Текст книги "Привет шаману (СИ)"

Автор книги: Сергей Казакевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 6

Руслан ошибся. Это было не то самое место. Он хорошо помнил, что в прошлые вечера в этот день он проходил по Садовой улице. На этот раз они с Тамарой находились в конце Лесной улицы, которая пролегала параллельно и упиралась в кладбище. Эта улица пользовалась дурной славой. Дома на ней стояли по правой стороне, частные домики с палисадниками. По левой стороне домов не было, там начинался городской парк. Здесь часто устраивали разборки и бандиты, и фанаты, и мигранты. Не раз кровавые побоища здесь заканчивались для кого-то смертью, но полиция появлялась здесь редко. Иногда здесь наблюдались страсти другого характера. Находились свидетели, которые утверждали, что они видели светящиеся силуэты людей, прогуливающихся между деревьями ближе к кладбищенской ограде.

– Как мы здесь оказались, – удивился Руслан.

– Не знаю. Мне показалось ты сам зачем-то свернул сюда, – ответила Тамара.

Участников тоже оказалось больше. На встречу приближалась толпа футбольных фанатов. Несколько человек шло с собаками на поводке. Выглядели они довольно угрюмо. Очевидно сегодня любимая команда не оправдала надежд. Кто-то ругался на крайнего нападающего, кто-то на голкипера. Вместе с ними шагали насупленные бритоголовые местные нацисты со своей речевкой: "Не кури, не бухай, хачей убивай".

– Спартак – чемпион! – крикнул щуплый наглого вида парнишка в сторону Руслана и Тамары.

Руслан не обратил на это внимания, он слушал Тамару. Она рассказывала про какого-то из оболваненных их церковью негра.

– Парни! Здесь есть несогласные! – взвизгнул парнишка.

– Да, ладно, пусть идут.

– Подожди. Я этого парня постоянно с хачиками вижу, – загудел круглолицый нацист – Давай ему для профилактики бока намнём.

– А я эту курву постоянно с неграми вижу, – потянул Тамару за руку прыщавый дрыщ.

Руслана обступили четверо. Их мрачные лица не предвещали ничего хорошего. Один, ухмыляясь, надевал кастет, второй помахивал цепью. Двое встали сзади. Он невольно взглянул на луну. Обычная спокойная луна освещала город, деревья парка, кладбищенскую стену и часть улицы на которой Руслан и Тамара стояли, окружённые разгорячённой толпой фанатов. Руслан запоздало и лихорадочно стал соображать, что делать. За себя он не боялся, но с ним была Тамара. Всё произошло по давно знакомому сценарию и вместе с тем неожиданно. Удар в живот, ещё удар и ещё удар. Знакомая волна удушья вынесла сознание. Придя в себя, Руслан нашёл силы приподняться и встать на одно колено. Вокруг него вплотную стояли и громко смеялись несколько ребят. Тамару, зажав ей рот, несли куда-то в кусты.

Стоял шум, гам. Руслан вдруг ясно вспомнил свой сон, женщину в белом хитоне, гидрию и надпись на ней: ἐγὼ δοῦλος σός. – я раб твой. Это была древняя формула признания и повиновения.

Εγὼ δοῦλος σός.Помоги мне! – не размышляя больше, прокричал Руслан.

Собаки, которые были с фанатами внезапно завыли, как по покойнику, и разбежались. Все сразу. Мгновенная густая тишина окутала улицу. Только шум машин доносился откуда-то из далека из центра города. Со стороны кладбища жутко прокричала сова.

Тот кто получал травму конечности с повреждением нерва, знает как может гудеть словно трансформатор рука или нога. Такое гудение начало трясти всё его тело. Руслан увидел как парень перед ним занёс ногу, целя ему в голову. Что такое "хвост дракона" Руслан имел слабое представление, но его нога прочертила сокрушительный круг.

– Видно сегодня не твой день, – успел подумать Руслан, и бедняга парень с треском упал на бетон.

С таким же треском Руслан столкнул головы двух ближайших фанатов. Четвёртый их товарищ неожиданно упал и задёргался в конвульсиях. Руслан бросился в кусты, потом там нашли трёх покалеченных бедолаг. Остальная толпа разбежалась.

– Руслик, ты зверь! Мой ласковый и нежный зверь! – с трудом приходя в себя, бормотала Тамара. Гудение трансформатора прекратилось. Руслан боялся взглянуть на луну. Он довёл Тамару до дома и отправился в полицейский участок. Когда его привели на место побоища, он изумлённо смотрел на проломленные черепа, сломанные руки, ноги и рёбра.

Глава 7

Он прорывался сквозь сон с титаническим усилием, с огромным желанием жить, творить, даже страдать, но только не спать. Сон обволакивал его густыми волокнами, связывал невесомыми, мягкими, слабыми нитями ноги, руки, сознание. Как муха в липкой ловушке, он то вырывался, то опять проваливался в сон. Эта липкая масса засасывала его и убаюкивала, и он снова возвращался в то место из которого его выдернуло бодрствующее подсознание. Там он летел и наслаждался полётом, как птица махал руками и набирал высоту. А они, те которые думали, что умеют летать, оставались там на много ниже его. Он прошёл уровень успешнее всех. Его ждали распахнутые ворота. Оставалось преодолеть несколько ступеней, когда незримый и таинственный его спутник сказал:

– А теперь бросайся вниз откуда взлетел, если хочешь проснуться.

И он бросился. Сердце ухнуло в груди, перехватило дыхание, но пробуждение всё равно было долгим и мучительным. Открыв глаза, он долго смотрел вокруг. В голове пронеслась потрёпанная избитая фраза:

– Блин, сколько я вчера выпил? Где я? Почему я, сука, ёж?

Он внимательно посмотрел на себя. Нет, он не ёж, но он и не Руслан. Почему-то это он понимал ясно и твёрдо. Рядом мирно похрапывала Арамат. То, что эта опухшая и морщинистая, лет на 10-12 старше его, женщина Арамат, он даже не сомневался.

Было светло, как в облачный день. Он машинально взглянул в окно, ожидая увидеть облака, но на чистом небе только мерцали звёзды. Встав к окну он стал искать на небе луну, дающую сегодня такой яркий свет. Её не было. Здесь не было ни луны, ни солнца. Здесь не было никакой звезды, подобной Солнцу или Луне. На багрово-синем небе зияла чёрная дыра. Он закрыл, а потом с трудом открыл глаза. Как-то очень странно болела голова. Оказывается здесь на Ялмезе он очень давно и зовут его Налсур. Хотелось обдумать этот факт, но надо было вставать и идти на работу. Опять целый день смотреть в безжизненный свет монитора и считать, считать, считать.

Перед уходом он растолкал Арамат. О, эта вечная сова. Никогда её не добудишься. Убедившись, что она проснулась, Налсур вышел. Если на Земле был секс, два противоположных пола стремились к любовным утехам, то здесь не существовало влечения полов друг к другу. Люди зачинались и рождались в биолабораториях. Каждый сексом занимался в одиночестве. Однако пары встречались и здесь. Как правило, спаривались сектанты, но чаще всего сатанисты.

Налсур как обычно шёл на свою работу. После вчерашнего дня эта обычность предстала глазу совершенно в другом свете. Кстати, о свете. Освещённость соответствовала норме – 1000 люксов. Этот уровень поддерживался постоянно, при этом на багрово-синем небе не наблюдался ни один источник света, кроме звёзд, которые методично время от времени срывались, вспыхивали и исчезали навсегда в чёрной дыре. В остальное время небо было безмятежно и чисто, ничто не нарушало его багрово-синюю чистоту и спокойствие. Только чёрный диск размером с футбольный мяч, та самая чёрная дыра или коллапсар, каждый день проплывал с какой-нибудь стороны небосклона в противоположную.

Налсур шёл босиком по безупречно чистой и белой пластиковой дорожке. Дорожка мягко пружинила под ногами. Никто не помнит, когда и где было изобретено это ортопедическое покрытие по которому можно было пройти, не уставая, в два-три раза больше расстояния, чем по обычной поверхности. Расстояние до офиса составляло ровно 666 шагов. Странный был всё-таки этот сон, – размышлял Налсур – и сон ли это был? Почему он до мельчайших подробностей знает и помнит жизнь какого-то Руслан, который живёт на какой-то невообразимой планете полной ослепительного света? И эта Тамара со своим невразумительно несуразным мужем. Коллапсар их возьми, – выругался по местному Налсур, – неужели есть миры в которых репродуктивный вопрос так обострён? Они изливают всю свою прану в нижних чакрах и считают это не только нормой, но ещё и обожествляют это безобразие. В памяти проплыла змейка с раздвоенным языком, пульсирующая в такт движения праны, – конечно это упоительно, но как это безумно, невменяемо и сумасбродно. – размышлял Налсур, вспоминания упругое тело Тамары под ладонями Руслана.

Пребывая в такой задумчивости, он подходил к своему офису, где работал мелким штатным бухгалтером подотдела сбыта. Десятитиэтажное здание офиса, выполненное в деконструктивистском стиле, изображало деформированный тетраэдр. На вершине тетраэдра стояла скульптура женщины в хитоне с гидрией в руках.

Глава 8

Налсур вошёл в офис с опозданием на пять минут. Справа у окна сидела Яло, брюнетка в своём извечном и нелепом боб-каре. Она упёрлась взглядом в монитор, лениво ковыряя пальцем в носу, и делала это так тщательно, что Налсур, проходя мимо, не удержался и спросил:

– Ты уверена, что именно туда положила то, что ищешь?

– Иди, иди, – отозвалась Яло, – шеф ждёт тебя. И ты хорошо выглядишь сегодня.

– Ты тоже как всегда. Просто сама прелесть.

Яло расцвела и Налсур пошёл дальше.

Шефа звали Ескела. Скользкий тип. Постоянно почему-то скалил зубы. Когда Налсур вошёл в кабинет к шефу, тот подобострастно с кем-то разговаривал. Это была женщина, спина которой была полностью закрыта распущенными чёрными волосами её пышной шевелюры. Из одежды на ней кроме волос висели бриллиантовые серёжки цвета крови, на ногах такого же цвета браслеты и босоножки из змеиной кожи на высоком каблуке. Хоть в этом мире и отсутствовал половой инстинкт, а что-либо подобное воспринималось как извращение, всё же Налсур засмотрелся на тело женщины. Такую чистую, изумительно чистую кожу он никогда не видел. Ни пятнышка, ни бородавки, ни рытвинки. Волосы только на голове, бровях и в зоне треугольника. Он никогда не видел её раньше, но когда посетительница повернулась и взглянула на него своими чёрными огромными глазами с отсвечивающими лёгкой голубизной белками, он понял что перед ним сама Атакег. Это её фигура в хитоне и с гидрией стояла на вершине их здания. Атакег повела бровью и Ескела исчез за дверью. Она приблизилась и взяла руку Налсура. Он невольно вздрогнул. Рука была холодной. Тем не менее руки были такого же мягкого телесного цвета с шелковистой кожей и ярко-розовыми ногтями изящной формы. Их хотелось гладить и вдыхать запах её волос – запах горной грозы в пору цветения жёлтого рододендрона.

– Ты помнишь, Налсур, что поклялся мне в преданности? – спросила она бархатно-металлическим голосом.

Налсур напрягался вспомнить, когда это могло быть.

– Ничего вспомнишь, – произнесла Атакег и приложила свою прохладную руку к его голове.

– Кто Вы? Откуда я Вас знаю? – недоумевал Налсур.

– Я – повелительница тьмы. Здесь на Ялмезе я – Начало всего, – повелительница радостно рассмеялась звонким серебряным смехом.

– Там, в том мире после прихода Света я тысячу лет была закована в цепи. Как только оковы пали, первое, что я сделала, разделила сотворённое Светом и продолжаю делать это до сих пор. У меня есть там много служителей. Они называют себя Новыми и, якобы, служат Свету, но они служат мне. Этой весной, когда день станет равен ночи, я направлю на тот мир жёсткое излучение. Природа не пострадает, животные тоже, но на людей это излучение подействует губительно, кто выживет очень сильно ослабнет физически. Люка по моему приказанию соберёт сто сорок четыре тысячи избранных и они сорок дней будут скрываться в бункерах под Цюрихом и по всей Швейцарии. Когда они выйдут они будут править выжившим миром. Нечто важное для тебя. Твоей матрёшки не будет в числе избранных. В число избранных не попадёт никто из рождённых восточнее двадцатого меридиана.

– Тот мир? Что за Люка? Что за матрёшка? – пронеслось в голове у Налсура.

– Когда ты придешь в себя в том мире, ты поймёшь, – произнесла и нежно прикоснулась губами к его уху Атакег, – Налсур, я сохраню тебя и когда, ты лишишься своей матрёшки, ты станешь полностью мой.

Налсур взглядом проследил в окне улетающую звезду и не нашёл, что ответить.

– А теперь иди работай, – также нежно произнесла Атакег, – и по спине Налсура пробежал мороз.

Он в задумчивости шёл к своему столу, когда его окликнула Яло.

– Смотри, что мне подарила менеджер из третьего отдела.

Она показывала ему какую-то картинку. "Какая нечистая у неё кожа, какое у неё неправильное лицо",– подумал Налрус. Он всё ещё видел перед собой прекрасное лицо Атакег и её восхитительную кожу. Весь день, работая, он думал над словами повелительницы тьмы.

Глава 9

Руслан проснулся, открыл глаза и долго вспоминал, где он находился. За окном брезжил матовый свет Ялмеза, но домашняя обстановка наводила на мысль, что он на Земле. Вчерашний ужас в околотке кладбища и Лесной улицы вспоминался как сон. Как сон он и закончился.

– И это всё сделал ты? – спросил один из оперативников, указывая на раскиданных по поляне стонущих фанатов.

– Да, признаю себя виновным, – промямлил Руслан и протянул своё удостоверение личности. Полицейские переписали его данные, посовещались, затем один из них протянул удостоверение ему назад и сказал:

– Ладно, иди. Понадобишься вызовем, Ван Дамм.

Полицейские громко рассмеялись.

– Видно героем захотел стать. Видите ли, он целую толпу один раскидал, – донеслось до Руслана.

Его отпустили, он благополучно дошёл до дома и, на удивление, моментально уснул.

Но что с Ялмезом? Он ясно и отчётливо помнил пульсар, небо, падающие звёзды, Арамат, Атакег, Яло и даже боль на левой руке от лёгкого пореза, который ему сделала Арамат. Руслан взглянул на руку.

Свежая красная царапина змеилась от локтя к запястью. А может она появилась во время драки? Но он поразительно помнил каждое своё движение во вчерашней потасовке. Колено, которым он пнул мозглявого. Да, колено слегка побаливало. Руслан чувствовал какое-то жуткое раздвоение.

– Может я сошёл с ума? – подумал он. И тут ему наконец-то дошло. Ялмез, Атакег, Арамат – это же Земля, Геката, Тамара. Солнце дарит свет и даёт жизнь всей земле, а там чёрная дыра забирает свет и высасывает жизнь. Почему-то там он узнал, что матрёшка не попадёт в число избранных. Матрёшка – это, без сомнения, Тамара. Как получилось, что Арамат поранила ножом его руку там, а рану он может видеть здесь?

Руслан вернулся мыслью к словам о матрёшке. Что-то не давало ему покоя. Атакег сказала, что среди избранных не будет никого из рождённых восточнее двадцатого меридиана. Значит, если это не только слова, то спасутся только сектанты, а из них только самая разнузданная часть. Те же, которые подобно Тамаре находятся здесь, если выживут, станут проводниками их воли. История с вылазками во времени стала принимать для Руслана глобальный характер. Как избежать катастрофу? Неужели этим знанием располагают только извратители христианства?

Пока Руслан лежал и размышлял о судьбах мира, озорной осенний луч проскользнул в окно и, протиснувшись через занавески, прыгнул ему на руку. "И свѣ́тъ во тмѣ́ свѣ́тится, и тмá егó не объя́тъ", – всплыли в памяти строки какого-то древнего гимна. Он отчётливо вспомнил день, проведённый на Ялмезе, и непрошенная слеза благодарности, за то, что он сейчас здесь, а не там, именно здесь, скатилась по его щеке.

Пропел телефон, и Руслан поднял трубку. Звонил Игорёк, интересовался, как они с Тамарой добрались до дома и не нарвались ли на Лёшку.

– Всё хорошо, – отвечал Руслан.

– На какое число ты взял билет? – спросил Игорёк.

– Билет? – удивился Руслан.

– Ты же сам вчера говорил, что уезжаешь зачем-то в тайгу.

– На послезавтра,– ответил Руслан. Он вспомнил, что, несмотря на то, что всё полетело и понеслось как в каком-то сумасшедшем кино, он собирался к Силантию. Положил трубку и подумал: "Доеду ли я после таких наворотов?"

Глава 10

Поезд опять вёз его за Байкал. Руслан, как и все путешественники, любил этот стук железной дороги, запах вагона и вечно весёлый плацкарт. Поезд неторопливо уходил всё дальше на восток, хорошо лежалось на верхней полке, попутчики попались спокойные. Старик лет шестидесяти постоянно уходил в тамбур покурить. Два молодых парня, видимо братья, читали книги или играли в шахматы. Раньше Руслан развлекался лёгким флиртом с проводницами, но после страстного расставания с Тамарой он просто лежал и смотрел в окно. За окном проплывали Уральские горы.

– Надо будет спросить Силантия, почему в круг избранных не попадают родившиеся восточнее 20-ого меридиана?, – подумал Руслан.

– Страшная гнойная язва лежит на духовном теле Земли. Центр этой язвы находится в Европе в маленьком городке недалеко от Цюриха. Швейцария дала миру такие изобретения, без которых немыслим современный мир: целлофан, алюминиевая фольга, бульонный кубик ... А также: абсент, ЛСД ... Она дала великих людей: Эйлера, Руссо, Марата, Бернулли, и там же был обнаружен и процветал кретинизм. Многие писатели и поэты восхищались этой страной, называли этот уголок земным раем, так прекрасна и разнообразна там природа и благоприятны условия для жизни, при этом уровень самоубийств там выше среднеевропейского. На планете есть места, которые не позволяют этой язве иррадиировать по всему телу Земли. Одно из таких мест на Урале. Маленькое, ничем непримечательное селение, но всё великое совершается в тишине. Все, кто тяготеет к этому центру, вплоть до 20-ого меридиана, даже если он и погряз в блуде и пьянстве, даже если он и предал веру своих отцов, он остаётся опасен для всех этих новых апостолов, учителей и пророков. Опасен, потому что можно изменить себе, предкам, Родине, но Логосу, Славянскому Логосу, который скрыт в нас изменить невозможно?, – так неожиданно вспомнились ему слова Силантия.

Руслан отвлёкся от своих дум событиями, которые происходили внизу. В это время братья сражались в шахматы. Старик вышел в очередной раз покурить и, как видно на долго.

– Лошадью, лошадью ходи! – подсел к братьям мужичок лет тридцати пяти, плотный, круглолицый, улыбающийся и весёлый. Он пошутил, но потом дал несколько дельных советов младшему. Пока братья закончили партию, он был уже своим. Они познакомились и приятельски разговорились. Крепыш был родом из Курска. Подошли ещё двое из скучающей вагонной братии посмотреть игру в шахматы. Один лет под сорок с туповато-заторможенным, но располагающим лицом, второй, старик, лет шестидесяти, сухощавый с довольно живым и проницательным взглядом. Крепыш вытащил колоду карт и предложил:

– Давайте сыграем в "дурачка", а то шахматы только для двоих.

Поиграли в дурачка, затем крепыш-курянин предложил сменить игру на "трыну" и для интереса ставки делать по копейке. Предложили и Руслану, но он прикинулся желающим поспать, закрыл глаза и вольно-невольно слышал всё происходящее. Банк начинался с копейки, но продолжить игру можно было только, удвоив банк, то есть при хорошем раскладе банк увеличивался в геометрической прогрессии. Сперва выиграл старший из братьев. Играли дальше. Руслан заподозрил неладное, когда банк перевалил за пятьдесят тысяч.

– Видно "обувают" братьев, – подумал Руслан, повернулся и открыл глаза. В игре остались курянин и младший брат, оба переживали и раскраснелись от алчности. Руслан окинул взглядом картёжников. Старший брат сочувствовал младшему и тоже был в большом азарте, заторможенный так и сидел с тупым выражением, старик невозмутимо наблюдал игру. Братья решили раскрыть карты, но должны были удвоить банк. Напряжение нарастало. Руслан услышал, как старший шепнул младшему: ╦Можем остаться без "Тойоты". Младший предложил рискнуть, и старший полез в чемодан за деньгами. Когда раскрыли карты, у курянина карты оказались старше. Крепыш собрал деньги и наметился к выходу. "Стоять!" – только подумал Руслан и курянин застыл в растерянности.

– Ребята, что же вы не сказали, что у вас такая хорошая игра? – Руслан неторопливо слез с полки.

– Садись, дорогой, неужели ты хочешь нас оставить? – весело позвал он курянина.

Руслан успел заметить, как по лицу заторможенного пробежала смесь разочарования с испугом, а старик на мгновение потерял свою невозмутимость. Курянин нерешительно и обречённо сел. Начали играть. Руслану дали выиграть пару тысяч. Всем своим видом компания показывала, что хочет разойтись.

– Ладно, отец, раздай последний раз, – попросил Руслан старика.

Карты были сданы, и хорошие карты старик сдал Руслану. Руслан всего лишь только пожелал, и у старика и курянина карты поменялись на более сильные чем у него, а у него самого оказались три туза. Старик удивлённо посмотрел на свои карты, курянин алчно оценил свои. Банк достиг той же самой суммы, остались Руслан и курянин.

– Удваиваю банк, раскрываем карты и расходимся, – предложил крепыш-курянин.

– Лады, – непринуждённо кивнул Руслан.

Когда картёжники ушли, Руслан отсчитал ровно ту сумму, что братья вытащили из чемодана.

– Возьми, братан, и не играй больше в эти игры, – протянул он деньги старшему.

– Чем мы можем тебя отблагодарить? – братья расчувствовались не на шутку.

– Может, когда на "Тойоте" покатаете, – подмигнул устало Руслан и полез прилечь. Уснул он мгновенно.

Ночью в Тюмени они сошли, оставив ему в подарок свои складные магнитные шахматы. Руслан помахал им в окно и поехал дальше.