Текст книги "Оружие массового поражения"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сергей Зверев
Оружие массового поражения

1

Учения Краснознаменного Черноморского флота Российской Федерации, проводившиеся в первых числах июня на Черном море в районе Анапы, проходили согласно графику.

В пресс-службе Черноморского флота России, ссылаясь на слова главкома ВМФ, заявили, что подобные учения теперь будут проводиться на одном из флотов каждый год.

Во время тренировок отрабатывались выход подводников через торпедный аппарат, их свободное всплытие с использованием автономного спасательного аппарата и спасательного колокола. Эти действия проводились в соответствии с легендой, по которой на глубине около двадцати пяти метров потерпела катастрофу небольшая дизельная субмарина. На борту, само собой, экипаж, пострадавших нет. Роль «терпящих бедствие» выполняли несколько опытных подводников. В таких случаях при спасении экипажа обычно используется спасательный колокол: его опускают под воду, пристыковывают к подлодке и поднимают экипаж на поверхность. Но сценарий учений включал в себя создание большого количества искусственных трудностей, и поэтому люк для спасательного колокола «заклинило». Теперь необходимо было поднимать аварийную подлодку при помощи воздушных понтонов. Методика подъема затонувших плавсредств была разработана еще в 1930-х годах в ЭПРОНе, знаменитом ведомстве НКВД. Технология оказалась настолько успешной, что с небольшими усовершенствованиями используется и поныне.

Экстремальную ситуацию для подводников усугубили еще и «нехваткой воздуха», что вынуждало экипаж дышать через ПДУ – портативные дыхательные устройства, своим внешним видом похожие на гибрид противогаза и гигантской фляги. Кроме того, в субмарине создали дефицит пресной воды. Для пополнения ее запасов «подводным сидельцам» приходилось использовать опреснитель, призванный в экстремальных условиях с помощью химического процесса получать пригодную для питья воду из забортной морской воды.

Водолазы готовились приступить к работе. С гидрографического судна, находящегося в нескольких морских милях от места учений, в воду должны были спуститься и несколько боевых пловцов.

Судно это по сравнению с остальными выглядело довольно необычно. Среди грозных военных кораблей, один только вид которых говорил о том, что каждый из них – небольшая крепость, этот небольшой корабль для человека несведущего мог показаться и вовсе гражданским. На судне не было грозных орудий, оно не обладало броневой мощью. Однако корабль выделялся другим: мощные радары, тарелки спутниковых антенн, радиомачта заставляли непосвященных задуматься о предназначении этого странного судна. Тем не менее гидрографический корабль был военным и принадлежал Северному военно-морскому флоту РФ.

Действительно, напичканное сложнейшей электронной аппаратурой судно не было предназначено для боевых действий, но роль его была ничуть не меньше, чем у любого военного корабля. Просто задачи ставились другие – в основном научного характера.

Во всяком случае, официально все выглядело именно так. Функции гидрографического корабля – измерение и описание водоемов, составление карт, лоций, изучение приливов-отливов, морского дна, промеры морских глубин, течений – все то, что необходимо для судоходства. Плавучая лаборатория, одним словом. Но таким изучением морей и океанов занимаются не только военные, но и гражданские службы. И потому второй, неофициальной и главной функцией военного гидрографического судна являлась разведывательно-шпионская. А великолепная техника помогает в осуществлении этой функции. Подобные суда всегда приписываются к ГРУ – Главному разведывательному управлению штаба флота.

Наблюдение с таких кораблей ведется не столько за океаном, сколько за тем, что в нем плавает. Мощная техника позволяет делать это на высшем уровне: эхолоты, сканеры и магнитометры сканируют морское дно на разных глубинах; локаторы улавливают движущиеся под водой и в воздухе объекты; гидроакустики фиксируют тончайшие звуки. Суда иностранных государств подвергаются тщательному исследованию. Также ведется радиолокационная разведка, наблюдение за морскими учениями других государств, изучение чужих военно-морских баз. Естественно, об этом все осведомлены, но проводить подобную работу в нейтральных водах никто запретить не может. Еще одна функция гидрографических судов – некоторое участие в походах морского спецназа, который обеспечивает безопасность флота.

Морской спецназ – элита флота, специалисты высшего класса. Там служат люди исключительных способностей, подготовки и опыта, готовые к выполнению любой, даже почти невыполнимой задачи на море и на суше.

Основным направлением деятельности боевых пловцов является проведение специальных и разведывательных мероприятий в тылу противника, тайное проникновение на территорию иностранных государств. Спецназовцев обучают технике сложнейших погружений на предельные и даже запредельные глубины. К подводному спецназовцу предъявляют высочайшие требования: физическая подготовка, выносливость, умение обращаться с оружием всех видов и модификаций, и, кроме того, боевой пловец должен быть «ходячей энциклопедией» в своей области. Это подразумевает отличное знание карты мира и владение точными данными по приливам и отливам, глубинам и морским течениям в самых разных точках. Любой морской спецназовец обязан знать устройство самой разной техники, стоящей на вооружении иностранных государств.

Отряд именно таких боевых пловцов был приписан к гидрографическому судну Северного флота, принимавшего участие в учениях. Командовал ими старший лейтенант Сергей Павлов – личность известная на Северном флоте. За свою храбрость, отвагу и бесшабашность его прозвали Полундрой. За свою бурную жизнь ему довелось бывать во множестве точек земного шара и проводить там самые разные операции – и с группой, и в одиночку. Сколько и каких дел было в его списке – не знал почти никто.

Полундра, стоя на баке, наблюдал за кораблями, виднеющимися вдали. Крейсер, эсминцы, специальные спасательные суда «Эпрон» и «Коммуна» представляли собой внушительное зрелище. Над местом учений барражировали боевые вертолеты. Суровый, с обветренный лицом, старлей контрастировал со стоящим рядом лейтенантом Владимиром Семиным – весельчаком и балагуром. Но, несмотря на различие в характерах, Павлов и Семин за последние годы успели сдружиться, часто бывая в разных переделках. Офицеры разговаривали, ожидая начала спасательной операции. Задачей боевых пловцов сегодня было обеспечение безопасности водолазов при подведении тросов и понтонов, а Павлов и Семин должны были контролировать дальние подступы к субмарине.

– Ты знаешь, Серега, какое я недавно чудо наблюдал? – обратился к Павлову напарник. Не дождавшись, пока Полундра заинтересуется, Семин продолжил: – Вчера вечером видел в нейтральных водах моторную яхту под украинским флагом.

Он посмотрел на Полундру, ожидая вопроса, явно имея в запасе какое-то интересное сообщение на эту тему.

– Ну и что? – безучастно спросил Полундра, уставившись на низко кружащий, стрекочущий вертолет. Винтокрылая машина патрулировала район учений, периодически зависая на месте. – Если ты меня хотел этим, Володька, удивить, то у тебя не вышло.

– Так это понятно, – хохотнул Семин. Его живое круглое лицо осветилось улыбкой. – Дело ж не в яхте. То есть, конечно, в ней, но не совсем.

– Что ты меня путаешь? – непонимающе повернулся к напарнику Павлов. – То в ней, то не в ней, говори яснее.

– Ну вот я и говорю, – завертелся Семин. – Яхта эта, понимаешь, необычная. Ничего подобного я еще не встречал. Нет, конечно, я всякого навидался, но вот такой гибрид вижу впервые. Она из торпедного катера переделана. Я сразу просек, у меня глаз-то наметан!

Мимо офицеров пролетела чайка и камнем упала в воду. Когда через несколько мгновений она снова поднялась в воздух, в клюве у нее трепыхалась небольшая рыбка. Полундра проводил птицу взглядом и вслушался в речь Семина.

– Ну, конечно, изменили они ее вид прилично, – говорил Семин, – но основа осталась. Снято вооружение, судовая архитектура изменена здорово. Но я вообще не понимаю, что за идея такая?

– И где, ты говоришь, она наблюдалась? – спросил, позевывая, Полундра.

– В нейтральных водах, со стороны Керченского пролива. Выглядит теперь этакой веселенькой прогулочной яхтой. И раскрасили ее соответственно, во вполне гражданские цвета. Причем, что интересно, трубы торпедных аппаратов на яхте оставили. Зачем – непонятно, – развел руками Семин. – То ли под что-то приспособили, то ли для форсу.

– Странно, – вдруг оживился Полундра. Он встряхнулся от сонной задумчивости и удивленно прищурился. – Согласно Международному морскому праву район учений и прилегающая зона нейтральных вод закрыты абсолютно для всех судов, тем более иностранных. Да что я тебе рассказываю – сам знаешь. А тут – гражданское судно, как ты говоришь, – переделанное из боевого корабля. Очень странно. Что-то здесь не так.

– Да не парься ты, Серега. – Семин хлопнул его по плечу. – Просто выкупил какой-то деляга катер. Захотелось парню пооригинальничать. Каждый, кто денежки имеет, может себе любую яхту построить. А такое произведение – это ж эксклюзив. Есть чем похвастаться, куда гостей пригласить. Смотрите, мол, а я и так могу!

Семин достал из кармана горсть семечек и предложил Полундре. Тот отмахнулся. Лузгая их, Семин продолжал:

– Что-то ты слишком подозрительный стал. Это все от переутомления. Ну ничего, недолго уже осталось, скоро нас ждут веселые денечки, – блаженно потянулся он. – Не забыл, Серега, что у нас после учений законный отпуск? Тут же под Новороссийском в санатории ВМФ и отдыхать будем. Повеселимся!

– Ну да, – односложно ответил Павлов.

– Попадем с корабля на бал, – ухмыльнулся Семин. Внезапно смешно сморщившись, он оглушительно чихнул.

– Чаек распугаешь, – хмыкнул Полундра. – Пора, пошли готовиться.

* * *

Нырнув с катера, доставившего их на место, подводные пловцы опускались вниз. Семин плыл первым, Полундра – за ним. Работая ластами, Павлов глядел сквозь мутноватую толщу воды. Каждый раз, очутившись под водой, Полундра ощущал себя здесь, как дома. Все проблемы, заботы на это время куда-то уходили, и оставалось такое удивительное и приятное чувство единения с морем. Это трудно объяснить, и понять такое может лишь человек, который проводит под водой значительную часть жизни. Но ведь таким и должен быть боевой пловец, у которого немалая часть времени проходит не на суше.

Вокруг плывущих вились многочисленные рыбы-ласточки, прозванные так за свой длинный раздвоенный хвост. Не боясь ныряльщиков, они подплывали и тыкались головами в маски. Беззлобно отгоняя наиболее настойчивых, Полундра двигался дальше, погружаясь все больше. Яркие краски верхних слоев воды сменились более мрачными. Здесь уже ощущалась другая атмосфера и было куда темнее. Поверхность больших камней, лежащих грудами на дне, была покрыта причудливыми разноцветными образованиями – корковыми водорослями. Увидев между камней морского каменного окуня, Полундра порадовался ему, как старому знакомому. Полосатая, будто одетая в тельняшку рыба всегда напоминала ему себя самого. Вильнув хвостом, окунь спрятался в глубокую расщелину. Скалы были облеплены мидиями. Поедая их, медленно передвигались большие рапаны. Борьба за выживание шла полным ходом.

«Затонувшая» субмарина была уже почти рядом. Здесь боевые пловцы и должны были нести свое дежурство. Внезапно Павлов насторожился. На таких небольших глубинах видимость не самая лучшая, однако внимание опытного старлея привлекла какая-то быстрая, подвижная тень.

Он вгляделся в мутноватую воду. Тень, скользившая в сторону побережья, по очертаниям очень напоминала торпеду. Павлов весь подобрался, впившись глазами в загадочный предмет. Так и есть – это была торпеда, и шла она в сторону береговой линии. Полундра заметил и то, что скорость ее была совсем небольшой – судя по всему, запас хода уже иссякал. К сожалению, придонная взвесь не позволяла рассмотреть веретенообразное тело более подробно, да и расстояние было слишком велико. Однако, несмотря на это, Полундра размышлял о том, что за тип торпеды это мог быть. Ясно было, что торпеда – обычная, не реактивная. Вполне может быть и двухступенчатой. Такие торпеды выпускались для ВМФ СССР в шестидесятые-семидесятые годы. Запас хода у них – до десяти километров. Да, но откуда она тут взялась?! Ни о каких торпедных стрельбах в ходе учений и не упоминалось!

Дальнейшие рассуждения Павлова прервало появление какого-то белесого облака с той стороны, где только что скрылась загадочная торпеда. Облако на удивление быстро приближалось, и Полундра увидел, что это стая мелких медуз. Морские обитатели держались вместе и плотной стаей двигались в ту сторону, где лежала на дне «аварийная» субмарина. Туда, где уже находился Семин.

Как опытный подводный пловец, Полундра насмотрелся всякого, и поэтому каким-то звериным чутьем почувствовал скрытую угрозу, исходившую от медуз. Рассуждать было некогда, и старлей быстро принял единственно правильное в таком случае решение. Сделав несколько быстрых движений ластами, он опустился на самое дно в поисках подходящего укрытия. Им оказался большой валун, за которым и залег Полундра. Небольшой травяной краб, недовольно шевеля клешнями, попятился от неожиданного пришельца и скрылся под камнем. Тем временем стая медуз уже была над головой. Полундра задержал дыхание, чтобы пузырьки воздуха не привлекли мерзких тварей.

Времени на то, чтобы предупредить Семина, уже не оставалось. Оказавшись внезапно на расстоянии нескольких метров от стаи опасных существ, Семин слишком поздно заметил опасность, и совершил неверный шаг – попытался уйти от медуз. Однако твари эти оказались очень проворными. Попытка Семина обернулась неудачей, и он оказался в самом центре этого облака. Твари облепили его со всех сторон. Тело подводника было, естественно, защищено костюмом, но кисти рук оставались открытыми – в гидрокостюме такого типа перчатки не предусматривались. Медузы облепили стекло маски, и Семин быстро утратил всякую ориентацию. Когда Семин попытался отмахнуться, открытые участки рук мгновенно оказались облепленными мерзкими маленькими монстрами. Ужасная боль пронизала все тело Семина, непонимание сменилось паникой. Через стекло маски он с ужасом смотрел, как толкаются, стремясь добраться до лица, эти кошмарные создания, неизвестно откуда здесь взявшиеся. Боль парализовала всякие мысли, и он окончательно оказался во власти страха. Казалось, что выхода нет.

Полундра, выплыв из-за валуна, наблюдал леденящую сердце картину. Его напарник, словно слепой кутенок, тщетно отмахивался от сотен медуз, не видя ничего перед собой. Действовать нужно было немедленно.

Полундра, максимально сконцентрировавшись, ринулся в облако морских тварей и потащил за собой уже мало что соображающего Семина. Таща за собой напарника, ему каким-то чудом удалось вырваться из этого облака. Благодаря быстрым действиям Полундры они успешно поднялись на поверхность. Опомнился Семин уже только в катере.

Окончательно придя в себя, Семин дал волю своим чувствам, проявление которых сводилось в основном к извержению крепких «трехэтажных» выражений. Медузам досталось сполна, но, как известно, после драки кулаками не машут. Семин был отправлен в медпункт, где ему обработали руки. Ожоги кистей оказались сильными, и теперь ему предстояли ежедневные перевязки. Боль, которая пронизывала все тело, оказалась на удивление сильной. Заглушить ее удалось только благодаря некоторому количеству спирта, принятого внутрь.

Однако этим неприятности не ограничились: упустив Семина, медузы не остановились в своих вредительских действиях. Они полностью забили опреснитель на «аварийной» субмарине. Воды там оставалось в обрез, и если бы не своевременная помощь водолазов, то все закончилось бы куда хуже. Об этом напарники узнали уже потом от самих подводных спасателей.

Приведя себя в порядок, Полундра вскоре стоял перед командиром гидрографического судна, капитаном второго ранга Николаем Селивановым. Вопреки ожиданиям старшего лейтенанта, доклад его не вызвал понимания.

– Ну, это ты брось, старлей, – с ленцой протянул кавторанг. – Ты меня извини, но неразумно винить во всем произошедшем черноморскую фауну, весьма, кстати, безобидную. Это ж тебе не Саргассово море и не Новая Гвинея.

– Да я ведь… – снова начал Павлов.

Кавторанг нетерпеливо махнул рукой.

– Ты подожди, не кипятись, старлей. То, что ты у нас герой, это мне прекрасно известно, и о твоих подвигах я тоже кое-что слышал. Но ведь под водой чего только не бывает.

– А откуда же ожоги? – издевательски поинтересовался Полундра. Он смотрел на командира в упор и, казалось, хотел испепелить его взглядом.

– Насчет ожогов я уже разговаривал. Сброс кислоты из аккумуляторных батарей подлодки. Не рассчитали, понимаешь.

Полундра недоверчиво покрутил головой.

«Ну да, теперь ты будешь из меня еще и идиота делать!»

– Насчет торпеды – она померещилась. Да-да, померещилась. И не надо делать такое скептическое выражение, старлей. Простейший вопрос – откуда? Не знаешь? Вот и я не знаю. Никаких торпед здесь быть не могло.

– Я предлагаю поискать, – насупился Полундра. – Готов участвовать.

– Искать? Где? Это я тебе сразу скажу: дело хлопотное и почти безнадежное. Даже если бы она там вдруг и оказалась, так в том месте, о котором ты говоришь, глубокий слой донных отложений.

Полундра, набычившись, молча глядел в пол.

– В общем, так, – заключил Селиванов. – Учения практически закончены. У вас с Семиным, насколько я помню, – плановый отпуск. Вот и отправляйтесь. Все! Отдыхать!

– Есть! – мрачно ответил Павлов.

«Ну и денечек, – сумрачно размышлял Полундра. – Невезуха по полной программе. Корабли какие-то в нейтральных водах, медузы эти чертовы, торпеда. И, главное, у меня уже, оказывается, галюники. Ну-ну. Ладно, будем отдыхать».

2

День только начинался, и солнце еще не жгло так нещадно. Несмотря на утро, «дикий» пляж в районе Новороссийска уже был заполнен людьми всех возрастов и национальностей. Здесь были и уже загоревшие курортники со стажем, и только что прибывшие новички, кожа которых еще не приобрела ровного коричневого оттенка. Все было как обычно, тот день ничем не отличался от предыдущих. Погода благоприятствовала хорошему отдыху, на синем небе не было ни облачка. Теплое море манило окунуться в свои лазурные волны, лениво накатывающие на песчаный берег. По всему пляжу пестрели всеми цветами радуги разноцветные зонтики. Отдыхающие блаженствовали. Кто-то, растянувшись, лежал под солнцем, подставив тело под благотворное влияние теплых лучей. Кто-то, уже получив свою порцию загара, полусидел под зонтиком с газетой в одной руке и пластиковым стаканчиком холодного лимонада в другой. Некоторые любители коллективного времяпрепровождения, собравшись в кружок, резались в карты, перемежая свое занятие солидными глотками пива. Ну и, конечно, вода кишела желающими поплавать и просто побарахтаться. Между зонтиками и лежаками сновали бродячие торговцы хашламой, семечками, пивом и вином.

– Семечки! Семечки жареные!

– Холодное пиво – освежиться! – наперебой раздавались голоса продавцов.

– Ма-ма, – плаксиво тянул однообразную ноту ребенок лет шести. – Я хочу плавать!

– Потерпи, сынок, – неизменно отвечала родительница, еще не успевшая загореть, пышная женщина лет тридцати пяти. На носу у нее красовался клочок газетной бумаги, призванный защитить от солнца. – Море еще холодное, пока в воду лезть нельзя. После обеда вода прогреется, вот тогда и будешь купаться.

– Ма-ма, – канючил мальчуган. – Мне жарко, я больше не могу, хочу в море.

– Попей водички, сынок, станет легче. – Женщина протянула ему газированную воду.

Отец семейства, лежа рядом, уже погрузился в сон и не слышал бесконечных препирательств жены и сына.

Счастливая пара с улыбкой наблюдала, как четырехлетнее дитя увлеченно лепит что-то из песка. Ребенок, не замечая ничего вокруг, был занят строительством. Похоже, у сына получалось что-то вроде замка, у самой воды вырастали башни.

Две красотки, болтая стройными ножками, одетые в вызывающие купальники, делавшие их тела невероятно аппетитными, обсуждали вчерашнюю дискотеку.

– Ты помнишь, Марина, еще когда мы собирались, я тебе сразу так и сказала: мы там будем лучшими, у других просто нет никаких шансов. Помнишь?

– Конечно, помню. И в результате тот блондин клюнул именно на меня. – Шатенка с волнистыми волосами взяла большую ароматную грушу и откусила, облившись соком.

– Это только потому, что я в тот момент отошла припудрить носик. – Подруга с ямочками на щеках мстительно толкнула ее локтем.

Обе переглянулись и заразительно захохотали, привлекая к себе всеобщее внимание.

Пара, лежавшая чуть поодаль, разговаривала приглушенными голосами.

– А я тебе говорю, что мне здесь совершенно не нравится, – шипела дамочка лет сорока своему спутнику, костлявому мужику, уткнувшемуся в газету. – Мне уже не двадцать лет, и на всякие дикие пляжи я ездить уже не желаю. Стрессов мне и на работе достаточно, я хочу приехать и отдохнуть, понимаешь? От-дох-нуть! Мне нужен комфорт и спокойствие. А что я тут вижу? Вавилонское столпотворение, вот как это называется!

– Что ты кипятишься, дорогая? – Ее муж был совершенно спокоен. – Мне, например, здесь нормально, я бы даже сказал – нравится. Солнце, воздух…

– И вода! – иронично закончила жена. – Зачем я тебя послушала? Если хоть что-то решаю не я, то результат в лучшем случае будет равен нулю. Всегда одно и то же – я наступаю на те же грабли. С тобой вечно вляпаешься в какую-нибудь историю. Да ты будешь слушать меня наконец, истукан ты бесчувственный?

Она, вне себя от злости, перешла на повышенные тона и, выхватив у худого газету, скомкала и бросила ее за спину.

У соседей чуть подальше разговор шел на другие темы.

– Дима, я тебя прошу, не пей больше, хватит, – тихо внушала его подруга.

– Все нормально! – чуть заплетающимся языком ответил здоровенный красномордый мужик своей заботливой подруге. – Я свою норму знаю.

– Да где ж ты знаешь! – всплеснула руками женщина. – Ты ведь вчера напился до беспамятства, а сегодня, видишь, жара какая. Тебя же развезет через полчаса.

– Когда я это напивался до беспамятства? – нахмурил брови тот. – Я всегда был в полном порядке. Все, что было вчера, я помню в деталях. Еще пара пива – и достаточно. До обеда.

– Одно наказание с тобой, – вздохнула женщина.

Мужик помолчал, поковырял в зубах и заявил, пародируя персонажа из всем известного фильма:

– Мне кажется, вам пора освежиться! – Фразу он явно обращал к себе самому. Пойду-ка я, Катюха, искупаюсь. Что-то меня и правда разморило, вот я и взбодрюсь.

– Да лежи ты, куда тебе в море! – вскинулась женщина. – Пьяному только и купаться!

– Не шуми! – пробасил, поднимаясь, мужик. – Лежи спокойно и отдыхай. Скоро вернусь. Читай свой журнал и не бухти.

Он помотал головой и с диким криком, словно бык, не глядя вперед, ринулся в воду. Издавая истошные вопли, напоминавшие одновременно индейский клич и рев слона, он плюхнулся в море и стал резвиться на мелководье, насколько позволяла комплекция и градусы употребленных внутрь горячительных напитков.

– Эх, хорошо-то как! Вот это водичка, то, что надо! – разлетались вокруг крики.

Мужик плескался, фыркал – в общем, радовался жизни на полную катушку. Женщина, поджав губы, нервно следила за действиями своего «героя». Будучи любовницей этого субъекта, она ревностно следила за всеми его действиями, боясь упустить такого «спонсора». Она была всем, в общем-то, довольна, напрягала только его привычка неумеренно выпивать.

«А где ж ты теперь найдешь мужика с деньгами, да чтобы еще и не пил, – рассуждала она, глядя на барахтающегося Диму. – Если такие и есть, то я их не встречала. Лучше синица в руке».

Тем временем ее друг своим неумеренным весельем уже успел распугать всех купающихся, создав вокруг себя свободное пространство.

Неожиданно веселые крики Димы обрели другое звучание. Они стали еще более истошными, и в них послышались смешанные испуг, ужас и боль. Вначале, не обратив на это внимания, его любовница лишь слегка приподнялась и вгляделась в море. Дико матерясь, Дима стал крутиться на месте, словно отмахиваясь от чего-то. Он то всплывал, то снова погружался в море, будто стараясь от чего-то освободиться.

Несмотря на всеобщий шум и гам, царящий на пляже, то, что происходило с мужчиной, привлекло внимание отдыхающих. Люди стали в растерянности выбегать из воды, поддаваясь всеобщему непонятному страху. Наконец мужик показался из воды, то пытаясь встать, то падая на четвереньки. Кое-как выбравшись из моря, он упал на берег. Подбежавшим к нему предстала страшная картина. Почти все тело мужика, особенно руки и ноги, было облеплено медузами, а на свободных местах вздувались ужасные волдыри. Мужик уже не кричал – выл. Казалось, что страшнее боли и быть не может. Он захлебывался, с хрипением втягивая в себя воздух. Из последних сил он отрывал от себя медуз, бросая их на раскаленный песок.

Из толпы выбежала его спутница. Упав на колени, глядя на обезображенное тело своего ухажера, она закричала:

– Да что же это такое? Откуда это? – Она вглядывалась в ужасные язвы и волдыри, но ничего не понимала.

Мужик повалился на бок, судорожно колотясь, будто в припадке. Лицо его, уже распухшее до неузнаваемости, кривилось от дикой боли.

– Дима, что с тобой? Что случилось, а?

Мужик снова взвыл.

– Да помогите же хоть кто-нибудь! – кричала женщина, растерянно озираясь.

– Давайте в тень его перенесем! – стали раздаваться голоса.

Вышедшие из толпы четверо мужчин аккуратно взяли пострадавшего и перенесли под навес. Там его накрыли мокрой простыней, которая тут же окрасилась кровью от лопавшихся пузырей.

– Ну и зрелище! – нервно сглотнул мальчишка, стоявший ближе всех. – Слышишь, Петька, и как же нам теперь в море лезть?

Его товарищ, загоревший дочерна, почесал облупленный нос и ничего не ответил.

Женщина, сидя над терпевшим страшные мучения человеком, посмотрела на стоявших вокруг людей.

– Воды, дайте ему холодной воды!

Принесли воды, но он не смог сделать больше одного глотка.

– Водки, – прохрипел он. – Водки, боль снять.

Кто-то побежал в соседнее кафе за водкой и льдом. Мужик глотнул водки, а его спутница стала обтирать его холодной водой и прикладывать к телу кусочки льда. Вызвали «Скорую», которая, как всегда, задерживалась. Мужчине становилось все хуже. Вскоре он не смог даже разговаривать, только укрытая простыней грудь с хрипом вздымалась над обезображенным лицом. Чем ему помочь, не знал никто. Наконец со стороны дороги послышались звуки сирены, и машина «Скорой» остановилась неподалеку. Подоспевшие врачи, вглядевшись, только развели руками.

– Что же вы молчите? – надрывалась жена. – Делайте же что-нибудь!

– Даже и не знаю… – сокрушенно протянул совсем молоденький врач. – Ни с чем подобным мы не сталкивались.

Он переглянулся с медсестрой, но та только пожала плечами.

– Так, – проговорил он. – Мы его забираем.

Тем временем мужик забился в конвульсиях. Тело, извиваясь от боли, бросало в дрожь, и он бился головой о песок. Через минуту все было кончено – он затих с пеной на посиневших губах.

– Дима! Дима! – кричала женщина, бросившись ему на грудь. – Дима, очнись!

– Остановка сердца, – сказал, становясь на колени, врач.

Он принялся делать массаж в области сердца, нажимая руками на грудную клетку и периодически делая искусственное дыхание. Попытки были безуспешными.

– Адреналин! – повернулся он к медсестре.

Взяв шприц и сжав губы, врач вонзил его в грудь. По притихшей толпе прошел шелестящий шепоток. Кто-то из наиболее чувствительных женщин тихо охнул. Бесчувственное тело, с повернутой набок головой не подавало никаких признаков жизни.

Вспотевший от жары и напряжения доктор тяжело вздохнул. Что он мог поделать?

– Все, готов, – пробормотал он под нос.

Этих еле слышных слов хватило несчастной женщине для того, чтобы окончательно потерять выдержку: она забилась в истерике. Теперь помощь пришлось оказывать ей.

– Не-ет! Дима! Не умирай! Не хочу! Не хочу!

– Да ей-то хоть помогите, – пробасил бородатый пляжник. Он презрительно смотрел на врачей и, обращаясь к сгрудившейся толпе, сказал:

– И это называется медицина! Один уже загнулся, сейчас и его подруга отправится вслед за ним. Вас хоть чему-нибудь учат в академиях?

– Да не было у нас еще такого случая! – в сердцах вскричал доктор.

Женщине дали понюхать нашатырь, и она очнулась.

– Где я? – Она непонимающим взглядом обвела столпившихся людей и, вспомнив все, зарыдала. Судорожно всхлипывая, она смотрела на мертвое тело, как будто все еще надеясь на что-то.

– Ничем не поможешь, – виновато потупился врач. – Мы сделали все, что смогли.

– Я поеду с ним, – тихо произнесла женщина.

– Конечно-конечно, – с готовностью согласился врач. – Вы поедете с нами.

Загрузили в машину труп, взяв под руки, усадили туда и безутешную женщину. Машина уехала.

В толпе, притихшей от шока, рассуждали:

– Вот так – называется, приехал отдохнуть.

– Не-ет, товарищи, я больше в море не полезу. Мне жизнь дороже, – послышался тихий, растерянный голос.

– И что же нам теперь делать, а? Кто скажет? – растерянно развел руками толстяк в белой бейсболке.

– Так, я говорила тебе? Говорила? – змеей зашипела энергичная супруга на своего флегматика-мужа.

Море в районе пляжа мгновенно опустело.