Текст книги "Попал, не значит пропал (СИ)"

Автор книги: Сергей Коржик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Коржик Сергей Иванович
Попал, не значит пропал

– Ваша миласть, што с вами,– вслед за вопросом кто-то довольно сильно шлёпнул ладонью меня между плеч, – ещё секунду назад я умирал от удушья, сидя за столом в кафешке аэропорта города Красноярск, нечаянно подавившись куском непрожёванного жёсткого мяса, но этот удар спас меня.

– Кхааа! Выпучив глаза, я прокашлялся, выплюнул застрявший в горле кусок, и вдохнул порцию воздуха, в глазах ещё двоилось и троилось, сверкали сиглики -миглики, из носа текли сопли, в ушах шумело, в общем вид у меня наверное, был ещё тот... Тем не менее вопрос повторили.

– Так это, вы штоль охотник, ваша миласть?

Что я мог им ответить? Охотник? Какой я нахрен охотник, я мастер наладчик станков с ЧПУ, возвращаюсь из командировки домой, да вот застрял в Красноярском аэропорту по погоде. Буран, мать его Снежная Королева, вторые сутки не даёт ни взлететь, ни сесть, ни одному самолёту. В аэропорту рейсы не отменяют, а переносят на два часа, затем ещё на два, всё это делают для того, чтобы не платить неустойки и не предоставлять транзитным пассажирам гостиницу. Народу в аэропорту, не то что яблоку негде упасть, горошина до пола не долетит. Отстоял длиннющую очередь купил то, что показалось мне съедобным из небогатого меню, и с большим трудом устроился ужинать за стол в дальнем углу, где рядом, прямо на полу вповалку спало человек двадцать таких же как я бедолаг. И вот представьте себе картину, спокойно себе жую не прожаренный антрекот, запиваю его хреновеньким пивом по цене 'Будвайзера' и одновременно присматриваю себе место для ночлега. И вдруг, рефлекторно попытался проглотить жеванный пережёванный кусок мяса... Не получилось... В глазах потемнело... и Тут последовал удар по спине, – Слава тебе Господи, – подумал я,– кто-то не дал умереть позорной смертью. И теперь, когда наконец слёзы промыли мне глаза, а лёгкие прочистили горло, я с удивлением уставился на трёх мужичков, одетых явно не по сезону. Такую одежду я видел только в фильмах на историческую тему, представьте себе льняные рубахи на выпуск до колен, подпоясанные витой верёвочкой, в руках мнут непонятного фасона и формы головные уборы, из-под рубах видны шаровары, а обувь вообще представляла собой дичайшую смесь кожаных ремней и деревянной подошвы. Затравленно оглянулся вокруг, присмотрелся, и от души выматерился,– ... твою маман! Вокруг меня, ни хрена не кафешка, а какой-то сарай, стилизованный под старинную корчму.

– У вас что, сегодня кино здесь снимают,– спросил я их, охренев от перемены обстановки.

– Не знамо нам, что ето такое кино, знамо, что беда у нас, староста вот послал сюды, говорит тута в корчме, люди видели, что охотник который день не просыхат. Найдите и уговорите грит, так вы охотник, или как?

–До баб я охотник, – ответил им я и продолжил,– а также выпить не дурак, и пожрать любитель. Всё остальное, только за деньги.

– Да они ето,– второй мужичок оглянулся на хозяина трактира полировавшего грязной тряпкой столешницу прилавка, – вот и Касян подтверждаеть,– да Касян, они ето?

– Они, – подтвердил любитель чистоты,– токмо вчерась нажрамшись до бровей был, а ныне с утра опохмеляеться, да у него в комнате оружья как у баронского дружинника, два свёртка и книг магических, цельный мешок, сам таскал, чижолые, как моя жизня. Слушая обсуждавших меня персонажей из дешёвого фентези, я потихоньку огляделся, подмечая идентичность предметов эпохе раннего средневековья. То, что я 'попал', сомнений не вызывало, читывал я 'попаданческую литературу', да и окружавшие меня люди, предметы, не просто говорили мне, а кричали, – попал ты Паша, крепко попал. Осталось определить насколько крепко и куда попал, а главное в кого. Ибо одно дело попасть в нищего бродягу, другое дело в графа. Хотя окружающие люди твердят про то, что я охотник, прозвучало и то, что я снимаю комнату и вещей у меня три мешка, значит не нищий, уже это радует. – Так что за беда у вас люди добрые,– спросил я крестьян и двумя глотками допил пиво. – Однако,– удивился я его вкусу и запаху,– гораздо лучше того, что продали мне в кафешке,– и глянув на трактирщика дал понять, что пиво нужно повторить. Тот мой невысказанный вслух вопрос понял, и вздохнув поднёс ещё одну кружку пива со словами,– матушкин рецепт ваша милость, мне его завещала со словами,– ни-ни его женить с водой...

– Ага, так я ещё и ваша милость,– наконец обратил я внимание на то, как ко мне обращаются окружающие меня персонажи,– а это титул, низший правда, но дворянский,– подумал я.

– Дык тварь кака-то, овец жрёть, мало того и пастух с помощниками пропал,– крестьяне окружили мой стол, и внимательно следили за тем, как я опустошил вторую кружку пива.

– Да знаете ли вы, сколь зверья любит баранинку и человечинку – спросил я между двумя или тремя глотками отличного эля, – начиная с простого волка и кончая виверной. Как вам охота на виверну? Не желаете поучаствовать?

– Дык, это же вы охотник ваша милость, вам же за это деньгу платят. Вот и наш староста говорит, что заплатит цельный золотой тому, кто эту пакость изведёт.

– Цельный золотой,– гримасничая, я постарался повторить интонацию говорящего со мной мужика,– пусть ваш староста, засунет его себе в задницу, так и передайте ему,– и на этот раз тщательно пережевав кусок мяса, осторожно проглотив его продолжил,– меньше чем за пять золотых, я даже с этой скамьи не поднимусь.

– Не дракона овец жрёть, вот поглядите ваша милость, чего на рогах спасшегося барана нашли, – с этими словами мне протянули комок паутины.

– А вот это мужики, хреновей виверны,– сказал я разглядев толщину паутины,– это акромантул, паучище с корову величиной, да шесть ног, вдвое длинней конских, он из паутины сеть плетёт и ею ловит себе добычу. Мой вам совет, бросайте всё и бегите, овец доест, за вас возьмётся. А если это самка и она успела кладку отложить, тогда всё, считай и баронство пропало. Через месяц, сотня паучат разбежится по округе и сожрёт всё, что шевелится.

– Но вы ваша милость и паука же можете убить, вы охотники не только оружием, но и магией бьёте зверьё, – мужики не оставляли надежды уговорить меня на подвиг.

– Блядь,– вырвалось из меня скверное слово,– я ещё и маг?! Фэнтезийная планета, вот куда меня перекинуло, я умер в Красноярской кафешке, а местный охотник на нечисть, подавился и помер в этом кабаке. Наши сознания и нажитый опыт, поменяли местами, но тут меня спасли вовремя подошедшие со своей нуждой крестьяне, а вот в Красноярске, охотника вряд ли спасут, я вспомнил зал, уставший персонал, и спящих бедолаг. – Интересно, какая у них тут магия, потому что, одно дело как Гарри Поттер махнуть палочкой и пожелать, совсем другое дело, заплести руны в магему и уже ею запустить в противника.

– Однако, – удивился я своим новым познаниям в магической терминологии и не долго думая щёлкнул пальцами и произнёс мысленно,-' Свет'!– ОХРЕНЕТЬ! Удивлены были все. И я в том числе. Над моей головой вспыхнуло маленькое солнышко, довольно ярко осветившее зал корчмы.– Магия всё же волевая, – рассуждал я, невербальное и беспалочковое 'Люмос' мне подвласно, как видимо и остальной арсенал из Поттерианы, а это значит, что на этой планете маг, это человек имеющий способность управлять магической энергией, маной,– лихорадочно вспоминал я университетские лекции.– Стоп, стоп, стоп, какие нахрен университетские лекции? И тут же нахлынул пласт воспоминаний о годах, проведённых в стенах славного Дорсетского магического университета. Я неосознанно протянул руку к сотворённому мною шарику света, сжал его в кулаке, свет погас, одновременно я почувствовал, как оставшаяся в магеме энергия, влилась в камень кольца, на моём пальце.

– Магия мужики, сказал я разглядывая кольцо которое только что поглотило остатки маны,– дорого вам встанет, так и передайте старосте, за паука меньше чем пятнадцать золотых я не возьму. Идите, и чем быстрее ваш староста согласится на мою цену, тем дешевле ему это обойдётся.

– Согласен я, – наконец подал голос третий мужик,– но убитый паук наш.

– Восемь золотых задатка, остальная сумма после решения вашей проблемы, вся собранная паутина, один глаз и одна паучья нога по моему выбору, а также железа с паутинной жидкостью мои,– шлёпнул ладонью по столу я, давая понять, что торг более не уместен. Мы ударили по рукам, призвав в свидетели, трактирщика. – Кстати, а как далеко до деревни,– спросил я старосту.

– Да десяток лиг будет, точно никто не мерял, есть телега и отдохнувшие лошади у коновязи, к вечеру успеем доехать, если выедем прямо сейчас,– глянул на меня с надеждой староста.

– Ну раз успеем, тогда поехали.– Касян,– крикнул я трактирщику,– покажи мужикам мою комнату, пусть перенесут мои мешки в телегу, да гляди мне, я через три дня вернусь и если чего не досчитаюсь, с тебя спрошу, и уже обращаясь к старосте, – кормить в дороге будешь, или мне с собой взять?

– Дык какие у нас разносолы ваша милость, хлеб да вода из родника, вот и вся наша еда, – пробормотал староста.

– Понятно, Касян,– обратился я к прислушивающемуся к нашему разговору трактирщику,– добавь каравай хлеба, пару кругов колбасы, да жбан пива, вот держи серебруху, и я метнул корчмарю полновесную монету,– это тебе за жильё, еду и пиво. Надеюсь в расчёте? Моего коня и заводную лошадь привяжешь за телегой, седло и попону в телегу, туда же пару тройку вил сена, чтоб я не отбил себе рёбра, пока доедем до места.

– В расчёте ваша милость, – ответил повеселевший корчмарь. Ещё бы ему не веселиться, насколько помнило это тело цены на еду и жильё, я переплатил вдвое.

Мужики в темпе перетаскали мои пожитки, я расстелил поверх соломы попону, поудобней пристроил седло под голову, и мы выехали со двора придорожной корчмы. У меня появилось время осмыслить создавшееся положение. – Итак, что мы имеем с гуся? А имеем мы двадцати семилетнее тело владеющего магией охотника(минус восемь лет), судя по всему с неплохой репутацией и довольно длинным списком побед. Лично я, с магией знаком по паре книг и нескольким фильмам, с которыми ознакомился в детстве и юношестве. Память сохранила несколько магических команд типа , 'люмос', 'секо', 'авада', 'репаро', 'инсендио', 'империо', 'обливейт' и ещё несколько, но уже полузабытых. Если перевести все эти латинизмы на удобный мне русский... Стоп, стоп, какой нахрен русский, королевство называется Баргос, язык соответственно баргосский. Однако я разговариваю на баргосском свободно, без усилий, рот открывается, язык о зубы не спотыкается, народ меня понимает и не протестует, когда я произношу то, или иное слово. – А это значит, что мы имеем полное слияние с оперативной и долговременной памятью реципиента,– констатировал я. – Проверим его долговременную память, что мы видим, а видим мы, что все детские и юношеские воспоминания сохранились, вот инициация Даром, вот чтение 'Основ природной магии', вот сорванная 'воздушным кулаком' крыша с надвратной башни отчего замка. Строгий выговор отца, и его напутствие уходящему в мир сыну. – Сам понимаешь Пало, вас сыновей у меня четверо, да сестёр у тебя трое, а это необходимость готовить девочкам, три приданых. Баронство неделимо, значит приданое в деньгах. Тебе вот повезло, есть Дар, будешь магом, отработаешь долг быстро, а вот твои три брата попытают счастье в столице, кто в армии, а кто и в чиновники пойдёт, им будет труднее, но все они, рано или поздно, вернут половину денег, ушедших на их содержание. Не нами это заведено, не нам и рушить установленный порядок. Согласен?

Пришлось согласиться с условиями, а куда денешься? Только в монастырь. А там, там было как на кладбище, монахи постоянно морили себя голодом и истязали душу молитвами к Ушедшему. Итак, я шевалье Пало эн Брижан, четвёртый сын барона Брижана, и поэтому имеющий право на наследство и титул в четвёртую очередь. То есть если вдруг, мне улыбнётся счастье стать полноправным бароном, то должны каким-то образом умереть, отец и три моих старших брата, что при наличии магов жизни, и мирного времени, практически невозможно. Войны нет, и не предвидится, королевство ещё не пришло в себя после конфликта с Дремазией, южным своим соседом, который тоже потерял уйму народа и денег. Далее, я выпускник Дорсенского магического университета, свободный маг– универсал, без обязательств перед короной, отец как и обещал, оплатил учёбу сына полностью из своих средств, с известным условием.

На сегодня, я свободный охотник на магически изменённых животных и артефактами, коих после последней Великой войны Чёрной и Белой Лилии, а проще сторонниками белой и чёрной магии, осталось немеряно. Предки были настолько искусны в трансмутации, что создавали целые армии химер, големов, тысячи магических ловушек, и вот уже десятое столетие, мы их потомки, никак не избавим королевство от такого наследства. Кстати о королевстве. Примерно с Францию, также омывается двумя морями и граничит на суше с тремя государствами, с тремя вечными соперниками, противостояние с которыми неоднократно перерастало в войны, которые приносили народам королевств неисчислимые бедствия. Королевствам десятилетиями приходилось восстанавливать численность населения, некоторые дворянские роды в ходе войн, исчезали полностью, однако свято место пусто не бывает, и появлялись новые дворяне, получившие титулы за удаль и храбрость. Новое дворянство, забавляло старую знать своими потугами на равенство, и умирало в бесчисленных дуэлях с мастерами шпаги, меча и магии, которые пронесли сокровенные знания фехтования сквозь века.

Стоит ли говорить, что Брижаны были служилыми дворянами, то есть их предок рыцарь Брижан, получил дворянство из королевских рук прямо на поле боя, заслонив собою монарха от смертельного удара внезапно ожившей химеры. Заслонил и спас, но потерял при этом руку и меч, в глотке убитой им твари. Нападение на королевский кортеж произошло в пригороде небольшого графского городка, вот этот город его окрестности, пятьсот номов земли и баронский титул, были дарованы рыцарю Брижану, и его потомкам в вечное пользование благодарным монархом. Руку новоиспечённому барону не спасли, её всё же откусила магическая тварь, но её изображение прекрасно смотрелось на новом гербе, а дополненное девизом ,-'Верен до конца', так и вовсе вызывало зависть.

– Что-то я ударился в историю баронов Брижан, а мне, тем не менее, важнее узнать о себе как о маге. А что нам интересно, спросило меня моё второе я. Всё,– твёрдо ответило первое. – Тогда внемли, ты маг– воздушник, крепкий середняк во всех дисциплинах, рунолог-артефактор, кроме того, знаешь и применяешь четыре основные лечебных магемы, которых хватает для лечения большинства ран, шесть боевых и десяток бытовых магем.

– Артефактор, это интересно, а что мы умеем в этом плане, ну-ка продемонстрируй мне. Да пожалуйста, сколько угодно, но хочу поправить, ты рунолог-артефактор, ибо без знания рун, невозможна артефакторика. Ты хотел увидеть демонстрацию возможностей? Тогда смотри, моя рука выхватила из-под попоны пук соломы, пальцы ловко сплели из неё подобие стрекозы, затем пошарившись в подсумке нашли и вставили в сплетённое из соломы насекомое простенький кристалл горного хрусталя, три щёлчка над головой и крыльями свеже построенного голема, (таким методом внедрялись магемы), и 'стрекоза' взмыла в небо. Прикрыв свои глаза, я получил чёткое изображение окрестностей с высоты её полёта, и для тренировки в управлении созданным мною големом, отправил его вдоль дороги по направлению нашего движения. Чуть погодя увидел встречный обоз, перебиравшийся через брод на наш берег. Оставив голема барражировать над бродом, я поинтересовался у старосты, – от брода до деревни, сколько лиг пути.

– Половина дороги, ваша милость. Коней напоим, сами перекусим и в путь.

– Имей в виду, навстречу обоз купеческий идёт, тебе лучше посторонится, чтобы охрана не затоптала.

– Далеко ли обоз ваша милость,– спросил староста.

– Пара тройка лиг меж нами есть, через реку перебираются,– ответил я.

– Тады мы прямо сейчас свернём с дороги, далее свёртков хороших нетути, по обе стороны дороги болоты, – и староста ловко завернул лошадей на небольшую поляну.

Примерно через свечу времени, мимо нас пропылил обоз, передовое конное охранение в лице двух наёмников подъехало к нам, но увидев дремавшего в телеге дворянина, молча уехали. Староста подождал ещё немного, пока уляжется пыль, выехал на дорогу и мы продолжил движение. Вскоре показалась река, и пока крестьяне поили лошадей я перекусил кровяной колбасой в которую трактирщик не пожалел вложить острых приправ и запил доброй кружкой 'маминого' пива. – Земля тебе пухом добрая женщина,– помянул я почившую умелицу. Пока суть да дело, я призвал созданного мною разведчика и вплёл в него ещё одну магему, – а чем чёрт не шутит, подумал я глядя на брод, дно которого усеяли камни и ямы. Стрекоза вспорхнула и сделав несколько виражей над бродом, зависла над одним местом.

– Что ж пришла пора проверить 'Империо',– подумал я и глядя в глаза одному из мужиков тихо произнёс, -'служить'. Произнёс кстати на русском языке,– ибо нефиг,– как говорил Балбес,– для пущей таинственности, мало ли кто где услышит, а и услышит, не поймёт.

– Повинуюсь хозяин, – ответил мне крестьянин, не особо изменив интонацию и поведение.

– Пойдёшь к тому месту, где зависла летающий голем и принесёшь ту вещь, на которую он указывает.

– Повинуюсь хозяин,– мужик поплёлся к стрекозе, наклонился и пошарив в воде вытащил почерневший от долгого нахождения в воде пояс. Принёс и молча положил его в телегу.

– Отойдёшь на три шага и забудешь мой приказ и о том, что нашёл и принёс, потом свободен. Крестьянин покорно отошёл на несколько шагов, и умывшись в реке перешёл брод.– Сработал и 'Империо' и 'Обливейт',– на радостях я чуть не свалился с телеги в воду,– а ведь в местной магии, такие магемы неизвестны. Кстати о магемах, присмотревшись к вернувшейся 'стрекозе', я увидел, что магемы это сплетённые в изящные формы руны. Что там у нас ещё, 'Секо' и 'АвадА', отдельно стоящее дерево, перед моим 'Коса' не устояло, гигантское лезвие смахнуло сначала вершину, а затем разрубило ствол в трёх местах одновременно. Крестьяне всполошились, и мне пришлось их успокоить, – Чего всполошились? Тренируюсь я постоянно, вы же когда косить идёте, косы постоянно подтачиваете, вот и я свои магию оттачиваю.

В общем, брод мы переехали, мужики смазали дёгтем оси колёс телеги, и мы продолжили путешествие. Двое крестьян, взяв под уздцы коней, шли впереди, староста дремал на облучке телеги, а я рассматривал содержимое трёх подсумков вшитых прямо в пояс. – Небогато, но дареному коню в зубы не смотрят, пробормотал я разглядывая содержимое, первый подсумок порадовал тремя золотыми, десятью серебряными и десятью медными монетами,– лишними точно не будут, теперь осмотрим второй подсумок. Вот радость нечаянная, два драгоценных камня, именно на них среагировал мой разведчик-поисковик. Пригодны для использования в качестве накопителей магем, одно плохо, камни необработанные, видимо были куплены у добытчиков такого рода драгоценностей. Зелёный камень, идеально подойдёт для лечебного артефакта, в камень такой величины, можно залить до шести лечебных магем. Второй камень, однозначно огневик, вместимость десять магем минимум, ибо огневик лучший из лучших драгоценных камней, которые могут сохранить магему огня. До сегодняшнего дня у меня камня огневика такой величины не было. Поэтому уже неважно, чем закончится мой поход на акромантула, огневик окупил всё. Нет, я не сомневался, что одолею паука, есть в моей коллекции побед и пара акромантулов. Методика уничтожения пауков описана в десятках трактатах, и обкатана мною за эти годы, до автоматизма. Самое ценное, что можно взять с паука это паучья нить, которая несравненно крепче шёлковой, и стоит в артефактных лавках, очень дорого. Но вот такой величины и качества камень огневик, стоит в три раза дороже трёх мешков паутины, то есть около двухсот золотых монет. Так что считайте сами, как мне повезло.

Солнце уже собиралось сказать нам до свидания и присело на горизонт, когда наконец, показалась деревня. Что сказать, Три улицы, по паре десятков почерневших от времени рубленных из брёвен четырёхстенков, двухметровый забор по периметру, вот и вся деревня. Из удобств, колодец на площади и дворовые пристройки у каждого дома, все огороды за забором.

– Чем кормитесь, – спросил я старосту.

– Зимой зверя бьём, осенью шишку, летом ягоды да грибы, само собой пашем, сеем и жнём, тем и живём ваша милость. Налог барону платим справно, мехом, мёдом и мясом. Всё остальное наше.

– И много вам остаётся?

– Нам хватает.

– Простой земляной паук живёт в норах,– продолжил я разговор,– акромантул ищет пещеры или подвалы в старых развалинах, что-то подобное есть в окрестностях, – не стал я развивать тему отношений крестьян со своим хозяином.

– Есть ваша милость, старинные развалины в Глухом лесу. Мы в тот лес, ни днём ни тем более ночью не суёмся, Гиблое место, что зимой, что летом. И до вас когда-то приезжали охотники на диковинки, не все правда обратно вернулись, а вот те кто вернулся, проклинал тот день и час когда решился пошарить по развалинам.

– Эге староста, да ты подсунул мне тухлое дело, и всего за полтора десятка монет? Не боишься ничего?

– Боюсь ваша милость, как не бояться, но ведь и монеты не простые, золотые, а они нам тяжким трудом достаются, отложены были на чёрный день со дня основания деревни, а это за сто лет с четвертью.

– Чего же к своему барону не обратились?

– Да где те бароны, ваша милость, наш например, в столице живёт, у нас сроду не бывал. Управитель всем в баронстве заправляет, а ему наши просьбы не нужны, налог заплати и живи как хочешь. Вот здесь жить будете, – староста указал кнутом на небольшой дом с навесом над простой коновязью,– дом странника, построен по королевскому указу. На ужин чего желаете.

– Баньку, бабу, брагу, и баранину. И последние новости, кто, где и когда, видел паука или паутину.

– Брагу не творим, стариками нам заповедано, баня у нас по воскресеньям, бабы все замужние,– староста был прижимист, и хотел обойтись минимумом услуг. Но не тут-то было, я был опытным бродягой и знал, что и как выжимать с таких скряг.

– Ты с кем споришь старик, неужели подумал, что за десять монет купил право спорить с дворянином? И не просто с дворянином, а с магом? Не хочешь по– хорошему, сделаешь по-плохому. Служить!

– Повинуюсь хозяин...

Стоит ли рассказывать, что нашлась и бражка на меду, и баньку мигом затопили и барашка на вертеле зажарили, и молодая бабёнка, согрела мне постель. Утром, наложив на себя магему среднего исцеления, всё же три дня пьянства в корчме, да дневной переход из корчмы в деревню и ночные скачки у молодухи между ног, сказались на моём самочувствии.

– Так что рассказывают пастухи, кто, что и где видел, переспросил я старосту утром.

– Всё по прежнему, зверь вчера скрал ещё одну овцу, но уже около Змеиных холмов.

– А холмы те, где находятся ?

– Вон в той стороне, ваша милость, – староста махнул рукой в сторону восходящего солнца.

– А Гнилой лес, в какую сторону,– спросил я, и староста указал на запад.

– Ещё какие странные или страшные места есть?

– Нет ваша милость, только Змеиные холмы, и Гиблый лес с его развалинами.

– Тогда прикинь, с чего бы пауку из леса, идти на Змеиные холмы? Ему из лесу и до деревни путь неблизкий, и от деревни до холмов ещё полдня топать, а паук хоть и шестиногий, но бегать не любит. Он засадный ловец, что-то не вяжется в твоих рассказах староста, ничего не хочешь мне рассказать?

– Да накажут меня боги, ваша милость, что знал, то и рассказал, самого паука никто не видел, только клок паутины, потому и позвали вас, поняв, что самим с такой бедой не справиться.

– Добро, тогда пусть мне принесут сноп соломы да вязанку прутьев, буду строить големов. Получив искомое, и разогнав слушателей и зрителей, принялся плести пару стрекоз, они получились размерами с локоть, поэтому для того, что бы они подольше действовали, я встроил в магемы управления, по осколку горного хрусталя служащего в данном случае, накопителем маны. – Ну что же, вроде готовы, я проверил обе модельки в движении и передаче изображения, всё отлично работало. А с чего бы им не работать, я же говорил, что процедура отработана до автоматизма. Големы займутся поиском логова зверя, попутно проверят местность на магические ловушки и утерянные артефакты, и завтра я по свежим разведданным найду и убью тварь любой из шести атакующих магем, или испытаю новую, когда-то ведь надо испытать 'Аваду Кедавру'. Вышел за ворота, следом за мной летели мои големы.За воротами со словами, – погнали наши городских,– указал им направление, и отпустил их в полёт своих разведчиков.

– Староста, где мой завтрак?

– Готов, ваша милость. А что ж вы в деревне сидите, а не паука ловите?

– Я ж тебя не учу пахать и сеять, вот и ты пытайся меня учить как свои дела делать, но для того что бы ты успокоился, расскажу как правильный охотник, правильно зверя скрадывает. Ты же видел, я послал по паре големов в оба подозрительных места. Летающий голем облетит и осмотрит каждый холм и овражек и в случае нахождения им входа в логово акромантула, укажет туда дорогу мне. Оба голема сделаны из соломы и веток, и как пища пауку не интересны, поэтому, я спокойно рассмотрю тамошнюю обстановку, как пройти, где найти, и где засаду устроить.

– Хитры вы маги, ваша милость, а вот мы простые люди всё сами своими ногами и своими глазами, ну и своим же здоровьем рискуем.

– Вас простых людей в деревне сотня, половина из них мужики, небось знаете, что любой дикий зверь боится лесного пожара, обложили бы логово, да сожгли бы паучка.

– Ага, так он и будет ждать нас с хворостом и огнём, кому охота зазря гибнуть.

– Почему же зазря, – спросил я, – а пятнадцать золотых?

– Монету, мы заработаем ваша милость, а жизнь нет. Вот я простой землепашец, у меня детей шестеро, внуков уже два десятка, хозяйство какое никакое, а вот к примеру вы. Без угла, без семьи, бродите по свету, как перекати поле, сегодня здесь, завтра там, сегодня богач, завтра бедняк.

– Да ты философ, а не землепашец. Получается это я, дворянин, на тебя работаю, а не ты на меня зарабатывал полжизни эти золотые. Староста промолчал. оставив меня наедине с дилеммой,– кто на кого работает. ну насчёт того , что сегодня я богач, а завтра нищий он конечно дал маху. С отцом я рассчитался четыре года тому назад, вернув ему восемь сотен золотых монет, и последние шесть лет работал на себя. В среднем мой ежегодный доход, колебался от шести до десяти сотен золотых, заработанных на продаже своих услуг как охотника на магических животных, их частей и артефактов найденных мною или собственноручно изготовленных. Вексель, на четыре тысячи золотых, лежащие на именном счету в королевском банке, давали мне надежду на безбедную жизнь.

–Дзиннь! Пришёл сигнал от летающего голема, которого я направил в сторону змеиных холмов. Прикрыв веки, я всмотрелся в то, что передавал голем. А передавал он интересную картинку. Среди холмов расположился табор манзеев, десяток кибиток поставленных в круг, посредине табора горел костёр, а на деревянном борту, снятом с кибитки, пара женщин, разделывали овцу. В стороне мужчины соорудили что-то вроде цирковой арены, натянули канаты и тренировались в исполнении различных трюков. Малую арену соорудила себе манзеевская детвора, и на ней её обучал цирковым трюкам пожилой манзей. Вокруг обеих арен крутились десятка два молодых женщин и старух, которые занимались тем, что пытались выкрасть из карманов одетых в камзолы, одежду попроще стариков, кошельки.

– А с чего это ты решил, что баранов жрёт паук,– спросил я старосту, который не отходил от меня ни на шаг.

– Дык паутина, ваша миласть! Что мы не понимаем, чья она? Чай не первый год замужем.

– Ну да, ну да. Скажи своим, пусть седлают моего коня, сам как верхом ездишь или только на телеге.

– Можем и верхом, – староста свистнул в два пальца и паренёк до этого бродивший неподалёку подбежал к нам.– Коня его милости заседлаете, и моего Засоню приведите. – Куды едем ваша милость?

– На холмы, там ваш паук нас ждёт.

– Так может, я мужиков кликну, его же разделать надо.

– Не надо, сами справимся.

– Привели лошадей, я проверив как затянута подпруга, запрыгнул в седло.

– А вы ваша милость, почему без оружия,– староста всё не унимался, пытаясь утолить своё любопытство.

– А зачем мне оружие, мне хватит шпаги, да и я сам оружие, видел же, как я дерево рассёк.

– И то правда ваша милость.

– Поезжай впереди и не бойся, нет там паука, но есть те, кто жрёт ваших овец.

– Пятнадцать золотых пропало,– староста горестно простонал,– как же так ваша милость?

– Да не боись, заплатят манзеи тебе за убытки.

– Так это манзеи?

– Они родимые, подвязали клок паутины на рог барану, вы со страху в штаны наложили, и из деревни только на огород и обратно.

К полудню мы добрались до лагеря манзеев. Навстречу нам выбежали молодые манзейки и попытались прямо на ходу заговорить нас просьбами и пожеланиями погадать и позолотить ручку. Хлестнув плетью не особо разбираясь кому больнее попадёт, я разогнал визжащих девок и подъехал к костру.

– Каркана ко мне, – скомандовал я в толпу окруживших нас манзеев и шарахнул в толпу 'водомётом',– не советую со мной шутить, на мне защита, не дай боги, кто метнёт нож или пустит стрелу, сожгу всех. Вымокшие под ударом водного заклинания манзеи разбежались кто куда, а ко мне подошёл тот старик, который учил манзейскую молодь на малой арене.

– Я Каркан, ваша милость, чем дети солнца и ветра вас обидели?

– То, что вы воруете и жрёте деревенских овец, это ваши проблемы со старостой деревни. То, что вы убили пастуха и пастушонков, дело барона этих земель Проблема в том Каркан, что я подрядился убить акромантула, за пятнадцать золотых, всю паутину, железу с паутинной жидкостью глаз и лапу. И что я вижу, а вижу я обыкновенных воришек. Кто мне возместит понесённые убытки? Двести золотых, это вам не чихнуть за столом с благородной дамой! И это только мне, есть ещё семь золотых старосте за то, что он вызвал меня, и вира барону за убитых, про цену овец я не говорю, это сущая мелочь по сравнению с названной суммой.– Как будем рассчитываться Каркан?

– Мы не убийцы ваша милость, живы и пастух и пастушата, за овец готовы заплатить, но у табора нет столько денег, чтобы расчитаться с вами. Мы бедные циркачи, свой хлеб зарабатываем трудом и потом. Нечем нам платить, делайте с нами что хотите, хоть убейте.