Текст книги "Ментовская бригада"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Но они могли не торопиться. В комнате находился один-единственный человек, который не мог оказать им никакого сопротивления. В кресле напротив окна сидел Борис Борисович Черемшанов, так и не ставший губернатором. Посреди его лба чернела дыра от пули, а на лице застыло обиженное выражение.

«Хорошо, что деньги успел перевести», – была первая мысль Власова, когда он увидел труп.

Квартиру прочесали вдоль и поперек, но практически ничего не обнаружили. Ни записей, ни блокнотов, ни чего-то иного, что могло бы хоть как-то вывести на Пепла.

Власов уезжал раздосадованный. Еще один труп. Интересно, что подумает Крайнов? Черемшанова убрал Пепел, или же это сделали люди, торговавшие государственными постами?

Но его размышления были вскоре прерваны звонком начальника:

– Где тебя носит? Давай быстро ко мне, тут началось…

Подробностей не было, но по тону полковника Власов понял, что произошло нечто экстраординарное.

«Ну а что, война есть война, – думал он, подъезжая к Радлову. – А на войне, как известно, гибнут люди».

Но в Радлове обошлось без жертв, хотя события действительно были из ряда вон выходящими. В этом тихом и уютном городке вечером, в одно и то же время, произошла серия взрывов. Рвануло на складе пивного завода. Кеги вылетели через окна, пиво лились по траве, его жадно впитывала земля. Пострадавших не было, в это время завод уже не работал.

Второй случай был на мебельной фабрике. Здесь бахнули из базуки прямо по директорскому кабинету. Теперь посреди здания зияла внушительная дыра, по краям которой рваной рамкой стлалась гарь.

Третий взрыв был самым интересным. На воздух взлетела личная машина майора Власова, припаркованная во дворе его дома. Новенькая иномарка, не бог весть что, но жаль, конечно.

Что ж, вот война и началась. В том, что за этими взрывами стоит Пепел, Крайнов не сомневался ни на секунду. Ведь оба предприятия они вдвоем ставили на ноги еще в незапамятные времена.

– Значит, у него здесь свои люди, – заключил Крайнов.

– Или приезжие, – предложил свой вариант Власов.

– Как бы там ни было, это ответный ход. Он мстит за смерть переговорщика и дает понять, что настроен очень серьезно.

– Но смотри, как все аккуратно, без жертв, прямо как эти – баскские, что ли? – террористы.

– Плевать на басков. Здесь международная делегация! – пробурчал полковник. – Это же скандал!

– Можно как-то это замять. Взрыв бытового газа. Бывает иногда.

– Да уже все сделали, – отмахнулся полковник. – В прессе об этом будет очень скупо, две строчки, именно про версию с газом. Публикация выйдет не завтра, а послезавтра, когда делегация отбудет восвояси. С директоришками я поговорил. Сам. Ясно?

Власов кивнул.

– А про твою машинку, кроме соседей, никто не узнает. Рядом с твоим домом ведь стоят всего два, да и те на приличном расстоянии. С хозяевами уже поговорили, они будут молчать. – Он похлопал Власова по плечу и заявил: – Ничего, сделаем тебе машинку лучше прежней!

На другой день все шло спокойно, но это была тишина перед грозой. Буря разразилась сверху. Позвонил мэр, который предложил Крайнову встретиться за обедом и кое-что обсудить. Там же предполагалось присутствие прокурора. Полковник согласился и сказал, что будет с Власовым. К майору все давно привыкли и воспринимали его как заместителя полковника, когда речь шла о совместных бизнес-проектах и каких-то щекотливых делах.

С утра Власов отправился на фармацевтический завод. На входе ему выдали белый халат, бахилы и показали, где сейчас находится шведский гость.

Йенс Карлсон приехал десять минут назад и пока общался с дирекцией. Власов подождал, пока это ритуальное общение закончится. Когда группа во главе с директором и Карлсоном вышла из зала приемов, он просто присоединился к экскурсии, которая проводилась на территории завода.

Люди в белых халатах медленно передвигались по цехам и складским помещениям. Переводчица что-то тараторила, швед все время улыбался и кивал. Один раз он встретился взглядом с Власовым, но выражение его лица не изменилось.

Майор на секунду подошел к директору и попросил его сделать так, чтобы он мог задать несколько вопросов гостю в приватном, так сказать, порядке. Такой случай представился через полчаса, когда экскурсия закончилась, и работники стали расходиться по своим местам.

Директор чуть сбавил шаг, и Власов оказался рядом с Карлсоном. Вместе с ними была только переводчица, молоденькая студентка из Москвы.

– Господин Карлсон! – начал Власов. – Насколько я понимаю, планируются значительные инвестиции в это предприятие. Будут ли участвовать в них частные лица?

Переводчица быстро заговорила по-шведски, и Карлсон весело закивал.

После этого он сказал несколько слов, и Власов услышал перевод:

– Да, несомненно. Среди них есть даже ваши соотечественники.

Власову этого было достаточно. Он поблагодарил шведа и откланялся.

Майор едва успевал на обед, который, собственно, был важной деловой встречей. Совместный прием пищи как бы предполагал и некую общность людей, которые будут сидеть за одним столом. Насчет прокурора ни Власов, ни Крайнов не волновались. Тот всегда был сам по себе, Крайнову не мешал, в его дела не лез и занимался своими. Знающие люди говорили, что весьма успешно. Он учился на одном потоке с Людмилой Крайновой, так что, можно сказать, был давним знакомым их семьи.

А вот насчет мэра все было не так просто. Радловский градоначальник был выбран недавно, за него проголосовало примерно в три раза меньше избирателей, чем было обозначено в официальных документах. Его поставили на этот пост явно временно.

Мэр это понимал, но иногда вел себя весьма бурно и пытался заработать политический вес. Сначала он состоял в партии, созданной не так давно по кремлевскому проекту. Она должна была представлять собой контролируемое левое движение, но, как это часто бывает, дела пошли наперекосяк. Поэтому мэр быстро перебрался в партию власти.

Здесь он пытался вести свою линию, но очень быстро поссорился с депутатами областной и городской думы. Он считал, что поддержка сверху важнее, и продолжал конфликтовать.

Вскоре мэр Радлова Анатолий Степанович Горбунец стал любимой мишенью журналистов. Ему припомнили веселую молодость с приводами в милицию за появление в общественных местах в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, роман с фотомоделью, растраты и нецелевое использование средств.

В последнее время участились экологические акции, по сути своей направленные против мэра. В них принимал участие даже Ахметов. Уж он-то знал, откуда ветер дует.

Горбунец держал удары, как опытный боксер. Он был неплохим оратором, знал, чем взять публику, и всегда срывал аплодисменты на мероприятиях, чаще всего после какой-то почти непристойной шутки, удачного сравнения или цитаты. На него работали очень хорошие политтехнологи, которые, как говорили в кулуарах, получали из городского бюджета зарплаты, сравнимые с депутатскими. Это только официально, а сколько уж там шло черным налом – одному богу да мэру известно.

Власов догадывался, зачем мэр собрал такую коллегию, и оказался прав. Еще не принесли закуски, как Горбунец уже начал гнуть свою линию.

Начал он, правда, не со своего дела:

– Павел Михайлович, я очень обеспокоен вчерашними событиями. Три взрыва, убийство Черемшанова, на которого было завязано так много проектов, эта кошмарная история с его намерением купить губернаторский пост, слухи о возвращении Пеплова – все это очень тревожит. Вы считаете нормальным то, что происходит? – Он вызывающе посмотрел на Крайнова, ожидая ответа.

– Я вас слушаю, продолжайте, – спокойно сказал полковник. – Я потом вам отвечу. На все сразу.

Мэр удивленно хмыкнул, но снова сел на своего конька и проговорил:

– Криминальная обстановка в области вполне устраивала всех вплоть до сегодняшнего дня. Мы все много работали над тем, чтобы наш регион стал стабильным. Ваша заслуга в этом очень велика. Правда же, Алексей Витальевич? – обратился он к областному прокурору, который молча сидел за столом и изредка попивал минералку из высокого граненого стакана.

– Да, безусловно, – отозвался прокурор Правдин.

Мэр подождал, не прибавит ли тот что-то еще, но Правдин оставался безмолвным.

– Наверху очень недовольны, – продолжал Горбунец. – Я думаю, ваше руководство тоже, Павел Михайлович.

Он не дождался ответа и решил солировать дальше.

– Я очень надеюсь, что вы разберетесь и статус кво опять восстановится. – Горбунец посмотрел на Власова, и тот кивнул.

– Еще у меня есть одна просьба, Павел Михайлович, – продолжал мэр, мгновенно изменив тон на мягкий и доверительный. – Вам известно, очевидно, что недруги копают под моих людей. Сейчас задержаны три руководителя ЖКХ. Я прошу вас посодействовать их освобождению. Уверяю вас, они тут ни при чем. Так любого можно сажать!..

Крайнов ответил ему резко:

– Горбунец, у меня сейфы трещат от компромата на тебя лично. Можешь считать, что ты тоже на крючке, и твоя посадка – это вопрос времени. Сейчас ты просишь о невозможном. Постарайся с такими проблемами ко мне больше не обращаться. – Он встал, вышел из-за стола и направился к выходу.

Власов последовал за ним, бросив взгляд на обалдевшего мэра и прокурора, как всегда, спокойного. Крайнов едва не сшиб с ног официанта, который нес поднос с дымящейся супницей.

Обед получился коротким, но Власову удалось перекусить в управлении. Ему доложили, что Йенс Карлсон остается в Радлове на несколько дней для консультаций с дирекцией фармакологического завода и городской администрацией. Власов решил, что это шанс еще раз увидеться со шведом и поговорить с ним наедине.

Глава 4
Кабинет без номера

Поздно вечером Власов приехал в свой дом, рассчитывая найти во дворе следы разгрома, причиненного взрывом. Но все было чистенько – ребята постарались замести следы. Власову доложили, что мина с радиоуправляемым взрывателем была установлена под автомобилем. От машины практически ничего не осталось. Металлическая изгородь, возле которой она стояла, тоже была искорежена взрывом.

Утром Власов услышал, как во дворе возились рабочие. Они сняли часть изгороди и установили там новую. Вскоре к дому подкатил свеженький «BMW X5», весело поблескивая на солнце. Шофер взбежал на крыльцо и вручил Власову ключи и пакет с бумагами на автомобиль.

Майор принял дар как должное. Он знал, что Крайнов может заставить такими машинами весь исторический центр городка, и при этом его состояние почти не уменьшится. Он позвонил полковнику и поблагодарил его за подарок.

– Ерунда, Ваня, – весело ответил Крайнов. – Не стоит благодарности, катайся на здоровье. Меня сейчас в центр вызывают, буду только после обеда. Увидимся – расскажу. Боюсь, что песочить начнут, но у меня есть чем крыть. После четырнадцати часов созвонимся. Я намерен быть у себя в управлении.

Власов приехал на работу и очень скоро узнал, что о вчерашней встрече с мэром и прокурором уже всем известно. Он прикинул и решил, что мэр не стал бы об этом распространяться, а вот прокурор вполне мог. Майор чувствовал, что что-то скоро должно измениться, и решил на всякий случай заехать в прокуратуру и поговорить с Правдиным, как только представится свободная минутка.

А пока он запросил данные на Карлсона. За шведом была установлена слежка. Власова очень интересовало, где тот бывает в свободное от основных занятий время. Майор также потребовал у директора фармацевтической фабрики информацию о сути переговоров и список возможных фирм и частных лиц, которые намерены инвестировать средства в развитие этой отрасли.

Директор послушно дал запрошенные сведения – ведь завод контролировался Крайновым – но добавил, что это не полный список. Что же касается частных лиц, то пока определена лишь общая сумма этого сегмента инвестиций. Долевой состав и список участников будут рассматриваться позже.

«Неужели Пепел собирается вкладываться в это предприятие? – подумал Власов. – А ведь когда-то именно он держал завод. Надо сказать честно, что без его поддержки и финансовых вливаний производство просто загнулось бы в начале девяностых».

Правда, завод выпускал и особые, так сказать, лекарства, содержащие вещество опиатного ряда, внесенное в особые списки. Эти, извините, медикаменты чудесным образом свободно продавались по всей стране во все больших количествах и медленно, но неуклонно росли в цене. До запрета их безрецептурной реализации завод приносил просто чудовищную прибыль. Теперь она уменьшилась в три раза, поэтому пришлось пересматривать как ассортимент выпускаемой продукции, так и штатное расписание.

Власов просматривал бумаги с отчетом о перемещениях Карлсона. Тот гулял в саду, посетил музей, проехался на машине по одному из богатых поселков, причем велел остановиться и вышел покурить трубку как раз в том месте, где раньше стоял дом Пепла.

После мнимой смерти авторитета помещение несколько лет пустовало. Потом, когда все немного осмелели, выяснилось, что участок записан на какую-то мертвую душу. Землю снова перевели в госсобственность и буквально в тот же день продали бойкому москвичу, который был связан со спортивным бизнесом.

Он начисто снес особняк Пепла и выстроил себе нечто громоздкое в стиле хай-тек. Правда, этот деятель наезжал сюда редко. Кое-кто поговаривал, что владелец может продать землю. Пока еще он отказывался от любых предложений, но слухи об этом упорно курсировали.

У Власова создалось впечатление, что Карлсон приглашал кого-то выйти с ним на связь. Швед явно подозревал, что за ним будут следить, и делал все, чтобы намекнуть на цель своего приезда. Можно вспомнить его слова об инвесторах-соотечественниках. Теперь вот он трубку выкурил в таком месте.

«Пора бы и встретиться», – подумал Власов и решил навестить Карлсона в отеле.

Он не стал брать машину, так как здание новой гостиницы располагалось в самом центре. Пешком до нее идти было десять минут, а ехать на машине чуть дольше. Причины этого крылись в одностороннем движении на главных улицах и в пробках, которые возникали часто.

Особенно в тех случаях, когда через Радлов проезжал кто-то очень важный. Обычно дорогу перекрывали минут за десять до появления небожителя. ВИП-персона проезжала очень быстро, с мотоциклетной охраной и триколором, развевающимся на капоте. Еще несколько минут – и путь свободен.

«Нет уж, лучше пешком», – решил Власов.

С утра ему доложили, что таких проездов сегодня будет аж целых два, и майор решил не рисковать.

Власов вышел из управления и прогулочным шагом направился к гостинице. Его путь лежал через сквер Павших борцов. Здесь когда-то стоял памятник жертвам революции 1905 года, воздвигнутый еще в советские времена.

Тогдашние городские власти особо не напрягались и заказали памятник из гипса. Оказалось, что судьба этой скульптуры повторила путь всей страны. Памятник начал ветшать уже лет через десять, несмотря на практически ежегодные восстановительные работы. Еще десять лет он осыпался, и в конце концов к исходу восьмидесятых от него остался один постамент. Сегодня эта тумба была с четырех сторон заклеена рекламой. Не пропадать же полезной площади, где можно разместить что-то толковое.

– Не меня ли вы ищете, Иван Георгиевич? – раздался за спиной знакомый голос.

Власов обернулся. Перед ним стоял Карлсон, в его руке дымилась трубка с каким-то ароматным табаком. По-русски он говорил без акцента.

– Да, Йенс, вас. Хотел зайти в отель, но вы меня опередили, – ответил Власов.

Майор почти не удивился ни русской речи Карлсона, ни его упреждающему появлению.

– В гостинице запрещено курить, вот я и брожу по скверу, – объяснил Карлсон. – Давненько я тут не бывал. Лет двадцать или даже больше. Был обычный районный городок, а теперь Санта-Барбара какая-то, стоит выйти чуть дальше центра. Да и тут все вылизано. Тихо, спокойно, безопасно, как в Европе. Нет?..

Швед явно иронизировал, но Власов не стал отвечать. Они дошли до отеля и поднялись на второй этаж. Номер, в котором поселился Карлсон, выглядел вызывающе буржуазно, но был вполне уютен.

– Так вы Йенс или кто? – спросил Власов, усаживаясь в ампирное кресло. – И зачем вы здесь на самом деле?

– Просто так получилось, – улыбнулся швед. – Мне надо было сюда прибыть, вот и организовали этот форум. Столько возни!.. Ваши власти еще раз отдраили городской центр, так что можете сказать мне спасибо.

– Я не понимаю, – заявил майор. – Если все это организовано только ради вашего визита, то зачем вы нарушили инкогнито?

– Обстоятельства, – с улыбкой пояснил швед, помахивая трубкой. – Все развивается слишком быстро и непредсказуемо.

– Так как вас зовут?

– Вы будете смеяться, но мое настоящее имя Йенс Карлсон. Как меня звали раньше, значения не имеет. Вы, конечно, можете запросить данные у ФСБ, но я сомневаюсь, что у них будет что-то определенное.

– Йенс, если вы хотите разговора, то давайте примемся за него. Я уже устал от ваших намеков. Мы одни и можем обсудить все, что вы сочтете нужным.

– Спасибо, – так же весело отозвался Карлсон. – Собственно, общая тема у нас одна – Пепел.

Власов кивнул.

– Кстати, я слышал, что был убит его связник, Черемшанов. Я однажды видел его в Стокгольме, – сказал швед. – Как вы думаете, почему его убили?

– Есть несколько версий, – уклончиво ответил Власов. – Мы еще работаем над этим.

– Не сомневаюсь, что это Пепел. Он узнал о смерти переговорщика и решил бежать, но перед этим ликвидировать Черемшанова. Вы знаете почему?

– Еще нет.

– Ну ладно, это детали. – Швед поудобнее уселся в кресле. – А сейчас мы перейдем к главному. Дело в том, что вас плохо информируют. Пепел с некоторых пор – персона грата.

– Что вы имеете в виду?

– Он выехал из Швеции в Россию по инициативе спецслужб.

Власов почувствовал, как к его голове приливала кровь. Она била в виски с такой силой, что майор едва не застонал. Казалось, что кто-то стучит в его голову, будто колотит в дверь ногой и требует отворить.

– Дело в том, что Пепел долгое время обретался в Швеции. За эти пять лет он стал вполне своим в криминальном мире, да и рекомендации у него были первоклассные. Он ведь завязывал контакты с американцами и колумбийцами еще в девяностые. Жил он себе, поживал, как все мы, грешные, но в один прекрасный день сдал всю братву Интерполу. За сутки полиция арестовала около сотни человек. Эта акция была провозглашена самой удачной операцией шведского министерства внутренних дел. Руководитель этого ведомства в будущем году вполне может претендовать на пост премьер-министра. Собственно говоря, вся заваруха затевалась именно из-за этого, а Пепла просто вовремя взяли за жабры, – пояснил Карлсон. – За предательство ему гарантировали свободу, сделали паспорт на новое имя, но поставили обязательным условием выезд из Швеции и наложили запрет на появление в шенгенской зоне.

Власов пытался осмыслить услышанное. Майор даже не знал, что его поразило больше – то обстоятельство, что Пепел легализовался благодаря сотрудничеству со спецслужбами, или же факт, что у него и Крайнова не было этой информации.

«Вас плохо информируют», – сказал Карлсон. Значит, ФСБ затеяла свою игру? Откуда теперь ждать удара?

– Так его до сих пор опекают или просто вышвырнули из страны?

– Скорее всего, второй вариант. Но из поля зрения его вряд ли будут выпускать. Во всяком случае, в первое время.

– А каков тут ваш интерес? – спросил Власов. – Вы что, киллер, бизнесмен, разведчик? Или кто-то еще?

– Всего понемногу, – усмехнулся швед. – Мой интерес я оставлю при себе. Моя задача состояла в том, чтобы поделиться с вами этой информацией. Если позволите, дам один совет: не делайте сейчас резких движений.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Власов.

– Если вы начнете выяснять, кто в спецслужбах блокирует важную для вас информацию, то рискуете оказаться за бортом лодки не завтра, а уже сегодня. А так у вас есть шанс присмотреться к ситуации.

– Вы говорите только обо мне? Местоимение «вы», знаете ли, может относиться как к одному человеку, так и к группе лиц.

– Можете трактовать, как вам заблагорассудится, – любезно разрешил швед. – И если у вас – да-да, у вас с Крайновым – появятся новые данные о местопребывании Пепла, подумайте, может быть, вам тогда стоит позвонить мне.

Карлсон написал на клочке бумаги ряд цифр и вручил его Власову, присовокупив визитку. Майор заметил, что номера телефонов указаны разные.

– Второй для особых случаев, – пояснил Карлсон. – Примерно таких, как сейчас. Так что звоните, буду рад еще раз встретиться с вами.

Власов возвращался в управление. Он не боялся ходить без охраны. Взрывы, которые организовали люди Пепла, оказались лишь акцией устрашения. Недаром было выбрано время, когда люди уже ушли с работы, чтобы обойтись без жертв или минимизировать их количество.

Власов понимал, что главная битва впереди. Он рассчитывал, что план действий он разработает вместе с Крайновым. При этом надо будет учесть информацию, только что полученную им от Карлсона.

Майор медленно шел по знакомым улицам и даже не пытался думать. Сейчас его наполняли только эмоции.

Власов смотрел на город какими-то новыми глазами. Сейчас он видел не строения, не яркие вывески магазинов и ресторанов, театров и клубов, не дома разной этажности с цветными занавесками в окнах, уставленных горшками с растениями. Майор воспринимал Радлов как схему собственности.

Вот этот магазин принадлежит такому-то. Он скоро продаст его соседу, который еще и арендует помещение, находящееся рядом. Тот расширит свое дело и откроет три новых точки продаж.

Соседний квартал целиком принадлежит бывшему боксеру, который поднялся на дружбе с уголовниками. Сначала он тренировал братву, а потом его взяли в долю. И что же? Прошли годы, той братвы давным-давно нет, а этот деятель процветает, открыл несколько ресторанчиков, один другого лучше. Он выписывает сомелье из Франции, в его клубах выступают лучшие артисты.

Вон тот дом старинной постройки три года назад обветшал настолько, что его собирались сносить. Но нашлись люди, выкупили и отреставрировали здание, вернее сказать, воспроизвели до мелочей первоначальный облик. Теперь перед нами памятник архитектуры, который показывают экскурсантам. В нем размещается страховая компания.

Высотки на юге – собственность кавказцев, строительство в центре контролируется местными и москвичами. Про окраины района, примыкающие к Московской области, разговор отдельный.

Город, знакомый с детства каждым камешком, любым деревом, теперь казался Власову какой-то таблицей с графами: «объект», «собственник», «доход» и «примечания». В последней графе указывалось бы, сколько хозяева отстегивают Крайнову, налом или перечислением деньгами, и уточнялось бы, фиксированная это сумма или процент.

Конечно, в каких-то строчках стояли бы прочерки. Кроме Крайнова, были еще люди, которые кормились от здешнего бизнеса, но на половину Радлова полковник Крайнов явно претендовал в одиночку.

Власов представил, как рушатся привычные схемы, начинается хаос, грызня между здешними бизнес-кланами и политическими группками, хотя все они состоят в одной, самой главной партии. Кровь, посадки, закрытие множества заведений, вывески «продается» на каждом третьем магазине!.. Конечно, все в конце концов придет в норму, но период безвременья может продлиться довольно долго, и перегруппировывать силы снова придется сверху.

Понятно, что ситуация и так меняется чуть ли не ежедневно, но это очень плавные и предсказуемые сдвиги, которыми можно управлять самостоятельно и аккуратно. Так река то мелеет, то выходит из берегов, но на первый случай предусмотрены водохранилища, а на второй – мешки с песком и бетонные заграждения. В радловской бизнес-империи существовали и свои дамбы, и резервные фонды для экстренных ситуаций.

В управлении все шло своим чередом. Кто-то занимался работой, кто-то – делами. Дела, конечно же, были важнее, но отчет требовался и по работе. Власов проглядел сводку происшествий. Ничего особенного. Девочка пропала и нашлась, три дорожно-транспортных происшествия, погибший строитель-мигрант, стихийная демонстрация против сноса гаражей.

На первом этаже здания узкий коридорчик сворачивал влево и вел к единственной комнате. В нем стояли простые офисные стулья, на которых обычно ерзали несколько человек, ожидающих своей очереди. Несмотря на то, что на двери отсутствовал номер, это помещение было прекрасно известно любому человеку в Радлове, который вел свой бизнес.

Мелочь оставили местным группкам. Надо же ребятам чуть подкормиться. Иногда им подкидывали куски пожирнее в обмен на лояльность. Еще от местной братвы требовали участия в наведении порядка. Ее можно было задействовать в разных ситуациях, когда полиции вмешиваться не стоило. Например, разобраться с наглыми приезжими торговцами овощами и фруктами, внезапно оккупировавшими пустырь и разложившими там свои товары, или с футбольными фанатами, устраивающими драки еще на подступах к стадиону.

Можно было задействовать ребят как провокаторов во время мероприятий оппозиции. Случались и «мокрые» заказы, которые всегда исполнялись аккуратно.

Еще бандиты могли бы быть полезны в случае форс-мажора. Если что – кинуть им клич, пусть достают спрятанное оружие и начинают боевые действия. Но это в самом крайнем случае.

Власов заглянул в коридор. Здесь всегда кто-то сидел. График посещений был расписан заранее, но иногда возникали сбои. Допустим, кто-то не мог выплатить оговоренную сумму, приходил не вовремя и просил отсрочки за определенный процент. Как правило, эти просьбы удовлетворялись.

Он окинул взглядом людей, сидящих на стульях. Сегодня их было трое. Власов знал только двоих.

Он помнил худого и нервного владельца маленькой сети кофеен. Тот уже много задолжал. Еще пара месяцев, и придется забирать у него активы, если не откатит хотя бы проценты.

Другой был ветеринаром. Этот человек имел несколько клиник и теперь рассчитывал открыть магазины такого же профиля.

Красивая стройная девушка в темных очках Власову была пока неизвестна. Прямые черные волосы, затянутые хвостиком сзади, тонкие губы, прямой нос.

«Вот глаза бы рассмотреть», – подумал майор.

Дверь отворилась, выпуская очередного бизнесмена, расставшегося с частью наличных. Девушка решительно встала и вошла в дверь. Власов последовал за ней.

За столом сидел лейтенант Ефимов. Он сегодня работал кассиром. Поскольку сотрудникам управления надо было время от времени заниматься и основными своими обязанностями, эта должность была переходящей. Ее исполняли четверо по четко расписанному графику. «Своих» старались особо не задействовать в обычной работе – на дело тоже нужно было выделять много человеческих ресурсов, не говоря уже о деньгах и времени.

Да, для Крайнова, Власова и многих других их коллег действительно существовали «работа» и «дело». Соответственно контингент, с которым они общались, разделялся на «народ» и «людей».

«Народ» представлял собой некую рыхлую массу, которую обычно видят из окна автомобиля. Она спешит на работу или домой, затаривается в магазинах, берет кредиты, экономит, смотрит телевизор и читает книги в московском метро.

«Люди» были существами другого порядка. Иногда Власову даже казалось, что это два разных вида, почему-то не описанных в антропологии: «человек работающий» и «человек зарабатывающий».

Был, конечно, еще и так называемый средний класс, офисный планктон с понтами, медийные представители и всякого рода дорогая обслуга – рок, попса, эстрада, цирк. Не всегда было понятно, к какой категории отнести того или иного персонажа, но в целом у Власова сложилась вполне понятная и четкая картина мира.

Лейтенант Ефимов встал при входе начальника. Власов махнул ему рукой, мол, не отвлекайся, и сел возле окна.

– Так, что у вас? – поинтересовался Ефимов.

– Как обычно, все в полном объеме, – ответила девушка.

Ее голос был довольно низким, чуть с хрипотцой. Говорила она уверенно, четко и быстро, делая маленькие паузы.

Ефимов сверился со списком.

– Ага, Дарья Валентиновна, парикмахерские. Да, все правильно. Спасибо, приходите еще, – пошутил лейтенант.

Дарья даже не улыбнулась и продолжала сидеть. Ефимов сделал в списке соответствующие отметки и поднял глаза, ожидая увидеть следующего клиента – местного мини-олигарха от ветеринарии.

– Что-то еще? – спросил он удивленно.

– Да, – ответила Даша. – Я хочу остановить снос гаражей. Там самострой, конечно, ничего не зарегистрировано, но пусть эти строения останутся.

– Так. – Лейтенант отложил ручку. – Это вообще не ко мне. Сначала надо решить вопрос по существу, а уже потом…

Ефимов посмотрел на Власова, тот кивнул, встал, подошел к Даше и предложил ей пройти в его кабинет. Та послушно встала и пошла за ним. Они поднялись на второй этаж, там было темновато, и девушка сняла очки. Теперь Власов заметил, что у нее серые глаза с зеленоватым оттенком.

Они уже почти дошли до кабинета, как навстречу им попался Ахметов. Он шел с папочкой под мышкой, и вид у него был весьма довольный. Власов коротко с ним поздоровался и заметил, что Ахметов смотрел им вслед.

Майор открыл перед Дашей дверь кабинета и зашел следом.

– Садитесь. Коротко – в чем суть проблемы?

– Собираются сносить гаражи. Вроде бы это место предназначено для застройки. На данную площадь претендуют то ли пивное заведение, то ли мебельный салон.

– Ну и?..

– Вчера был стихийный митинг жильцов. Люди протестуют.

– Народ должен понимать, что сейчас все имеет свою цену, – начал Власов. – Если земля уже куплена, то вряд ли что-то можно будет сделать. Народ может протестовать хоть до второго пришествия, но рано или поздно эти гаражи просто подожгут. Так что я бы на вашем месте…

– Я сама могу купить этот участок вместе со всеми гаражами и сдавать их в аренду владельцам, – быстро сказала девушка. – Скажите мне, сколько это будет стоить, и я переведу деньги хоть сегодня.

– А вы не можете построить себе гараж где-нибудь в другом месте?

– Конечно, могу, – ответила Даша. – Но мне удобнее, чтобы он был там, где находится сейчас.

Это предложение показалось Власову заманчивым. Они перешли в другое помещение, майор покопался в бумагах, сделал два звонка, предупреждающие о приезде Дарьи Владимировны Кругловой, и просил оказать ей содействие. Эти слова были равносильны приказу. Тем более что место, на котором располагались гаражи, пока еще никто не успел отхватить в собственность.

Власов предложил Даше снова появиться в комнатке без номера, если дело пойдет именно так, как надо. Он шел по коридору в свой кабинет, прикидывая, какую сумму нужно будет с нее получить за свои услуги.

В углу, возле окна, его ждал Ахметов.

– Если ко мне, то я сегодня занят, – сразу сказал Власов.