Текст книги "Гидроудар"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Слева один, чисто! – раздался в наушниках голос Саныча, успевший убрать одного бандита и осмотреться в своей комнате.

– Фасад один, чисто! – тут же доложился и Чиж, тоже положивший мародера и ворвавшийся в дом с центрального входа.

– Сзади чисто! – пришла очередь отозваться и Грошу. – В лодке чисто!

– Чисто! – Пластырь, прикрывавший штурм прямо с носа лодки, тоже давал понять, что не видит противника.

– Все чисто! Отбой, – подвел итог Батяня, выслушав рапорты. – Идите, сюда, в правую комнату. Помощь нужна. У нас, ребята, похоже, первые трофеи...

Через полчаса, передавая с рук на руки обалдевшему от счастья послу двух живых и практически здоровых соотечественников, занесенных в список пропавших без вести, Батяня уже знал, что оборвавшийся на полуслове крик «Помоги...» ему вовсе даже не померещился. Это действительно кричал один из спасенных парней, который, услышав шум моторок, попытался привлечь внимание спасателей. За что тут же получил прикладом в голову, а на рот – щедрый кусок широкого скотча. Бандит потом просто пародировал крик русского, чтобы спасатели не догадались о том, кто на самом деле взывал о помощи.

Выяснилось, что из воды обоих вытащили крестьяне-бенгальцы, удившие рыбу в низовьях реки. Правда, радость от быстрого спасения у обоих русских специалистов очень быстро сменилась жестоким разочарованием, как только они узнали, какая судьба им была предначертана.

– Они нас просто хотели продать. Как собак последних, – уверяли спасенные в один голос.

– Как это – продать? – не понял Чиж. – На органы, что ли?

– А черт их знает. Может, и на органы. А может, просто в рабство. В Мьянме, говорят, человека за пару сотен «баксов» можно сторговать преспокойно. А для местных и сто долларов – огромные деньги, – рассказывал им по дороге к берегу, куда прибыли автомобили их российского посольства, один из спасенных.

– Нас не били, только связали, чтоб не рыпались, – добавил второй. – И даже кормить пытались – давали те же самые лепешки, какие сами жевали. Мы так поняли, что это не случайно – чтоб товарный вид не попортить.

– А что вы в том доме делали? – поинтересовался Батяня.

– Да нет, в том доме эти гады просто переждать решили, чтобы полиции и войск на реке меньше стало. Патрульные катера ведь целый день мимо плавали, но никому и в голову не пришло заглянуть в заброшенное строение. Это просто чудо, что вы так внимательно все осматривали, что наш крик услышали...

– Да, мужики, – грустно подтвердил один из спасенных, – нам, конечно, просто сказочно повезло, что на вас нарвались. Другим так Фортуна не улыбалась...

– Каким это другим? – переспросил Батяня. – А что, местные еще кого-то из воды вытаскивали?

– Еще бы! Я лично как минимум троих русских в лодках видел во время этого потопа. Даже певца нашего, Василия Разгуляева, и то из воды вытащили, в лодку посадили. Я сам видел, своими глазами...

– Кого? Разгуляева? – Саныча аж подбросило. Наверное, мысль спасти певца для всех российских поклонников здорово его зацепила. – Ну-ка, земляк, с этого места поподробнее.

– А что поподробнее? – недовольно засопел носом рассказчик.

– Ты, брат, на Саныча не обижайся, – примирительно вставил Батяня, которого тоже заинтересовало упоминание имени певца. – Просто у нашего Саныча фишка такая – очень он хочет Разгуляева найти, чтобы спеть потом вместе.

– Я ж и говорю – вытащили его из воды, в катер какой-то втянули. Я к тому времени уже тоже в лодке сидел, только-только обсыхать стал. Еще, помню, успел подумать тогда – как меня, простого техника, так какие-то колхозники вытаскивают. А как «звезду» нашу – так чуть ли не на яхту занесло. Ох, не ровно бог делит!

– Ровно, земляк, не волнуйся.

– А что, Разгуляева пока тоже не нашли?

– Да, он пока в списках пропавших без вести, – попытался объяснить Батяня, но его перебил Саныч, которому не терпелось услышать хоть какие-нибудь подробности:

– Подожди, не отвлекайся! Ты точно видел, что это был Василий? Ты не мог перепутать?

– Ну да, перепутаешь его... Тем более что только что на сцене его видел – тот же китель, та же фигура... Да я и лицо его рассмотреть хорошо успел – он был буквально в пятидесяти метрах от меня!

– А что за лодка его подобрала? Ты сказал, яхта какая-то? Как она выглядела?

– Ну, может, и не яхта, это я неточно выразился – никаких парусов на ней не было. Просто катер такой красивый, современный. Быстрый, наверное. Их здесь не так много – такую роскошь могут себе позволить только местные нувориши. Или приезжие, – парень как будто вспомнил что-то, даже кивнул утвердительно своим мыслям. – Да, я точно помню, что Разгуляева китайцы подобрали.

– Китайцы?

– Сто процентов.

– А ты что, различаешь, кто китаец, кто бенгалец? – недоверчиво покосился на него Саныч. – По мне, так все они на одно лицо – смуглые, скуластые...

– Поживи здесь с мое, еще и не тому научишься, – улыбнулся пленник. – Бенгальцы чуть светлее, а глаза чуть уже, чем у бихарцев, выходцев из Индии. А у китайцев – вообще особый тип лица, и чаще всего оно бывает круглое. Вы сами присмотритесь – мигом разбираться начнете. А я вам точно говорю – Разгуляева китайцы подобрали...

Глава 14

План побега, шепотом, на всякий случай, изложенный Виктором, пленникам понравился.

– Голова! – одобрил замысел и Разгуляев, с чувством пожав сокамернику руку. – А инструмент – не такая неразрешимая проблема, как кажется.

Оглянувшись на дверь, Василий запустил руку в совершенно незаметный карман на боковой поверхности брюк и через мгновение продемонстрировал товарищам небольшой перочинный ножик с характерным крестом на рукоятке:

– Швейцарский. Настоящий.

– А тебя что, не обыскивали? – Виктор не мог скрыть удивления. – Меня так эти уроды обшмонали с ног до головы, все забрали, даже часы сняли.

– Меня тоже, – усмехнулся Разгуляев. – И часики мои, ценой с нормальную тачку, с руки ушли. А вот ножичка не заметили. Наверное, ноги слабо прощупывали, а карман этот потайной так сразу и не разглядишь.

Инженер одно за другим открывал лезвия, с удовольствием трогал режущие кромки, проверяя их остроту, ногтем большого пальца поводил по маленькой пилке, которая оказалась в наборе.

– Вещь! – одобрил он. – Кажись, как раз то, что надо.

И в этот момент снова заскрежетала крышка люка, ведущего в подвал, – по лестнице опять, судя по тяжелым шагам, спускалось несколько человек.

Виктор проворно спрятал нож под матрац и лег, как ни в чем не бывало. А через мгновение дверь их камеры распахнулась, и на пороге вновь нарисовались трое китайцев. Один из них, ростом повыше и в плечах пошире, властно указал пальцем на Разгуляева и поманил его на выход, не произнося при этом ни звука. Впрочем, даже если бы он очень подробно попытался объяснить, что он хочет от Василия, языковой барьер вряд ли этому поспособствовал.

– Василий, это тебя, что ли?

– Кажись, да.

– А что они хотят? – забеспокоился Левченко. – Вы что-нибудь понимаете?

– Хрен их знает, – бросил Разгуляев и перевернулся на другой бок. – И вообще, пошли они...

– Нет, Василий, так нельзя! – горячо заговорил прораб, в голову которого, видимо, пришла какая-то мысль. – Сходи обязательно. Вдруг что узнаешь, вдруг они тебя, знаменитого певца, отпустить хотят. Или твои адвокаты приехали, например. Тогда, глядишь, ты и про нас вспомнишь, вытащишь отсюда...

– Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что адвокаты тут помогут, – проворчал Разгуляев, с кряхтеньем поднимаясь. – А с другой стороны, пойду, гляну. Все ж, какая-никакая, прогулка.

Он вышел из камеры, и дверь ее тут же захлопнулась. Подтолкнув Разгуляева в спину, конвой провел его по недлинному коридору этой подземной тюрьмы и подвел к лестнице. Первыми наверх поднялись китайцы, затем поманили за собой и Разгуляева.

Вскарабкавшись по крутой лестнице, Василий оказался в довольно темном небольшом помещении, более всего напоминавшем сарайчик. Но в углу гудели мощные трансформаторы, разноцветными лампочками мигали распределительные шкафы, и, когда один из сопровождавших его парней опустил крышку люка, Разгуляев оценил, как здорово хозяевам этой темницы удалось ее замаскировать – посторонний человек, даже если бы зашел на подстанцию, ни за что не догадался бы, что в подполье спрятаны камеры.

Его вывели на улицу и по дорожке, аккуратно выложенной красивой желтой плиткой, повели к большому белоснежному дому, от которого к реке сбегала широкая лестница из белого камня. Рай, да и только!

Василий потихоньку, скосив глаза, осмотрелся. Справа, метрах в пятидесяти, – Ганг. Вокруг – зеленые газоны и симпатично постриженные декоративные кусты. И ни души – только эти трое, забравшие его из камеры.

Тот, который был повыше и поздоровее, сейчас вышагивал впереди, даже не оборачиваясь к пленнику. Плечом к плечу с Разгуляевым, придерживая его за локоть, шел невысокий худощавый паренек, руки которого были густо покрыты цветными татуировками. Позади, буквально в шаге от них, шел третий охранник, время от времени легонько подталкивая Василия в спину. Вели они пленника, судя по всему, прямо к большому дому.

Разгуляев еще раз покосился на реку. Ганг, собрав с жителей этой земли свой страшный урожай, теперь продолжал жить повседневными хлопотами. Чуть поодаль от берега рыбачили, закинув сеть, несколько бедняцких лодок. На самой середине реки, натужно лопоча двигателем, бодро тащил плоты из связанных бревен небольшой ржавый буксирчик. У противоположного берега, в тени деревьев, потихоньку пробиралась вверх по течению длинная плоская лодка, на которой хозяин соорудил из бамбуковых стволов целую хижину. В общем, жизнь продолжалась, и на реке, если присмотреться, было множество людей. Но никому из них и дела не было, что происходило здесь, на этом берегу.

«А что если...» – мелькнула у Разгуляева неожиданная мысль. План, конечно, получался дерзким и почти невыполнимым, но, с другой стороны, пловец Василий был отличный, и добраться до тех же плотов ему не составит никакого труда. А если бы удалось доплыть и до противоположного берега... Скрыться в зарослях, подумал Разгуляев, он сможет запросто. А потом просто обратится в полицию и попросит отвезти его в российское посольство.

Оставалась одна «мелочь» – охрана. Но с этими заморышами, критически осмотрел парень своих спутников, справиться тоже можно. Ведь на его стороне – внезапность.

Неожиданно остановившись, Василий резко развернулся и от души всадил кулаком в челюсть тому конвоиру, что шел следом за ним. Удар получился на загляденье – снизу справа, быстрый и достаточно сильный. Классический апперкот! Не успев и звука издать, не то что поставить блок или увернуться, легкий, как пушинка, китаец подлетел в воздух и грохнулся на спину, толком так и не поняв, что произошло. Тонко заверещал что-то худой парнишка, у которого Разгуляев первым своим резким движением вырвал из рук свой локоть. Он попытался снова схватить русского за руку, но Василий легко увернулся и сильно толкнул китайца в грудь, всем телом вложившись в этот толчок. Их весовые категории были несоизмеримы – и пацан с татуировками улетел на газон.

Не теряя времени, Василий рванул к реке. Он слышал сзади топот ног преследователей – его охранники, придя в себя, тут же рванули следом. Вот уже до воды остается двадцать метров... Вот уже какой-то десяток шагов...

Ловкая подсечка сбила Разгуляева с ног. Успев сгруппироваться, Василий кубарем покатился по траве и в ту же секунду почувствовал, как набросились на него все трое, молотя кулаками куда попало и пытаясь вдавить в землю его лицо. Особенно старался пацан с татуировками, разрывавшийся от желания надавать этому русскому ногами и измочалить его кулаками. Но и без пацанчика Василию хватило сполна – тот здоровый китаец, который шел первым, сначала обеими коленями упал ему на спину, а затем, захватив правую руку, выкрутил ее болевым приемом, заставив певца застонать от бессилия и боли.

«Суки, только бы не по почкам!» – успел подумать Разгуляев, понимая, что одного хорошего удара по ним вполне могло бы хватить, чтобы навсегда сделать его инвалидом.

И вдруг раздался резкий окрик, и хватка его тюремщиков тут же ослабла, а через секунду они отпустили Разгуляева и даже помогли ему подняться.

Василий поднял голову. Прямо перед ним, приветливо и почти по-светски улыбаясь, стоял молодой азиат в щегольском европейском костюме, белой сорочке и с великолепным галстуком под накрахмаленным воротничком.

– Здравствуйте, мистер Раз-гу-ля-ев, – по слогам по-английски поприветствовал пленника этот щеголь и искренне улыбнулся: – Очень жаль, что вам пришлось испытать на себе грубость этих парней. Они просто не любят, когда кто-то мешает им выполнить приказ. А я приказал им привести вас к себе.

– Кто вы? – прохрипел Разгуляев, вращая головой, чтобы размять шею, которую капитально намял здоровый китаец.

– Меня зовут Боб Хиу, – представился молодой человек, элегантно склонив голову. – Я секретарь одного очень уважаемого человека, гостем партнеров которого вам довелось в эти дни стать.

– Гостем? Или пленником?

– Мне кажется, все-таки гостем. Вы же не будете утверждать, что с вами плохо обращались.

Василий усмехнулся – продержать двое суток в подземном карцере их, иностранцев, гостей этой страны, и после этого утверждать, что с ними хорошо обращались? А с другой стороны, вроде кормили, не били, не пытали...

– Что вы хотите от нас? – без обиняков спросил он щеголя.

– Давайте все-таки пройдем в дом, – уклонился от ответа секретарь, делая гостеприимный жест рукой. – Поговорим в прохладе, я вас чем-нибудь угощу. И очень надеюсь, что, когда вы услышите наше предложение, вам больше не захочется бегать от нас, рискуя здоровьем, а возможно, и жизнью.

Через несколько минут, уже в кабинете, куда провел Разгуляева этот хлыщ, разговор был продолжен.

– Мистер Разгуляев, сделка, которую я вам хочу предложить, является частной инициативой моего хозяина и пока не получила в обществе должного резонанса. Хочу сразу вас предупредить – о том, что вы выжили после того наводнения, что вас содержат здесь, в мире знают всего несколько человек. Для ваших, русских, вы – без вести пропавший. Возможно, утонули. Возможно, вас вынесло куда-нибудь в джунгли и вы теперь пробираетесь к людям, рискуя нарваться на ядовитую змею. В общем, в вашем посольстве знают только одно – вы исчезли. Вас нет.

– Допустим. И что из того?

– Мой хозяин – очень уважаемый бизнесмен в этой стране. Он занимается серьезными проектами, и за годы, которые здесь работает, завоевал репутацию порядочного и надежного делового партнера, – официальным тоном, почти как на брифинге для представителей прессы, заявил Хиу. – Его репутации пойдет только на пользу, если он выступит посредником в операции по вашему возвращению.

– Посредником? – удивился Разгуляев. – То есть это не он меня здесь содержит?

– Нет-нет, что вы! – Китаец, как мог, мимикой показал, насколько он поражен таким предположением. – Вас захватили не очень хорошие люди, с которыми мой хозяин вступил в контакт. Ради вас. Ради хороших отношений с русскими, которые сложились в этой стране. Он, услышав о трудной ситуации, в которую вы попали, хочет выручить вас.

– Ну, так пусть выручает, – недоуменно пожал плечами Василий, не понимая, чего от него хотят.

– Дело в том, что эти люди, во власти которых вы находитесь, хотят немного заработать на том, что вы попали в их руки.

– Вот оно что... – протянул Разгуляев. Кажется, он начал понимать, что к чему.

– Вы, как нам известно, человек не бедный, – продолжал Хиу. – Мы навели справки. Ваша группа входит, как минимум, в десятку самых популярных исполнителей в вашей стране. А зарабатывать деньги на популярности в России уже научились. Поэтому сумма, о которой пойдет речь, вас не испугает.

– Сколько? – жестко спросил Разгуляев, в котором сразу же проснулся бизнесмен.

– Стоя пятьдесят, может, двести тысяч долларов.

Василий на мгновение задумался. Такие деньги достать, конечно же, можно. Хоть, безусловно, сумма и не маленькая. Но свобода, как ни крути, дороже, поэтому выбирать не приходится – надо соглашаться.

– Хорошо, – кивнул он, – я согласен на ваши условия.

– Это не наши условия, – взвился секретарь. – Поймите, эти условия диктуют те люди, которые вас захватили. Они хотят окупить все свои риски, им придется еще платить представителям полиции и местных властей – чтобы все прошло спокойно и без эксцессов. А для моего хозяина во всей этой ситуации вообще нет материальной заинтересованности. С его стороны это чистый альтруизм, помощь человеку, попавшему в беду. И желание сделать что-нибудь полезное для России, которая так многое вложила в Бангладеш, так продемонстрировала свое уважительное к нам отношение...

– Я понял, – перебил Разгуляев словоохотливого китайца, не поверив ни одному его слову. Василий давно был в бизнесе, вел дела с самыми разными людьми, и больше всего на свете не доверял именно китайцам, для которых в ведении дел не было ничего святого. – Я готов найти эти деньги и выплатить тем, кто незаконно удерживает меня в этой тюрьме. Но у меня тоже есть условие.

– Какое же?

– Со мной в камере...

– В гостевой комнате, – поправил его китаец.

– В камере, – настоял на своем Разгуляев. – Со мной содержатся русские специалисты, которых тоже захватили ваши люди. За них выкуп никто никогда не заплатит. Кроме меня. Поэтому речь будет идти об освобождении и их тоже.

Секретарь задумался о чем-то ненадолго, потом кивнул:

– Я думаю, этот вопрос можно будет решить без проблем. В крайнем случае, будет чуть увеличена сумма выкупа, и все ваши соотечественники, которые здесь содержатся, получат свободу.

– Отлично, – кивнул Разгуляев, давая понять, что сумма его не пугает. – Я дам вам сотовые телефоны моего продюсера. Он сейчас здесь, в Дакке, поэтому связаться с ним и обсудить все проблемы вам будет не сложно. Записывайте...

Чиркнув на листочке два сотовых номера разных операторов, принадлежащие продюсеру группы, Боб Хиу с препротивнейшей улыбочкой сообщил Василию, что, пока будут вестись переговоры, условия содержания узников изменить не удастся.

– Мы предлагали поселить вас в этом доме, – сказал секретарь. – Но те люди, которые вас захватили, боятся, что вы предпримете попытку бежать. Ваш сегодняшний поступок только утвердил их в этом убеждении. Поэтому, мистер Разгуляев, вам пока придется вернуться к вашим товарищам.

Василий вздохнул и поднялся:

– Ну, что ж. Где там ваша охрана? Ведите...

Глава 15

День для десантников выдался очень тяжелым – и в физическом плане, и в моральном. По поводу первого пункта, конечно, для них это было делом привычным. Десантник для того и создан и обучен, чтобы выносить на себе нагрузки, которые вряд ли способен выдержать обычный человек. Но все, как говорится, люди живые, и отдых каждому требуется. Тем более что и след разыскиваемого Разгуляева запутался окончательно.

Освобожденные соотечественники были доставлены на базу. Оказавшись на месте, ребята чувствовали себя безгранично счастливыми, от всей души благодаря своих спасителей. Десантники получили приглашения встретиться дома, в России, и все соответствующие такому случаю слова...

Войдя в холл гостиницы, десантники разделились. Часть отправилась к себе, а Батяня, Саныч и Пластырь двинулись к двери номера профессора – надо же было узнать, не случилось ли чего нового. Войдя в номер, десантники увидели Беляева в привычной позе – сидя за ноутбуком. Он щелкал клавишами. Профессор был так увлечен своими действиями, что даже не услышал, как в комнате появились его коллеги.

– Ты смотри, совсем от радости голову потерял, – ехидно прокомментировал Батяня, – выноси из номера, что хочешь, все равно не заметит.

– Да, – протянул Саныч, – это хорошо, что пропажа нашлась. В противном случае, как подумаешь, чем это для нас могло обернуться...

– Виктор Сергеевич, мы вам не помешали? – поинтересовался Чернышов.

Профессор испуганно дернулся и резко повернулся к вошедшим, поправляя сползшие на нос очки. Мгновенное недоумение тут же сменилось радостью.

– А, это вы! Заработался я что-то, – махнул он рукой.

– Ну что, все в порядке? – кивнул Лавров на ноутбук.

– Да-да, все отлично, – кивнул Беляев, – слава богу. У вас-то как? Рассказывайте.

Десантники поведали ему о событиях прошедшего дня. Беляев оживленно комментировал рассказ, интересуясь какой-то, по мнению десантников, ерундой.

– А здесь что происходит, профессор?

– Да пока без изменений, – развел руками тот.

Поговорив еще немного, десантники поднялись.

– Пойдем отдохнем, – сказал Батяня.

– Так, может быть, вместе поужинаем? – засуетился профессор. – Или чайку выпьем?

– Нет, надо выспаться, – ответил Лавров, незаметно для Беляева сделав остальным какой-то знак, – устали все-таки...

– Ну, как хотите, – пожал плечами тот, – значит, увидимся завтра.

– Конечно.

Выйдя в коридор, десантники прошли вперед, выйдя на большой открытый балкон. Внизу шумел огромный город.

– А что ты нам знаки какие-то подавал? – спросил Саныч.

– Да это я про ботаника нашего, – ухмыльнулся Лавров. – Не знаю, как вам, а мне с ним ужинать совсем не хочется.

– Согласен! – энергично кивнул Пластырь. – Меня он уже раздражает: вот так! – Военврач энергично провел ладонью по горлу.

В ближайшие пару минут все офицеры единогласно сошлись во мнении, что Беляев у каждого вызывает, мягко говоря, противоречивые чувства. Так что от него стоило отдохнуть...

– Ну, что? – произнес Батяня сакраментальную фразу, глянув на товарищей.

– Да, выпить не помешало бы, – согласился Саныч, понимая командира с полуслова.

– Сделаем так, – решил Батяня, – ненадолго расходимся по номерам – принять душ и так далее, а через час собираемся у меня.

* * *

Через полчаса участники «собрания» уже были в номере Батяни. В центре комнаты водрузили стол, на который расставлялись все нужные для этого дела элементы – зелень, армейская тушенка, водка, черный русский хлеб. На тумбочке лежал тот самый шлем из комплекта профессора. Окно в номере было настежь открыто – кондиционера здесь не предусматривалось.

– Будем, мужики, – стаканы зазвенели, сдвинувшись вместе, а глотки приняли порцию напитка, благоприятно воздействующего на нервы, – конечно, в разумных количествах.

Стрессы и напряжение снимались лучшим из доступных здесь вариантов – водкой. Нет, напиваться никто сейчас не собирался, а вот немного снять усталость – обязательно. Тем более что проблемы никуда не девались и их нужно было решать.

В номере работал телевизор, и в этот момент транслировались новости. Диктор сообщал о новых инцидентах, в которых в Бангладеш никогда не имеется недостатка.

– Тихо, мужики, давайте послушаем! – хлопнул ладонью по столу Пластырь, призывая всех к паузе.

– ...более трехсот пятидесяти взрывов малой мощности прогремели в среду практически одновременно в более чем дюжине городов Бангладеш, – говорил телеведущий. – В результате терактов погибли восемь и ранены сто пятнадцать человек. Сообщения о взрывах, в частности, поступили из столицы страны – Дакки, из главного порта Бангладеш – Читтагонга. Бомбы также сработали в других городах. Взрывы прогремели в основном у правительственных учреждений, пресс-клубов и зданий судов. В Дакке бомба была взорвана и у гостиницы «Шератон», а также у аэропорта. В местах происшествий возникла сильная паника...

– Да у них это нормальное явление! – энергично махнул рукой Саныч. – Здесь спокойствия нет и никогда не было! Это ж дело такое: чем дальше на юг, тем народ беспокойнее.

Посмотрев еще немного репортажи с кровавыми новостями, все согласились с мнением, что прежде всего нужно разбираться со своей проблемой. Телевизор выключили.

– По поводу того, кому была нужна авария, – все понятно, – подцепив вилкой кусок мяса, произнес Чернышов, – конечно же, китайцам. В смысле, Тайваню. Они ведь давно уже об этом мечтают: вырвать у наших контракт на строительство.

– Это точно! Спят и видят, как бы вышибить почву у конкурентов из-под ног, – кивнул Саныч, – люди там на редкость ухватистые. Уж если уцепятся за что-то – не оторвешь.

– Все это, конечно, понятно, однако возникает у меня законный вопрос: воспользовались ли они счастливым для себя случаем или спровоцировали катастрофу? – сказал Батяня, морща лоб.

– Как пить дать, это их рук дело! – стукнул кулаком по столу Саныч. – Я даже и не сомневаюсь.

От прикосновения его неслабой руки посуда, подпрыгнув, жалобно зазвенела.

– Эти козлы словно того и ожидали, – разгоряченно заговорил он. – После того, что случилось, они ведь словно с цепи сорвались. Вы сами посмотрите – сразу же нашлись специалисты, приехавшие «за свой счет», только для того, чтобы, дескать, выяснить причину.

В оживленном обсуждении Чернышов и Санаев раскручивали свои версии, но тут в разговор снова вмешался майор.

– Есть у меня одна мыслишка... – начал Лавров.

Однако внезапно он оборвал начатую фразу и, судя по всему, продолжать ее не собирался. Глаза у Батяни словно остекленели. Взяв в руку бутылку водки, он поднялся из-за стола.

– Ты куда? – удивленно произнес Саныч, но почти тут же удивление исчезло с его лица. – А, ну да, конечно, конечно...

Следом за майором он, отодвинув заскрипевший стул, тоже вскочил на ноги. Глядя на них, Пластырь изумленно выкатил глаза. Неожиданное «заклинивание» товарищей вызывало немаленькие вопросы.

– Вы что, с ума посходили? Эй, мужики, вы куда это собрались? Что вы молчите?

Не отвечая на его вопросы, оба офицера какой-то деревянной походкой двинулись к дверям. Пластырь закашлялся и вскочил со стула.