Текст книги "Экстремальная зона"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Назад надо! – закричал Ломакин. – Быстрее, пока не поздно.

– Ничего-ничего, – как-то неуверенно пробормотал губернатор, – уже немного осталось.

И в самом деле, очертания военного города уже показались на горизонте.

Батяня молчал. Да и что можно было доказать Пересветову, воображавшему себя гением? Машина покачивалась, причем не на ухабах. Ощущение было таким, словно джип движется по огромному надувному матрацу. Он наклонился к Ломакину.

– Будь готов, если что, выпрыгнуть из машины.

– Да я и сам уже смотрю, товарищ майор, – кивнул тот, держась за дверцу.

Любинский, как человек в высшей степени осторожный, также весь подобрался. Один Пересветов, вцепившись в руль, стремился во что бы то ни стало доказать собственную правоту.

– Мы уже почти… – губернатор не успел окончить фразу, как джип стал проваливаться.

– Из машины! – скомандовал Батяня.

Ломакину не надо было повторять дважды, и он, совершив прыжок, вместе с майором оказался снаружи. В другое время сержант и сам подивился бы тому, как из такого стесненного и неудобного положения он выскочил так удачно, но сейчас было не до этого.

Как оказалось, сама ситуация подтвердила и наглядно продемонстрировала худшие предположения Ломакина. Джип медленно, но верно погружался в трясину. Еще несколько мгновений назад автомобиль стремительно вращал колеса, приближая своих пассажиров к заветной цели, а теперь он, потеряв всякое управление, грозил стать для них металлическим гробом.

Лавров, оказавшись снаружи, сделал прыжок подальше, распластался и тут же попытался отползти подальше. Под ногами забулькали пузырьки, пошел запах болотного газа. Все окончательно стало понятно – «луг» оказался заболоченной низиной. Имевшийся здесь сверху дерн с травой толщиной сантиметров в десять и создавал иллюзию твердой земли, а под ним находилась трясина. Нет, пешком по такому «лугу» можно было пройти, но ехать на тяжелом внедорожнике было чистым самоубийством. Жутковато было ощущать, что под тобой лишь небольшой слой мха, а дальше…

Как видел майор, Ломакин и Любинский своими силами также оставили машину. Перемазанные в болотной грязи, они были вне опасности. Хуже пришлось Пересветову. Еще не совсем понимая что к чему, он упустил драгоценное время. «Врубившись» в ситуацию, губернатор все равно медлил, пытаясь забрать с собой свои вещи.

– Дмитрий Степанович, скорее! – кричал Любинский.

– Не медлите! – вторили ему Батяня и сержант.

Какими-то немыслимыми усилиями Пересветов выбрался из машины. При этом он ухитрился утопить телефон и сумку, не говоря уже об остальном. Ободрав щеку, губернатор очутился в яме. Попытавшись схватиться за край дерна, Пересветов вырвал его, и только.

Долго выбирать было некогда. Правая нога сразу провалилась по колено. Пересветов инстинктивно перенес тяжесть тела на левую ногу, но, как оказалось, и это не помогло. Она тоже провалилась.

Утопающий лихорадочно осмотрелся. Рядом находился спасительный куст ольшаника. Но как до него дотянуться? Стараясь ухватиться за ветку, губернатор протянул руку, но от этого движения провалился в трясину уже до пояса. Задача, правда, была достигнута – рука все же успела схватить ветку. Выдержит или нет? Все дальнейшие попытки выбраться из трясины заканчивались неудачно. Чем сильнее барахтался и дергался Пересветов, тем глубже его засасывало. Силы все убывали, а страх холодной змеей заползал в душу и обессиливал тело.

Пересветов понимал, что надо мыслить хладнокровно и не дать страху, панике окончательно завладеть собой, иначе – конец. Но, раз за разом обрываясь, оказываясь все глубже и глубже, он все меньше мог контролировать сам себя. Перед глазами начали проплывать какие-то картинки из прошлого, что его напугало еще больше. Зная, что минувшая жизнь проходит перед мысленным взором обычно перед смертью, Дмитрий Степанович задергался сильнее. И в этот момент ветка, спасительная ветка, обломалась. Сердце билось все сильнее, почти уже выскакивая из груди.

– Спасите! – заорал губернатор.

Ощущение, что жизнь может закончиться так нелепо, не придавало сил, а, наоборот – делало движения бессмысленными и бесполезными. Трясина не желала отпускать Дмитрия Степановича из своих мерзких объятий. В голову лезли панические мысли по поводу того, что «погибать сейчас никак нельзя». Пересветов видел свои перспективы слишком хорошими, для того чтобы вот так глупо, по-идиотски погибнуть в этой кошмарной трясине.

Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Батяня отполз метров на тридцать и подобрал мертвый, но еще крепкий ствол березки – выбирать-то все равно было не из чего. Дальнейший путь пролегал в направлении судорожно барахтающегося Дмитрия Степановича. Тот погружался все глубже, издавая при этом душераздирающие звуки. Медлить было нельзя.

Лавров подполз поближе, волоча березку.

– Держи! – с этими словами он попытался подсунуть средство спасения утопающему.

Правда, как оказалось, длина березки и расстояние не позволяли вытащить губернатора. Видя, что ничего не выходит, тот, выкатив глаза, захрипел, словно задыхаясь.

На помощь пришел Ломакин. Крепко держа Батяню за ноги, он позволил тому проползти по колыхавшейся травяной подушке еще пару метров. Вот они-то и оказались спасительными. Пересветов ухватился за березку. Пыхтя от совместных усилий, вся троица надрывалась, и постепенно это стало давать результаты. Сантиметр за сантиметром, но красный от натуги как рак Пересветов все же был вытащен из объятий болота.

Куда девалась вся спесь и солидность главы края – сейчас он не был похож сам на себя и смотрелся, словно мокрая курица. Его трясло от напряжения.

– Ф-фу! – выдохнул Пересветов, вытирая грязь с лица. – Я уж и не верил, что жив останусь.

– Дмитрий Степанович, я так рад! – восклицал секретарь, суетясь вокруг.

Неожиданно Ломакин, обведя всех взглядом, расхохотался.

– Ты что, сержант? – недоуменно поинтересовался Батяня.

– Да это я так, товарищ майор… – Ломакин посерьезнел. – Как все быстро-то измениться может, в одно мгновение. Сейчас все на каких-то чертей похожи.

И на самом деле все четверо, только что избежавшие смерти, были грязные, мокрые…

– Смешно ему, – хмыкнул Пересветов, быстро забывая свой недавний животный страх, – тут плакать надо. И телефон спутниковый утонул вместе с джипом! Вот ведь скотство! Ничего, я им устрою, сволочам!

Губернатор погрозил кому-то кулаком.

Лавров задумался. Положение, конечно, складывалось далеко не самое лучшее. И все из-за чьего-то самодурства…

– Что же делать-то?! – бушевал окончательно пришедший в себя губернатор, кроя все на свете трехэтажным матом. – Транспорт надо вызывать, а связи нет, мобила здесь не берет…

– Нужно выбираться к катеру, – заметил Батяня, – другого варианта, господин губернатор, у нас нет.

– Да как же тут выберешься, когда сидим, словно на минном поле? – казалось, что Пересветова сейчас хватит апоплексический удар.

Он побагровел, взвинчивая себя все больше.

– Я пойду, – негромко, но твердо сказал Ломакин.

– Ты?! – изумился губернатор.

– А кому же еще-то пройти? – резонно проговорил сержант. – Если я не пройду, то другой и подавно.

При всей разности мнений, в данном случае это предложение никаких сомнений не вызывало.

– Да… хорошо. Правильно, иди, сынок, – кивнул Пересветов. – На тебя теперь вся надежда.

Неожиданно у главы края проснулась симпатия к парню, которому он пообещал в случае спасения только что не золотые горы. Снабдив военнослужащего инструкциями о том, что ему предстоит делать на катере, его отправили в дорогу. Ломакин подобрал длинную, но легкую жердь и не спеша стал удаляться.

– Как думаешь, майор, дойдет он? – спросил губернатор.

Дмитрий Степанович нервно грыз ногти, глядя на уходившего десантника.

– Парень смышленый… – развел руками Батяня.

Ответа на этот вопрос у него не было, да и откуда ему взяться? Оставалось лишь надеяться на опыт и смекалку сибиряка. А как успел убедиться майор, эти качества у Ломакина присутствовали.

* * *

Благодаря опыту и природному чутью, сержанту удалось выбраться на твердую почву. На это, правда, было затрачено немало времени и усилий, но тут уж спешить не стоило, поскольку болото спешки не любит. Каждый неверный шаг здесь запросто может стать последним. Тем более что сейчас от действий Ломакина зависела судьба еще нескольких людей.

Идя вперед, время от времени он спугивал каких-то местных обитателей, несколько раз до него доносился шум убегавших зверей. Места, по которым пробирался Ломакин, были живописны. Белые березы стояли рядом со светло-зелеными лиственницами, из высокой травы и кустарников поднимались каменные глыбы, а среди них прокладывал себе дорогу извилистый ручеек.

Тайга жила своей жизнью. Идя берегом реки, сержант увидел, как неподалеку, у воды, клевал что-то в мелкой гальке глухарь. Заметив человека, большая птица взлетела, и, рассекая сильными крыльями напоенный запахами таежный воздух, полетела в чащу. Проводив взглядом глухаря и невольно позавидовав его крылатым возможностям, сержант продолжил путь к катеру.

Глава 12

Болотистая местность неподалеку от излучины реки выглядела обычной, по сибирским понятиям. Обширная территория, утыканная чахлыми сосенками и березками, навевала унылое впечатление. Неподалеку виднелась речная затока, где пейзажи начинали становиться гораздо веселее. Река здесь делала излучину, вбирая в себя ручей, вытекавший из болота. На воде покачивалось небольшое судно на воздушной подушке – весьма удобное средство передвижения по этим местам, поскольку подобный вариант плавсредства с легкостью пройдет в любом месте, где воды по щиколотку, в том числе и по зарослям.

На борту судна находились пятеро. Четыре крепких молодых человека пребывали в подчинении пожилого, наголо обритого мужика с жестким лицом. От этого человека веяло угрозой. Он был массивного телосложения, под одеждой чувствовались мощные мускулы, говорил он хрипловатым низким голосом. Абсолютно лысая голова старшего блестела, как валун на берегу моря. Даже за ушами волос не оставалось, отчего острые, как у волка, уши выглядели еще более зловещими. Когда он поворачивал голову в сторону, то сходство с волком-одиночкой только усиливалось. Общее неприятное впечатление дополняли перебитый в неведомых схватках нос и широкие шрамы на лице.

Кстати сказать, физические данные Александра Романенко напрямую сказались на его прозвище – Лысый, известном в определенных кругах больше, чем паспортные данные. Люди из службы безопасности «ВСК-банка» оказались здесь совсем не для того, чтобы половить рыбки или поохотиться. Задача, поставленная господином Кореневым группе из службы безопасности, была конкретной – им следовало выйти к месту падения вертолета. Нет, они не собирались отыскивать тела погибших для того, чтобы, согласно традиции, предать их земле. У людей президента банка имелись другие цели. Кейс – вот что было нужно Кореневу.

Примерные координаты катастрофы у Коренева уже имелись, так что маршрут был в общих чертах ясен. Изъяв искомый предмет, Лысый тут же должен был сообщить хозяину точные координаты нахождения винтокрылой машины. Ну, а дальше, как говорится – дело техники. На этот счет у Коренева были грандиозные планы. Как прикидывал сам президент «ВСК-банка», на место падения контейнера будут отправлены журналюги. За умеренную мзду они и подадут материал в нужном виде. После чего, как рассуждал Коренев, губернатору придется повеситься. И это в лучшем случае.

Что проделали с упавшим вертолетом раньше, во время дозаправки, Лысый точно не знал. Да, впрочем, его это не особенно и интересовало. Жизнь научила его существовать по всем известному принципу: «меньше знаешь – дольше живешь». Главное, что место катастрофы ему уже было сообщено. Однако пока что путь предстоял длинный. Нужно было идти вверх по реке, а далее по болоту.

Естественно, легенда появления их «в случае чего» на обломках вертолета была очень далекой от реальности. Это и понятно – на то она и легенда. «Банкиры» в этом варианте должны были играть роль тех, кто разыскивает пропавшую в тайге родственницу одного из участников похода. Но это в самом крайнем случае, а ведь такого почти и быть не могло. Для местных же они играли роль официальных лиц, целенаправленно разыскивавших вертолет, так что помочь им было делом благородным.

Река, по которой шло путешествие, имела здесь небыстрое течение. Судно остановилось. Половодье давно уже спало, и вода была довольно прозрачной. Глядя вниз, Романенко видел, что дно усеяно булыжниками разной величины. Под берегом сновали стаи мальков. Берег слева был низким, справа – высоким. Там зубцами громоздились сопки, их темные силуэты тянулись далеко за горизонт. Огромные высокие лиственницы колоннами уходили в небо. Иногда можно было подумать, что человек здесь никогда и не бывал. Ароматы леса наполняли воздух. Вокруг царили тишина и покой.

Но Лысый был не из тех людей, которым нужен покой. Он вообще покой не любил. Его неутомимая, авантюрная натура с ранней молодости требовала приключений. К сожалению, не в привычном понимании, что и привело Романенко в места, не столь отдаленные. Годы, проведенные там, научили его ценить свободу и распоряжаться ею с большей пользой для самого себя.

Катер легко шел вверх по реке. Погода стояла вполне сносная, и, сверяясь с картой, Романенко чувствовал себя довольно уверенно, несмотря на то что места вокруг были незнакомы ему и всей его компании.

Вода в реке была настолько чистой, что на дне виднелись песчинки и камешки, хотя глубина здесь достигала двух и более метров. Судно легко двигалось вперед, и все, что пока оставалось, это смотреть вперед и по сторонам.

– Стой! – вдруг заорал один из находившихся на борту.

Тот, что управлял судном, остановился.

– В чем дело? – оторвался от карты начальник экспедиции. – Что там у вас происходит? Крокодила увидели?

– Да вот, Лысый, сам видишь, хрень какая-то… – кивнул подчиненный вперед.

Романенко подошел к носу судна и наклонился над водой, всматриваясь в неожиданное препятствие. «Хренью» оказалась огромная рыбацкая сеть на вешках, протянувшаяся поперек реки. Поставили ее основательно – верхний край укреплялся стальным проводом. Вся эта конструкция поднималась над водой сантиметров на тридцать.

– Ну и что за придурок ее здесь поставил? – задал вопрос кто-то, явно не ожидая ответа от своих товарищей.

Проволока выглядела не ржавой, но гадать, «кто и что», времени не было.

– Так, Петров, принеси-ка ты мне чемоданчик с инструментами, – приказал Романенко.

– Сеть чинить будем? – сострил тот.

– Вот именно!

Пока мужчина ходил за инструментами, оставшиеся смотрели вокруг, пытаясь увидеть еще какие-нибудь следы пребывания здесь человека. Однако все выглядело диким и неприступным. Дремучая тайга обступала реку со всех сторон, и ничего, напоминавшего о людях, в поле зрения не попадало. Катер покачивался на волнах, проволока пересекала реку, а вокруг царила тишина.

– Ну, что ты копаешься? – нетерпеливо крикнул Лысый. – Мы что, по твоей милости до ночи сидеть тут будем?

– Сейчас, уже иду, – послышались шаги возвращавшегося Петрова.

Открыв железный чемоданчик с инструментами, Романенко извлек оттуда ножницы по металлу. Щелкнув ими пару раз и убедившись, что они в полном порядке, Лысый принялся закатывать рукава.

Кряхтя, он наклонился и своими сильными руками перерезал проволоку.

– Черт! Понаставили тут! – восклицал он, борясь с рукотворной преградой. – Нет на них, сволочей, инспектора!

Следом за этим уничтожению стала подвергаться и сама сеть, так не вовремя возникшая в этом месте.

– И какого черта на мелочи размениваться? – хмыкнул один из «банкиров». – Привозить, увозить, разматывать, ставить… Кинул в воду коробочку – через пару минут вся рыба сама и всплывет. Останется только собирать.

– Это точно, – поддержал второй, здоровяк с оттопыренными ушами. – Я в свое время этим любил побаловаться. Мне было тогда лет десять. Эх и времена были! Батя мой по службе с взрывчаткой дело имел, ну, кое-что я и использовал для своих нужд. Глушили мы тогда рыбку так, что только держись! Правда, закончилось все печально.

– А что так?

– Да-а… подорвался один наш парнишка. Ему взрывчатку в воду бросать, а он чего-то замешкался. Ну и… все. Да и мне тогда досталось, – лопоухий закатал рукав, показывая шрам выше локтя.

«Взрывник» начал было вспоминать еще один из эпизодов своей героической юности, как вдруг его повествование прервалось самым неожиданным образом.

– Эй! – вдруг раздался чей-то голос. – Вы эту сеть ставили?

Лысый изумленно поднял голову. Голос доносился из кустов, расположенных неподалеку. Говорившего, правда, видеть было нельзя.

– Чего ты там бубнишь? Ты кто такой, мать твою? – угрожающе проревел Романенко.

– Я говорю, сеть-то не ваша, чужая, значит. Так зачем же чужие вещи портить? – продолжал незнакомец. – Не стыдно? Наверное, не учили вас в детстве, как себя надо вести…

«Банкиры» обалдели, слушая такие издевательские поучения. Говоривший, хоть и не желал показываться, явно чувствовал себя уверенно, чего нельзя было сказать о гостях, не видевших противника, не знавших его численности, застрявших посреди реки…

– Ах ты, падла! – не выдержал «банкир». – Я тебе сейчас устрою лекцию о хорошем поведении. На всю жизнь запомнишь! Заводи, Серега!

С этими словами он, стоя у самого края, вскинул ружье, намереваясь проучить таинственного незнакомца. Взревел мотор катера, однако на берегу не дремали – оттуда тотчас раздался выстрел. Неудавшийся стрелок с криком полетел в воду. Почти одновременно с этим заглох двигатель – как оказалось, стрелявший метил не в человека, а именно в сердце водной машины.

– Леха, ты как? – оставшиеся на борту, пригибаясь и опасливо косясь на берег, принялись вытаскивать истошно вопившего благим матом.

Едва не ушедший на дно Леха очумело хлопал глазами.

– Да вроде целый…

Что ждало на берегу, никто не представлял, однако другого варианта, как выбираться туда, у «банкиров» не имелось. Кое-как катер был извлечен на берег, и вся компания оказалась на суше. Как и следовало ожидать, тут же появился меткий хозяин сети. Из кустарника показался бородатый мужик.

– Да он не один! Гляди, Лысый, да их тут целая кодла.

Следом за первым показались еще четверо. Мужички шли не спеша, вразвалочку, словно чувствуя себя хозяевами здешней местности. Глядя на их уверенный вид, Лысый сообразил, что так оно и есть.

– Откуда они тут взялись? – пробормотал начальник службы безопасности, глядя на то, как мужики подходят к ним.

Какие у местных имелись намерения, Рома-ненко пока не понимал. Одеты те были просто, но добротно. В руках у каждого имелся карабин, направленный на непрошеных визитеров.

Действительно, их появление резко нарушило стройную картину экспедиции. Глядя исподлобья, Лысый ждал. На десятки километров вокруг – тайга. Ни электричества, ни мобильной связи, ни Интернета… Предположение по поводу браконьеров также сразу же было отброшено. Браконьеры в бородатых никак не чувствовались. Неоднократно имевший трения с законом Романенко такие вещи ощущал сразу. Кто же они?

Тем временем мужички обступили «путешественников».

– Кто такие, голуби? – ласково произнес один из незнакомцев. – Откуда будете, что поделываете в наших краях?

Склонив голову чуть набок, он с интересом смотрел на прибывших, ожидая ответа.

– Да вы-то сами кто такие? – один из бойцов Романенко попытался пойти в контратаку.

– Некрасиво отвечать вопросом на вопрос, юноша, – прозвучала фраза, которую игнорировать было нельзя, – мы вас не знаем, так что ждем ответа.

Лысый решил не заводиться. Находясь в незнакомой ему местности, под прицелами карабинов, да еще и со сломанной техникой, сопротивляться было по меньшей мере неразумно. Тем более, сколько тут этих мужичков, он не знал. А вдруг там в засаде еще с десяток? Да и вообще – вступать в таком положении в конфликт – идиотизм. Надо было как-то решать дело миром. Да и время поджимало. Как прекрасно знал Романенко, хозяин неожиданностей, особенно неприятных, не любит.

Глава 13

Пересветов сделал большой глоток из фляжки и с удовольствием прищурил глаза. Эта посудина у него всегда была с собой. Он причмокнул и приложился еще раз. Небольшая, но вместительная, она поддерживала Дмитрия Степановича в трудные минуты. Вот так было и сегодня.

После того как джип исчез в трясине, едва не отправив туда и пассажиров, они добрались-таки до заброшенной военной базы и теперь находились на территории, когда-то бывшей запретной и недоступной для простых смертных.

Пересветов сидел на полусгнившем деревянном ящике в семейных трусах и попивал виски. К своему здоровью он всегда относился бережно, так что после недавних потрясений нужно было поддержать организм.

– Хорошо, что я фляжку не утопил, – проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь, – хоть какая-то радость осталась, нервы успокоить.

Губернатор тяжело вздохнул, думая о том, насколько нервная и вредная у него работа. Пересветов встал и подошел к остаткам бетонного ограждения, где сушилась его одежда. Горячее солнце оказало на облачение губернатора благотворное действие, и одежда уже высохла. Он принялся одеваться. Прыгая на одной ноге, Дмитрий Степанович все никак не мог попасть ногой в штанину и чертыхался, поминая все на свете нехорошими словами.

Две сойки, подпрыгивая, крутились неподалеку. Казалось что они не обращают на окружающий мир никакого внимания, но стоило Пе-ресветову сделать пару шагов в ту сторону, как обе птицы мгновенно взлетели и, оглашая окрестности противными криками, скрылись за ближайшими деревьями.

– Вот твари! – раздраженно плюнул губернатор. – И так голова трещит от проблем, а они тут еще орут дикими голосами…

Из-за ворот показался Любинский.

– Пойду-ка я прогуляюсь, Дмитрий Степанович, осмотрю комплекс, – прагматичному секретарю не сиделось на месте даже в этих экстремальных условиях. – Надо же ознакомиться с местностью.

– Погоди, Никита, я с тобой. – Пересветов запрокинул голову, сделал последний глоток и с сожалением встряхнул пустую фляжку. – Хорошо, да мало!

Они двинулись в глубь территории, где должны были находиться так нужные им помещения. Здесь было что посмотреть. Конечно, по идее, на таких объектах обычно находится сторож, но ничего подобного на объекте не наблюдалось. Собственно говоря, как почти сразу же убедились приезжие, охранять здесь уже давно было нечего. «СС-20» в свое время демонтировали и увезли, а остальное оставили на произвол судьбы. Долго «добро» не залежалось и было оприходовано, то есть разграблено и разворовано хозяйственными мужичками из близлежащих населенных пунктов. Конечно, слово «близлежащих» в данном случае было относительным, поскольку эти самые деревни отстояли отсюда весьма далеко…

Этот секретный гарнизон начали строить еще в семидесятые годы в комплексе с тремя другими подобными базами вокруг столицы края – вроде как ПРО города. С перестройкой начался развал СССР, а вместе с ним разрушалось и исчезало множество военных объектов по всей стране. Сегодняшний вид военной базы – разрушенной, разграбленной, смотрелся донельзя печальным.

– Мерзость запустения, – произнес Любин-ский, оглядываясь вокруг. – Вот так смотришь и удивляешься: неужели все это когда-то действовало?

– Вот мы и наведем порядочек! Вернем к жизни комплекс, – ухмыльнулся Пересветов, пнув какой-то полусгнивший ящик.

К счастью для губернатора, население округа не догадывалось, да и, собственно, представить себе не могло, какие проекты рождаются в голове того, кто взял на себя ответственность за судьбу региона…

Эта точка была одним из печальных памятников огромной державе. Таких мест по бывшему СССР – не счесть, на радость местным шакалам, которые растащили все, что можно было украсть. Кругом валялись обрывки проводов, колючей проволоки, глыбы бетона, – короче говоря, идеальное место для съемок кино типа «Сталкера».

– Ну, пошли, что ли? – губернатор кивнул на темное отверстие впереди и, сделав несколько шагов, остановился, чтобы глаза привыкли к темноте.

Дневной свет остался за спиной, и теперь только карманный фонарик, имевшийся у Лю-бинского, освещал высокий, метров в пять, свод над головами.

– Тишина почти абсолютная, – заметил секретарь, прислушиваясь, как каждый шаг отзывался эхом где-то далеко впереди.

– Еще бы – такие перекрытия! Да они, наверное, удар ядерной бомбы выдержат. Я смотрю, в этой штольне запросто разминутся два грузовика, – прикинул Пересветов, – с размахом строили…

На стенах виднелись обрывки проводов, вентиляционные отверстия. Стрелки на развилке указывали направление: «Блок А», «Блок Б». Одна из штолен уходила вправо, там поблескивала вода, а некоторые ходы при дальнейшем рассмотрении оказались затопленными.

– Возникает чувство, будто ты внутри компьютерной игры, – сказал Любинский, – заброшенные подземелья, вьющиеся в темноту новые и новые ходы…

– Так и кажется, что сейчас выскочит навстречу какой-нибудь монстр, – поддержал его шеф, – только привидений нам и не хватало!

Следом за этим Пересветов, издав короткий крик, натолкнулся грудью на торчавший из стены штырь арматуры толщиной в палец. После этого под сводами еще долго раздавались сложные словесные конструкции, состоявшие в подавляющем большинстве из табуированной лексики.

Выйдя наружу и пройдя дальше, «исследователи» увидели очередное колоссальное сооружение. Два маленьких входа, слева и справа, соединялись внутри бетонного куба в один, огромных размеров, коридор, в котором запросто проехал бы и «КамАЗ». Всюду виднелись следы охотников за металлом: вырванные с корнем трубы, оплетка от проводов, торчащие из стен огрызки металлических конструкций.

– Чернобыль, да и только, – покачал головой Дмитрий Степанович.

– Единственное отличие в том, что все это – дело рук человека, – кивнул секретарь.

Мародеры порезали все: кабеля, трубы, щитки и прочее. Почти везде были сняты даже металлические покрытия с пола, не говоря уже о рельсах. Возле ям от бывших пусковых установок валялись сваленные в кучи обрезки тяжелых герметичных дверей, опознать которые можно было только по черно-желтым габаритным полосам.

– Мне рассказывал один знаток, что в Костромской области охотники за цветметом обнаружили захоронение советских денег, – сказал Любинский, – лет десять назад купюры образца шестидесятых годов правительство решило захоронить в заброшенных ракетных шахтах. Говорят, что в так называемом противоракетном поясе Москвы покоится почти пятьсот тонн денег.

– Неплохо, – отозвался Пересветов, – только зачем так далеко было прятать? По-моему, лишняя трата времени и денег. В смысле, денег настоящих.

– А как складировать тонны советских денег где-то на предприятии? Тем более, Дмитрий Степанович, деньги ведь радиоактивны…

– Да ты что? – удивился губернатор. – Вот уж не думал! Всю жизнь отношусь к ним хорошо, – хихикнул он, – а они, оказывается, такие нехорошие…

– Именно так. А такое количество в одном месте – вообще штука убойная: красящие вещества и специальная пропитка купюр, придающая им стойкость, – это же все химические отравляющие вещества. Короче говоря, их захоронили в заброшенных шахтах центральных регионов России – в Ивановской и Костромской областях.

– Ты знаешь, в последнее время за что ни возьмись – все вредно. Сало, мясо, деньги, водка! – поделился переживаниями Дмитрий Степанович. – Жить вредно становится. Иногда думаешь, что лучше уж ничего такого не знать. Да, и что дальше-то?

– Шахты к тому времени уже были закрыты, – рассказывал Любинский, неторопливо оглядывая все вокруг. – Ракеты, охранявшие страну от «капиталистов», вывезены и уничтожены по договорам об ограничениях стратегических ядерных наземных вооружений.

– СНВ один и два? – продемонстрировал свою осведомленность собеседник.

– Совершенно верно. Деньги привозили «КамАЗами», хоронили в мешках – несколько десятков шахт почти по сорок метров глубиной были набиты до отказа и замурованы.

Они остановились. Пересветов притопнул ногой: под ним находилась цельнометаллическая стомиллиметровая крышка, под которой было тридцать метров пустоты. И таких мест здесь насчитывалось много. Одним словом, отличные штольни, куда влезет не один контейнер! Порадовавшись этим открытиям, парочка вернулась на исходную позицию у ворот, еще немного поговорила о перспективах дела, и тут появился Батяня.

– Ломакин возвращается, – коротко сообщил майор.

– Это хорошо, – довольно потер ладони губернатор, – он-то нам и нужен.

Выйдя к бывшему КПП, они стали наблюдать, как медленно, но верно по зеленому «лугу» приближается сержант. Ломакин не торопился, он шел осторожно, выверяя каждый шаг.

– Что-то он не торопится, – поджал губы секретарь губернатора, – так можно целый день идти.

– А что, мало того, что уже случилось? – парировал Батяня. – В таком деле спешка ведет к лишним неприятностям. По-моему, достаточно и того, что с нами всеми произошло.

Любинский презрительно поджал губы, но ничего не ответил. Прибывший Ломакин принес с собой еще один спутниковый телефон, взятый на катере у губернатора.

Сержанта завалили вопросами. Ломакин рассказал о том, как он пробирался через болото и тайгу, однако детали уже не имели значения – главным был результат. Благодаря принесенной карте выяснился маршрут, который и предстояло осуществить четверке. Имелся еще один вариант, по которому более коротким путем можно было выйти к реке, где их и подберет катер.

Выслушав эту важную информацию, губернатор жадно схватил телефон.

– Тут ведь еще что, товарищ Пересветов, – скромно сообщил сержант, – ваши люди просили передать, что с вами пару раз хотели связаться эти…

– Ну? Кто еще? – нетерпеливо спросил губернатор.

– Да авиаторы. Что-то срочное.

– Хм… – И надо же было такому случиться: едва Дмитрий Степанович взял в руки телефон, как тут же раздался звонок.

– Вот так, – пробормотал он, – губернатор нужен всем. Ни минуты покоя…

Кивнув, Пересветов зашагал в сторону. Время сечас такое, что лишние уши ему совсем были не нужны.

– Слушаю, – брюзгливо сказал в трубку Дмитрий Степанович.

– Добрый день, господин губернатор. С вами говорит Сергей Шахов, журналист Первого канала, с вами договаривались.

– А, да, здравствуйте, Сергей, – резко изменив тон, теперь уже приветливо отозвался Пересветов, – рад вас слышать.

Губернатор вспомнил о том, вчерашнем, звонке из Москвы. Он был уверен, что разговор сейчас пойдет о будущей игровой зоне. Информация, реклама, тем более по одному из центральных каналов, ему была ох как нужна. Так что он прокашлялся, прочищая горло, и приготовился к интервью.

Шахов был журналистом известным, и Дмитрий Степанович предвкушал немалую пользу отбеседы.