Текст книги "Страх высоты"

Автор книги: Сергей Соколов

Соавторы: Максим Москвин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Терроны прозвали, – усмехнулся господин начальник участка. – А потом прилипло. У тех, кто работал в штольнях подолгу, белки глаз становились ярко-желтыми, что твой янтарь. Вскоре после этого кроты просто загибались – быстро и очень болезненно. Невыгодно. Трудно набирать рабочих, когда они каждый день по дороге в шахту видят несколько черных мешков возле выхода.

– И что потом? – мне стало по-настоящему интересно.

– Потом медики Компании разработали антидот, приписали к каждой бригаде реаниматор, который, кстати так тебе помог… Так что теперь кроты живут подольше.

Тон, каким Потехин все это мне излагал, просто истекал цинизмом. Люди-винтики, идеальное воплощение идеи.

– Однако, все это стоит определенных средств. Которые нужно отрабатывать. Тебе это ясно?

– Ясно, – кивнул я.

Что ж тут непонятного? В бытность мою моряком приходилось наблюдать, когда пришедший из рейса трудяга оставался еще и должен компании-судовладельцу. Хочешь долг отработать – давай по новой еще на полгода, потом еще и еще. Замкнутый круг, разорвать который смог бы только человек с сильной волей. Помимо денежного ярма, такая карусель привязывает еще и четким распорядком. Человек точно знает, что он будет делать через час, через день. Знает, когда ему спать, когда есть. Вырабатываются определенные рефлексы, избавиться от которых ой как сложно… В общем, все понятно.

– Ты слишком хорошо соображаешь, крот, – усмехнулся Потехин. – Знаешь, мясо, оно обычно без мозгов. И это приводит нас к хорошему объяснению твоего появления в штольне Матецкого.

Что и следовало ожидать. Косить под дурака у меня всегда получается неважно. Нужно менять тему разговора, возвращаться к веселым и познавательным картинкам.

– Я могу попросить воды? – мне и вправду очень хотелось пить.

Просьба не вызвала ни малейшего удивления. Потехин кивнул стоящему сзади офицеру, о существовании которого я уже успел забыть. Тот что-то недовольно буркнул, однако прошагал, судя по звуку куда-то вправо, к дивану, чем-то там звякнул, шагнул ко мне и протянул над правым плечом высокий прозрачный стакан с водой, как мне показалось. Я взял его, поднес к губам и с наслаждением глотнул и вправду чистой и прохладной воды.

– Много не пей, – торопливо сказал Потехин, – может стать плохо.

С усилием я оторвался от стакана, сделав три глотка. Потехин кивнул, как мне показалось, с удовлетворением. Офицер отошел обратно к двери и опять застыл там каменным изваянием.

– Идем дальше, – продолжил мой будущий, как я уже начал понимать, начальник, – Вот здесь – город Желтый.

Картинка на экране сместилась так, что сеточка улиц переползла в самый центр. Городок выглядел самым обычным, как любой провинциальный городок с высоты птичьего полета – плоский и одноцветный. Кроме одной детали. Справа, если условно принять верх за север, то на востоке городка, разместился квадрат черного цвета, крест накрест перечеркнутый светлыми линиями.

– Это, – красное пятнышко подползло к квадрату, – это Пирамида. Здесь живут первы. Впрочем, никто им не мешает жить, где угодно, но здесь созданы нормальные условия, а районы города загажены местами до полной невозможности там существовать. Поэтому живут там такие, как ты – терроны. Где живут, там и гадят.

И опять нотки цинизма и непостижимого превосходства. Понятно, вот она, наша судьба.

– А здесь вот у нас самые зараженные районы, старый город. Там никто не живет, даже терроны не настолько тупы. К нему с юга примыкает Свалка, а с юго-востока – космопорт, – картинка поползла южнее. – Вот на него мы и работаем.

Ну, наконец-то все встало на свои места. Тут я был в своей стихии. Есть месторождение какой-то дряни, эту дрянь добывают, перерабатывают, везут в порт – пардон, в космопорт – и отправляют туда, где эта дрянь пользуется спросом. Именно такой деятельностью я и занимался уже несколько лет. Как ни странно, но любая разрабатываемая таким вот способом дрянь, оказывается чертовски вредна для тех, кто рядом с ней работает и живет. А поскольку всем нужно на жизнь зарабатывать, то всегда находится много желающих продать свое здоровье…

Хотелось бы предложить свои профессиональные услуги, но… Интуиция мне подсказывала, что ничего, кроме здорового смеха, такое предложение не вызовет.

От господина Потехина не укрылось мое оживление.

– Ага, это тебе кажется знакомым, не так ли? Ну что, есть какие-то проблески воспоминаний?

– Мне кажется, что я узнаю город и космопорт. Я не помню как все связано, но я точно помню, что Комплекс и космопорт – это одно целое, – я по-прежнему пытался играть избранную роль. – Мне кажется, я там бывал.

– Вполне вероятно. Мы иногда используем кротов на погрузке или разгрузке. Роботы, конечно, производительнее, но кроты – дешевле.

Потехин умолк, шевельнул ладонью. Экран с картинкой погас, шустро сложился в исходное положение, попутно снова обмахнув меня быстрым веером, и втянулся в стол. Одновременно погасла призрачная клавиатура. Кажется, разговор переходил в завершающую фазу.

– Вижу, ты вспомнил достаточно, – жестко продолжил Потехин. – Поэтому сеанс терапии будем считать законченным. Я вижу ситуацию так. Некий крот, скорее всего из свеженанятых, посмотрел вокруг и решил, что недостоин такой жизни. Он инсценировал свою смерть с таким расчетом, чтобы при прокладке нового шурфа забойщики натолкнулись на него. К его великому сожалению, сдвиг пластов породы и льда завалил его так, что инсценировка заморозки превратилась в реальность. На что этот крот рассчитывал, я не знаю. Может, он решил, что его вывезут наверх, в купол, откуда можно сбежать, может, вообще мечтал, что его эвакуируют на какой-нибудь из взлетающих судов, не знаю. Фантазии кротов иногда бывают непредсказуемы. Может, все вообще было иначе, ты за каким-то чертом пытался проникнуть в шахту извне, хотя я не имею ни малейшего представления, за чем в шахте можно шпионить. Но для порядка и простоты, мы принимаем первую версию. Есть вопросы?

Во время этой пламенной речи я даже дыхание затаил. Понятное дело, начальнику нужно придумать правдоподобную версию для отчета, пусть и шитую белыми нитками. Но вопрос у меня был.

– Какое сегодня число?

– Шестнадцатое апреля две тысячи четыреста восемьдесят девятого года. Припоминаешь что-нибудь?

Да. Уже некоторое время, как память вернулась ко мне полностью, и не могу сказать, что воспоминания были приятными. Но сообщать ему этого я не собирался.

– Немного. Только имя.

– И? – Потехин подался вперед.

– Сергеев. Игорь Сергеев.

Глава 2.
Ad patres[3]3
  К праотцам, на тот свет (лат.)


[Закрыть]

Очередной этап в жизни Игоря Сергеева наступал прямо сейчас. Конечно, звонок от старого знакомого, с которым был выпит не один литр виски на частых встречах в Москве и Питере, куда они оба приезжали для участия во всякого рода конференциях и семинарах, раздался еще два месяца назад. Предложение сорваться и уехать из города, где прошли все двадцать шесть лет жизни, бросить знакомую до последнего листа бумаги работу, да вообще – все, поступило в два часа ночи.

– Дружище, как жизнь, спишь, что ли?

– Идиотский вопрос – ты сам-то как думаешь?

– Э-э-э, ну раз ты со мной разговариваешь, то не спишь.

Жизнерадостный голос в телефонной трубке принадлежал Диме, Человеку с Дальнего Востока, как его называли коллеги и друзья. Дима работал в Находке, и, с учетом разницы во времени, звонить в находившийся на одном с Москвой часовом поясе Мурманск, просто поболтать, являлось полным абсурдом. Значит, нужно приготовиться к новостям – хотя, какие могут быть новости из Находки – там же Земля закругляется.

– Да, я не сплю и жду, когда услышу что-то такое, что сможет оправдать твою наглую, бесцеремонную и попирающую все устои общества выходку.

– Узнаю друга Игоря – ты ему слово – он тебе десять, ну да ладно, к делу. Короче, есть вакансия на место заместителя начальника порта Находка, и нужен ты. Время на сборы небольшое – через пару месяцев ты должен приступить к своим обязанностям. Ты понимаешь, вместе работать будем – неужели не повод возрадоваться?

Вводная из разряда удара дубиной по голове.

– Слушай, я понял, что ты мне сказал, но эмоционального отклика не жди, я слишком сплю, чтобы адекватно с тобой разговаривать на эту тему. Это космическое предложение, и мое скорее да, чем нет, и тем не менее, будь человеком, скинь все детали на мой личный ящик, надо время подумать, а к началу следующего рабочего дня у вас я перезвоню тебе с ответом и отправлю почту с комментариями. Время терпит сутки?

– Ну ты наглая рожа! Ладно, терпит, даже три дня терпит, но не затягивай – кучерявое предложение, цени, брат. Ладно. Давай пока.

В трубке раздались короткие гудки. После таких новостей обычно всю ночь пьют кофе и предаются неуемной фантазии, периодически бросаясь к компьютеру и проверяя почту. Но спать хотелось просто невероятно – полярная ночь и хронический недосып, связанный с погрузкой тупого китайского корыта на сорок тысяч тонн с тупым китайцем-капитаном, накрывали лучше всякого снотворного. Игорь лишь подумал, что там Япония рядом, рыба сырая... и васаби... А потом пришел сон.

На следующее утро он выбежал на улицу, прогреть машину – для декабря двадцать восемь градусов мороза все же холодновато, а вернувшись, просмотрел свой почтовый ящик, распечатал сообщение от Димы, впрыгнул в только-только начавший размораживаться «Опель» и понесся на работу.

В офисе стоял штиль, пароходов под погрузку не ожидалось еще дня три, и никто не отвлекал Игоря от изучения предложения из Находки. После внимательного чтения текста взгляд плавно поднялся к потолку, и Сергеев принялся изучать пятна на полимерных блоках покрытия.

«Это просто подарок судьбы, – подумал Игорь, – не зря говорят, что первоначальное ускорение может придать хороший пинок под задницу».

Вот он, этот самый пинок. Социальный пакет просто радует – и квартира тебе, и беспроцентный кредит, и служебная машина, а зарплата – ну просто песня, пять тысяч в месяц плюс премиальные, это сколько в рублях? В качестве coup de grace – пакет акций угольного терминала. Видно, его кандидатура там, в Находке, востребована. А Дима человек надежный и с нормальным чувством юмора, так что предложение абсолютно серьезно. Лето, говорят, в Находке такое, что и в океан залезть можно. А работа, судя по предложению, связана с запуском новых угольных терминалов для увеличения грузопотока. «Какие проблемы – работа, как говорится, не сложная, но опасная – местные деятели, конечно, съесть попробуют, но и мы не пальцем сделаны, к тому же Дима явно не просто так своего кандидата проталкивает – заинтересован, значит. Итого – да, да и еще раз да», – с такими мыслями в голове Игорь, посмотрев на часы и обнаружив, что залипание желудка совпадает с минутной стрелкой на двенадцать, а часовой – на час, двинулся в столовую, прихватив распечатку с собой, подальше от любопытных глаз.

По дороге в коридоре навстречу нарисовался сам глубокоуважаемый господин директор. Перегородив Игорю дорогу, он, как обычно, попытался посмотреть на Игоря сверху вниз, но, как всегда, ни нахмуренные брови, ни грозно выпятившийся живот, ни четырехсантиметровые каблуки блестящих бежевых туфель не помогли. Все-таки двадцать сантиметров разницы в росте преодолеть можно только используя либо ортопедическую обувь, что господин Осина стеснялся делать, либо всем своим видом заставляя собеседника сжаться до размеров рисового зернышка. На большинство сотрудников вид директора производил именно такое действие, но Игорь был равнодушен к чарам Осины. Пару раз послав большое начальство по известному адресу и не вылетев по каким-то, загадочным с точки зрения директора, причинам с работы, Сергеев получил свой статус-кво, внешне выражавшийся в вежливом обращении со стороны босса. Конечно, относительно манеры общения с остальными подчиненными. «А ведь если бы мог, отравил бы меня, не задумываясь», – пришло опять в голову Игорю. Осина, слегка сдувшись, сказал:

– Вот что, Сергеев, ко мне в кабинет к пятнадцати ноль-ноль будьте так любезны подойти, – и проследовал дальше.

Вылитый Де Фюнес, черт из табакерки. Приглашение было совершенно неожиданным, принимая во внимание, что после последнего крупного разговора в кабинете директора, тот выгнал Игоря вон и обещал сначала сгноить, ну а потом похоронить заживо.

Непродолжительные размышления над тарелками с молочным супом (брр!) и котлетой по-киевски вывели на предполагаемую связь между приглашением на ковер к Осине и поступившим от Димы предложением. Скорость передачи информации равна скорости света, вот уж точно. И как он мог узнать о Находке? «А все к лучшему – предложу по собственному желанию через месяц, думаю, его это устроит» – мысленно пожал Игорь плечами.

Но разговор с директором состоялся в другом ключе.

Ровно в назначенный час войдя в кабинет Осины и присев на свое обычное место в середине длинного стола для заседаний, Игорь выслушал следующее:

– Ну что, Сергеев, в Находку хочешь, большим человеком стать? Я тебя обещал похоронить, так я тебя зарою здесь, не вставая с кресла, – и Осина кинул вдоль стола несколько листов бумаги.

При ближайшем рассмотрении это оказались ксерокопии трех расписок капитанов судов в получении груза и произведенной за это оплате. На мгновение с Игорем произошло то, что называют «все внутри провалилось», и на лице его это состояние отразилось настолько явственно, что «Де Фюнес», не удержав злобную усмешку, удовлетворенно откинулся в гигантском начальственном кресле. После Сергеева отпустило.

– Вижу какую-то бумагу стандартного формата, принял, выплатил, моя подпись, все правильно. А в чем, собственно, вопрос? – выдал Игорь с независимым видом.

– В чем, говоришь, вопрос? Вопрос в том, что ты воровал у компании. И получишь ты за это по полной – завтра документы будут переданы в прокуратуру, так что поедешь ты на Дальний Восток, но только за казенный счет.

– На вашем месте я бы эти бумаги сжег от греха подальше и сидел ровно.

– Что? – Осина напрягся, а лицо его приняло несколько баклажанный оттенок .

– А вот что. В результате разбирательства прокуратура потребует зачистки склада, полной инвентаризации товара, и изымет документацию за период моей работы для проверки факта преступления. И ничего не найдут – потому что по документам все сходится на сто процентов. Говорю это с уверенностью, так как акт аудиторской проверки был сделан всего месяц назад. А за такой реверанс в сторону прокуратуры владельцы компании вас погладят против шерсти – при наихудшем развитии ситуации нас обоих уволят. Но, скорее всего, вылетите с работы только вы. И, наконец, еще одна милая подробность. Попал мне в руки, совершенно случайно, факс об оплате счета за автомобиль «Субару-Аутбэк», от одной нам известной компании, поставляющей оборудование. Нужно ли продолжать – про то, как выяснить реальную стоимость продуктов этой компании и разницу с указанной в счете стоимостью? Что, поплохело? Так что прямо сейчас я пишу заявление об уходе по собственному желанию, датирую следующим месяцем, а вы его подписываете, и через месяц заявление я передаю в кадры.

Осина расплылся в кресле, как медуза, и пропыхтел что-то, похожее на «да».

Ровно в шесть часов вечера, сидя за рулем шуршавшего по заснеженной дороге автомобиля, Игорь тихо напевал про березовый сок, весенний лес и пыль, взглядом окидывая раскинувшиеся вдоль залива завьюженные огни Мурманска, мысленно уже прощаясь с городом своего детства и молодости и предчувствуя новую жизнь на новом месте. Рядом на сидении лежала пластиковая папка с подписанным директором заявлением об уходе, как большая точка на предыдущем этапе жизни, а может, как путевка в жизнь – все зависит от точки зрения, пессимистической или оптимистической.

***

Следующий месяц прошел как одна большая нервотрепка. После того, как Игорь позвонил Дмитрию и, подтвердив свое согласие на работу, получил от него все дальнейшие инструкции, пришлось брать за свой счет пару дней и лететь в Москву на собеседование со своими работодателями. Встреча прошла в благожелательной обстановке, дядям на костюмах от «Бриони» и часах «Улисс Нардин» Игорь не то чтобы понравился – на лицах этих дядей прочитать что-либо невозможно в принципе – но отвращения не вызвал, к тому же Дима в процессе смотрин и закупки раба присутствовал, нашел время приехать из Находки. Чем мог, помогал, и дело закончилось подписанием пятилетнего контракта на работу и долгими посиделками с Димой в ресторане аэропорта Шереметьево в ожидании рейсов на вылет.

Яркое зимнее солнце светило через стеклянную стену самого, наверное, советского, со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами, заведения общественного питания в Москве. Неторопливая официантка убедительно принесла друзьям десерт и еще одну «Джек Дэниэлс», чуть теплую от того что стояла в баре рядом с батареей отопления. Залив виски лед в стаканах, друзья от разговора о перспективной работе и деталях сотрудничества перешли к обсуждению переезда Игоря в Находку.

– Дружище, все будет в порядке. Отправляй контейнер со своим барахлом железкой, через пару недель будет у нас, я контейнер встречу и постоит он до твоего приезда. Что с квартирой, нашел покупателя? – Дима был явно заинтересован в том, чтобы Игорь вовремя оказался в Находке.

– Ну, в принципе, нашел, а имеет смысл продавать?

– Имеет, друг, имеет. Уходя – уходи. Машину тоже сдай, «Опель» в Находке – это нонсенс, с перегоном намучаешься. Что с работой?

– С работой было все в порядке уже на следующий день после твоего ночного звонка.

– Осина отпустил без разговоров?

– Отпустил, с разговорами… Ну да и хрен с ним. Лучше расскажи про то, куда я еду, что там как с Находкой?

– Игорь, рекомендую, отличное место для богатого молодого и холостого человека мужеска пола. Что ты хочешь – порт есть порт, все развлечения на месте. Летом поинтереснее чем Мурманск, тепло во весь рост. К ветру тебе не привыкать. Если чего не найдешь в Находке, то рядом Владик, пару часов на машине. На выходные вполне нормально съездить в полной анонимности, если ты понимаешь, о чем я говорю, хе-хе. По охоте там, рыбалке – без вопросов. Ну ты, вроде бы, не по этому делу. Знаю, любишь ты грушу попинать, руками помахать, с этим тоже простор, выберешь, что тебе по нраву. Кстати, Япония в двух шагах, и уж поверь мне – там гораздо интереснее, чем в Норвегии, Швеции и Финляндии вместе взятых. Короче, забудь все рефлексии и вперед, не оглядываясь. Через месяц встретимся, познакомлю с ребятами – все бывшие моряки, абсолютно адекватные люди, как говорится, все видели корабли в море, не на конфетном фантике.

– Ладно, уговаривать-то меня не надо. Пути назад нет, даже если бы ты мне сказал, что там меня ждет избушка на курьих ножках и бригада леших во главе с Бабой-Ягой – приехал бы все равно. Но уж после такой агрессивной рекламы переезд с Крайнего Севера на Дальний Восток просто неизбежен. Остается только надеяться, что логика событий рано или поздно приведет меня в Центральную Европу.

Месяц прошел незаметно, после увольнения с работы приятным событием оказалось получение расчета – на эти деньги можно было прокормить не одну китайскую деревню в течение года. Деньги от продажи машины и квартиры Игорь отослал родителям, которые, узнав про перемену места работы, отреагировали очень спокойно – лететь-то теперь придется не три часа, а двенадцать, но не им, а их сыну, до Белгорода. Контейнер со всем, что было нажито за время отдельного от родителей проживания, был отправлен в Находку своевременно. При его загрузке оказалось, что нажито примерно на пару картонных коробок – места хватало на то, чтобы еще и машину туда затолкать. Самой болезненной была продажа машины. «Синяя стрела», с трепетом купленная всего полгода назад и с тех пор содержавшаяся в явно тепличных условиях – химчистка салона раз в месяц, полировка, диски – ушла в грязные руки барыги на авторынке с уценкой почти на тысячу долларов. Повздыхав над синим немецким лимузином, Игорь подумал о возможной покупке чуда уже японского машиностроения, например о «Тойоте Кэмри», и жизнь опять стала налаживаться.

***

Так наступил последний вечер мурманского периода жизни Игоря. Сумка с вещами была давно собрана, с соседкой договорено, что ключ с утра Игорь положит на косяк у ее двери, для передачи новым владельцам квартиры. В феврале солнце уже появилось после долгой полярной ночи, но вечером темнело рано. За окном бедное звездами небо накрывало сопки ледяным колпаком. Вдруг как-то резко наступило эмоциональное осознание предстоящих событий, и на ум пришла стереотипная фраза о том, что мосты сожжены и Рубикон перейден, но в этот момент она отнюдь не выглядела стереотипной и избитой, а в точности выражала испытываемое переживание – что-то безысходно-тоскливое от прощания с городом, где прошли все его двадцать шесть лет, вместившие так много всего. Знакомые с детства улицы, друзья, подруги, работа, которой отдано пять лет. Игорь успокаивал себя тем, что ничто не помешает ему вернуться сюда или в отпуск, договорившись со своими друзьями, или просто на выходные, если уж одолеет тоска. Но ничего не помогало, и не было никакого логичного объяснения нахлынувшей тоске. Будущее раскрывалось перед Игорем Сергеевым во всем своем великолепии – интересная работа, деньги, перспективы, куча новых впечатлений. Нет ни одной причины для такого неприятно щемящего чувства, от которого хотелось завыть, уставившись на пустую стенку на кухне, где сиротливо стояла сломанная табуретка, не попавшая в контейнер с вещами. В качестве альтернативы вою можно было попробовать закрыться с головой одеялом в кровати, свернувшись в позе эмбриона и пытаясь вызвать в голове белый шум. Сергеев применил менее радикальный метод – из стопки оставленных в квартире книг был выбран неизвестно как оказавшийся там «Справочник по Соединенным Штатам Америки», год издания 1989. После часового изучения политической системы США и статистики производства чугуна за последние семьдесят лет, к Игорю пришло успокоение, нервная тошнотворная дрожь отступила, и он отправился спать перед дальней дорогой.

Утро следующего дня началось не самым лучшим образом. Вероятно, избыток адреналина, выделившийся во время вчерашнего нервного срыва, разложившись в организме за ночь, вызвал отравление, выразившееся в головной боли и мерзком привкусе во рту. Поднявшись до звонка будильника с постеленной прямо на пол простыни, Игорь взглянул на часы – было семь часов утра, и заказанное заранее такси должно было приехать к подъезду через двадцать минут. Омовение в душе, с вдумчивым полосканием рта и последующем пусканием струек воды на кафель, слегка привело в чувство – потоки воды попытались смыть последствия неожиданной рефлексии. Вытершись той же простыней, на которой и спал, он оделся в разложенную заранее на полу одежду. Взглянув на часы и, обнаружив, что осталось всего пять минут, Игорь скользнул на кухню, опрокинул в себя подготовленный с вечера йогурт, и, подхватив свой багаж, вышел за дверь. Лифт пришел как раз тогда, когда дверь была закрыта и ключи положены на косяк соседской двери. Игорь хотел еще позвонить ей в дверь на всякий случай, но потом передумал – соседка всегда была готова зацепиться языком надолго, а времени на разговоры с ней не было.

Такси уже стояло у подъезда. Закинув сумку на заднее сидение машины, Игорь уселся рядом с водителем. Захлопнув дверь, он, прижавшись к стеклу лицом, снизу вверх окинул взглядом, прощаясь, свой дом.

Через час Сергеев стоял в очереди на регистрацию среди хмурых людей, недовольных ранним пробуждением и необходимостью лететь утром в субботу. Над очередью витал отчетливый запах перегара, а некоторые пассажиры, особенно успешно отдохнувшие прошлой ночью, стеклянным взором напоминали зомби. Публика собралась самая разнообразная. Веселая суета нескольких семейств, явно улетавших в отпуск туда, где в феврале за тридцать, но не холода, а тепла, контрастировала с хмурыми лицами командировочных. Загрузка рейса оказалась неполной, и в самолете все расселись по возможности подальше друг от друга. Экипаж доведенными до автоматизма фразами поприветствовал пассажиров на борту и пожелал удачного полета. Прозвучала стандартная просьба пристегнуть ремни. После непродолжительной рулежки по аэродрому самолет разогнался и взлетел. В иллюминаторе скользнули полуприкрытые снегом елки и смутно видневшиеся в наступающем рассвете сопки. Все. Теперь это все воспоминание, прошлое, область в памяти, и чем дальше, тем меньше мысль будет возвращаться к тому, что имело место быть когда-то в далеком северном городе.

Стюардессы раздали завтрак, и, выпив предложенный чай, Игорь провел оставшиеся полтора часа полета во сне, добирая ночной недосып.

В Москве температура воздуха была теплее, чем в Мурманске, градусов на семь. Еще при посадке яркое солнце засветило в иллюминаторы. Попав в здание аэропорта Шереметьево, Игорь еще полчаса прождал получения багажа. Странно, но окружавшие его оживленные и громкие люди, толкавшиеся вокруг ленты багажного транспортера, как будто не замечали Игоря, при этом шумная многорукая человеческая амеба плавно обтекала его со всех сторон, ни разу не коснувшись. Взвалив сумку на плечо, он вышел на улицу сквозь толпы встречающих и суетливых таксистов.

До рейса на Владивосток оставалось еще около трех часов, и надо было придумать, как убить два часа из этих трех. Выйдя из-под козырька входа в зал прилета, Сергеев снял с плеча сумку, аккуратно поставил ее на асфальт и встал на кромку тротуара рядом с остановкой маршруток, которые шли от вокзала к метро через Шереметьево-2. Лениво наблюдая, как часть летевших с ним из Мурманска отпускников бодро грузится в заляпанный грязью микроавтобус, пытая невозмутимого шофера на предмет того, довезет он их до Шереметьево-2, или выбросит трупы по дороге, Игорь постепенно поддался воздействию тепла от ярко светившего солнца, и погрузился в полудрему.

– Добрый день, сержант Франчук, документы предъявите, пожалуйста, – неожиданно произнесли рядом.

Открыв глаза, Сергеев увидел двух милиционеров с автоматами, выжидающе разглядывавших его. Поняв, что речь идет о его документах, он достал из внутреннего кармана куртки паспорт и передал его представителям власти. Взяв паспорт в руки, сержант внимательно изучил первую страницу, сличая лицо Игоря с фотографией, открыл страницу с пропиской, и продолжил допрос.

– Из Мурманска? Летите куда, или в столицу?

– Лечу дальше, во Владивосток, – ответил Игорь.

– Билеты покажите, пожалуйста. Вежливый сержант не вызывал никакого отторжения, и предусмотрительно сохраненный билет на рейс из Мурманска в Москву вместе с билетом во Владивосток были ему переданы.

– Из порта в порт – моряк, что ли?

– Был моряком, сейчас в порту работаю.

– А что так далеко собрались – в командировку? – продолжил сержант, закончив чтение билетов

– Работу поменял, лечу на новое место, в Находку.

– А билеты во Владивосток, вы уж определитесь, куда летите, – сержант выжидающе уставился на Игоря.

– В Находке своего аэропорта нет, туда от Владивостока меньше двухсот километров.

– Так, говорите, на новую работу уезжаете, а что так мало вещей с собой везете? – не сдавался дотошный сержант.

– Я все контейнером отправил, с собой только минимум вещей, зубная щетка и тому подобное. Если необходимо – можно проверить.

– Давайте посмотрим.

Игорь открыл сумку и поставил перед милиционерами. Те просмотрели содержимое – вещи, папка с бумагами, ничего, вызывающего подозрение.

– Спасибо, все в порядке, счастливого полета, – сержант вернул Игорю паспорт и билеты.

– А что так все строго? – спросил у сержанта доказавший свою безобидность Сергеев.

– Усиление, на всех вокзалах проверки после терактов, о вашей безопасности заботимся, – ответил сержант и, козырнув, пошел вместе со своим напарником дальше вдоль здания вокзала.

Застегнув сумку, Игорь направился следом за нарядом милиции, продвигаясь к входу в зал вылета. «Вот и время помогли убить господа милицейские, и даже автоматами для этого не воспользовались», – пришло Игорю на ум. До начала регистрации оставалось около сорока минут, можно еще выпить чего-нибудь внизу в баре. Он зашел в зал вылета, пройдя через первый контроль, зазвенел в арке детектора. Работник службы безопасности обвел по контуру Сергеева специальным прибором и, выяснив, что тот срабатывает на пряжку ремня, пропустил дальше. Подхватив просвеченную контролем сумку, Игорь повернул направо к бару, но остановился перед лотком с газетами и журналами. Поскольку с собой ничего почитать он не взял, а предстоял очень долгий перелет и спать больше никак не хотелось, то пришлось купить несколько многостраничных таблоидов – должно хватить часов на пять. Отстояв небольшую очередь у стойки, Игорь понял, что алкоголь не полезет – настроение отсутствует. Так что он остановил свой выбор на паре банок энергетического напитка и бутылке минеральной воды. Присев за столик к какому-то пассажиру потрепанного и заспанного вида, явно ночевавшему на сиденьях в зале, Сергеев открыл купленные емкости и заполнил стакан пятьдесят на пятьдесят минералкой и энерджайзером. Попробовав полученную смесь и оставшись довольным результатом, он открыл один из купленных журналов и углубился в чтение большой статьи о «вновь открытых возможностях человеческого мозга». После получасового чтения, периодически прерываемого прикладыванием к стакану со смесью, Игорь, прищурившись, посмотрел на висевший в отдалении монитор с информацией о расписании вылетов. Напротив четвертой сверху строчки о его рейсе на Владивосток мигал зеленый огонек – значит, регистрация началась. Не торопясь допив остаток минералки, он пошел к очередям на предполетный досмотр, проводившийся почему-то до регистрации на рейс. Извилистый путь ума, додумавшегося до этого, был неисповедим – количество очередей возрастало – неужели нельзя было поставить детектор на ленту, по которой отдельно транспортируемый багаж поступает в накопитель? Думая об этом, Игорь занял одну из очередей, которая показалась короче других, и начал медленно передвигаться к зоне досмотра. Все прошло как обычно, включая изучение охранником пряжки на ремне. Осталось зарегистрировать билет и ждать объявления посадки. Поставив сумку на весы и отдав тетке билет, Игорь встал у стойки регистрации для получения посадочного талона. Неожиданно другая тетка, регистрировавшая билеты, обратилась к нему со словами:

– У вас билет неправильно оформлен. В базе его нет. Где вы его покупали?

– В авиакассе, в Мурманске.