Текст книги "Ментовская бригада"

Глава 1
Беспокойное кладбище

Автоматная очередь прошла аккуратным полукругом по высокому надгробию. Один из выстрелов попал точно в лоб покойнику, изображенному на памятнике. Этот человек был выписан в полный рост. Он стоял в строгом деловом костюме, руки, правда, держал в карманах. С определенного ракурса могло показаться, что этот человек, некогда весьма известный в Радловском районе, слегка улыбался.

Полицейский патруль, вызванный утром паническим звонком с кладбища, прибыл на место только через полтора часа. Спешить было незачем. Кладбищенские клиенты – народ спокойный, им нет нужды устраивать между собой разборки.

Сержант Морозов, который опрашивал сторожа, подумал, что именно слово «разборки» было бы здесь уместно. Дело в том, что стрельба велась по памятнику, установленному на могиле известного криминального авторитета Подмосковья по кличке Пепел.

Следы пуль, выпущенных из автоматического оружия, образовали неглубокие воронки. Вся плита была усыпана отколовшимися крошками, которые по иронии судьбы действительно напоминали сигаретный пепел. Как будто на могильную плиту вытряхнули банку из-под окурков.

– А почему сразу не позвонили? – лениво поинтересовался Морозов. – Вы говорите, что услышали выстрелы в районе полуночи, так?

– Точно так, – с готовностью подтвердил похмельный сторож. – Да ведь стрельбище рядом, сами знаете. Вот я и подумал, может, просто ветром донесло.

– А был ветер? – на всякий случай уточнил сержант.

Сторож надолго задумался, в итоге так ничего и не сказал.

– Ладно, черт с тобой. Ты хоть вышел посмотреть, что творится на подведомственной территории?

– А как же! – Сторож обрадовался, что неудобный вопрос был снят, и затараторил: – Вышел, конечно, это ведь моя работа. Никого не было, только эти – как их?.. – которые в черном по кладбищам шастают, молодежь.

– Готы, – подсказал сержант. – Вот видишь, уже и дело можно заводить, а ты говоришь, стрельбище…

– Стайкой пронеслись. Я из окна их видел, хотел вдогонку, да уж поздно было.

– Значит, не выходил, – вполголоса констатировал сержант.

– Еще машина рядом проезжала. За воротами, конечно, сюда же ночью на ней не забраться. Звук мотора точно не наш.

– Разбираешься? – Сержант поднял брови.

– У «Жигулей» и «Запорожца» вмиг отличу, – гордо сказал сторож.

Сержант ушел в машину составлять протокол. С одной стороны, у него было большое желание спустить дело на тормозах, квалифицировав его как вандализм или даже банальное хулиганство. С другой, вызывало понятное опасение то обстоятельство, что расстреляна была именно эта могила.

– Какие-нибудь братки по пьяни, – подал голос его напарник, дремавший на заднем сиденье.

– Это пусть кому надо разбираются, – решил сержант. – Блин, если бы не автомат, вообще время терять не стоило бы.

К полудню было заведено уголовное дело по факту применения оружия на территории кладбища в Радловском районе. Это событие было двумя строчками отражено в скудной сводке происшествий, которая ежедневно пересылалась в местные средства массовой информации.

Газетчикам писать было почти не о чем. Заказных статей, которые заполнили бы восьмистраничный объем районной многотиражки, на этой неделе не предвиделось. Поэтому главный редактор «Радловской правды» командировал корреспондента на место происшествия. Номер выходил в пятницу, и был шанс дать хоть какой-то материал на первую полосу.

Полковник Крайнов бушевал. Он уже накричал на всех, кто попадался ему на пути в коридорах местного управления, и пар был выпущен. Теперь Крайнов стоял у окна, медленно, ритмично покачивался с пятки на носок и постукивал костяшками пальцев по подоконнику.

– Почему я последним узнаю такие новости? Вот скажи мне, Власов, как такое вообще возможно, а?

Майор Власов сидел за столом и прихлебывал чай. За долгие годы работы рядом с Крайновым он успел изучить натуру полковника вдоль и поперек и понимал, что эти вопросы вовсе не требуют немедленного ответа.

Власов мог бы, конечно, резонно возразить, что Крайнову позвонили, как только узнали, чья именно могила была расстреляна. Но мобильный телефон полковника был выключен, а на работе он появился только на следующий день. Выходных дней для него не существовало. Разумеется, никто не посмел поинтересоваться, где пропадал Крайнов. Он был слишком важной фигурой не только в Радлове, но и далеко за его пределами.

У Власова на языке вертелась фраза: «Потому что ты торчал в Москве со своими генералами, прикидывая, кого поставить на цементный завод в Тверской области, который месяц назад был так удачно лишен собственника». Но она не могла быть произнесена ни в коем случае.

Ведь рейдерство – это святое. Беспокоить Крайнова в таких ситуациях не решился бы даже Власов, который был правой рукой полковника в Радлове и в его отсутствие руководил всеми делами. Такая негласная договоренность установилась между ними уже несколько лет назад. До этого дня работа Власова не вызывала нареканий со стороны полковника. Бывали, конечно, мелкие промашки, но Власов давно научился представлять свои ошибки в таком свете, что придраться было не к чему.

Да полковник Крайнов и не стал бы упрекать майора по пустякам. Ведь тот уже не первый год получал долю от большого общего бизнеса. Так что их связи уже не сводились к отношениям начальника и подчиненного. Они плавно перетекали в партнерские, когда речь шла о деле, а не о выполнении служебных обязанностей. Впрочем, одно от другого уже давным-давно нельзя было отделить.

– Вот! – Крайнов швырнул на стол «Радловскую правду», еще пахнущую типографской краской. – Узнаю новости из газет, прямо как последний лох.

– Ты думаешь, что это?.. – начал Власов, но Крайнов тут же перебил его:

– Я не думаю, а знаю! Мне вчера звонили. – Он уселся в кресло напротив Власова и полез в карман за платком.

Власов внимательно следил за движениями начальника. Тот сегодня был в штатском и после упорных поисков достал платок из нагрудного кармана.

– Так вот, рассказываю. – Голос полковника сразу изменился.

Теперь он говорил о деле, и тут эмоции уже были неуместны.

– Обрисовываю проблему и перевожу ее, так сказать, в нашу общую задачу. Мне был звонок от… неважно, в общем, своего человека в столице, который мне обязан. Я просил его сообщать о событиях, которые рано или поздно могут быть нам интересны. – Крайнов придвинул к себе блокнот и водрузил на нос очки с продолговатыми стеклами.

Он долгое время гордился тем, что может обходиться без них, но годы брали свое, цифры сливались и путались, буквы плясали, не желая складываться в осмысленный текст. Так что из очередной поездки в Италию полковник вернулся в очках. Он привез несколько пар, носил их по очереди, но в конце концов остановился на этих – в самой дорогой и самой легкой оправе.

– Мне, помимо всего прочего, сообщили, что Пепла якобы видели в Москве, – сказал он после небольшой паузы.

– Что-о? – Власов чуть не расплескал чай и на всякий случай поставил высокую чашку на стол.

– Вот-вот, – кивнул майор. – Я тоже, как ты понимаешь, был удивлен, мягко говоря.

– Но твой человек мог обознаться, – предположил Власов. – Он сам его видел?

– Нет, они даже не знакомы.

– Ну, тогда… – Власов пожал плечами, но полковник снова его перебил:

– Мой информатор аккумулирует сведения, которые могли бы мне быть интересны. Он знает, что у нас тут творилось с Пеплом и происходило после его смерти, поэтому счел нужным позвонить мне и сообщить.

– Но я все равно не понимаю…

– Пепла видели дважды. – Полковник устало откинулся в кресле. – В этом-то все и дело.

– При каких обстоятельствах?

– Ничего особенного. – Крайнов махнул рукой. – Один раз его заметили выходящим из ресторана, что на Ордынке.

– Вот прямо так из ресторана?! – поразился Власов.

– Два человека снимали кабинет для ужина, – пояснил Крайнов. – Один из них был вылитый Пепел. Его заметил швейцар, который помнил авторитета еще по старым временам. Тогда он в казино работал, а Пепел любил за рулеткой ночь провести.

Власов уже понял, что ему придется в ближайшее время беседовать с этим самым швейцаром, и стал делать пометки в записной книжке.

– Второй раз Пепел засветился на презентации, проходившей на территории ВВЦ, – продолжал полковник.

– Презентации чего? – уточнил Власов.

– Какая-то хрень, связанная с гаджетами, сейчас не помню. Там копать бесполезно.

– Но если вход был по списку… – начал Власов.

– Вход был свободный, в том-то все и дело. – Крайнов вздохнул.

Власов понял, что полковник на всякий случай уже начал наводить справки. Оперативность в делах такого рода всегда дает шанс поймать за хвост нужного человека. Пусть даже это тень из прошлого.

– Павел Михайлович, – осторожно проговорил Власов. – Я понимаю, что все это может быть очень серьезным, но скажи мне честно, ты не думаешь, что все эти события – совпадения?

– Если в твоей работе случаются совпадения, то это значит, что ты плохо работаешь! – торжественно заявил Крайнов.

Полковник имел про запас несколько десятков афоризмов и вставлял их в разговор довольно часто. Этим он несказанно раздражал подчиненных, уже знавших набор фразочек полковника наизусть.

– А теперь еще и эта стрельба на кладбище, – подытожил Власов. – Стреляли, кстати, из обычного «калашникова».

– Что там с готами? Нашли?..

– Ты думаешь, готы стали обзаводиться автоматами?

– Нет, конечно, но проверить надо.

– Уже ищут, – быстро отозвался Власов.

– Уже должны были найти, – поправил Крайнов. – Займись этим. Машину, конечно, никто не видел? Жильцов близлежащих домов опрашивали?

– Всех до одного. Никакой информации.

– Плохо, – полковник задумался. – Ну что же, я считаю, что сидеть у моря и ждать погоды мы не имеем права.

При слове «море» Крайнов сделал небольшую паузу. Его взгляд упал на фотографию дома, который он в прошлом году приобрел на Адриатическом побережье. Снимок стоял на его столе рядом с телефоном.

– Вполне может быть, что все это кончится пшиком, но мы должны быть спокойны, Иван. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Власов молча кивнул.

Крайнов привык перестраховываться, иногда, что называется, дул на воду, но в данном случае был абсолютно прав. Если Пепел действительно появился в Москве, то это уже большая проблема для полковника Крайнова. И не только для него.

«Ну вот, – думал Власов, медленно идя по коридору управления. – Теперь надо привыкать и к тому, что мертвые могут восставать. Причем в самый неподходящий момент».

Кладбищенских готов нашли быстро. В Радлове их было не так уж и много. Заминка была в том, что ребята, до смерти напуганные автоматной очередью, которая раздалась в непосредственной близости от их тусовки, сочли правильным на время покинуть Радлов и уехать в соседнюю Москву. Благо дорога на электричке занимала всего час.

В течение дня вся троица – два парня и девушка – были доставлены в радловский отдел милиции. Сержант Морозов держал их в отстойнике уже два часа, ожидая приезда майора Власова, который захотел лично присутствовать при допросе.

Власов приехал, молча сел в кабинете за дальний стол и кивнул сержанту. Мол, можно начинать.

Задержанных привели. Власов понял, что их все это время держали вместе. Ребята наверняка успели договориться о том, что и как они будут рассказывать.

«Недоработка, однако», – подумал Власов и неодобрительно посмотрел на сержанта.

Тот поймал этот взгляд, но ничего не понял. Сержант напустил на себя важности и стал исподлобья рассматривать троицу, сидевшую перед ним.

Готы в этот раз выглядели вполне цивильно. В их одежде преобладали темные тона, но ребята предусмотрительно не нацепили на себя всякие тусовочные причиндалы, свойственные их образу жизни. На них не было металлических украшений и значков с соответствующей символикой.

Сержант наконец нарушил молчание и стал опрашивать ребят. Сначала он выяснил их имена и фамилии, место жительства и учебы. Оказалось, что все трое – школьники выпускного класса. Узнав это, Морозов обрадовался и даже потер руки. Есть на что давить! Можно пообещать ребятам крупные неприятности в учебном заведении, а это ни им, ни их родителям сейчас явно ни к чему.

Власов слушал вполуха. С первого взгляда на троицу он понял, что никаким оружием тут не пахнет. Можно было, конечно, предположить, что готы нашли на кладбище автомат и пальнули по памятнику, а потом бросили его в кусты и дали деру. Но эта идея выглядела настолько неправдоподобно, что майор даже не стал развивать ее.

Сержант почему-то начал с вопросов о неформальном сообществе. Ребятам было неловко объяснять взрослому человеку основы их теперешнего подросткового мировоззрения. Морозов явно забавлялся, наблюдая, как бледно – и в буквальном, и в переносном смысле – выглядели сейчас эти романтики нового поколения.

Полная девица вообще отмалчивалась. Парень, что покрепче, пытался что-то объяснять сержанту.

Третий гот только время от времени повторял фразу:

– Ну а что мы такого сделали?

Морозов быстро объяснил им, что находиться на кладбище после двадцати одного часа запрещено. Так что правонарушение уже имеет место. Так же быстро он установил, что ребята допустили его сознательно. Ведь расписание работы кладбища было им хорошо известно.

– Как вы проникали к захоронениям? Часто ли бывали там в неположенное время? Чем вы занимались на кладбище?

Вопросы сыпались один за другим.

Власов начинал скучать. Он пришел сюда, чтобы задать всего один вопрос, но собирался сделать это в самом конце действия.

Очень быстро выяснилось, что троица проникала на кладбище регулярно, приблизительно раз в две недели. В ограде, примыкавшей к небольшому леску, расположенному рядом, металлические прутья крепились неплотно. Можно было слегка раздвинуть их, и все – путь открыт.

Ночь, лес, кладбище – для подростков это, наверное, было самым настоящим приключением. Иногда они распивали пиво. Вот еще одна строка в протоколе допроса, которая могла испортить биографии несовершеннолетних правонарушителей.

Заодно сержант Морозов выяснил, кто продавал готам пиво из-под полы, и посмотрел при этом на Власова. Тот еле заметно кивнул, давая добро на дополнительный побор с директора окраинного продуктового магазина.

«Курочка по зернышку клюет, а сыта бывает», – подумал Власов.

Он вдруг вспомнил себя, мелкого рэкетира в погонах. Ему пришлось бы играть эту роль долгие годы, не сведи его вовремя судьба с умным и расчетливым Крайновым. Тогда тот еще был майором и нуждался в людях. Он хотел быстро сколотить команду, которая позволила бы ему укрепить свои позиции в Радлове, и присматривался к подчиненным, выбирал тех, про кого можно было бы сказать «свой».

Власову повезло. Многие его коллеги до сих пор тянули служебную лямку, пробавляясь мелкими поборами. Кто-то был бы и рад подняться на ступеньку повыше, тоже стать «своим», но поезд давно ушел. В ближайшее время нового рекрутского набора в команду полковника Крайнова не предвиделось.

Допрос подходил к концу. Власов убедился в том, что готы автомата ни разу в жизни не видели, что стрельба их до смерти напугала, и они думали только о том, как побыстрее унести ноги.

Власов заметил, что ребята очень уверенно держались только в одном случае – когда рассказывали, где именно они находились той ночью на территории кладбища. Это явно контрастировало с испуганным мямленьем, которое сопровождало все остальные ответы подростков.

– Значит, так! – Власов решил, что пора брать инициативу в свои руки. – Теперь скажите мне, что там была за машина?

– Мы не видели никакой машины, – подала голос девушка.

– А если подумать? – дал ей шанс Власов.

Та отрицательно замотала головой.

Тогда майор объяснил ей, какие неприятности ожидают всю троицу и в школе, и дома, начиная с административного штрафа и заканчивая проработками в школе в выпускной год. Он дал понять, что неприятности будут и у их родителей. Тем придется в суде рассказывать о том, как их чада дошли до такой жизни.

При слове «суд» у девушки на глазах появились слезы.

– Так что я предлагаю вам сделку. – Власов сменил гнев на милость. – Вы рассказываете мне про машину, а я обещаю не давать ход вашему делу.

– То есть?.. – спросил старший паренек.

– То есть ничего не выйдет наружу, – ласково произнес Власов.

Сержант удивленно посмотрел на него. Он-то думал, что дело тоже можно замять, но перед этим хорошенько потрясти родителей юных завсегдатаев кладбища.

Власов уже съездил на погост и осмотрел памятник, теперь на всякий случай прикрытый плотной полиэтиленовой пленкой. Он убедился, что стреляли с дороги, от ворот, напротив которых располагалась могила. Наверное, на каждом кладбище есть ряд захоронений авторитетных деятелей разного калибра. Они обычно расположены на самой первой линии, в непосредственной близости от входа.

Скорее всего, готы обретались где-то неподалеку. Если бы они находились возле леска, откуда проникали на кладбище, то просто не успели бы преодолеть довольно значительное расстояние за короткий промежуток времени и мелькнуть перед окнами сторожки, которая находилась рядом с центральным входом. Да и скрываться им было бы проще той же дорогой, откуда они и пришли. Так что неувязка была слишком явной, чтобы не привлечь внимания Власова.

Майор сделал верный шаг. Условия сделки были настолько хороши, что подростки смогли преодолеть страх, который мешал им рассказать правду.

– Это был «Додж», – сказал младший парень.

– Почему ты так думаешь? – удивился Власов.

– Я видел. Они подъехали, зажгли фары, и я смог разглядеть две красные полоски.

– Молодец, разбираешься. А сколько человек там было?

– Я видел только одного. Лицо не разглядел, лишь фигуру, – торопливо проговорил парень, упреждая очередной вопрос. – Они подъехали очень тихо, мы услышали, как хлопнула дверца. Потом были шаги, кто-то остановился у ворот, и раздались выстрелы. Совсем рядом с нами. Пока мы бежали, казалось, что нам сейчас в спину пальнут. Но они просто сели в машину и уехали.

– А цвет машины готы не рассмотрели? – спросил Крайнов у Власова, когда тот доложил ему о результатах допроса.

– Темно было. Я уже дал ориентировку местным гаишникам.

– Да, правильно, – кивнул Крайнов. – Пока пусть обойдутся без задержаний, просто проверят документы и прицепят хвост, если обнаружат машину. – Полковник тут же поправился: – Когда обнаружат. Надо бы пробить по базе всех владельцев «Доджей». Поручи кому-нибудь. Что еще?

– Я запросил все документы, связанные со смертью Пепла. Мне их доставили полчаса назад, – сказал Власов. – Насчет могилы…

– Эксгумация? – Полковник поднял брови. – Я, конечно, могу. Здесь, – он подчеркнул это слово, – я все могу. Но пока считаю излишним. Это привлечет ненужное внимание, а сделать по-тихому не получится. Всегда есть кто-то, кому будет выгодно поднять шум.

– А если снова возбудить дело? По вновь открывшимся обстоятельствам? – предложил Власов.

– Я не сомневаюсь в том, что эти обстоятельства ты легко придумаешь, но мой ответ – нет, – уверенно сказал Крайнов. – Во всяком случае, пока. Но в этом направлении нужно поработать. Я припоминаю, что тогда как-то все слишком легко согласились, что Пепел отбыл на тот свет. Наверное, многих это устраивало. Меня – в первую очередь. Изучи еще раз бумаги и поговори с людьми. Даю день. – Он поднялся из-за стола, давая понять, что разговор на сегодня закончен.

Власов шел в свой кабинет, вспоминая события пятилетней давности. Именно они коренным образом изменили расклад сил в Радловском районе.

Обычно криминальные авторитеты не доживают до преклонных лет, и еще реже это происходит на воле. Как правило, их настигает нож или пуля, а смерть в результате несчастного случая всегда вызывает подозрения. Но с Семеном Пепловым, более известным по кличке Пепел, все произошло именно таким образом.

Машина, в которой он ехал, на огромной скорости врезалась в грузовик, случайно перегородивший дорогу и перевозивший газовые баллоны. Взрыв огромной силы разметал «Тойоту» Пепла на мелкие кусочки, разбросал их по окрестностям на несколько километров. Тот факт, что за рулем был именно Пепел, подтвердили несколько человек – работник автозаправки, куда Пепел заезжал за несколько минут до столкновения, и парень, стоявший на внешней выдаче в «Макдоналдсе», у которого авторитет купил кофе-непроливайку и пирожок с вишней.

Смерть Пепла оказалась для многих полной неожиданностью. Пока коммерсанты и криминалитет прикидывали, что к чему, более решительные люди – полковник Крайнов в первую очередь – сделали так, что расклад сил в регионе поменялся буквально за несколько дней.

Робкие попытки что-то исправить, которые поначалу предпринимали разного рода уголовные авантюристы, пресекались самым жестким образом. Вскоре все поняли, что новая власть в Радлове, реальная, а не прописанная в штатном расписании государственных структур, установилась надолго.

Но Власову сейчас было не до воспоминаний. Документы, связанные со смертью Пепла, лежали у него на столе. Он помнил их достаточно хорошо, но решил еще раз просмотреть на всякий случай. Какие-то детали, казавшиеся тогда второстепенными, сейчас могли стать очень важными. Власов решил, что честно прочтет все бумаги, так, как будто знакомится с ними в первый раз.

На это ушло три часа. Власов внимательно проштудировал пожелтевшие страницы. Как и следовало ожидать, он не обнаружил ничего нового, но обратил внимание на одно обстоятельство. Смерть Пепла была настолько неожиданной и так всех устраивала, что детального расследования, по сути дела, не проводилось.

Более того, он обнаружил подшитые к делу газетные вырезки, которые прикрепил туда какой-то дотошный службист. Сделано это было явно через несколько дней после завершения расследования, перед закрытием дела. Власову были знакомы многие статьи и заметки, но одну он увидел впервые. Майор вряд ли обратил бы на нее внимание, если бы она попалась ему на глаза в те времена. Теперь же он внимательно смотрел на клочок страницы из бульварной газетки и не верил своим глазам.

Заметка была набрана разными шрифтами, заголовки словно кривлялись, каждый абзац был помечен какими-то жуткими типографскими значками. Желтая пресса районного масштаба старалась следовать столичным образцам, но ни технический редактор, ни верстальщик явно не обладали необходимыми дизайнерскими талантами.

Но Власова интересовал текст под крупной шапкой: «О чем говорят?» Там шла речь о кенгуру, сбежавшем от хозяина и безуспешно разыскиваемом всем селом, о неопознанных летающих объектах, зависавших над новостройками, и нашествии пираний-убийц, которых рыбаки каждый день отлавливали в Москве-реке.

Среди всей этой информационной шелухи Власов прочел следующее:

«Говорят, что Семен Пеплов, недавно погибший в автокатастрофе, на самом деле жив и здоров. Он обретается сейчас в Южной Америке».

Власов вертел в руках вырезку, пытаясь найти хоть какое-то указание на название газеты. Это явно была не «Радловская правда», а желтых газетенок, в том числе сугубо рекламных и бесплатных, пять лет назад издавалось немало.

Майор решил, что поручит это дело кому-нибудь из новеньких. Пусть знают, что оперативная работа бывает разной. В конце концов, можно обратиться в управление печати, куда, по идее, должен доставляться каждый экземпляр любого периодического издания. Впрочем, этот закон никто толком не соблюдал, разве что типографии, в которых печатались газеты, были традиционно законопослушны.

Газета нашлась. Практикант с журфака, который собирался специализироваться на криминальной хронике, прошерстил всю периодику и обнаружил подшивку газеты «Вестник чудес», которая выходила от силы месяца два, а потом благополучно разорилась. Очевидно, спонсор решил, что это невыгодное вложение.

В выходных данных было указано, что главным редактором «Вестника чудес» является Андрей Мальцев. В настоящее время он жил в Москве и работал в весьма солидном, но еще более желтом издании, где заведовал отделом светских скандалов.

У майора был выход на учредителя этой газеты, и тот мгновенно откликнулся на просьбу. Власов велел послать за Мальцевым машину и доставить его к себе как можно скорее.

Через какое-то время журналист зашел в кабинет Власова и с ходу схохмил:

– Вызывали, гражданин начальник?

Майор даже не улыбнулся. Он молча показал на кресло рядом со своим столом и протянул Мальцеву газетную вырезку.

– Извините, что пришлось вас оторвать от работы, – не спеша проговорил Власов, внимательно глядя, как журналист удивленно вертел в руках пожелтевший кусок бумаги с неровно оборванными краями. – Но нам хотелось бы прояснить один вопрос.

– Слушаю вас, – растерянно отозвался Мальцев.

– Это ваше? – спросил майор.

– В смысле?

– Вы писали эту заметку?

– А, так это из… как ее?..

– «Вестник чудес», – напомнил Власов.

– Какой раритет! – восхитился Мальцев. – Это сколько же воды утекло с тех пор?

Журналист на мгновение задумался, пытаясь прикинуть, как много лет прошло с тех пор, когда он, желторотый юнец, трудился в мусорной местной газетке. Мальцев удовлетворенно хмыкнул и положил заметку на стол. Он выглядел довольным, наверняка прикинул, кем был тогда и стал сегодня.

– Да, помню…

– И очень хорошо, – подбодрил его Власов. – Вот и вспомните окончательно, откуда у вас появилась эта информация.

– Про инопланетян? – удивился журналист.

– Вот про это. – Власов постучал пальцем по абзацу, в котором говорилось о Пеплове.

Журналист был высокого роста, так что ему пришлось нагнуться, чтобы разглядеть, что именно так заинтересовало майора. Он молча шевелил губами, читая строчки заметки, закончил, поднял глаза и отрицательно покачал головой.

– Нет, – протянул Мальцев. – Слишком много времени прошло. Извините, ничем не могу помочь. Если это все, то мне надо бы возвращаться.

– Ну вот, а говорили, что помните. – Власов развел руками. – Очень жаль, что вы потратили время. Но вам придется потерять его еще больше…

– Придется? – переспросил Мальцев.

– Ну да. – Майор улыбнулся. – Считайте, что я отпросил вас у руководства на неопределенный срок. Ваше начальство в курсе происходящего и не возражает, чтобы вы нам помогли. Сколько бы времени это у вас ни заняло. В крайнем случае вам найдут замену.

Мальцев понял, что все обстоит серьезнее, чем ему казалось. Он выглядел весьма озадаченным.

– Я дам вам отдельный кабинет, – сказал Власов таким тоном, как будто вручал журналисту подарок. – Посидите и подумайте, может, что и вспомнится. Там на столе стоит банка растворимого кофе и электрический чайник. Слева лежит полная подшивка вашего замечательного издания «Вестник чудес». Наверное, это поможет вам освежить память. Если понадобятся консультации – можете звонить, телефон в вашем распоряжении. Равно как и электронная почта. – Власов заметил нехороший блеск в глазах Мальцева и решил уточнить, так, на всякий случай: – Только хочу вас предупредить, что все переговоры будут прослушиваться, а переписка – просматриваться. Все, о чем мы сейчас говорили и будем говорить дальше, должно остаться между нами. В противном случае ваше нынешнее начальство будет очень вами недовольно, я это вам обещаю.

– И сколько я там буду сидеть? – растерянно поинтересовался Мальцев.

– Пока не вспомните, – обрадовал его майор. – Как только это произойдет, нажмите кнопку слева от двери.

– А если?..

– Туалет справа от шкафа, – успокоил его Власов.

Майор услышал звонок через пятнадцать минут. Он усмехнулся и нажал кнопку на панели, которая разблокировала дверь. Не прошло и десяти секунд, как Мальцев уже снова сидел перед ним.

– Ну что, как успехи? – поинтересовался майор.

– Все очень просто, – отозвался журналист. – Я полистал подшивку, вспомнил, как все это делалось…

– Внимательно слушаю.

– Я просто это придумал, – сказал Мальцев слишком уверенно, как показалось майору.

– Придумали, значит? Из пальца высосали, как про инопланетян и пираний?

– Про пираний было в «Московском комсомольце», мы просто пересказали. Про кенгуру – на самом деле такое приключилось, мне соседи по даче рассказывали. А все остальное из головы.

– То есть вы мешали реальные факты и вымыслы. Охотно верю.

– Так, значит…

– Знаете, я считаю, что вам надо еще немного подумать, – сказал майор. – Вас проводить или сами дорогу найдете?

Власов, конечно, мог бы отпустить парня, но был уверен в том, что тот просто-напросто выбрал самое элементарное решение.

В любой другой ситуации Власов действительно принял бы на веру историю о вымысле – мало ли что пишут в желтой прессе! – но события последних дней заставляли его усомниться в версии, которую предложил Мальцев. Слишком много совпадений!

Майор оказался прав. Человеческая память устроена странным образом. Мозг напрочь отказывается трудиться и что-то припоминать, если человек считает, что ему это не нужно. Но в экстремальных ситуациях вскрываются его незадействованные резервы, и происходит чудо. Нужная информация находится, да еще с такими подробностями, которые ты и не думал запоминать.

Мальцев понимал, что просидит в этой комнате сколь угодно долго. Он мог бы, конечно, придумать какую-нибудь более-менее правдивую историю, но, вспоминая взгляд майора, понимал, что в его интересах рассказать все так, как оно было на самом деле, и не валять дурака.

На вечер этого дня у Мальцева были далеко идущие планы. Он назначил «дополнительное собеседование» с девушкой, которую собирался принять на работу. Эта встреча должна была проходить на его холостяцкой квартире. Поэтому ему и в самом деле стоило попробовать напрячь непослушную память. Тем более что уже начинало смеркаться.

Власов услышал звонок через сорок с небольшим минут. На этот раз Мальцев выглядел усталым и разбитым, но в его глазах светился огонек надежды.

– Я вспомнил, как и когда готовился этот номер, – заверил Власова журналист. – У техреда как раз был день рождения, и после сдачи материала мы здорово оттянулись. Готовили все второпях. На полосе оставалась дырка, которую я и заткнул вот этой заметкой. Что-то брали из головы, что-то из московской прессы, валявшейся на тумбочке. А об этом мне сказали как раз накануне отправки номера в типографию. – Мальцев с отвращением кивнул на газетную вырезку.