Текст книги "Красный рассвет. Черный отряд (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Из Черноголовки выезжали вместе с Бергером и Крамер, но уже из страны мы с Алисой выбирались самостоятельно. Организацию процесса, довольно неожиданно, черноволосая красотка взяла на себя. Связалась со знакомыми доверенными людьми – контакты которых оставлял ей отец заранее, после чего эти самые доверенные знакомые организовали мне левые документы – у Алисы, стараниями отца, давно все было сделано, причем не в одном комплекте.

В ожидании моих документов потеряли целый день, проведенный в придорожной гостинице в Щелково, после этого отправились в дорожный тур по стране. Передвигались мы на автобусах – контроль не такой строгий, как на железной дороге или в аэропортах.

Маршрут бегства из страны, причем направлением с Запада на Восток, у «доверенных знакомых» семьи Станкевич был как я понял давно отработан, причем явно в нескольких вариантах. Подозреваю, конечно, что если бы не было принято решение нас отпустить, мы бы вряд ли скрылись. Но думаю Родионов или вмешался на своем уровне, или наоборот – не вмешался, так что нас никто не ловил. Или ловил, но так чтобы не поймать.

В общем, первые пару дней мы еще волновались, потом просто воспринимали долгую дорогу вполне рутинно. Очень долгую дорогу – путешествие наше заняло по времени больше недели. Сменялись провинциальные автобусные станции – крупных автовокзалов мы избегали, менялось время суток, мелькали в окнах автобусов пейзажи необъятной страны.

Алиса, когда притупился страх возможного задержания, пребывала в полном раздрае. Ее накрыло осознанием произошедшего, осознанием того, что жизнь никогда не будет прежней. У нее словно кончились эмоции, девушка как будто выгорела. Не думаю, что она любила (не думаю даже, что уважала) отца – но его потеря все же стала для нее шоком. Который полностью догнал ее на исходе второго дня бегства, когда мы добрались до автовокзала Зеленодольска, города неподалеку от Казани.

За эти дни мы и так с Алисой не вели никаких серьезных разговоров, только бытовые обсуждения. Но когда ее накрыло, она и вовсе ушла в себя настолько, что я начал всерьез опасаться за ее психику. Алиса ведь даже в нормальном состояние не всегда адекватная, а сейчас так вообще может представлять опасность не только для общества, но и для себя. Черт (и лечащий врач, если есть) знает, что ей может в голову взбрести.

Впрочем, опасения мои оказались беспочвенны – Алиса просто как будто отключилась от мира. Из-за переживаний первые несколько суток она почти не спала и на третий день, когда мы подъезжали к Перми, в одном из автобусов девушка так сильно вырубилась, что я не смог ее разбудить. Пришлось выносить из автобуса на руках и нести на стоянку, где нас ожидала посадка на рейс до Кургана. На ходу Алиса проснулась, я это почувствовал. Но когда девушка поняла, что происходит, сделала вид что еще спит и осталась у меня на руках. Только крепче за шею обхватила.

После Кургана мы поменяли способ передвижения – пересели на скоростной поезд до Абакана, и снова поменяв поезд, направились в Китай проездом через Монголию. Уже оказавшись в Китае, пересели с поездов на самолеты – сначала на местных авиалиниях до Шанхая, оттуда уже через океан в Лос-Анджелес, где нас ожидал последний рейс, до Майами. И только из Лос-Анджелеса я позвонил Дэвиду, сообщив что скоро буду.

Первый полет – по Китаю, Алиса даже не воспринимала, слабо понимая где мы и что делаем. Утомленная бессонницей и переживаниями, черноволосая красотка находилась в плавающем состоянии, слабо реагируя на действительность. Все эти дни она почти не спала, и к концу недели ее буквально выключало, как будто батарейки садились. Собралась с силами Алиса только на паспортном контроле перед посадкой, дальше я ее практически на руках таскал.

В Шанхае Алиса выглядела чуть бодрее, но все же слабо воспринимала действительность. И снова, едва оказалась в самолете – который должен был привести нас в Лос-Анджелес, отключилась. Перелет через океан был ночным и в этот раз Алиса впервые, похоже, не находилась в глубокой отключке от утомления, а нормально спала в комфортном кресле первого класса.

После приземления и завтрака в Лос-Анджелесе Алиса выглядела неожиданно бодрой и посвежевшей. И не скажешь, что еще совсем недавно выглядела обессиленной до крайности. Нам оставался всего один перелет – до Майами, и во время взлета в Лос-Анджелесе Алиса настолько уже вернулась в норму, что у нее появились силы бояться. Когда самолет оторвался от земли, она вцепилась мне в руку и зажмурилась.

Я догадывался, что Алиса боится не только полетов, но еще и боится показать свой страх, боится насмешек по этому поводу. Но, похоже, я уже столько раз видел черноволосую красотку в самых разных ипостасях, в том числе испуганную до крайности, что меня она уже совершенно не стеснялась. Во время взлета Алиса так и сидела с закрытыми глазами, сжимая мое запястье – я даже через рукав чувствовал, насколько у нее ладонь влажная.

Руку мою Алиса отпустила, только когда набрали высоту, после чего заметно расслабилась под ровный гул двигателей. Я за прошедшие дни спал совсем мало, при этом – стараясь контролировать ситуацию и чувствуя ответственность сразу за двоих, переживал много. Так что если Алиса вернулась к норме, то я наоборот собирался уйти в себя: основная задача выполнена, между нами и Майами теперь только километры пути последнего полета по прямой. И с осознанием того, что даже если что-то случится, я над ситуацией уже не властен, собрался подремать и закрыл глаза, откинувшись на спинке кресла.

– У тебя есть девушка?

– Что? – открыл я глаза, не сразу осмыслив вопрос.

Алиса повторять не стала, ждала пока я разумом обработаю услышанное. Смотрела выжидательно. Так, она спросила, есть ли у меня девушка.

– Н-ну… есть, – ответил я, когда пауза затянулась.

Не очень я уверен, что у меня есть девушка. Все же наши отношения с Жанной как-то не выглядят традиционно и привычно – но не объяснять же это Алисе.

– Н-ну… – повторила мои интонации Алиса и вдруг спросила: – Пауза перед ответом была связана с тем, что ты вспоминал есть ли у тебя девушка?

– Да, – не стал я углубляться и что-то объяснять.

– Ее случаем не Ульяна зовут?

– Какая Ульяна? А, нет, не Ульяна, – вспомнил я корреспондентку канала Флорида, которая в нашу последнюю встречу предстала передо мной в образе неотразимой красавицы, и с которой я договорился о встрече, что потом как-то забылось в водовороте событий.

– А ты с какой целью интересуешься? – задал я встречный вопрос.

– Просто спросила.

– Просто так даже мухи на люстру не садятся.

– Интересно мне было, вот и спросила.

– Мм… ясно. А у тебя парень есть?

– Тебе зачем?

– Просто спросил.

– Нет.

Ответила Алиса довольно резко и отвернулась к иллюминатору. Я подождал немного продолжения, но Алиса смотрела на ковер облаков снизу, на меня не реагируя. Ну и ладно, ну и хорошо: откинувшись на спинку кресла, я снова прикрыл глаза с намерением подремать. Почти сразу начал проваливаться в сон – мгновенно накатило состояние томной неги и чувствуя, что сейчас буду беззаботно спать, я буквально ощутил, что такое счастье.

– Я ее знаю?

Вопрос и ощущение чужого взгляда сдернули с меня сон как сдергивают покрывало, выдергивая из теплого сна в холодное неприветливое утро. Проморгавшись, с трудом сдержавшись от резкости, я широко зевнул и сквозь накатившие слезы посмотрел на Алису.

– Кого ты знаешь?

– Твою девушку.

– Вряд ли.

– Как ее зовут?

– Какая тебе разница?

– Чем она занимается? – Алиса спрашивала с удивительным упорством.

– Она товарищ майор из Федеральной службы безопасности.

– Ха-ха, как смешно.

– А это не шутка. Еще вопросы?

Алиса дернула уголком губ, и судя по выражению лица заметно обиделась. Замолчала, отвернулась. Вопросов больше не последовало и я снова закрыл глаза. В этот раз получилось, провалился в сон хорошо и качественно – проснулся только перед посадкой, когда Алиса снова меня за руку крепко схватила, видимо на фоне страха забыв про недавние обиды.

Так как из Лос-Анджелеса я позвонил Дэвиду, прервав режим радиомолчания и сообщив время прилета, встреча в аэропорту неожиданностью не стала. Зато неожиданностью стал состав ожидающей нас компании из четверых человек.

Первые двое, Дэвид Мэйсон и Матвей Корнилов, меня конечно не удивили. Большим сюрпризом оказалась третья персона, присутствующая в компании встречающих: Кэрол Шиэн. Ирландка, красивая типично холодной, «высокомерной» красотой встретила меня неожиданно приветливой улыбкой. Ясно-понятно теперь, кто будет помогать нам решать вопрос с финансами – причем не только с теми, которые принадлежат Алисе Станкевич.

Родионов недавно говорил мне, что из-за ухода Советского Союза из Конфедерации ему нужен будет в регионе инструмент на случай «если что вдруг». И похоже, наша будущая организация – даже не учитывая угрозу вторжения нечисти, должна будет стать таким подходящим ему хорошим инструментом.

Но даже Кэрол не затмила собой присутствующую здесь четвертую персону: специального корреспондента телеканала «Флорида» Ульяну Машкову. Выглядела она сногсшибательно красиво – в белом летнем платье, с распущенными волосами, но при этом донельзя официально меня приветствовала.

Удивило присутствие Ульяны не только меня, но и, судя по всему, Алису. За время нашего самого разного общения я уже понемногу научился считывать эмоции черноволосой красавицы, и сейчас видел крайнее ее смятение. Ну да, ну да, вспомнил – во время своей первой встречи девушки точно подругами не стали. Скорее даже наоборот – помнится, Алиса обещала гору проблем Ульяне, если та ко мне подойдет на расстоянии выстрела.

На обжигающий взгляд Алисы Ульяна совершенно не обратила внимания – обернулась к моей спутнице и посмотрела в ответ чистым взглядом, картинно хлопая ресницами.

– Здравствуйте. Мы, похоже, раньше встречались, у вас очень знакомое лицо… Максим, познакомишь?

– Ульяна Машкова, журналист. Алиса Станкевич, инвестор, – поочередно представил я девушек.

– Очень приятно, – широко улыбнулась Ульяна, глядя в глаза Алисе.

Ей, похоже, ситуация доставляла истинное удовольствие. Чего не скажешь об Алисе – на щеках девушки появился густой румянец, губы сжаты в тонкую линию.

– Надеюсь соглашение об интервью еще в силе? – обратилась ко мне Ульяна.

«Какое интервью?» – не сразу понял я вопрос.

«Какое такое интервью?» – увидел я и невысказанный вопрос во взгляде уже заметно раздраженной Алисы.

Точно, я же Ульяне обещал интервью, после которого мы договорились в ресторан сходить.

– В силе конечно, но после записи его только если на полку ставить: Максим Царев в России сейчас не является хорошей компанией. Так что не думаю, что теперь интервью со мной будет хорошей идеей.

– Почему Максим Царев не является хорошей компанией? – заметно удивилась Ульяна.

– Ну так… – я даже сразу не нашелся, что ответить. – После случившегося с семьей Черных…

– Ужасная трагедия, просто ужасная! – карикатурно вскинула руки Ульяна. – Никто даже предположить не мог, что доверенный телохранитель семьи Черных страдает психическим заболеванием и устроит такую кровавую бойню. Говорят, что после того как он застрелил Альберта и своего напарника, он выкинул Татьяну в окно!

– Да? – озадачился я.

– Конечно, в общественное поле эту версию пускать не стали, в новостях акцент сделан на версии о несчастном случае, списали на взрыв бытового газа.

– Ух ты, – уже озадачился я.

По взгляду Ульяны было совершенно не понять, знает ли она о том, кто именно стрелял в Альберта и охранника, а также кто именно выкидывал Татьяну Черных в окно. Я пока думал что ответить, Ульяна вдруг шагнула вперед и приобняв меня, зашептала прямо на ухо:

– Дмитрий Михайлович очень просил передать, дословно: он крайне удивлен, но при этом все получилось удивительно вовремя. Сказал, что ты поймешь.

Да уж действительно, понятно все. Повод разорвать с ним прямые и официальные отношения конечно не очень приятный, но удался на все двести процентов. Вот только пока Ульяна шептала мне на ухо – довольно громко, так что не только я услышал сказанное, я заметил в глазах Алисы стальной блеск. Она, глядя на то как Ульяна меня приобняла, или старалась сохранить выдержку, или же готовилась что-то сказать резкое и жесткое.

Или… похоже, готовилась не только сказать. Ситуация накалялась, и, если что-то не придумать кто-то сейчас определенно может получить по красивому личику. Да, предположение звучит дико, но чем дольше девушки меряются взглядами, тем все больше я верю в его вероятность.

Начинать же знакомство с девичьей драки – не очень хорошая идея. К счастью на происходящее среагировали Кэрол и Дэвид. Кэрол сознательно, явно заметила напряжение между девушками, а Дэвид просто потому, что беспокоился об оплате парковки – совершенно не прочувствовав сгустившегося напряжения он предложил уже направить стопы на выход.

Двинувшись в сторону стоянки, я лихорадочно размышлял. Ситуацию нужно как-то разруливать, причем срочно. Алиса в моменте может быть совсем неадекватной, это я прекрасно знаю. Ульяна же, зная о смерти Станкевича – чувствует ее слабость. И прибыв сюда явно по указанию Родионова, не упустит момент отомстить ей за попытку унижения после эвакуации из Нового Орлеана – выступая уже с позиции силы. Симпатия ко мне в этом ее желании, полагаю не более чем предлог.

Приняв решение, я улучил момент и пристроившись к Дэвиду сбоку незаметно схватил его за предплечье и начал замедлять шаг. Когда в британской школе учился, во время игры в футбол всегда так делал, незаметно нарушая правила. Так очень удобно останавливать убегающих от тебя игроков, когда скорости не хватает – там все так делали. После уже, когда в Питер переехал, в Купчино тоже так сделал пару раз, когда в школе в футбол играли. Тоже хорошо работало, пока до драки дошло – так что больше не пробовал. Но вот сейчас вспомнил, пригодилось.

Основная компания, еще не заметив, что мы притормозили, все еще шагала вперед. Причем что интересно, Кэрол шла взяв под руку Алису и довольно приветливо с ней переговаривалась, Ульяна же на нас даже не смотрела – похоже, наслаждалась первым выигранным раундом.

Времени, пока наше отставание заметят и обернутся, оставалось не так много, поэтому я начал разговор сходу и без лишних предисловий.

– Дэвид, тебе нравится Ульяна?

Сразу отвечать Дэвид не стал. Мы с ним в этот момент, сразу после вопроса, оба смотрели на уходящих девушек. И если Алиса в мешковатом спортивном костюме со спины внимания не привлекала, Кэрол в деловом костюме выглядела холодно официально, то Ульяна – в белом, в лучах солнца иногда становящимся полупрозрачном платье, притягивала взгляд. Вот особенно сейчас и с этого ракурса, очень интересное зрелище на пару мгновений открылось, когда ветерок к ягодицам легкую ткань прижал.

– Допустим, нравится. А к чему вопрос?

– Ты можешь использовать силу своего обаяния и попробовать пригласить ее в ресторан?

– Зачем?

– Чтобы обольстить, как зачем.

– What is такое: обольстить? – озадачился Дэвид незнакомому слову.

Русский у него в последнее время значительно улучшился, но периодически встречались слова и выражения, которые ставили Мэйсона-младшего в тупик.

– Принять меры к созданию у девушки чувства симпатии для того чтобы перейти на иной уровень знакомства.

– На какой?

– На горизонтальный.

– Это как?

– Любовью заняться, как-как! – немного резковато ответил я, раздраженный его недогадливостью.

– А, это. Я пробовал ее… как ты сказал? Областить.

– Обольстить.

– Неважно, ты понял.

– И?

– Она сказала, что ты ей уже свидание назначил.

Я вздохнул. Не свидание, а интервью – весьма большая разница. Правда я бы, наверное, превратил это интервью в свидание, но вот есть одна загвоздка – по имени Жанна. Обещаний мы друг другу вроде бы не давали, но и не расставались официально.

– Я схожу с ней в ресторан в ближайшее время и дам интервью как обещал. Но на интервью я возьму с собой тебя, мы ведь вместе в Орлеане зажигали, а там уже в процессе я затуплю и настанет время твоего выхода.

– What is такое: затуплю?

– Не буду предпринимать никаких попыток, чтобы ее обольстить.

– Оу. Ульяна тебе не нравится? – Дэвид широко и белозубо улыбнулся.

– Нравится.

– В чем тогда дело? – белозубая улыбка погасла.

– У меня, вроде как, девушка есть.

– Элис твоя девушка? – кивнул в сторону удаляющейся компании Дэвид.

– Нет.

– Нет? А кто тогда, я ее знаю?

– Жанна.

– Жанна твоя девушка? – удивился Дэвид.

– Да, а что?

– Я думал, вы просто друзья.

Я серьезно озадачился. Мы ведь с Жанной иногда перебарщивали со страстью так, что нас, наверное, слышало все побережье Майами-бич. Дэвид увидел мое удивление и пояснил:

– Не-не, Декс, я знаю что вы часто делали секс, но я не думал что Жанна – твоя девушка.

Хм. Вот как. Похоже, чтобы понять логику Дэвида, мне еще нужен Матвей и труа бутыль де водка́, а также вечерняя беседа. Или же мне совсем не нужно логику Дэвида понимать, просто принять.

– Короче, ты мою просьбу насчет Ульяны услышал?

– У кого короче, тот дома сидит отращивает, – неожиданно заявил мне Дэвид, сверкнув улыбкой. Надо же как заговорил, похоже Матвей научил.

– Не смотри на меня так, я попробую, – чуть погодя добавил Дэвид.

– Окей, спасибо.

Как раз в этот момент в общей группе наше отсутствие заметили – сначала обернулась Ульяна, потом притормозил Матвей. Но мы с Дэвидом уже догоняли остальных. На парковке меня – как и прошлый раз, ожидал Кугуар, по которому я уже успел соскучиться. Алиса, сразу поняв, что это моя машина, села на пассажирское сиденье. Остальные погрузились в массивные пикапы – в одном из которых за рулем была сестра Дэвида, тепло меня встретившая, во втором место водителя занял Матвей.

Выехав с парковки, после привычной возни с оплатой, сразу поехали на тренировочную базу. Рекруты, которые прибывали в Майами, размещались в здании арендованного спорткомплекса, что оказалось довольно удобным решением: места много, можно сразу посмотреть на всех кандидатов, как и на их уровень подготовки.

Глава 15

Как оказалось, за неделю пока мы с Алисой колесили по России, в формируемом отряде уже собралось две группы рекрутов. Первая была набрана Матвеем, условно называлась «ветеранами». Чуть больше семидесяти бойцов, большую часть которых составляли уроженцы Центральной Африки, где сейчас воевали почти все армии мира. Почти все рекруты были темнокожими; жилистые, сухие, с усталыми взглядами убийц. Война как ремесло, все при взгляде понятно. Несколько белых наемников – загорелых до черноты, в этой компании практически не выделялись.

Вторая группа – малочисленная, всего в два десятка человек, от первой заметно отличалась. Звались эти парнями ковбоями, причем некоторые ковбоями и были, самыми настоящими. Дэвид – сам, или с помощью друзей отца, не уточнял, набрал в отряд группу совершенно, судя по резюме, безбашенных авантюристов, каждый из которых теперь щеголял в шляпе-стетсоне, ставшей отличительным признаком группы.

Отличались обе группы бойцов не только внешностью и цветами кожи. Если среди африканских ветеранов большинство были возрастом далеко за тридцать, если даже не за сорок, то среди ковбоев едва ли не половина была молодежь нашего с Дэвидом возраста.

Когда мы приехали в арендованный спортивный комплекс, разделенные на группы и команды собранные на тренировочной базе бойцы занимались довольно стандартно. Поддерживали уровень физической подготовки; часть совсем недавно прибывших проходила углубленное медобследование у привлеченных специалистов из частной клиники.

Пока я в комментаторской кабине небольшого стадиона бегло просматривал личные дела на каждого, Дэвид уже фоном рассказывал мне о том, что приобрел для отряда больше трех сотен дробовиков, а также сотню винтовок разных калибров, в том числе крупных. Винтовки дело хорошее – особенно Барретты пятидесятого калибра, он же двенадцать и семь на наш. Любому сильному колдуну за глаза пары попаданий хватит, а обычному и одной пули может быть достаточно.

Главное в колдунов попадать научиться.

По ходу рассказа я часто переспрашивал – все же и воспринимать информацию с бумаги, глядя в личные дела, и слушать Дэвида, непросто. Но я справлялся, очень уж вещи приятные слышал; думал ведь, что придется организовывать все с нуля, а здесь уже без меня такую деятельность развернули. Кроме того – все также фоном слушал я, Дэвид уже зарегистрировал охранную фирму и даже заключил контракт на охрану ранчо в Алабаме, хозяева которого якобы уехали из-за близости зоны отчуждения на побережье.

Легенда выглядела довольно натянутой – «охраняемое» ранчо находились в предместьях города Тускалуса, небольшого города в самом центре Глубокого Юга – настоящего сердца Конфедерации. До берега залива оттуда километров триста, до Нового Орлеана – все четыреста.

Но на степень натянутости легенды как я понял, смотреть пока было особо некому – все заинтересованные лица в теме. Даже несмотря на пошатнувшиеся позиции Мэйсона-старшего, уехавшего в Москву на время, в Алабаме как я понял везде у семьи были свои люди. В Тускалусе так вообще мэр города – родственник близкий.

Дэвид взял паузу, ожидая комментариев насчет Тускалусы как места базирования. Я отвлекся от личного дела одного из белых наемников, которое начинал читать уже в третий раз. Задумался. Сначала хотел если на зарубить, то возразить подобному варианту – так далеко от побережья.

Но после некоторого размышления даже поднимать вопрос передумал. В принципе, это нам даже больше подходит. Все же в первых рядах защитников от вторжения – когда оно начнется по-взрослому, а не в тестовом режиме как сейчас, я бы не хотел находиться. К тому же неплохим аргументом в пользу Тускалусы оказалось то, что на «охраняемом» ранчо уже находилась небольшая часть отряда и туда в самое ближайшее время должны были доставить первую партию ручных гранатометов M79. Тех самых – ружейного типа, переломных и однозарядных, в моем мире знаменитых по картинкам из Вьетнама (в этом мире во Вьетнаме войны не было) и тем, что делают при выстреле весьма скромный и негромкий звук «плюмп».

Из гранатометов я бы, конечно, предпочел российские РГС-50. Но отсюда, из Конфедерации, я их только на картинке мог посмотреть. Кроме того, Дэвид обрадовал меня, что уже предварительно договорился насчет поставки «супербазук» – тех самых, которыми при нас чуть было торговое представительство не раздолбали. Причем триста выстрелов нам выделили только для тренировки, потом Дэвид обещал договориться о более приятном количестве.

У меня по ходу обсуждения возник вопрос по законодательству – мы все же, пока, охранная фирма. Если с М79 все было понятно, их по документам поставки провели как коммерческие ракетницы для фейерверков, то насчет «супербазуки» у меня возникли сомнения. Но как оказалась именно поэтому и выбрана Алабама – Дэвид божился, что если будет запрос, нам и танки получится выбить.

Насчет танков он приукрасил, думаю, но смысл я понял. А супербазуки нам кстати поставляли в обход всех законов, при этом проводя их как «средством для борьбы с вредителями». Услышав это, я задумался, и после по здравому размышлению удивляться стал меньше. Все же времена изменились: зона отчуждения вокруг побережья превращалась в новые пустоши – еще немного, там по прогнозам скоро новый Дикий Запад настанет.

Кроме радующего глаза и сердце оружия, пока меня не было всего неделю, Матвей с Дэвидом успели нарулить машины. Три десятка армейских гелендвагенов с хранения НОАГ, Народной армии Германии, базы которой располагались в некоторых штатах протекторатов материка. Машины хорошие, простые и неприхотливые, но нам неподходящие – о чем я и сообщил Дэвиду.

– Почему? – удивился он, серьезно удивившись.

После его вопроса я отложил личное дело Кристофера Роббинса – белого наемника из африканских ветеранов, которое наконец-то прочитал. Осмотрелся и убедился, что в стеклянной комментаторской кабине лишних людей почти нет. Почти: здесь и сейчас, кроме рассказывающего мне о прошедшей неделе Дэвида, присутствовали Алиса, Кэрол, Ульяна, Матвей и пара его помощников или заместителей. Поймав взгляд Матвея, я намекнул жестом, после чего незнакомые мне люди из кабинета вышли. Когда дверь за ними закрылась, я позвал всех ближе ко столу.

– Как вы представляете себе задачу нашего отряда? – поинтересовался я, оглядывая рассевшихся за столом столь неожиданных, если вдуматься, самых разных соратников. – Давайте по очереди, исходя из имеемых вводных. Матвей, начнешь первым?

Проблемами с выражением мыслей никто не страдал, так что я услышал несколько предположений, суть которых заключалась в том, что наш отряд будет выполнять роль привилегированной пожарной команды, специально заточенной на уничтожения нечисти; а также, что немаловажно – станет инструментом в борьбе за власть Конфедерации, выступая в интересах лояльного Советскому Союзу Дэвида Мэйсона-старшего. Последнее, что интересно, стало сюрпризом только для двоих присутствующих. Для Алисы, и для Ульяны, которая как я заметил откровенно новым взглядом посмотрела на младшего Мэйсона.

– Забудьте, – только и махнул я рукой устало, выдержав паузу. И не удержавшись добавил, усиливая впечатление: – Все херня, переписывайте.

Удивленные взгляды были мне ответом, и я покивал, показывая, что меня правильно услышали и правильно поняли.

После разговора с Бергером и Крамер, после всего того что они нам с Алисой рассказали, я серьезно пересмотрел свое отношение к вопросу будущего вторжения. Но во взглядах соратников сейчас читал… не то, чтобы недоверие. На меня сейчас смотрели так, как будто мне просто надо отдохнуть.

Все, кроме Алисы, которая тоже присутствовала во время разговора с двумя перебежчиками.

– Господа и дамы. Давайте примем за данность, что этому миру, как вы его знаете, скоро придет конец. Человеческая цивилизация в привычном вам виде перестанет существовать, и мы сейчас доживаем ее последние дни.

Я сделал паузу, снова оглядывая собравшихся.

– Эм… Декс, ты можешь объяснишь… – начал было озадаченный Дэвид.

– Некогда объяснять, надо бежать спасать человеческую цивилизацию, – хмыкнул я. – Не смотрите на меня так, про последние дни этого мира я не шучу. Дни, конечно, фигуральное выражение, но полагаю что счет времени идет на месяцы, даже не на года. О нависшей угрозе я расскажу вам чуть позже, мне просто надо все аргументы в кучу собрать и примерный план лекции написать. Давайте пока просто тезисно пройдемся.

Под недоуменными взглядами взял лист бумаги, перевернул его, и нарисовал большой круг.

– Вот это – отдельный изолированный Осколок, с которого сейчас, как с ретранслятора, происходят атаки небольших групп нечисти.

– Небольших? – счел нужным уточнить Матвей.

– Да, небольших. Пять-десять за раз – это совсем немного в масштабе будущих орд. Все последние атаки осуществлялись через порталы, – внутри круга я нарисовал несколько точек, изображая эпицентры входа-выхода. – Но, в скором времени, предположительно, будет открыт Разлом…

Подумав немного, по линии порталов я начертил внутри круга длинный шрам, закрасив его штриховкой. – На этом Осколке будет открыт Разлом, условно – дыра в реальности, которая другой стороной окажется в нашем мире. Это будет разрыв в ткани миров. Вы такого раньше не видели, потому что пока мы имеем дело только с отдельными порталами. Но Разлом будет, это я вам тоже гарантирую, и нам, нашему отряду, нужно будет войти в этот Разлом.

– А дальше? – поинтересовался Дэвид.

– Дальше – больше, – не конкретизируя пока, ответил я. – Но об этом позже: мы сейчас должны обсудить, как нам решить первоочередные задачи, а именно – как желательно без больших потерь добраться до Разлома, проникнуть в другой мир.

– Без больших потерь? – негромко поинтересовалась Кэрол. – А без потерь если рассчитывать, ты такой вариант вообще не предусма…

Кэрол не договорила, осекшись на полуслове, потому что я ее жестом попросил ее остановиться.

– Матвей. Дэвид, – повернулся я к парням, глянув на них поочередно. – Вы помните основной критерий отбора в отряд?

– Бесстрашие перед лицом смерти.

– Именно, – кивнул я, и обернулся к остальным собравшимся, поясняя: – Примерно зная, что нам предстоит, я просил набирать в отряд тех, кому более близка смерть, а не жизнь. Люди, которые потеряли себя в этом мире, и которые спокойно относятся в перспективе погибнуть. Неважно по каким причинам, но мне нужны те, кто готов присоединиться к нам осознавая всю степень риска.

– Плюсы будут? – спросила вдруг Кэрол.

– Из плюсов если, то наградой выжившим будут не только деньги, причем большие деньги, но и нечто больше…

– Что?

– Идея. Прощение. Боевое братство. Многое из того, чего не купишь ни за какие деньги.

Кэрол посмотрела на меня недоверчиво. Ну да, она не русская, ей не понять.

– Но кроме идеи есть и еще один фактор, могли бы и догадаться: это долголетие. Мы ведь пойдем на Осколки, а это пространственная аномалия, где человек покидает естественную реку времени своего мира, прибавляя себе к жизни сразу несколько десятилетий без потери жизненного тонуса.

Здесь я немного лукавил, возможная награда была значительно выше, но полностью карты я пока открывать был не готов. Это заметила и Алиса, причем смотрела она на меня с интересом. И вдруг мне подмигнула. Надо же – нашлась соучастница.

– Поэтому здесь, в отряде, собраны люди, готовые без раздумий поставить все на красное. Ну, я надеюсь на это, что такие люди собраны, хотя бы в большинстве, еще не все личные дела видел. И да, вы же все помните, что минуту назад я сказал, что миру скоро конец? На фоне этого информация о том, что наш отряд перестанет существовать в ходе выполнения задачи, все же не должна вас сильно шокировать.

– Как это перестанет существовать? – сочла нужным уточнить Ульяна, после чего показала на панорамное окно, через которое хорошо видно стадион с рекрутами. – Бо́льшая часть этих людей погибнет?

Так, еще одна удивляющаяся очевидному.

– Если погибнет бо́льшая часть, это будет редкой удачей. Я вообще предполагаю, что скорее всего погибнут все те, кто отправится со мной в Разлом. Среди всех здесь собравшихся только я обладаю сверхъестественными возможностями, а артефактов другого мира у нас нет. В схватке с магами, если без везения, это приговор. Вы готовы дальше слушать или дальше будете отвлекать меня ненужными вопросами? Я быстро, не переживайте. Итак, когда начнется вторжение и откроется Разлом, мы отправимся туда. На нашем пути к побережью, а после на этом Осколке, куда мы направляемся, будут шныряться целые полчища самой разной нечисти, которые нашему появлению скорее всего серьезно удивятся. Есть только один плюс: нечисть не стреляет. Колдуны могут кидать заклинания, но они не слишком быстрые и дальнобойные, поэтому нужно будет научиться распознавать колдунов заранее чтобы убить их. Большинство атак низших тварей нечисти происходит с помощью холодного оружия, а также когтей и зубов. Кроме того, немаловажный момент: надеяться на присутствие дорог в зоне прорыва можно, но далеко не факт, что они там будут…