Текст книги "Живодерня 2"

Автор книги: Сергей Арно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Больница была тюремного типа: везде решетки, только дежурные не в мундирах охранников, а в белых халатах. Они проходили через решетчатые двери, которые после из прохода тут же закрывались. Заметил Илья среди охранников и одну женщину, но такого вида, что ей больше пошло бы быть мужчиной. В сопровождении “медбрата” они прошли через двор, поднялись на второй этаж. Навстречу им попалось несколько умалишенных женщин в сопровождении санитаров. Наконец их ввели в небольшую комнату. Посредине стоял привинченный к полу стул с подлокотниками, на которых имелись ремни, чтобы ими в случае необходимости можно было пристегнуть руки и ноги.

Друзьям предложили сесть на лавку напротив стула.

Илья с тревогой озирался по сторонам. Больше мебели в комнате не имелось, потемневшие толстые стены, тюремные решетки на окнах – вся эта обстановка угнетала дух. Казалось, что это надолго, навсегда, что им никогда уже не выйти из этих стен. Даже Сергей, вдруг притихший, глядел кругом настороженно.

Ждали они минут двадцать. Наконец в коридоре раздались шаги, дверь открылась, и двое санитаров, предупредительно поддерживая под руки, ввели седовласую, гладко причесанную женщину в халате. Она по– детски испуганным взглядом обвела присутствовавших и, при помощи санитаров усевшись на стоявший в центре стул, сказала с капризными нотками обиженной девочки:

– Мне Марусю взять не разрешили… Как поставлю ее в угол, гадкую!..

Она, сдвинув брови, махнула сухоньким кулачком, топнула ножкой и, сунув указательный палец в рот, склонила головку набок, искоса уставившись на Илью.

– Вера Вольфовна… – немного конфузясь, начал Сергей.

– Верочка, называйте ее Верочка, иначе она не станет разговаривать, – сказал один из стоявших рядом с женщиной санитаров.

– Верочка, – негромко повторил Сергей, ему было трудно пересилить себя и назвать эту преклонных лет женщину таким несерьезным именем. – Верочка, – наконец начал он. – Вы… Вы когда-то…

– Говорите ей “ты”, только “ты”, – вновь перебил тот же санитар.

– Верочка, ты встречалась когда-то с Василием Александровичем. Я его сын. Я хочу знать, что с ним случилось?

– Вася, Васенька, Вася, Василек… – не вынимая изо рта палец, нараспев завыла женщина, качая головой из стороны в сторону и не сводя с Ильи глаз, так что ему стало неудобно под въедливым взглядом сумасшедшей. – Вася, Василек…

– Я его сын… – попытался перебить женщину Сергей.

– Вася, Васенька… – не слушая его, продолжала тянуть женщина. – Верочка любила Васеньку, но пришел злой-презлой и забрал Васю, – вдруг сказала она все так же нараспев: – Вася, Васенька…

– Кто пришел? Кто злой-презлой?

Но женщина не слушала и ни разу так и не взглянула на Сергея: Илья, видно, ей нравился больше.

– Васина дочка не знает про папочку, но пришел злой-презлой… Вася, Васенька…

– Верочка, кто злой? Как его звали? – Сергей подался вперед, напряженно стараясь хоть что-то понять из бреда сумасшедшей.

– Вася, Васенька… Злой-презлой… Петрушка!! – она изо всех сил выкрикнула это имя. – Злой Петрушка украл Васю, Василечка! Петрушка – это он!! – вдруг бешено возопила старуха и ткнула обслюнявленным пальцем в лицо Ильи.

Илья вздрогнул, внутренне сжался, втянул в плечи голову; холодная струйка побежала между лопаток.

– Он, проклятый!! – брызжа слюной, визжала старуха изо всех своих силенок. – Он всех убьет!!!

Она попыталась соскочить на пол, чтобы вонзить в лицо Ильи свои ногти, но санитары предупредительно-нежными, но сильными надавливаниями на плечи усадили ее на место.

– Он, проклятый Петрушка!! – продолжала обзывать Илью женщина.

– Больше вы от нее ничего не добьетесь, – сказал санитар.

И действительно, с каждым выкриком женщина все больше входила в истерическое состояние. Она заходилась в крике, крутила головой, глазами, но ни на мгновение не выпускала из поля своего зрения изумленного, перепуганного, подавленного Илью.

– Ничего не добьетесь, теперь вам лучше уйти, – посоветовал все тот же санитар.

Друзья встали и бочком, чтобы разъярившаяся женщина не достала до них, пошли к выходу.

– Петрушка!! Проклятый Петрушка!!!.. – орала она, не переставая, и все смотрела на Илью, и когда он проходил мимо, изгибаясь все еще, вслед умудрялась проклясть его взглядом… и заглядывала через плечо, провожая его до двери, извиваясь в крепких руках санитаров…

– Проклятый Петрушка!!! Проклятый!!..

Тяжелая дверь заглушила ее крик.

В коридоре их ждал провожатый. Дрожащей рукой Илья вытер со лба пот, его знобило.

– Пойдемте, – без лишних слов и расспросов сказал провожатый, едва только взглянув на них.

Сергей с Ильей пошли вслед за ним. Ноги плохо слушались Илью. Проделав тот же путь на сей раз в обратную сторону, они, распрощавшись с проводником, вышли из здания лечебницы.

Моросил мелкий, холодный дождь. Вспотевшему Илье сразу стало холодно. Он сунул руки в карманы и поежился. Ему не хотелось говорить. Сергей, понимая это, сел в машину, включил магнитофон и завел двигатель.

Всю дорогу они не сказали ни слова. И только когда Сергей через некоторое время повернул во двор и остановил машину, Илья заметил, что приехали они снова к гаражу.

“Господи, снова сюда… Зачем? – пронеслось в голове. – Как я устал от всего… Как устал…”

Что-то случилось с Ильей сегодня, что-то перекувырнулось в душе. Он не мог понять почему, но сейчас казалось, что он всегда, всю свою жизнь ждал, что кто-нибудь скажет ему эти слова, которые прокричала сумасшедшая старуха. В чем был их смысл? Да и был ли смысл вообще? Скорее что-то, сидящее глубоко внутри него, чего он не понимал, панически боялся и все– таки ждал. Ждал всегда. И вот теперь дождался – получил и не знает, что с этим делать. Теперь он имел ключевую фразу. Но что она значила? Словно получил золотой ключик и, не читая сказки, не знает, что нужно найти каморку папы Карло, а уж там за нарисованным на холсте очагом…

Сергей тоже был чем-то озабочен и не хотел говорить. Илья догадался, что его друг собирается допросить живущую в котельной Марину, но ему отчего-то было безразлично это. Ему было безразлично все. Только один раз, когда они спускались под пол гаража, Сергей процедил сквозь зубы:

– Теперь пусть только попробует не сказать…

Ход, ведущий из-под гаража в котельную, был темным и узким он представлял из себя узкую трубу с редкими ступенями, кроме того, с тремя поворотами; и в темноте Илья боялся, что ползущий впереди Сергей наступит ему на руку.

Наконец Сергей что-то отодвинул впереди, и Илья вслед за ним выбрался в помещение. Это оказалась небольшая комнатка с двумя дверями, одна дверь была чуть приоткрыта и там горел свет, другая была открыта настежь. В большом помещении возле котлов за столом сидел тот самый в первый– раз так нахально не пустивший их оператор и кривым ножом что-то делал с деревянной кукольной головой. Тут же на столе лежали кукольные запчасти: руки, колесики и пружинки…

Кукольный мастер ничуть не удивился незваным гостям, выползающим из-под земли. Он только мельком взглянул в их сторону и продолжал свое дело.

– Мы, что характерно, никому здесь не нужны, – сказал Сергей, отряхивая колени, и, состроив нахальную улыбочку, направился прямиком к кукольнику. Но, попутно заглянув во вторую приоткрытую дверь, остановился.

– Вот нам куда.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Илья вошел следом.

В маленькой комнатке с небольшим оконцем, на старенькой кровати поверх покрывала, в халате лежала Марина собственной персоной и читала любовный роман.

– Ну это уже нахальство: к честной девушке врываться! – оторвавшись от романа, воскликнула она капризным тоном.

Сергей бесцеремонно уселся на кровать в ногах Марины.

– Ну что, говорить будешь? Или опять, что характерно, врать?

Он не глядел на севшую на другой конец кровати Марину. Илья, так и не нашедший себе места, стоял возле двери, привалившись плечом к крохотному бельевому шкафу. В маленькой комнате, кроме шкафа и кровати, ничего не имелось – настолько она была мала.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – в своей обычной манере заговорила Марина.

– Хватит прикидываться дурочкой, – прервал ее Сергей. – Где твоя мать?

– Умерла.

– Твоя мать в психиатрической клинике. И не просто в психушке, а в психушке, где содержат особых больных. Сказать почему она там?

– Она не убивала, – мрачно глядя в пол, проговорила Марина.

– А вот следствие показало, что именно она убила двух человек…

– Она не убивала, – упрямо повторила Марина.

В комнате наступила тишина. Кажется никто не хотел говорить.

– Возможно она явилась причиной смерти моего отца, – наконец негромко проговорил Сергей. – Только теперь она этого не скажет…

– Она любила твоего отца.

Марина все так же мрачно глядела в пол.

Несколько минут молчали.

– Она не убивала, ее подставили… – снова повторила Марина.

– Она не убивала, ее подставили… – вдруг слово в слово повторил мерзкий, писклявый голос.

Все посмотрели на дверь. Из-за косяка выглядывала противная, скалящаяся в улыбке физиономия куклы.

– Она не убивала, – так же мерзко повторила кукла, и вслед за этим в дверях, держа куклу в руке, появился кукловод.

Г л а в а 6

КТО ЖЕ УБИЛ?

– Она не убивала, – повторил бородатый кукловод уже своим нормальным голосом.

Его своеобразное появление уже во второй раз произвело на Сергея с Ильей сильное впечатление.

– Дядя Боря, скажи им! – воскликнула Марина. – Скажи им что, все это вранье!..

– Да, конечно вранье. Верочка в сущности была очень добрая, клопа не обидит, – сказал бородатый кукольник. – Должно быть, у него не было переднего зуба, и он слегка присвистывал при разговоре. – Ее безусловно подставили.

– Кто? – спросил Сергей.

– Сначала это имело значение. Теперь уже нет. Разум ее не вернешь.

– Это для вас не имеет значения. А я хочу знать, кто виновен в смерти моего отца.

– Лично я уверен в том, что ни Марина, ни ее мать не имеют к этому никакого отношения.

Вдруг обвисшая кукла в его руках повернула голову к Сергею.

– А почему ты думаешь, что он умер? – спросила кукла мерзким голосом.

Это, конечно, спросил державший ее в руках мужик, но говорил он, не шевеля губами; видно он был мастером чревовещания, и создавалось очень сильная иллюзия, что это кукла неожиданно и нахально встряла в человеческий разговор. Сергей посмотрел на нее, как на члена общества.

– То есть как?

– А вот так, – сказал кукольник.

– Трупа-то его никто не видел, – мерзко добавила кукла.

– Что вы знаете об этом? – мрачно спросил Сергей.

– А ничего, – сказал кукольник.

– А ничего не знаем, – мерзко пропищала кукла.

– Я хочу напомнить, что речь идет о моем отце, – медленно с расстановкой заговорил Сергей. – И шутить на эту тему я не склонен и никому шутить не советую… – в его голосе звучали металлические нотки. – И я не остановлюсь ни перед чем…

– Дядя Боря, скажи ты ему! – воскликнула Марина. – Скажи.

Взгляд стоявшего возле шкафа Ильи нечаянно упал на окно. В незашторенное оконце комнаты глядела перекошенная физиономия, расплющившись о стекло, она представляла из себя неприятное зрелище. Окно было видно только Илье и кукольнику – Сергей с Мариной сидели к нему спиной.

– Смотрите! – воскликнул Илья.

Сергей резко обернулся.

С другой стороны окна раздался грохот, визг, хохот… В стекло забарабанили, физиономия исчезла.

– Ребятишки балуются, – пояснил кукольник.

– Противное пацанье, всем им уши оборвать нужно, – высказала свое мнение кукла с мерзкой мертвой улыбкой.

– Я сказать могу, мне нетрудно, – проговорил кукольник.

– А тетя Вера? – спросила кукла, посмотрев на кукольника.

– Только ты должен помнить, что стало с Верочкой, которая попыталась разобраться… Ведь она любила твоего отца.

– А вы-то сам кто? – спросил Сергей.

– А я любил Верочку, мы были одноклассниками. Но теперь это не имеет значения.

– Хорошо же вы ее любили, коли не попытались найти тех, кто виновен в ее безумии.

– Она сама пыталась. И вот что из этого вышло.

– Теперь тетю Веру лечат, – подала свой мерзкий голос кукла.

Она действительно уже воспринималась, как член общества, и это никого не удивляло и не раздражало.

– Если честно, я не вижу смысла искать виновных в ее безумии.

– А почему вы сомневаетесь в том, что отец мой умер?

– Я не сомневаюсь. Я предполагаю, – ответил кукольник. – Но если ты хочешь попробовать разобраться в этом, то я могу тебе дать адреса…

Снова в окно забарабанили, захохотали, кто-то бросил горсть мокрой грязи; и она, от удара разбрызгавшись, медленно, неторопливо сползла по стеклу.

– Противные дети, ненавижу детей, – сказала кукла.

– Что-то они сегодня совсем распоясались.

Марина с испугом поглядела на грязное стекло.

Но снова по ту сторону стены все стихло. Кукольник своими выпученными глазами молча и настороженно смотрел на окно.

– Так, что за адреса? – напомнил Сергей.

– Не давай ему, – сказала кукла, повернув голову к кукольнику. – Ему же лучше будет.

– Слышал? – сказал кукольник.

– Хуже будет им, когда я до них, что характерно, доберусь.

Но тут, словно в ответ на слова Сергея, за стенами котельной завизжали и забили по стенам; где-то в большом помещение, где стояли котлы, зазвенело разбитое стекло, несколько комьев грязи влетели в котельную.

– Да что же это… – досадливо проговорил кукольник. – Это уж они чересчур разыгрались.

Он повернулся, собираясь выйти из помещения.

– Нет, – подождите, – остановил его Сергей, вставая с кровати. – Сначала адреса.

Из другого помещения доносился визг и шум, грохотали по окнам… Кукольник, не обращая внимания на слова Сергея, сделал шаг в котельную. Но Сергей положил ему руку на плечо и сильным решительным движением повернул к себе. Кукольник попробовал вырваться, но не тут то было– сладить с Сергеем оказалось непросто.

– Адреса!.. – сквозь зубы процедил Сергей с каким-то особенным выражением, отчего у Ильи по спине поползли мурашки.

– Ладно, – сдался кукольник. – Пиши, только быстро. Хорошо у меня память хорошая, все адреса помню.

Марина протянула лист бумаги и ручку.

– Эти люди были свидетелями по тем двум убийствам, и все трое переменили свои показания, после чего Верочку обвинили. Не дождавшись пересмотра дела, она сошла с ума. Больше я ничего не знаю. Ну давай, пиши быстро…

Кукольник ежесекундно оборачивался в котельную, откуда слышался шум и вопли, как будто кто-то пытался не допустить, чтобы он разговаривал с Сергеем.

– Мамочка, как страшно… – проговорила Марина, с ногами забравшись на кровать и забившись в угол подальше от окна.

Кукольник продиктовал адреса переменивших показания свидетелей, их фамилии и имена, а сам поторопился в помещение, где располагались котлы.

– Ай, мерзавцы! Ай, гнусы!! – вдруг ожила и мерзко закричала в его руках кукла.

– Мамочка, что же это такое… – причитала испуганная Марина.

Илье тоже было как-то не по себе. Один Сергей казался довольным. Он спрятал адреса во внутренний карман куртки.

– Часто тут детишки, что характерно, балуются? – спросил он Марину.

– Такое впервые. Стучат в окна, это бывает, но стекла не били ни разу, языки показывают… Но такое!

– Ну-ка, слезь, поганец! – послышался из котельной окрик кукольника.

И тут же что-то грохнуло и зазвенело. Сергей с Ильей вышли посмотреть. Кукольник стоял в центре зала спиной к котлам и смотрел куда-то вверх, забытая кукла обвисла в его руке и лежала ногами на цементном полу.

– Он вон там полз, паренек совсем небольшой. Как он туда забрался, не пойму! – он указал под потолок котельной. – Я ему крикнул, чтобы он слез, а он в меня вот этим кирпичом запустил. – Кукольник изумленно посмотрел на обломок кирпича, которым при удачном попадании можно в два счета проломить голову.

– Ведь буквально в миллиметре от виска моего пролетел, – продолжал изумляться кукольник. – Что за дети!? Ведь он бы меня убил…

– Дядя Боря, мне одной страшно, – прибежала Марина. – Вон и там стекло разбили, – показала она пальцем.

– Да стекло-то, черт с ним, – сказал кукольник. – Меня вон чуть кирпичом не убили.

Он обвел выпученными глазами большие окна котельной и вдруг в сердцах топнул ногой в пол.

– Ведь поклялся никогда в это дело не соваться! Верочка рассудка лишилась! Я-то что?!

Он со злостью посмотрел на Сергея.

– Да ладно, не бойся, что характерно. Мнительный ты.

– Брось, дядя Боря, – обняла за плечи расстроенного кукольника Марина. – Это совпадение. Не думаешь же ты, что этот мальчишка в тебя кирпичом запустил из-за того, что ты адреса дал… Нужно в милицию на хулиганов заявление написать.

Кукольника слова Марины как будто убедили, он взял себя в руки.

– Детишки в окна заглядывают, в дверь звонят, хохочут… знают, что я тут куклы делаю – им интересно. Я особо-то их тоже не ругал… Но такое, чтобы стекла били, впервые.

– Зря ты им адрес сказал, – ожила в его руках кукла.

И снова эта поразительная чревовещательная способность кукольника: говорить, не открывая рта, – поразила Илью.

– Вот я и подумал, может с этим делом связано. Но нет, он уже не вернется. Ты, Сергей, учти, – понизил вдруг голос почти до шепота кукольник. – Дело это опасное, потому что, если он вернется… – кукольник остановился, мгновение помедлил, – да нет, он не вернется никогда… Но все равно будь осторожен.

– Кто вернется? – спросила стоявшая тут же Марина.

– Кто-кто, дед Пихто, – неожиданно возникла между ними кукла с уродским оскалом.

– Да нет, он не вернется. Через столько лет… – с каким-то сомнением проговорил он, как бы ни к кому не обращаясь. – Никогда не вернется… – уже уверенно сказал он.

Кукольник сел за стол, на котором были разложены кукольные запчасти, и принялся за работу, больше не обращая на гостей внимания.

– А ты, значит, здесь живешь? – спросил Сергей Марину.

– Пока что здесь, я со своим дружком рассталась, – повела плечами Марина.

Симпатичная она была девица и жестами этакими будила внутри что-то животное…

– А дружок у тебя Туз был? – спросил Илья.

– Марина смутилась.

– Туз это, который спящего Китайца от Малюты прятал? – поинтересовался Сергей.

– Не знаю я никакого Туза! Что вы от честной девушки хотите?! – взяла свой обычный тон Марина.

– Да ладно, нам-то на это дело начхать. Живи ты с кем хочешь. Но если твой дядя Боря адреса напутал, я вернусь, и мы поговорим без свидетелей, что характерно.

Хотя Сергей и был ниже рослой Марины, но, несмотря на это, выглядел значительнее.

– Ну, пошли, Илья. Ты когда в душ лазаешь, свет не забывай выключать, – погрозил он Марине пальцем. – А-то я лаз этот забью, к едрене фене.

Увлеченный работой Кукольник что-то шептал тихонько себе под нос и не повернул голову в их сторону. Сейчас он напоминал какого-то сказочного кудесника, колдующего над новым гамункулосом.

Сергей уже вышел во двор, Илья тоже сделал шаг к двери, но Марина вдруг схватила его под руку крепко прижалась к его боку своим крепким телом, явственно ощутимым сквозь ткань тоненького халата, так что сразу вогнала Илью в краску и жарко зашептала в ухо:

– Я должна сказать тебе, Илья, очень важную вещь. Я могу только тебе сказать, это касается тебя и твоего друга. Вопрос жизни и смерти. Слышишь? Приходи сегодня в восемь вечера сюда. Обязательно приходи. Это очень важно… Но умоляю тебя, не говори никому.

Все это она проговорила скороговоркой, чтобы Сергей чего-нибудь не заподозрил. Поэтому Илья вышел немного ошалевшим, сквозь приятные ощущения пытаясь осознать смысл ее слов.

Сергей, озабоченный, стоял возле машины. Стекла были вымазаны грязью. Невдалеке девочка в осеннем пальтишке и в платочке скакала через скакалку. Рядом мальчик такого же возраста, сидя на корточках, возил по грязи игрушечный грузовик.

– Вж-ж-ж-ж!..

Сергей подозрительно посмотрел в их сторону.

– Эй, девочка! Эй! – позвал он.

Девочка, не обращая внимания, продолжала скакать.

– Девочка! – снова позвал он.

Она перестала скакать. И в пол-оборота нехотя повернулась к Сергею.

– Девочка, ты не видела, кто машину мне запачкал?

– Нет, дядя, я только что вышла, – ответила она и снова начала прыгать через скакалку.

– Ж-ж-ж-ж… – увлеченно, не обращая ни на кого внимания, вел мальчик грузовик на кучу грязи. – Вж-ж-ж-ж…

Сергей махнул рукой, поняв, что от малолеток ничего не добиться, открыл багажник и, достав тряпку, стал протирать стекла. Мелкая пакость, не доставила ему сильного огорчения. Он насвистывал какую-то мелодия и неторопливо, старательно тер стекла машины.

– Самое главное – хорошо потрясти свидетелей, – говорил он, отряхивая тряпку. – Начнем завтра.

– Ты думаешь, у них удастся что-нибудь узнать?

– Если им есть, что мне сказать, то удастся. Свидетели свои показания так скоро не меняют. Только под давлением. Вот и узнаем кто давил. Потом на него сами надавим…

Сергей открыл багажник, бросил туда тряпку.

– Ну, а если не скажут?..

Илья, все еще находясь под впечатлением разговора с Мариной, был рассеян, одновременно гадая, что Марина хочет ему сказать.

Илья вдруг насторожился. Какое-то странное ни на что не похожее ощущение тревоги и того, что на него кто-то смотрит, заставило оглянуться. И тут он заметил, что девочка не скачет, мальчик на корточках уже не возит по грязи свой автомобиль, что они замерев и затаив дыхание, изо всех сил вслушиваются в из разговор. Но это было замечено боковым зрением в какое-то мгновение… Когда же он повернулся в их сторону, девочка уже прыгала через скакалку…

– Вж-ж-ж… – преодолевал навалы грязи смелый водитель грузовика.

Маленьким детям не было дела до взрослых разговоров: у каждого из них имелись свои, более важные, детские дела.

Хотя было еще пять часов, но начинало смеркаться.

Уже при подъезде к дому Сергей с Ильей увидели из машины Басурмана. Он шел себе по улице, внимательно озираясь по сторонам.

– Куда это он, – хмыкнул Илья.

– А фиг его знает, он в последнее время какой-то загадочный ходит.

Сергей притормозил, подъехал к поребрику, Илья открыл перед Басурманом переднюю дверцу. Этот, в общем-то, безобидный маневр почему-то жутко перепугал Басурмана. С громким криком:

– Каккуча мала!

Он бросился к стене и молниеносно выхватил из кармана что-то очень похожее на пистолет. Во всяком случае, так в сумерках и суматохе встречи показалось Илье. Он, уже собравшийся было вылезти для радостной встречи жениха бывшей жены, увидев огнестрельное оружие, вылезать сразу передумал.

– Похоже, это не наш Басурман, – сказал он, повернувшись к Сергею.

– А вон и второй, – сказал Сергей, показывая на человека, бегущего через улицу. Направлялся он явно на помощь прижатому к стене близнецу.

– Сколько же их?.. – проговорил Илья и, повернувшись к первому Басурману, все так же через открытую дверцу сказал:

– Извините, ошиблись.

– Какача муна, – ответил на это чужой Басурман, принимая извинения и пряча оружие в карман.

Басурманы начали о чем-то эмоционально, размахивая руками, разговаривать. Но друзья не стали слушать незнакомую речь, а, проехав немного, повернули во двор.

– Ну и дела, – усмехнулся Сергей. – Расскажу Карине, ни за что не поверит.

Хотя на улице было уже темно (свет на лестнице еще не включили), но поднимавшийся первым Илья увидел сверток под звонком возле двери, и у него сразу испортилось настроение.

– Опять головы? – спросил Сергей.

Илья отогнул краешек газеты.

– Три головы, – проговорил он чуть слышно. – Значит, осталось у меня три дня.

– Почему у тебя? Они ведь под моей дверью лежат.

– Это мне предупреждение, – печально сказал Илья.

Они вместе спустились к помойке, и Илья бросил сверток с головами в бак.

Карина ждала их с давно простывшим обедом.

– Где вас носит, мои милые?! – встретила она Илью с Сергеем. – Второй день, едрена вошь, без обеда. Этак, Илюша, у тебя, между нами мальчиками говоря, потенция исчезнет к едрене фене. А без потенции ты…

– Мне кто-нибудь звонил? – перебил Илья.

– Кто-нибудь в ортопедическом ботинке? – издевательски уточнила Карина. – Звонил.

Раздевшись, Илья сразу прошел в маленькую комнату, где был телефон. Когда он вошел, ему почудилось, что какая-то тень мелькнула за окном, но он не придал этому значения.

Жанна оказалась на месте, она сообщила, что ей необходимо вылететь в Москву и, возможно, несколько дней ее не будет в городе. Дальнейший их разговор носил исключительно личный характер.

Когда Илья пришел в кухню, обед был уже на столе.

– А ты, Илья, тоже подумал, что у тебя в глазах двоится, когда двух Басурманов увидел? – усмехнулась Карина.

Басурман, сидевший на своей излюбленной табуреточке в углу, только хлопал большими, как у красавицы глазами и не понимал, почему его упоминают так часто.

– А вообще-то он загадочный в последнее время сделался, письма пишет… я думаю, из-за горбуна.

– А где горбун, кстати, что-то его не видно сегодня, – Сергей оглянулся.

– Да бегает где-то, придурок лагерный. Думаешь, я его спровадила. Да нет, носится где-то здесь.

И точно, горбун вынырнул из-под стола и вышел в прихожую.

– Вон он, недоделанный, гоняется…

Она хотела еще что-то сказать, но телефонный звонок прервал ее. Карина вышла в прихожую, но скоро вернулась в кухню.

– Тебя, Сергуня, – как-то растерянно сказала она, пожав плечами. – Странный голос какой-то…

– Да, я слушаю.

В трубке молчание, только потрескивал эфир; откуда-то издалека доносились неясные голоса и тихо, еле-еле слышно рэгтайм Гершвина “Лунная ночь”.

– Я слушаю… – повторил Сергей.

– Оставь это, сынок, – раздался в трубке мерзкий, каркающий голос.

Он был не человеческий, не искусственный, в нем не имелось ничего угрожающего – сразу становилось понятно, что кто-то коверкал голос, но мурашки отчего-то бежали по телу и на спине появлялся жутковатый холодок. Хотя Сергея было трудно напугать, но даже ему сделалось немного не по себе.

– Оставь, – помолчав, с расстановкой продолжал он каркать. – Не беспокой мертвых…

– С кем имею удовольствие разговаривать? – перебил Сергей.

– Это дело тебе не по зубам. Ты навлечешь беду на других людей. И если кто-нибудь умрет, знай – это из-за тебя.

– Учти, шутник, я доберусь до тебя. И услышу твой настоящий голос, и он будет умоляющим…

– Тогда поговорим в другом мире…

Раздались короткие гудки, Сергей повесил трубку.

– Кто это с таким голоском вороньим? – спросила Карина, когда Сергей вернулся в кухню.

– Детишки балуются, – ответил он и улыбнулся.

Было семь часов вечера, когда Илья собрался уходить. На улице шел мелкий дождь.

– Мне тут по делу съездить нужно, – сказал Илья, заходя в кухню, где Сергей уже целый час старался расшифровать и систематизировать магнитофонные записи рассказов горбуна.

Сергей выключил магнитофон и некоторое время смотрел на Илью в явном недоумении, потом глубоко вздохнул.

– Ты знаешь, у меня от этого бреда, что характерно, крыша едет. Когда записывал – ничего, не вникал, а сейчас дурнота и в коленях покалывает.

– Ты насчет бреда этого придурка? – в кухню вошла Карина. – Я тебе скажу, у меня от этой его фигни… Того – шарики за ролики заходят. А Басурман, вон, опять в комнате его слушает – не оторвать. Раньше такой тихий гвинеец был, а теперь возгорел сексуальной страстью. Я ему еще фингал поставлю, скоро…

– Я пойду, мне по делам нужно, – найдя в болтовне Карины щель, вставил Илья.

– Ну как же– как же сходи, милый. Там тебе фингал не поставят. Но дадут когда-нибудь под зад кованым ортопедическим сапогом, так что ты все ступени пересчитаешь…

Сначала Илья хотел сказать Сергею о том, куда и зачем идет. Но сейчас бывшая жена отбила охоту, и он передумал.

– Я приду часа через три, – сказал Илья уже из прихожей. – А если не приду, позвоню обязательно.

Сергей кивнул и, включив магнитофон, углубился в прослушивание записей. И снова кружилась голова, покалывало в коленках…

Г л а в а 7

СТРАСТНАЯ ЖЕНЩИНА.

Когда Илья вышел из дома, уже стемнело. Он, не торопясь, направился к метро. Идти было недалеко, нужно было только в конце улицы свернуть на Московский проспект, а там прямо – минут пять ходьбы.

Что хотела поведать ему Марина и почему в тайне от Сергея? Сейчас Илья уже сожалел, что не сказал другу, куда и зачем идет. А если это ловушка?.. Хотя с какой стати, какой в нем интерес?! А, может, она имеет ко мне интерес как к мужчине?..

От промелькнувшей мысли ему стало приятно и хорошо, он даже расправил плечи.

Прохожих было немного. С Московского вывернул мужчина, несмотря на промозглый осенний холод, на нем был только черный костюм. Илья мельком бросил на него взгляд и хотел пройти мимо.

– Илью-у-у-у… – вдруг зарычал прохожий и, расставив руки, бросился на Илью.

Движение его было неожиданным, и не готовый к такой жаркой встрече Илья не успел ничего предпринять, как оказался в объятиях незнакомца. Тут же перехватило дыхание, Илья хотел закричать, но не мог, из горла вырвалось лишь хрипение. Хватка у мужика была мертвая. Илья не успел опомниться, как оказался во дворе– колодце. Ужас обуял его.

– По-мо-ги-те!!! – изо всех сил заорал он, и эхо двора усилило, растиражировало этот вопль.

Он отчаянно рвался из тесных объятий, бил, пинал бесцеремонного похитителя куда попало, но тот тащил его, не отвечая на грубость. Илья закричал снова и снова…

– Вот нажрались, стервецы, – тая застарелую злобу, сказала женщина с измученным тяжестью жизни лицом, выходя из двора.

Мужик, как кулек, занес его в какую-то парадную и стал спускаться вниз по лестнице.

“В подвал! – пронеслось в голове, – насильник какой-нибудь!”

Илья рванулся с утроенной силой, но тщетно, объятия были словно металлические обручи. Мужик, которого Илье так и не удалось разглядеть, пихнул дверь подвала телом Ильи, но та оказалась запертой. Он снова двинул Ильей в дверь. Не произнося ни звука только сопя носом, он бил телом Ильи в закрытую дверь как неодушевленным предметом. От боли, страха Илья кричал и был в состоянии близком к потере сознания: воздуха не хватало, кружилась голова…

Наконец до тупых мозгов мужика дошло, что Ильей дверь не проломить. Он поставил Илью в сторонку, а сам повернулся к неподдающейся двери и ударил ее рукой, раздался страшный грохот. Он действительно обращался с Ильей, как с вещью, предметом неодушевленным, а Илья действительно был одушевлен сейчас только наполовину, столь сильное впечатление произвело на него бесцеремонное похищение. Он стоял в темноте, привалившись спиной к стене, и глубоко дышал. Дикий грохот, поднявшийся от того, что мужик, не переставая колотил в дверь, отрезвил Илью.

“Господи! Да что же я стою?! Ведь надо бежать, бежать!!!” – Он полными страха глазами посмотрел на молчаливого похитителя, без передышки дубасившего дверь. Вздохнул поглубже и, набравшись смелости, изо всех сил рванул вверх по лестнице…

Сзади, вдогонку ему несся грохот мощных ударов в дверь подвала. Похоже детина даже не заметил побега Ильи.

Ничего не соображая, стараясь только как можно скорее убежать подальше от похитившего его мужика, Илья выскочил на улицу. Впопыхах повернул не в сторону дома Сергея, а в другую, выскочил на Московский и, пробежав еще немного, перешел на шаг. Кругом были люди, и бегущий сломя голову человек выглядел странно. Илье не хотелось привлекать к себе внимания. Он торопливо шагал по проспекту, часто оглядываясь назад – не преследует ли его странный, здоровенный тип. Что это за тип? Чего ему было нужно от Ильи?.. Много вопросов теснилось в его разгоряченной голове. Он вспомнил рассказ Карины о трансформере, который ворвался в их отсутствии в квартиру и искал Илью. Она еще назвала его Трансом. Пожалуй, угрюмому, молчаливому мужику, словно бы находящемуся в трансе, это имя очень даже подходило. Но что ему нужно от Ильи?!.. Ведь Илья даже не успел как следует разглядеть его внешность – так неожиданно и бесцеремонно Транс схватил и поволок… Ну и передрейфил Илья. А руки у него холоднющие… Бр-р-р-р…