Текст книги "Гамма-воин"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Так, а где мне террористов отслеживать? – спросил Багратион. – Тут вроде не подкопаешься… Стоп! А туда вон глянь, Теман… Е… твою мать, ну!

Внутри Тарасова похолодело. Он мгновенно понял причину беспокойства коллеги: Багратион обнаружил не обозначенный на схеме пункт – здание в двенадцать этажей с круглой башней-навершием. И что самое хреновое – в похожем на соты оконце отчетливо мигал яркий блик.

– Может, солнце отсвечивает? – с сомнением прошептал Артем, отлипая от оптического прицела.

– Ага, солнце! Физику учил?! Угол падения лучей видишь? А он, между прочим, должен быть равен углу отражения… Я на такие солнца в Грозном насмотрелся – будь-будь! – возразил Багратион. – Снайпер там сидит, гадом буду!.. Докладывай срочно Кортасару – пусть зачищают!

Артем забубнил в рацию, докладывая о ситуации.

«Это ложная информация, майор, – успокоил полковник. – Наши спецслужбы получили ее за сутки до церемонии… Продолжайте наблюдение и обратите особое внимание на сектор К… До связи…»

Ствол «Винтореза» находился рядом с виском Тарасова. Багратион, отбросив ненужные мысли, казалось, слился с оружием в одно скульптурное целое, которым Артем невольно залюбовался. Ну профессионал, блин…

– Там отсвечивает сильно… – пробурчал Багратион. – Прицел бы ему хотя б разгрохать… Нет, Теман, не выйдет – не поймаю, спрятался он, сучонок!

– Саня, объекты в поле зрения, – негромко сказал Тарасов. – Мы свое дело сделали…

Багратион не ответил: он увидел подъезжающий кортеж на долю секунды раньше коллеги и снова взял опасное окошко в перекрестье прицела.

– Ни черта опять не видно! – ругнулся прапор.

Все случилось так быстро… Лимузин, выкатившийся из аллеи, встал перед домом. Мелькнула знакомая плешивая голова с неопрятными курчавящимися остатками волос. Борис Евгеньевич помахал рукой торопящемуся к лимузину охраннику и зачем-то оглянулся…

«Если там действительно снайпер, то выстрелит он именно сейчас!» – подумал Артем, и снова по его спине пробежал предательский холодок.

Ни звука – только шелест и гул большого города… Ициксон, гость Венесуэлы, внезапно начал заваливаться назад, на руки подоспевшего охранника, с распахнувшимся от удивления ртом. Водитель вихрем вылетел из лимузина и завертел головой. Раздались крики. Еще кто-то бежал от дома, держа возле уха телефон. Борис Евгеньевич рухнул на спину с дыркой во лбу, чуть повыше левой брови…

Артем почувствовал толчок и услышал яростный стон Багратиона. Покатилась по полу стреляная гильза.

– Ушел, гад!.. Я промазал! Промазал! Промазал! – повторял он как помешанный.

Тарасов тряхнул его за плечо:

– Поймаю я тебе твоего снайпера! А сейчас двигаем отсюда! Как бы не вышло чего с придурками этими венесуэльскими, называется – организовали охрану персон!.. Слышь, плакали наши денежки: работодателя завалили!..

Багратион никак не отреагировал на шутку. Он впервые в жизни проиграл дуэль с вражеским снайпером. Стиснув зубы, прапор заработал, как заведенный автомат: он отлепил глазницу от оптики, отполз от окна, быстро разобрал винтовку и уложил в чехол. Артем подобрал еще теплую гильзу и от дверей оглядел комнату. Только сдвинутый на несколько сантиметров матрас напоминал о присутствии здесь нежданных гостей.

Машина с молчаливым водителем ждала их, как и было условлено, на углу, у еще одного пустого дома. Военные советники быстро погрузились в салон. «У них теперь будет много хлопот с трупом и российскими властями, – подумал Тарасов. – И если Ициксон мертв, то действительно, кто нам теперь контракты оплатит?..» Размышлять о превратностях судьбы российского нефтяного чиновника он себе запретил.

Без лишних комментариев их вернули на место дислокации. Мрачный Кортасар скоро явился с чернокожим чиновником в белоснежной рубахе и долго и нудно задавал вопросы. Скандал, связанный с гибелью господина Ициксона, ширился: в желтой прессе замелькали заголовки вроде «Русские разборки в Латинской Америке» и «Чей же снайпер все-таки попал в цель?». Вслух свои подозрения официальный Каракас пока не высказывал… Заставив побагровевшего, ругающегося по-грузински Багратиона немедленно заткнуться, Артем толково обрисовал ситуацию, напомнив, что доклад о засевшем в здании снайпере был подан незамедлительно…

С утра Тарасов и Багратион пили ледяную водку, нарушая все житейские правила. Веселья не наблюдалось. Сутки не брившийся Багратион был похож не на отставного прапора российской армии, а на бывалого кавказского боевика…

Вечером лейтенант Гарсиа снова пришла к Артему. Она была одета в форму, и тем приятнее было Тарасову забираться в интимные места девичьего тела, скрытые камуфляжем, нашивками, клапанами, карманчиками. Долорес была строга и молчалива: может, командиры сделали ей замечание насчет нежелательности близких отношений с русскими.

Когда в любовном бою настала пауза, девушка прошептала Артему на ухо:

– Будь осторожен, милый… Ползут нехорошие слухи…

– Уже?! – приподнимаясь на локте, совершенно неискренне удивился Тарасов.

– Я краем ухом слышала, что на русских советников хотят списать тот инцидент… Ну, ты понимаешь…

– Армейская мафия? – попытался пошутить Артем.

– О да, мафия! – совершенно серьезно проговорила Долорес. – Военная мафия – самая сильная на свете. Особенно здесь, в нашей несчастной Латинской Америке… Ты ведь знаешь это?!

Вместо ответа Тарасов отвел с влажного лба лейтенанта Гарсиа кудряшки и коснулся губами ее пахнущей тропическими цветами кожи…

Толком поспать после бурной любви Артему не дали. Заквакала сирена. Полоснул по жалюзи бунгало луч прожектора. Прозвучали резкие команды. Ночная щебечущая и пищащая живность заткнулась, внимая производимому людьми шуму, и даже шелест пальм исчез в рокоте прогреваемых моторов.

Тарасов оказался у здания штаба одним из первых. Следом, на ходу закатывая рукава камуфляжа, примчался чудом успевший сбрить густую щетину Багратион. Седоватый капрал-метис строил своих бойцов. Прикатил на собственном «Форде» полковник Кортасар.

– Что, Теман, боевая тревога у союзников? – праздно поинтересовался Чиковани, вертя головой. – А нас звали разве?

– Про боевое товарищество слыхал, а?! – буркнул в ответ Артем.

К ним уже быстрым пружинящим шагом торопился лейтенант Кеведо.

– Господин майор! Нам приказано выдвигаться первыми! – взволнованно проговорил он. – Диверсия в терминале Сан-Лидо! Это не учения!..

Разворачивался, сияя фарами, давешний джип. Бойцы в касках выстроились к погрузке.

– Это там, где мы уже побывали? – ловко вспрыгивая в кузов, спросил Тарасов.

– О нет! Это дальше на двенадцать километров. Пожарные уже работают…

«Америкосы свое отработали, теперь работают туземные пожарные, – подумал Артем. – Ну все как на первой чеченской…»

Багратион с достоинством уселся сразу за спиной Артема, положив на колени «калашников». Бойцы жались к бортам, чтобы ненароком не побеспокоить господина капрала. Следом за джипом рванули грузовики. В прожекторном свете над шлагбаумом колыхнулся и пропал силуэт напуганной пестрой птицы.

Ленты черного маслянистого дыма были хорошо видны в лунном свете. Взлетали к небу искры, и вонь стояла, как на горящей подмосковной свалке. Уже стали видны задранные кверху лестницы пожарных машин, слышались крики, захлестали по тлеющей крыше пенные струи.

Машины с бойцами встали.

– Где здесь дорога?! За терминалом?! – допытывался Тарасов у Кеведо. Тот бестолково вертел головой.

Завыли сирены. Захлопали в небе лопасти вертолета. Шум поднялся адский.

– Есть здесь кто-нибудь, кроме пожарных?! – проорал Артем, тряся лейтенанта за плечо. – Так ведь своих перекокать можем!..

– Делай, как я! – перекрывая весь этот шум, крикнул Артем и первым спрыгнул на землю.

Багратион махнул рукой бойцам, пнул ботинком кого-то замешкавшегося и с «калашниковым» наперевес исчез в темноте. Десантники гуськом побежали следом.

Артем понимал глупость их положения: никаких диверсантов здесь давным-давно нет, может, взрывное устройство вообще сработало по часам, а злоумышленники тут были в прошлую пятницу… Но бежать, механически тыча автоматом в стороны, все-таки нужно. Деньги покойного Ициксона требуют отработки…

Кеведо, бежавший с Тарасовым плечом к плечу, вдруг предостерегающе крикнул. Тарасов автоматически нырнул в жухлую траву, вскинул автомат. Он сделал все вовремя: далекая автоматная очередь прогремела в установившейся на пару секунд тишине, и пули со свистом срезали стебель у виска Артема.

Оттуда, где цепью шли бойцы Багратиона, загремели выстрелы: верный прапор прикрывал командира. Кеведо, перекатившись, начал стрелять одиночными на звук. Тарасов лихорадочно искал цель. Ага, там, между хлипкими постройками, мелькнула сгорбленная тень. Нет, не достать…

– Свет! Дайте свет! – прокричал в рацию вежливый лейтенант. – Hijo de puta! Caramba! [1]1
  Сукин сын! Черт тебя возьми! ( исп.)


[Закрыть]

С небольшим опозданием на ближней машине вспыхнул луч прожектора. Бестолково потыкавшись в темноту, он взвился вверх, вернулся, описав кривую.

– Идиоты! – сквозь зубы процедил Артем.

Потянувшись, он выдернул из-за пояса у Кеведо ракетницу и выстрелил. Ракета прочертила алую линию и погасла. Боец у прожектора догадался: осветил дощатую стену ангара. На секунду там стало видно как днем. Двое в черных шапочках-масках с автоматами прижимались к кривой двери. Тарасов вскочил на одно колено и открыл частую стрельбу короткими очередями. Один в маске упал, взмахнув стволом автомата. Второй ответил выстрелами. Со стороны терминала стали стрелять. Второй диверсант исчез на мгновение в темноте, чтобы, нелепо оступаясь, появиться вновь и грузно осесть на землю.

«Багратионова работа! Реабилитировался! Умница!.. Только какого черта здесь делали террористы – это после пожара-то?!»

Кеведо перебежками двинулся вперед, но стрельба стихла – похоже, живых диверсантов поблизости не осталось. Прожектор погас. По щелистым стенам забегали лучи карманных фонарей. Спецназ подтянулся к ангару.

Артем подбежал к убитым. Лейтенант лихорадочно обыскивал их карманы. Тарасов присел рядом. Неподалеку Багратион орал на бойцов – похоже, пытался построить их в одну шеренгу. Подкатил «Форд» полковника Кортасара, за ним машина с неизвестными опознавательными знаками. Усатый полковник мимоходом козырнул офицерам и склонился над трупами. Щелкнул затвор фотокамеры: один из приехавших следом за Кортасаром гражданских фиксировал место событий.

– Что это все значит? – не особенно вежливо поинтересовался Артем.

– Убиты сотрудники службы безопасности военно-морского флота! – выпрямился полковник. – Кто приказал открыть огонь?! И опять русские…

Типы в штатском продолжали тормошить покойников, словно они могли выяснить этот непростой вопрос.

Тарасов заговорил медленно и раздельно, чтобы каждое его слово, произнесенное по-испански, было понятно:

– Господин полковник, при выходе на объект дозор в составе майора Тарасова и лейтенанта Кеведо был обстрелян неизвестными со стороны ангара с дистанции около двухсот метров. Ответным огнем противник уничтожен…

– Кто дал команду открыть огонь?! – злобно повторил Кортасар.

– У меня тоже есть вопрос, – нарушая все мыслимые уставы, резко возразил Артем. – Какого черта эти морячки оказались здесь, на горящем объекте?! И какого черта они стреляли?!

Полковник отшатнулся. Его лицо в бледном свете фонарей стало багровым.

– Команды «огонь» не было! – тем же тоном продолжил Тарасов. – Ответную стрельбу открыл я, по собственной инициативе… И поступил бы так же, если бы знал, что это флотские! В ответ на выстрел полагается выстрел!

– Прошу в машину! – проговорил один из штатских, брезгливо вытирая руки салфеткой. – Да-да, вас, господин майор!.. И передайте свое оружие лейтенанту!

Багратион сунулся вперед и будто бы ненароком махнул компенсатором «калашникова» прямо перед носом штатского; тот вынужденно отстранился.

– Куда тебя везут?! – встревоженно спросил прапор. – Я с тобой поеду! Щас эти мучачос у меня быстренько лезгинку затанцуют!

– Мы не в России, Саня, – остудил пыл друга Артем. – Поезжай на базу. Я сам разберусь. Маленькая проблема следом за большой… На войне бывает…

И, видя по роже Багратиона, что тот упорно не желает подчиняться и нетерпеливо поигрывает на автоматном кожухе пальцами, Тарасов рявкнул, как встарь:

– Прапорщик Чиковани, твою мать, отставить!

«Вот и начинает сбываться ночной шепот Долорес!» – подумал Артем, передавая автомат Кеведо, который стоял навытяжку перед Кортасаром.

Огонь над нефтяным терминалом дотлевал. Дурными голосами заорали птички в подкопченных зарослях. На небе занималась роскошная тропическая заря.

Глава шестая. Под колпаком

В густо забранные полосками жалюзи окна бил солнечный свет, майор Тарасов сидел на стуле посреди комнаты, где из мебели, кроме двух стульев, был еще только стол на высоких металлических ножках. За столом сидел подтянутый белобрысый человек в штатском и пялился в экран ноутбука.

– Представлюсь: меня зовут Рихард, фамилия – Дирлевангер, – по-русски, но с обычным акцентом проскрипел белобрысый и глянул на Артема поросячьими, лишенными ресниц глазами. – Не будем играть в кошки-мышки – я представляю контрразведку Венесуэлы…

– Неплохо говорите по-русски, – проговорил Тарасов. – Вы у нас работали?

Дирлевангер усмехнулся:

– Знание русского языка у нас семейное. Мой дедушка имел удовольствие воевать. – Контрразведчик снова уставился в свой ноутбук, пощелкал клавишами, поднял глаза: – Превышаете полномочия, майор! Это весьма серьезно!

– Объясняю один раз, – сказал Артем. – Вышло, конечно, нехорошо: свои своих не узнали – если, разумеется, это не провокация. Подобное случается, и вы по роду занятий должны это знать. Я не собираюсь себя выгораживать, но ответственность в данном случае целиком и полностью лежит на тех, кто так бестолково спланировал операцию. Могу привести десяток примеров из собственной практики – я прошел несколько локальных войн. Кроме того, я военный советник, приглашенный командованием вашей страны, если помните…

Дирлевангер покачал головой и положил ладони на стол параллельно корпусу ноутбука:

– Помню … Кстати, недавно убит один российский чиновник… Не слыхали?

Контрразведчик впился взглядом в лицо Тарасова. Артем равнодушно пожал плечами:

– В России и не такое случается… Такая национальная традиция…

Дирлевангер проскрипел:

– Это случилось не в России, а в мирной Венесуэле, в нескольких десятках километров отсюда… Так не слыхали?

Тарасов прямо смотрел в лицо контрразведчику, но тот не смутился.

– Имею к вам, майор, хорошее предложение, – начал Дирлевангер. – У моего правительства большие планы, и нам нужны честные люди в России. Люди, которые готовы за определенную плату оказывать нам услуги…

– А если нет? – мгновенно ответил Артем.

– Если нет, то сейчас мы проведем допрос по всей форме и вам несколько дней придется погостить у нас, – усмехнулся контрразведчик. – И вашего коллегу, бравого капрала, тоже придется пригласить к нам…

«Только бы Багратион не наделал глупостей, когда его станут тащить в контрразведку! – подумал Тарасов. – Только бы не начудил Сашка…»

– Мое командование не поймет выдвинутых вами претензий, – тщательно подбирая слова, проговорил Артем. – Я прекрасно понимаю, чем вызвана эта провокация – недавней трагической гибелью нашего соотечественника…

Дирлевангер махнул рукой:

– Да бог с ними, с убитыми! Тем более доказать мы пока ничего не можем… Зато у меня есть кое-какие прочие стопроцентные доказательства. Мы сообщим о вашем аморальном поведении в период работы. Ваши постельные забавы с лейтенантом Гарсиа запечатлены на фото и видео! И, предваряя возможный вопрос, контрразведчик пояснил: – Нет, она ничего не знала… Просто хорошая, добрая девушка… В запросе на имя вашего командования мы напишем, что вы имели интимные отношения с лейтенантом вооруженных сил, неким Д. Гарсиа… Что подумают ваши шефы, получив такое сообщение? Вы догадываетесь?

Выдержав паузу, Дирлевангер добавил:

– А фото– и видеоматериалы мы перешлем в Москву недели через две. За это время слух о гомосексуальных причудах русского майора широко распространится среди ваших боевых товарищей…

Белесые глазки вперились в лицо Тарасова. Контрразведчик любовался произведенным эффектом.

«Эх, жаль, гнида, что мой дед не встретил твоего деда в сорок третьем под Курском! – подумал Артем. – И угроза какая-то глупая – в пидарасы, говорит, запишет… Черт их разберет, этих венесуэльцев!.. Только без нервов, Тема, – фашисту недобитому только того и надо…»

– С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством! – широко улыбнулся Тарасов.

Дирлевангер ткнул в кнопку, скрытую под крышкой стола, и на пороге вырос чернокожий верзила с крошечной бугристой головой на бычьей шее.

– В шестнадцатую, – бросил контрразведчик и отрешенно уставился в монитор.

Поднимаясь со стула, Артем бросил короткий взгляд из-за плеча: господин Дирлевангер играл в компьютерную игру.

В сырой низкой камере, которая странно напоминала пошлую российскую КПЗ-ИВС, было полно народу. Едва переступив порог, Артем зажмурил глаза: не продохнуть.

Какая смесь одежд и лиц! Черные и грязно-белые, загорелые, одетые в лохмотья и вовсе голые, узники сидели у стены, лежали вповалку, стояли. В углу тип с копной черных волос, перехваченных лентой, бренчал на гитаре. Нары забиты доверху потными черно-белыми телами. Вентиляционное отверстие наверху всхлипывало – там пытался работать вентилятор.

На вошедшего поглядели без интереса – еще один попался…

Времени и желания церемониться у Тарасова не было. Оттолкнув чью-то синюю в прожилках рожу, Артем шагнул к ближним нарам, выгодно расположенным под вентиляционной решеткой, и дернул за вяло свисавшую со второго яруса босую ногу.

– Какого черта… – прогнусил сверху голос.

Тарасов рванул сильнее, и чья-то вонючая туша с грохотом обрушилась на сидящих внизу зэков. Гам поднялся невероятный – такое Артему доводилось слыхивать разве что на базаре в Грозном, когда его бэтээр задел лоток с сигаретами и тушенкой. Только сейчас орали не десять баб, а четыре десятка мужиков. Шум, как огонек по запальному шнуру, обежал камеру. Каждый орал о своем.

Легко подтянувшись на руках, Тарасов улегся на освободившееся место. Не то чтобы прохладно, но терпимо. И воняет меньше… Рядом на верхнем ярусе лежал бородатый немолодой негр. Он поднял свое похожее на начищенный сапог морщинистое лицо, недовольно скривил толстые губы и снова откинулся на нарах.

– Эй, ты, мать твою! – горланили снизу. – Слезай, мать твою, кто ты там такой!..

Грубые голоса повторяли изощренные ругательства, и Артем без спешки спустился вниз. Зэки образовали полукруг, в центре которого стоял тот самый сброшенный с нар толстяк. Его лицо тряслось от бешенства, а неопрятное брюхо от возмущения колыхалось.

– Да кто ты такой, мать твою! – проревел толстяк, бросаясь в атаку.

Тарасов уклонился от выставленных волосатых кулаков и подставил толстяку подножку. Тот с размаху впилился лоснящейся мордой в угол нар.

Толпа возбужденно ухнула. Толстяк грузно поднялся на ноги, вытер кровь и сопли с разбитого носа. Он смотрел на противника исподлобья, словно бык. Артем, скучая, ждал нового броска – этот тип оказался слабым противником.

Толстяк широко взмахнул рукой, и в его пальцах сверкнул нож. Другой пошел разговор…

Артем сделал ложный выпад, поднырнул под руку с ножом, с хрустом вывернул жирному зэку локоть. Отшвырнув ревущее склизкое тело, Тарасов с размаху вогнал нож по рукоять в деревянную стойку.

Артем сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Этот театральный жест, который – как и все только что произошедшее – не произвел бы впечатления на российских урок, поразил темпераментных латиносов. Кто с ворчаньем, кто со смехом – они разбрелись по своим углам. Двое склонились над надолго отрубившимся толстяком, авторитет которого в камере мгновенно упал. Гам стих.

Тарасов взобрался на отвоеванное место, не переставая контролировать местность. Сосед, наблюдавший за поединком, снова смежил веки, и Артем немало удивился, услышав его хриплый негромкий голос:

– У тебя есть сигареты?

Тарасов молча протянул тому криво надорванную пачку. Закурив, негр долго пускал в потолок кольца дыма, а потом вдруг спросил:

– Ты из России?

Артем на мгновение опешил от такого вопроса, но быстро нашелся:

– Тебе какое дело?

Сосед рассмеялся, потом закашлялся и, сплюнув, сунул горящий окурок вниз, кому-то в жадные руки.

– Ты не из местных красавчиков, но белый и чистый, кроме того, не американец – тот сразу навалил бы в штаны. Это раз, – принялся загибать узловатые пальцы чернокожий. – Второе. Ты сразу взял быка за рога – ты явно не впервые в каталажке. Это два… Плюс моя интуиция! – закончил сосед.

– Ты неплохо знаешь то ли русских, то ли тюрьму, – усмехнулся Тарасов.

– А я учился в Москве, – ощерил губастый рот в улыбке сосед. – Правда, очень давно – еще при генсеке Брежневе. И немного говорю по-русски… – чернокожий с треском потянулся и прогнусил: – Е… твою ма-а-ать!

Артема выводили на рассвете. Прошли всего сутки его комфортного пребывания в камере. Конвой был сдержан и деликатен – никто из дрыхнувших зэков не проснулся. Только чернокожий с соседней лежанки, не открывая глаз, пожал Тарасову плечо: бывай, мол, земляк!

На выходе скуластый конвоир обменялся с охранником несколькими фразами на незнакомом Артему языке.

– Куда едем, начальник? – нагловато поинтересовался Тарасов.

Конвоир отвел глаза.

«На расстрел, что ли? – мысленно удивился Артем. – Только не их это порядки… Какого черта?»

Узкоглазый конвоир заботливо защелкнул наручники на своем левом запястье и правом запястье заключенного и дернул: вперед!

За резко открывшейся дверью в бледнеющем свете прожектора молочной белизной светился борт микроавтобуса. В салоне сидел второй конвоир, который даже не удосужился выйти. Первый подтолкнул Тарасова к двери – впрочем, довольно бережно.

Артем повторил свой вопрос уже более напряженным тоном, но ответа и на сей раз не последовало. «Да пошли вы на хер со своим правовым государством!» – зло подумал майор.

Машина покатилась по асфальту, завелся с опозданием мотор. Незаметный за занавеской водитель выругался. Поплыли мимо окон облезлые постройки в колониальном стиле да аккуратные домики между купами лохматых деревьев. Потом началась обычная трасса, с полосатыми столбиками ограждения по обеим сторонам от нее.

– Мне хочется пи́сать, – громко заявил Артем и зачем-то добавил по-русски: – До ветру надо!

Артем ушам своим не поверил, когда узкоглазый бросил водителю:

– Где ближайший туалет?

– На бензозаправке, – не задумываясь, ответил тот.

Микроавтобус притормозил у обочины, неподалеку от заправочной станции. У колонок топтался голый по пояс заправщик в сбитой на затылок бейсболке. Он проводил глазами странную пару – скованного наручниками конвоира и спокойного, как стенка, Артема – и вновь взялся за метлу.

Тарасов решился давно и теперь лишь выбирал момент. Он мог бы уйти еще на выезде из города – тем более Артем видел, как конвоир небрежно сунул ключ от наручников в нагрудный карман, – но решил доиграть свою роль до конца.

Кивнув второму заправщику, в нарушение техники безопасности курившему, сидя на ступеньке, узкоглазый ввел Артема в прохладную полутьму служебного помещения, молча указал на писсуар.

– Я так не могу! – закатил глаза Тарасов. – Я не могу мочиться при свидетелях!

И узкоглазый поверил. Поморщившись, он отстегнул наручник с запястья Артема и отступил на шаг, еще на шаг… Протянув левую руку к «молнии» и чуть наклонившись, Тарасов развернулся, как спущенная с колесика пружина, и врезал кулаком в угол челюсти узкоглазого. Конвоир рухнул на пол, сокрушив по пути соседний писсуар, и моментально отрубился. Артем стянул тощие кисти узкоглазого, щелкнул свободным браслетом наручников.

«Жить будет, – быстрым шагом выходя из служебки, решил Тарасов. – Жить будет, хотя и получит взыскание по службе…»

– Яйца с корнем вырву! – быстро пообещал майор заправщику с метлой, сунувшемуся было навстречу.

Так и этак мысленно вертя карту окрестностей, Артем обогнул бензозаправочную станцию и углубился в грязные путаные улочки нищего квартала…

Конвоира привели в чувство совместными усилиями водитель служебной машины и работники бензозаправки. Узкоглазый с трудом разлепил веки и, едва ворочая языком, прохрипел:

– Где этот чертов русский?

Пожатие плеч было ему ответом.

Работники контрразведки, получившие приказ доставить задержанного военного советника на сомнительную очную ставку, возвращались в город на предельной скорости и с включенной сиреной. Водитель и конвоир старались не смотреть друг на друга – оба спешно придумывали объяснения, которые должны прозвучать в кабинете шефа.

«Quinta «Soyuz», Calle Las Lomas, Las Mercedes, Caracas, Venezuela…» Артем еще раз повторил про себя адрес российского посольства и двинулся через город. В потоке чистеньких горожан мало кто обращал внимание на небритого человека в провонявшем по́том, расхристанном камуфляже. Слежки не было, да и не стали бы церемониться – взяли бы сразу. Сомневаясь в качестве местной воды, Тарасов все-таки напился из фонтана. Рыбка с серебристой спиной, мотнув хвостом, скользнула мимо пальцев. «Слава отважному народу!» – первая строка национального гимна красовалась на транспаранте, пересекающем улицу. И герб нарисован. Патриоты…

Вот и двухэтажное салатового цвета здание с круглой клумбой перед входом. Треплется по ветру родной триколор.

Артем толкнул стеклянную дверь, вдохнул стерильный кондиционированный воздух. Навстречу поднялся охранник.

– Что вам нужно? – оценив внешний вид визитера, сурово спросил тот по-испански и ткнул в кнопку на стойке. Вдалеке прогудел сигнал.

– Я российский военный советник, – ответил Артем. – Моя фамилия Тарасов, майор Тарасов. Пригласите посла или кого-нибудь из советников…

По светлому коридору затопали ботинки. Из-за угла выкатились два крепких охранника с дубинками на поясе и славянского типа физиономиями.

Охранник у стойки кивнул в сторону Артема. Охранники неумолимо надвигались.

«Прорываться теперь, что ли, к послу?! – огорчился Тарасов. – Мне только драки в посольстве недостает!»

Охранники остановились в двух шагах, один из них процедил сквозь зубы:

– В посольстве никого нет… И ты вали отсюда, земляк, пока свои не наваляли…

– Надо быть повежливее с соотечественниками, ребята, – миролюбиво заметил Артем. – Если не возражаете, я как-нибудь зайду: не договорили мы сегодня…

Охранник у стойки энергичным жестом указал на дверь. Круто развернувшись на каблуках, Тарасов вышел под палящее солнце.

Ни мобилки, ни денег… Вот сволочи латиноамериканские… Из-за слепящего света Артем не разглядел машину – только услышал сигнал. Незнакомый камуфлированный джип с войсковой маркировкой на борту, взвизгнув шинами, остановился у клумбы. Тарасов замер на мгновение, оценивая ситуацию. Уходить следует вокруг здания – стрелять они не осмелятся…

«Фу ты, черт!» – Лезет из кабины родимый Багратион – зацепился за железку клапаном штанов, выругался, спрыгнул на асфальт, а следом блеснула загорелая полная ножка…

– Вон стоит! Ну Теман, ну беглец-тимуровец! – горячо воскликнул прапор, подавая руку умопомрачительной Долорес, одетой в гражданку. – На базе все на ушах стоят! Какой-то хер в золотых погонах приезжал – полковника нашего за тебя вздрючил!.. Ну, красивая, я ж тебе говорил: в родное посольство он попрется, куда ж еще!.. Садись живо в машину, майор! Перед тобой на базе щас извиняться будут!

Лейтенант Гарсиа белозубо усмехнулась и, по-мужски пожав руку Тарасову, проговорила:

– Твой друг так волновался за тебя! Когда группа вернулась на базу, он ворвался в штабное здание, сломал декоративную пальму и ударил по уху военного чиновника. Господин капрал настоятельно требовал прямую связь с президентом России, но мы не смогли отыс кать нужный номер…

Когда джип уже нагло катил по свободной полосе в потоке движения, Долорес добавила:

– Все обошлось хорошо. Это военно-политические игры, о которых я тебе говорила! Так наши военные доказывают друг другу, у кого крепче связи в президентском дворце…

Багратион ухмыльнулся:

– Они только притворяются, что по-русски ни-ни! Я, когда в штабе шорох наводил, даже по-грузински орал – все ведь, суки, поняли!.. Эй, Педро! – хлопнул Сашка черномазого водилу по плечу. – Скажи по-русски, как я тебя учил!

– Не стреляй, генацвали, я твоя друга! – почти пропел тот и улыбнулся – рот до ушей.

– Да, теперь Педро в Сухуми не пропадет! – усмехнулся Артем.

Долорес поправляла свои смоляные волосы, заглядывая в водительское зеркальце.

Извинения высокого венесуэльского начальства майор Тарасов принял без проблем, вот только Москву инцидент не порадовал.

– …к чертовой матери! Мне за вас, что ли, отвечать?! – пробился сквозь тысячи километров голос генерала Ларичева. – Непонятно, что у вас там происходит! Тарасов, бери своего друга за шкирку – и в аэропорт! Свернута, на хрен, ваша «Латинская нефть»! За билетами – и домой!

– Но, товарищ генерал… – попытался возразить Артем, но на том конце телефонной линии трубка уже брякнулась на аппарат.

Тарасов пожал плечами и улыбнулся стоявшему здесь же Багратиону.

– А как же наши бабки? – спросил Сашка.

И на этот вопрос уже был готов ответ: деньги от «Лак-Ойла» еще вчера легли на счета военных советников. Все как договаривались: за вычетом стоимости штабной пальмы, испорченной дебоширом Багратионом. Подпорченное чиновничье ухо списали на счет дружественных российско-венесуэльских отношений…

– А осадок неприятный остался, – признался Багратион. – Отзывают досрочно, будто мы по собственной вине это все…

– Прапорщику умничать от природы не полагается, – прервал Артем. – Знаешь такую непреложную военную истину?

– Да иди ты… – буркнул Багратион, оглядывая себя в зеркале.

Выбритые до блеска, начищенные и наглаженные, в новеньких комбезах, Тарасов и Чиковани выглядели достойно. Оставалось проститься с венесуэльским спецназом, о котором они еще толком ничего не узнали.

Словно по заказу, солнце сегодня светило особенно яркое. На плацу бойцы строились в каре. Рядом вертелся фоторепортер в военной форме. Лейтенант Гарсиа, суровая и прекрасная, стояла поодаль, сдержанно общаясь с двумя вертлявыми девушками с погонами капралов. Там и тут мелькали знакомые физиономии. Вот Кеведо чертиком проскакал, держа под мышкой тощую папочку. Водитель джипа помахал рукой кому-то из бойцов и вдруг показал толстый язык: вы, мол, тут жарьтесь на солнышке, а мне в гараж надо… Артем вдруг подумал, что если бы убавить солнечную яркость наполовину, выбелить черные и шоколадные рожи бойцов, то вышел бы нормальный российский военный городок где-нибудь под Вологдой. Только знамя тогда на флагштоке трепалось бы другое, и полковник так не надувался бы от спеси, помахивая черным лакированным стеком…