Текст книги "Точка выброски"
Автор книги: Сергей Зверев
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 13
Северная Африка – это не только бесплодная пустыня Сахара. Даже в не очень большом по размерам Княжестве Магрибии, кроме жарких песков пустыни, можно найти и высокие горы, вершины которых значительную часть года бывают покрыты снегом, и отделенный полосой гор от пустыни плодородный субтропический район – фрукты и овощи оттуда поставляют даже в далекую Россию.
Внеплановое заседание организационного комитета ралли в этот раз решено было провести в старинном порту на берегу Атлантики. Этот древний рыбацкий, а теперь и курортный городок на протяжении веков не раз менял свое название и своих правителей. В кабачке на берегу океана, оформление которого напоминало о когда-то часто бывавших здесь американских и европейских хиппи, без публичной огласки собрался узкий круг организаторов состязаний. Для хозяев и работников заведения закрытый ужин для нескольких посетителей, не желающих, чтобы их узнавали, был самым обычным явлением. Необычным было только то повышенное внимание, которое в этот раз уделили кабачку многочисленные сотрудники служб безопасности, количество которых в несколько раз превосходило число гостей, сидящих за столом. В пожилом господине в белой полотняной рубахе навыпуск, сидящем в любимом кресле легенды рока Джимми Хендрикса, бывавшего здесь в шестидесятые годы прошлого столетия, никто из персонала кафе не должен был распознать правителя страны. А если кто-нибудь из них и узнал в лицо самого принца Насира, то никому в этом не стал бы признаваться. «Восток – дело тонкое!» – сказал однажды знаменитый герой советского киновестерна. Накрытый в довольно скромном с виду кабачке стол был изысканным и экзотическим. Крабы и мурены, лобстеры и раки, осьминоги и креветки, тунцы и окуни, выловленные час-другой назад в прибрежных водах; редкие фрукты с близких и далеких тропических островов; а также знаменитое кошерное вино, издавна производимое местной еврейской общиной, могли бы удовлетворить вкусы самых богатых и взыскательных туристов. Но все это не особенно занимало внимание собравшихся сегодня здесь людей – уж очень дорого стоил обсуждаемый ими вопрос.
В автомобильных соревнованиях, особенно в тех, где состязаются лучшие модели лидеров автомобильной промышленности, таких, как этапы межконтинентальной гонки «Формула – 1» или ежегодное ралли «Дакар», между собой соревнуются не только спортсмены из разных стран. Всемирно известные фирмы-производители испытывают здесь свои последние технические достижения, результаты новейших технологий производства, новые типы двигателей, протекторов колес, сорта смазки и присадки к ним, а также множество других самых современных решений. Причем заинтересованными в успехе своих разработок являются далеко не только производители автомобилей и мотоциклов. От результатов гонок зависит и репутация крупнейших металлургических, химических и нефтяных компаний, ведущих производителей металлов, резины, пластика и электроники.
Таким образом, от сегодняшнего решения, которое должны были принять несколько одетых самым обычным образом людей, собравшихся за столом в обшарпанном кабачке африканского городишки, зависела не только дальнейшая судьба ралли «Дакар». Члены организационного комитета и представители ведущих команд только формально считались лишь спортивными руководителями. В действительности же у каждого из них за спиной были явные или тайные интересы крупнейших мировых концернов с капиталами в миллиарды долларов, фунтов и евро. Естественно, главным и, по сути, единственным вопросом на совещании был вопрос о дальнейшей судьбе ралли. Объявленное сразу же после похищения гонщиков решение приостановить гонку на неопределенный срок требовало последующего уточнения. Нужно было объявить, когда продолжится ралли, и продолжится ли оно вообще. Из этого решения непосредственно вытекал вопрос – состоится ли гонка в будущем и последующих годах и будут ли изменены условия ее проведения? Разговор продолжался уже около получаса.
– Мое мнение, господа, заключается в следующем, – вступил в дискуссию один из заместителей директора ралли. Это был мужчина лет сорока пяти с весьма запоминающейся внешностью. Высокий, невероятно худой, он напоминал известного сказочного персонажа – Кощея Бессмертного. Сорочка висела на нем, как на вешалке. Лысую голову он укрывал, насколько это возможно, зачесанной набок седой прядью. Однако, несмотря на колоритную и забавную внешность, в заместителе ощущалась деловая хватка. – Я вообще не понимаю прозвучавших здесь каких-то просто панических настроений. Ничего такого невероятного не случилось, мир не перевернулся вверх ногами. – Он сделал паузу и окинул пронзительным взглядом присутствующих, будто убеждаясь, что так оно и есть. – Я, безусловно, согласен – проблемы имеются, но не стоит их чрезмерно раздувать. Что мы имеем на сегодняшний день? Похищены российские экипажи. Этими проблемами занимаются власти страны, и я надеюсь, что в самое ближайшее время ситуация будет разрешена. Охрана соревнований усилена, и новых неожиданностей больше быть не должно. В этом нас заверили соответствующие службы, которые делают все, что в их силах. Поэтому я предлагаю немедленно продолжить соревнования и ничего не менять в их дальнейшем регламенте. Тем более что о значении и престиже состязаний вы и сами все прекрасно знаете.
– Хорошо, – кивнул директор. – Мы выслушали ваше мнение. Прошу высказываться дальше.
Следующий из выступавших повел разговор в совершенно ином направлении.
– То, что мы с вами услышали только что, – просто безответственно, – заявил он, вытирая мокрый лоб платком. – Не надо быть большим специалистом, чтобы понимать, какому риску подвергаются остальные экипажи. Судя по имеющейся информации, похищение российских экипажей – дело рук людей весьма подготовленных. Где хоть какие-то их следы? Я о них ничего не знаю. Гонка должна быть прекращена. В таких условиях о ее продолжении не может быть и речи.
– Ну, допустим, – послышалась очередная реплика, – а как же в таком случае быть с победителями? Кто же выиграет в конце концов ралли?
– Ничего сложного я здесь не вижу, – парировал оратор. – Победителями и призерами следует объявить тех, кто в данный момент лидирует.
Присутствовавшие оживленно заговорили. Обмен мнениями продолжался, и следующие высказывания относились то к одному, то к другому из уже озвученных вариантов.
После чего слово для выступления взял сам директор ралли «Лиссабон – Дакар».
– Уважаемые господа! – сказал он. – Думаю, все из вас понимают ответственность тех решений, которые мы должны будем принять сегодня. Здесь собрались самые серьезные и самые надежные наши партнеры. Учитывая это, а также окружающую нас спартанскую обстановку, – с этими словами он обвел взглядом стены скромного кабачка, – я буду говорить честно и открыто, без обиняков. Не те у нас отношения, чтобы юлить и изворачиваться, не так ли?
Присутствующие понимающе закивали головами. Действительно, скрывать друг от друга им было особенно нечего. Здесь все были свои.
– Решение приостановить соревнования было принято нами в обстоятельствах, когда мы, да и все окружающие, находились под впечатлением таинственной пропажи двух экипажей и последовавшего за этим заявления исламских экстремистов, – вдохновленный поддержкой коллег, продолжал директор. – Это и понятно, поскольку мы отвечаем за все мероприятие и не можем поставить его под удар. Я буду весьма осторожен, но все же позволю себе заметить, что некоторые положительные изменения произошли за это время. Нельзя сказать, что на сегодняшний день ситуация прояснилась, но, во всяком случае, новых похищений не произошло, а обстановка на ралли в целом стабилизировалась. Но, как я вижу, мнения о наших дальнейших действиях у вас самые разнообразные. А что думает обо всем происходящем многоуважаемый… наш здешний хозяин?
Настоящий хозяин кабачка, стоящий за стойкой бородач, одетый в костюм средневекового пирата, после этих слов даже не пошевелился, продолжая невозмутимо протирать полотенцем бокалы. А взоры всех присутствующих повернулись к господину в полотняной рубахе.
– Прежде всего мне хотелось бы сказать, что здесь я нахожусь не в качестве хозяина, а в качестве одного из равноправных партнеров. Произошедшее похищение, несомненно, стало тяжелым испытанием для всех нас. Однако вы не станете возражать, если я скажу, что для меня и моей страны это особенно трагично. Отмечу, что если бы нечто подобное случилось с командой одного из наших военных союзников, например, французов или американцев, это, несомненно, вызвало бы немедленный ввод войск этих стран в район, где пропали гонщики. С Россией у нас иные отношения. Наши обязательства по отношению к военным партнерам княжества не допускают возможности для совместных военных или разведывательных операций с русскими. Однако я не сомневаюсь, что власти России обязательно предпримут какие-то серьезные действия по поиску и возвращению похищенных. Что же касается моей личной позиции, то она не меняется – я по-прежнему за приостановку ралли до того момента, пока гонщики не найдутся или хотя бы не выяснится их судьба.
На протяжении этой речи, особенно второй ее половины, директор ралли несколько раз недоуменно и недовольно пожимал плечами. Затем он сказал:
– Конечно же, все вы прекрасно понимаете, что, даже если мы вдруг сегодня решим раз и навсегда закрыть ралли «Дакар», нам никто не позволит этого сделать.
Собравшиеся снова закивали головами, саркастически улыбаясь. Несомненно, сотни миллионов, уже вложенные в гонку за многие годы, не могли просто так пропасть, исчезнув в никуда.
– Скажу честно, – продолжил выступающий, – нам не раз уже предлагали изменить нынешний маршрут ралли. Если мы сейчас его прервем, объявив победителей досрочно, или же вообще их не объявим, в следующем году трасса гонки минует эти места, пройдя по таким государствам, как Алжир, Нигер и Мали.
Присутствующие удивленно зашумели. Директор ралли поднял руку, призывая к тишине.
– Такой вариант не исключен, господа! Нужно же будет обосновать прекращение гонки требованиями безопасности? А если здесь небезопасно, то в другой раз придется прокладывать трассу уже через другие страны! И что скажет на это наш… наш партнер?
Взоры всех присутствующих снова обратились к принцу Насиру. Далеко не каждый день повелителю страны и царствующему монарху нужно было перед кем-либо отчитываться. Да что там «не каждый день»! Впервые с того момента, когда умер отец принца Насира и он занял трон, ему приходилось выступать в роли оправдывающейся стороны. Раньше такое даже трудно было себе представить. Но что поделать – перенос ралли на территорию других стран стал бы очень большим ударом для его княжества и для него самого. Иногда и короли опускаются на грешную землю, особенно если проблемы на ней выходят из-под их контроля.
– Что ж, уважаемые партнеры! – медленно заговорил принц. – Возможно, это как раз тот случай, когда моральные принципы для меня важнее материальных выгод. И по большому счету это всегда важнее. Земные блага приходят и уходят, оставляя человека то в довольстве, то в нищете. А то, что остается после человека, – самое важное. Этим и надо руководствоваться – честью и порядочностью. Мой отец всегда учил меня, что надо поступать именно так, и я стараюсь следовать этим принципам. Они очень просты, им много веков, но они содержат в себе все нужное. Я не снимаю с себя ответственность за то, что произошло. Все знают, что лично для меня и моей страны значит это ралли. Возможно, что если бы мы сегодня, как ни в чем не бывало, решили бы немедленно продолжить соревнования, наши убытки были бы минимальными. Позволю также напомнить вам и о своем обещании заключить контракт на поставки грузовиков для армии по результатам этого ралли. Если победителя не будет – не будет и контракта. И если хотите проводить в дальнейшем ралли без моего участия – пожалуйста! А теперь я удаляюсь. Продолжайте ужин без меня. Всего хорошего! – с этими словами принц величаво поднялся и направился к дверям.
Провожая взглядами уходившего из кабачка принца, вместе с которым уходила и почти вся охрана, присутствующие поняли, что на заседании случился серьезный скандал. Даже несмотря на то, что восточный правитель в ярости должен был бы выглядеть гораздо эффектнее. Доброта и деликатность принца Насира, ставшие широко известными, делали ему большую честь. Он не кричал, не обвинял никого из находившихся здесь, но суть конфликта от этого не менялась. Принц пока что «держал удар». То, что он оставил последнее слово за своими партнерами, говорило только об одном. Никакого решения, кроме одного – оставить все как есть, – без него принять было невозможно. Поэтому после ухода принца заседание довольно быстро закончилось – никаких новых предложений на нем рассмотрено не было.
После того как заседание и роскошный ужин завершились и все гости и охранники покинули кабачок, человек в пиратской одежде, стоящий за стойкой бара, решил куда-то позвонить. Но почему-то не воспользовался ни находящимся возле него обычным телефоном, ни висящим на поясе мобильным. Выйдя в подсобное помещение, он извлек из невзрачной коробки спутниковый телефонный аппарат и при его помощи соединился со своим собеседником. После чего подробно передал содержание прошедшего заседания внимательно слушающему его помощнику шейха Хамиду Бенкуру.
Глава 14
Хотя научные принципы археологических раскопок и несильно изменились за последние полторы сотни лет, современная археология использует множество самых передовых технологий. Знаменитый Генрих Шлиман, раскопавший в конце девятнадцатого века легендарную древнегреческую Трою, даже в мечтах не смог бы представить себе возможности приборов и устройств, имеющихся на вооружении у археологов в наши дни. Тогда ученые пользовались, по сегодняшним меркам, на удивление примитивными устройствами и инструментами. Но все меняется, и технический прогресс сегодня дает новые возможности ученому, изучающему следы далекого прошлого, спрятанные в земле.
Но любой археолог удивился бы, увидев устройство, сооружением которого занялись Алесь Бартошевич и Богдан Федорчук сразу же после отъезда мадам Жаклин. С помощью портативной сварочной установки они мастерили хитроумный агрегат из стального бидона и автомобильного радиатора. Причем площадку для своих конструкторских работ они выбрали не в самом лагере, а в стороне от него, возле нависшей над пустыней одинокой скалы. Неподалеку, на солнечном месте, в песок была закопана большая пластмассовая бочка, в которой Алесь привез в лагерь засахарившиеся финики. Теперь в ней бурлила буро-коричневая масса, источавшая характерный для алкогольной браги сивушный запах. Похоже было, что археологи смыслят не только в своей специальности, но и еще кое в чем.
– А ты это здорово придумал: кондиционер из нашего домика приспособить для охлаждения! – оживленно сказал Алесь. Он сидел на корточках и изгибал кусок толстой проволоки, которая тоже должна была пойти в дело. – Я-то переживал – как это нам холодильник для конденсации сделать? Иначе наш аппарат только ночью, когда холодно, смог бы работать.
– Ну, думать же нужно! Хотя я в первый раз такую штуку изготавливаю, – Богдан осторожно поднес пламя газосварки к стальной конструкции. – Теоретически, конечно, я знал, как это должно работать. В нашей ситуации ведь что главное – фантазию проявить. Что археология, что другие направления – работают, а главное, развиваются прежде всего на новой, свежей мысли. Так что, как видишь сам, – практически с нуля начал, и вроде бы неплохо.
– А я вот, наоборот, почти что с самого детства этим делом занимаюсь. Наш край – лесной и партизанский. В глухом лесу специальная хатка была построена, – рассказывал Алесь. – Так там, можно сказать, целый винокуренный завод работает еще с довоенных времен. Мой прадед гнал там самогон еще при польской оккупации. А от него дед и батька эстафету приняли.
– Так ты у нас, значит, потомственный самогонщик? – усмехнулся Богдан. – И как это тебя в науку потянуло?
– Пути господни неисповедимы, – развел руками Алесь.
– Ну, а партизаны тоже, наверное, без такого важного продукта в войну не обходились, а? Предприятие работало на полную мощность?
– А как же, – согласился Алесь. – Мне дед рассказывал, что во время хирургических операций самогон давали в качестве наркоза. Ну, вот представь себе – тяжелое ранение, начинается заражение, а потом – гангрена. Надо отрезать, скажем, ногу. А медикаментов соответствующих нет. Вот вливают бедняге пару стаканов первача, и давай его пилой охаживать. В трезвом состоянии человек от боли бы просто умер. А так – ничего, выживали. Такие были времена.
– Да… – протянул Богдан. – Короче, я так понимаю, производство у вас работало бесперебойно?
– Нет, конечно, бывали времена, когда в лесу годами ничего не работало, – усмехнулся Бартошевич. – Но в «тяжелые часы» там не только вся наша деревня, но еще и две соседние химичили. А, бывало, и издалека кто-нибудь приезжал. Как говорится, «широкая известность в узких кругах». Или наоборот… От нашей деревни до литовской границы – тридцать километров. В тридцать девятом, когда Сталин Виленщину Литве отдал, вот граница там и пролегла, которой отродясь не было. Половина родственников там и осталась. Так оттуда литовцы на телегах через лес…
– Почему на телегах-то? – прищурился Богдан. – У вас же там народ небедный.
– А по-другому нельзя, ни машина, ни трактор через густую чащу не проберутся, – ответил Бартошевич. – Литовцы несколько мешков зерна и картошки привезут – и назад пару бидонов «продукта» тут же тащат. Особенно тесно мы в горбачевские времена с ними скооперировались. Ну, сам помнишь, что тогда творилось. С началом «сухого закона» новый всплеск «производства» был гарантирован. А у нас народ надежный, никто никогда никого не подводил. Вот тебе и дружба народов.
– И сейчас с ними сотрудничаете? Через границу на телегах? – удивился Богдан.
– Ситуация изменилась. До середины девяностых годов еще иногда ездили. А сейчас уже не выйдет – граница теперь на замке, – вздохнул Алесь. – Ведь по-вашему водка – горилка?
– Горилка, конечно! – кивнул Богдан. – Ну, ты ведь знаешь!
– Вот-вот! – усмехнулся Алесь. – По-нашему – «гарэлка». А по-литовски, знаешь как? «Дягтине»! От слова «дягти» – «гореть». Так что на разных языках смысл один и тот же.
– Только пускай она лучше «горит» в желудках, чем на самом деле загорится!
* * *
Умельцы-археологи поработали не зря – через два часа самодельное перегонное устройство было полностью собрано. Кондиционер из жилого домика, который в ночной холод там не был нужен, а днем археологи все равно работали в других местах, был подключен к дизельной электроустановке. Все стыки аппарата были герметично замазаны привезенным с базара тестом, большая часть которого уже успела перебродить вместе с финиками. Алесь отрегулировал пламя походного примуса под бидоном с финиковой брагой, и друзья стали дожидаться выхода первой порции того, чего иным способом в мусульманской провинции им раздобыть не удалось.
– Глядя на наш процесс, я вот вспоминаю времена тысячелетней давности, – подмигнул Алесю Богдан.
– Те, в которых сам участвовал? – ухмыльнулся Бартошевич.
– Да нет, чуть пораньше моего дня рождения. Я про выбор религии князем Владимиром.
– А-а, – понимающе кивнул Алесь. – Да уж, мотивация была что надо.
Ученые поняли друг друга с полуслова. Тема была действительно забавной. Разговор шел о событиях конца десятого века. Тогда киевский князь Владимир по прозвищу «Красное Солнышко», взяв власть в землях восточных славян, задумал реорганизовать государственную религию. Поначалу он решил обойтись имеющимися в наличии ресурсами язычества, которое царило тогда на территории Восточной Европы. После того как эта затея у него не удалась, князь пошел другим путем. Как рассказывают древние летописи, Владимир отправил делегации в соседние страны – ознакомиться с существующими религиями и выбрать наиболее подходящую для себя. И, соответственно, для страны. Послы, возвращаясь в Киев, предоставляли подробные отчеты об увиденном, и на их основе князь делал выводы. Так вот, как повествуют древние хроники, Владимир уже склонился было на сторону мусульманства. И если бы события разворачивались в том же направлении, то сегодня большая часть русских, белорусов и украинцев вполне могла быть приверженцами Магомета. Но все решили личные пристрастия самого Владимира. Князь любил выпить, а также закусить свининой. А поскольку и то и другое слабо вяжется с мусульманством, то его выбор остановился на христианстве. Там, правда, тоже были свои ограничения – так, Владимиру пришлось расстаться со своим гаремом в несколько сотен наложниц…
Двадцать минут спустя первые капли вожделенного напитка застучали по дну подставленной кружки.
– Процесс пошел! – радостно воскликнул Алесь. – До чего только не доходит человек, чтобы ощутить вкус Родины.
– Ну, кто станет первым дегустатором? – задумчиво поинтересовался Богдан, глядя на постепенно накапливающуюся в кружке жидкость.
– Жребий бросим.
– Тоже правильно.
Однако начать дегустацию им не удалось: со стороны пустыни до них вдруг долетел треск мотоциклетного двигателя.
– Слушай, а чего это с той стороны? Там же и дороги-то никакой нет? – встревожился Алесь.
– Ну! – недоуменно поддержал его Богдан. – Давай все прятать поскорей, пока нас тут не застукали!
– Точно! За такие делишки мусульманские власти по головке не погладят!
О том, какие наказания могут последовать за такие вот эксперименты, археологи уже были наслышаны. Богдан быстро отключил дизель, Алесь погасил примус под стальным бидоном.
– Давай быстрее!
Друзья торопливо прикрыли агрегат заранее приготовленным брезентовым полотнищем. Брезент первоначально предназначался для защиты аппарата от проникающего всюду песка. Но мотоциклетный стрекот не усиливался и не затихал, как будто бы кто-то объезжал или же облетал лагерь по кругу.
– Да что такое?! – раздраженно проворчал Богдан. – Какого черта…
Слегка заметя следы преступления (которое, несомненно, раскрылось бы при серьезной проверке), археологи решили пойти навстречу тревожному звуку.
И, поднявшись на бархан, увидели приближающийся к ним четырехколесный мотоцикл и двух сидящих на нем мужчин. «Привет, кто вы?» – закричали по-английски археологи, с облегчением распознав в двух мотоциклистах не местных, а европейцев.
– Мы – серпентологи из Бельгии! – раздалось в ответ. – Мы слегка заблудились в пустыне.
– Не подскажете нам, как добраться до ближайшего города? – спросил, подъехав к археологам, высокий мотоциклист в солнцезащитных очках, крепко сжимающий мотоциклетный руль. Второй мотоциклист был ростом пониже, но, как и первый, очень хорошо физически развит.
– Пожалуйста! А мы – археологи из Франции, – ответил ему Богдан, перейдя на более понятный для бельгийцев французский язык.
– Очень приятно! – сказал бельгиец, заглушая мотор. После чего многозначительно посмотрел на своего напарника и склонился над мотоциклом, предоставив тому возможность объясняться с собеседниками по-французски.
– А вы не бандиты? – полушутливо-полусерьезно спросил Богдан у второго бельгийца, взглядом показывая на висевшие на боках у серпентологов автоматы.
– Нет-нет, что вы! Мы же можем предъявить вам наши документы! Мы изучаем змей, а оружие у нас только потому, что в этих краях не совсем спокойно. Знаете, какой-то Фронт здесь освобождает Сахару… А вы, кстати, не знаете, от кого он ее освобождает?
– Про это нам совсем ничего не известно. Если влезать во все то, что творится в этой дикой стране, то может лопнуть голова. Мы занимаемся только своими раскопками. Если хотите, я могу вам их показать. Пройдемте в лагерь. Наверное, уже вернулась наша начальница. Давайте, я познакомлю вас с ней, – Богдан решил увести нового знакомого подальше от опасного агрегата.
– У вас что-то случилось с мотоциклом? – Алесь понял, что его задача – отвлечь другого бельгийца.
– А почему вы говорите по-английски? Вы не француз? – с улыбкой спросил его копающийся в мотоцикле серпентолог.
– Я не француз, я просто здесь работаю. Археология – наука международная. В экспедициях можно встретить кого угодно, – ответил Алесь. – А с мотоциклом у вас что-нибудь серьезное?
– Да нет, пустяки. Никакого труда починить не составит. Вот только бы… Не могли бы вы одолжить мне отвертку? – попросил мотоциклист. – Я свою не захватил. Мелочь, но нужно немного покопаться в механизме.
– Безусловно, но давайте пройдем в лагерь. Инструменты у нас там, – ответил археолог. – В лагере все и починим. Тем более что и отдохнуть вам не помешает.
– Как же, ведь вон там лежит коробка с инструментами! – Зоркие глаза высокого бельгийца разглядели у скалы раскрытую коробку, которую друзья не успели спрятать под брезент.
«Черт побери! – подумал Бартошевич. – Стоит показать кусочек чего-либо, как некоторые разгадают все, что за этим скрывается».
– Ах, да, конечно! Возьмите, но ведь вы, наверное, устали, блуждая по пустыне? Давайте пройдем в наш лагерь, мы вас там напоим, накормим…
– Обязательно пройдем, – ответил серпентолог, глядя на своего коллегу, которого Богдан уже уводил в сторону лагеря. – Сейчас мы пойдем туда, но должен же я сначала наладить мотоцикл? Не брошу же я его здесь, да еще и не совсем в исправном состоянии?
– Я вас понимаю, но давайте я вам помогу, – не отставал Алесь.
– А вы – специалист по мотоциклам? – Высокий бельгиец достал из кармана французские сигареты «Голуаз» без фильтра. Он говорил с археологом вполне дружелюбно, но от Алеся не ускользнула заключенная в бельгийском змеелове сила. Что-то такое ощущалось в серпентологе… Белорус понимал, что этот человек сможет без труда обезвредить его и даже уничтожить голыми руками.
– А вы – специалист по змеям? – смело спросил он. – Знаете, если бы не ваши слова, то никогда бы и не подумал. Если честно, то больше всего вы мне напоминаете агента специального назначения.
– И какой же страны я агент? – поинтересовался высокий, закуривая. – Бельгии? А может быть, Франции? Или Англии? Мой номер 007? – Он говорил все это с улыбкой и как бы шутя. Но Алесь Бартошевич понял, что разговор принимает серьезный оборот. Мало того, у него вдруг появилась почти уверенность в том, что его предположение недалеко от истины.
– Я отвечу вам, если вы сейчас же мне скажете, что, по-вашему, находится под этим брезентом? Ведь именно сюда вы все время подбираетесь? – Алесь понимал, что с таким человеком, да еще и до зубов вооруженным, можно быть только откровенным. Кроме автомата, он разглядел у серпентолога еще и большой десантный нож (или «тактический ломик», как его называют военные), подозревая, что это далеко не все его оружие.
– Я-то не подбираюсь. Просто сразу заметил, что вы пытаетесь нас отсюда увести, – «змеелов» сложил в коробку ставшие ненужными инструменты и подошел к брезенту, к чему-то принюхиваясь. В этот момент он напоминал собаку-ищейку, ищущую что-то запрещенное в аэропорту. Такую картину Алесь наблюдал во время последнего перелета. Неожиданно незнакомец широко улыбнулся.
– Я понял, – громко сказал он по-русски, глядя на Алеся. – А теперь отвечайте вы!
– Нет, сначала вы скажите! – возразил ему Алесь, и тоже на русском языке.
– Са-мо-гон! Или, как вы его называете, горилка? – уже откровенно смеясь, выговорил высокий. – Ну, из какой же я страны?
– «Гарэлка». Не хотелось бы услышать, что вы – из Иностранного легиона. Ведь не так? Россия? Вы россиянин? Спецназ?
– Ну, почему же обязательно спецназ? Мы тут по своим коммерческим делам, – рослый русский многозначительно посмотрел на Алеся, – скажем так, разыскиваем в Сахаре скрытые запасы алкоголя. До нас дошли сведения, что именно в этой местности они составляют немалую долю из всех имеющихся в стране.
– Понятно. Шутить изволите, – сказал белорус, сообразив, что на полную откровенность пока что рассчитывать не приходится. Вытянуть из «серпентолога» правду, похоже, было пока невозможно. А из лагеря уже возвращались Богдан и «другой бельгиец». Было видно, что они уже успели познакомиться.
– Так вот и живем. Самое тяжкое тут – обходиться без горилки и сала, – то, что эти слова Богдан произнес не по-французски, а по-русски, показывало, что и здесь уже произошло снятие масок.
– А я-то думал – это анекдот, что украинцы без сала жить не могут, – улыбнулся Сергей Катаев.
– Анекдот-то анекдот, вот с горилкой проблему уже вроде разрешили, – «кололся» Богдан.
Бартошевич удивленно посмотрел на Федорчука, недоумевая, чего это тот сдал их с потрохами незнакомцам, пять минут назад встреченным в пустыне.
– Не сомневайся, Алесь, это наши ребята, – успокоил его Богдан. – Давай, заводи опять нашу «шарманку». Сейчас все вместе будем дегустировать наш напиток, – археолог входил в роль гостеприимного хозяина. – А вот сала у нас последний кусок остался. Вы уж извините, хлопцы!
– Да мы обойдемся как-нибудь без сала. Мы тут ненадолго, надеюсь, – сказал Катаев. – А «продукт» ваш попробовать можно. Интересно, что вы тут сварганили.
– А у вас случайно с собою сала нет? – вдруг с надеждой спросил Богдан. – А то ведь точно пропадем здесь!
– Вот уж чего нет, того нет, – ответил Андрей Лавров. – Знали бы заранее, что вас тут встретим, обязательно захватили бы.