Текст книги "Костя + Маша (СИ)"

Автор книги: Сергей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Как Костя с Машей решили взяться за ум

Однажды Маша взглянула на себя в зеркало и вздрогнула. Из зеркала на неё глядело худое разукрашенное страшилище с кругами под глазами.

Маша испугалась и спряталась в ванной. Но в ванной тоже имелось зеркало, и в нём снова отразилась девочка, которая потеряла человеческий облик из-за дружбы с Костей.

«Но ведь дружбы ещё никакой нет, – подумала Маша. – А я уже превратилась в чудовище. Что же будет, когда мы по-настоящему подружимся?»

И Маша решительно принялась смывать с лица мамину косметику.

В тот же самый день и час Костя стоял под балконом Машеньки Твороговой и тщетно пытался вспомнить, что его сюда привело. «Может быть, – думал он, – я хотел спросить у Маши о системе пищеварения пресноводной гидры?» Но гидру они перестали изучать ещё в седьмом классе, а значит, ему решительно нечего делать под Машкиным балконом.

«К тому же, – вдруг вспомнил он, – всё, что я хочу узнать о гидре, я могу узнать в интернете. Зачем мне Машка Творогова?»

И Костя уже собрался было идти домой, как вдруг на твороговский балкон вышла сама Маша. Её глаза и щёки были красны.

– Привет, – сказала она. – Что ты здесь делаешь, Кривошеин?

– Да так, – ответил Костя. – Хотел тебе сказать, что наши отношения бессмысленны.

– Знаешь, – обрадовалась Маша, – и я собиралась сказать тебе то же самое.

– Правда? – воскликнул Костя.

– Я рада, что мы пришли к одному и тому же выводу, – сказала Машенька. – Честно говоря, я немного побаивалась сообщить тебе своё решение. Думала, может, ты обидишься.

– А я… – начал было Костя, но Маша его перебила:

– Очень неудобно разговаривать через семь этажей. Может, ты поднимешься в квартиру?

– Конечно, – сказал Костя и за две минуты взбежал на восьмой этаж, не пользуясь лифтом. Настолько легко стало у него на душе после решения прекратить эту глупую дружбу, что и тело сделалось как будто невесомым.

Маша уже ждала его в дверях. Она выдала Косте папины тапочки и усадила его на диван, а сама бросилась в кухню готовить чай. В холодильнике как раз стоял большой торт, приготовленный к папиному дню рождения. Маша решила, что имеет полное право отрезать от него половину, потому что сегодняшнее решение не дружить больше с Костей – это событие не менее важное, чем рядовой день рождения.

Занимаясь чаем, Маша не смолкая рассуждала о том, как сильно мешает умственному развитию дружба между мальчиком и девочкой.

– Точно, – поддерживал ее с дивана Костя. – С тех пор, как мне захотелось с тобой дружить, начался какой-то кошмар. Ни днём, ни ночью нет покоя.

– Ужасно вредная вещь эта дружба, – продолжала Маша, вкатывая в комнату банкетный столик с чаем и тортом. – Человек просто дуреет на глазах. Сказал бы мне кто, что со мной такое приключится, ни за что бы не поверила.

– Тебе ещё повезло, что я в принципе спокойный человек, – говорил Костя, откусывая здоровенный кусок торта. – А представь, если бы ты наткнулась на психа! Он бы по ночам тебе звонил, записки писал, поджидал в подъезде и падал на колени.

– Не могу такое представить, – рассмеялась Маша. – Передо мной ещё никто на колени не падал.

– Я и говорю, что тебе повезло. А кто-нибудь другой на моем месте сейчас бы бросился на пол и стал нести полную чушь. Вроде этого…

Костя осторожно сполз с дивана на ковер, встал на одно колено и воскликнул:

– О, самая прекрасная из всех моих одноклассниц…

Машина мама, которая случайно оказалась свидетелем этой сцены, хотела незаметно скрыться, но Костя успел её заметить:

– Здравствуйте, – воскликнул он, приветливо взмахнув тортом. – Рад вас видеть, Мальвина Герасимовна!

– Взаимно, – смущенно ответила мама. – Ну, не буду вам мешать.

Когда Костя покинул их гостеприимный дом, мама сказала Маше:

– Я всё-таки рада, что вы, наконец, подружились. А то в последнее время на вас смотреть было страшно.

Параллельные прямые

Теперь Костя больше не думал ежедневно о Маше, и Маша о Косте тоже не мечтала. Каждый день, встречаясь в школе, они обсуждали новое положение вещей и были им очень довольны. Чтобы обсуждать было удобнее, они пересели за одну парту, и на переменах тоже не расставались. Одноклассники называли Костю и Машу друзьями. Когда, например, подружка звала Машу на день рождения, она обязательно спрашивала:

– Ты со своим другом придешь или одна?

– С каким ещё «другом»? – удивлялась Маша.

Благодаря отказу от дружбы у Кости и Маши образовалось много свободного времени. Маша вернулась в школьное научное общество, а в кружке юных биологов зоопарка взялась вести исследование поведения верблюдов. Костя тоже записался в этот кружок, чтобы пополнить свои знания по зоологии. Правда, они с Машей оказались в разных группах, но Костю это не смущало. Он быстро перевёлся из группы новичков в основную, чтобы заниматься настоящей наукой. Перевели Костю после того, как он выступил с докладом про защиту от микробов.

Вообще-то микробы не сильно интересовали Костю, но других животных он ещё не успел изучить на практике. Его реферат был посвящён борьбе с микробами в школе и дома подручными средствами – методом шоковой терапии. Как известно, самые сильные переживания связаны у школьников с оценками, поэтому Костя предложил в эпидемически опасные периоды ставить отличникам двойки, а двоечникам – пятерки. У тех и у других оценки вызовут эмоциональное потрясение, а потрясение убьёт микробов.

Руководителю кружка понравился доклад Кривошеина. Он только посоветовал Косте расширить содержание и добавить главу для взрослых. «Например, – сказал руководитель, – если в каком-нибудь офисе часто болеют сотрудники, директор может вызвать эмоциональное потрясение увольнением хороших работников и награждением плохих. Когда простуда пройдет, премию можно вычесть из заработка, а уволенных принять обратно».

За научные достижения Кривошеина зачислили в престижную биологическую экспедицию на полуостров Крым, а Творогову, которая в этом году не показала выдающихся результатов, пригласили всего лишь в Новгородскую область. Но оказалось, что Костя гораздо больше интересовался северной границей расселения аистов, чем Крымом, поэтому он тоже поехал в Новгородскую область.

Каждое утро Маша и Костя встречались в районном лесопарке и занимались вместе бегом. После уроков они ехали в зоопарк или шли в школьное научное общество. В свободное от спорта и науки время они вместе делали уроки, потому что глупо расставаться, если всё равно целый день проводишь вместе. В выходные дни они отдыхали: ходили в кино или в музей, чтобы совершенствоваться эстетически.

Резкое изменение образа жизни, конечно, не прошло мимо внимания родителей Кости и Маши. Спокойнее всех реагировала мама Маши, которая любила повторять, что чему быть, тому не миновать. Но Машенькин папа нервничал и отвечал, что не стоит выходить замуж за первого встречного. Костина мама вообще-то была не против биологии, потому что знание биологии поможет поступить в медицинский институт и стать врачом. Но на врача нужно учиться долго и старательно, поэтому никакие девочки не должны отвлекать его от учёбы.

– Я не против твоей женитьбы, – говорила Косте мама, – но только когда ты закончишь медицинский институт. А пока вам лучше с Машей не встречаться.

– Как я могу с ней не встречаться, если мы учимся в одном классе? – удивлялся Костя.

– Я попрошу директора перевести тебя в параллельный, – сказала мама и действительно на следующий день договорилась обо всем с директором. Но через 15 минут к директору пришел с аналогичной просьбой папа Маши Твороговой. Директор не стал препятствовать родителям и пообещал сделать всё от него зависящее, поэтому Костя и Маша опять оказались в одном классе и даже за одной партой. Тогда папа Маши Твороговой немедленно перевёл дочь обратно. Независимо от него то же самое сделала мама Кости. И Костя с Машей снова стали одноклассниками.

– Значит, это судьба, – сказала мама Кривошеина.

То же самое сказал и папа Творогов.

– Ты только не выходи за него замуж до окончания школы, – попросил папа Машеньку. – Такие браки вызывают неодобрение педагогов.

– Я вообще не собираюсь за него выходить, – сказала Маша. – Мы с ним даже не дружим. Просто наши судьбы движутся параллельно. А параллельные прямые, как известно, не пересекаются.

Как Костя и Маша дежурили

Летом Маша и Костя поехали в экспедицию вместе с кружком юных биологов зоопарка.

В первый же день руководитель кружка вывесил расписание дежурств по лагерю. Изучив список, Костя кинулся в палатку к руководителю.

– Почему, – спросил он, – вы поставили меня в пару с Машей Твороговой?

– Вы же всё время ходите вместе! – ответил руководитель. – Не хочу препятствовать вашей дружбе.

– Я, может, предпочел бы дежурить с Ваней Борщёвым, ― заявил Костя. ― потому что в однополых парах взаимопонимание гораздо лучше, чем в разнополых. Все знают, что мужчины и женщины говорят на разных языках. Особенно это заметно у кухонной плиты.

– Взаимопонимание не падает с неба, – ответил руководитель. – Дежурства помогут вам с Машей лучше узнать друг друга, и в дальнейшей жизни будет легче вести общее хозяйство.

– С чего вы взяли, что у нас с Машей появится общее хозяйство? – спросил Костя. Однако руководитель не успел ответить, потому что в этот момент в палатку влезла Маша Творогова и спросила:

– Зачем вы поставили меня в пару с Кривошеиным? Мне хочется дежурить с Ирочкой Тряпкиной, потому что она аккуратная.

Но руководитель не собирался переписывать список, у него было много других важных дел. Он сказал:

– Приказы начальника экспедиции не обсуждаются. Сегодня тебе, Творогова, захочется дежурить с Тряпкиной, завтра со Щёткиной, а послезавтра с Пылесосиным. Это несерьёзно.

– Ужас какой-то, – жаловалась Маша Косте, перемешивая рис в котелке, в то время как Костя колол неподалёку дрова. – Мы не имеем здесь права рта раскрыть. Нами вертят, как хотят.

– Точно, – соглашался Костя. – Лучше бы я в Крым поехал. Только вот исследование по аистам жалко.

– Да, придётся потерпеть эти дурацкие дежурства. Ты извини, если я не смогу точно формулировать свои просьбы. Женщины немного бестолковы.

– А я, когда костёр разжигаю, всегда становлюсь грубоватым. Могу даже на крик перейти. Так что ты тоже меня прости, если что.

– Легко, – сказала Маша. – Будь любезен, перевесь котелок для чая на десять сантиметров правее, там вода скорее закипит.

– Пожалуйста, – ответил Костя, передвинул котелок и принялся пилить цепной пилой толстое бревно.

– Давай помогу, одному неудобно, – сказала Маша и взялась за другой конец пилы. Вдвоем они так быстро разделали бревно на чурбаки, что рис даже не успел подгореть. Потому что, пока Маша отдыхала после каждого чурбака, Костя перемешивал кашу.

– Идеальная пара! – подумал руководитель кружка, глядя на дежурных из своей палатки.

Дрейф континентов

На вечернем собрании у костра Михаил Потапович, руководитель кружка юных биологов зоопарка, сказал детям:

– В нынешнем году по невыясненным причинам сдвинулась граница аистовых гнездовий, и наш лагерь оказался далеко к северу от неё. Поэтому советую всем, кто взял аистовую тему, заменить ее на цапельную или перейти к грызунам.

– А разве нельзя перенести лагерь южнее? – спросил Костя Кривошеин.

– Если мы сдвинем лагерь в сторону аистов, то отдалимся от южной границы распространения белой куропатки, которую исследует Тряпкина, – ответил руководитель. – И предупреждаю – самовольные отлучки из лагеря на расстояние больше пяти километров будут караться.

– Что станешь делать? – спросила Маша у Кривошеина. – Переключишься на грызунов или куропаток?

– Думаю всё-таки добраться до аистов.

– До них не меньше пятнадцати километров, – сказала Маша. – А то и все двадцать пять. Если ты уйдешь так далеко, тебя выгонят.

– А я вовсе не собираюсь уходить из лагеря, – ответил Костя и сказал на ухо Маше несколько слов, оставшихся для окружающих тайной.

Вскоре лагерь огласился громким визгом. По непонятной случайности мальчики, возвращаясь с собрания, залезли в палатку девочек, стоявшую ближе к костру, чем мальчишеская, и улеглись там спать. А когда девочки попытались их прогнать, они заявили, что их палатка всегда стояла на этом месте.

Руководитель кружка объяснил ошибку мальчиков ранними сумерками, навёл в лагере порядок и поспешил к себе. По пути ему встретилось пятно примятой травы, точно такое, какое остаётся на месте убранной палатки. Но появление пятна легко было объяснить тем, что траву просто вытоптали, поэтому руководитель не придал этому факту особого значения.

Наутро участники экспедиции отправились по экологической тропе. Вернулись биологи только к ужину и поначалу от усталости не заметили ничего необычного. Но по дороге к своей палатке руководитель кружка обнаружил второе пятно примятой травы, расположенное от первого на таком же расстоянии, как первое – от костра.

Добравшись наконец до своей палатки, Михаил Потапыч оглянулся, и тлеющий костёр показался ему крохотным, как булавочная головка.

«Неужели у меня настолько село зрение?» – подумал Михаил Потапыч. В этот момент до его ушей донесся девчачий визг.

«Опять мальчики палатку перепутали», – понял руководитель. Но пока он натягивал обратно ботинки и бежал через поле, наступила тишина.

Когда руководитель заглянул в палатку девочек, там уже спали. Вдали, за стволами деревьев, он с трудом разглядел оранжевую палатку мальчиков.

На следующий день история повторилась с небольшим дополнением – теперь все палатки оказались в лесу, по разные стороны от костровой поляны. А чтобы добраться до мальчиков, требовалось обойти небольшое озеро, неизвестно откуда взявшееся на территории лагеря.

Всю ночь руководитель ломал голову над загадкой. Сначала он попытался привлечь на помощь теорию разбегания галактик, которая популярна у астрономов. Но, как известно, темп этого разбегания ученые определяют с помощью специальных приборов – спектрографов, которых у руководителя не имелось. Потом он вспомнил о гипотезе движения континентов.

«Возможно, – думал он, – на месте костра находится точка разлома, от которой в разные стороны расходятся участки земной коры».

Однако свои выводы руководитель не торопился донести до подопечных, потому что не считал их твёрдо доказанными. К тому же дрейф литосферных плит лишь увеличивал дисциплину в лагере. Теперь сразу после ужина юные биологи расходились, не задерживаясь у костра – по высокой траве и дремучему лесу идти до палаток приходилось не меньше часа.

Правда, из-за этого дрейфа некоторые члены экспедиции стали теряться. Например, Тряпкина две ночи подряд не могла найти в лесу палатку и ночевала у костра, который оставался единственным надежным ориентиром. Хорошо ещё, ночи стояли тёплые. Другая девочка, Щёткина, вообще прошла лагерь насквозь, вышла к железной дороге, села в поезд и уехала домой. По счастью, она догадалась утром позвонить руководителю и сообщить, что заблудилась.

Немного спокойнее стало на душе руководителя, когда континентальные плиты добрались до обитаемой территории. Палатка девочек оказалась рядом с общежитием педагогического училища, и комендантша сразу расселила девочек по опустевшим на лето комнатам. Палатка мальчиков перекочевала на хорошо оборудованный кемпинг при санатории. Вот только жилище руководителя оказалось в придорожных кустах возле шумного шоссе. Зато теперь он мог ездить к своим воспитанникам на автобусе, что сильно экономило время.

Ежедневно руководитель группы размышлял о внезапном разломе земной коры. Он производил замеры, визуальные наблюдения и вёл расчеты, но всё равно ничего не мог понять. Он начал жалеть, что поступил в свое время на биологический, а не на геологический факультет университета.

Внезапно, на пятый день, движение литосферных плит прекратилось. Остановка застала палатку руководителя на берегу тихой реки, возле красивой рощи, где водилось полным-полно куропаток. А палатка мальчиков оказалась возле линии старых телеграфных столбов, каждый из которых был увенчан аистиным гнездом. При этом палатка девочек за последние два дня не сдвинулась ни на шаг. Она сушилась в общежитии, в котором имелась горячая вода, утюг и гладильные доски. Таким образом, юные исследователи могли наблюдать аистов, куропаток и гладить платья, не покидая территорию лагеря.

Но руководителя кружка, Михаила Потапыча, это уже не интересовало, потому что он уехал в город подавать документы в геологическую аспирантуру. На своё место он вызвал другого преподавателя из зоопарка – Настасью Петровну.

Настасья Петровна первым делом свернула палатку руководителя и переселилась к девочкам в общежитие. Мальчики тоже расселились по свободным комнатам, только Костя остался на прежнем месте. Он сделал себе шалаш под одним из столбов и вплотную занялся аистами. А Маша Творогова носила ему еду, приготовленную в общежитии на газовой плите.

Рай в шалаше

Когда Костя Кривошеин поселился в шалаше, чтобы наблюдать за аистами, Маша Творогова стала носить ему еду: суп и пшёнку с тушёнкой. Но Костя почти ничего не ел, и Маше приходилось уносить котлы и термос обратно.

– Почему ты ничего не кушаешь, Костя? – спросила наконец Маша. – Без еды твой организм ослабнет, и ты уже не сможешь вести наблюдения за природой.

– Да мне что-то не хочется, – отвечал Костя.

– Как это не хочется? – удивлялась Маша. – Всем людям хочется, потому что у нас существует обмен веществ.

– Может, он у меня остановился? – говорит Костя. – Зачем он нужен, этот обмен? Ужасно отвлекает от важных дел. Пока какой-нибудь суп сваришь, полдня пройдёт. А сколько полезного можно за это время сделать!

– Где же ты будешь брать энергию? – спросила Маша. – Для работы нужны калории.

– Между прочим, учёные давно доказали, что энергия появляется у человека не от еды, а от работы, – ответил Костя. – Когда ты сидишь за компьютером, у тебя полно энергии, а после плотного обеда ничего делать не хочется. Плотная еда только нарушает мозговую деятельность.

– Ну, хорошо, – сказала Маша. – Допустим, калории тебе не нужны. Но витамины-то нужны!

– А витаминов вокруг и так полно, – сказал Костя, сорвал какую-то травинку и сунул в рот.

– Эфо феремфа, – сказал он, жуя травинку.

– Что?

– Это черемша, – объяснил Костя. – Дикий чеснок. Витаминов в нём побольше, чем в домашнем. А горох, между прочим, содержит не только витамины, но и ценный растительный белок. Он полностью заменяет мясо.

– Где ты видишь горох? – спросила Творогова. – Ты что, лазаешь по чужим огородам?

Костя нагнулся к траве, сорвал крохотный стручок и сунул в рот. Другой стручок он протянул Маше.

– Это мышиный горошек, предок садового, – сказал Костя. – Состав тот же самый. Смотри, сколько его здесь!

Маша оглянулась и увидела, что вокруг простирается целая мышиногороховая плантация, кое-где разбавленная черемшой.

– Неужели ты питаешься одной травой? – удивилась Маша.

– А что тут такого? – ответил Костя. – Если хочешь знать, человек создан для растительной пищи. Доказано, что первые люди были вегетарианцами.

– Почему же они тогда съели всех мамонтов? – спросила Маша.

– Мамонтов съели троглодиты, – ответил Костя, – а я тебе про людей говорю. Я вообще собираюсь в будущем перейти полностью на растительную пищу. Животных, понимаешь, жалко.

– Мне тоже жалко, – вздохнула Маша. – Вообще-то я восхищаюсь твоим решением. Я бы сама хотела начать растительную жизнь. Но разве родители разрешат?

– Здесь родителей нет, – сказал Костя. – Здесь мы можем делать всё, что хотим.

– У нас в общежитии Настасья Петровна ввела обязательное трёхразовое питание и ещё полдник. Поэтому я смогу перейти на растительный образ жизни только вместе с тобой, Кривошеин. Я попрошу, чтобы Настасья Петровна отпустила меня жить в твой шалаш.

И Маша, несмотря на возражения Кости, тут же позвонила руководителю экспедиции. Настасья Петровна не возражала против Машиного переезда. Она только попросила, чтобы дети не забывали о регулярном питании.

– Не беспокойтесь, – отвечала Маша. – Регулярным питанием мы обеспечены.

И, отключившись, Маша засыпала себе в рот целую горсть мышиного горошка.

– Ты бы много не ела, – хмуро заметил Костя. – А то с непривычки живот заболит.

– Ерунда, – сказала Маша, – люди созданы травоядными.

Ночь Маша провела плохо. В шалаше дуло из всех щелей, спину кололи какие-то сучки. Заснула она только под утро. Поэтому не услышала, как к шалашу подошла неизвестная тётенька с большой сумкой. Когда Костя, протирая глаза, вылез наружу, тётенька сказала:

– Сын вчера приезжал, так не успела к тебе вчера придти, Костик. Отощал небось без меня? Испекла тебе свежих беляшей.

Костя открыл сумку. В ней, кроме беляшей, лежала жареная курица, хлеб, батон копчёной колбасы и бутылка кока-колы.

– Спасибо, тётя Паша, – сказал Костя. – Мне неловко каждый день нахлебничать. Для вас, наверное, это дорого.

– Да ничего, миленький, – ответила тётенька. – У меня сын плотник, летом он хорошо зарабатывает. А тебя кто накормит, сиротинку?

В этот момент, разбуженная незнакомым голосом, из шалаша вылезла Маша.

– Это Маша, – представил Костя свою подругу. – Она мне как сестра.

– Бедняжка, – вздохнула женщина, – сколько нынче беспризорников! Только двоих, я боюсь, мне будет не прокормить.

Большинство людей с утра плохо соображают, но у Маши голова всегда работала хорошо. Она быстро поняла, в чём дело.

– Спасибо вам за то, что вы заботились о Кривошеине, – сказала Маша тёте Паше. – Теперь я о нём позабочусь. Не беспокойтесь.