пользовались этой возможностью, дабы не светится лишний раз перед городским начальством.

В бортовом компьютере его автомобиля хранился дубликат глобальной базы данных. Для того чтобы выехать куда-либо, надо было накануне сделать заявку на данный маршрут. Для этого надо было указать место назначения и время прибытия. Далее программа сама планировала маршрут движения и сообщала владельцу, в данном случае Мэлвину, время отправления из дома. В назначенное время Мэлвин должен находиться в своем автомобиле, а потом машина трогалась, выезжала из подземного гаража на улицу и двигалась в потоке других автомобилей автоматически. Такой подход позволял всем добираться до места назначения вовремя, избегать аварий и экономить нервную энергию всем участникам дорожного движения.

Однако, сегодня Мэлвин нервничал. Что явилось причиной такого состояния – он не знал. Возможно, потому что сегодня был первый рабочий день после выходных, и его организм никак не желал включиться в обычный режим.

Наконец-то! Автомобиль с некоторым облегчением вынырнул из потока и свернул направо, к узкой дорожке, ведущей в гараж. Мэлвин оторвал взгляд от приборной доски и посмотрел вперед, через лобовое стекло. Справа от него проплывала стена, выкрашенная голубой краской. Чуть позже он увидел металлические ворота.

Мэлвину даже не пришлось нажимать на кнопку открывания дверей на пульте управления, массивные ворота бесшумно распахнулись прямо перед его автомобилем. Хонда плавно въехала в темный гаражный туннель и начала монотонное круговое движение по гаражному пандусу, опускаясь до нужного этажа. Мэлвин откинулся на спинку кресла и слегка приглушил звук радиоприемника. Теперь он смог немного расслабиться и подумать о чем-нибудь приятном, например, о том, чем он займется сегодня вечером.

Автомобиль, наконец, въехал в парковочный бокс и остановился. Теперь надо было ввести в компьютер маршрут для следующей поездки. Наверное, как всегда, утренняя поездка в офис. Там Мэлвину надо быть в восемь тридцать.

Стоп. Сегодня же надо было заехать к дедушке.

Он нашел на экране бортового компьютера адрес дома, где жил его дедушка. Мэлвин представил, что ему опять придется плестись в этой ненавистной пробке. Нет, с него достаточно. Еще одной поездки он не выдержит. Пообщаюсь с ним по видеофону. А навещу его завтра. Спланирую поездку заранее и поеду к нему прямо из офиса. У него завтра и поужинаю. Его Мария жарит такую вкусную рыбу. Да и старику будет приятно угостить меня. Приняв решение, Мэлвин облегченно выдохнул и вышел из машины.

– А, приятель! Что-то вы сегодня задержались. Такое плотное движение?

– Привет, Димон!

По старой традиции всех гаражных роботов-уборщиков называли Димонами. Мэлвин не знал, откуда это пошло. Он всякий раз позволял себе поболтать, перекинуться несколькими ничего не значащими фразами о погоде или о футболе со своим Димоном, слегка расслабляясь после поездки.

– Действительно, сегодня было много, как никогда. Да еще и этот бьюик, как встал передо мной, так и не съезжал с маршрута, как будто специально дразнил меня.

– Ну, это вряд ли. Скорее всего, случайное совпадение. Надеюсь, вы не слишком расстроились из-за задержки. Ведь сегодня вы затратили на путь из офиса на одну минуту и двадцать три секунды больше, чем в прошлый понедельник.

Димон был, как всегда, пунктуален.

– Да, я уже забыл об этом. Но не стоит обращать внимания на такие мелочи.

– Вот тут вы правы, приятель. Я рад, что вы пребываете в хорошем настроении. Завтра опять на работу? Помыть вашу машину?

– Пожалуй, не стоит. На улице сухо, и она, как новенькая. Посмотри, на всякий случай, результаты тестов. Я в них все равно ничего не понимаю.

– Хорошо! Посмотрю и расскажу вам о них завтра утром.

– Ок. Ну, тогда я пошел. Не грусти тут без меня.

Мэлвин бросил пятирублевую монетку в карман Димона и направился к лифту.

– Спасибо, приятель! Приятного вечера!

Мэлвин никогда не был скрягой, и всегда щедро одаривал прислугу мелочью, благо его доходы это ему позволяли. К тому же, таким образом он поддерживал с ней хорошие отношения и повышал собственную самооценку. Через двадцать одну секунду лифт остановился на семнадцатом этаже, и Мэлвин оказался в холле около двери в свою квартиру. Он поднес ладонь левой руки к нарисованной на двери кнопке звонка, и дверь бесшумно открылась.

Электроника работала без сбоев, и Мэлвин никогда не задумывался над тем, почему входная дверь всегда открывается при его приближении. Когда к нему приходили посетители, он сам открывал им дверь изнутри. Правда, гости у Мэлвина дома собирались редко. Не потому что Мэлвин не хотел приглашать их, а просто, его квартира была слишком мала и не смогла бы вместить всех желающих. Да и к тому же, с ранних лет он привык общаться с друзьями и близкими по видеофону, которые были в каждом доме. Это полезное устройство давно уже заменило традиционные средства связи и бытовые электронные приборы, вобрав в себя все их функции.

-Добрый вечер, хозяин!

К ногам Мэлвина подкатился Питер, робот – уборщик. Внешне он был похож на обычный пылесос, правда, у него, в отличие от привычных пылесосов, были два глаза и четыре руки-манипулятора, с помощью которых он мог протирать пыль в самых труднодоступных углах квартиры. Все-таки на дворе был уже двадцать второй век от Рождества Христова. Питер был самой современной моделью уборщика, поступившей в продажу всего несколько месяцев назад. Мэлвину пришлось заплатить за него кругленькую сумму. Зато теперь он мог гордиться этим своим приобретением. С утра до вечера Питер бесшумно передвигался по квартире и наводил в ней чистоту и порядок, стараясь не беспокоить своего хозяина. А в момент появления Мэлвина в доме, он всегда его тепло приветствовал.

– Привет, Питер! Как твои дела? Дома все в порядке?

– Все в порядке, хозяин! Сейчас закончу в гостиной и пойду наводить порядок на балконе. Как прошел ваш день на работе?

– Все хорошо, Питер! По дороге домой попал в небольшую пробку, но, это ерунда. Не стоит и вспоминать. Как там Мария? Что у нас сегодня на ужин?

– Она готовит что-то очень вкусное. Когда я пытался узнать, что, она выгнала меня с кухни. Сказала – это не твое дело. В общем, лучше вам самому спросить у нее.

Мария была роботом – кухаркой. Мэлвин любил вкусно поесть и предпочитал обедать и ужинать дома, а не в ресторане или в клубе, как делали многие его сослуживцы. В этом плане он был сторонником традиционных домашних застолий. Все продукты поступали к нему домой из супермаркета, в виде полуфабрикатов. Перед едой их достаточно было только разогреть. Но Мэлвин продолжал держать в своем доме Марию, так как это было заведено с его детских лет, и он не хотел менять эти правила. Кстати сказать, в ресторанах, даже в самых модных и дорогих, продукты доставлялись из тех же супермаркетов компании World food company (WFC), и ничем не отличались от тех, которые заказывала по видеофону его Мария.

Мэлвин зашел в ванную комнату, умылся (при этом он долго и с удовольствием плескался в раковине) и переоделся в домашнюю одежду. Из кухни доносились восхитительные ароматы, и Мэлвин незамедлительно направился туда.

Сегодня Мария приготовила салат из свежих овощей и жаркое по-домашнему. К тому моменту, когда Мэлвин вышел из ванной, стол уже был накрыт, и Мария изобразила на своем мониторе самую приветливую улыбку.

Тарелка с салатом была как с рекламной картинки: ярко-зеленые листья вперемежку с красиво нарезанными помидорами, огурцами, сладким перцем и обильно приправленные оливковым маслом, так и притягивали взгляд.

– Да!  WFC умеют обеспечивать своих клиентов наилучшими продуктами!

– Жаркое, как любила ваша матушка. Помните, когда вы еще жили вместе, она часто заказывала это блюдо.

Действительно. Запах, доносящийся из стоящей на плите кастрюльки, вызывал у Мэлвина сладостное, ностальгическое чувство. Как в детстве! Мэлвин даже поймал себя на мысли, что сладкие слезы воспоминаний готовы вот-вот брызнуть из его глаз. На мгновенье он отвернулся к окну, чтобы не смущать, находящуюся здесь же Марию.

Его родители были орнитологами. Много лет назад они уехали из Москвы на Камчатку и занимались там изучением редких видов морских птиц. Они жили там постоянно, изредка, раз в два – три года, приезжали в Москву проведать Мэлвина и других близких им людей. Впрочем, они жили на Дальнем востоке уже довольно долго, и знакомых в Москве у них почти не осталось.

Каждый их приезд Мэлвин ловил себя на мысли, что все больше отдаляется от них, и им фактически не о чем разговаривать. Жизнь пернатых его абсолютно не трогала, а на другие темы отец, да и мать Мэлвина говорили неохотно, с трудом, каждый раз подбирая слова. Как будто они находились в обществе иностранцев в малознакомой стране.

Мария подала Мэлвину стакан свежевыжатого сока и тихонько откатилась в угол кухни, стараясь не отвлекать хозяина от его воспоминаний.

– Все-таки дорогая прислуга имеет неоспоримые преимущества перед остальными роботами, – подумал Мэлвин прежде чем приступить к трапезе.

– Мария! Свари мне чашечку хорошего кофе, как ты умеешь, – сказал он кухарке, после того как оторвался от еды. – Я думаю, что могу позволить себе такую роскошь сегодня. Пить чай мне что-то совсем не хочется.

– Конечно, хозяин! Не пройдет и пяти минут, как кофе будет на вашем столе. К кофе есть конфеты и плитка шоколада. Возможно, это не самая полезная пища, но иногда можно устроить себе маленький праздник.

– Давай и то, и другое! Гулять – так гулять! У меня еще несколько сеансов связи сегодня вечером.

– С Еленой?

– И с ней тоже. Еще мне надо переговорить с дедушкой. Я обещал к нему заехать сегодня, но из-за пробки немного понервничал и решил перенести поездку на завтра.

– Передавайте им привет и мои наилучшие пожелания. Я жду – не дождусь, когда вы с Еленой поженитесь и заживете одной семьей. Надеюсь, вы оставите меня и Питера в своем доме. Ведь мы с ним так хорошо к вам относимся!

– Не волнуйся, конечно, вы останетесь с нами. Правда, возможно, нам придется переехать в новую, большую квартиру. Все-таки, тогда нас будет вдвое больше, чем сейчас.

– Мы будем очень рады, когда это произойдет, хозяин!

– Уверен, что так и будет. А сейчас мне пора звонить дедушке. Старик наверняка волнуется. Ведь у него так мало развлечений –видеофон. Да, пожалуй и все.

– Хорошего вам вечера, хозяин!

Мэлвин перебрался в кабинет и вызвал дедушку. Тот откликнулся почти мгновенно, как будто ждал этого. Впрочем, так оно и было. Ведь у дедушки почти не осталось близких ему людей.

– Это ты, Мэлвин? Ну, наконец-то, мой мальчик! Еле дождался тебя. Я так и думал, что ты сегодня не приедешь. Понедельник всегда был тяжелым днем. Как твое настроение?

Мэлвин сделал небольшую паузу, прежде чем ответить. Сейчас весь экран видеофона заполняла дедушкина голова. Он, по-своему обыкновению, располагался слишком близко к камере, передающей изображение. Все его лицо было в мелких морщинах, которые двигались и меняли свое положение вместе с каждым произнесенным словом. Со временем Мэлвин научился угадывать дедушкино настроение по этой много раз повторяющейся игре лицевых мышц. Был ли он возбужден, чем-то недоволен или наоборот, спокоен. Все это можно было распознать в том причудливом узоре, застывшим на его лице после произнесенной фразы.

Мэлвин не знал, да и никогда не задумывался, сколько лет дедушке? Сколько он себя помнил, он всегда выглядел так же, как и сегодня. Те же морщины, те же живые, перебегающие с предмета на предмет глаза, те же редкие седые всклокоченные волосы, не желающие укладываться в прическу.

Вообще-то, это был прадедушка. Его сын – настоящий дедушка Мэлвина трагически погиб много лет назад еще до рождения своего единственного внука. Мэлвин узнал об этом после окончания школы, но продолжал считать своего любимого предка – дедушкой, как и в детстве. К тому же, в семье никогда не вспоминали о той трагедии, что произошла с отцом его отца много лет назад. Это было табу.

– Добрый вечер! Все хорошо! Немного задержался по дороге домой из офиса. Вот и решил за руль сегодня больше не садиться.

– Ну и правильно сделал. Хотя, сейчас автомобилем управляет компьютер, не то, что во времена моей молодости. Вот тогда была лихая езда. Впрочем, тебе об этом лучше не знать, – улыбнулся дед, вспомнив видимо что-то из своей давней жизни. – Что нового на службе?

Дедушка называл Мэлвиновскую работу службой, по старинке.

– На работе все тихо и спокойно. Сейчас лето, и некоторое снижение деловой активности. Часть людей в отпусках, другие – готовятся к отпуску.

– Что за блажь такая, «готовятся к отпуску»? На службе надо думать только о работе, о том, как лучше выполнять свои обязанности. Все-таки ваше поколение выросло в тепличных условиях и не привыкло, как следует трудиться.

– По-моему, так было всегда: у нас в офисе все только и говорят о том, кто, куда поедет отдыхать, и что надо взять с собой в поездку.

– Это потому что вы – бездельники! Когда я был молодым специалистом, вообще не было частных страховых компаний, типа вашей. Была только одна – государственная. Агенты ходили по квартирам, составляли договоры страхования. И вся система отлично функционировала.

А сейчас. Вы сидите в своих кабинетах, постоянно смотрите в монитор компьютера и не видите реальной жизни. Вы даже не знаете, что происходит за стенами ваших домов, вашего офиса. Это же катастрофа! Закат цивилизации.

Сейчас лицо дедушки выражало крайнюю степень возбуждения и озабоченности.

– Это потому что я сегодня не приехал к нему, – подумал Мэлвин. – Старик расстроился и пытается учить меня жизни. Завтра надо будет обязательно навестить его.

– Я приеду к тебе завтра на ужин. Привезти что-нибудь вкусненькое?

– Ничего не надо. Ты же знаешь, как готовит моя Марийка. К тому же, сейчас ты не найдешь в магазинах то, что раньше привозили с собой гости. Так что, не забивай свою голову этими пустяками. Она тебе еще пригодится.

– А что ты имеешь ввиду? Что я не смогу купить в магазине? По-моему, там есть все, что только можно представить. – Мэлвин специально задал этот вопрос, чтобы дедушка вспомнил что-то приятное из своей прошлой жизни, и таким образом немного успокоился.

– Эх, молодежь! Ничего-то вы не смыслите в настоящей жизни! Вот, например, ты когда-нибудь пил коньяк? Или хотя бы шампанское?

– Шампанское пил несколько раз и вино на вечеринках и корпоративах.

– Это не настоящее, безалкогольное шампанское. Вкус отдаленно напоминает то, правильное шампанское, но эффекта никакого. Вообще, после запрета на алкоголь, жизнь в нашем городе стала такой пресной и монотонной, что я уже начал подумывать о том, чтобы перебраться на жительство куда-нибудь в провинцию. Там не действует кодекс москвича, который превратил нашу жизнь в однообразное серое существование. А людей – в почти что роботов, у которых начисто отсутствуют некоторые природные инстинкты.

– Дедушка! Я не очень хорошо понимаю, о чем ты говоришь. Но, наверное, ты прав. Ты же прожил такую длинную жизнь и видел намного больше, чем я. Расскажи, как в твое время ездили в гости?

– Тогда всякое бывало. Алкоголь свободно продавался в любом ларьке, и можно было напиваться хоть каждый день. Многие, кстати, так и делали, и это привело в конечном итоге к полному запрету алкоголя. В целом, конечно, мера правильная, и благодаря этому, были спасены многие жизни. С другой стороны, каждому человеку необходимо время от времени расслабляться, сбрасывать психологическое напряжение. Иначе, может случиться беда. Мозг, психика могут не выдержать постоянной нагрузки, и человек, личность может погибнуть от этого.