Текст книги "Занимательно о фитогеографии"

Автор книги: Сергей Ивченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Листок леса

На каком острове есть красный воробей и зеленый голубь, белошеея ворона и голубая кукушка?..

На Мадагаскаре. Этот уникальный «птичий остров» приютил 147 видов орнитофауны, из которых более трети (52 вида!) можно встретить только здесь. Более того, 32 вида из 36 млекопитающих, живущих на Мадагаскаре, также его коренные обитатели. Мы уже не говорим о самых красивых и самых больших на свете (с нашего воробья!) бабочках или рыбах-целакантах, плавающих в прибрежных водах 40 миллионов лет.

Стоит ли удивляться, что растительный мир острова необыкновенно богат, разнообразен и оригинален? 100 тысяч видов растений из 12 тысяч, произрастающих на острове, – эндемы. А среди них и «пламенное дерево» – символ флоры Мадагаскара, и гигантские хвощи, и пышные саговники, и «свой» баобаб, и таинственное «когтистое дерево», до сих пор вызывающее суеверный страх у местных жителей. И конечно же, единственное в своем роде «дерево путешественников».

Растение впервые описал и ввел в научную литературу русский ботаник-натуралист С. Г. Гмелин, назвавший его равеналой мадагаскарской. Растение долго причисляли к семейству банановых и лишь в последнее время отнесли к семейству стрелитциевых, где представлено оно одним родом, включающим лишь один вид. Его «деревья» формируют прямой, мощный, совсем голый ствол до 15 метров высотой, увенчанный на верхушке 20–30 крупными листьями.

В отличие от пальм у равеналы листья размещены на верхушке веером. Они, пожалуй, наиболее примечательная деталь этого во многом необычного растения. Необычны все составные части листа: и пластинка, и черешок, и влагалище листа.

Листовую пластинку можно было бы назвать зеленым полотнищем или дорожкой, так как в длину она достигает 2 метров при ширине до полуметра. Вдоль ее делит на две равные части массивная «жилка». От нее почти под прямым углом отходят многочисленные мелкие жилки, ткань которых как бы перфорирована и при малейшем дуновении ветра рвется по перфорации.

Каждый молодой лист развивается под защитой влагалища предыдущего листа, раскручиваясь подобно листьям нашего ландыша. Только влагалища у равенал необычно объемистые с плотно охватывающими ствол краями. В них-то и скапливается много жидкости, происхождение которой, как и значение в жизни растения, с достаточной полнотой пока не установлено.

В шестом томе «Жизни растений» издания 1982 года утверждается, что эта жидкость выделяется во влагалища тканями растения и что в ней «кишат микроорганизмы, личинки насекомых и даже мелкие земноводные, что делает эту воду абсолютно непригодной в качестве питья для усталых путешественников вопреки распространенной версии, породившей бытующее название растения».

Химики утверждают, что листья равеналы богаты, подобно нашему щавелю или шпинату, оксалатом кальция, а также кремнеземом. Цветки равеналы образуются на крупных, будто двусторонние гребешки (в них по 5–6 пар «зубьев», направленных от оси в обе стороны) соцветиях, достигающих длины полутора метров.

Белые лепестки цветков плотно зажимают тычинки до появления опылителя, а при его прикосновении мгновенно освобождают пыльники, выбрасывающие крупную пыльцу. Липкая пыльца легко пристает к опылителю. В роли опылителя равеналы английский ботаник Дж. Эллиот еще в 1890 году описал родичей нашего воробья птиц-нектарниц, которые, стремясь тонким изогнутым клювом к нектару, побуждают пыльники цветков взрываться. Ученый подметил, что нектарницы не упускают случая полакомиться и насекомыми, стремящимися к равеналовому нектару.

Плоды равеналы – 7–10-сантиметровые коробочки с овальными, чуть сплющенными черными семенами, с ярко-голубой кровелькой для привлечения птиц – разносчиков семян. Семена равеналы при сухой погоде быстро теряют всхожесть, а пролежав несколько лет под пологом влажного тропического леса, могут давать всходы после его рубки. Будучи светолюбивым растением, равенала быстро заселяет просеки, поляны, опушки влажных тропических лесов в северо-восточной части Мадагаскара, где она распространена. Поселяется и на болотистых прибрежных равнинах, заходит даже в саванны, где растет хуже, а в сухой период теряет часть листьев. Равенала теперь вышла за пределы острова и стала излюбленным декоративным деревом садов и парков тропической зоны в странах Африки, Азии, Южной Америки.

На своей родине равенала прежде всего «строительная пальма». Нужно покрыть крышу, «кровельное железо» под рукой. Надо только отобрать неповрежденные ветром куски листа равеналы. Долго и надежно служит такая кровля. Листья используются и в домашнем хозяйстве: в качестве скатертей, тарелок для риса или другой пищи. Из них получаются хорошие салфетки и «бумага» для упаковки. Черешки листьев – отличный материал для изготовления столовых наборов: ложек, вилок, черпаков, дуршлагов и даже для десертных ножей. Из стволов равеналы, кроме различных строительных конструкций, изготавливают сосуды для воды и другую хозяйственную утварь.

Ко многим горным поселениям на Мадагаскаре можно добраться лишь узкими тропами среди гор и ущелий. И то лишь в сухой период. Как тут быть? На помощь приходят уникальные артели носильщиков-марумитов, переносящих тяжести на… голове. У носильщиков-марумитов (по официальным данным, на острове около 50 тысяч таких носильщиков) вместо руководителя артели «веселый парень». Он и подбадривает идущих с тяжелым грузом по опасной тропе, и веселит шуткой, и заботится о них, получая такую же оплату, как и носильщик.

Вот с такой артелью из 25 марумитов и проделал переход в горном массиве Царатанава (на севере Мадагаскара) наш соотечественник Сергей Кулик. В своей интересной книге «Когда духи отступают» он так описал горный привал мадагаскарских носильщиков: «„Веселый парень“, просверлив отверстия в основании черешков равенал, набрал два ведра воды, одновременно обобрав с деревьев круглые черные семена, покрытые ярко-синей бархатной кровелькой. Марумиты перемешали эти семена с бананами и приготовили нечто вроде салата, который съели, запили равеналовой водой и улеглись спать…»

Что ж, придется реабилитировать равеналу. Ведь марумиты тоже в некоем роде путешественники, а без благодатного дерева, оказывается, не обходятся. Больше того, без него не обходятся при различных переговорах и в свадебных обрядах.

Долгое время равенала мадагаскарская считалась единственным в своем роде растением, не выходящим за пределы острова. Однако на Южноамериканском континенте, на низких болотистых берегах великой реки – Амазонки была обнаружена очень близкая к ней – равенала гвианская. С научной точки зрения это еще одно свидетельство былого, хоть и очень давнего единства материков: Южной Америки с Африкой и Мадагаскаром.

По внешнему облику равенала гвианская очень напоминает свою старшую мадагаскарскую сестру, хоть и уступает ей по высоте на 5–6 метров. Есть у нее и ботанические отличия: цветки собраны в верхушечные соцветия (как у агав), а семена имеют не голубую, а красно-оранжевую кровельку: ярче и мясистее. Равенала гвианская образует горизонтальные корневища, которые на некотором удалении от материнского деревца дают новые растения.

В последнее время ботаники, основываясь на различиях в строении цветков и соцветий обоих видов, отнесли равеналу гвианскую к самостоятельному роду и переименовали ее в фенакоспермум гвианский. Однако оба рода, равенала и фенакоспермум, отнесены к общему семейству стрелитциевых.

Знаменитое же «дерево путешественников» так и осталось со своим исконным народным именем – равенала, что в переводе с малагасийского означает «листок леса».

Малагасийское название удивительно подчеркивает тот неповторимый отпечаток, который этот реликт придает мадагаскарским лесам. Там, где равенал много, там, где ее гигантский зеленый веер господствует в море растительности, а в безветренную погоду сам собирается в единый лист, метров десять в диаметре, начинаешь понимать всю мудрость этого названия.

Третий род этого небольшого, но интересного семейства – стрелитции. Его представители удивительно напоминают своими соцветиями голову некой фантастической птицы, из-за чего издавна охотно выращиваются в оранжереях. Еще в 1853 году в оранжерее Санкт-Петербургского ботанического сада впервые зацвела одна из стрелитций, которая и была описана директором сада Э. А. Регелем.

Деревья-амфибии

Если посмотреть карту «Растительность мира», то, пожалуй, самым необычным на ней окажется вовсе не свойственный растениям густо-синий цвет.

Таким цветом картографы давно показывают глубины на физико-географических картах. На «зеленой карте» глубины ни к чему, и их традиционный цвет отдан манграм, мангровым лесам – растительности приливно-отливной полосы тропиков. На карте узенькая синяя ленточка мангров сопутствует берегам материков и крупных островов тропической зоны. Местами она становится шире. Это устья крупных рек, где манграм особенно вольготно. А часто синий цвет исчезает совсем, берега здесь крутые, скалистые, или близко проходит холодное течение. Не любят мангры обрывистых берегов и прохладных вод.

Если бы представилась возможность посмотреть на мангры со стороны океана или с птичьего полета, мы увидели бы крутой, ярко-зеленый вал, накатывающий из глубины материка и ставший на пути океанской волны.

Синий цвет на карте кажется при этом естественным единением двух стихий: растительной и водной. Во многом необыкновенно это единение, проявляющееся то удивительной «находчивостью» природы, то большим разнообразием проявлений жизни растений и животных.

При близком знакомстве с манграми возникает подчас противоречивое впечатление. Прежде всего оно никак не согласуется с нашим привычным представлением о лесе. Два раза в сутки неизменно мангры то заливаются приливной соленой волной океана, то совсем освобождаются от воды при отливе. И все это под безоблачным обычно небом и палящим тропическим солнцем. Как тут не буйствовать жизни в самых неимоверных ее проявлениях?

В пору прилива в мангровом лесу можно передвигаться только вплавь. В это время мангровый лес отдаленно напоминает наши днепровские плавни или ракитовые низовья Волги или Дона в период весеннего паводка. Деревья по самые «плечи» стоят в воде, купая в ней подчас и свои раскидистые кроны. В это время можно хорошо рассмотреть и ветки, и яркие «вечнозеленые», как бы кожистые листья, и неброские цветки словно плывущих деревьев. Но наибольший интерес, конечно, представляют удивительные плоды – «саженцы» со свисающими вниз длинными проростками – «корешками». Можно увидеть и многих обитателей животного мира, в том числе и птиц. Однако, помимо птиц, на ветвях деревьев можно встретив и… рыбу. Да, да, не удивляйтесь, рыбы – прыгуны, или периофтальмусы, как называют их зоологи, в это время весьма активны. Препотешные эти создания чуть ли не главные и, во всяком случае, многочисленные представители фауны мангровых лесов.

Не довольствуясь исконной рыбьей средой, эти водные обитатели очень любят восседать на ветвях. При этом они переняли и некоторые внешние признаки и даже повадки у своих пернатых соседей. Опираясь на ветки цепкими плавниками, рыбы-прыгуны опускают вниз длинный, «почти птичий» хвост. Зеленовато-коричневая их окраска также ближе птицам, чем рыбам, ну и, конечно же, их прыгание с ветки на ветку уж никак не назовешь рыбьим занятием.

Забавно приподнимая бульдожьи физиономии, на которых прежде всего обращают на себя внимание красные выпученные глаза, они свободно поворачивают шеей, что рыбам, как известно, не очень-то свойственно. Рыба-бульдог смотрит на мир одним глазом, тогда как второй занят иным: пристально выслеживает добычу или оценивает возможную опасность. Впрочем, как и надлежит рыбам, периофтальмусы неплохо чувствуют себя и в воде. Оказываясь в водной купели, они, правда, вскоре выбираются снова на ветви.

Отливы резко меняют обстановку в мангровом лесу. Тут уже приходится одолевать только что избавившийся от воды и раскисший грунт пешком. Занятие это не очень простое, так как препятствием служит не только почти непролазная грязь, но и неимоверное хитросплетение обнажившихся корней, к тому же покрытых жидким, липким слоем ила. Да и специфический запах отнюдь не радует. Каков он при избыточной влажности воздуха и щедром тропическом обогреве разлагающейся тины, догадаться не трудно.

Но это как раз и есть близкая к оптимуму обстановка для многих растений и животных. И бьющая здесь ключом жизнь, как мы уже отмечали, красноречивое тому подтверждение. Она здесь и многообразна и интересна. А наиболее интересны сами мангровые растения и, в частности, их лидер – красный мангр. Или ризофора.

Ризофоры представлены целым родом деревьев и кустарников в одноименном семействе ризофоровых. Вместе с тремя другими родами того же семейства: бругиера, цериопс и канделия (всего в семействе 17 родов и около 170 видов) – они составляют основную массу мангрового леса.

Всего в манграх насчитывается свыше сорока видов деревьев и кустарников, большинство из которых распространены в восточном полушарии: у берегов Юго-Восточной Азии, Океании, Австралии, Мадагаскара и Западной Африки. В мангровых лесах тропической Америки встречается лишь только четыре вида растений.

Однако великолепный вечнозеленый барьер, возводимый природой для защиты суши от посягательств океана, нигде не обходится без красного мангра – ризофоры. Более того, это передовой авангард мангровой растительности, купающий свои кроны в соленых водах и отстаивающий «жизненное пространство» для других видов растений от посягательств воды. Ризофоры первыми улавливают и взвешенный в волнах ил, постепенно накапливая его. Они как бы теснят океан, постепенно отвоевывая у него прибрежные земли. Поэтому ботаники считают ризофоры растениями-пионерами, в значительной степени обеспечивающими условия для существования второго эшелона мангрового леса.

«Плавающие» во время прилива в океанических водах ризофоры при отливах оказываются на виду, с целиком обнаженным «фундаментом». Каждое дерево высотой обычно до 10–15 метров, а иногда и больше, с раскидистой кроной стоит на специальных корнях – опорах, которые напоминают ходули. Так и называют их «ходульными корнями», хоть, конечно, ризофоры никуда не ходят. Образование такого пьедестала весьма примечательно. В молодом возрасте деревце на высоте прилива образует на стволе «воздушные корни», которые, достигнув почвы, разветвляются и укрепляются в мягком иле. Затем они утолщаются и образуют дополнительные стволы – подпорки. Часто, как бы страхуясь, дерево пускает вниз воздушные корни и с нижних ветвей кроны. Достигнув почвы, такие корни тоже превращаются в опоры, обеспечивая хорошую устойчивость дерева при любых штормах и даже тайфунах. Для ризофоры характерен постоянный рост, чему способствуют условия тропиков. Будучи вечнозеленым растением, она не знает периода покоя, и поэтому древесина ризофоры не имеет годичных колец.

Еще одна биологическая особенность ризофоры, на сей раз обусловленная повышенным количеством солей в почве: при отливах тропическое солнце быстро подсушивает ил, и содержание в нем солей (преимущественно поваренной соли) возрастает в несколько раз. Любому другому растению здесь бы не выжить, а ризофора запаслась… опреснителями. Первым барьером против соли является опреснитель корневой системы. Всасывая из почвы нередко почти рапу (насыщенный раствор соли), корни передают в растение раствор с концентрацией солей не более 0,03 процента. Лишняя соль откладывается растением в листьях. Иногда соли в них накапливается столько, что местное население извлекает ее для своих нужд.

Ценятся у ризофоры кора и древесина. Красноватых оттенков кора, которой дерево обязано своим названием «красный мангр», содержат до 40 процентов дубильных веществ, необходимых в промышленности. Из коры получают и стойкие красители. Древесина ряда видов ризофор очень крепкая и стойкая против гниения. Она издавна применяется в строительстве, особенно при возведении подводных сооружений. Идет и на топливо.

Несколько тысячелетий мангры Мадагаскара обеспечивают «мангровой жердью» безлесые районы Аравии, побережья Красного моря и Персидского залива. Издавна на этом промысле специализируется местное население Мадагаскара, заготавливающее древесину, и «мангровые пираты», скупающие и транспортирующие ее морем.

Правительство Демократической Республики Мадагаскар пытается защитить «мангровое золото» от хищнического истребления.

Но вернемся к биологии «главного мангра», как иногда называют ризофору специалисты. Цветки она образует в верхушечных соцветиях. У разных видов они бывают белые, желтые, коричневые, но, как говорится, растению славы не приносят. Небольшие, неяркие, они не идут в сравнение с цветками так называемых красиво цветущих растений. Но по устройству они весьма примечательны. В только что появившихся бутонах лепестки свернуты таким образом, что держат в плену тычинки. Пружинисто-скрученные ножки тычинок прижаты к основанию цветка и напряжены до тех пор, пока лепестков не коснется насекомое-опылитель. Мгновенно раскрываясь, они освобождают «сжатые пружинки» тычинок, и пыльники выстреливают облачко пыльцы прямо на опылителя.

«Выстреливающие устройства» имеют цветки и других растений, а вот таких оригинальных плодов, как у ризофоры, пожалуй, не найти ни у одного древесного растения земной флоры. По форме, правда, они напоминают простую грушу, прикрепленную почему-то не «хвостиком» к ветке, а обратной стороной. «Хвостик» же, сам по себе довольно внушительный, достигающий подчас длины в один метр, свисает вертикально вниз. Это проросток – «корешок» молодого растения. Помните, при знакомстве с мангровым лесом во время прилива мы обращали внимание на плоды – «саженцы»…

Необычные, быстро меняющиеся экологические условия жизни ризофор в манграх способствовали возникновению… живорождения. Редкостное и в целом неповторимое биологическое явление в среде растений. Суть его заключается в прорастании семени внутри плода, дозревающего на ветке.

Без периода покоя, обычно свойственного семенам многих растений, зародыш начинает развиваться внутри плода и растет там в течение 2,5–3 месяцев. После этого проросток показывается из «хвостика» плода – «груши», все еще висящей на дереве, и растет вниз еще 7–9 месяцев, а иногда и год. Интересно, что плод ризофоры, подобно ее корням, тоже занимается опреснением поступающего сока.

Исследование показало, что сок ризофоры, питающий плод, имеет большую концентрацию соли, чем сок, поступающий из плода в проросток.

Только по достижении определенного веса плоды ризофоры со сформировавшимся внушительным проростком под действием силы тяжести обрываются с ветки и вонзаются острием в илистый грунт.

«Посаженное» самим деревом уже готовое растеньице укореняется. Если проросток почему-то не вонзился в грунт, он укореняется лежа, постепенно поднимаясь до вертикального положения. Если же плод с проростком упал в приливную воду, тоже не беда. Плавучесть живорожденного растеньица дает ему возможность совершать длительные океанские путешествия. Опадение семян с растений под силой тяжести ботаники называют барохорией. У ризофоры она удачно сочетается с гидрохорией, то есть распространением семян с помощью воды. Этому много свидетельств. Пропутешествовав долгое время, «дети» ризофор укореняются и быстро обживаются на новых местах.

Завидную жизнеспособность проявляет ризофоровое потомство и на суше. Как-то английские ботаники К. Ла Рю и Т. Мьюзик подобрали плод ризофоры с проростком и, определив его вес, оставили его у себя на лабораторном столе. После 68 дней лежания «саженец», потерявший треть массы, посадили во влажный песок. Через два дня он восстановил потерю воды, а через две недели укоренился.

В манграх тропической Америки и Атлантического побережья Африки за «кордоном» из ризофоры растут низкие вечнозеленые деревца анонны голой, или «болотного яблока». Деревце с коротким стволом и дисковидными корнями у основания в самом деле дает плоды, по форме и размеру очень напоминающие наши яблоки. На «болотном деревце» растут несъедобные, обладающие наркотическими свойствами, а по некоторым сведениям, и ядовитые плоды.

Однако аллигаторам, игуанам и другим представителям фауны мангров все это не помеха, так как они охотно поедают яблоки «мангровой анонны», способствуя распространению их семян.

Семена «болотных яблок» снабжены воздухоносной тканью, покрытой плотной оболочкой, и поэтому хорошо плавают, не теряя всхожести, несколько месяцев. В прибрежных зарослях наряду с мангровой «садовой культурой» анонны можно встретить и конокарпус, и люмнитцеру, и лягункулярию. Последняя имеет короткие ходульные корни и спаржевидные корневые выросты, с отрицательным геотропизмом. Это значит, что ее корни растут не вниз, как надлежит корню, а вверх. С их помощью деревца лягункулярий «дышат».

Словом, много растений-оригиналов можно встретить в мангровом лесу, а первые среди них – деревья-амфибии из рода ризофор.