Текст книги "Девятихвостая академия (СИ)"

Автор книги: Сергей Кириллов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Скорее, скорее, скорее – Лео подгонял сам себя, время от времени поглядывая на преследователя, но соревноваться в беге против такого гиганта – дело заведомо гиблое.

– Очнись, Шакко, очнись! Давай же, лисятина! Один прыжок! – слегка потрепав не реагирующую ни на что лисицу по голове и по щечкам, парень в отчаянии легонько потряс девушку, но безрезультатно.

Звон стал уже совсем мозговыносящим, и Лео положил Шакко на землю, перед этим еще раз оценив ширину трещины. Слишком далеко. Если уж погибать, то вдвоем не было смысла, хотя парень даже не знал, могут ли кицунэ погибнуть от такой «банальности», как огромный жаждущий плоти скелет. Но если бы был уверен в том, что сможет добросить девушку, то это уже был хоть какой-то вариант, даже если она сломает себе что-нибудь в итоге.

Меч казался глупостью, когда к Лео метнулись костлявые руки, но резкий взмах железкой немного помог. Оказалось, это просто ёкай не рассчитывал разбираться руками – его огромная голова приблизилась, и широко раскрытая челюсть потянулась было к Шакко, но Лео встал на пути. Одна-единственная попытка – шагнув прямо на зубы, Лео уперся руками в верхние резцы монстра и ощутил титаническое давление мертвой челюсти, даже без мышц способной на подобное.

Захрипев от напряжения, Лео почувствовал, как его руки и ноги начинают неметь от нечеловеческих нагрузок, а ведь он пробыл там от силы секунду. Или две? Три? Еще парочку, и уже не будет сил, а, может, и быстрее.

– Шакко! – взревел Лео, сгибая руки в локтях, и тогда кто-то обхватил его за пояс.

Скелет снова стал виден со стороны, а Лео, судорожно впившись в какие-то корни, торчащие из почти отвесной стены трещины, постарался не смотреть вниз, в чернеющую пропасть, у которой, казалось, не было дна. Тихо скуля, Шакко, вцепившись в парня, смотрела на него снизу вверх. Они так близко от выхода, но уже на грани.

– Улетай, – процедил сквозь зубы Лео, боясь, что лишние силы, ушедшие на разговор, могут привести к тому, что он сорвется прямо сейчас.

– Нет сил, – прошептала кицунэ, прижав ушки, из-за звона Лео скорее догадывался, о чем речь, а не ясно слышал.

– Есть! Мои! – отрывисто бросил парень, видя, что гигантская тварь намеревается все-таки добраться до беглецов и теперь приноравливается к тому, чтобы сигануть прямо на них.

Клычком Шакко прокусила губу до крови, не в силах сразу решиться на однозначный выбор, но она прекрасно видела, что ёкай все ещё рядом. Сглотнув, кицунэ коснулась щеки Лео, и тот почти сразу ощутил, как пальцы слабеют.

«Вот и все» – улыбнувшись, парень даже не успел ни о чем толком подумать. «В конце концов, я мог бы умереть еще у нуси, так что лишний денек в обществе красивых дам – не самая плохая перспектива...»

Подлетев совсем немного, Шакко оказалась лицом к лицу с Лео, и парень зажмурился, не желая, чтобы что-либо в его дрогнувшем взгляде могло бы вынудить девушку передумать. Его губ коснулось что-то мягкое, нежное и теплое, пахнущее цветами. Настойчиво навязывая поцелуй, Шакко проникла язычком в рот Лео, и парень ощутил, как у него за щекой внезапно оказалось что-то вроде твердого шарика, который таким экзотичным способом зачем-то передала кицунэ. Поцелуй в тот же миг прекратился – на плечах Лео в куче одежды осталась лежать почти обессилевшая лиса с рыжей шерсткой, вокруг которой кружился один-единственный лисий огонек, слегка разгоняя сумерки.

В этот миг оголодавший скелет решился и сиганул прямо через пропасть, но даже для его исполинских размеров подобное оказалось чересчур, или роль сыграла вспышка пламени, ударившая в темные глазницы. Впившись руками в край трещины, существо развалилось на части и с постепенно затихающим звоном унеслось на самое дно разлома. Попробовав на прочность костлявую руку, от которой Лео чудом увернулся, почему-то почувствовав странный прилив сил, парень перенес вес на неожиданную опору и осторожно взобрался наверх, где, улегшись прямо на землю, постарался отдышаться, вытащив из-за щеки нечто вроде жемчужинки. На голове Лео, слегка царапая кожу коготками, обосновалась тихо сопящая лиса. Улыбнувшись, парень осторожно снял ее и положил себе на грудь, бережно обняв, и тоже отключился.

Глава 8

Глава 8

Очнувшись после потери магических сил, Шакко не сразу поняла, что вообще произошло, но неприятные воспоминания были слишком реальны, чтобы оказаться просто кошмаром. Солнце уже полностью ушло за горизонт, оставив лисичку в полумраке рядом с тихо хрипящим Лео, чье дыхание было слишком нездоровым. Быстро отыскав вывалившийся из руки парня шарик, Шакко торопливо смахнула с него грязь и, превратившись обратно в девушку, спешно спрятала, после чего попыталась стронуть Лео с места, но он оказался слишком тяжелым, а сил у лисицы было все еще недостаточно. Потрогав покрытый липким потом лоб Лео, кицунэ почувствовала, что он невероятно горячий, будто от переутомления недуг стал прогрессировать куда быстрее, чем раньше. Или всему виной было прекращение действия целебных трав? Сейчас это было неважно, и Шакко опасалась другого: по прошествии сумерек могли появиться другие, куда более опасные ёкай, и им еще повезло, что после гибели огромного скелета неизвестная лисица не последовала за ними.

На лету надевая одежду, Шакко встревоженно обернулась пару раз, но все-таки в итоге подала сигнальный лисий огонь, поскольку вряд ли бы кто-то стал их искать так далеко.

И вот теперь кицунэ сидела на коленях возле двери в кабинет директрисы, пока экстренно собравшиеся там преподаватели решали, как поступить – спасти-то они спасли и Лео, и Шакко, но подобное нарушение правил было немыслимым. Если бы Генко-старшая до этого не получила бы нагоняй, то была вероятность того, что Бьякко сместили бы с ее поста, но на текущий момент все обошлось, но не для тревожно ерзающей лисицы.

Дверь медленно отъехала в сторону, но никто не появился – находящиеся внутри кицунэ воспользовались магией, не желая утруждать себя ради Шакко. Поднявшись, девушка пригладила хвостик и медленно вошла внутрь, чтобы там вновь опуститься на колени, но все же осмотрелась: большую часть преподавателей уже отпустили, поэтому остались лишь Бьякко, Ями и Чика. Директриса даже не стала задействовать свою излюбленную кисэру, будучи настолько злой, что самообладания не хватало на то, чтобы унять мелко подрагивающие ушки.

– Шакко-сан, – ледяным тоном произнесла Бьякко. – Нарушение указаний насчет сроков практики, самовольный переход через Трещину, уничтожение имущества Академии. Ты до сих пор даже не извинилась, неужели в тебе нет ни капли стыда?

Шакко вздрогнула, но отнюдь не из-за последней фразы. Уничтожение имущества... Потерянная катана была куда важнее, чем находящийся на грани Лео? Конечно, девушка осознавала, что сюрьо плевать на чужих ёрикат, но должен же быть предел их бесчувственности?

– Есть, – не менее ледяным тоном сказала Шакко, немигающим взглядом заглянув в глаза матери.

– Почему-то не вижу, чтобы ты совершила догэдза [35], – скривившись, ответила Бьякко. – Живо.

Ями и Чика тихо ахнули, но не посмели что-либо сказать. Столь глубокий поклон является неуважением к себе, и, хотя это просто жест, он означал бы, что Шакко окончательно сдалась и дальше перестанет перечить Академии.

– Я говорила про информацию. Вы ведь даже не посмотрели, да? – посмотрев на свою сумочку, которая так и лежала на месте без движения, Шакко прищурилась.

Бьякко стиснула руки в кулаки и шумно выдохнула.

– И ты еще смеешь открывать рот?! Я научу тебя покорности, хочешь ты этого или нет! – взвыла белая лисица. – Пусть горят в пламени они [36] твои недостойные вещи, они не стоят того, чтобы о них даже говорить!

Прежде чем полыхнул огонь, сжигающий вещи, Шакко бросилась вперед и выхватила свою сумочку в последний момент. В воздухе повис запах жженых благовоний, но это были лишь сгоревшие кончики волос лисицы.

– Ты абсолютно неуправляема, – даже не думая извиняться, Бьякко обнажила клыки.

– Послушайте меня хоть раз, вы, махровые слепые лисятины, не видящие дальше своего носа! – закричала Шакко так громко, что ушки у всех трех кицунэ, стоящих напротив нее, машинально прижались к голове.

– Шакко-сан, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, процедила Ями, пока Бьякко шумно выдыхала, а Чика просто зажмурилась и обняла свой хвост.

– Вот! Это вы видели?! – включив смартфон, Шакко показала фотографии, яркими пятнами светящиеся в полумраке комнаты.

Ответный крик повис, так и не прозвучав, и лишь Ями испуганно охнула.

– Это какой-то обман, – бросила Бьякко, отвернувшись. – Ты еще поплатишься за свой острый язык.

– Бьякко-сенсей, при всем уважении к вам и, м-м, несмотря на сомнительное поведение Шакко-сан, я не могу оставить подобное без внимания, – удивленным тоном сказала Ями, став подергивать ушками от возбуждения. – Это же Культ! Не просто парочка фанатиков!

– Ногицунэ, – шепотом добавила Чика, поправив очки на вспотевшем носу. – Что могло привлечь ее?

– Сейчас нужно думать не об этом, а о том, что с этим делать, – бросила Бьякко, так и не повернувшись лицом. – Шакко, я позову тебя позже.

Фыркнув, лисичка спрятала смартфон и быстро вышла, чуть не изничтожив хлипкую дверь. Внутри девушки все просто кипело, но Шакко старалась держать себя в руках, и, осторожно посмотрев на несколько сгоревших шерстинок, поспешила к себе, понимая, что не сможет ничего противопоставить самодовольным управляющим, пока сама не станет более значимой.

Торопливо цокая каблучками так, будто хотела помешать тем немногим, кто решил отойти ко сну пораньше, девушка вскоре добралась до своей комнаты и, закрыв дверь, подлетела к лежащему на футоне Лео. Его хрипы звучали так громко, что лисичке становилось не по себе, да и температура не спадала. Закусив губу, девушка решила, что нет никакого смысла просто находиться рядом и, подскочив к окну, ловко вылетела на улицу, сразу же направляясь к саду с лекарственными растениями.

«Надеюсь, что Ки-тян еще не ушла», – сжав кулачки на удачу, лисица напряженно всматривалась в островки, пока не заметила зеленые ушки, выглядящие на фоне сумерек темными.

– Ки-тян! – приглушенно позвала кроху-лисичку Шакко, когда опустилась на один из мостиков.

– О? О-о-о-о! Сестрица! – радуясь, маленькая кицунэ тут же заспешила к гостье, правда, не забывая бежать вприпрыжку. Возможно, это она так пыталась немного лететь, но выглядело забавно – при виде Ки-тян Шакко даже успокоилась и улыбнулась, сразу же потрепав девчонку по ушкам.

– Я, я. Ты почему так допоздна здесь? – с укором сказала белая лисица, хотя была рада подобному факту.

– Мама где-то занята с работой, ску-ко-ти-ща! – недовольно протянула Ки-тян, но тут же запрыгала на месте. – Ты что-то хотела, сестрица Шакко? А то я хочу тебе кое-что показать! Хочу-хочу-хочу!

– Да... Я посмотрю, – ласково ответила кицунэ, вновь погладив зеленые ушки. – Один человек очень болен. Нужны, наверное, те же травы, что я у тебя брала.

– О? М-м. Я поищу! – шевельнув ушками, Ки-тян тут же застучала гэта то по одному мостику, то по другому, быстро собирая нужные травинки с островков, пока Шакко стояла и переживала: вдруг чего-то не хватит? Да и как их готовить? Она хоть и видела в общих чертах, но особо не вникала... И теперь очень жалела об этом.

– Воть! – протянув букет трав и корешков, Ки-тян радостно зажмурилась и стала пританцовывать на месте, обрадованная тем, что смогла помочь.

– Прости, а ты не могла бы помочь приготовить снадобье? Я не слишком хороша в этом, – слегка поклонившись, Шакко сложила ладошки вместе. – Пожалуйста!

Нахмурившись, Ки-тян осмотрелась, затем стала осторожно елозить подошвой по земле, в раздумьях покачивая своим маленьким пушистым хвостом, больше похожим на слегка вытянутый шар.

– Мама не разрешает мне самой делать снадобья...

– Я в тебя верю, – тут же сказала Шакко, наклонившись еще сильнее. – Будешь прямо как взрослая лиса! Пожалуйста! Я принесу тебе что-то вкусненькое, обещаю!

– М-м. Ну ла-а-а-адно, – расплывшись в улыбке, лисичка прислушалась, шевеля ушками из стороны в сторону, после чего вприпрыжку убежала к небольшой хижине, расположенной на краю садика – там хранился всевозможный инвентарь для возделывания. Прошло не больше пары минут – и две лисички уже спешили в комнату, поскольку Шакко боялась, что у зелий может быть ограниченное время эффективности.

– Кон-кон, кон-кон, кон-кон, – качая головой из стороны в сторону, Ки-тян повторяла одни и те же звуки в такт своим шагам, а Шакко в этот момент даже немного завидовала беззаботности маленькой девочки. На самом деле, кицунэ чувствовала себя очень странно – для нее за сегодня было слишком много нового, и от эмоций ее просто распирало. Были не только негативные, но и весьма теплые и приятные... Покраснев, Шакко отвернулась и смотрела в стену до тех пор, пока румянец слегка не сошел.

«О чем я опять только думаю... Дурочка», – похлопав себя по щекам, Шакко вошла в комнату и пригласила Ки-тян войти. Осторожно сняв гэта, маленькая лисичка осмотрелась, широко раскрытыми глазами пытаясь разглядеть всю скромную обстановку, а потом ее взгляд остановился на Лео.

– О! Братец. Тот, о котором кто-то из сестриц говорил, да? – деловито объявила Ки-тян и, сев на колени, принялась расставлять вокруг себя нагромождение небольших алхимических устройств: ступки, пестики, небольшие колбы для нагревания и прочее, о предназначении которого Шакко не имела ни малейшего понятия.

– И... Что же говорили? – постаралась максимально нейтрально уточнить девушка.

– М-м. А! Говорят, что он с тобой, сестрица, делал всякие нехорошие вещи, – строго произнесла Ки-тян. – Точно ли братец хороший человек?

– Какие же вещи? – сглотнув, Шакко даже за хвостик схватилась, пытаясь сохранить самообладание.

– Не давал ночью спать! По-моему, это не очень весело, но сестрицы хихикали, рассказывая это, – неодобрительно покачала головой маленькая лисичка, и ее ушки в такт движению качались из стороны в сторону.

– А... Это все глупости. Он хороший человек, – улыбнувшись, Шакко коснулась лба Лео, и закусила губу, ощутив неутихающий жар.

– Тогда ладно, – пожав плечами, Ки-тян принялась перетирать травы, даже язычок высунув от усердия, после чего с помощью Шакко подогрела воду и минут через двадцать закончила с приготовлением снадобья.

– Аригато! – обняв тявкнувшую от неожиданности девчушку, белая лисичка переключила все внимание на лекарство. Осторожно влив его через воронку в рот Лео, Шакко замерла, ожидая результата, а Ки-тян, собирая вещи, горестно вздохнула.

– Ладно... Завтра покажу, – печально сообщила зеленоволосая кицунэ, но Шакко лишь машинально согласилась.

«Наверное, так быстро не работает. Надо подождать еще минут двадцать», – подумала кицунэ, когда осталась наедине с парнем, после чего, осмотревшись, быстро дошла до двери и закрыла ее поплотнее, а затем открыла шкаф, где начала долго возиться. Выудив с самого дна несколько журналов, она подошла к окошку и в лунном свете глянула на обложку.

– Женская литература Древних... Что может быть лучше таинств и тысячелетнего опыта отношений прошлой цивилизации? – шелестя хвостом по татами, девушка нетерпеливо открыла первые страницы. Журналы они приобрела у Ясухиро довольно давно, но повода что-либо узнавать как-то не было, а теперь ей хотелось определиться. Почему Лео хотел спасти ее? Что за глупость... Разве может быть чья-то жизнь важнее собственной?

Но первая страница обернулась разочарованием – на ней были изображены два полуголых смазливых дзинко, обнимающихся в странных позах. Сморщившись, Шакко перелистнула несколько страниц и, увидев нечто ужасное, поспешно закрыла журнал и чуть не сожгла его в первую же секунду.

«Какая неуместная фантазия...», – помотав головой, будто это поможет забыть, девушка с опаской взяла второй журнал. На обложке вроде бы были нарисованы люди, девушка и парень. Облизнув губы, Шакко осторожно заглянула внутрь.

«– Юи-тян!

– Сузуки-кун!

– Юи-тян!

– Сузуки-кун!

– Юи, я люблю тебя!

– Сузуки, я тоже люблю тебя!»

Текста было не очень много, но происходило нечто занятное. Казалось, что парочка была разлучена, но стремилась друг к другу, несмотря ни на что. Жадно прочитывая страницу за страницей, Шакко от внезапности подбросила журнал в воздух, когда раздался стук в дверь.

– Хай!

– Шакко, нам надо поговорить, – голос принадлежал Бьякко, отчего девушка тут же судорожно собрала вещи и запихнула в шкаф, а затем на бегу коснулась лба Лео – все еще горячий!

«Как же так!?» – укорив себя за то, что слишком увлеклась чтением, девушка торопливо дошла до входа и увидела там обеспокоенную мать.

– Шакко? Ты выглядишь, хм, растрепанной. Чем занимаешься там? – строго произнесла Бьякко, пока Шако пыталась закрыть собой проход.

– Ничем особенным. Знаешь, я чуть не погибла сегодня, можно быть самую капельку чуть более чуткой? – бросила девушка, но Бьякко фыркнула в ответ.

– Ты преувеличиваешь. Да и все произошло по твоей вине, так что не жди от меня сочувствия и жалости. Речь о наказании.

Ушки Шакко поникли, и девушка вздохнула. Хотя и странно, что для объявления подобного решили зайти прямо к ней.

– Несмотря на то, что за убийство гася-докуро ты набрала достаточно очков, чтобы занять первое место, имеет место нарушение условий. Я не могу его засчитать. Итого у тебя пятое место, – объявила Бьякко. – Но! Ты нарушила дисциплину, уничтожила имущество...

– Понятно, – упавшим голосом пробормотала Шакко.

– Ты не получишь ни монетки, но и лишние снимать мы не будем, в связи с важностью добытой тобой информации, – добавила Бьякко.

– Ах, все-таки важная? – усмехнувшись, девушка навострила ушки и радостно замотала хвостом.

– Не ерничай. И не перебивай! – строго сказала директриса, качнув хвостом. – Инари-сама связалась со мной... Дело важнее, чем думала даже ты. В качестве награды ты можешь посетить одну из старейшин и попросить... что-то, – добавила Бьякко с трудно скрываемой завистью в голосе.

Шакко поморгала, а затем тихонько взвизгнула, закрыв рот ладошками и подпрыгнув.

– Правда?!

– Да. Хотя я уже знаю, кого ты выберешь, – вздохнув, сказала Бьякко.

– Куко-сама! – после небольшого колебания ответила Шакко, на что директриса повела бровью в удивлении.

– Не Тенко-сама? Ты ведь могла попросить себе второй хвост, хоть перестала бы меня позорить, – пробормотала Бьякко уже тише, фыркнув.

– Я что, еще и выбрать сама не могу? – огрызнулась Шакко.

– Можешь. Но если ты это сделала для того, чтобы очернить меня перед матерью... Я тебе устрою! – погрозила Бьякко и, резко отвернувшись, величаво пошла по коридору, громко постукивая гэта. – Ах да, – глянув через плечо, директриса пристально посмотрела на дочь. – Было принято решение об усилении отрядов. К тебе присоединится яко. Как и ко всем, впрочем.

– Что?! Когда? – кто-то посторонний сейчас точно был бы некстати, поэтому такая новость выбила Шакко из колеи, чуть не уничтожив всю радость от принесенной матерью новости.

– Как только закончим распределение. Впрочем, для такой, как ты, я уже определилась, – усмехнувшись, Бьякко выудила из воздуха сэнсу и отправилась дальше, лениво обмахивая свое лицо веером.

Глава 9

Глава 9

В не очень большой комнате на восемь татами пахло травами и слабыми отголосками смеси эфирных масел, как цитрусовых, так и хвойных. Одна из стен помещения была полностью прозрачной, позволяя любоваться заснеженными склонами священной горы, подсвеченной обилием лисьих огоньков и просто закрытых масляных фонарей, установленных по периметру дома, из-за чего, несмотря на позднее время, вокруг было не так уж и темно. Лунный свет дополнительно добавлял загадочности окружению, заставляя кристаллики нетронутого снега переливаться манящим серебристым светом.

В контраст суровому окружению комната была на треть занята всевозможными растениями, часть из которых висела прямо в воздухе на почти невидимых нитях, а другие, более увесистые, находились в кадках по углам комнаты. По стене, противоположной прозрачной, струилась вода, вызывая умиротворяющее журчание искусственного водопада, наполняющего крошечный прудик с пестрыми карпами, иногда вздрагивающими, когда миниатюрный содзу издавал стук при ударе о камешки.

Все это было очень занятно и наверняка увлекло бы достаточно любопытных гостей, но Шакко была слишком озадачена. Хотя сказывалось и то, что она уже несколько раз здесь бывала, и вкусы бабушки ей были вполне известны. Сидя на коленях, лисичка нервно перебирала шерстку на хвосте, посматривая на Лео, лежащего на низенькой постели в паре метров от нее. Вокруг него было расставлено несколько курильниц, от которых поднимался еле заметный дымок, но ни смена обстановки, ни достаточно сильные запахи не привели парня в чувство.

В двух оставшихся стенах не было и намека на двери, поэтому Шакко даже слегка вздрогнула, когда в очередной раз увидела, как Куко проходит прямо через перекрытие, осветившись ярким серебристым светом. Хотя кицунэ-старейшина и была бабушкой, да и сама ее должность предполагала почтительный возраст, по самой обладательнице титула подобное сложно было бы сказать. Выглядя от силы лет на тридцать, женщина-лисичка являлась обладательницей привлекательной внешности, как и все остальные кицунэ. В отличие от своей дочери, Бьякко, славившейся «холодной красотой», Куко создавала образ добродушной, сердечной женщины, чему способствовала мягкая, даже немного озорная улыбка, добрые яркие глаза и длинная коса из светящихся серебристых волос. Высокие лисьи ушки при тщательном рассмотрении тоже слегка мерцали, а девять шикарных невероятно пушистых хвостов, которые Куко не считала должным скрывать, походили на волшебное облако шерсти, плавно раскачивающееся позади старейшины.

Любой мог бы сказать, что столь величественный образ божественной лисицы смазывался из-за того, что Куко была одета в простой махровый халат белого цвета с лейблом гостиницы, из которой его кто-то украл, да и тапочки, составляющие общий образ с халатом, явно были оттуда же. Но посетители тут были слишком редко, а те, кому повезло здесь оказаться, явно не посмели бы болтать попусту из уважения к могущественной кицунэ.

Прищурившись, Куко сложила руки на груди, запахнув халат перед этим получше, цокнула языком, неодобрительно покачала головой – все это время Шакко не смела даже глаз поднять, поскольку вердикт до сих пор не вынесли. Ни по поводу того, что она притащила ёриката к старейшине в подобном состоянии, ни по поводу того, насколько тяжело состояние Лео. Шакко прекрасно знала, что Куко является одной из лучших целительниц среди кицунэ, но ни о ком из мико с недугом ранее слышать не доводилось, чтобы оценить тяжесть проблемы. Хотя Шакко раньше и не пыталась задумываться о том, что вообще происходит с людьми, поэтому сейчас тихонько корила себя за это.

– Да уж, – наконец-то произнесла Куко, цокнув язычком, а все ее хвосты зашелестели в унисон. – Все плохо.

– Плохо? – ушки Шакко вздрогнули, и она, подняв глаза, замерла, немигающим взглядом смотря на бабушку.

– А как еще сказать? Столько лет не виделись, а ты даже не прибежала на обнимашки! Совсем забыла меня, да? – наигранно смахнув слезу, Куко начала плакать, и Шакко, сорвавшись с места, тут же обняла лисицу, стиснув ее в объятьях – выглядело для стороннего наблюдателя весьма занятно, поскольку Шакко из-за каблучков была выше своей родственницы на полголовы.

– Бабуля!

– Ара-ара, Шакко-тян, ты меня так сразу старишь, э-хе-хе, – добродушно рассмеявшись, Куко потрепала внучку по ушкам, разлохматив ее волосы до безобразного состояния. Шакко подняла взгляд, и ей пришлось убрать несколько прядок со лба, чтобы смотреть без помех.

– Куко! Прости, что смогла прийти только по такому поводу.., – растрогавшись, молоденькая лисичка потерлась щекой о приятную на ощупь ткань.

– Знаю, знаю... Дисциплина важна, а то будете, как я, – издав нарочито старческий смешок, Куко улыбнулась.

– По-моему, это не очень мотивирует на дальнейшее следование ей, – осторожно сказала Шакко и, отстранившись, посмотрела в глаза бабушке. – Куко...

– А, да. Хворь непростая, пагубная, судьба незавидная у паренька, – покачав головой, Куко достала прямо из воздуха небольшую чашечку с сакэ и пригубила, тихо заскулив от удовольствия, почти сразу слегка покраснев.

– Все... Совсем плохо? – упавшим голосом спросила Шакко, боясь даже взглянуть в сторону Лео.

– Конечно. Он попал в пару к тебе, это незавидная участь, зная твой характер, – закивала старейшина, довольно усмехнувшись, когда Шакко протестующе вскрикнула. – А что касается хвори, так дело поправимое, – высунув язычок, Куко стукнула себя кулачком по голове и шевельнула ушками, довольная проделкой.

– С таким не шутят! – обиженно заявила молоденькая кицунэ и снова села на колени.

– Со всем шутят, – отмахнулась старейшина и, обойдя лежащего парня так, чтобы оставаться лицом к Шакко, провела рукой по олимпийке, после чего расстегнула молнию. – Могуч и крепок, настоящий мужчина. Понятно, почему ты убиваешься, – ехидно заметила Куко, посматривая на внучку, и Шакко тут же залилась румянцем и отвернулась.

– Ничего подобного! Просто нехорошо, что мой ёриката в таком состоянии!

– О? Тогда ты не будешь против, если.., – поддев резинку спортивных штанов Лео, Куко медленно повела их вниз, неотрывно смотря за молоденькой лисичкой.

– Нет! Это обязательно? – торопливо спросила Шакко, все еще отвернувшись, но пытаясь украдкой смотреть боковым зрением, пока ее хвост неистово шелестел по татами.

– А что это ты занервничала? Ох, какой большой! Скольких я мужчин повидала, ни у одного такого большого не было! – восхищенно воскликнула Куко, и Шакко не выдержала:

– Пожалуйста, прекрати! Это все неправильно! – вскочив, лисичка сжала кулачки и все же решилась посмотреть, но старейшина рассматривала один из шрамов Лео.

– М-м? Похоже, нелегко ему когда-то пришлось, да и сейчас не лучше, – водя пальцем по обнаженному торсу парня, старейшина излучала серебристую энергию, и Шакко слышала, как с каждой секундой хрипы успокаиваются. – Кстати, когда ты собираешься рассказать, что он – не кицунэ-цуки? – будничным тоном спросила Куко, и лисичка обомлела, теряясь в своих смешанных эмоциях.

– Я...

– Они рано или поздно узнают, – пожав плечами, продолжила Куко. – Я слышала о твоей занятной истории, но чем она более странная, тем сильнее Бьякко будет сопротивляться, чтобы все вернуть, как прежде.

– Бабушка... Я скажу, но не сейчас. Пожалуйста, не выдавай нас! – поклонившись, девушка почувствовала, как ей по голове легонько стукнули пустой чашкой.

– Ой, я не буду говорить, разве ты видишь перед собой самую примерную из лисиц? – рассмеялась серебристая кицунэ, видя тревожный взгляд внучки.

– Куко... Ты ведь про тетю, да?

– А как же, – закивав, старейшина вздохнула и мечтательно посмотрела в сторону водопада. – Пусть Ками и изгнали, она все еще моя доченька.

Шакко закусила губу и, не сразу решившись спросить, нашла поддержку в своем хвостике, который бережно стиснула в руке.

– Почему не ты... В Академии...

– Я нужна Инари-сама здесь. Не все в мире от нас зависит, но многое, – ласково ответила Куко, медленно застегнув олимпийку Лео и, обойдя постель, подошла к внучке, села рядом и прижала ее к себе. – Жить будет. Так что же, он тебе правда нравится?

– Я не знаю, – смутившись, ответила Шакко, отведя взгляд. – Я благодарна ему, и еще он поддерживает... Хотя мы слишком мало знакомы, я...

– Растеряна? – подсказала Куко.

– Хай! А еще... Еще, – покраснев так сильно, что ей стало слишком жарко, лисичка не сразу решилась продолжить. Больше всего ей сейчас хотелось разбежаться и прыгнуть головой в снег. – Мне кажется, что я... Беременна, – добавила девушка еле слышно.

Куко молча открыла и закрыла рот, после чего плюхнулась задницей на пяточки, чуть в итоге не улегшись на обилие своих шелестящих хвостиков.

– Когда только... Что за молодежь сейчас! – строго сказала старейшина. – А ну!

– Я его поцеловала! Другого выхода не было, чтобы передать хоси-но-тама [37], я боялась, что выроню, если возьму в руку, а он... А я.., – зажмурившись, Шакко прижала ушки к голове и обняла хвостик, согнувшись.

– И все? – перебила поток мыслей резким вопросом Куко, и девушка запнулась, ответив нерешительно:

– И все.

Хмыкнув раз, второй, Куко не удержалась и от сдерживаемого смеха даже хрюкнула, но потом поспешила прижать к себе возмущенную и смущенную внучку и по-доброму произнесла:

– Гомен [38], гомен... Я не хотела тебя обижать, просто... Надо бы доче ушки-то надрать, раз она так воспитывает молодых лисят. Что за дикость? От поцелуев деток не бывает, – улыбнувшись, ласково добавила Куко. – Более того, ты, как кицунэ, сама можешь контролировать это таинство...

Шакко даже не знала, когда ее смущение было сильнее: сейчас, когда она выставила себя дурочкой, или до этого. Но все же это была такая деликатная тема, что лисичка не чувствовала себя виноватой в своей неосведомленности.

Старейшина, пытаясь приободрить внучку, не переставала ее тихонько гладить, продолжая смотреть на мирно стекающую по стенке воду:

– И все же, не стоит раздавать свой хоси-но-тама всем подряд. Даже если речь о твоем ёриката, настоящем или ложном. Пусть ты и передаешь лишь частичку своей силы, но если в сердце этого человека окажется хоть крошечная капелька злобы... Он может вынудить тебя действовать против твоей воли.

– Я знаю... Но ситуация была сложная, – растерянно, но с твердыми нотками ответила Шакко.

– Да, мне передали. Ногицунэ давненько не появлялась, так что это плохой знак, – уже гораздо серьезнее ответила Куко.

– Бабушка, – осторожно пробормотала Шакко, поглаживая подвернувшиеся ей под руку светящиеся хвостики, больше всего напоминающие нетронутый снег за окном. – А она сильнее тебя?

– Мы не соревновались, да и на все воля Инари-сама, – со вздохом ответила Куко, покачав головой. – Хотела бы тебя приободрить, но врать не хочется.

Повисла небольшая пауза, за время которой Шакко не решилась больше выспрашивать о таинственной лисе, решив вернуться к другой, не менее волнующей ее теме. Хотя и казалось, что бабушка сгущает краски, Шакко до конца не разобралась в своих чувствах. Поцелуй был просто необходимостью: кицунэ боялась, что обессилевшие руки не удержат звездную жемчужинку.

«Всему виной резкая смена обстановки! Надо быть спокойнее, рассудительнее...» – подумала лисичка, но на всякий случай решила спросить:

– Куко, а можно еще вопрос?

– Конечно, мы ведь так редко разговариваем! – с энтузиазмом ответила старейшина. – Не показывай, что он тебе нравится! А то будет ходить петухом! Но немного можешь свою внешность поменять, намеки дать... Только намеки более явные, мужики так-то тупые, им пока не скажешь напрямую, могут не понять, – начала быстро рассказывать старейшина, пока Шакко, смутившись, не замахала руками.