Текст книги "Акваланги на дне"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 16

Казачья бухта в Севастополе формально находится уже за чертой города, но это вовсе не означает, что места вокруг нее пустынны и безлюдны, море да камни. В Казачьей бухте размещена крупнейшая в Севастополе стоянка личного маломерного водного транспорта. Там на берегу понастроено огромное количество лодочных ангаров всевозможных размеров, море на сотни метров вдоль береговой полосы занято стоящими на приколе различными маломерными плавсредствами, от крохотных катеров на одного, от силы двух человек, на которых только в тихую погоду и отважишься выйти в море, до солидных яхт с мощным мотором, на каких можно весьма комфортабельно совершать хоть кругосветные круизы.

В Казачьей бухте находится одна из самых больших на Черноморском побережье Крыма мастерских по ремонту плавсредств, и соответственно там можно купить все, что тебе заблагорассудится, в том числе новую моторную лодку, катер, яхту. Выставленные на продажу, они занимают многие десятки метров морского пляжа вдоль Казачьей бухты.

Подъехавший со стороны города шикарный белый «Лексус» остановился на широкой, залитой солнцем парковке. Сидящий рядом с водителем Абу Али кивнул Алешке Дорофееву:

– Пойдешь со мной.

Однако Дорофеев, глядя на турка странно нерешительно и просительно, не торопился выбираться со своего водительского места. Его большие руки, лежащие на руле, заметно подрагивали от волнения.

– Извини, хозяин, – проговорил наконец он необычным для него робким, неуверенным голосом. – Никогда тебя ни о чем лишнем не просил, но тут такое…

– Что случилось, Алексей?

– Понимаешь, Абу Али. – Лешка нарочно мялся, чтобы придать больше жалости своему рассказу. – С одной моей родственницей в Балаклаве случилось несчастье, в больницу она попала. Такое горе…

– И что? – насторожился солидный турок.

– Не мог бы ты сегодня отпустить меня пораньше? – сказал Лешка Дорофеев. – Хотя бы до обеда? Клянусь покоем мамы моей, мне позарез нужно.

Турок посмотрел на своего водителя озадаченно. Вид у того и в самом деле был весьма взволнованный, он порядком нервничал. И это из-за какой-то родственницы, которая попала в больницу и которой все равно теперь уже ничем конкретным не поможешь, о ней должны позаботиться врачи. Про себя турок удивлялся, что его водила слишком сильно переживает по такому поводу. Однако кто ж этих русских разберет? Загадочная русская душа и все такое. Может быть, он и правда из-за родственницы так переживает. Только он, Абу Али, почему должен из-за этого страдать?

– Однако я тебе деньги плачу не за то, что ты на моей машине по своим больным родственникам разъезжаешь, – сухо заметил Абу Али. – Я отсюда пешком, что ли, обратно в город пойду?

– Ну, хотя бы после обеда, хозяин? – упорствовал Лешка. – Клянусь тебе, мне очень надо.

– Ладно, после обеда, может быть, – чувствуя, что иначе тот не отвяжется, ответил Абу Али. – А теперь выбирайся, запирай машину. Пойдем лодку смотреть.

Оказавшись между бесконечными рядами новых и не очень моторных лодок, солидный турок будто забыл о присутствии своего водителя и его просьбе. Он не спеша прохаживался по рядам между самыми разнообразными по размерам и по форме плавсредствами, внимательно оглядывая все, что было выставлено на продажу. Впрочем, вскоре обнаружилось определенное предпочтение со стороны Абу Али. Так, яхты, которые должны ходить под парусами и где двигатель поставлен только на случай непредвиденных обстоятельств и потому невелик по мощности, Абу Али миновал сразу же, практически не приглядываясь ни к чему.

Он пробирался меж рядов всевозможных катеров и морских мотоботов, пока не добрел до скопления небольших двухместных моторных лодок с узкими, длинными, точно байдарочными деревянными корпусами. На таких лодках, очень легких, имеющих обтекаемую форму, лучше не выходить в море в штормовую погоду. Но зато на них устанавливается мотор большой мощности, так что они способны развивать скорость, максимально возможную на воде. Оказалось, именно такого типа лодку Абу Али себе и искал. Потому что он подолгу останавливался возле каждой из выставленных на продажу, внимательно читал табличку с техническими характеристиками, из которых Абу Али особенно интересовала графа «максимальная скорость».

– Хозяин, ты что, в гонках участвовать собрался? – Дорофеева, как он ни торопился поскорее убраться из Казачьей бухты по своим делам, в конце концов рассмешило то, что его хозяин так интересуется скоростными моторными лодками.

– Нет, – не заметив иронии, ответил Абу Али. – В гонках нет.

– Так зачем она тебе? У тебя в такой лодочке от скорости голова закружится.

– Помалкивай! – сердито прикрикнул на него Абу Али. – Ничего у меня не закружится.

И он шел дальше, мимо рядов моторных лодок, и все читал и читал цифры скоростей, к величайшей досаде Дорофеева, торопившегося вернуться в Балаклаву, чтобы искать там пропавшего со вчерашней ночи Полундру.

Впрочем, все это было только начало, Абу Али вовсе не спешил домой. Остановившись возле лодки с надписью на табличке «до 180 км/ч», он повернулся к сопровождающему их хозяину рынка.

– Это правда? – спросил он. – Эта посудина на самом деле развивает такую скорость?

– Конечно, господин! – Тот подобострастно улыбался и совсем по-восточному кланялся потенциальному покупателю. – Вы можете сами в этом убедиться! Хотите, я прокачу вас на этой лодке?

– Хочу, – сразу же согласился Абу Али. – Но управлять будешь не ты, а мой шофер.

Чтобы ускорить дело, Дорофеев сам взялся помочь дотащить лодку до воды. Хозяин рынка не наврал, суденышко и в самом деле летело по волнам, как птица, так что вокруг него только вздымались пенные гривы, а из-за лобового стекла невозможно было высунуть голову, столь силен был поток встречного воздуха. Абу Али выглядел исключительно довольным, смуглое лицо его покраснело от морского ветра и нахлынувшего удовольствия, а губы расплылись в счастливой улыбке. Правда, при этом шум стоял невероятный, мотор лодки ревел так, что невозможно было расслышать ни единого слова, но это обстоятельство, кажется, ничуть не беспокоило солидного турка.

Сделав круг по заливу, Дорофеев подвел лодку обратно к причалу. Продавец лодочки кинул поджидавшему их на пирсе матросу швартовы, после этого первым выбрался на берег, услужливо подал руку богатому покупателю, помогая ему в свою очередь выбраться из лодки. Когда оглушительно ревущий мотор наконец-то заглушили, продавец получил возможность говорить.

– Сейчас в ней нас было трое, это несколько тяжеловато. Если вы будете один, то скорость можно развить еще большую.

– Только надо опасаться одиночных волн, – спокойно заметил выбравшийся из лодки Дорофеев. – Какой-нибудь теплоход-сухогруз полчаса назад прошел, от него по всему морю волна катится. Такая волна, как на суше пригорок. На большой скорости на него налетишь, как на трамплине подскочишь. Запросто опрокинуться можно, утонуть к хреновой матери.

– Но ты ведь научишь меня с нею управляться? – не слушая предостережения своего шофера, спросил Абу Али. – Это вовсе не сложно, правда?

– Ну, только не сейчас! – испугавшись, что турок прямо теперь захочет получить первый урок, воскликнул Дорофеев. – Для того чтобы на ней плавать, нужно получить сертификат от портовых властей. И, собственно, обучать вас уже не входит в мои обязанности.

– Да ладно тебе, обязанности! – сердечно рассмеявшись, воскликнул Абу Али. – Ведь я всегда отпускал тебя раньше времени.

– А сегодня? – настороженно спросил Дорофеев.

– И сегодня тоже! – широко улыбаясь, ответил Абу Али. – Вот ты просил меня сегодня отпустить пораньше, так иди!

– Значит, можно? – Обрадованный Дорофеев так и рванулся в сторону парковки, где стоял «Лексус».

– Можно, можно! – улыбаясь, кивал турок. – Прямо сейчас бери машину и поезжай! Несчастье у него в семье случилось, родственницу машина сбила, – пояснил он смотревшему на них удивленно продавцу плавсредств. – Только одну минуту, Алексей! – крикнул он вслед Дорофееву.

Тот остановился на ходу, обернулся.

– Сначала договоримся, когда мы с тобой будем на этой лодке учиться плавать, – продолжал Абу Али. – Приказывать я тебе не могу, это и в самом деле не входит в твои обязанности, так что, чисто добровольно… Итак, когда?

– Завтра, с самого утра! – не задумываясь, ответил Дорофеев.

– Ах, завтра. – Абу Али кивнул. – Ну, хорошо. А теперь можешь быть свободен. Не беспокойся, я сейчас оформлю покупку и сам как-нибудь доберусь до дома.

Стоя на причале, турок не без удивления наблюдал, как поспешно кинулся Дорофеев к машине, как рванулся с места и на бешеной скорости помчался в сторону города. Да, русская душа полна загадок, думал Абу Али. Надо же так переживать из-за какой-то попавшей в больницу родственницы.

Глава 17

К середине дня Полундра уже отчаялся найти следы своей брюнетки с цветной татуировкой на плече. У спецназовца сложилось четкое впечатление, что все хозяева кафе, с которыми ему довелось побеседовать, хорошо знали, кого именно он ищет, но по каким-то своим причинам не хотели признаваться в этом и помочь Полундре в его поисках. Впрочем, североморец догадывался, что это могли быть за причины. Брюнетка, несомненно, принадлежала к древнейшей женской профессии. А хозяева кафе или не хотели связываться с парнями, что крышевали ее, или сами имели в ней какой-то интерес. Да и мало ли зачем разыскивал эту девочку Полундра! А вдруг им от этого будут какие-нибудь неприятности?

Как ни странно, но Полундре все-таки повезло, цветная татуировка помогла ему найти его брюнетку, хотя и не так, как он поначалу предполагал. Просто он, совершенно отчаявшись в своих поисках и до предела нагрузившись пивом и кофе с булочками, шел по Балаклавской набережной, как вдруг увидел эту самую трехцветную татуировку, будто светящуюся откуда-то из тенистого сумрака расположенного неподалеку от набережной скверика. Однако Полундра лишь на мгновение растерялся. Вскоре он разглядел и ее хозяйку, которая сидела в небольшом кафе под тряпичным навесом-зонтиком, невидимая, словно замаскированная со стороны ярко освещенной солнцем набережной, только солнечный зайчик падал ей прямо на плечо и желтая краска татуировки светилась издалека, точно позолоченная. Полундра был уверен, что это та самая татуировка и та самая брюнетка.

Но только эта девица сидела в компании трех парней самого приблатненного вида, курила сигарету и пила пиво. Вид у этой девицы теперь был совершенно потасканный, синюшного цвета с многочисленными вздутыми венами руки, держащие пивную бутылку, заметно дрожали, спина ее сильно сутулилась, на лице, когда она оборачивала его к солнцу, виднелось множество глубоких морщин и складок, черные тени под глазами и возле носа придавали ему черты чего-то порочного, грубого и мерзкого. Теперь Полундра окончательно уверился в том, что брюнетка была самой настоящей проституткой, и искренне недоумевал, как он мог не заметить такой очевидной вещи вчера вечером. Будто кто-то задурил ему голову.

Незаметно подобравшись сзади, Полундра присел за соседний столик так, чтобы оказаться за спиной брюнетки, видимый только ее парням, которые едва ли знали спецназовца в лицо. Сидя за столиком в кафе, Полундра слышал из их разговора буквально каждое слово.

– Ты когда пойдешь со мной? – Сидящий напротив брюнетки парень с испитой рожей смотрел на нее мрачно и требовательно. – Клиентура ждет.

– Какая еще клиентура? – воскликнула брюнетка недовольно. Полундра заметил, что теперь ее голос звучал хрипло и совершенно развязно, без малейшей тени прежней обольстительности. – Пошел ты в задницу со своими клиентами! Плевала я на них.

– Ничего себе! – Парень цинично расхохотался. – Видали? Она еще спрашивает, какая клиентура!

– Да пошел ты, дятел лысый, – устало отмахнулась она. – Мне с тобой неинтересно ходить. Ты себе забираешь слишком много, мне почти ничего не остается…

– Сколько мне надо, столько я и беру!

– И клиентов находишь каких-то чокнутых, того и гляди зарежут.

– Попадаются горячие ребята, это бывает.

– Да на хрен они мне нужны, эти твои горячие! – воскликнула путана с досадой. – Обслуживаешь их, все, что ни попросят, для них делаешь, из кожи вон лезешь, и это все за полцены.

– В этот раз ты от меня вообще ничего не получишь! Будут они тебя задаром выделывать!

– С какого это хрена?

– С такого! – Парень рассмеялся. – Ты пятьсот баксов мне должна? Должна! Последний срок отдачи когда? Сегодня! Так что давай! Или возвращай бабки, или отрабатывай их. А третьего тут не дано!

Однако брюнетка отреагировала на эти нешуточные угрозы удивительно спокойно. С невозмутимым видом допила свое пиво, отставила прочь от себя бутылку, потом полезла в свою сумочку, со спокойным видом вытащила оттуда пять зеленых стодолларовых купюр и разложила их на столе перед парнями.

– Все, Батон! – уверенно объявила она. – Вот твои пятьсот баксов, я их тебе возвращаю, все это видели. Больше я тебе ничего не должна.

Сидящие за столом парни удивленно переглянулись, кто-то даже тихо присвистнул. Названный Батоном тип взял купюры, стал внимательно изучать их, убедился, что они подлинные, настоящие зеленые доллары.

– Ничего себе! – проговорил он восхищенно. – Во дает эта вонючка! Ну-ка, давай рассказывай. Где взяла?

– Где взяла, там больше нету! – В голосе брюнетки послышались торжествующие нотки. – Тебе туда точно лучше не соваться, ты со своими куриными мозгами там ничего не заработаешь, только по шее получишь, и все.

– Постой, постой! – хватая проститутку за руку, воскликнул Батон. – Ну-ка, давай колись! Где ты эти бабки заработала? В Севастополе я тебя вчера не видел… Ты что, новую «крышу» себе нашла?

– Может быть, и нашла! Не твое дело.

Сидя за своим столиком, Полундра терпеливо ждал.

Безобразное, грязное здание городского общественного туалета с сакраментальными буквами М и Ж на фасаде находилось совсем рядом от кафе, где они сидели, и Сергей Павлов понимал, что рано или поздно эти пьющие пиво люди захотят пойти туда облегчиться. Тогда настанет его черед действовать.

Спецназовец уже больше не прислушивался к разговору чернявой проститутки и ее крышевателей. Более того, он поднялся из-за своего столика и направился к туалету. Остановился неподалеку от него со стороны двери, ведущей на женскую половину, так, чтобы с мужской стороны его не было заметно. Это было очень неприлично, идущие в туалет и выходящие из него дамы таращили глаза на стоящего возле входа в их заведение молодого красивого мужчину, однако делать было нечего, приходилось терпеть и это. Полундра хорошо знал, что настоящих проституток выпасают самым основательным образом, так что они даже в туалет никогда не ходят в одиночку, а с охраной, которая обязательно мужского пола. Стало быть, здесь, у самого входа в женский туалет, эту охрану удобнее всего было бы обмануть.

Стоя у входа в женский туалет, Полундра размышлял. Эта окрутившая его и едва не упекшая в милицию шлюшка была должна своему сутенеру достаточно крупную даже для курортного городка сумму и внезапно нашла средство расплатиться. Было ли это простым совпадением? Или все-таки как-то связано со вчерашним скандалом в доме его друга Лешки Дорофеева? Сергей Павлов не знал, что и думать по этому поводу.

Внезапно он увидел, как брюнетка поднялась из-за стола и направилась в сторону туалета. Как Полундра и предполагал, тут же поднялся и направился за ней следом еще один парень. Сергей поспешил спрятаться за стену туалета, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Сопровождающий брюнетки, не видя никакой опасности для нее, пробормотал ей вслед: «Ладно, иди! Никому ты на хрен не нужна», – не стал провожать до самой двери в туалет, а скрылся на мужской половине. Полундра понял, что час действовать настал.

Едва брюнетка оказалась у двери туалета, Полундра внезапно выступил из-за угла и схватил девицу за руку.

– Ну-ка, стой! – воскликнул он негромко, но серьезно. – Ты что, лахудра, вчера со мной учудила? Опомнилась теперь наконец?

В глазах брюнетки, едва она узнала североморца, отразился неподдельный ужас. Полундра понял, что менее всего она ожидала его здесь увидеть и что рыльце у этой шлюшки в самом деле в пушку.

– Ты кто такой? – испуганно пролепетала она. – Отвали от меня, а то я своих пацанов позову.

Она торопливо оглянулась на сидящих под деревьями за столиком в кафе. Но те продолжали свой неспешный треп за пивом и в ее сторону даже не смотрели.

– Плевал я на твоих пацанов! – Полундра крепче сжал ее руку. – Вон они сидят, языки чешут, ты им на хрен не нужна. Я спрашиваю, что ты мне вчера устроила? Из-за чего разоралась? Зачем милицию вызвала?

Однако брюнетка с каждым новым вопросом быстро возвращала обычную свою самоуверенность.

– Какое еще вчера? Ты что, спятил? Я тебя вообще впервые в жизни вижу!

– Впервые в жизни? И заявление на меня в ментуре ты не писала?

– Какое заявление? Иди проспись, морячок, в натуре! И пусти меня, мне в туалет надо!

– Успеешь в туалет! – Полундра крепче сжал руку брюнетки. – Сейчас мы с тобой пойдем в ментуру, ты заберешь оттуда свое заявление. Скажешь, что никаких претензий ко мне у тебя нет!

– Да какое заявление?! – крикнула она в полный голос. – Я тебя вообще впервые в жизни вижу! Пусти меня, ты, дятел!

И она снова, как тогда в доме у Дорофеева, принялась извиваться, визжать, царапать своими острыми и твердыми ногтями руку Полундры, потянулась ему в лицо, североморец едва успел перехватить вторую ее руку. Тогда она попыталась ущипнуть, лягнуть своего противника, так что старлей волей-неволей вынужден был уворачиваться. Дамочки, желавшие пройти в туалет, теперь шарахались прочь от них, по-быстрому перебегали на другую сторону улицы. Брюнетка продолжала визжать отчаянно, это привлекло наконец внимание ее отдыхающих за пивом крышевателей.

– Эй ты, дятел! Ну-ка, пусти девушку! Какого хрена тебе от нее надо?

Полундра оглянулся. Разумеется, это был не случайный прохожий с благородными побуждениями, а тот самый парень, крышующий балаклавских проституток, который только что провожал ее до туалета.

Увидев Полундру, продолжавшего крепко держать брюнетку, крышеватель несколько смутился. Он сам был далеко не слабого телосложения, наверное, кое-что умел, но старлей был на целую голову выше его ростом. Тогда, оглянувшись в сторону сидящих за пивом своих приятелей, сутенер сложил губы бантиком и свистнул оглушительно, так что заложило в ушах. Сидевшие за столиком оглянулись, мгновенно оценили ситуацию, повскакивали со своих мест и кинулись на выручку.

– Ты чего, морячок? – развязно спросил Батон, приближаясь к Полундре с угрожающим видом. – Ты чего девушку ухватил? Ну-ка, отпусти ее руку! Да отпусти же ее, сука! – тихо, но со зловещим напором повторил он. В руке его блеснул нож. – Пусти, или убью на хрен.

Полундра отпустил, но так, чтобы «девушка» полетела аккуратно в того из троих, кто был ближе всего к нему, и сшибла его с ног. Ударом ноги Полундра вышиб нож из руки Батона, схватив самого сутенера, швырнул его головой вперед так, чтобы тот как следует ударился о кирпичную стену городского туалета. Кулаком оглушил и отшвырнул в сторону третьего бандита, пытавшегося подобрать нож Батона. Парни, порядком накачанные пивом с утра, не оказывали спецназовцу особенного сопротивления.

Но вот первый, самый слабый из них попытался подняться, Полундра встретил его ударом кулака под дых, одним, вторым, третьим, пока его противник окончательно не захлебнулся и не сложился пополам. Видя, что Батон и второй бандит еще барахтаются в грязи возле зловонной стены туалета, спецназовец протянул было руку, чтобы подхватить брюнетку, которая была оглушена не менее других падением и только-только сумела подняться на ноги, но еще не сообразила, что ей делать дальше. Полундра собрался потащить ее за собой, отвести в ментуру, чтобы она там рассказала, как на самом деле все было, и взяла свое заявление обратно… Только он дотянулся до нее рукой, как вдруг сильнейший удар сзади обрушился на его голову. В глазах его тут же потемнело. Он стал было оборачиваться, чтобы посмотреть на того подонка, что так предательски подкрался к нему со спины, как вдруг струя едкого газа брызнула ему в лицо, словно ударила по глазам. После этого в голове его окончательно помутилось, и Полундра без чувств рухнул на грязный асфальт возле туалета.

Глава 18

В середине дня у ворот санатория флота России, что находится в Севастополе, всегда людно, отдыхающие проходят туда и обратно, иногда задерживаются возле ворот целыми группами, так что на стоящего немного в стороне мужчину средних лет с загорелым, обветренным лицом, прямым квадратным подбородком и едва заметными шрамами на шее никто не обращал особенного внимания. Тем более что человек этот выглядел как типичный отдыхающий, был одет в шикарный белоснежный костюм, великолепно на нем сидящий и хорошо гармонирующий с его смуглым, загорелым лицом.

Стоя возле ворот санатория, этот человек старался особенно не привлекать чьего-либо внимания. Вахтеру же, поинтересовавшемуся было, что этому человеку здесь нужно, он сказал несколько фраз, и тот сразу же оставил его в покое. В конце концов, мало ли кто может торчать у ворот!

Человек с квадратным подбородком, однако, стоял не просто так, он внимательно фильтровал взглядом всех выходящих из санатория, пока не заметил появившуюся у ворот белокурую молодую женщину с маленьким ребенком, которого она вела за руку. Не глядя по сторонам, Наталья Павлова миновала ворота и направилась к набережной.

Едва завидев ее, человек с квадратным подбородком быстро оглянулся в сторону вахтера, тот кивнул и проговорил негромко:

– Она самая.

Торопливо сунув вахтеру в руку пару купюр, человек незаметно последовал за женой старлея Сергея Павлова.

На севастопольской набережной в числе прочих удовольствий были устроены большие бассейны, где за четыре гривны можно было покатать ребенка на детском глиссере. Ребята постарше и поопытнее в «морских делах» катаются сами, а совсем маленьких за дополнительную плату катает какой-нибудь местный мальчишка.

Маленький Андрюшка, едва подойдя к бассейну, широко раскрытыми от восторга глазами наблюдал, как стремительно скользят по ровной глади бассейна небольшие, точно игрушечные моторные лодочки, потом потянул мать за рукав.

– Мама! Я тоже хочу покататься.

Наташа, боявшаяся этой просьбы, устало вздохнула.

– Не сегодня! В другой раз обязательно покатаешься.

– Ну, когда в другой раз? Мне папа еще дома обещал, как приедем в санаторий, будем обязательно кататься на глиссере.

– Папа тебя покатает! – заверила его Наташа. – Когда он вернется, обязательно покатает.

– А когда он вернется?

– Не знаю. – Наталья торопливо приложила платок к губам. – Скоро.

Сзади раздалось басовитое мужское покашливание.

– Вы, наверное, деньги в санатории забыли? Понимаю…

Наташа от неожиданности чуть вздрогнула и быстро обернулась.

Сказавший эти слова мужчина в белоснежном костюме, с загорелым лицом и квадратным подбородком, ослепительно улыбнулся ей.

– Ваш мальчик обязательно должен покататься! – не обращая внимания на отчужденное молчание молодой женщины, продолжал он.

– Что вам нужно от нас? – резко спросила Наталья, глядя мужчине с квадратным подбородком прямо в глаза.

– Просто я хочу немного помочь человеку, оказавшемуся в трудной ситуации.

– Послушайте! Мы не нуждаемся в вашей помощи!

Но мужчина будто и не слышал этого. Наталья и пошевелиться не успела, как этот неожиданный благодетель сунул деньги какому-то мальчишке, и тот, схватив Андрюшку за руку, потащил к глиссеру. Глаза маленького сына Полундры засияли неподдельным восторгом, когда нехитрое плавательное устройство затарахтело мотором, тронулось с места и легко и стремительно заскользило по воде.

– Вот так! – одобрительно прокомментировал мужчина в белом костюме, подходя к Наташе. – Посмотрите, как ваш ребенок радуется. Я думаю, сам Серега Павлов не смог бы доставить своему сыну большее удовольствие.

При упоминании имени мужа Наталья снова вздрогнула, повернулась и в упор посмотрела на мужчину с квадратным подбородком.

– Кто вы такой?

– Друг вашего мужа, – с готовностью ответил тот.

– Друг? – Наташа смотрела на своего собеседника настороженно. – Вы знаете моего Сережку?

– Конечно! – Мужчина снова обаятельно улыбнулся. – Мы вместе с ним служили на Черноморском флоте.

– Стало быть, пьянствовали вместе с ним вчера, – заключила она со вздохом. – Где мой Сережка? – требовательно воскликнула она. – Почему он не вернулся после вашего застолья?

– Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь! – заговорил ее собеседник мягким, успокаивающим тоном. – С Серегой Павловым все в порядке, уверяю вас!

– Тогда где он?

– Старший лейтенант очень просил извиниться перед вами от его имени, – невозмутимо продолжал моряк с квадратным подбородком. – Сказать, что понимает, как он вас разочаровал. Но служба не знает отпусков…

– Какая еще служба? – недоверчиво воскликнула Наталья.

– Понимаете, я из штаба Краснознаменного Черноморского флота России, – терпеливо объяснил мореман. – Так получилось, что нам здесь срочно потребовался опытный ныряльщик. А в нашем штатном составе такого просто нет. Так что вот пришлось обратиться за помощью к другим флотам. Мы ведь здесь фактически на территории другого, суверенного государства. Сами понимаете, Крым принадлежит Украине, и российский Черноморский флот здесь все равно как гость. Пока сделаем официальные запросы, получим на них ответы, улаживание вопроса об оплате, то-се. Уйма времени пройдет! А работу надо выполнить срочно. Поэтому мы и решили поступить неформально, в обход, так сказать, существующих международных норм и конвенций.

Наталья нервно вздохнула, схватилась за голову.

– Но послушайте, у него же отпуск! – воскликнула она. – Неужели и в отпуске не могли оставить человека в покое?

– Да я все понимаю! – ослепительно улыбнулся моряк в белом костюме. – Конечно, человек на море приехал отдыхать, а мы его в первый же день цап – и снова на службу. Но вы понимаете, дело исключительно срочное и ответственное. Подробностей я вам не могу сообщить, но скажу, так уж и быть: произошло ЧП на одной из наших баз. Пришлось оказывать экстренную помощь терпящим бедствие. Вышло так неожиданно, вот даже предупредить вас не успели, взяли мы его, где нашли.

– Он что же, не мог позвонить?

– Ни в коем случае! – воскликнул человек из штаба флота. – Высочайший уровень секретности. Государственная тайна. Согласно инструкциям я и с вами-то сейчас не имел бы права встречаться. Сознательно иду на их нарушение, только потому, что Серега Павлов очень просил. Он понимает, как вы должны были нервничать, когда он не появился наутро.

– Ну да! – Что-то вроде вздоха облегчения сорвалось с губ Наташи. – Спасибо вам большое.

Она попыталась улыбнуться.

– Да особенно не за что! – отозвался моряк в белом костюме. – Вы только не беспокойтесь. Все это продлится недолго, ждать вам осталось немного. После первого сентября он к вам обязательно вернется. Это я обещаю!

– После первого сентября?

Лицо Натальи выразило столь искреннее разочарование, что ее собеседник вынужден был, ослепительно рассмеявшись, возразить:

– Ну ведь у вас сорок пять дней отпуска! И после первого сентября остается еще почти месяц! Вы не беспокойтесь, он успеет хорошо отдохнуть.

– Да, да, конечно, – Наталья рассеянно согласилась.

Неглубокая морщинка залегла у нее между бровей.

– Вот, кстати сказать, чуть не забыл, – спохватился моряк в белом костюме. – Сергей Павлов передал вам свой кошелек, там деньги. Чтобы вы, не дай бог, тут не испытывали каких-либо денежных затруднений.

Он вытащил из бокового кармана пиджака и протянул Наташе хорошо ей знакомый кошелек мужа. Машинально открыв его, Наталья обнаружила, что он вовсе не пустой, и помимо уже имевшихся прежде в кошельке российских денег туда вложена дополнительно пачка крупных украинских банкнот.

– Но это же не мое! – воскликнула Наташа, вытаскивая эту неожиданную для нее пачку гривен и показывая ее представителю штаба флота. – Этого у нас с Сережкой не было!

– Это вам от него! – ослепительно улыбнулся мореман. – Часть денежной премии от Краснознаменного Черноморского флота России. Я так понимаю, в Крыму у вас не должно возникать проблем с обменом валюты.

– Спасибо вам огромное! – воскликнула жена Полундры радостно. – Вы нас так выручили! С деньгами у нас с Андрюшкой и в самом деле возникла напряженка. Но теперь…

– Ну вот и хорошо, – усмехнулся мореман в белом костюме. – Считайте, что это вам подарок от Краснознаменного Черноморского флота России.

– Спасибо…

Вид у Наташи в этот момент был откровенно радостный, лицо ее прояснилось, глаза заблестели, потому что заботы на короткое время отхлынули у нее от сердца.

– Но только… – сказавший это представитель штаба флота взглянул на жену Полундры пристально, – помните, что я вам говорил? У нашей операции высочайший уровень секретности! Проходит как государственная тайна, и за разглашение ее соответствующая ответственность.

– Да, да, конечно.

– Послушайте, я очень серьезно надеюсь на вас! – В голосе морского офицера послышалась неподдельная тревога. – О том, что я вам сейчас рассказал, вы не должны говорить никому!

– Да-да, я понимаю.

– Вот и хорошо! Уверен, все будет сохранено в секрете. Запомните! – добавил он, придвигая свое загорелое, обветренное лицо близко к Наташе. – Кто бы ни спрашивал о старлее Павлове, кто бы ни наводил о нем справки, отвечайте: уехал к родственникам.

– Но… – Наташа смотрела на моряка немного озадаченно. – А если позвонит кто-нибудь из сослуживцев? Что я им должна буду сказать?

– То же самое! – заверил ее мореман с квадратным подбородком. – Имейте в виду, кому положено, те в курсе всех дел, и они вас ни о чем спрашивать не будут. А вот кому не положено про операцию знать, те и от вас ничего про нее узнать не должны. Впрочем, не беспокойтесь, все это будет недолго. Только до первого сентября. А там ваш муж вернется, он сам вам объяснит, как дальше себя вести. Он вам сам все расскажет.

В этот момент глиссер, на котором катался маленький Андрюшка, остановился у края бассейна, мама поспешила помочь сыну выбраться из лодочки на берег. Она собралась было сказать Андрюшке, что он должен поблагодарить доброго дядю за катание на глиссере, но, когда она обернулась, таинственного моряка в белом костюме уже не было нигде видно.