Текст книги "Страх высоты"

Автор книги: Сергей Соколов

Соавторы: Максим Москвин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Ага. Ну, вот мы и дошли до сути. Для вашего сведения: реальные заказчики, прячущиеся за вывеской «ДО ЭГС», представляют собой группу долгоживущих землян, столетия назад вступивших в сговор с инопланетной расой Нишу. Позволив чужакам заражать кислородные планеты и их население, выжигая специальным вирусом мозг человечества, они получают сверхприбыли от продажи возникающего в результате заражения почвы комплекса минералов и практически ничем неограниченную, тайную, закулисную власть.

– Бредите?

Ду Лушиа растерянно посмотрел на Игоря, и поставил стакан на стол.

– Нет. Я сказал вам правду. И это для вас самое страшное. Такая правда убивает всех, кто до нее дотронулся, и рано или поздно убьет вас. Есть только один выход – убить вступивших в сговор с чужаками раньше, чем они сделают то же с нами. Как видите, мы с товарищем живы, и именно поэтому. За нами хвост из трупов коллаборационистов. Вы уже с нами или вы уже мертвы. Постарайтесь понять то, что я вам сказал.

Архитектор повернул голову в сторону Коробкова в поисках опровержения прозвучавших слов, но наткнулся на утвердительное покачивание головой в знак согласия.

– Я расскажу вам, что мы, я подчеркиваю – мы, будем делать дальше. Вы вспомните все, что связано с проектом станции, и найдете способ, как проникнуть внутрь. После этого отправитесь вместе с нами на станцию и непосредственно поможете нам туда попасть. А дальше вам останется только надеяться на нашу удачу. Наше благополучное возвращение и ваша жизнь взаимосвязаны абсолютно. А сейчас расскажите нам о станции.

***

Запас первоклассных сигар, из коллекции, собранной Жоао лет за десять, был совершенно разорен. Дым стоял столбом – курили все. В бутылке коньяка, стоявшей на столе, напитка осталось пальца на два, не больше. Кофейный автомат залил уже четвертый кофейник за последние два часа и возмущенно мигал индикатором разрядки – зерна подходили к концу.

– Ну вот же совершенно рабочий вариант. Раз уж вы такие рыцари без страха и упрека – что вам мешает залезть в криогенный аппарат и в качестве мороженого мяса добраться до потрохов станции?

– Не мешает ничего. Но что мы там, на месте, будем делать? Разложимся в тепле и начнём вонять на всю станцию?

– Уверен, вас разморозят хотя бы для того, чтобы узнать, кто вы такие.

– Сомневаюсь, что нам в таком случае удастся захватить станцию – голых рук и зубов явно недостаточно для выполнения этой задачи. Не пойдет. Нужно придумать что-нибудь еще.

На огромной виртуальной платформе над столом кружилось веретено – детальная схема «Гальяно». Как и предполагал Сергеев, архитектор все-таки оставил себе копию документов, и сейчас они все втроем бурно обсуждали возможность проникновения на станцию, выдвигая самые дикие предложения.

Ничего не получалось. Творческий гений Жоао загнал в тупик его самого. «Гальяно», оборудованная целым рядом цепочек безотходного производства, получала извне исключительно продукты, как предмет роскоши – свежее мясо со специально отобранных пастбищ, некоторые образцы сыра, молодого вина и сорта вновь купажированного виски. Все остальное производилось или синтезировалось на самой «Гальяно». Маленький шаттл, доставлявший на станцию эксклюзивную жратву, отправлялся туда в одно и то же время, раз в месяц, и до этого срока оставалось ждать пару недель, которых просто не было. Еще прямо из окружающей среды добывалась энергия, эксплуатируя при этом здоровенный расплавленный кусок базальта, подвешенный на той же орбите. Никаких регулярных пассажирских рейсов с «Гальяно» либо на саму станцию не совершалось. В конструкцию станции входили десять доков, предназначенных для размещения крупногабаритных космических судов, но на них рассчитывать не приходилось, так как весь трафик носил безусловно частный характер.

На первый взгляд, кругом сплошной тупик.

– Ты что, не мог лично для себя оставить какую-нибудь лазейку, так, на всякий случай? Зачем этот перфекционизм?

– Игорь, правду говорю, хотелось как лучше. Пойми, эта станция сконструирована на основе моего собственного мышления, и моей логики не хватает для решения нашей проблемы. Лучше вы сами предлагайте, а детали я подскажу.

– Ладно, запусти, пожалуйста, всю конструкцию – планета вокруг звезды, станция вокруг планеты. Так будет нагляднее.

Ду Лушиа уселся за терминал, и скоро над столом гостиной крутился настоящий теллурий – яркий фонарь солнца освещал бока Парадиза, а похожая в масштабе на теннисный мячик «Гальяно» кружила по своей собственной дорожке. Своей чередой свет сменял тень.

– А теперь смени масштаб, чтобы видно было батареи станции.

– Не вопрос. Прошу.

Станция увеличилась в размерах до такой степени, что стало заметно перемещение километровых пластин преобразователей солнечной энергии. Пластины, отслеживая свет солнца, поворачивались, подставляя максимальную площадь лучам. В крайних положениях они оказывались в момент захода станции в тень.

– Уже интереснее. А как управляются батареи?

– Они полностью автоматизированы. Где солнце – там и батарея. Это основной принцип. Ну и аварийные режимы. Подобные системы существуют давно, нет необходимости изобретать велосипед. А в чем дело?

Жоао что-то почувствовал и с нетерпением ждал ответа Сергеева. Но тот продолжил задавать вопросы, так же игнорируя и явный интерес со стороны Коробкова.

– Но что происходит с защитным полем во время перемещения батарей?

Казалось, что ду Лушиа сейчас взорвется. Его лицо покраснело, а глаза полезли из орбит. Изо рта полились неразборчивые звуки. Не в силах справиться со своим эмоциональным взрывом, Жоао побежал в туалет, где смог отдышаться и облить кучерявую шевелюру водой. Успокоившись, он вернулся в гостиную. Игорь подмигнул Василию, и сделал знак рукой – ничего не говори!

– Это красиво и необычно! И это получится. Увести батарею неожиданно в сторону. Силовое поле остается в прежней позиции, так как управляется отдельной системой. Обычная последовательность перемещения батарей будет нарушена, и до тех пор, пока оператор на станции не откорректирует конфигурацию поля, несколько минут будет существовать дыра в защите, куда свободно проникнет небольшой катер. Через основание манипулятора солнечных батарей двое в скафандрах могут добраться до внутренних помещений, при небольшой доле удачи. Есть!

– А как мы отклоним батареи?

Вопрос Василия создал тишину, повисшую в воздухе на долгих пять минут. Молчание прервал сам Василий:

– Жоао, а у тебя знакомые яхтсмены есть?

– Это вам на южный берег надо – у нас кругом скалы и пятнадцать баллов шторма. Под парусом не ходят… А ты о чем спрашиваешь? Вообще еще есть космические яхты….

– Вот именнно, Жоао. Космические парусные яхты.

– Стартовать у Инферно, в заданном месте, развернуть парус и создать тень. Батареи отклоняются, и мы внутри. Да, это и есть решение.

Архитектор откинулся на диване, потрясенный тем, как его легко его детище, его станция оказалась беззащитной перед логикой двух бандитов.

– Ты не ответил на вопрос насчет знакомых яхтсменов?

– Зачем нам эти знакомые яхтсмены с их собственными планами? Есть гораздо более удобный вариант – прокат солнечных яхт с экипажем. Я сам брал в аренду такие суда и знаю пару хороших шкиперов в нашем космопорте, занимающихся таким делом и не задающих лишних вопросов. Берут они прилично, – Жоао поперхнулся, и продолжил уже не с таким энтузиазмом, – но определенные средства у меня есть.

Игорь улыбнулся интонации ду Лушиа и замахал на него руками.

– Не переживай по поводу денег. Все будет оплачено нами. Более того – в случае успешного проведения захвата мы оплатим наличными твою помощь. Сорок тысяч устроят?

Жоао смог только энергично закивать головой в ответ на предложение Коробкова. Идея налёта на станцию его так увлекла, что он давно забыл, что сам является добропорядочным гражданином и уважаемым архитектором.

– Василий, заводи транспорт и жди у входа через минуту, а мы соберем кое-что в дорогу.

Коробков вышел. Игорь повернулся к архитектору, и, вынув из кармана карту памяти, попросил:

– Сделай прямо сейчас копию всех чертежей мне на эту карту.

Жоао Агостино ду Лушиа пристально посмотрел в глаза Сергееву.

– Конечно, сейчас все скину. Где-то я встречал эти карты – не самый распространенный формат носителя. Припоминаю, что один из заказчиков, тот, с рыбьим взглядом, тоже просил на карту записать. Не находишь это странным?

– Многия знания – многия печали. Просто запиши и отдай мне.

Жоао отдал карту со схемой Игорю, и оба покинули прокуренный насквозь купол.

***

Машина на автопилоте неслась к космопорту. Жоао уже связался со шкипером скоростной парусной гички, и тот подтвердил трехдневную аренду. Договорились, что по прибытию в порт он получит пятьдесят процентов вперед и будет наготове. На заднем сидении спал сном младенца Сергеев – предстоящее задание обещало бессонницу надолго, так что стоило использовать все возможности. Он лег спать часа два назад. До этого он и архитектор, вооружившись планшетами и знаниями навигации, составляли рабочую модель движения системы светило-планета-станция, определяли ориентацию батарей накопителей, с привязкой к координатам и времени, и подбирали на ее основе начальные условия для шкипера гички. Машину чуть тряхнуло, раздался короткий зуммер – в городской черте авто переключилось на ручное управление, и Василий схватился за баранку.

– Подъезжаем минут через пять. Игорь, подъем. Жоао – толкни его, пусть просыпается.

Игорь, приглаживая рукой всклокоченные со сна волосы, сел, и огляделся. Техногенный пейзаж, состоявший из тоскливых бетонных коробок и различного назначения конструкций – подъемников и манипуляторов, указывал на приближение комплекса космопорта. Наконец, дорога вывела на обширный паркинг, прямо перед зданием промышленного терминала. Этот же терминал заодно обслуживал и частные пассажирские суда. По прибытию у Игоря и Коробкова не хватило ни времени, ни желания даже на беглое ознакомление с ним – надо было спешить. Теперь же, поскольку встреча с владельцем гички предполагалась в одном из питейных заведений космопорта, товарищи, не торопясь, в сопровождении Жоао, знавшего дорогу, прошлись по лабиринту коридоров и залов, пробираясь между снующей туда-сюда хмурой публикой. Их путь закончился в баре, где у столика в одиночестве сидел лысый, как колено, и уже заметно пьяный парусных дел мастер.

– А...натолий, – представился он Игорю и Василию, пожав руку знакомому Жоао.

Ду Лушиа недовольно хмыкнул, имея в виду состояние пилота, и двинул по столу распечатку со всеми данными.

– Тут все, что тебе нужно. После того, как выйдешь на курс, мы с тобой свяжемся, и договоримся о встрече. И не особо расслабляйся – вылет меньше чем через двенадцать часов.

– Не надо так говорить. Вот не надо так говорить. Я свою гичку в любом состоянии, и даже хуже…. Все будет в норме, обещаю. А где мой гонорар?

Игорь протянул полторы тысячи рандов, свернутые в трубку. Даже не развернув банкноты, просто взвесив их на руке, Анатолий сунул их в карман, заметив:

– Вторую половину после рейса?

– Совершенно верно. И премию в таком же размере, при условии точного соблюдения всех требований.

Шкипер оживился, радостно потерев руками, и потянул палец к панели вызова обслуживания. Жоао перехватил руку Анатолия, и сказал:

– Если ты нарушишь задание, то вопрос будет не в премии, а в твоих яйцах. Все очень серьезно. Скоро созвонимся – и если ты будешь такой же, как сейчас – не завидую.

Злобный взгляд здоровенного бородатого архитектора произвел нужное впечатление. Пилот чуть протрезвел и выскочил из-за стола, сказав, что ему необходимо освежиться.

– Не забудь – я перезвоню! – раздалось на прощание в спину шкипера.

Жоао удовлетворенно хмыкнул.

– Теперь можно быть уверенным. Трус патологический, но при этом пилот от бога. Вот увидите – будет, как стекло, и все сделает идеально.

– Конечно, мы же все в этом заинтересованы. А теперь приглашаю на борт катера. Надо заранее оплатить свободную практику и прикинуть отвлекающий маршрут, так что вылетаем уже сейчас.

Сергеев встал и пропустил перед собой к выходу обоих собеседников.

Стоянка, где дожидалась «Ржавая Акула», ничуть не изменилась. Забрав у незнакомого диспетчера ПДУ катера, продемонстрировав знание кода доступа, Игорь углубился в продолжительный разговор, результатом которого стало разрешение на свободный маневр в системе и наилучшие пожелания от диспетчера, подкрепленные незаметно переданной мздой. Коробков и Жоао все это время терпеливо дожидались, сидя на диване для посетителей поодаль. Игорь, наконец, отошел от стойки, и, дав знак коллегам следовать за ним, направился к катеру.

Посланный диспетчером техник снял пломбы, и Игорь, проверив все системы корабля, подал диспетчеру заявку на вылет.

Жоао пришлось занять капсулу глубокого сна, так как оба полетных кресла уже оккупировались старожилами, а взлет по лучу наведения мог обернуться хаотичным перемещением незафиксированного пассажира по всему салону катера. Тряска, сопровождавшая проход катера через плотную облачность, начала утихать, когда показалась темнеющая с каждой секундой синева космоса.

После того, как катер освободился от луча сопровождения и ушел в сторону со всех оживленных направлений околопланетного трафика, Игорь в относительно спокойной обстановке принялся прокладывать маршрут в расчетную точку, куда катер должен был прибыть в определенное время, и откуда должен был произойти последний рывок к станции. Условия задачи предполагали отключение двигателей заранее, до приближения к станции вплотную, чтобы ни одна, даже самая параноидальная система безопасности, включая человеческий мозг, не смогла определить катер как представляющий опасность объект. Дальнейший маневр по сближению совершался на холостом ходу, и Игорь собирался повторно активировать двигатели только тогда, когда гичка распустит парус, отклонив этим батареи, тем самым открывая путь к корпусу станции. Наконец, расчет закончился, и автопилот с заданным ускорением направил катер по маршруту.

***

Распотрошив судовую аптечку, Коробков подбирал нужное ему сочетание стимуляторов и нейродепрессантов. Заправив до максимума оба скафандра и проверив состояние вооружения, вытащенного из сейфа, Игорь внимательно наблюдал из под прикрытых век за своими визави. Губы ковырявшегося в медикаментах Василия что-то непрерывно шептали. Сосредоточившись на движениях губ, Сергеев как будто уловил общий ритм произносимых слов. На интеркаст не похоже. Что это за язык? Понаблюдав еще некоторое время, Игорь сделал вывод – вероятно, молитвы на латыни, судя по автоматизму произношения и набору слов. Какой-то бред. С чего Коробкову нести подобную чушь? Отметив про себя сам факт и не забивая голову объяснениями, Сергеев перешел к собственной подготовке. Раздевшись и пройдя в душ, он, включив воду и настроив ее температуру на температуру тела, встал под упругие струи. Освобожденное от всего сознание подчинилось выполнению конкретных задач – через двадцать-тридцать минут произошло полное очищение организма, представлявшее собой весьма неприглядное действо. Даже поры тела своими выделениями окрасили струи воды в красно-коричневый цвет. Все мышцы восстановили тонус до максимально возможного уровня. Печень и почки приготовились к фильтрации с повышенной нагрузкой. Сердечно-сосудистая система вошла в экстренный режим. Это продолжалось еще полчаса, после чего полностью приведенный в боевое состояние организм сообщил сознанию Игоря об удачном завершении всех процедур. Сергеев очнулся и покинул душевую кабину.

– Жоао, какие планы у тебя? Будешь ждать нас на катере или отправишься в скафандре в точку рандеву со шкипером? Оба варианта одинаково опасны, но при этом реальны. А вот присоединиться к нам нельзя. Ты, конечно, извини, но будешь нам помехой и превратишься через пять минут в кусок мяса, – ответил на невысказанный вопрос архитектора Игорь.

– Я склоняюсь к тому, чтобы подождать в катере. Лететь в скафандре куда-то – увольте. Кстати, дайте мне какой-нибудь пистолет там, или что ещё, просто на всякий случай.

– Пистолет дадим. Обойму, правда, положим в сейф, с временной задержкой запора. На всякий случай, во избежание неприятностей при высадке. Хорошо?

– Отлично. Доверяй, но проверяй.

Архитектор ничуть не обиделся и занялся детальным изучением внутренностей катера, восхищаясь древним дизайном.

«Ржавая Акула», неподвижная, с включенной маскировкой, как призрак висела в космосе, ничем не выдавая своего присутствия. Оставалось двадцать семь минут до конца обратного отсчета.

Игорь и Василий помогли друг другу влезть в скафандры. Часть оружия разместилась внутри, на разгрузках. В руках Жоао с восхищением вертел компактный игольник, совершенно бесполезный в настоящий момент – сейф с закрытым внутри магазином откроется только через сорок минут.

Двенадцать минут до конца обратного отсчета.

Облаченная в чувствительную перчатку скафандра рука Игоря легла на рукояти аварийного пуска двигателей. Пятнадцать секунд до конца обратного отсчета.

Реактивные микродвигатели отработали, и гигантский купол звездного паруса развернулся на десятки квадратных километров. Солнечнее батареи послушно потянулись прочь от тени. Ноль секунд.

Скомпенсировать ускорение двигателей антиграву полностью не удалось, и всех, находящихся в салоне катера, чуть дернуло в противоположном движению направлении. Катер неудержимо несся к ближайшей опоре батареи. Дорога заняла целых три секунды. Все это время орудие корабля описывало правильную окружность изливавшимся из него шнуром плазмы на броне станции, в месте крепления опоры. Далее сработали тормозные двигатели, и катер, уже с минимальным ускорением, прилип на Велкро к корпусу «Гальяно», рядом с аккуратно вскрытым участком поверхности станции. Из шлюза выпрыгнули двое в скафандрах, и, отогнув специальными струбцинами остатки брони в сторону, немедленно скрылись в отверстии, оставив за собой только легкие облачка выхлопов движков скафандров.

Глава 9.
Feci, quod potui, faciant meliora potentes[24]24
  Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше (лат.)


[Закрыть]

Движение в недра станции мы начали по вентиляционной шахте. Ох уж эти шахты! Возьми любой фильм, любую книгу – все прячутся в них, проникают через них, убегают. Вот и мы – как же нарушить законы жанра?

На самом деле, такой способ проникновения мы предприняли из чисто практических соображений. Продырявив обшивку, мы тем самым нарушили герметичность станции, что, конечно же, не могло остаться без внимания следящих и контролирующих систем. Поэтому прорезанное отверстие было мгновенно закрыто «пузырем» из сверхпрочного пластика, наполненным инертным газом и быстротвердеющей пеной. Металлический короб вентиляционной сети как нельзя лучше подходил для такой операции, поскольку воздух в нем находился под слегка повышенным давлением, и кратковременная разгерметизация наверняка ускользнула от внимания обитателей станции.

Здесь же, возле заткнутой дыры мы оставили свои скафандры, предварительно свернув их и поместив в стальной бокс – на всякий случай, от шальных посетителей. Уходить в спешке нам не придется в любом случае, так что важнее сохранность оборудования, а не скорость доступа к нему.

Я усмехнулся про себя, представив легкую панику в рубке наблюдения станции. Разумеется, сработали тревожные сигналы в момент проникновения внутрь посторонних объектов, но сейчас техники и операторы недоумевали, что вызвало тревогу?

Там, снаружи, «Ржавая акула» выполняла сложную программу по дезориентации оборонных систем станции. Компьютер деятельно отстреливал ложные цели, имитирующие метеоритную атаку, старательно маскировал все излучения, генерируемые оборудованием катера, в общем, делал вид, что он здесь появился случайно. Солнечные батареи давно заняли свое штатное положение, потому что тень от паруса исчезла вместе с откочевавшим подальше парусом, ничего не говорило о недавнем вторжении, кроме небольшого холмика, торчавшего из прорезанной дыры, но чтобы его увидеть, нужно было специально искать. Я по-настоящему гордился своим катером и его оснащением.

Появившиеся ремонтные роботы недолго покрутились у наших ног, помахали в воздухе анализаторами и убыли восвояси, ничего не обнаружив. Так, легкий скачок давления, кто-то слишком сильно хлопнул дверью.

Дальше по плану мы собирались отловить в укромном уголке обитателя станции, расспросить его как следует о местоположении апартаментов господина Мамунато, а главное, о наиболее безопасном маршруте, которым можно туда добраться. Сложность заключалась в том, что если «Гальяно» и уступала в размерах станции Сол, на которой мне довелось побывать, то совсем не намного, а вот праздношатавшегося населения на ней практически не было. И туристы туда-сюда не шастали, что означало определенные проблемы при передвижении двух совершенно посторонних людей.

Сверяясь с небольшой голограммой, спроецированной из приборчика, который подкинул мне Жоао, мы добрались до решетки в полу вентиляционного короба, выходившей на широкий «проспект», практически пустой. Я предложил некоторое время понаблюдать за тем, что происходит у нас под ногами, чтобы составить представление о жизни этого сектора станции.

– Ты пойми, Василий, – убеждал я Коробкова, – наше продвижение к Мамунато может занять не один час, а то и не один день, если вдруг тотально не повезет. Чтобы исключить фактор везения, нам стоит всего лишь некоторое время посидеть здесь и понаблюдать за происходящим внизу. Уверен, что-нибудь обязательно подвернется. А нет – так просто двинемся дальше.

– Да я понимаю… Но уж очень хочется побыстрее добраться до этого подонка! – как-то слишком нервно ответил Василий.

– Скоро только кошки родятся, – отреагировал я бессмертной сентенцией.

Что-то Василий меня смущал в последнее время. Он стал как-то нелепо дергаться, как гиперподвижный подросток, все время порывался куда-то бежать, что-то делать.

Как обычно, в итоге я оказался прав.

Сначала мы установили, что трасса под нами является служебно-технической. В основном, через равные интервалы времени по ней проносились длинные сцепки автокаров, заполненных всевозможными ящиками и пакетами. Иногда проезжал какой-нибудь техник в не очень чистом комбинезоне. Я решил, что техников трогать бессмысленно – вряд ли сотрудники такого уровня могли точно знать, где именно находится центральный офис. И только через два с половиной часа, когда Василий уже извелся вконец и был готов стрелять в любого случайного прохожего, появились те, кто мог стать нашим ключом. Это был открытый кар, в котором находились два человека в черной униформе с нашивками и шевронами – охрана. Кому, как не охраннику знать схему станции и месторасположение разных служб и офисов.

Василий дернулся было выбивать решетку и вязать этих двоих, но я его с трудом удержал.

– Ты что? Куда ломишься? – рявкнул я на него, удерживая за шиворот.

– Так уйдут же! Потом еще черт знает сколько ждать!

– Вот именно, придурок – черт знает сколько. Ты не подумал, что служба здесь может нестись сдвоенными патрулями, как раз на случай, если такие, как ты, нападут на первую двойку? Я бы так и сделал – пустил второй кар с интервалом в пару минут. Вот сюрприз бы мы получили!

Василий затих, а буквально через минуту я весьма чувствительно двинул его кулаком в бок. По коридору проехал еще один кар. В отличие от первого, его экипаж состоял из шести охранников, а на турели гнездился плазменный излучатель средней мощности. Василий обиженно всхлипнул и затих. Меня уже начинала беспокоить его неадекватность, как бы дров не наломал.

Тем не менее, мы устроились поудобнее и решили ждать еще какое-то время, чтобы определить интервал движения патрулей. По ходу дела подкрепились прихваченным с собой сухим пайком, развалившись в вольных позах прямо на полу возле решетки.

В конце концов, выяснилось, что пара патрульных каров проезжает каждые два часа пятьдесят минут, второй кар следует за первым примерно в одной-двух минутах.

Мы аккуратно сняли решетку, и я, высунув в люк голову, осмотрелся вокруг. Транспортный коридор плавно изгибался вправо, повторяя очертания станции. Если действовать быстро и нагло, можно убрать первую пару охранников и спрятаться до прибытия второй группы. А вот со второй нужно быть аккуратнее. Во-первых, нужен живой экземпляр для беседы, во-вторых, нельзя слишком сильно дырявить униформу. Мысль о том, чтобы переодеться в форму охраны лежала на поверхности, и было бы глупо пройти мимо нее. Охранник ведь сродни почтальону-невидимке – на него никто не обращает внимания, а он может всюду проникнуть.

Оставалось придумать, как вдвоем разобраться с двумя отрядами, да еще и не поднимая шума. Кроме того, нужно было позаботиться и об электронных средствах обнаружения.

Дождавшись следующего патруля, по которому можно было сверять часы, мы приступили к подготовке. Василий, воспользовавшись портативным сканером, обследовал стены и потолок коридора на предмет скрытых датчиков и видеокамер. Конечно же, было бы нереально со стороны службы безопасности контролировать все помещения и трассы станции, на это не хватило бы никакого персонала и никакого оборудования. Но вот просматривать какие-то контрольные точки они были обязаны. Такая точка обнаружилась в семидесяти метрах вправо от места, где мы выбрались в транспортный коридор. К счастью, видеокамера «смотрела» в противоположную сторону от предполагаемого места проведения операции, так что Василий просто отключил звуковой датчик. Был риск, что кто-то заметит отсутствие патруля в положенное время, но с этим риском необходимо было просто смириться, поскольку исправить что-либо мы не могли.

Началась вторая фаза подготовки. Пока Василий на липучках ползал по стенам, я подкараулил небольшую грузовую тележку и выстрелом разнес правый передний каток. Тележка метнулась к стене и с хрустом в нее врезалась. Не теряя времени, я подбежал к разбитому агрегату и прикладом разрядника в несколько ударов разбил блок управления, опасаясь, что умная машина доложит, кому следует, о том, что программа движения нарушена.

Диспозиция предполагалась следующая. Я, изображая ремонтника, должен буду сидеть у поврежденного катка, а Василий засядет наверху, у снятой решетки. По идее, патрульный кар должен будет притормозить возле меня, хотя бы на пару секунд, которых мне вполне хватит, чтобы их обезвредить. Ну а Василий, используя снайперку, разберется с второй группой, под моим прикрытием, конечно.

К следующему проезду патрульного кортежа уже все было готово. Я сидел возле тележки, поглядывая поверх нее на приближающихся охранников. Их кар замедлил ход и, притормаживая, остановился рядом со мной.

– Проблемы? – осведомился сидящий возле водителя охранник.

– Да нет, почти порядок. Каток слетел с крепежа на полном ходу. Хорошо, не сильно приложился, – ответил я, обходя тележку по кругу, с таким расчетом, чтобы оказаться за спинами патрульных.

– А, ну ладно, заканчивай тут, – охранник уже повернулся, чтобы дать знак водителю, что можно ехать, но его взгляд остановился на разбитом блоке управления. Он мгновенно понял, что все не так просто. Мне оставалось только позавидовать его профессиональным навыкам. Не теряя ни секунды, одним движением разворачиваясь и выхватывая разрядник, он плавно скользнул с тележки, уходя с предполагаемой линии огня. Но было уже поздно, я стоял практически за его спиной и коротким тычком в висок уложил охранника на пол. С водителем все прошло не так чисто, он сполна воспользовался моей заминкой с его напарником и успел навести на меня ствол, но Василий не сплоховал и точным выстрелом в сердце уложил водителя наповал.

Оставалось самое сложное. Охрану на станции явно набирали не из желторотиков, поэтому шесть человек могли оказать нам серьезное сопротивление, а то и вообще сорвать операцию, если что-то пойдет не так. Для начала я убрал тело убитого водителя за грузовую тележку, рядом уложил второго охранника, пока еще не пришедшего в себя, предварительно скрутив ему руки куском провода от все той же многострадальной грузовой тележки, а сам надел форменную фуражку и сгорбился на водительском сидении кара, как будто заглядывал под рулевую колонку.

Послышался тихий свист двигателя приближающегося тяжелого кара. Я не поднимал голову. Свист постепенно затих, водитель сбавил ход и медленно подкатывался поближе.

– Эй! – крикнул кто-то, пытаясь привлечь мое внимание.

В эту секунду щелкнул выстрел из винтовки Василия. По договоренности, первым он должен был убрать стрелка на турели с излучателем. Почти сразу же щелчок повторился. И еще раз. Трое. Я поднял голову одновременно с разрядником и, не целясь, начал стрельбу по сидевшим на переднем сиденье охранникам.

Все было кончено в течение нескольких секунд. В ответ раздался только лишь единственный выстрел, ушедший куда-то в сторону. Пока Василий спускался из вентиляции в тоннель, я подбежал к большому кару и оценил ущерб, который нанесла ему наша стрельба. На первый взгляд, все было в порядке.

– Давай, помоги мне, – обратился я к Василию. Вдвоем мы свалили тела возле стены тоннеля, после чего я опробовал управление. Все функционировало вполне приемлемо.

– Так, а теперь посмотрим, что скажет наш пленник, – я направился к уже начавшему шевелиться связанному охраннику. – Ну что, милый друг, поможешь нам немного?

Охранник смотрел на меня мутными глазами, явно не соображая, где он находится и что происходит.

Я отстегнул от пояса флягу и плеснул ему водой в лицо.

– Лучше? Ты не волнуйся, никто не собирается причинять тебе излишний вред. Если будешь сотрудничать, то, скорее всего, останешься в живых, с одной-единственной шишкой. Не так плохо, верно? Взгляни-ка на своих напарников, думаю, они бы с радостью с тобой поменялись местами. Ну так как?

– Что вы хотите?

– Вот это уже лучше. Хотим мы немного. Во-первых, взаимности. Во-вторых, воплощения детской мечты моего друга. Ведь правда, Василий, ты всю жизнь мечтал попасть на прием к господину Мамунато?

Василий посмотрел на меня диким взглядом. Он явно перестал улавливать смысл разговора. Парень явно перенервничал. Было бы обидно, если бы я действительно переоценил его возможности.

– Итак, готов ли ты исполнить наше маленькое, но заветное желание? – я вновь обратился к охраннику.

Охранник молча и очень нехотя кивнул.

– Ну, тогда покажи пальцем, где находится офис владельца, – перед лицом охранника повисла голограмма плана станции. – Сможешь сориентироваться?

– Смогу… – он внимательно вгляделся в переплетение схематичных коридоров, потом сообразил, где у голограммы верх и них, и показал куда-то в толщу станции вблизи ее, так сказать, северного полюса. – Вот здесь.