Текст книги "Спецагент из ниоткуда"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

23

Дом оказался не таким уж большим – трехэтажный модерновый коттедж, довольно скромный для богача. Зато двойной забор с колючей проволокой и вышки лазерной системы безопасности впечатляли куда больше. Усеченная пирамида будки перед воротами напоминала бетонный дот, при необходимости способный выдержать танковую атаку.

– Ну, теперь вы видите? – тихо сказала Ольга.

Он не ответил, продолжая пристально разглядывать крепость профессора. Забор тянулся от будки метров на семьдесят в каждую сторону.

– Уязвимых мест здесь нет, – наконец вынес Кремер свое заключение.

– Я говорила вам!

– Мы должны превратить силу Кармазина в его слабость… В данный момент его сила заключается в этой эшелонированной обороне.

– И как вы думаете ее преодолеть? Может, уговорим их провести для нас экскурсию?

Кремер прикинул расстояние до будки охраны – метров тридцать по открытой местности, несколько секунд бегом. Но в эти секунды он будет отлично виден…

– Можно подъехать к забору с другой стороны? – спросил Кремер.

– Да, там проходит дорога. Но это бесполезно, там нет ни ворот, ни калитки.

– Оля, слушайте меня внимательно. Сейчас вы вернетесь к машине, по дороге обогнете усадьбу и подъедете с другой стороны. Подгоните машину к забору – так, чтобы сработала сигнализация. Ждите ровно минуту. Если я не появлюсь, быстро уезжайте.

– Как – уезжать? Куда?

– Куда угодно, но побыстрее.

– А вы?

– Ну, если мне не хватит целой минуты, это будет означать, что у меня неприятности. Возвращайтесь в квартиру и ждите меня там.

– А если вы не вернетесь? Совсем не вернетесь?

– Оля, пожалуйста, помните ваше обещание и делайте, что я сказал.

Она понурилась и пошла было назад к машине, но внезапно вернулась и торопливо поцеловала Кремера в щеку. Пробормотала что-то вроде «храни вас бог» и исчезла.

– Бог-то бог, да и сам не будь плох, – вслух сказал Кремер и достал пистолет.

Ждать ему пришлось недолго. Вспыхнули лампы на вышках – яркие, но почти невидимые в солнечном свете. Потом прозвучал короткий звонок, и противно-плачуще заорала сирена: уау, уау, уау… Толчком обеих ног Кремер выбросился вперед подобно снаряду катапульты. Кажется, никогда в жизни он не бегал с такой скоростью.

Они появились, когда ему оставалось пробежать метров десять. Серая стальная дверца бетонного дота скользнула вбок, и они выскочили почти одновременно – двое рослых, плечистых парней с короткими израильскими автоматами «узи». Кремер тут же выстрелил. Пуля попала туда, куда он и целился, – она выбила автомат из руки того охранника, что был ближе на полметра. Кремер прыгнул на него как раз в тот момент, когда второй охранник выпустил короткую очередь. Все пули вонзились в спину его падающего напарника, оказавшегося между ним и Кремером. Вновь целясь не в человека, а в оружие, Кремер выстрелил еще раз. Пуля с визгом ударила в металл автомата. Вторая очередь ушла в сторону, взрыхляя землю, но этот парень был покрепче. Он не выронил оружие.

То, что произошло в этот миг, Кремер воспринимал как в замедленных кадрах кинофильма. Из-за угла забора с ревом, едва не перевернувшись, вырвалась «девятка», комья земли летели из-под бешено вращающихся колес. Парень стремительно обернулся, не снимая пальца со спускового крючка. Пули очертили полукруг возле ног Кремера, дорожка пылевых фонтанчиков потянулась к машине, но было уже поздно. «Девятка» обрушилась на охранника. Тот взлетел в воздух, как нелепая тряпичная кукла, и по бетонной стене сполз на траву, оставляя кровавые следы. «Девятка» затормозила, Ольга кинулась к Кремеру.

– Вы не ранены? – крикнула она, задыхаясь.

– Нет, – сказал он. – Но если бы не вы, я был бы убит.

Он попытался нащупать пульс на шее сначала у одного охранника, потом у другого. Увы… Оба были мертвы.

– Я нарушила ваш приказ, – виновато произнесла она.

– Требуете дисциплинарного взыскания? Оставьте у секретаря, я рассмотрю.

– Я не хотела его убивать…

– Да, Оля. Ничего не поделаешь. – Он наклонился и подобрал «узи». – Эта штука будет сейчас получше пистолета. Берите второй автомат, и пошли.

Он вошел в будку. Спартанская обстановка состояла из двух жестких стульев и стола с небольшим пультом, где мигала лампочка у телефонной трубки. Пищал сигнал вызова. На столе лежали карты, в чашках дымился еще горячий кофе. Первым делом Кремер выключил завывающую сирену и какое-то время молча смотрел на стол. Ольга тихо стояла рядом.

– И кофе не допили, – выдохнула она. – Совсем еще мальчишки…

Кремер протянул руку, взял с пульта телефонную трубку и щелкнул переключателем. Тут же прозвучал испуганный юный голос.

– Эдик, Макс! Что случилось, почему стрельба?

– Эдик и Макс, – четко и раздельно произнес Кремер, – погибли при попытке оказать вооруженное сопротивление сотрудникам ФСБ. Дом окружен. Даю вам тридцать секунд, чтобы открыть ворота и выйти всем без оружия с поднятыми руками. Если мы начнем штурм, никто и ни о чем с вами договариваться уже не будет.

– Нет! Я выхожу… Я тут один!

– А нам известно, что по меньшей мере двое.

– Клянусь! Второй уехал по поручению…

– Смотрите. Лучше без шуток.

Кремер и Ольга поспешили к воротам. Послышался щелчок, потом гудение электромотора. Ворота открылись. На ведущей к дому аллее показался перепуганный паренек, он поднял руки. Кремер направил на него ствол автомата и приказал подойти ближе. Охранник опасливо приблизился, со страхом разглядывая трупы. Кремер ощупал его одежду – оружия не было. Парень решился заговорить.

– Вы не ФСБ… Кто вы? Что вы со мной сделаете?

– Ничего, если будешь вести себя хорошо, – пообещал Кремер, игнорируя первый вопрос. – Так в доме есть еще кто-нибудь?

– Нет…

– Когда вернется Кармазин?

– Я не знаю. Честное слово, не знаю. Он не сказал…

– Когда вас должны сменить?

– Мы только заступили…

Кремер отдал две команды: Ольге – подогнать «девятку» к дому, а охраннику – перетащить трупы за ограду, под навес, и закрыть ворота. Когда то и другое было выполнено, он спросил парня:

– В доме был небольшой металлический контейнер с белым номером шестнадцать, что тебе известно об этом?

Парень облегченно вздохнул и даже улыбнулся. Очевидно, его согрела мысль, что он может сообщить ценную информацию, а тогда, возможно, ему и сохранят жизнь.

– Ах, это… Я знаю. Он наверху, на третьем этаже. Я сам его нес. Там есть такая маленькая комнатка, вроде сейфа… Ее можно открыть из подвала, набрать код на пульте.

– И ты знаешь код?

– Конечно, ведь мы отвечаем за безопасность. Меняем все коды в каждую смену, так что их никто и ни от кого не может узнать заранее.

– Предусмотрительно… Хорошо, идем.

– А когда приедет Кармазин, – вмешалась Ольга, – он сможет сам открыть ворота снаружи?

– Да, у него есть инфракрасный ключ.

– Можно как-нибудь заблокировать ворота?

– Разве что обесточить всю территорию… Но тогда и дверь наверху не откроется. Если потом…

– Да не нужно ничего блокировать, – сказал Кремер. – Самих себя запирать? А если он вернется, так уж лучше пусть будет внутри, а не снаружи.

Стволом автомата он подтолкнул охранника к дому. Приоткрытая дверь справа от аскетично обставленного холла вела в подвал. Внизу охранник набрал необходимую комбинацию цифр, что-то щелкнуло в недрах пульта. По лестнице все трое поднялись на третий этаж. Как пояснил охранник (хотя это было видно и так), здесь располагался кабинет хозяина. Забитые книгами шкафы и стеллажи занимали две стены комнаты. В центре на ковре стоял старинный письменный стол с телефоном и компьютером. На столе лежали какие-то папки, документы, письма. Возле телефона валялась десантная финка времен Второй мировой войны со свастикой на рукоятке. Вероятно, владелец дома использовал этот экстравагантный сувенир, чтобы вскрывать конверты.

Охранник потянул за край полки одного из книжных стеллажей. Открылось тесное помещение с металлическими стенами, освещенное продолговатой желтой лампочкой на потолке. Контейнер был там, он стоял у задней стены комнатки-сейфа, но не он привлекал в первую очередь внимание, а то, что занимало остальную площадь пола.

Там лежал труп человека, называвшего себя Иваном Медниковом.

Ольга заглянула в комнатку поверх плеча Кремера.

– О боже, – только и сказала она.

– Клянусь, я не знал об этом! – взвыл охранник. – Я тут ни при чем! Это без меня!

– Успокойся, – поморщился Кремер. – Мы не собираемся предъявлять тебе обвинение в убийстве этого джентльмена.

Повинуясь приказу Кремера, охранник ухватил скрюченный труп за ноги и выволок его на ковер. Кремер вошел в комнатку и приподнял опломбированный контейнер.

– Довольно тяжелый, значит, все еще не пустой… Замки как будто не вскрывали… Да и пломбы… – Он повернулся к охраннику. – В этой комнатке есть вентиляция?

– Зачем вам?

– Не мне, а тебе. Хочу тебя тут запереть.

Парень побледнел.

– Когда вернется профессор, он убьет меня! Не оставляйте меня здесь, возьмите меня с собой!

– С собой? – удивился Кремер. – А что же мы будем с тобой делать?

– Если не отпустите, лучше застрелите меня. Смерть от пули – ничто по сравнению с тем, что сделает со мной хозяин…

– Гм… Ну ладно, делать нечего. Бери контейнер, неси в машину.

– Может быть, – сказала Ольга, – есть смысл забрать и документы?

– Конечно. Соберите все, компьютерные диски тоже.

Когда охранник погрузил контейнер в багажник, Ольга швырнула документы и диски туда же, прикрыла их и контейнер пледом из салона.

– Теперь, – сказал Кремер, – как можно скорее отсюда… О черт!

С натужным воем электромотора створки ворот начали раскрываться.

24

Выстрелы загрохотали почти сразу. А чего еще можно было ожидать? Кармазин не мог не оценить обстановку еще снаружи, возле пустой и окровавленной будки… И он возвращался не один. Рядом с ним на переднем сиденье «Ягуара» находился человек, которого Кремер не мог не узнать – отставной актер Виталий Смоленков. Сзади угадывался третий силуэт.

Одна из пуль задела охранника, который со стоном упал на траву. Кремер и Ольга отступали к двери под ненадежным прикрытием парковых кустов и деревьев. Автомат Кремера отвечал противникам быстрыми, не слишком прицельными очередями. Попадание в радиатор привело к тому, что «Ягуар» вильнул в сторону и ударился о дерево. Трое бросились из машины врассыпную. Тот, кто сидел сзади, спрятался за багажником, а Кармазин и Смоленков, укрываясь за кустами, стали обходить дом с двух сторон.

Кремер и Ольга были уже в холле первого этажа. Худшего места для обороны и специально не придумаешь – холл представлял собой нечто вроде аквариума, три стены состояли почти из одних окон. Мебели почти никакой, да и та модернистская – какие-то гнутые никелированные трубки и прозрачные панели, никудышное укрытие.

– Наверх! – крикнул Кремер. Ольга бросилась к лестнице. Кармазин откуда-то выскочил перед стеклянной стеной, как чертик из табакерки. В его руках был автомат «узи», у двух других пистолеты. Все палили одновременно, с трех сторон. Кремер и Ольга повалились на пол, они не могли даже приподнять головы, не говоря о том, чтобы отстреливаться. В воздухе стоял беспрерывный звон бьющегося и осыпающегося стекла. Хрустальные вазочки с водой и цветами на низких подоконниках с треском лопались и взрывались подобно осколочным гранатам. Весь ковер был залит – пока еще только водой.

Кремер слегка повернул голову, и в поле его зрения попала крыша «Ягуара». Кармазин прошивал холл очередями насквозь, не замечая в слепой ярости, что пули попадают и в его машину. Кремер еще успел подумать о том, что в горячке Кармазин может пристрелить сообщника, и тут очередь впилась в бензобак. Сверкнула ослепительная вспышка, и «Ягуар» стал центром огненного шара. Тот, кто прятался за машиной, объятый пламенем, с пронзительным воплем вскочил, но не пробежал и двух шагов, рухнул и покатился по земле, оставляя за собой горящий след. Вопль стих. Ветер принес запах паленого мяса.

Стрельба прекратилась – ошеломленные Кармазин и Смоленков пытались осмыслить происшедшее. Кремер ринулся вверх по лестнице, увлекая за собой Ольгу. Смоленков выстрелил и промахнулся. Вслед за Кармазиным он ворвался в разгромленный холл.

Пули прошивали дверь проходной комнаты второго этажа, куда отступили Кремер и Ольга. Одна из них оцарапала Кремеру плечо. Ольга выпустила длинную очередь наугад. Ее автомат щелкнул и умолк, он был пуст. Она в сердцах швырнула оружие на пол.

– Дальше! – заорал Кремер.

Дальше был только третий этаж, кабинет, где лежал труп наемника. Оттуда Кремер лишь дважды выстрелил по лестнице, и его автомат тоже опустел. Кремер рванул из кармана «макаров», и в это мгновение в кабинет вломился ревущий, как бык, Смоленков. Кремер успел только втолкнуть Ольгу в комнатку-сейф, а вот на то, чтобы достать пистолет, времени уже не было. Он замер, глядя в черное дуло пистолета Смоленкова. В глазах бывшего актера явственно читался смертный приговор, и это не было лицедейством. Ствол пистолета уперся в горло Кремера. Тот попятился к окну вдоль стеллажей, но это ничего не могло изменить для него. Может быть, он просто инстинктивно уводил Смоленкова подальше от Ольги… Но ни у нее, ни у Кремера не было шансов спастись. Смоленков теснил Кремера до тех пор, пока не прижал спиной к стене возле окна.

– Попрощайся с мамой, детка, – прорычал он. Палец его напрягся на спусковом крючке. – Ты умрешь легко, но эта сука, предательница, будет подыхать долго…

Внезапно он вздрогнул. Что-то изменилось в его лице, словно он неожиданно увидел призрак за окном. Он медленно опустил руку с пистолетом и тяжеловесно повернулся.

– Ольга, – пробормотал он и свалился к ногам Кремера. Из-под его левой лопатки торчала рукоять финки, украшенная свастикой. Смоленков был мертв.

Ольга пристально посмотрела на труп бывшего актера, сощурив глаза.

– Считай это разводом, – сказала она.

Кремер вытащил пистолет и выглянул за дверь. Кармазина видно не было.

– Отсюда ни шагу, – предупредил Кремер, сунул Ольге в руку пистолет Смоленкова и стал осторожно спускаться по лестнице. Профессора не было и на втором этаже. Не иначе как этот дьявол подстроил ловушку, но какую и где?

– Не двигаться, – прозвучал бархатный баритон за спиной Кремера. – Бросьте оружие.

Кремер бросил «макаров» на ковер и обернулся с поднятыми руками, стараясь не делать резких движений. Кармазин, похожий на взъерошенного грифа, стоял в проеме потайной двери с автоматом в правой руке.

– Сядьте, – приказал он.

Кремер опустился на стул. Кармазин держался метрах в двух, его автомат был наготове, и Кремер ничего не мог поделать.

– Скверная операция, профессор, – небрежно заметил он.

– Вы так считаете? – Брови Кармазина поползли вверх.

– Конечно. – Кремер пожал плечами. – Плохо, непрофессионально. Для человека с вашим опытом вы наделали непростительно много ошибок и в результате потеряли своих людей. Вам ничего не стоило вызвать подкрепление еще из-за ворот, держа внешнюю территорию под контролем. Вместо этого вы ворвались сюда и затеяли идиотскую стрельбу. Вы неврастеник, Кармазин. Вы просто ненормальны. Вам самое место в сумасшедшем доме.

Лицо профессора багровело, руки начинали трястись. В любую секунду он мог нажать на спусковой крючок, только чтобы не слышать слов Кремера.

– Я это понял сразу, когда увидел ваши оборонительные рубежи, – спокойно продолжал Кремер. – Вы страдаете манией преследования, отягощенной манией величия. Вам кажется, что вы земной бог, Кармазин, и, когда что-то грозит лишить вас этого заблуждения, вы теряете голову и не считаетесь ни с чем, лишь бы вернуть чувство превосходства. Но это чувство лжет вам. Вы сами себе лжете и в глубине души знаете это. Вашего превосходства не существует. Вы заурядны, Кармазин. Вы проиграли, и мне даже не жаль, что вам придется умереть. Обернитесь.

Профессор порывисто оглянулся, и Кремер сорвался со стула. Его ботинок врезался в скулу профессора, автомат отлетел в сторону. Кармазин покатился по полу, тут же вскочил и бросился к лестнице. Подбирая пистолет (автомат лежал слишком далеко), Кремер потерял пару секунд. Кармазин выбежал на лестницу, скатился по ней и понесся через холл к разбитой стеклянной стене. Вспрыгнув на узкий подоконник, он поскользнулся – подоконник был залит водой, а нога Кармазина вдобавок попала на выпуклый осколок хрустальной вазы. Он взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие, отчего еще больше стал похож на грифа, и обрушился всем телом на длинные, изогнутые, как ятаганы, обломки толстого витринного стекла, торчащие из рамы. Один из этих обломков разорвал его сонную артерию, прошил горло насквозь и вышел под скулой с другой стороны шеи. В сущности, ему почти снесло голову. Когда Кремер подбежал, кровь еще хлестала фонтаном, но это была уже кровь мертвеца.

Наверху, на лестнице, показалась Ольга.

– Ты убил его?! – закричала она.

– Нет, – сказал Кремер. – Его убили его собственные комплексы. Поехали отсюда скорее, а то не ровен час явится еще кто-нибудь.

– Подожди. – Она спустилась, нахмурилась, подошла ближе и осмотрела плечо Кремера. – Ты ранен… Весь пиджак в крови.

– Царапина. Но, да… Нельзя же возвращаться в окровавленном пиджаке. Придется распотрошить гардероб Кармазина.

Он снял пиджак и рубашку. Ольга разыскала аптечку и быстро, ловко перевязала рану. Кремер потратил немного времени на поиски пиджака, похожего на прежний. Если пост лейтенанта Садчикова еще на месте, было бы нелегко объяснить, почему Кремер ехал на пикник в одном костюме, а возвращается в другом. К счастью, поиски увенчались успехом. Кремер и Ольга вышли к машине. На капоте и бампере «девятки» остались вмятины после того, как Ольга сбила охранника, но малозаметные и без следов крови. Кремер выбрасывал из корзины снедь и наполовину опорожнял бутылки, выливая содержимое на землю – как бы Садчикову не пришло в голову заинтересоваться, почему это на пикнике не притрагивались к еде и выпивке. Он сделал и глоток коньяка, для запаха.

В «макарове» оставалось всего три патрона, но больше никакого оружия Кремер не взял, как раньше не взял оружие оперативников у эллинга. Пистолет Смоленкова Ольга положила куда-то, когда перевязывала рану Кремера…

Он оглянулся на залитый кровью, разгромленный дом. Догорающий «Ягуар», пахнущие паленым мясом останки возле него… Кремер отнюдь не отличался преувеличенной чувствительностью, но эта картина и ему не была безразлична.

Неожиданно они услышали тихий стон. Стонал раненый охранник – а они совсем о нем забыли! Кремер подошел, склонился над парнем.

– Как ты, дружище?

– Ничего… В ногу попали, но в самую кость! Боль адская, я сразу сознание потерял… Что тут произошло? Где профессор?

– Мертв. Все трое мертвы.

– О господи…

– Я должна осмотреть тебя, – энергично заявила Ольга. – Само собой, перевязка, а если раздроблена кость…

– Вы врач?

– Помолчи.

Вдвоем с Кремером они перетащили парня в холл и уложили его на узкий диван-кушетку. Пока Ольга возилась с ним, Кремер задал вопрос:

– Ну как, ты еще хочешь ехать с нами?

– Теперь мне бояться некого, – слабо улыбнулся тот.

– Вот и отлично. Но тебе придется вызвать милицию… Через полчаса. Когда они приедут, плети им что хочешь, описывай хоть Фредди Крюгера с Дракулой, но не нас, понятно?

– Еще бы не понятно…

– Запомни крепко – не знаю, найдет ли меня милиция, а вот я тебя найду без труда.

– Я запомню. Я не опишу вас. Знаете, я… Я рад, что все это кончилось. Я ведь просто нанимался на работу. Платили хорошо, а у меня девушка, мы собирались пожениться… А здесь такие дела… И уйти нельзя было! Меня ведь не посадят? Правда, нет?

– Ну, ну… Поправляйся и женись. Только вот работу найди поспокойнее…

Ольга закончила медицинские процедуры, и теперь можно было наконец уезжать. Она села за руль, вела машину легко, свободно, лицо ее было безмятежным. Кремер сравнил ее состояние после встречи с лейтенантом Садчиковым – на грани нервного срыва – с теперешним, когда казалось, что с ее души свалился огромный камень. После того как она убила двух человек, с одним из которых прожила десять лет… Но что бы там ни твердили о загадочной женской натуре, Кремер понимал ее. Он отлично понимал ее.

– За мной долг, – сказал он. – Сегодня ты дважды спасла мне жизнь.

– После того, как подослала к тебе убийцу. Мы просто в расчете, вот и все.

Кремер улыбнулся.

Повторной встречи с лейтенантом Садчиковым они опасались напрасно. Милицейской машины на прежнем месте не было, их никто не остановил.

25

– Почему бы нам не попытаться его открыть? – спросила Ольга.

Она сидела напротив Кремера в сиреневом платье, потягивала горячий кофе и разглядывала стоящий у стены контейнер.

– Не все сразу, – ответил Кремер.

– Почему?

– Есть причины, – рассеянно сказал он, перелистывая бумаги в папке Кармазина. – Оля, похоже…

– Что?

– Это наброски исторической книги.

– Он писал книгу?

Кремер нарисовал в воздухе неопределенный полукруг горящей сигаретой.

– Приятнее считать себя ученым, и только по совместительству бандитом… Это в его характере, насколько я успел понять.

– Может быть, компьютерные диски…

– Здесь нет компьютера… Но не думаю.

– Как же мы узнаем, что в контейнере?

Не ответив ей, Кремер подвинул к себе телефон и начал набирать номер, но бросил трубку посла третьей цифры.

– Завтра, – сказал он. – Я очень устал. Я позвоню им завтра.

– Кому?

– Тем, с кем надеюсь поговорить о контейнере и обо всем прочем.

– А что мы будем делать сегодня?

– И на сегодня найдутся дела. Будем играть в писателей. Бумага у тебя есть, покупать не придется?

– Полно, вон в том ящике… Я еще давно купила. Понимаешь, я и сама хотела все записать… Ну, чтобы… Если они меня…

– Скорее мы их! Вот и пришло время. Сейчас ты возьмешь бумагу и ручку и как можно подробнее напишешь все-все-все. И о ребятах из «Темникова», и о том, что с нами произошло…

– Но ведь… Когда эта бумага попадет к властям…

– Не попадет.

– А для кого же я буду писать?

– Для Шведова.

– Для Шведова?! – Она поставила чашку на стол и со страхом посмотрела на Кремера. Он подошел к ней, обнял ее за плечи и заглянул в глаза.

– Ольга, ты должна научиться доверять мне. Просто сделай это. Сейчас я тоже засяду за сочинение опуса, а в нем напишу и о тебе – так, как сочту нужным. Завтра нам понадобится удача. И если все получится, то… Когда оба наши документа окажутся у Шведова, тебе будет нечего бояться, поверь.

– У меня и так лучшая защита в мире, – едва слышно произнесла она.

Со вздохом Кремер отстранился.

– Так где у тебя бумага?

Работа заняла несколько часов. Ольга закончила раньше и отправилась покупать продукты к ужину. Пока она отсутствовала, Кремер бегло просмотрел ее сочинение. Что ж, вполне исчерпывающе.

Он дописывал последнюю страницу, когда Ольга вернулась. Кремер с удивлением смотрел, как она с сияющим видом выкладывает из пакетов столько разнообразных деликатесов, сколько хватило бы небольшому ресторанчику на целый день работы. А когда она торжествующе выставила бутылку безумно дорогого шампанского, он не выдержал:

– Ты что, получила наследство?

Она засмеялась:

– Я получила больше, чем наследство. Я получила весь мир! Я свободна, я могу дышать…

Достав узкие высокие бокалы, она открыла шампанское.

– Подумать только, – задумчиво проговорила она, рассматривая на свет пузырьки в бокале. – Тебя взяли в оборот эти убийцы в Москве, а меня – убийцы в Хабаровске, и хуже этого на свете ничего не могло быть. А если бы этого не случилось, я бы никогда не встретила тебя, и я бы никогда…

Кремер отпил из своего бокала, поставил его на стол и поднялся навстречу Ольге. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы коснулись его губ. Легкая дрожь пробежала по его спине. Внезапно он ощутил… Нечто странное, чему не было названия. Такое прочно забытое чувство, как в ранней юности, когда все краски и звуки насыщены, и цветные флаги хлопают на ветру в высоком синем небе… Когда все впереди и ничего за спиной, и нет еще мрачного кровавого театра, где действия следуют без антрактов и в любой момент незримый режиссер может крикнуть «Стоп!» и опустить черный занавес навсегда. Что общего могло быть между Кремером и этой женщиной, запутавшейся в тенетах ужаса и освободившейся лишь благодаря случайности?

– Оля, это невозможно… Нет, – прошептали его губы, но его глаза говорили «да».

И она поверила его глазам.