Текст книги "Мастер ликвидаций"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

4

От разговора с Саранским в душе у Павла остался неприятный осадок. Сколько он ни пытался убедить себя, что на этот раз шеф был сама откровенность, ощущение, что его опять жестоко подставили, не проходило.

«Это все нужно знать Маргарите», – решил он и, едва оказавшись в машине, набрал номер ее сотового.

Они обменялись несколькими скупыми фразами, как вдруг связь оборвалась.

– Вот черт! – выругался Павел. Вторая попытка тоже не удалась: на этот раз телефон был занят, словно за то короткое время, пока он набирал номер, Маргарите успел дозвониться кто-то еще.

Павел выждал минуты четыре. Затем позвонил ее раз. И вновь трубка отозвалась короткими гудками. Это показалось ему подозрительным.

«Едва ли обстановка в квартире Седого позволяет так вот запросто трепаться по телефону, – прикинул Павел. – Значит, либо на линии какие-то проблемы, либо Марго попала в беду…»

Продолжать эту цепь рассуждений не хотелось. Вариантов было не так уж и много. Самый реальный: пока Маргарита говорила с ним, кто-то подкрался к ней сзади, стукнул по голове и вырубил – и ее, и ее сотовый. Да, там, у Дриневского, находились только «свои», но в свете откровений Саранского такой оборот событий отнюдь не казался фантастическим.

Павел заторопился. До дома Дриневского – около трех километров. Это минут пять-шесть езды. Если, конечно, со светофорами повезет и по пути не будет пробок. Он надавил на педаль газа и, наплевав на все правила движения, погнал к Лефортово.

То ли в тот день у инспекторов ГИБДД был выходной, то ли Павлу помогали высшие силы, но доехал он без задержек. Лишь немного сбросил скорость в квартале от здания МВД России; миновав же «опасный» участок, вновь рванул в прежнем темпе. Вихрем пронесся по Лефортовскому валу, лихо зарулил на Энергетическую и тормознул возле нужного дома.

Увы, предчувствия его не обманули. На втором этаже из выбитого окна валил густой дым, а внизу, у подъезда, уже собралась толпа зевак. Видимо, пожар начался сравнительно недавно, так как любители острых ощущений все еще громко обсуждали, куда лучше звонить – в милицию или в службу спасения.

Павел выскочил из машины и, на ходу расстегивая кобуру, ринулся к подъезду. Даже не заметил, как взбежал на второй этаж. Замешкался на лестничной площадке, прикидывая, какая из четырех дверей ведет в квартиру Дриневского. Ага, вот эта! Держа пистолет на изготовку, ногой распахнул дверь и отпрыгнул в сторону. В нос ударил запах гари, глаза защипало от едкого дыма. Прикрывая лицо левой рукой, ворвался в прихожую, готовый в любой момент спустить курок. И тут же едва не упал, обо что-то споткнувшись. Присел на корточки и мысленно чертыхнулся – на полу, сжимая в руке сумочку, лежала его напарница. Рядом валялся сотовый. Машинально пощупав ее пульс, Павел облегченно вздохнул: «Жива!» Подхватил за талию, взвалил на плечо и поволок скорее на лестничную площадку, на свежий воздух. В последний момент сообразил, что светиться у подъезда ни к чему, и двинулся вверх по лестнице.

Уже между четвертым и пятым этажами Маргарита стала подавать признаки жизни. Слабо охнула, дернулась и пробормотала что-то совсем уж неприличное. Павел бережно опустил свою ношу на ступеньки и, присев на корточки, тихо спросил:

– Как ты? В порядке?

Только сейчас он заметил мелкие порезы у нее на лице и кровоточащие ссадины на обеих ладонях.

– Да… – Маргарита облизнула пересохшие губы. – Кажется, да… Только голова раскалывается…

– Что произошло?.. Где остальные?

– Я отпустила их… – Она наморщила лоб, силясь восстановить в памяти дальнейшие события. – Мне показалось, рвануло в кухне… Но я не уверена – была в прихожей, разговаривала по телефону… – ее лицо вдруг перекосила гримаса боли. – Господи, там же Петька! Петька как раз был в кухне!

– Сиди здесь! – приказал Павел и, вскочив на ноги, бросился назад.

Из распахнутой настежь двери валил сизый дым. В прихожей было жарко, как в преисподней. Стащив с себя куртку, Павел набросил ее на голову и осторожно, по стеночке, двинулся вперед. Но, сделав пару шагов, понял, что в кухню ему не пробраться. Там от жары лопались последние стекла. Лицо жгло, чертова ткань ни хрена не защищала. Казалось, если он немедленно не уберется отсюда, то расплавится, как кусок масла на сковородке. В то, что несчастный Петька жив, верилось с большим трудом. И он, мгновение поколебавшись, повернул назад…

Выскочил из квартиры, сорвал с головы куртку, набрал полные легкие воздуха и… судорожно закашлялся. На глаза набежали слезы, во рту появился прогорклый привкус гари.

– Ну? Что там?.. Как Петька?

Он обернулся на голос и увидел Маргариту. Она уже оправилась от шока, хотя выглядела по-прежнему плохо: бледные щеки, растрепанные волосы, в глазах – нездоровый блеск.

Сквозь кашель Павел ответил:

– Там все полыхает!.. Прости, но я не мог ничего сделать…

– О господи! – выдохнула Маргарита и закрыла лицо руками. Но тут же, справившись с волнением, метнулась к одной из квартир и нажала на кнопку звонка.

– Оставь, – Павел схватил ее за рукав. – Там никого нет. Иначе давно бы объявились… Да не паникуй ты так! Кто-нибудь наверняка уже позвонил по «01».

Его слова тут же подтвердились – с улицы донесся вой пожарной сирены. Маргарита переменилась в лице. Теперь перед Павлом стояла не перепуганная до смерти девчонка, а сыщик-профессионал, просчитывающий ситуацию до малейшего нюанса.

– Надо делать ноги! – решительно заявила она. – В квартире – труп с простреленной башкой. Если нас засекут пожарные – нам хана. А Петьке уже ничем не поможешь, – лишь на один миг губы у нее дрогнули, но следующую фразу она произнесла так же уверенно: – Уходим через чердак, – и первая побежала по ступенькам…

Глава 10

1

Кто думает, что заманить мышь в мышеловку – плевое дело, тот глубоко ошибается. Бывает – лежит в мышеловке кусочек самого пикантного сыра, а она, подлая тварь, за километр лакомство обходит, хотя кишки давно марш играют. Чует, зараза, что в этом кусочке смерть ее притаилась. Чует, потому и не рыпается. День проходит, второй, неделя. Сыр уже совсем высох, скукожился. Да и про мышь все давно забыли. И в одно распрекрасное утро вдруг обнаруживается, что в мешке с крупой – огромная дыра. И крупы ого как поубавилось…

Именно эта аллегория приходила на ум подполковнику Зиновьеву всякий раз, когда он думал о Маргарите Волошиной. Теперь, когда четко прорисовывались все «за» и «против», идея сделать Волошину двойным агентом уже не казалась ему особо перспективной. Девочка-то, судя по всему, непредсказуемая. Однако мозги работают, как компьютер. В самый последний момент может и сорваться с крючка. Да, у Зиновьева имелись доказательства ее причастности к попытке теракта у американского посольства. Да, он мог припереть ее к стенке заключениями экспертов и показаниями свидетелей. Но вот вопрос: как поведет себя Волошина, когда поймет, что мышеловка готова будет захлопнуться?..

В конце концов сомнения взяли верх над всеми остальными доводами, и Зиновьев принял решение не спешить, без горячки двигаться к цели. Важен результат. Здраво рассудив, что сведения об образе жизни Волошиной и ее возможных контактах ему не помешают, он включил в свой план наружное наблюдение. Эту непростую миссию подполковник решил возложить на одного из своих самых перспективных сотрудников – старшего лейтенанта Виталия Ковалева, по кличке Пескарь.

Они встретились на одной из явочных квартир на окраине столицы: этого требовала щепетильность задания. Пескарь пришел с небольшим опозданием, долго извинялся: попал, мол, в пробку. Внешне неказистый – маленький, тощенький блондинчик с едва наметившейся плешью, – Пескарь обладал весьма ценным для «наружки» качеством: его невозможно было запомнить. Даже грима особо не требовалось: сменил, скажем, шляпу на кепи, пальто – на спортивную куртку… И перед вами – совсем другой человек.

Задачу, стоящую перед Пескарем, Зиновьев обрисовал так – слежка, прослушка и никаких личных контактов. Даже если объект будут убивать у него на глазах, он не должен себя рассекречивать. Иначе – строгий выговор и командировка в «горячую точку» на неопределенный срок.

– Я все понял, – внимательно дослушав до конца, кивнул Пескарь. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Каждое утро ты должен приносить мне подробный отчет, а также видео– и аудиоматериалы… И смотри, не засветись!

На этот раз тонкие губы Пескаря чуть дрогнули. Судя по всему, он собирался что-то сказать, но затем передумал.

– Вот фотография интересующего нас объекта, – Зиновьев протянул ему снимок. – Маргарита Волошина – совладелица детективного агентства «ВОЛАНД». На обороте – адреса, по которым ее можно найти. Домашний и агентства… Теперь о том, что касается ее распорядка дня. На работу уезжает в восемь, плюс-минус пять минут, возвращается в семь – половине восьмого. Если срочная работа – задерживается до десяти. Близких друзей нет. Родственников в Москве – тоже. Ведет крайне замкнутый образ жизни.

С первого взгляда на фотографию Пескарь прямо ошалел, как будто увидел его собственный, взлелеенный в сердце идеал женской красоты.

«Ну вот, и этот туда же, – с грустью подумал Зиновьев. – Интересно, спит с ней Пашка Андронов или нет? Будь я на его месте, давно бы прибрал деваху к рукам. Но Пашка – не такой. Он слишком порядочный. А этот пялится, как семнадцатилетний пацан на впервые увиденную голую бабу».

Во избежание возможных казусов Зиновьев заметил:

– По имеющейся у нас информации, мадемуазель связана с чеченскими боевиками, – и, чтоб уж подействовало наверняка, добавил: – Не мне тебя учить, но будь с ней поосторожнее. Внешность бывает очень обманчива.

Он достиг-таки своей цели – восхищения во взгляде подчиненного заметно поубавилось. Пескарь сунул фотографию в нагрудный карман куртки и, вновь придав лицу непроницаемое выражение, уточнил:

– Когда прикажете приступать?

– Немедленно. Для начала – установи в квартире пару «жучков» и видеокамеру. – Зиновьев вытащил из кармана носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – И еще раз предупреждаю – никаких личных контактов.

2

Подъехав к дому Волошиной – пятиэтажной «сталинке», ютившейся в глубине одного из арбатских двориков, – старший лейтенант Ковалев, он же Пескарь, заглушил мотор и приготовился к долгому ожиданию. Его «шестерка» выглядела вполне «своей» на фоне других машин, вереницей выстроившихся вдоль домов, – грязно-коричневая, в меру добитая, неприметная. На самом же деле от «шестерки» в машине был только кузов. Все остальное – мотор, тормоза, сцепление – он давно заменил на агрегаты отнюдь не отечественного производства. При необходимости тачка могла давать до ста восьмидесяти, но об этом, кроме хозяина и механика, который занимался названными усовершенствованиями, никто не знал.

Подождав полчаса, Пескарь решил размять ноги. А заодно и посмотреть – нельзя ли в отсутствие Волошиной проникнуть в ее квартиру, чтобы установить подслушивающие устройства. Переодевшись прямо в машине, он выбрался из салона в облике торгового агента, которые круглыми сутками ходят по квартирам в надежде якобы со скидкой сбыть сомнительного качества товар. В дипломате, который Пескарь держал в руке, кроме нескольких коробок с витаминами (их он, согласно своему новому имиджу, собирался предложить хозяйке, если застанет ее дома), лежал инструмент взломщика и несколько видов подслушивающей и подсматривающей техники. А также перчатки и баллончик со специальным веществом, уничтожающим запахи. Никакого оружия Пескарь с собой не взял.

На втором этаже осмотрел нужную ему дверь и, убедившись, что квартира не стоит на сигнализации, достал несколько отмычек. Один из замков удалось открыть почти сразу, со вторым пришлось повозиться. Но, в общем, операция по проникновению на чужую территорию заняла не больше пяти минут. Войдя в прихожую, Пескарь захлопнул за собой дверь и осторожно огляделся. В такое время Волошина вряд ли могла быть дома, но из всех правил бывают исключения.

В квартире было тихо. Профессиональный взгляд сразу отметил место, куда можно запрятать мини-камеру. Относительно «жучков» вообще не стоило ломать голову: один – в телефон, второй – на штору. Раскрыв дипломат, Пескарь натянул перчатки и, вооружившись отверткой, принялся развинчивать телефонную розетку.

В этот самый момент, откуда ни возьмись, ему на спину свалилось какое-то существо и, утробно рыча, вцепилось острыми коготками в затылок. От неожиданности и резкой боли Пескарь непроизвольно вскрикнул и судорожно замахал руками, пытаясь сбросить проклятое существо на пол. Вскоре ему это удалось, и он с облегчением констатировал, что перед ним – всего-навсего кошка. Серенькая пушистая кошечка с зелеными глазками и воинственно торчащими усами.

– Брысь! – шикнул на нее, но кошка и не подумала отступать. Глядя Пескарю прямо в глаза, зашипела – дескать, сам вали отсюда, козел! Шерсть у нее на спине встала дыбом, глаза сверкнули злым огнем.

Поворачиваться к ней спиной было опасно. Пескарь попытался схватить животное на руки, чтобы отнести в кухню и запереть там, но кошка так свирепо прошлась когтями по его руке, что прорвала перчатку. Ко всему прочему, Пескарь стал чихать и почувствовал острую резь в глазах – ему только и не хватало приступа аллергии.

«Черт знает что», – подумал он и взглянул на часы. Время бежало неумолимо – оказалось, что он проторчал в этой квартире целых пятнадцать минут и еще ничего не сделал.

Глаза слезились, в горле и в носу першило, но кошка отнюдь не собиралась сменить гнев на милость. Она, правда, перестала шипеть, но зато принялась громко мяукать.

– Тихо, дура! – приказал ей Пескарь, но его угрожающий тон разозлил животное еще больше. Кошка перешла к действию – распушив хвост, кинулась на него, как на амбразуру вражеского дота.

Пескарь не на шутку струхнул и, после минутной атаки, подкрепленной воплями и царапаньем, вынужден был признать, что в данной ситуации для него самое лучшее – ретироваться. Спешно сложил в дипломат вещи, пулей выскочил на лестничную площадку и, захлопнув за собой дверь, вздохнул с облегчением.

И какого черта подполковник не сказал, что в квартире Волошиной обретается кошка? Он заранее подготовился бы к встрече. Захватил бы с собой специальный баллончик, с помощью которого можно угомонить даже свирепого добермана (был и такой у него в багажнике). Но Зиновьев ни словом не обмолвился, и вот результат – воюя с проклятым животным, Пескарь не успел оставить в квартире ни одного «жучка». Значит, придется возвращаться еще раз…

Он спустился вниз, на ходу приводя себя в порядок. Царапины на шее болели, настроение – хуже некуда. Когда он, благополучно миновав двор, подошел к своей «шестерке», к подъезду, где проживала Волошина, подъехал темно-зеленый джип. Пескарь насторожился и, быстро юркнув в свою тачку, достал фотоаппарат. Из джипа выбрались двое – высокий мужчина с колючим взглядом и сама Маргарита Волошина.

В жизни она оказалась еще привлекательнее, чем на фотографии, хотя и выглядела, мягко говоря, не лучшим образом: пиджак измят так, словно она в нем спала, колготки разорваны, глаза заплаканы, на лице – красные пятна. С такими зареванными лицами обычно возвращаются с похорон близких людей.

Спутник Волошиной держался несколько увереннее, но явно был напряжен. По тому, как он внимательно осмотрел двор, Пескарь понял, что перед ним – профессионал.

До того как парочка скрылась в подъезде, Пескарь успел сделать несколько снимков. Затем, на всякий случай, «щелкнул» и джип – с таким расчетом, чтобы в кадр попали номерные знаки. Досадуя на себя за то, что не успел поставить квартиру на прослушку, вытащил из бардачка аптечку, стал промывать царапины – и вдруг его рука замерла в воздухе.

Он не сразу понял, почему обратил внимание на черноволосого красавчика, мирно курившего в беседке в глубине двора. На первый взгляд парень не вызывал никаких подозрений – сидел себе на шатких перилах, свесив длинные ноги, затягивался сигаретой и делал вид, что поглощен своими проблемами. Но именно «делал вид»: было очевидно, что больше всего на свете его интересуют окна Волошиной. Время от времени он искоса поглядывал на них – и тут же отводил взгляд, словно боялся быть застигнутым врасплох. В какой-то момент парень подался вперед, и его джинсовая куртка распахнулась, на миг обнажив потертую кожаную кобуру. Этого было достаточно, чтобы Пескарь забыл и о саднящих царапинах, и о прочих неприятностях, свалившихся на его голову…

Он наблюдал за незнакомцем минут десять, размышляя, какого черта этот парень здесь делает? Сейчас многие носили оружие, но те, кто по статусу «новых русских» мог позволить себе такую роскошь, выглядели несколько иначе, чем этот худощавый красавчик. Он слишком старался держаться буднично – дескать, шел мимо, решил покурить в свое удовольствие, увидел удобное место и вот, как говорится, «сижу, курю». Точно, курит. Затушил сигарету, вытряхнул из пачки еще одну. А сам все это время упорно пялился на окна чужой спальни.

«Может, подполковник решил подстраховаться и послал на „наружку“ еще одного человека?» – прикинул Пескарь, но тут же отмел эту версию как необоснованную. У Зиновьева не было причин сомневаться, что агент Пескарь справится с поручением.

«А может, это – ее кавалер?.. Тогда какого хрена он прячется? Неужели следит, чем его пассия занимается во время работы?.. – Пескарь озадаченно нахмурился и неожиданно для самого себя решил: – Щелкну-ка я и этого парня на всякий случай!»

Сделав пару снимков, он вдруг обнаружил, что пленка кончилась. Перезарядив фотоаппарат, спрятал отснятую кассету под сиденье и вновь прильнул к видоискателю. Но успел «щелкнуть» всего два кадра: докурив очередную сигарету, незнакомец небрежно выбросил бычок, спрыгнул на землю и не спеша двинулся к выходу со двора. Перед тем как скрыться за зеленым забором, быстро огляделся – и был таков. А Пескарь остался ждать появления Волошиной…

3

– Если события и дальше будут разворачиваться в таком темпе, я возьму тайм-аут! – с этими словами Маргарита переступила порог своей квартиры и, не обращая внимания на присутствие Павла, принялась стаскивать с себя одежду прямо в прихожей. В угол полетели пиджак, юбка, колготки, и Маргарита почти что в костюме Евы прошествовала прямиком в ванную.

Павел, давно свыкшийся с экстравагантными выходками напарницы, молча прошел на кухню, решив, что неплохо бы взбодриться чашечкой крепкого кофе. На одной из полочек отыскалось все необходимое, и через несколько минут на плите стояла турка, рассчитанная как раз на две порции.

Оседлав табурет, Павел посмотрел на часы – без четверти четыре. Невероятно длинный день, наполненный безрадостными событиями, никак не хотел заканчиваться. Последние часы он, Павел, мечтал только об одном – поскорее добраться до постели и, не раздеваясь, рухнуть поверх покрывала. Отключить сотовый, закрыть глаза и забыть обо всем на свете…

Впрочем, этот ползущий к закату день несправедливо было бы считать сплошь неудачным. По крайней мере, два обстоятельства не могли не радовать: Маргарита осталась практически невредима, а во-вторых, им удалось скрыться с места взрыва до того, как к дому убитого Дриневского подкатила милиция…

По дороге Павел поведал Маргарите о своей встрече с Саранским. По ее загоревшимся глазам понял, что она всерьез заинтересовалась предложением шефа продолжать частное расследование. Хотя лично он предпочел бы не ввязываться в это дерьмо с похищениями жен и дочерей высокопоставленных чиновников. В конце концов, у ФСБ есть штатные сотрудники, в обязанности которых входит распутывание подобных преступлений. Тот же Игорек Зиновьев, который, судя по его отвисшему заду, ничем другим, кроме собственной карьеры, не занимается. Или генерал Кудрявцев. Кто, как не он, должен быть лично заинтересован в том, чтобы вывести этих наглецов на чистую воду? Тем не менее Саранский предпочел, чтобы дело вели сотрудники «ВОЛАНДа». Он, видите ли, не привык выносить сор из избы, и если в банде есть осведомитель из особого отдела, то разобраться с ним нужно без особого шума и желательно чужими руками…

Павел настолько углубился в свои размышления, что не заметил, как сбежал кофе. Лишь уловив характерный запах, вскочил и бросился к плите.

– Ты, как всегда, витаешь в облаках! Даже кофе сварить не в состоянии! – насмешливо констатировала Маргарита, появляясь в дверном проеме. После душа она выглядела посвежевшей и почти что успокоившейся. О том, что пару часов назад она чудом избежала смерти, напоминала лишь небольшая ссадина над правой бровью.

– Извини, – Павел разлил оставшийся кофе по чашкам и галантным жестом предложил напарнице присаживаться к столу. – Прошу!

– Мерси, – запахнув махровый халат, Маргарита опустилась на табуретку и вытащила из пачки сигарету. Сделав несколько глубоких затяжек, проговорила сокрушенно: – Жаль Петьку… Никак не могу избавиться от ощущения, что я виновата в его гибели… На кой черт было трогать эти чертовы бабки? «Куклы» с начинкой из тротила! Ясно же, что не зря их держали на виду. Эх, если бы можно было повернуть время назад!

– Увы…

– У него остались родные?

– Мать умерла полгода назад. Дальние родственники, конечно, есть, но уж очень дальние – живут во Владивостоке.

– Не знаю, как ты, а для меня хуже нет сообщать близким такие печальные новости. Расходы на похороны мы, конечно же, возьмем на себя. Опознание трупа – тоже. Теперь надо придумать легенду, каким образом Петька оказался в квартире Дриневского… А может, опознание вообще не понадобится? – вдруг предположила она, осененная идеей, которую тут же высказала вслух: – Труп-то, поди, здорово обгорел – значит, опознанию не подлежит. Петьки никто не хватится, по меньшей мере, неделю, а то и две. А через месяц мы сами заявим о его пропаже… Решено! Надо сегодня же подкатиться к следователю и прояснить ситуацию… Не знаешь, где мой сотовый?

Павел в очередной раз поразился способности Маргариты быстро адаптироваться к любой ситуации. Еще полчаса назад, в машине, она рыдала у него на плече, оплакивая злосчастного Петьку. А теперь озабочена только тем, чтобы Петькина фамилия не фигурировала в следственных протоколах!

Маргарита уже набирала номер одного из своих бывших сокурсников, который, работая в прокуратуре, за кругленькую сумму всегда был готов поделиться с очаровательной хозяйкой «ВОЛАНДа» известной ему информацией.

– Мирон?.. Привет. Узнал?.. Да, Волошина. Как дела?.. У меня все по-старому… Ты правильно понял – звоню не просто так. Мне нужны кое-какие сведения…

Павел невольно поморщился. Нет, он знал, насколько продуктивны такие методы работы, но каждый раз внутренне содрогался, когда у него на глазах происходила купля-продажа конфиденциальной информации.

«Неужели в правоохранительных органах работают одни негодяи? – всякий раз спрашивал он себя и всякий раз отвечал: – Похоже, что – да. Фанатов своего дела там почти не осталось…»

Взяв из пачки сигарету, подошел к окну. Пока Маргарита «висела» на телефоне, закурил и принялся изучать дворик: несколько иномарок у подъезда, грязная «шестерка», припаркованная чуть поодаль, в глубине – полуразвалившаяся беседка, в которой курит тощий прыщавый юнец…

«Почему лицо этого паренька кажется мне знакомым? – вдруг подумал Павел. – Определенно, я его где-то видел. И совсем недавно…»

– Я все выяснила, – взволнованный голос Маргариты заставил его оторваться от окна. – Дело обстоит даже лучше, чем можно было ожидать. Взрыв в квартире Дриневского, по версии следствия, списывается на мафиозные разборки. В квартире обнаружены два трупа. Один – тот, что находился в спальне, – обгорел частично. Второму повезло меньше – эпицентр взрыва, как мы и предполагали, был в кухне…

– Избавь меня от этих подробностей, – Павел опустился на табуретку. – А с Петькой поступай так, как считаешь нужным.

Не уловив в его голосе иронии – а может, просто сделав вид, что не уловила, – Маргарита продолжала с воодушевлением:

– Нам нужно срочно встретиться с генералом. Аванс мы честно отработали, так что пора подумать и об остальном гонораре.

В первое мгновение Павел решил, что ослышался.

– Гонорар?.. О чем ты говоришь?

– Кудрявцев обещал заплатить столько же, если будет удовлетворен результатами нашей работы и захочет продолжить сотрудничество.

– А он будет удовлетворен?

– Не сомневаюсь. Ведь мы же знаем, кто убил Катерину.

– Правда? – искренне удивился Павел. – Лично я не берусь назвать имени убийцы.

– За конкретное имя пятидесяти тысяч маловато, – Маргарита зло сверкнула глазами. – Если мне не изменяет память, генерал хотел узнать, причастен ли Гольцев к убийству своей жены. Наш ответ: нет, не причастен.

– Встречный вопрос, который, кстати, может задать генерал: тогда кто же убийца?

– В моем представлении, вся эта история выглядит примерно так: бандиты похитили Катю Гольцеву, не подозревая, что она – племянница самого Кудрявцева. В момент похищения – или позже – Катя, скорее всего, узнала кого-то из бандитов. Или услышала что-то такое, чего не должна была услышать. Поэтому, хотя Гольцев и заплатил выкуп, его жену, вопреки обыкновению, застрелили. Избавиться от трупа так, чтобы его никогда не нашли, было легче легкого – закопать где-нибудь в лесу. Но бандиты предпочли иной вариант. Скорее всего, идея расчленить труп пришла в голову Дриневскому. Работая в органах, он был осведомлен о деталях уголовного дела по маньяку, которого безуспешно ловят уже полгода, и не сомневался, что Катю Гольцеву посчитают одной из жертв этого сумасшедшего. Как был уверен и в том, что ее муж будет молчать о выкупе. Жену ведь все равно не вернешь, а деньги – большие деньги! – которые Гольцев заплатил шантажистам, могли быть получены им только, мягко говоря, сомнительным путем… Ты следишь за моими рассуждениями?.. Так вот, Дриневский не учел одного – дотошности капитана Бондаренко. На чем и прокололся. Поняв это, засуетился, нанял первых попавшихся киллеров, а когда те избавили его от опасных свидетелей, убрал их самих. Ну как, такой отчет удовлетворит генерала?

– Что ж, достаточно правдоподобно, чтобы сорвать с Кудрявцева побольше «капусты», – усмехнулся Павел.

– Издеваешься?

– Даже не думал. А раз уж ты такая проницательная, может, ответишь мне еще на один вопрос: кто и зачем убил Дриневского?

– Какая, к черту, разница? – в голосе Маргариты послышалось раздражение. – Убили, ну и бог с ним. Мир избавился еще от одного подонка… Генерал требовал от нас одного – подтвердить или опровергнуть его подозрения насчет зятя. На этот счет мы все выяснили – значит, честно отработали выплаченный аванс. Будет у него желание продолжать сотрудничество – ради бога! Если подпишет новый контракт, совместим приятное с полезным – будем выполнять задание Саранского и одновременно отрабатывать наш законный гонорар.

Павел грустно улыбнулся. Перехватив его взгляд, Маргарита с вызовом спросила:

– Тебя что-то не устраивает?

– Не устраивает.

– Что именно?

– Хочешь начистоту?

– Да.

Павел тяжело вздохнул:

– Ты совсем помешалась на деньгах. Помешалась настолько, что не видишь дальше собственного носа. Сегодня из-за твоей алчности погиб один из сотрудников «ВОЛАНДа». Но ты, похоже, не собираешься делать из этого никаких выводов! Ты сама не заметила, как главным стимулом в твоей работе стали деньги. Тебя совершенно не колышет, что из-за этих подонков-похитителей погибло уже семь человек. Пусть кое-кто из них поплатился заслуженно. Но остальные-то в чем провинились?

Какое-то время Маргарита молча смотрела на него. Затем тряхнула роскошными волосами и, не отводя взгляда, потянулась к пачке сигарет. Держалась она на удивление спокойно, словно обвинения, высказанные Павлом, ее совершенно не касались. Закурила, стряхнула пепел с сигареты и лишь после этого возразила:

– Помешалась – возможно, но не настолько, чтобы рисковать задаром. А пахать за идею, как ты, не хочу. Да и не умею.

Павел, не ожидавший столь категоричного ответа, растерялся. Наверное, в чем-то Маргарита была права. Работать с полной отдачей и получать за свою работу нормальные деньги – мечта любого нравственно полноценного и здравомыслящего человека. Но только не в этой стране. За семьдесят лет советской власти «уравниловка» насквозь пропитала сознание людей. Ну какого хрена напрягаться на производстве, если выше элементарного потребительского минимума все равно не прыгнешь? Зачем ломать голову над диагнозом, если за врачебную ошибку с тебя никто не спросит? А разве школьная зарплата оправдывает те усилия, которые учитель тратит на учеников?..

Тем не менее слова Маргариты вывели Павла из себя.

– Хочешь сказать, что я – тупой фанатик? – уточнил невозмутимо, хотя внутри у него все клокотало. – И что я работаю на особый отдел только потому, что испытываю кайф, лишая людей жизни?

Маргарита вскинула на него недоуменные глаза:

– Не говори ерунды! Я прекрасно знаю, каким образом им удается держать тебя на коротком поводке. Если ты не выполнишь приказа Саранского или попытаешься залечь на дно, они убьют твою дочь. А если откажусь я – не поздоровится моим родным. Сейчас я не могу уйти из-под опеки особого отдела. Да и ты, думаю, тоже. Но если мне удастся вывезти родителей за границу, купить им новые паспорта, обеспечить достойную старость, у меня будут развязаны руки. Но чтобы начать жизнь с нуля, нужны огромные деньги. Если ты этого не понимаешь, значит, ты еще наивнее, чем кажешься с первого взгляда.

Павел пожал плечами.

– Хочешь сказать, что цель оправдывает средства?

– А почему бы и нет?.. – Маргарита озадаченно нахмурилась. – Ты что, обиделся? Извини, я не думала, что тебя это так заденет, – помолчала минуты две, затем безо всякого перехода спросила: – Материалы по похищениям, которые передал Саранский, у тебя?

Павел, в душе радуясь, что бессмысленная перепалка наконец-то закончилась, вытащил из нагрудного кармана компакт-диск:

– Все здесь…

– Я принесу ноутбук, – Маргарита аккуратно положила сигарету на край пепельницы и вышла из кухни.

Воспользовавшись паузой, Павел вновь подошел к окну. Прыщавого юнца в беседке уже не было.

«Где я мог его видеть?.. Где?.. – Он попытался сосредоточиться, но сделать это вновь не удалось – его вниманием прочно владели мысли о недавнем споре. – Зря я пытаюсь навязывать ей свои убеждения, – думал он. – Нам хорошо работается вместе именно потому, что мы – совершенно разные люди. Марго – жесткий прагматик. Она воспринимает мир таким, каков он есть. Я же по сей день стремлюсь этот мир переделать…»

Вернулась Маргарита.

– Давай сюда компакт, – положив ноутбук на стол и включив его, сунула диск в лоток и защелкала по клавишам. На экране выплыла табличка, требующая ввести пароль.