Текст книги "Привет шаману (СИ)"

Автор книги: Сергей Казакевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Казакевич Сергей
Привет шаману

Глава 1

«Существуют мысли, которые подливают масла в огонь страстей, зажигают человеческую плоть и кровь сильнее, чем самые неудержимые похоти. Существует логика страстей; но существуют и страсти логики. И это – по преимуществу наши, особые, чуждые людям прежних культур, новые страсти. Прикосновение голого тела к самому холодному производит иногда впечатление ожога; прикосновение сердца к самому отвлеченному, метафизическому производит иногда действие раскаляющей страсти».

Мережковский Д. С.

В полуночный час, когда луна готовилась стать полной, Руслан сидел перед столом у раскрытого окна. Неторопливая, спокойная луна освещала окрестности и заглядывала в окно мансарды. Стол был освещён её светом. На столе горела свеча. Та самая, на поиски которой он провёл в скитаниях столько месяцев, исходил множество дорог, встретил множество людей. Всё происходило так, как монах и говорил. Луна полнела, свеча разгоралась, звуки стихали. Приближалось время Гекаты. И вот пришёл её час.

Настало мгновение или вечность, когда стихли все звуки. Вглядываясь в пламя свечи, он нашёл в нём ту точку, через которую он мог смотреть на луну. Он слышал только удары своего сердца. Произошло то, что он так и не осознал. Точка в пламени, в которую он неотрывно и напряжённо взирал, не переставая произносить слова молитвы – Balthasar, Caspar, Melchior ... – вдруг стала увеличиваться и увеличиваться. Она стала больше пламени, больше свечи, больше луны и вот она поглотила, наконец, и луну и его. Руслан оказался внутри её. Внутри того, что недавно было просто точкой в пламени свечи. И уже оттуда он увидел каждое мгновение своей жизни.

Он видел воочию, как мать когда-то держала его на руках, как когда-то отец впервые брал его на охоту. Он видел всё. Мог выбрать любой миг и войти туда, и изменить его.

Да, есть люди, которые по-английски называются "down-to-earth" (практичный, приземлённый). Речь не о них. Всеми нами движет Эрос.

Кого-то влечёт пошлый эрос физиологии, кого-то вычурный эрос Фрейда, а кого-то Божественный Эрос, воспетый ещё мудрецами Эллады. Вот туда и устремился Руслан, в тот миг, который был поворотным в его судьбе. Прояви он тогда решимость, и никогда в его жизнь не вошла бы эта съедающая душу тоска.

Затаив, всё своё естество, он вошёл в тот миг. Это было почти год назад. Он провожал её поздно вечером до дома, свою Тамару. Она беззаботно щебетала о луне, звёздах, о своих планах и впечатлениях прошедшего вечера. Они неотвратимо приближались к моменту, когда держа её руку, он мог, не прилагая усилия, приблизиться к её губам ... и слиться с ней в поцелуе. Тогда он не решился. Последствия последовали незамедлительно. Она вдруг стала холодна, они скоро попрощались у её дома. Когда он позвонил ей на следующее утро, она сказала только два слова: прощай, Руслан.

Всё было как в тот раз, и сейчас он хотел всё исправить. До ключевой точки оставалось несколько шагов. Он шёл, говорил и думал в состоянии подобном дежавю, возможно это и было дежавю. В памяти возникли стихи.

– Тома, ты любишь стихи?

– Да. Очень.

– Цветаеву?

– Я без ума от неё.

– А может, лучшая победа

Над временем и тяготеньем -

Пройти, чтоб не оставить следа,

Пройти, чтоб не оставить тени

На стенах...

И вдруг он увидел то, на что не обратил внимания в первый раз. Она опустила руку, вытащила конфету и положила её в рот. На предпоследнем четверостишии он ясно увидел, как потускнели её глаза, и в них мелькнула, сдерживаемая скука. Когда он закончил, она радостно улыбнулась и, положив ему руку на плечо, прикрыла глаза. Момент настал.

Он сделал то, что не сделал тогда и чего вообще не собирался делать ... взял и пальцем потренькал ей по нижней губе. Получился звук "буль-буль".

............................................................................................................................

До возвращения оставалось несколько минут. А может всё это сон? – подумал Руслан. Под деревом лежала разбитая бутылка. Руслан взял осколок поострее и вырезал на левом предплечье букву V. Пусть это значит вендетта, усмехнулся отверженный ухажёр.

Когда он очнулся, луна уже скрылась в правом углу окна. Свеча догорала. Первое, что он почувствовал – исчезла какая-то тупая боль, что преследовала его последние пять месяцев. Второе – он забыл, как её звали. Может её, звали Вера или Венедикта подумал Руслан, разглядывая букву V на своей руке.

Глава 2

"Последний след, последний взгляд,

Прикосновение назад ..."

Скоро Руслан вспомнил, как её звали. Конечно же, её звали Тамара. Вспомнил он и то, что означала Буква V. Мало того он вспомнил, о чём предупреждал его монах – «тебя могут одолеть нежданные напасти». Они пришли. В последующие дни он увидел, что в его жизни, в его голове, в его реальности, начиная от мига несостоявшегося поцелуя, произошло раздвоение. Теперь в его памяти было две истории о том, как он не поцеловал девушку. Первая, где он не решился и сожалел. Вторая, где он не захотел и сам отверг её. Первая история, приносившая когда-то ему страдания, теперь, после наложения на неё другой реальности, нейтрализовалась. Она ушла, как он поначалу решил. Но она не ушла. Она стала причиной его дежавю, которое началось от момента его погружения в прошлое и до момента, когда он очнулся перед свечой в полнолуние.

Как в первой, так и во второй истории Руслан позвонил Тамаре в 09:07 и услышал одни и те же слова: прощай, Руслан. Если в первой истории он испытал горечь и боль, то во второй он вспомнил слова своего друга Игорька: "Если парень по-настоящему любит девушку, он вернёт ее даже в самой сложной ситуации... Шучу, конечно. Пошла она на фиг". Руслан рассмеялся и от смеха выронил телефон. Экран телефона треснул, точно также как в первой истории, когда он в отчаянии бросил его на пол. Руслан пошёл на кухню. Он хорошо помнил, что тогда поскандалил с мамой. Интересно, как будет в этот раз – думал он, будучи в хорошем настроении и не имея ни сколько желания ругаться. Выходя с кухни через пятнадцать минут, он был в некотором замешательстве. Он не понял как, но с мамой они поругались. Первая история явно оказывала ощутимое влияние на вторую. В добавок, теперь его сны были заполнены событиями первой истории. Ночью ему снилось, что он опоздал на автобус и днём он опаздывал на автобус.

С ним даже был такой случай. Как-то поздно вечером возвращался от Игорька. Просто засиделись. На встречу шли два парня.

– Дай закурить.

– Не курю.

Один парень неожиданно приблизился и ударил его в живот. Руслан успел вскинуть руки, но тут второй парень также нанёс ему удар в живот и сразу же второй удар. Теряя сознание, Руслан успел почувствовать удар по голове. Очнулся он от того, что какой-то пожилой мужчина помогал ему встать. На лбу была ссадина.

Вся эта первая история приснилась ему как обычно ночью. Настал день и Руслан понял, что надо что-то предпринять и подготовиться.

Руслан опять возвращался от Игорька. На встречу шли два парня.

– Дай закурить.

– Не курю.

Парень неожиданно приблизился и ударил его в живот. Руслан успел вскинуть руки, тут второй парень также нанёс ему удар в живот и сразу же второй удар. Металлическая пластина, прикреплённая на животе, добросовестно выдержала удары. Руслан же, вскинув руки, также добросовестно распылил на них газовый баллончик. Матерясь и ругаясь, парни скрылись за углом. Руслан посмеялся и, поворачиваясь идти домой, вдруг оступился. Очнулся он от того, что какой-то пожилой мужчина помогал ему встать. На лбу была ссадина.

Теперь больше всего его заботил вопрос, как так вышло, что за считанные секунды он полностью поменял отношение к Томе? Она ходила в церковь, каких-то новых пророков, занималась, так называемыми милосердными делами. Всегда твердила, что надо стремиться к богу, надо всех любить, а любовь просто так внутри не бывает, любовь всегда даёт плод. Руслана это всё восхищало, её стремление, самоотверженность, неутомимость, постоянная радость на лице от выполненного долга, её милая чарующая улыбка.

Её хрупкая фигурка и такая решимость, её весёлая улыбка и постоянная забота о своей церкви, её красивая земная внешность и заботы о неземном царстве, всё это покорило когда-то Руслана, и он с радостью служил ей, своей Тамаре. Надо привести в порядок храм, он трудился, надо ехать по делам церкви, он ехал, надо помочь ей, и он всё бросал и помогал и был рад, что ему позволяют это делать.

Видимо сомнения давно роились в его душе, и ночью неожиданно пришло просветление. Всё дело в её боге – понял Руслан. По её высказываниям он понял, что бог, которого проповедуют её новые пророки, проявляет любовь к человеку, пока тот выполняет божьи заповеди. Человек считается свободным, но как только не выполняются заповеди, любовь прекращается. Человек "связанный такой свободой" в конце концов становится лицемером и к людям начинает относиться также, как и его бог-манипулятор. Тогда, читая Цветаеву, он ясно увидел, что вся эта радость, все эти улыбки, весь этот энтузиазм чисто внешнее украшение, а внутри пустота и скука.

Теперь, просматривая, прошедший год, Руслан понимал, почему он не искал встреч с Томой. Вторая история из будущего тоже оказывала влияние на первую. Всё таки, как она поживает? – подумал Руслан – когда всё закончится, позвоню и узнаю.

Глава 3

"Заплесневший злак она хлебом звала,

шла в заблудший приход, говорила: Хвала...

Распрекрасные очи и умны, и шальны!

От чего ж её выбор – дела сатаны?"

Ночью Руслану приснилась Тома. Он вдруг понял, что, не смотря на все её кривлянья и самовлюблённость, то губки подставит, то начинает строить из себя святошу, он любит её,

возможно, не тем самым "агапе", о котором она сама не имеет ясного представления, но достаточно сильно привязан к ней. Ему никогда не снилась Тома в таких снах, но этой ночью торжествовал Эрос физиологии и Фрейда. Он впервые увидел её обнажённое тело.

– Мне искренней дружбы не хватает. Именно ДРУЖБЫ. И именно ИСКРЕННЕЙ, а не театральной. Кроме того, мужчина альфа самец мне тоже не нужен. Ты мне не интересен как мужчина. Можешь выгонять меня сразу, если ты видишь во мне женщину. Ты мне интересен как ДРУГ!!! – вспомнил он её слова, когда-то сказанные ему.

– Ничего себе, неинтересен как мужчина – подумалось ему, но эта мысль прошла где-то по краю сознания.

Главным впечатлением сна были две змейки. Проснувшись, он не мог вспомнить, где была вторая, но первая змейка извивалась под Тамариным левым соском. Слегка высунув раздвоенный язык, она судорожно вздрагивала в такт ...

– Этого ещё не хватало – прервал себя Руслан.

– Уже начал услаждаться воспоминаниями эротических сновидений. Молодец ... – ругнулся он, резко встал, взял телефон и стал набирать номер Тамары. Он услышал её голос, но пошли какие-то помехи. Руслан скинул звонок и хотел набрать снова, но телефон выпал из рук.

Поднял телефон и увидел опять ту же самую знакомую трещину на экране. Часы показывали 09:07. Слегка смущённый Руслан пошёл на кухню.

– Ну, что выспался? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, встретила его мать.

Выходя с кухни через пятнадцать минут, он был в ещё большем замешательстве. Подумав, он оделся и пошёл к Тамаре с её чудиками.

Наверно какие-нибудь остаточные эффекты – в конце концов, решил Руслан. Он опять пришёл в бодрое состояние духа и весело зашагал. Настроение сегодня действительно было какое-то необычно приподнятое. Он шёл знакомой и слегка позабытой дорогой. Что-то случилось за этот дважды пережитый год. Он чувствовал, что стал спокойнее, радостнее и даже, можно сказать, мудрее. Ему было интересно обнаруживать вокруг, то, что он раньше не замечал. Например, вон тот замысловатый балкон на угловом здании. Балкон был всегда, но он его не замечал. Он вдруг открыл, что чуть ли не на каждом углу растёт американский клён. Инвазионный интродуцент. У, вражеская зараза!

Всё было как обычно. Тома сидела за ионикой в белой красивой блузке и сама она была очень красивой. Её коленки приветливо притягивали взгляды мужчин. Как понимал Руслан, для лучшей углублённости в молитве. Пели псалмы, старейшина "толкнул" речь о том, как надо любить бога.

Почему они такие искусственные, как неживые? – думал Руслан.

– "Ты носишь имя как живой, но ты мертв" – вспомнилось ему.

– Откуда это? Наверно в Коране про амалика. Точно это про амалика. Так вот они какие, эти постоянно улыбающиеся амалики!

Тома, приятно улыбаясь, аккомпанировала на своей ионике. Она, правда, сегодня была красива, как никогда. Руслану почему-то сладко защемило в груди.

– И даже музыка у них мёртвая – рассердился вдруг Руслан.

Он вспомнил другую музыку.

"Шамана звали Кумора. Там в забайкальской тишине в хижине шамана каждый звук бубна живой энергией проходил через уши, нервы, мысли. Впрочем, играл шаман недолго. Плавно закончив, он положил бубен. Узкие монгольские глаза не выдавали эмоций, на лице было спокойствие Будды.

– Ты задумал жуткое дело, юноша. Силантий мне говорил, что даже то, чем я занимаюсь, не так жутко, как то, что ты задумал, однако.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Руслан.

– Общаюсь с духами. – ответил тот.

– Это опасно?

– Однако так. Силантий даже спасал меня несколько раз. – шаман помолчал и сказал: – но я тоже его выручал – в его глазах блеснуло самодовольство и торжество.

А кто такой Силантий? – поинтересовался Руслан.

– Отшельник. Живёт недалеко, но он не... не... – шаман не находил нужного слова.

– Не пиарится? – подсказал Руслан.

– Да – хозяин хижины удивлённо спросил: – откуда ты знаешь такие учёные слова?"

Богослужение закончилось. Руслан подумывал, как ему подойти к Томе , но она сама подошла вскоре. Она была чем-то обеспокоена и слегка растеряна. Руслан, взбудораженный своими мыслями, выглядел не очень приветливо, что видимо, усилило её растерянность.

– Руслан, привет! Очень рада тебя видеть, но дел за гланды, позвони вечером – сказала она, не как всегда, а каким-то живым и близким голосом. Уже уходя, она повернула голову из-за спины и, прищурившись, спросила: – Как тебе понравились змейки, Руслан?

Как у Руслана полезли глаза на лоб, она уже не видела: – так это был не сон? Он вспомнил, где было тату второй змейки – в ещё более интимном месте.

– Так это было на самом деле? И это было этой ночью? – ошарашено соображал Руслан: Но какая связь с реальностями? У выхода из церкви он увидел календарь и обозначенное сегодняшнее богослужение. Это была дата прошлого года.

– Интересное кино! Прямо в день сурка попал – мысленно присвистнул Руслан.

Глава 4

"За каждый взлёт нас ждёт острог,

За сладкий миг – печали сток.

За дружной песней – унылый стон,

За погребением – пасхальный звон".

Руслан сидел у окна и смотрел на вечереющий город. Дневной поток машин спал, шум не утихал, но звуки становились отчётливее и различимее, солнце село, зажигались огни, город переходил к ночной жизни. День сурка! Ничего себе день сурка. Третий раз уже в своей жизни наблюдал он этот закат. Нельзя два раза войти в одну и ту же воду, а он это делал уже третий раз. Ничего не изменилось. Так же промчалась с включенной сиреной пожарная машина. Троллейбус на повороте потерял свои провода, и водитель долго наставлял «палки». На противоположной стороне по тротуару прошла женщина в красном сарафане. С самого обеда он сидел перед окном и думал о том, что произошло. Может ему это всё снилось? Руслан взглянул на свою руку. Там где первый раз не было ничего, второй раз была буква V, теперь был след от Тамариного укуса. С каждым разом менялся только он сам. Он ещё раз вспомнил, что рассказывал ему Силантий.

Когда он зажёг свечу и изменил прошлое, он запустил вторую реальность, вторую волну событий. Эти две волны должны были триангулироваться, ретроспектироваться и детерминироваться в момент времени, когда свеча погаснет. Говоря по-русски, он должен был следовать своему дежавю, прийти к шаману и Силантию второй раз, получить опять ту же свечу и зажечь её именно в тот же самый час, в час Гекаты. Он должен был сделать то, что требует каждый Мастер (Визард) – повторить новый пароль, то есть повторить второй раз изменение в прошлом. В крайнем случае, всё оставить так, как было в первый раз, но неожиданно всё пошло иначе.

Всё повторилось. "Она опустила руку, вытащила конфету и положила её в рот. На предпоследнем четверостишии он ясно увидел, как потускнели её глаза, и в них мелькнула, сдерживаемая скука. Когда он закончил, она радостно улыбнулась и, положив ему руку на плечо, прикрыла глаза. Момент настал." Момент то настал, но видно ещё один пережитый год, опять открыл ему глаза. Если в первый раз за маской непрестанной радости, деланного энтузиазма, перманентной улыбки он увидел скуку и пустоту, то теперь за пустотой он видел уязвимую, до боли близкую одинокую и родную душу, ищущую тепла. Руслан забыл все предостережения Силантия. Не смог он вот так взять и оттолкнуть Тамару, которой, не смотря на все свои открытия, продолжал восхищаться. Он обнял её и поцеловал ...

А потом .... А потом была планета Орси. Когда он "вернулся с планеты", Тома лежала рядом и что-то мурлыкала, прижавшись к нему. Руслан нежно провёл по её волосам. Непривычно было видеть их распущенными.

– Руслик. – вдруг сказала она.

– Да, Тома?

– Что будет, если Лёшка узнает? – в её голосе была смесь радости, неподдельного ужаса и отчаянной удали.

– Всё понял. Спасаем твою репутацию – поднялся Руслан и начал одеваться. Пока он собирал вещи, обратил внимание, как аккуратно было уложено её снятое белье на стуле.

– Я не это имела в виду. Побудь ещё.

– Не утром же мне от тебя уходить. – произнёс Руслан, целуя её.

Выходя, из комнаты он ещё раз взглянул на стул.

Видимо включение третьей волны вызвало какой-то перегрев. Утром всё происшедшее он воспринял как сон. Память постепенно вернулась, но, взглянув в зеркало, он ясно увидел три седых волоса над левым виском. Он опять вспомнил аккуратно уложенную одежду Тамары и свою, разбросанную рядом.

– "Ordnung muss sein" ("Должен быть порядок"). Вот как немцы-сектанты умеют промывать мозги женщинам, даже страсть не нарушает порядок.

– Нет, не то, – перебил собственные мысли Руслан. – Порядок ... порядок. Причём здесь Тамарины трусы и колготки?

В памяти возникло лицо Силантия. Монах в армейском камуфляже и кепи. Волосы до плеч, борода коротко подстрижена. Глаза серо-голубые. Над правым глазом чуть заметный шрам. В лице была лёгкая диспропорция, как будто к верхней части лица приставили нижнюю, из другого комплекта. Впрочем, это не уродовало его. Вспомнив Силантия, он вспомнил и его последние слова: Не нарушай ПОРЯДОК, порядок Гекаты, иначе она придёт за тобой.

– Силантий, какая Геката? Ведь ты же христианин, – спросил тогда Руслан.

– Когда человек отрекается от Христа, он не зависает в вакууме, к нему приходят другие боги, и древние их хорошо знали. Ты, отказавшись от первой реальности, обратился к другим богам.

– Как же твоя вера позволяет тебе помогать мне в таком богоотступном деле? Ведь это – магия, колдовство и волхование – мерзость для вашего бога?

– Моя вера – это Любовь и Свобода, а там, где есть Любовь и Свобода, нет запретов.

Наступила ночь, взошла луна. Руслан продолжал сидеть у окна. В голове крутились слова Силантия: "Геката придёт за тобой".

– Неужели в основании нашего мира находятся мифические боги, которых выдумали древние греки для своего развлечения? – подумал Руслан.

Стайка птиц пролетела в ночном небе. Силуэты птиц отразились на фоне луны. Стайка улетела, но некоторые силуэты так и остались. Вглядевшись, Руслан ясно увидел глаза, брови, рот ... в усмешке. От неожиданности он отпрянул назад. Луна улыбалась ему милой протестантской улыбкой.

Глава 5

Ночью опять приснилась Тамара. Руслан снил что-то в стиле Борхеса. Он видел во сне как она веселилась за два дня до их первой встречи и знакомства, видел её в каждом мгновении их разлуки, видел её старушкой на могиле мужа, видел огромную слезу на её щеке, видел её отражение в этой слезе, видел её с детьми, видел саму её ещё ребёнком с растерянной и недоуменной печалью на лице. Только себя он не видел рядом с ней. Видел как женщина в белом хитоне передала Тамаре гидрию, сосуд для воды. Потом женщина повернулась к Руслану, и закружилась земля под ногами, он увидел лицо улыбающейся луны. Открыл рот – спросить её, кто она ... и проснулся.

Чудеса начались со следующего утра. Он хорошо помнил, что оба раза опаздывал на этот автобус. В этот раз он тоже опаздывал. В голове мысленно вырвалось: "Подожди же!". Автобус дёрнулся и поехал только после того, как Руслан взошёл и за ним закрылись двери. Прокручивая вечером весь прошедший день, он заметил, что полностью выполнялись все его вольные и невольные желания. Засыпал Руслан с мыслью: "Где же находится эта шагреневая кожа , что сжимается от моих пожеланий? Надо бы поостеречься с ними, пока всё не выяснится".

В течении месяца он, всё же, время от времени развлекался этой, внушающей страх неизбежной расплаты, способностью. Скомканная бумага всегда попадала в урну, хоть с трёх, хоть с пяти метров. Камень, брошенный в реку, прыгал по воде и всегда достигал противоположного берега. Телефон сам набирал нужный номер. Прямо как Bruce Almighty. Первые две реальности были отброшены и уже больше не напоминали о себе. Для него осталась только одна реальность – Тамара.

– Это просто какое-то помешательство, – думал он каждый раз, просыпаясь утром, – больше не буду её хотеть и желать.

Решение это доживало до обеда, максимум до вечера, и они опять были вместе, и если вдруг возникало желание близости, их уже ничего не могло остановить. Самое ужасное, что их не могли остановить ни муж в соседней комнате, ни спящие дети рядом. Если Руслан ещё понимал, что он на крючке у Гекаты, а также благодаря "дарованной" способности, под её охраной, то, что должна была испытывать Тамара? Сколько раз он уже видел в её глазах немой ужас, который внезапно переходил в страсть. Он боялся спросить, что она чувствует. Тамара видимо тоже воздерживалась говорить на эту тему.

И вот через месяц при такой же полной луне на вечеринке у Игорька она решилась высказать ему все сомнения.

– Руслик, не понимаю, что происходит.

Они, покинув компанию, сидели в темноте на кухне у окна. Над городом светила луна. Руслана уже не ужасало, что луна строит ему смайлики. В это вечер он не чувствовал напряжения, преследующего его весь месяц, но не покидало предощущение чего-то надвигающегося.

– Тома, тебе наверно улыбается луна? Это хочешь сказать?

– Ну, что за вздор, Руся? – она посмотрела в окно, – луна, как луна.

– Я сказала Лёше, что пошла к Наташке.

– Наверно правильно сделала, – вдыхая запах её волос, ответил Руслан.

– Разве ты не заметил? Мы весь месяц идём, как по краю пропасти. Встречаемся, обнимаемся, целуемся ... спим. И никто этого не видит. Ни муж, ни дети. Даже Наташка. Она за меньшее бывало начинала отпускать шпильки. И твой Игорёк также. Происходит что-то ненормальное.

– Что-то похожее происходит, – согласился Руслан. "Нельзя, нельзя, – подумал он при этом, – что-либо ей говорить. Подумает, что сошёл с ума".

– Это похоже на помешательство. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что это надо как-то прекратить. Ведь я люблю Лёшку, детей. Я могу их всех потерять. Но потом к концу дня я вижу как бы лёгкое видение – женщина в античной одежде с античным сосудом заглядывает мне в глаза...

– И что дальше? – встрепенулся Руслан.

– Ничего. Я просто перестаю соображать и мы предаёмся с тобой всем этим бесстыдным радостям. – в её голосе слышались слёзы, – просто какое-то бесовское обстояние. Как избавиться от этого?

– Может само пройдёт? – отозвался он. Сам же подумал, что наверно это было бы жестоко, очень жестоко ей сейчас что-либо объяснять. Силантий, конечно, смог бы ей объяснить, что только защита Всевышнего может помочь ей, а тот кому она молится в своей (якобы христианской) секте, такой же бес и идол, как и Геката, и то, что она сильно рискует своими детьми. Но Силантий далеко.

Руслан не знал, что сказать, просто крепче обнял. Луна за окном хохотала.

От Игорька они вышли поздно вечером. Прошлись по набережной. В другой раз он восхищался бы таким вечером. Лёгкий шум воды, легкий трепет опадающих листьев, прелый запах осени ... и над всем этим хохочущая луна. Становилось жутко. У моста они свернули к Тамариному дому. Впереди на встречу шли двое, и только когда до них оставалось шагов пять, Руслан узнал их и вспомнил. Это было то самое место.