Текст книги "Бронебойщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Коржик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Отцы. Обратился я к ним. Мне нужна в этом месте позиция для бронебойщиков. Выглядеть она будет так. Я взял лопату и прямо на земле нарисовал крест из примерно шестиметровых траншей. Это стрелковая позиция. Вот здесь и здесь я указал им место надо выкопать две землянки на десять человек каждая. Всё это замаскировать. Начинайте, через час я приведу остальных, и мы все займёмся обустройством. Вопросы? Вопросов нет! И через час, сняв гимнастёрку, я наравне со всеми копал землю. Если верить поговорке, – два солдата из стройбата, заменяют экскаватор, я руководил механизированной колонной. Сначала огневая позиция, потом землянки, два наката брёвен была конечно слабой защитой от двухсоткилограммовой бомбы, но как говорится в одной молитве, – „Уповаю на милость твоя! . Что такое землянка на десять человек? А это минимум котлован три на четыре на два метра глубиной. То есть двадцать четыре кубометра земли, умножьте на две, плюс огневая позиция. Меня мотало как припадочного, последствия контузии давали себя знать. Бойцы отобрали у меня лопату постелили пару шинелей и я уснул под шелест ссыпающейся земли и негромкого говора, проснулся от того что где то рядом завизжала пила и застучал топор.

– Товарищ старшина, начал доклад Вольцов. Землянки перекрыты и крыши засыпаны землёй. Изготавливаются двухъярусные нары, имущество взвода доставлено в расположение, ужинали, вас не будили, но ужин тёплый, котелки замотали в шинели. Завтра с раннего утра займёмся маскировкой позиции.

– Ну что сказать, молодцы! Завтра, вернее уже сегодня, хоз отделение и вторые номера займутся маскировкой и дооборудованием позиции. А с первыми номерами я проведу учения по отражению воздушного налёта. Отдых бойцы. Хрен там! Утром налетела авиация и дала просраться всем кто не закопался. Деды нырнули в землянки, а я с первыми номерами в траншею огневой позиции. Вот смотрите мужики, вот он входит в пике вот бросает бомбу, вот выходит из пике, вот момент когда он как бы провисает, Вот это наш момент открытия огня. Мы не бегаем с ружьм за самолётом, а глядя по заранее выбранные ориентиры ждем, когда он сам вылетит под выстрел. Немного доворота стволом и он ваш. Вот смотрите, первый самолёт вышел примерно ориентиром на воон ту сосну с отсохшей вершиной, смотрим на второй, вот как я и говорил практически там же только чуть левей, третий там же, но чуть правей. Вас трое, вот ваша траншея, ваша огневая позиция разошлись по ней и примите позицию для стрельбы, я хочу, что бы вы наметили свои ориентиры для стрельбы. Сам я буду стрелять по пикирующим целям, вы как бы будете добивать подранков. Ясно? Вопросы?

– Сомневаюсь я товарищ старшина, что мы чего ни-будь сможем сделать самолёту. Разве что случайно.

– Даже если случайно, даже если один самолёт, просто посчитайте стоимость самолёта и пули, плюс лётчик. Плюс то, что этот самолёт уже не полетит и не убьёт кого-то бомбой не разрушит дом. Нет братцы, мы их тут должны наколошматить столько, что даже если и погибнем, то немцы долго будут вспоминать Святошинские озёра. Но мы не погибнем, это я вам обещаю, а пока за дело. Сегодня целый день наблюдать и примечать ориентиры. Посчитать сколько самолётов, сколько бомб кинули. Вечером каждый отчитается. Немцы бомбили целый день. Деды под бомбёжкой доделали нары и сидели покуривали… Укрепрайон, оказался вооружен зенитной артиллерией, и зенитки захлёбывались огнём, пытаясь отогнать нападавших, но только до того времени, пока немцы в одном из налётов, не избрали целью саму зенитную батарею. К вечеру все угомонились и немцы и наши. Сам я тоже приметил пару ориентиров. Уж больно часто немцы там входили в пике и сбрасывали бомбы. На бруствер приказал уложить брёвна, держать на весу пудовое ружьё никому не улыбалось, сделали гребёнку насечек по выбранным ориентирам, залили водой пространство перед бруствером, что бы пыль после выстрела не демаскировала позицию. Всё кажется, дальше как говорится, – война план покажет. Нашёл комбата, доложился.

– К бою готов! Окопался, отрыл землянки. Завтра приглашаю в кино.

– Какое кино Кожемяка? У меня пятнадцать убитых и сорок раненых.

– Завтра я товарищ капитан буду эти летающие танки валить, вы только считайте их по честному. Лётчики, кто живой останется, ваши.

– Капитан внимательно посмотрел на меня, понял, что я не шучу, позвал ординарца и вызвал старшину.

– Старшина, нам завтра обещают кино, приготовь взвод солдат ловить безбилетников.

– Товарищ Капитан, ну якэ сейчас кино? Немцы всю душу бомбами вытрясли. В кухню чуть не попали. А в сортир прямое попадание, так гамно разбросало по всему расположении, дыхнуть же нельзя.

– А вот Кожемяка говорит, что завтра немцы с неба будут как горох сыпаться, и знаешь, я ему верю, Уникум же. Так что взвод готовь, и чтоб лётчиков и живых и мёртвых мне на НП.

Утро следующего дня. Снова пролили водой бруствер и кусты пересаженные дедами при маскировке огневой позиции. Позавтракали, я отправил лишних подальше, пусть ловят рыбу на обед, надоел горох и перловка. Успокаиваю как могу бойцов напрягшихся перед боем.

– Ребята, никто вас ругать не будет если не попадёте в самолёт, вон зенитчики извели два боекомплекта снарядов, сами сгинули, а самолёта так и не сбили. Но попробовать нам надо, в процессе стрельбы думайте, где ошиблись, исправляйтесь на ходу и всё получится. Замаскированы мы спасибо дедам идеально. Я надеюсь на вас. Всё, по местам, и пошёл на своё место которое оборудовал по моим указаниям Вольцов. Сам он с биноклем вглядывался в небо, бдил так сказать. Сумка с обоймами лежала справа от меня в удобном приямке, с бревна в окоп свисало расстеленное одеяло. Идеально.

– Воздух! Заорал Пашка, указывая рукой в небо. Да с запада показалась десятка четыре немецких самолётов, часть из них полетела бомбить только им известные цели, а вот другая часть летела по нашу душу. Всё повторилось по вчерашнему варианту. Всё! кроме одного! Я их ждал! Вот самолёты стали в круг, вот первый ринулся в пике, вот я поймал его взглядом, мысленно прочертил его путь и нацелил ПТР в точку которую самолёту никак не миновать, та-дах, та-дах, та-дах, успел сделать три выстрела и не глядя, что там с самолётом ловил в прицел следующий, Обойму! Пашка уже был готов к смене обоймы, два выстрела, смена обоймы, три выстрела, новая цель, два выстрела, обойма! Три выстрела, два выстрела, обойма! Блядь где цель, где самолёты, я водил стволом и не понимал почему так тихо на позиции. Пашка выскочил из траншеи и орал: А, А, А, А, Суки! Попались падлы. Как мы вас? Я оторвался от приклада и окинул взглядом поле боя. Три дымных костра с моей стороны и два с другой. И чистое небо над головой.

– Лексеич, они зассали и улетели, бросили бомбы куда попало, и удрали гансоиды позорные. Нет, как ты стрелял! Три выстрела и немец о землю – бряк, два выстрела он как споткнулся, наши его вдогон в три ствола хлоп, он на землю блям, ни одного парашюта.

Сегодня нас больше не бомбили. Вечером на позицию пришёл командир укрепрайона седой грузный полковник. Его сопровождал наш капитан и ещё пара офицеров штаба. Взвоод смиррно! Товарищ полковник разрешите обратится к товарищу капитану!

– Обращайтесь старшина.

– Товарищ капитан вверенным мне взводом сбито пять вражеских самолётов, расход патронов 31 штука. Прошу пополнить взвод боеприпасами, потерь среди личного состава нет!

– Это он? Обратился полковник к комбату.

– Так точно. Старшина Кожемяка товарищ полковник.

– Слушай Кожемяка, как у тебя получилось то, что не получилось у целой батареи. У тебя же ни дальномеров, ни ПУАЗО, слово пуазо он выкрасил ядовитым смыслом и мазнул взглядом одного из пришедших с ним офицеров.

– Я сделал лицо, как было написано в уставе Петра Великого придурковатое и лихое, и сказал словами Левши, – Так это, мы на глаз пристрелямши“! Заржали все. Видно Лесков был им известен.

– Смотрите какой у молодца набор орденов. За что, если не секрет?

– За тринадцать танков, четыре самолёта и один мост, товарищ полковник.

– Вот как, так уже сбивал самолёты?

Нет, товарищ полковник, я расстрелял их на аэродроме противника, вместе с экипажами и бензохранилищем.

– А мост? Я понимаю танки, с трудом, но теперь ты меня точно убедил что из птр можно сбить самолёт, но мост? Что ты мог сделать ПТР ом мосту?

– Это длинная история товарищ полковник, но поверьте мне на слово и ордену на груди, мы взорвали мост и колонну танков на нём. Потом летал разведчик сфотографировал всё, что там осталось от моста.

– А переходи добрый молодец ко мне в укрепрайон, я тебе пушку дам, из пушки ты накрошишь их поболее.

– Нет, товарищ полковник, я ПТР бросил на плечо, и был таков, а пушку я один не уволоку.

– Что, думаешь немчуру не удержим под Киевом?

– Думаю, пока у немцев не замерзнут в российских лесах моторы, мы его не остановим, а вот когда они задубеют, тогда надаём по мордам и погоним его взад. Как то так.

– Да, где-то ты прав. Вот что капитан, ты когда Наградные листы на взвод напишешь, дашь мне на подпись. Я добавлю пару строк. Пошли „пуазо“, это он обратился к своим офицерам.

– Да Кожемяка! Давненько я такого кино не видел. Смотрим мы со старшиной твоё кино, взвод бойцов под парами, ногами землю роют, лётчиков ловить. А они мать иху мордой в землю бац, и по самые крылья, второго разорвало на куски, упал прямо на свою бомбу, третий сломал три ели, стукнулся о четвёртую лётчика выкинуло и нанизало на сук животом, сдох пока снимали. Те два, что упали в той стороне, сгорели вместе с лётчиками. От лица службы выношу вам всем благодарности, пойду писать наградные, а то полковник не слезет с головы. У него зенитчиков побило и два дота за вчера повредило. Завидует.

– Товарищ капитан. Так и батальон пусть ворон не ловит, пятьсот Мосинок, они же на два километра бьют, залпами по ротно, калибр мелковат зато возьмёте количеством дырок. Смотришь, какая то пуля чего ни-будь повредит, да и батальону слава „кусачего“ не помешает.

Хорошо, приду дам указание. Всё до завтра.

– Выписка их наградного листа на старшину Кожемяку Алексея Алексеевича, командира взвода бронебойщиков.

Силами взвода, под руководством его командира была выстроена и замаскирована огневая позиция у Брест-Литовского шоссе, между Святошинскими озёрами. 26 июня 1941 года взвод принял участие в отражении воздушного налёта немецкой авиации. Огнём из противотанкового ружья, старшина Кожемяка Алексей Алексеевич лично сбил три Юнкерса-87, а два повредил, но их добили остальные бронебойщики взвода. Итого было сбито пять самолётов. От неожиданных потерь фашисты отказались от дальнейшей бомбардировки обьектов Святошинского укрепрайона. В течении двух дней налётов нет. Предлагаю наградить старшину Кожемяку Алексея Алексеевича „Орденом Красной Звезды“, а остальных бойцов взвода медалью „За Боевые Заслуги“. Список прилагается“

28 июня 1941 г.

Командир батальона капитан Жмакин В.В. (подпись)

Приписка: Я командир Святошинского укрепрайона полковник Чугаров Г.С. подтверждаю подбитые самолёты огнём взвода и поддерживаю данное представление на награды.

29 июня 1941 года. полковник Чугаров Г. С.(подпись).

Да два дня немцы нас не бомбили, но за эти два дня они подтянули свои гаубицы и перепахали предполье и лес в котором прятался укрепрайон. Укрепрайон держался недели три, мы не давали пехоте немцев зайти ему в тыл, танкам в буреломе оставшемся после артналёта делать было нечего и я забрав с собой снайперку и Вольцова в качестве наблюдателя, ушёл с одобрения комбата на свободную охоту. Развлекался тем, что устроившись на день под каким ни-будь выворотнем отстреливал немецких офицеров и огнемётчиков. Обычно я дожидался атаки немцев и под треск пулемётов ДОТа выцеливал огнемётчиков, бронебойно зажигательная пуля прекрасно пробивала и зажигала огнесмесь прекрасно, после того как два три огнемётчика „Вдруг самовозгорались“, а два три офицера „самоубивались“, цепи атакующих как правило отступали до выяснения обстоятельств. За неделю я добавил к своему личному счёту ещё тридцать одного немца. Пару раз я просился в дот и стрелял из бойниц, мне не понравилось, во первых замкнутое пространство, звук выстрела просто глушит. Нет на природе всё же лучше. А еще через неделю немцы переправились через Днепр в Белоруссии, он там ещё не набрал силу и был заурядной речкой, появилась угроза окружения группы армий под Киевом. Начальство не мычало и не телилось, а я послал дедов искать камеры с колёс грузовых машин, любые, рваные, разных диаметров, лишь бы побольше, и приказал нарубить жердей. Деды задачу поняли и приняли к исполнению. К моменту когда фронт опрокинулся и начался откровенный драп, когда за право перехода через мост люди стреляли друг в друга, взвод спокойно надул камеры, связал из жердей настил и на этих плотах ночью мы переправились через Днепр. Мало того, плоты вернулись назад и на них переправился весь батальон. Плоты потом старшина приказал разобрать, камеры сдул, и оставил их в своём хозяйстве.

Отступление, нет ничего хуже. Немцы как бешенные псы вцепились в отступающие дивизии и бомбили бомбили бомбили. Комбат увёл батальон на второстепенные дороги и от нас отстали и разного рода командиры с убойными мандатами и немцы с бомбёжками. Так и шли на северо-восток, пока на одном из перекрёстков нас не встретил знакомый полковник, бывший начальник укрепрайона.

– Што драпаете?

– Организованно отходим на новые позиции товарищ полковник, отбивает подачу комбат.

– Ну и где ваша новая позиция?

– Там, где нам укажет командование, не сдаётся капитан.

– Так считайте, что вам повезло. Ваше командование вас нашло. Ознакомьтесь с приказом капитан. Прочитав ещё один „мандат“, капитан стал по стойке смирно, отдал честь и доложил,

– Товарищ полковник, по распоряжению военного совета н-ской армии батальон в составе четырёхсот восьмидесяти бойцов поступает в ваше распоряжение. Несём с собой полтора боекомплекта патронов, шестьдесят два раненых, есть нехватка в продуктах и лекарствах.

– Всё это хорошо капитан, ты скажи мне, Уникум уцелел?

– Мало того, что уцелел, он ещё плоты придумал и когда мы в Днепр уткнулись мордой, а на мосту не протолкнуться, он уже на ту сторону на тех плотах уплыл, и за батальоном их потом прислал, так и переправились ночью без потерь.

– Вот стервец! И тут он герой. А я вот скажу честно, еле доплыл до левого берега. Ординарец спас, дотащил последние метры. Повезло тебе комбат, из самой жопы вытащил тебя Уникум. Ладно доставай карту, достал? Смотри, вот Ромны, вот деревня Долгополовка, вот похожие на Святошинские, озера вот дорога, вот тут мост, эта дорога из Белоруссии, где немцы переправились через Днепр, и они прут по ней к этому шоссе, которое идёт на Москву. Приказываю! Занять там оборону, и задержать немцев насколько это будет возможно. Вот приказ, получи его на руки. Без приказа говорю тебе следующее, держись сколько сможешь, Сутки, двое трое, ты опытный командир поймёшь когда пора… потом полями и буераками, ночами, днём, как хочешь выходи на Курск, я там буду ждать, найдёшь вокзал, там будет мой порученец с приказами для подразделений моей дивизии. Понял?

– Понял товарищ полковник, разрешите выполнять?

– Давай комбат, если смогу найти подошлю тебе батарею. Командуй поход.

К мосту у деревни Долгополовка мы пришли вечером следующего дня, мост слава богу взорвали, Прямо скажу, взрывчатки сапёры пожалели, береговые каменные устои уцелели, а бревенчатый настил немцы настелют за пару часов, вон сколько изб вокруг. Батальон сходу начал окапываться, а я с бронебойщиками, выбирать позиции для засады. Далеко удалятся от своих я не хотел, одно дело отстреливать танки другое отбиваться от пехоты. Пришлось здорово пораскинуть мозгами, я подключил к обсуждению остальных стрелков и общими усилиями мы наметили свой план обороны, осталось несколько деталей их я пошёл обсудить с комбатом. Всю ночь мы зарывались в землю, землянок не копали, знали, что зимовать нам в них не придётся. Траншея, бруствер, куст перед бруствером, что бы хоть как то замаскировать выстрел ПТР. Немцы не заставили себя ждать, и где то часа в три, дорога вдали окуталась саваном пыли, показалась немецкая разведка, Мотоциклисты как тараканы поскакали по полю, вправо влево убедились, что дорога только одна и только через разрушенный мост метнулись назад к голове колонны. В бинокль я увидел штук пять бронетранспортёров и десятка три грузовых машин. Ну что, силы примерно равные. Без авиации хрен бы они нам чего сделают. Вот тут и крылось большое но. Немцы вызывали авиацию по любому поводу, и она прилетала! Связь летунов с авиа наводчиками была превосходной, Лётчики по заказу тыкали бомбой в любую не понравившуюся пехоте кочку. И делали это с мастерством. Колонна остановилась, в сторону моста поехал грузовик как оказалось с сапёрами и те нагло на виду у окопавшегося батальона начали споро вытаскивать брёвна из завала автомобильной лебёдкой. Кто-то в окопах не стерпел, дал команду, ахнул нестройный залп, пара сапёров упало. Водителя видимо убило, потому что машина осталась, а остальные сапёры драпанули рысью. Немцев это обидело и в сторону моста поехали два бронетранспортёра, остановились метрах в ста от моста, дали пару очередей из пулемётов. Наши отвечали неохотно и скупо, понимали, что раздразнили зверя и берегли боеприпасы для настоящего боя, а вот немцы думали переночевать в деревне, а тут облом в виде окопавшегося противника. Кто то у них не захотел ломать график передвижения или гнался за очередным крестом так или иначе пехота спешилась и прикрываясь остальными бронетранспортёрами ринулась на штурм наших позиций. С патронами у немцев я так понимаю было хорошо, потому что пулемёты подъехавших прямо к мосту броневиков не смолкали.

– Вот сказал я своим подчинённым, нам привезли пулемёты. Будьте готовы, это я уже дедам сейчас я успокою пулемётчиков и офицеров кого достану, потом ребята постреляют по бронетранспортёрам, потом вы на ту сторону и хабар в норку. Поехали! Пашка записывай, с четырёхкратным прицелом, да на двести пятьдесят метров, это ж не стрельба, а удовольствие. Пока немцы сообразили, что с нашей стороны стреляет снайпер, я оставил их без пулемётчиков, без их вторых номеров и без офицеров. Не всех конечно, но те которых я увидел, уже стояли в очереди к святому Петру. Мои бронебойщики, тоже не спали и несколькими выстрелами разбили броневикам моторы. Приплыли. Со стороны окопов застучал максим отбрасывая немцев от брони, противник не выдержал и откатился на исходные. Мои зачётные пятнадцать немцев из них два офицера и три унтера.

– Вольцов старший, Пашка будь осторожен, немцы вроде раненых уволокли, но мало ли, лучше потратить лишний патрон, чем лишний пакет бинта, деды за хабаром марш! Передайте бронебойщикам, пусть по бортам в каждый броник по паре выстрелов сделают, на всякий случай. Я подстрахую снайперкой. Хабар нам достался знатный, кроме шести пулемётов и коробок с патронами, нам досталось пять 50мм миномётов и боезапас к ним. Штук пять автоматов, столько же пистолетов, десятка четыре ранца, гранаты, шанцевый инструмент, котёл для приготовления пищи литров на двадцать, к нему тренога, три термоса для переноски горячей пищи, приправы, крупа, опять кофе, сахарин, и самое разнообразное продовольствие. Павел кроме того нашёл стереотрубу и пару биноклей. А в машине сапёров, катушку телефонного кабеля и о чудо. ящик с толовыми шашками, деды думали мыло и припёрли целиком ящик. Когда я им рассказал, что они принесли, слегка изменились цветом лица, а когда я выразил им горячую благодарность за находку, засмущались. Прибарахлились короче говоря. Отходя, сунули каждой железной твари по гранате в моторное отделение, окончательно превращая их в металлолом. А что пионеры потом соберут. Время было около шести часов вечера. До темна оставалось всего ничего, а надо было делить хабар. Как всегда унюхав халяву первым пришёл старшина. Мы были в одном звании и теперь он терпеливо стоял и ждал, что ему обломится.

– Так это мне, это опять мне, а вот это тебе. Не мой фасон и вообще я такое не люблю. Голосом бессмертного Папандопуло гундосил я. Вот этот пулемёт тебе, а эти два мне…

– Ну скажи мне за ради бога Кожемяка. На хера тебе пулемёты? У тебя пулемётчики есть? Нету у тебя пулемётчиков. Отдай пулемёты в батальон, мы тебя прикроем, так, как генерала не прикрывают.

– Точно?

– Тебе перекреститься или на партбилете поклясться?

– Ладно забирай все, но автоматы я оставлю, миномёты тоже оставлю. У вас миномётчиков нету, а я дедов натаскаю, снайперами-миномётчиками будут. Жратву поделим по братски, пополам. Бинокль один в батальон, второй бронебойщикам, стерео-трубу оставляю себе. Ранцы и всё что в них тоже пополам. Шанцевый инструмент пополам. Всё? Нет? А что ещё? Тол? Да забирай ты этот ящик мыла ради Христа. Ступай себе с богом старче.

– Вот не надо Кожемяка изображать из себя Золотую Рыбку, оставил за собой последнее слово старшина.

– Ты старшина передай комбату, что завтра с утра пусть ждёт самолёты, сегодня мы умыли кровью немцев, ночью они сто процентов попытаются нас вырезать, я им приготовлю сюрприз, но и вы не спите в оглоблях. Про то что среди гранат взятых с хабаром были большинство наших Ф-1 и с десяток противотанковых РПГ-41 я старшине не сказал. Имущества стало много, бросать его при очередном драпе я не хотел, поэтому озадачил народ насчёт телеги и коня.

– Деревня не далеко, колхоз судя по постройкам богатый, ищите. Найдёте, доложите. Сюда на позицию не приводите, спрячьте в балке вон в том направлении. Потом лишнее имущество перетаскаем туда. Вопросы? Нет? Вперёд. Бронебойщики! Ко мне! Завтра наверняка ждём налёт авиации, Как по вашему, откуда будут заходить на бомбёжку? По ходу пьесы заметил, что старшина не ушёл и напрягает уши слушая мои распоряжения.

– Так ясно же, научены мы. С утра так заход с востоку, вечером с западу жди.

Стреляем тем же макаром, я встречаю, вы провожаете тех, кто прорвался. Все трое по одной цели, стрельба по готовности, и не торопитесь. Пуля всяко разно летит быстрее самолёта. Теперь следующее, немцы ночью пустят разведку, что бы взять языка. Им край надо знать, сколько нас и чем вооружены. Я заминирую подходы к позиции, батальон прикроет нас с тыла, но и вы держите ушки на макушке. Кстати у разведчиков с собой хороший хабар, часы с будильниками, ножи отличные, курево, фонарики, да мало ли. Всё по местам. И запомните, я встречаю, вы провожаете. Немцы конечно засекли позицию бронебойщиков. И нападения я ждал именно на нас. Во первых нас мало, во вторых мы слегка оторвались от коллектива, в третьих мы были опасны для их автомобилей, пешком им идти не хотелось. Боец по моему заданию уже расплёл метров десять телефонного кабеля и я с Вольцовым уполз в ту сторону, которую считал наиболее опасной для прорыва разведчиков. Прямо на берегу вдоль речки я установил с десяток растяжек из ф-1 и одной рпг-41. А чтоб помнили! Штук пять поставил в чистом поле, на тот случай если вздумают обойти нас полем. А вечером пришёл пулемётчики с трофейным пулемётом и четырьмя коробками патронов.

– Так что, товарищ старшина, комбат послал на усиление.

– Очень хорошо, вот за этим деревом отройте себе ячейку, вот в этом направлении ваш сектор обстрела, берег реки заминирован, если ночью бабахнет знайте там враг. Стемнело, когда ко мне подполз один из посланных в поиск телег бойцов.

– Есть, товарищ старшина, есть, нашли мы коников и телеги. Телеги две штуки, четыре коня. Телеги со снарядами. Людей нет. Кто-то бросил их. Снаряды разгрузили. Ох и здоровенные. Где ети пушки. Никогда не видел таких.

– Да хрен на эти пушки, телеги целые? Кони?

– Всё справное. Хлопцы значит остались сторожить, а я доложить прибёг.

– Так. Образование есть?

– Четыре класса церковно-приходской товарищ старшина.

– Отлично, как фамилия?

– Боец Максименко Пётр Ильич.

– Так вот Максименко, своей властью назначаю тебя старшим обоза. Всё имущество взвода переписать, патроны, мины, консервы, крупы, лопаты топоры. Всё потом доложишь. Сколько чего есть. Возьмёшь у батальонного старшины нормы расхода питания и боеприпасов и вовремя пополняй. У нас есть теперь котёл, к нему все причандалы, ищи в батальоне повара надо готовить горячую пищу. Понял всё Максименко?

– Так точно. Всё понял. Разрешите исполнять?

– Действуй. И чуть позже я услышал его голос, вдруг приобрётший твердость и уверенность.

– Так, хлопцы, кто на завтрак горячу кашу с мясом хочет? Все? Ищите котёл, принадлежности и за мной воон в ту сторону понесли.

На ночь я установил парное дежурство, народу хватало. Тут лучше перебдеть чем стоять с разбитой в кровь мордой перед немцем и доказывать, что ты тут просто погулять вышел. Часа в четыре, в самое собачье время немцы зацепили растяжку с рпг-41, от взрыва их кинуло на другую растяжку и с криками „алярм минен“ кинулись назад, наш пулемётчик проводил их доброй очередью, на том всё и кончилось. До утра кто то стонал и звал „камераден ком“, но никто из наших как-то не вспомнил о рабоче-крестьянской солидарности с немецкими коллегами и к утру немец затих. Рано утром я повел взвод за хабаром, указал где стоят растяжки, подождал пока народ собрал то, что нам принесли немцы и собрал „минное“ заграждение. Пулемётчикам тоже чего-то досталось из хабара, и они запросились ко мне во взвод.

– При одном условии, – сказал я. Вы изучаете миномёт и будете по ситуации в бою менять оружие, функции пулемётчиков с вас никто не снимает. Согласны.

– Так точно. Вы только покажите миномёт, мы разберёмся, я токарь 3-го разряда, а он, пулемётчик кивнул на второго номера, студент. Математик.

– Опа! Стоять! Студент, как фамилия? Боец Яков Гомельский. Ну, кто бы сомневался, студент математик. Яша слушайте таки сюда, отсюда будет проистекать, ну что такое пулемёт? Конечно похоже на швейную машину вашей мамы, да, красиво вышивает строчки, но не более ж того. Никакой фантазии, никакого полёта, – я тебе Яша скажу, мысли. То ли дело миномёт Яша, вот где нужна математика Яша, это вам не биномом сэра Ньютона по воробьям стрелять. Это если хотите Яша, Фуга для пяти виолончелистов без оркестра, если вы Яша чего то понимаете в искусстве. Коротко говоря Яков я назначаю вас командиром отделения миномётчиков, разберайтесь с матчастью, там на коробке вся таблица стрельбы. Градусы и дальность. Пулемётчик как фамилия?

Старший боец Петров Сидор Матвеевич.

– Так, Петров получаешь вместо Якова другого бойца. Боец подозвал я очередного деда, о я вас помню вы Петраков, поступаете в распоряжение Петрова, будете ему вторым номером. Петров научишь бойца ленты набивать. А обидишь его, вылетишь из взвода в одних штанах и без пулемёта.

Да, что вы товарищ старшина, у меня отец в этих годах. Нет, не приучены мы голос повышать.

В это время из балки притащили два термоса один с кашей и второй с компотом. Максименко принёс мне на пробу котелок каши с кусками свежей свинины. Откуда мясо? Спросил я.

– Так крестьяне понимают, что мы супостата не удержим, вот и бьют свою скотину, солят мясо и прячут. Отдали добровольно, без денег. У нас там ещё ест кадушка свежей солонины, мешка три картохи, бидон пятилитровый масла постного. Мешок муки.

– Молодца Максименко! Теперь хватай термоса котёл, лошадей, и уходи от позиции подальше. Спрячьтесь и готовьте потихоньку обед. Часы есть, нет? Вольцов найди человеку часы. Нашёл? Отлично. Вот смотри у меня семь и у тебя семь часов, в тринадцать часов смотря по ситуации, если немцы успокоятся, а мы ещё будем живы, доставишь на позицию обед, первое суп или щи, второе каша с мясом, третье компот. Давай Максименко. И молись за нас богу. В восемь над нами пролетела „Рама“, а через полчаса в небе закрутила карусель дюжина Ю-88. Я опять отключил слух глянул откуда и куда нацелился пикировщик, нашёл то место где мои пули и самолёт встретятся и слился с ружьём. Три выстрела, два выстрела, обойма. Три, два, обойма, три, два, обойма. Три, два, обойма, целей не наблюдаю. Всё что ли? Огляделся. Передо мной горели четыре костра, за мной два.

– Они Старшина, суки до самой земли спустились и ушли дымя, до дома не доберутся это точно, но живы твари останутся. Деревья нам помешали, – оправдывались самопальные „зенитчики“.

– Да ладно мужики, сбили шестерых, остальных напугали да хер на них. Не боись у немцев самолётов много, „обнадёжил“ я народ. Так бойцы, не расслабляемся, скоро по нашу душу пришлют штурмовики. Вот эти сволочи, дадут нам просраться, поэтому скрытно меняем позиции. Три бронебойщика и пулемётчики прячутся вон в том овраге, я с Павлом ухожу к мосту, все остальные хабар в руки и к кашеварам в гости. Там затихаритесь и ждите конца штурмовки. После зелёного свистка все на старую позицию. Шутка. Всё погнали. Не дай бог, они вас прихватят в поле. Прихватив своё оружие, мы с Пашкой побежали в сторону моста, я решил устроиться среди обломков деревянного настила. Вид на все четыре стороны, а хорошо замаскированную позицию со стороны немцев прикрывал сгоревший уже автомобиль и груда покорёженного металла, что осталась от сбитого самолёта. Полазив по обломкам моста нашли очень приличное место для стрельбы по любым целям. Устроились, попили воды из речки, набрали свежей в фляжки умылись, теперь самое время покемарить под шум текущей воды, так нет нате вам. Воздух! Прокричал Пашка указывая на четыре довольно медленно летящих самолёта заходящих на позиции батальона, самолёты разделились. В сторону нашей бывшей позиции полетел один, а трое полетели не позиции батальона. В нашу бывшую позицию воткнулись две крупные бомбы и полсотни мелких. Осколки выстригли кустарник в радиусе ста метров. Серьёзная заявка. А я влепил „нашему“ штурмовику по паре бронебойно зажигательных в моторы и самолет резко опустив нос упал в районе оврага где спрятались пулемётчики. Тройка штурмовиков провела аналогичную операцию над окопами батальона. И тут я услышал залповую стрельбу батальоном. Элетрическая сила! От штурмовиков полетели ошмётки обшивки, моторы задымив остановились, самолёты с высоты метров трёхсот воткнулись в землю.

– Да знатная была охота сказал Каа, Маугли когда они выбрались на берег, – произнёс я слова Киплинга. А и действительно, полтора десятка костров горевшей мощи Германии, явно намекали немцам, что по этой дороге им просто так не проехать. Вот кстати:

– Гомельского ко мне, минут через пять нарисовался Яков. И начал докладываться.

– Товарищ старшина…

Яков ты немецкий знаешь? прервал я его, а написать пару слов по-немецки? Можешь. Так вот Яша, изобрази вот на этом борту этой железяки, вот эти слова. И повторил ему слова Киплинга вложенные в уста удава Каа. Я ведь тоже К.А.А. Обедали мы как в лучших ресторанах Парижа и Лондона! На первой суп гороховый с картошкой и мясом, на второе каша гречневая с мясом. На третье компот. Так и стояли мы на этой позиции двое суток, пока под вечер третьего дня к немцам не подошла батарея и с трёх залпов смела батальон с позиции. я после первых пристрелочных выстрелов бегом увёл бойцов к телегам и сориентировавшись по компасу повёл взвод северо восток. С комбатом мы уговорились встретится в селе Горовом. А после как рекомендовал комдив буераками до Курска.