Текст книги "Черная сделка"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да, блин, в воду его. Танк изнутри вычистить надо.

– Если бы это была «Пантера» сорок четвертого года выпуска, то можно было бы и танк спокойно загнать, и жмурика сдать, – Веник Огнеметчик скрылся внутри советского танка.

Затем Вероника увидела чудовищную, поражающую своим кощунством картину. Вениамин и Антон, вместе, пыхтя и обливаясь потом, вытащили из башенного люка останки какого-то человека, судя по всему танкиста-красноармейца, и сбросили в реку. Голова красноармейца ударилась о корпус танка и отлетела в реку дальше, чем все остальное.

Вероника была в шоке.

– Подонки, – она закрыла лицо руками и чуть не заплакала.

13

В этот летний день калининградский аэропорт не отличался особой оживленностью. Обычного столпотворения, массового скопления зевающих туристов или встречающих не наблюдалось. Конечно, люди спешили, старались двигаться быстро и точно – туда, куда нужно. Блестели отделанные металлом чемоданы на колесиках, черные «дипломаты» бизнесменов средней руки, пестрели разноцветные рюкзаки путешественников, семенили, держась за ручку мамаш, девочки в красных юбочках и белых гольфиках, мальчики в синих шортиках. Степенно проходили пожилые дамы и их мужья. Все было чинно и деловито.

Напротив VIP-зала стояла Вероника. В руках она держала картонку с надписью:

FRAU ENGELBERTA VON PFEIFELHOFF FFFF HERR FERDINAND VON PFEIFELHOFF

Из VIP-зала постепенно начали выходить опрятные пожилые дамы и господа. Некоторых сопровождали розовощекие очкарики с признаками раннего ожирения или юношеподобные девушки в кедах и с брекетами на зубах. Даже не слыша говора новоприбывших гостей Калининграда, можно было легко, по одежде и поведению, понять, что это гости из Германии. Взгляды пожилых сверкали любопытством и опаской – значит, приехали проведать родину своих предков.

Из-за спины Вероники выскочила высокая широкоплечая брюнетка в сарафане и энергично замахала небольшим транспарантом на одной ручке. На нем аккуратными зелеными буквами было выведено по-английски и по-немецки:

HELP FOR ZOO HILFE FЬR TIERPARK

«Помощь зоопарку» – прочла Вероника на транспаранте.

К бойкой брюнетке подошла кругленькая американка, заулыбалась, потом подтянулись немцы. Все начали здороваться друг с другом, что-то усиленно объяснять на немецко-английском языковом винегрете. Эта пестрая компания зоологов заслонила собой всех выходящих из зала приезжих.

– Эск'юз ми... Эндшульдигунг, бите... Извините, пожалуйста, – говорила Вероника одно и то же на трех языках, пытаясь протиснуться через застопорившуюся посреди дороги ученую братию.

Вероника увидела, как в сторонку от прибывших неспешно отошли пожилая, немного сгорбленная старушка и выше среднего роста мужчина. Старушка была удивительно миловидная – крашеные и ровно завитые белые локоны под небольшой шапочкой, круглые голубые глаза, щеки аккуратно напудрены и нарумянены. Одета она была в длинное кремовое платье со складчатой юбкой, руки в белых кружевных перчатках. Мужчина, держащий ее под локоть, был удивительно на нее похож. Осанка такая же – гордая, ее безукоризненно подчеркивал светлый двубортный костюм. Своим внешним видом эти двое сильно выделялись на фоне остальных гостей. Держалась парочка очень невозмутимо. Вероника сразу же их узнала.

– Гутен таг, – вскрикнула девушка и усиленно замахала своей картонкой.

Увидев Веронику, баронесса фон Пфайфельгофф расплылась в улыбке. Когда девушка подбежала, старушка подала ей ручку в белой перчатке. Барон тоже подал Веронике руку, но как-то надменно. Фердинанд фон Пфайфельгофф был не то чтобы недоволен, что Вероника их не сразу заметила, а как-то удивлен таким вот, с первых минут приезда, невниманием.

Вероника хотела уже было оправдаться, что, мол, это зоологи немного ей помешали, но передумала.

– Прошу за мной, – сказала она.

Девушка повела гостей к бежевому «Гольфу», припаркованному на бесплатной стоянке. Вероника открыла перед баронессой заднюю дверцу, потом попыталась открыть переднюю перед бароном, однако Фердинанд опередил ее. Его лицо красноречиво говорило о том, что машиной ему тоже не угодили.

Пока они втроем рассаживались в машине, подошел носильщик с каталкой. Вероника подняла «пятую дверь» легковушки. Носильщик положил в багажное отделение внушительных размеров пластиковый чемодан, который едва там поместился, после чего подошел к окошку, крякнул. Барон опустил стекло, протянул десять евро и быстро закрыл окошко. Носильщик улыбнулся, в благодарность чуть поклонился, козырнул, приставив два пальца к форменной кепке, и повез каталку назад в здание аэропорта.

Во время этой сцены Вероника звонила по мобильнику:

– Прилетели. Я встретила. Все в порядке.

Девушка положила мобильник в сумочку, запустила мотор и аккуратно вырулила на дорогу.

Барон и баронесса отказались жить в гостинице. Они заказали себе на окраине города частную виллу. Хозяева восстановили в ней немецкий довоенный интерьер и теперь с успехом сдавали ее туристам из Германии и других стран Европы. Стоило это, конечно, значительно дороже, чем в отеле, но обслуживание было на высоте.

– Какой у вас хороший немецкий, – похвалила Веронику баронесса.

– Спасибо, – улыбнулась девушка в своей привычной манере.

– Была страшная война, столько безвинных жертв. Вы не представляете, как это страшно. Мы, конечно, понимаем, что у нас, в нашем народе, что-то произошло. Что-то такое, несуразное...

– Мама... – у барона был низкий голос с каким-то почти металлическим звуком..

– Несуразное... Все бестолковое оказалось наверху. А вы знаете, бестолковость, наделенная властью, – всегда жестока.

– Да-да, – пыталась поддержать беседу Вероника.

– А вы так хорошо говорите на нашем языке...

– Немецкий язык не только язык Гитлера, Геббельса...

В зеркале заднего вида Вероника увидела, что когда она произносила эти имена, баронесса испытала чуть ли не физическую боль. Фрау Энгельберта вжалась в кресло и побледнела.

– ...но это язык великого Гёте, Гейне, Баха, Иммануила Канта, который всю жизнь прожил в этом городе и никогда не покидал его... Могила Канта находится в Калининграде.

– Да-да-да, – согласилась баронесса.

– Нет плохих и хороших народов, нет плохих и хороших языков. Ведь и русский – язык не только Сталина, Берии и Ежова, но и Достоевского, и Чайковского... – продолжала Вероника.

– А где ваш дядя? – барон или хотел переменить тему, или скорей перейти к делу.

– Он на раскопках.

– Он занимается только раскопками?

– В основном да... У них патриотический клуб. Все официально и профессионально. Имеется лицензия, – проговорила Вероника заранее отработанную фразу.

– Это его единственный вид деятельности... с которого он живет? – барон пытался выудить как можно больше деталей.

– Мм... Да..

– Ясно, – сказал Фердинанд, сделал небольшую паузу, затем продолжил. – Вы... сказали... в основном?

– В основном... Да... Ах, да, – замялась Вероника. – У дяди еще есть антикварный магазинчик.

– У вашего дяди антикварный магазинчик? – переспросил Фердинанд.

– У дяди и моего отца. Они вместе ведут дела.

– Интересно... А вы нам покажете ваш магазинчик? – полюбопытствовал Фердинанд.

– Если вы не очень устали с дороги...

– Мама, вы как? – в вопросе Фердинанда чувствовалась настойчивая просьба.

– Давай заглянем, – ответила баронесса.

Вероника почувствовала, что фрау Энгельберта души не чает в своем единственном сыночке.

И, как будто угадав, о чем Вероника думала, баронесса сказала:

– Фердинанд родился в конце сорок третьего. Его признали младенцем нации... – она замолчала, сообразив, что сказала что-то лишнее, то, чем можно втайне гордиться на территории Германии. Здесь же, несмотря на немецкие силуэты домов, была совсем не Германия.

– ...Он у меня очень образованный...

Вероника прикинула, что немцу уже больше шестидесяти, но она бы ему никогда столько не дала.

– Я немного коллекционирую, холодное оружие. Может быть, у вас что-нибудь куплю, – продолжил начатый разговор Фердинанд.

– Да-да, – нашлась Вероника, – у моего отца есть самодельная финка русских солдат времен Второй мировой войны.

– Самодельная? – переспросил барон.

Сначала ему это не очень понравилось, однако он продолжил:

– Может быть, это будет весьма интересно.

Наконец машина остановилась. Фердинанд вышел первым, обошел «Гольф», осторожно переступил небольшие лужи на асфальте на проезжей части, распахнул дверцу матери.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Вероника убедилась, что никакой драндулет ее не обгоняет, и вышла из машины. Держа свою самую гордую осанку, девушка направилась к крыльцу магазина с вывеской «Вещи истории», написанной гражданским шрифтом императорской России. Буквы были выведены коричневой краской на желтом фоне. Звякнув связкой ключей, Вероника открыла магазин и радушно пригласила гостей проходить внутрь. Хозяйственным жестом девушка выключила сигнализацию и включила освещение.

– Прошу!

Из магазина пахнуло янтарной смолой – запах старого комода, смешанный с еловой иглицей.

– Осторожно! – вскрикнула Вероника.

Она заметила, как баронесса оступилась на ступеньках.

Ее поддержал Фердинанд, и баронесса с достоинством шагнула в зал магазина.

– Ох, как интересно, – фрау Энгельберта обратила внимание на витрину с янтарем. – Я определенно у вас что-нибудь для себя выберу.

Фердинанд окинул взглядом начищенные до блеска немецкие знаки отличия, пуговицы и бляхи. Потом заинтересовался советскими экспонатами.

– Ну, и где же это холодное оружие? – спросил он.

– Сейчас-сейчас, – ответила Вероника.

Она открыла небольшим ключиком ящичек в шкафу, рукой аккуратно, чтобы не порезаться, из нескольких ножей выбрала один и протянула Фердинанду.

Это был нож с рукояткой из копытца молодого оленя и лезвием из стали неизвестной марки.

– Да-да, – Фердинанд повертел в руках «финку времен Второй мировой войны». – Интересно... Интересно... А может быть, у вашего отца еще есть кортики русских морских офицеров? Желательно того же периода.

– Может быть... Есть... Точно, должны быть... Только я не знаю, где они... Я спешу.

Фердинанд отдал ей самодельный нож. Вероника понимала, что этот немец очень и очень непростой человек.

– Фердинанд, ты видел такой янтарь! – восхитилась баронесса. – Тут доисторические насекомые.

– Нет, мама, еще не видел.

– Посмотри, как прелестно...

Фердинанд издали глянул на витрину и остановился.

– А может быть, мы вас пригласим к себе на чашечку кофе на свою виллу? – с улыбкой предложил барон Веронике.

– С удовольствием. А когда?

– Прямо сейчас.

– Мы уже уходим? – спросила у сына баронесса.

– Да, мама. Вам надо отдохнуть с дороги.

Барон не быстро, но и не медленно направился к выходу. За ним последовала баронесса.

Вероника закрыла магазин, поправила на дверях табличку «закрыто» и включила сигнализацию.

Девушка подошла к машине. Она слышала, что герр Фердинанд и фрау Энгельберта тихо разговаривали между собой, но когда увидели Веронику – замолчали.

Девушка села за руль.

– Теперь прошу прямо на виллу, пить кофе, – сказал Фердинанд.

Остаток дороги они ехали молча. Фердинанд разглядывал город и ничему не удивлялся. Баронесса, утомленная, периодически клевала носом, но изо всех сил старалась держаться, поэтому тоже смотрела в окошко.

Наконец «Гольф» подъехал к вилле, и у Вероники зазвонил мобильник.

– Где вы там? – говорил Антон.

– Уже у виллы...

– А чего так долго?

– Они захотели наш магазин посмотреть, – оправдывалась Вероника.

– И?..

– Я им показала.

– Что ты им еще показала? – голос Антона было очень злым.

– Барон интересуется холодным оружием. Я показала ему финку, сделанную нашими солдатами во время войны.

– Что? – закричал в трубку Антон.

– А фрау Энгельберте понравился янтарь... – от такой неслыханной грубости у Вероники задрожал голос.

– Какой янтарь?

– С насекомыми...

– Ты с ума сошла! – гаркнул Антон. – Быстро их высаживай и ко мне на разговор...

Он разорвал связь.

В этот момент подошел швейцар, и Вероника снова открыла «пятую дверь». Швейцар взял чемодан, а Фердинанд помог фрау Энгельберте выбраться из машины – взял ее под ручку.

– Ну как? – обернулся он к Веронике. – Идете пить кофе?

– Простите, нет, – Вероника чувствовала, что вся покраснела после разговора с дядей.

Немец, кажется, этого не заметил.

– Нет-нет, спасибо. У меня еще много дел. Вот вам карточка для мобильного телефона. Позвоните вечером... Или я вам позвоню. Ауф федерзейн!

– Ауф федерзейн! – хором ответили Веронике барон и баронесса.

Девушка захлопнула дверцу машины, выжала сцепление, прибавила газу и рванула с места.

14

Локис уже полдня кружил по очень запущенному лесу. Наверное, это был заказник или заповедник. Локис встречал следы лосей, видел мох со следами кабанов. Однажды обернулся и заметил в тени широкой раскидистой ели два горящих желтым светом глаза. Если это рысь, подумал Локис, она, притаившись, пойдет за ним, постарается напасть сзади или выберет место – поваленное дерево, возле которого он пройдет, чтобы неожиданно спрыгнуть сверху и всей тяжестью своего тела свалить его... Если это одинокий волк, он будет долго за ним идти и издали наблюдать. Тогда не стоит делать привал, опасно показывать, что устал, опасно присесть, прилечь...

Локис приглядел на земле крепкую рогатину, поднял ее. Отломал одно из разветвлений, оставив острый сучок. Неплохое оружие, по форме похожее на топор. Заостренным сучком можно вспороть брюхо дикому зверю.

Локис развернулся и резко пошел навстречу желтым глазам. Он шел, подняв над собой свое оружие, готовый в любой момент использовать его, если зверь попытается на него наброситься. Когда до зверя оставалось приблизительно метров пять, глаза резко рванули в сторону. В тени ели шмыгнул серый силуэт и скрылся за соседними деревьями.

Локис заглянул под ель. Нагнулся и увидел, что на земле были волчьи следы.

– Ничего, – сказал себе Локис, – поберегусь...

Десантник пошел дальше, в сторону, где, как он предполагал, должен был быть тот, отмеченный на электронной карте, аэродром.

Он несколько раз останавливался, оглядывался назад. Желтых глаз видно не было.

Локис вброд пересек небольшой ручей, увидел просвет между деревьями. Крадучись, он направился в ту сторону и вскоре вышел на обширную поляну. Вернее – довольно широкое поле. На противоположной стороне поля возвышались несколько деревянных строений. Когда-то весь этот участок был обнесен хорошо натянутой колючей проволокой. Теперь же во многих местах проволока, ржавая, черная, провисала или вообще лежала на земле, поэтому никакого препятствия для человека и зверья она в тех местах не представляла. Поляна уже начала зарастать молодыми деревцами. Хотя было видно, что их вырубают, стараются поддерживать площадь открытого участка постоянной. Локис обнаружил следы бывшей разметки. Сомнений у него не было – это именно тот аэродром, времен Великой Отечественной войны, заброшенный, но не забытый. Конечно, никаких самолетов здесь уже нет, и, наверное, давно ни одно летательное средство тут не приземлялось. Аэродром держат на всякий случай. Калининградская область – очень выгодный стратегический плацдарм, «трамплин» перед Западной Европой... Тайный аэродром, если что, всегда может пригодиться. Хотя правильней было назвать это место не аэродромом, а летным полем. Правда, Локис обнаружил две взлетных полосы – бетон клали или обновляли, предположительно, в начале шестидесятых. Таким старым он выглядел теперь, но, в принципе, не был растрескавшимся. Бетон ведь был не гражданской марки...

Локис достал зажигалку-фотоаппарат, сделал несколько панорамных снимков, издалека сфотографировал взлетные полосы, деревянные домики. Затем подошел к этим строениям. На вытянутой руке сделал свой автопортрет на фоне этих зданий, мол, он здесь побывал. Одно здание было, по-видимому, административным корпусом, второе – столовой с хозяйственными пристройками, третье – небольшой казармой с двумя выходами: один для солдат, другой для офицеров, четвертое здание – не то длинный гараж, не то бетонный ангар с боксами. Когда-то все здания были выкрашены в зеленый цвет, но теперь краска на них уже изрядно облупилась. На административном корпусе справа от двери Локис заметил деревянную покосившуюся табличку, на которой не очень ровно была нарисована черно-красная эмблема патриотического клуба «Летящий беркут».

Локис вспомнил – эту эмблему он видел на членском билете у «культуриста».

– Так вот кто хозяйничает на этом аэродроме! – первым желанием Локиса было высадить ногой дверь.

Он осмотрел дом – окна наполовину были заставлены фанерой, а дверь – заперта.

Казарма выглядела более обжитой. Открытые форточки, из которых шел терпкий запах перегара. Запах подобной природы вырывался из форточек офицерской части. Несмотря на довольно поздний час для служивых – было около десяти утра, – несколько солдат еще спали на нижних ярусах двухэтажных кроватей.

В офицерском помещении наблюдалось движение. Прапорщик и капитан – по всему видать, единственные командиры этого объекта, стоявшего на балансе какой-то военной части, – хриплыми голосами, используя между слов могучие восклицания, переговаривались. Мужики с хрустом потягивались, зевали и одевались. Лица военных имели два основных оттенка – темно-красный или фиолетово-бурый. Впрочем, Локис наблюдал за обитателями казармы сквозь толстые и не совсем тщательно вымытые окна казармы. Хотя и их состояние свидетельствовало о характере службы – явно очень тяжелой по утрам. Оружейной комнаты в казарме не оказалось. Значит, караульную службу – охранять оружие от непрошенных гостей – солдаты не несли. Это был обыкновенный хозвзвод, у бойцов которого номера автоматов и противогазов ротные писари заносят в военные билеты перед самым дембелем, создавая тем самым видимость, что, дескать, эти солдаты научились-таки держать оружие в руках.

Подальше от зданий, ближе к лесу, стояла железная водонапорная башня, а левее от нее, метрах в шестидесяти, между столбом с колючей проволокой и каменной будкой виднелся шлагбаум на проволоке – импровизированный КПП. В будке, положив голову на стол, спал боец.

Понятно, что аэродром – этот отдаленный от цивилизации объект – был постоянной и не прекращающейся головной болью для начальника военной части, на балансе которой он числился. Сюда отправляли – с глаз долой и из сердца вон – нерадивых военноослужащих.

Более интересным оказался ангар – массивные двери, на них большие амбарные замки, сверху накрытые от дождя рубероидом. К ангару от столбов шла линия электропередачи. Возле двух боксов красовалась эмблема «Летящего беркута». Здесь были не только амбарные замки, но и железные засовы, добротно смазанные солидолом.

Административное здание и бокс в ангаре, скорей всего для поддержания на плаву объекта, сдавались в аренду патриотической полувоенной организации.

«Тут, в ангаре, может быть и склад, и мастерская, – подумал Локис. – Рано или поздно эти ублюдки приедут сюда за своим барахлом...»

Локис прикидывал, что когда он разберется с ментами и эфэсбэшниками, сам выйдет на этого урода-«культуриста». Этот ангар в лесной глуши – должен подсказать, как его найти...

Внезапно по металлической двери ангара прошлись синий и красный блики. Локис обернулся.

На дороге, проложенной по лесной просеке, отнюдь не заезженной, почти полностью заросшей высокой травой, ехала ментовская «Нива». На крыше у нее яростно мигали проблесковые огоньки.

Локис юркнул за угол ангара, потом ползком – под колючую проволоку – в лес.

«Облава...Уже здесь... Неужели Анатолий Иванович начал сотрудничать с „органами“ и выложил им, где меня встречать...» – думал Локис, пока хоронился за молодыми деревцами.

Тем временем к КПП летного поля подъезжало что-то необычное. Солдат-дежурный выскочил из будки, отпустил проволоку, шлагбаум, на другом конце которого был приварена ступица от «ГАЗ-66», с металлическим скрежетом поднялся.

«Нива», судя по номерам, на самом деле была ментовская, но скорей всего принадлежала сельскому участку – чересчур высоко у нее был поднят над колесами кузов. Да и сигнальные огни на ней были пришпандорены как-то уж очень нелепо.

За «Нивой» тащился военный тягач с плоской кабиной. Машина была восьмиколесной с одной стороны, но все равно, своим видом напоминала гигантскую сороконожку. К ней была прицеплена массивная платформа, на которой она тянула что-то объемное и очень тяжелое, закрытое брезентом.

За тягачом ползла «копейка» – желтая, ржавая, замызганная. За ней – военный автокран с гидравлической стрелой. Замыкал конвой бежевый микроавтобус «Мерседес».

К микроавтобусу был прицеплен туристический трейлер.

Локис сразу узнал этот «домик на колесах».