Текст книги "Легальный нелегал"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

10
Латиноамериканская республика, столица

Сенсации бывают очень живучими, особенно там, где они редко случаются. Одним они приносят доход и рост рейтингов, другим – массу неудобств от внезапно нагрянувшей славы. Большинство же получает отличную тему для размышлений и болтовни. Стоит ли говорить, что для жителей небольшой республики, пресса и телевидение которой последние две недели старательно муссировали только одно событие, не было лучшей словесной «жвачки», чем изобретение водородного двигателя.

Алекс Бэр в этом лично убеждался все последние полчаса, которые он проводил в пивном баре. Заведение имело громогласное название «Валькирия» и располагалось в немецком квартале Ла-Пуэрто. Над входом висела здоровенная вывеска, на которой красовалась воинственного вида дева с обнаженной грудью и распущенными волосами. Из-за ее спины торчали орлиные крылья, а вот в руках вместо души павшего на поле брани воина она держала пивные кружки, доверху наполненные пенистым напитком. Само собой разумеется, что основными посетителями в нем были этнические немцы, составлявшие местную немецкую общину.

Внутри бара витал терпкий запах пива и копченых колбас, выбор которых здесь был не меньшим, чем в далекой Германии. Как и сортов пива. Многочисленные посетители с удовольствием поглощали и то и другое, чинно устроившись за крепкими дубовыми столами. Отовсюду слышалась «каркающая» немецкая речь, изредка сменяющаяся дружным хохотом отдельных компаний. Отдых шел на славу, но нигде не было видно ни пролитой пены, ни разбросанных окурков, а тем более уткнувшихся носом в миски граждан, не рассчитавших своих сил. Тех, кто изрядно перебрал, вежливо и без лишнего шума спроваживала домой пара охранников, одетых в национальные немецкие одежды. Несколько вызывающе накрашенных официанток в таких же нарядах расторопно сновали по залу, разнося заказы.

Алекс нарочно не стал садиться за стол, а расположился у стойки, заказав себе стаканчик рома. Во-первых, здесь чаще менялись люди, а во-вторых, отсюда можно было, не привлекая к себе внимания раньше времени, держать в поле зрения почти весь зал. Существовала, правда, и еще одна причина, по которой Алекс облюбовал себе местечко именно здесь. На высоком стуле у барной стойки, закинув ногу на ногу, сидела белокурая девушка в короткой кожаной юбке. Легкая маечка оставляла совершенно открытой в меру загорелую спину, поскольку состояла из одного кусочка светлой ткани, облегавшего высокую упругую грудь, и держалась на паре тесемок, крестнакрест пересекавшихся между лопатками. Локоны, ниспадавшие на потрясающие плечи, были завиты и искусно уложены, а от всего облика красотки исходили невероятные по силе притягательность и женственность. Потягивая коктейль через соломинку, блондинка о чем-то беседовала с барменом, который вел себя крайне деликатно и услужливо.

Бэр довольно хорошо разглядел ее. Если поначалу он оценил ее возраст максимум в двадцать лет, то, увидев ее симпатичное, но с немного резковатыми чертами лицо и глаза умудренной опытом женщины, больше стал склоняться к двадцати пяти – двадцати семи годам. Девушка тщательно следила за собой, вполне знала о своей привлекательности и наверняка умело ею пользовалась. Странным было лишь то, что за все время не нашлось ни одного мужчины, который не то чтобы начал приставать к одиноко сидящей девице, но даже не попытался познакомиться с ней. Все, кто проходил мимо или заказывал бармену выпивку, только вежливо здоровались с ней, даже не пытаясь заигрывать.

Оставив анализ блондинки на потом, Алекс прислушался к разговору двух «белых воротничков», занявших соседние с ним стулья.

– ...да ты что, Ганс! Наш президент ни за что не выпустит такое ценное изобретение из страны!

– Допустим! – упрямо мотал головой Ганс. – Сам аппарат он может оставить здесь, как разработанный на территории республики. Но русского-то он никак не удержит! Это же скандал! А без него кто в этом двигателе разберется?

– Да запросто удержит!

– В тюрьму, что ли, посадит?

– А хоть бы и так!

Улучив момент, Алекс поставил свой стакан и во всеуслышание заявил:

– Тогда он будет похож на собаку на сене. Только евроатлантическая цивилизация может разумно распорядиться изобретением.

– Это почему это? – повернулся к нему Ганс.

– Произойди это в нормальной стране, например в Германии, – Бэр нарочно говорил громко, чтобы привлечь к себе внимание своей точкой зрения, – уж нашлись бы достойные аргументы, чтобы уговорить гения жить там и работать дальше. Да у него и самого мысли бы не возникло куда-нибудь ехать! А все потому, что там живут умные люди, способные оценить и, самое главное – воплотить идею в жизнь!

Публика, для которой он произносил свои пламенные речи, реагировала по-разному. Кто-то, заслышав критику власти, поспешно отворачивался, кто-то молча выслушивал. Но были и те, кто всерьез заинтересовался. Над ухом раздался низкий женственный голос:

– Вы действительно так считаете или это дешевый популизм?

Алекс неспешно обернулся и смерил переместившуюся поближе к нему блондинку оценивающим взглядом.

– А вы считаете популизмом уважение к арийской расе? – вопросом на вопрос ответил он, с удивлением отметив, что Ганс и его приятель с появлением блондинки тихонько ретировались.

– А откуда вдруг такое уважение? Вы ведь не немец?

– Необязательно им быть, чтобы видеть очевидное, – завернул Бэр, краем глаза любуясь колышущейся при дыхании грудью собеседницы.

– Вы американец, так? – довольно резко спросила она, осмотрев его с ног до головы.

– Меня выдали мои джинсы? – улыбнулся Алекс.

– Нет. Вас выдала ваша самоуверенность, мистер... как вас там?

– Смит. Сэмюэль Смит. Можно просто Сэм. А ваше имя позволите узнать? – Тут Бэр ни капли не соврал: у него в бумажнике действительно лежало водительское удостоверение на имя Смита с его фотографией. А свою собеседницу он узнал еще раньше.

– Хельга Брунер, – с вызовом ответила блондинка. – Это еще раз подтверждает, что вы не местный. Меня здесь все знают.

– О! Так это ваша статья о русском изобретателе наделала столько шума? У вас сильный слог, фрау Брунер!

– Фрейлейн. Может, закажешь мне стаканчик, Сэм, а заодно и просветишь, откуда такой интерес к немецкой прессе и чудное владение языком? – Голос Хельги немного потеплел, и она уже с интересом разглядывала могучий бицепс «американца», обтянутый коротким рукавом белоснежной футболки.

– С удовольствием, Хельга! Могу я так тебя называть?

Сделав заказ, Алекс посмотрел в глаза немке. Откровенной вражды в них уже не читалось, но настороженность еще можно было заметить. Обнажив в улыбке ровные белые зубы, он со вздохом признался:

– Моя бабушка была немкой. Дед увез ее в Штаты сразу после войны.

Соломинка погрузилась в щель между чувственными губами Хельги, на которых мерцала дорогая помада. Сделав глоток, она выпустила ее и приподняла бровь:

– Это многое объясняет.

Их глаза встретились: голубой лед и бархатно-серые грозовые тучи. Алекс подкоркой почувствовал ее влечение к нему. Но внешне фрейлейн Брунер по-прежнему оставалась холодной белокурой бестией. Помолчав немного, она проронила:

– Я не люблю янки, но ты, кажется, не такой, как они все.

Не отрываясь от ее испытующего взгляда, Алекс как можно убедительнее изрек:

– Перед лицом мусульманской и цветной угрозы все белые должны объединиться... Хотя, что это мы все о политике, есть куда более приятные вещи...

С этими словами его рука словно невзначай коснулась ее колена. Бэр не спешил ее убирать: кожа была гладкой и нежной, а протеста такому хамству не последовало. Лишь в глазах у девицы заплясали загадочные молнии.

– Прошу прощения, фрейлейн Брунер, – спугнул купидона подкравшийся сзади пожилой мужичок в жилетке. – Вы просили напомнить вам о важном звонке.

Голос Хельги вновь приобрел металлические нотки, но Алекс заметил легкий румянец на ее скулах.

– Спасибо, Карл. Я помню, – ответила блондинка и соскользнула со стула. Грациозно покачивая стройными бедрами, она направилась в дальний угол бара, где висел телефон. Мужичок в жилетке опередил ее. Подбежав к солидному пузатому мужчине, который как раз собирался воспользоваться аппаратом, он шепнул ему что-то на ухо. Тот отреагировал молниеносно: положил трубку на место и, раскланявшись, удалился к своему столику.

Сценка только подтверждала догадку Бэра об особенном положении в обществе его новой знакомой. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что это полностью соответствовало его планам. А плохо... плохо потому, что он ужасно желал эту белокурую бестию...

* * *

– Знаешь, а ведь я так и представлял себе твой дом, Хельга. – Алекс шагал рядом с блондинкой по вымощенной камнем дорожке мимо идеально постриженного газона, посреди которого нелепо торчали бетонные гномики с фонарями в уродливых ручонках, разукрашенные масляными красками. Двухэтажный коттедж, выстроенный в немецком стиле, мало чем отличался от остальных домов, ровной стрункой вытянувшихся вдоль чистенькой улицы. Такая же высокая заостренная черепичная крыша со слуховыми окнами, такие же выбеленные стены, выложенные кирпичом внутри деревянного каркаса, оконные рамы из множества маленьких квадратов, похожие на деревянные решетки, и решетчатые ставни. – Как все аккуратно и ухоженно!

– У нас всегда так, – пожала гладкими плечами красотка, отмыкая входную дверь.

– Это и поражает!

Оказавшись в доме, Алекс схватил хозяйку за руку и привлек к себе. Та не сопротивлялась. Напротив, обхватив его могучую шею обеими руками, она жадно впилась в его губы своими губами. Легкая маечка бесшумно упала на пол, и упругие груди оказались в его ладонях. Почувствовав, что Хельга пытается стянуть с него футболку, он на секунду отстранился, сорвал ее с себя и с остервенением отшвырнул в угол. Легко, словно пушинку, он подхватил немку на руки. Туфли с высокими каблуками одна за другой глухо брякнулись на паркет. Сладостный вздох вырвался из уст женщины, когда Алекс провел губами по темнеющему кружку на ее груди. Запустив пальцы в его шевелюру, она выгнулась дугой и прижала его голову к себе.

Опрокидывая по пути мебель, они добрались до стола. Ореховое дерево жалобно заскрипело под извивающимися горячими телами...

...В себя они пришли уже в постели. Тяжело дыша, Хельга Брунер села на кровати. Склонила голову.

– Со мной еще никогда такого не было, – промурлыкала она, накручивая локон на указательный палец.

– Ты сама сказала, что я не такой, как все.

Глядя на разлегшегося на шелковой простыне мускулистого красавца, она сыто улыбалась. Погладив его по мощному прессу, наклонилась и легонько укусила за ухо.

– И я не ошиблась, – шепнула она, а затем поднялась с грацией кошки. Простыня сползла на пол с ее ног, представив взору Алекса изящный силуэт фигуры на фоне серого вечернего окна.

– Хочешь, скажу банальность? – спросил он, любуясь плавными линиями тела девушки.

– Что я красивая?

– Да.

– Не нужно. Мы ведь знакомы всего два часа... Нет, уже почти четыре, – поправила она сама себя, подойдя к старинным напольным часам. – Лучше вставай, Сэм, я хочу кое-что тебе показать. Только сбегаю на минутку в ванную, и мы пойдем.

Бэр нехотя влез в джинсы. От образцового немецкого порядка в доме не осталось и следа. Постель съехала набок, то тут, то там на полу валялись вещи, подушечки с тахты, вязаный плед. Хотя в жилище побывали только двое обуреваемых неистовой страстью людей, вид у него был такой, словно по нему прошелся ураган.

В конце коридора послышался приглушенный шум льющейся воды и плеск. Бесшумно ступая босыми пятками по полу, он подобрался ближе. Звуки доносились из-за распахнутой двери. Заглянув туда, он увидел Хельгу, неторопливо растиравшую розовое от теплой воды тело пушистой мочалкой, из которой сочилась обильная пена. Воспользовавшись ее занятостью, Алекс прошмыгнул обратно в спальню и тщательно осмотрелся, подмечая мельчайшие детали. Не найдя ничего особенного, он вернулся в гостиную. Внимание его привлекли рамочки с фотографиями, аккуратно расставленные на комоде. Поглядев повнимательнее, он обнаружил один занятный снимок. На пожелтевшей от времени фотографии был запечатлен бравый вояка в форме офицера Третьего рейха: улыбается, щегольские усики лихо закручены, в руках кожаная плетка. На заднем плане – забор из колючей проволоки.

«Так-так, – подумал Бэр. – И даже не стесняемся „подвигов“ своих предков. Хм!» Чуткое ухо уловило, что звуки в ванной притихли, и он, не издавая ни звука, отступил в коридор, делая вид, что ищет свою футболку. За этим занятием его и застала хозяйка.

– Посмотри у дверей, растеряша, – снисходительно обронила она, проплывая мимо, завернутая в полотенце. – Дай мне еще одну минуту, а пока налей себе чего-нибудь. Бар вон там!

Алекс послушно потопал в указанном направлении. Ассортимент напитков в баре оказался на редкость богатым, у немки был неплохой вкус и материальные возможности. Достав два широких стакана, он плеснул в каждый на два пальца рома двенадцатилетней выдержки и уселся в кресло. Хельга и правда появилась очень скоро. На этот раз на ней были обтягивающие голубые джинсы и топик, доходивший до середины живота. Влажные волосы собраны на затылке в хвостик, на лице – ни капли косметики. Так она совсем не была похожа на женщину-вамп, с которой познакомился Алекс, а скорее смахивала на студентку. Подойдя к журнальному столику, возле которого расположился гость, она взяла с него свою порцию спиртного и одним махом опрокинула ее. На миг задержала дыхание, потом шумно выдохнула, даже не поморщившись. Алекс удивленно приподнял бровь.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – сказала немка, ставя стакан обратно. – Пойдем, а то скоро стемнеет.

* * *

Солнце и правда уже клонилось к закату, когда они добрались до места. Позади остался немецкий квартал Ла-Пуэрто, которым здесь заканчивалась столица, и сразу же началась огороженная забором земля.

Ворота из металлической сетки плавно расступились перед спортивным «Мерседесом» фрейлейн Брунер. Не обращая внимания на приветствующего ее охранника, Хельга решительно направила машину по асфальтированной дорожке мимо чистеньких бараков к небольшому холму. Алекс с интересом озирался по сторонам. Территория, на которую они въехали, была значительной. По крайней мере, он не видел, где заканчиваются странные постройки и металлическая сетка ограждения. Бараки, как оказалось, соединены между собой многочисленными каналами, и асфальтированная дорожка, по которой они катили, уже несколько раз пересекала их, проходя по незатейливым бетонным мостикам со стальными перилами. И все время ноздрей касался едва различимый неприятный запах, непонятно откуда исходивший.

На вершине холма немка затормозила и вышла из кабины. Бэр последовал за ней. Стало понятным, куда она так стремилась: с холма открывался замечательный вид на изгибающуюся дугой реку.

– Это самое красивое место в столице, – мечтательно сказала она, приложив ладонь козырьком ко лбу. – Река, впадающая в океан, перегорожена плотиной. Видишь, вон там, выше нас по течению. И получилось самое большое в стране водохранилище.

– Так уж и самое большое? – засомневался Алекс, разглядывая довольно высокую насыпь и бетонную конструкцию, которые удерживали сотни тысяч кубометров воды, вытекающей через специальный шлюз солидным водопадом.

– Ну, может, в Лас-Иглесьяс водоем немножко крупнее, – огрызнулась Хельга. – Зато ферма у меня точно первая в республике!

– Ферма?

– Угу. Хочешь взглянуть?

«Американец» обнял ее за талию и притянул к себе:

– Я всегда хочу.

Немка засмеялась:

– Да ты шалун! Давай пройдемся пешком, я познакомлю тебя со своими мальчиками.

Шагая вслед за хозяйкой, Алекс заметил на противоположном берегу реки, ниже по течению, белоснежные домики, обнесенные высоким забором. На углах торчали наблюдательные вышки, а на высоком шпиле даже с такого расстояния был заметен звездно-полосатый флаг.

Бэр тронул подругу за плечо:

– А там тоже ферма, за рекой?

– Американская дипломатическая резиденция, – хмыкнула немка. – Сплошные нигеры.

Зашли в ближайший барак. Запах стал отчетливей. Алекс слегка опешил, увидев вместо рогатого и мычащего скота в стойлах здоровенный бассейн, занимавший весь барак. Водное пространство было перегорожено металлическими сетками и, по-видимому, сообщалось несколькими канавами с соседними такими же сооружениями. Пара местных жителей – креолов, судя по цвету их кожи, – занимались чисткой одной из таких канав.

Немка по-хозяйски прошла вдоль бортика бассейна, огороженного стальными поручнями, к железным контейнерам в углу и с грохотом сдвинула крышку самого крайнего. При этом звуке темная поверхность воды неожиданно пришла в движение, забурлила и нахлынула к бортику, у которого стояла Хельга. Работая длинными хвостами и карабкаясь по чешуйчатым спинам друг друга, здоровенные кайманы старались пролезть как можно ближе к хозяйке. А та, натянув по локти длинные резиновые перчатки, крюком захватила из контейнера кусок мяса и швырнула его в кишащее разинутыми пастями месиво. Вода забурлила еще сильнее, раздались звонкие щелчки захлопываемых челюстей – крокодилы в момент разорвали добычу и просили еще, демонстрируя отвратительные желтые и острые зубы в разинутых ртах. Немка повторила свой трюк, с удовольствием наблюдая за дракой между рептилиями. А Бэр наконец понял, откуда исходило амбре – мясо было явно не первой свежести.

– У тебя что, испортились холодильники? – заметил он, сморщив нос.

– Все нормально, – отозвалась Хельга, поглощенная своим увлекательным занятием. – Они не любят свежатину, им подавай мясо с душком! Погляди, какие красавцы! Широкомордые кайманы, самые крупные из тех, что здесь водятся!

Ее восторга от мерзких тварей, издающих неприятные трещащие звуки, Алекс явно не разделял. Выдавив кислую улыбку, чтобы не выдать своего отвращения, он поинтересовался:

– И что потом?

– Потом из их шкур делают ремни, сумки и абажуры. Мой дедушка в Равенсбрюке... – немка осеклась, но Бэр и так все понял. Выходит, колючая проволока за спиной щеголеватого фашиста на фотографии – это печально знаменитый концентрационный лагерь близ города Фюрстенберг, в котором были зверски замучены больше девяноста тысяч женщин и детей. Из их кожи в нацистской Германии тоже делали перчатки и кошельки... Бэру пришлось усилием воли подавить в себе желание сказать что-нибудь резкое этой зарвавшейся дамочке, которая с таким упоением чтит преступления предков. Продолжая разыгрывать из себя невежественного янки, он с наивностью уточнил:

– Равенс... берг? Это где-то в Европе? У твоего дедушки тоже была крокодиловая ферма, да?

Хельга облегченно рассмеялась, поверив, что он ничего не понял.

– Что-то в этом роде, – туманно ответила она, снимая перчатки. – Знаешь, Сэм, когда я смотрю на этих хищников, на их крепкие могучие тела, я так возбуждаюсь!

Подойдя к нему, она попыталась залезть в его джинсы. Алекс решительно, но мягко остановил ее руку.

– Здесь скверно пахнет, – произнес он. – Поедем к тебе.

11
Россия, Москва, Центр

На стук в дверь Тарпанов отреагировал сварливо, не поднимая головы от чертежей и отчетов:

– Войдите, не заперто!

Обитая звукоизолирующим материалом створка приоткрылась, и в проеме появился сам начальник разведотдела:

– Вы позволите, Семен Семеныч? Сидите, сидите, не надо вставать, вы же работаете!

Ведущий аналитик так и замер, привстав, а потом осторожно опустился на место.

– Конечно, Борис Васильевич, проходите, – сказал он, поправляя очки. Ему не очень нравилось, когда кто-то вторгался в его «каморку», да еще во время работы. Но тут другое дело. Во-первых, Щуров был его непосредственным начальником, а во-вторых, он искренне уважал этого исключительно умного человека и знал, что просто так тот шататься по кабинетам своих подчиненных не будет. – Чем обязан?

– Я присяду, не возражаете? – Щуров придвинул к столу старый скрипучий стул, который хозяин кабинета обычно использовал, чтобы складывать не умещающиеся на столе папки с бумагами, и сел, оказавшись напротив Тарпанова. Вид у него был несколько смущенный. Аналитик долго работал с ним и догадывался, что выражение лица разведчика не всегда соответствует его настроению, но не обмануться было невозможно.

Немного замявшись, словно он сам находился на приеме у начальства, глава отдела вздохнул и признался:

– Звонили сверху. Топают ногами, требуют аналитическую справку по изобретателю. А я, вы же знаете, ярый противник того, чтобы постоянно подхлестывать и без того взмыленных сотрудников. Потому сам зашел просто поинтересоваться, как работа продвигается, да заодно узнать, вдруг вы мне сюрприз приготовили и уже что-нибудь интересное просчитали. Мне бы хоть малюсенькую справочку, только рвение обозначить перед вышестоящими лицами. Мы-то с вами знаем, что у нас все и всегда в срок делается и безо всякой спешки.

Тарпанов не удержался от улыбки. Ну и лиса же его шеф! Подхлестывать он не любит, как же! А этот неожиданный визит как тогда обозвать? Стимуляцией? Но вслух, разумеется, он этого не сказал. Порывшись с задумчивым видом в ноутбуке, он развернул его экраном к Щурову и ткнул туда пальцем:

– Есть кое-что. Вот тут отчет от моих «экономистов». А вот тут, – он приподнял и отпустил пачку ксерокопий с чертежами и схемами, – от «технарей» и «энергетиков».

Щуров заинтересованно забегал глазами по дисплею, шевеля губами и кивая.

– А в двух словах если, – не отрываясь от дела, осведомился он, – можете сообщить, что за картинка складывается?

– В двух? Нет, – серьезно ответил Тарпанов.

– А не в двух, но коротко? – невозмутимо допытывался начальник.

– Если коротко, то ситуация такая, – начал аналитик, поудобнее устроившись в кресле. – Тот материал, что мы получили из МИДа и от наших товарищей в посольстве, ребята переработали и загнали в компьютер. Модельку создали виртуальную с теми параметрами, что заявлены изобретателем. Как ни странно, машина безо всяких колебаний поверила в реальность двигателя, то есть грубых противоречий, сразу же указывающих на то, что это неосуществимая фантазия, она не выявила...

– А что «технари» думают? – перебил его Щуров. Он всегда больше доверял мнению живого человека.

– Считают, что тот, кто это придумал, – гений. А если вкратце, результаты анализа следующие: получив такое перспективное изобретение, Россия сможет отказаться от сырьевого донорства и значительно улучшить свое экономическое состояние.

– Улучшить? – подозрительно спросил шеф, потирая подбородок. – А как же приток нефтедолларов в бюджет?

– Его заменит фонтан водорододолларов. Атомная энергетика нашей страны позволит получать дешевый водород в количестве, покрывающем и наши собственные потребности, и экспортные поставки.

– Хм, – Щуров удовлетворенно откинулся на спинку стула. – Значит, сбережем нефть для последующих поколений, а несомненная выгода от двигателя послужит еще и укреплению геополитического и экономического положения России. Вот только не узнали бы об этом наши арабские братья раньше времени.

– Им это явно не понравится. Нефть-то у них есть, а вот с водородом будет напряженка! – Тарпанов усмехнулся. – Кстати, что там с японцем?

– А-а, господин Накамура? – загадочно улыбнулся глава разведотдела. – Вы как всегда оказались правы. Его интерес к изобретателю оказался настолько велик, что мы вынуждены были на время выключить его из игры. И здесь нам очень помогли ваши идеи, Семен Семеныч, относительно того, где и как его лучше сцапать. Он и в самом деле решил отыскать бывшее поместье Остроумовых, а там его уже ждали наши ребята. Передадим его коллегам из милиции, пусть подержат недельку-другую и отпустят со всеми полагающимися в таких случаях извинениями и расшаркиваниями. А наш гений к этому времени будет уже в России.