Текст книги "Принцип действия"

Автор книги: Сергей Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

10. Форпост «Гряда»

Отключившись от виртуальности, Шайя грубее, чем следовало, содрала нейрошлем с головы и вскочила с кресла-тренажера «Сфера», ругаясь про себя почем зря. Оказалось, вскочила слишком резко – голова закружилась, пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержать равновесие. Опять забыла, что нужно минутку посидеть, дать телу и сознанию прийти в себя. Ну что за характер, вечно она торопиться. Машинально взъерошила пятерней влажные от пота волосы, после нейрошлема они примялись. Короткая стрижка – это все-таки благо. Даром что ли никто из пилотов, кроме пижона Макса Хуллигана, не носит длинных волос – одна морока.

– Чтоб тебя приподняло и трахнуло! – выругалась она уже вслух, но капитан Бола, к кому была адресована сия гневная реплика, естественно, ее не слышал. Бола и Саня Мельница, или Большой, как его звали ребята, сидели в других креслах тренажер-класса и все еще сражались между собой в виртуальной реальности. Спинки игровых кресел полуопущены, поддерживая расслабленные тела, лица полностью скрыты зеркальными щитками нейрошлемов, отсекавших внешние раздражители – звуки и свет. ИскИн симулятора передавал необходимые ощущения прямо в мозг и регистрировал ответные реакции, поддерживал двусторонний непрерывный обмен, создающий полную иллюзию пребывания в мире Глубокого Погружения.

Саня Большой – рослый, массивный, грузный, Бола – маленький, худощавый, даже чуть ниже ее, Шайи Цедзе, но физический размер пилотов в бою на роботах никакого значения не имел. В исходе поединка Шайя не сомневалась. Саня, несмотря на свое мастерство, давно заслужившее уважение в команде, проиграет. А Бола выиграет. Он всегда выигрывает. Команда давно уже втайне от командира при каждом бое в тренажере делала ставки на его проигрыш. Между собой договорились – пока Бола выигрывает, деньги будут оседать в общую кассу. За два года контракта на Двойном Донце на счет общей кассы набежало уже около годового заработка любого из пилотов, так что тот день, когда кто-нибудь из них одолеет командира, станет весьма знаменательным для счастливчика.

Головокружение, наконец, прекратилось, усиленное сердцебиение, вызванное гневной вспышкой и резким подъемом на ноги, начало утихать. Шайя еще раз окинула взглядом обоих мужчин, прежде чем покинуть комнату. Скоро заступать на вахту, а она вся мокрая от пота после симулятора, игровой нейрошлем – это тебе не кокон жизнеобеспечения «меха», где контролируется твое спящее тело, пока бодрствует сознание. Не очень-то приятно в таком виде лезть в кокон ИБээРа и торчать там вот так восемь часов, пока тебя не сменят другие. Так, в душ, и немедленно!

Она вышла из тренажерной и быстрым шагом направилась в жилой сектор форпоста, тоже размещенный на подземном уровне. Собственно говоря, «Гряда» представляла собой слоеный пирог из двух этажей – подземного и надземного. Или гриб, «ножка» которого полностью погружена в почву, – в последней располагались жилые помещения, столовая, склады, тренажерный класс, верхний этаж; «шляпка» была целиком отведена под ангар для боевых роботов и прочей военной техники и по вместимости была раз в десять больше «ножки». Это и понятно – людской гарнизон «Гряды» невелик, основной упор в отражении агрессоров сделан на боевых роботов да на ракетные и пушечные турели, встроенные в бетонный колпак форпоста и в фортификационный вал защитного периметра.

Иногда, когда Шайя всерьез задумывалась над тем, что командир «Грозовых Стрел» вытворяет на своем «Огненном Демоне» – без разницы, в реальности или виртуальности это происходит, она, честное слово, испытывала самое настоящее благоговение. Бола не просто ас среди пилотов. Среди пилотов он – бог. По сравнению с его отточенным, невероятным мастерством ее опыт пилотирования выглядел жалко, хотя Шайя посвятила своей профессии восемь лет жизни. Проклятый Бола! Она подумала о нем уже без злости, злость улетучилась, привычно вытесненная невольным восхищением. Пополам с завистью. Хорошей, рабочей завистью, отлично стимулирующей желание совершенствовать собственное мастерство, чтобы достичь когда-нибудь в будущем мастерства командира. Впрочем, не стоит чересчур обольщаться, мастерства Бола она не достигнет никогда. Командир проходил Специализацию. Единственный из пилотов «Грозовых Стрел». Есть люди, психика которых изначально заточена под управление роботом, те, кто может пойти на сознательную перестройку своей личности с помощью «специализатора». Тогда и вне робота, и внутри его он будет почти одинаковым человеком, а двойственность мира не будет его раздражать. Но каждый сам принимает подобное решение – «иждивенец», или «специализатор», соответственно – временная надстройка над сознанием, расширение возможностей, или коренная перестройка, закрепление этих возможностей в голове пожизненно. Кроме Бола больше никто не рискнул настолько промывать себе мозги, хотя все без исключения считали себя профессионалами и имели приличный стаж пилотирования ИБээРов.

Шайя отлично понимала ребят. Никто не собирался связывать свою судьбу с роботами на всю жизнь без остатка, когда-нибудь наступит момент, когда придется осесть на гражданке. А с конкретной Специализацией в башке, по тем же боевым роботам, проблематично освоить какую-либо новую специальность. Разве что подвязаться работать инструктором по обучению тех же пилотов… нет, подобная предопределенность ее не прельщала. Так что всем пилотам в команде для поддержания должного уровня пилотирования и огневого мастерства, а также для совершенствования навыков вполне хватало «иждивенцев» с программным обеспечением «мехвоин». Хотя в последнее время с их использованием тоже возникли проблемы, из-за вирусов «миротворцев». Поэтому приходилось проходить усиленные тренировки на тренажерах базы, а в боевых условиях «иждивенцев» отключали вместе с лоцманами, и в ход шли исключительно реальные наработанные навыки.

Шайя влетела в кубрик, который делила еще с двумя пилотами – Грегори Верным, которого в ее команде звали не иначе, как Булочкой, и Серегой Холмогором, прозванным Бородой. «Сокамерников» на месте не оказалось. Борода еще находился на вахте, патрулируя зону полукилометрового отчуждения вокруг форпоста, между колпаком «Гряды» и валом защитного периметра, где была выжжена вся местная растительность, Шайя как раз должна была его сменить. А Булочка пока отсутствовал, он и Макс Хуллиган ремонтировали своих «мехов» на рембазе космопорта. Но скоро должны вернуться.

Шайя фыркнула, подходя к своему шкафчику. Ох уж эти дурацкие клички. Мужчины просто не могут без них обойтись, извращаются над своими именами, как только умеют…

Она быстренько скинула пропотевший комбинезон прямо на пол, обмоталась широким полотенцем на голое тело, тепло улыбнулась, подумав о Максе. Пожалуй, этот парень был единственным, против чьей клички она ничего не имела – Болтун. Действительно – самый настоящий болтун, язык без костей, мелит, не переставая, но надо отдать ему должное – никто никогда не видел Макса хмурым, подавленным, его веселье и жизнерадостность были заразительны и неизменно поднимали настроение окружающих. Хороший парень, Шайе он положительно нравился. Гораздо больше, чем ее земляк Серега Борода. Тоже вроде улыбчивый, но как-то все делает через силу. Бороде гораздо легче что-нибудь соврать, чтобы потешить других, чем без всякой задней мысли улыбнуться самому. Просто так. Но Бороду она знает дольше. Собственно говоря, из-за него она когда-то и выбрала свою профессию – пилот боевого робота. О чем иной раз остро жалела.

Проходя мимо двухметрового настенного зеркала, Шайя не удержалась и скинула полотенце – все равно никто не видит, провела ладонями по телу от груди до бедер. Она знала, что хороша собой. И успех у мужчин, которым она неизменно пользовалась, был вполне заслуженным. Лицо-то у нее самое обычное, в супер-моделях ей не ходить, это она отлично осознавала, да и больно надо, зато над своей шевелюрой она поработала как следует – невыразительный тускло-коричневый цвет и упрямые кудряшки, доставшиеся ей от природы, и которые, казалось, ничем нельзя было распрямить… она избавилась и от того, и от другого. Состригла волосы под «ежик», и перекрасила остаток волос в ярко-желтый, с оранжевыми вкраплениями, почти огненный цвет. Когда на ее голову падали солнечные лучи, иной раз казалось, что вместо ее волос горит маленький костер. Такой она себе нравилась гораздо больше. Но еще сильнее пришлось поработать над телом. За много лет тренировок на силовых тренажерах она сумела превратить себя из тощей, худосочной жерди в очень даже привлекательную женщину. А последние четыре месяца она посвятила усиленной проработке мускулатуры нижней части тела, и результаты уже давали себя знать. Икры, бедра и ягодицы окрепли, приобрели некую соблазнительную законченность, с намеком на будущий рельеф подтянулся и живот. Да и в остальном она выглядела весьма неплохо. Темные соски на полных округлых полушариях груди торчали весьма вызывающе для любого самца, а мышцы рук и спины, так называемые «крылышки», очень даже неслабо выделялись под гладкой нежной кожей. До мужских мускулов ей, конечно, далеко, и конституция не та, женская, и гормоны другие, не способствующие мышечному росту, но такой цели Шайя перед собой и не ставила. Ей нравилось быть привлекательной женщиной, и она старалась поддерживать физическую форму исключительно ради этого, избегая применять искусственные препараты для наращивания мышц. Впрочем, для пилотов роботов, проводящих многие и многие часы в неподвижности в коконе жизнеобеспечения, такие занятия всегда актуальны. Несмотря на дежурный массаж кокона, мышцы все равно затекают, так что разминка требуется. В общем, грех было не полюбоваться результатами честного труда над собой. Вот Шайя и залюбовалась, лишь через несколько минут вспомнив о том, что спешит.

Вся команда «Грозовых Стрел» размещалась в двух комнатах, которые соединялись между собой душевым помещением. Очень удобно. Всегда можно встретиться на «нейтральной» территории, обсудить какие-нибудь новости перед вахтой.

Шайя уже взялась за ручку смежной двери, когда услышала в душевой голоса, и замерла, прислушиваясь.

* * *

Тихо прошипел воздух, бесцеремонно раздвинутый материализовавшимся объемом. Ботинки Чолана мягко утвердились на пластиковом покрытии пола, он замер, словно каменное изваяние. Одна рука на парализаторе, другая – на шоковой гранате. Сознание плывет, изучая ментальную активность. Теплый воздух, запах разогретых электронных плат, запах пота и синтетики. Беглое сканирование не выявило направленной опасности, хотя в помещении, куда он переместился, шелтянин находился не один, и воздух был буквально пропитан агрессией и боевым накалом. Из пяти тренажерных кресел класса «Сфера» были заняты три – двумя мужчинами и женщиной. Все тела полураслаблены, лица скрыты зеркальными щитками нейрошлемов, отсекавших сенсорику окружающего мира, руки расслаблено покоятся на удобных подлокотниках. Наемники из «Грозовых Стрел». Пилоты боевых роботов. Они не могли ему помешать, их сознанием владела виртуальная реальность, поэтому Чолана они не интересовали. В задание шелтянина не входило устранение живой силы противника. По условиям первого контракта он мог убить только в случае самозащиты, и его это устраивало.

Взгляд Чолана изучал наемников всего пару секунд.

Затем он принялся за дело.

По плану «миротворцев» шелтянин недаром переместился именно в тренажер-класс. С любого кресла-тренажера можно без помех войти в общую сеть комплекса, а именно это ему и требовалось. Нежелательных свидетелей, окажись такие в момент переноса, вырубили бы шоковые гранаты или луч парализатора. Но даже этого делать не пришлось.

Прикрепленный к правому плечу небольшой, с кулак, пенал открылся, оттуда немедленно выбрался «наездник», шустро перебирая длинными лапками. Биологический модуль, имитатор. Если не знать, что перед тобой искусственное создание, то можно запросто принять за крупного золотистого кузнечика. Большие фасетчатые глаза – многослойные телекамеры с высокой степенью разрешения, как в кривом зеркале отразили окружающую обстановку – стены, кресла с людьми, самого Чолана. Длинные волоски усиков – чуткие улавливающие антенны, шевельнулись, сканируя пространство. Программа поиска была скорректирована заранее: следуя взгляду Чолана, «наездник» раздвинул прозрачные крылышки, распрямил сложенные лапки и с тихим шелестом перепорхнул с плеча хозяина на подлокотник свободного кресла, коготки лапок бесшумно вошли в разъем сетевой розетки. Тихий сигнал: на виртуалку лоцмана поступил отчет – «наездник» взломал коды доступа и приступил к загрузке материала. На ввод в сеть «Пацифиста-2» – боевого вируса заказчика, ушло несколько секунд. Чолан непрерывно держал под ментальным контролем как пространство внутри помещения, так и прилегающий коридор за закрытой дверью. Никто не должен застать его врасплох. Наконец, «наездник» закончил работу, снова перепорхнул на плечо – размытый золотистый силуэт, и спрятался в пенале.

Простое задание. Раз плюнуть. Самое сложное в нем – сам прыжок туда и обратно. Очень простое здание. Что особенно приятно – за очень хорошие деньги, даже учитывая тот факт, что Чолан получит лишь треть от стандартной, «взрослой» ставки. Ведь это – первые деньги. Какой бы ни была сумма, она греет сердце.

Все, можно убираться. Даже как-то жаль, что вот так быстро…

Сознание Чолана скользнуло, готовясь к прыжку.

Агрессивность ментального фона в помещении резко подскочила. С мягким жужжанием сервоприводов нейрошлем у одного из лежавших в креслах игроков поднялся на лапе манипулятора, освободив голову.

Юное сердце Чолана глухо стукнуло и замерло, снова забилось, но уже неровно. Кровь прилила к лицу, зашумев в висках. Когда на голове человека нейрошлем, он не воспринимается как личность, так, придаток к нейрооборудованию. А сейчас он увидел ее целиком, лицо, тело, то, как она себя ощущает сама, и взгляд словно прикипел к увиденному. Прыжок сорвался, погас, словно огонек прогоревшей свечи.

Ладное, проработанное, женственное тело. Молодое лицо, узковатое, почти как у шелтянки, но разрез глаз широкий, с темно-карей радужкой. Красивые чистые глаза. Короткие огненно-желтые волосы. И такая же, под цвет волос, насыщенность эмоций в душе – смесь злости и боевого азарта. Досада на проигрыш. Очень яркие, очень чистые и сильные чувства, всколыхнувшие что-то в душе самого Чолана, нашедшие ответный отклик.

Несколько секунд взгляд незнакомки оставался отстраненным, погруженным внутрь, сказывался переход, возвращение из виртуального мира в реальность, затем приобрел осмысленность. И сразу все чувства, бушевавшие в душе, как в зеркале отразились в глазах, а ее тело словно подбросило невидимой рукой. Вскочив, она ухватилась за спинку кресла, Чолан почувствовал ее головокружение. Да, слишком резко, нельзя так вставать после Глубокого Погружения.

Ругаясь вполголоса, девушка взъерошила свободной пятерней влажные от пота волосы, расправила их после нейрошлема, ее взгляд невидяще скользнул мимо Чолана, стоящего всего в трех шагах от ее кресла. Даже будь она не так занята своим гневом проигравшего в схватке, Чолан остался бы для нее невидим. При рождении ему достался уникальный набор ментальных способностей, а Академия помогла ему выработать надежные и эффективные комбинации по их использованию. Одна из его главных способностей – невидимость, как ментальная, так и физическая. Если он того не желал, его не видели ни живые существа, ни искусственные видеосенсоры. Да, для наблюдателей оставалась возможность засечь его тепловыми датчиками и датчиками движения или объема, но тут он уже ничего поделать не мог. Запланированный риск. К тому же внутри «Гряды», по уверениям разведки «миротворцев», даже видеокамеры присутствовали не везде. Считается, что проникнуть внутрь «Гряды» с помощью обычных диверсионных средств невозможно, поэтому внутри военного комплекса охрана ложилась на плечи солдат.

Головокружение у пилота прошло, и пламеволосая быстрым шагом вышла из тренажерной. Не раздумывая ни секунды, Чолан последовал за ней, ботинки с мягким стопом позволяли сделать это совершенно бесшумно.

Чолан не знал, почему это сделал. И даже не хотел задаваться вопросом – что его толкнуло на этот шаг, он ведь всего-навсего должен был вернуться на базу «миротворцев». И таймер на виртуалке уже оттикал три из двадцати запланированных на операцию минут. Схему внутреннего устройства подземного этажа «Гряды» он знал, она непрерывно удерживалась в тренированной памяти, да и лоцман, если что, мог подсказать, где он находится, и куда направляется объект его неожиданного внимания. Добравшись до жилого сектора форпоста, незнакомка вошла в одно из помещений.

Чолан скользнул следом, мягко затворил за собой дверь.

Пламеволосая ничего не услышала, не обернулась, слишком была занята собственным «я» и не обращала внимания на такие мелочи, как едва уловимые шорохи за спиной. К этому моменту ее злость к противникам в виртуальной реальности поутихла, а чувства потускнели, настраиваясь на спокойный лад.

Кубрик пилотов. Койки, шкафчики с личным имуществом и снаряжением.

Внутренняя дверь справа вела в душевую, где сейчас, по ощущениям Чолана, находился лишь один человек.

Девушка уверенно подошла к шкафчику с личной биркой на откидной панели, и Чолан, наконец, узнал ее имя – Шайя Цедзе. Незнакомка скинула пропотевший комбинезон прямо на пол, обмоталась широким полотенцем на голое тело, тепло улыбнулась, подумав о ком-то из своих знакомых…

Чолан мгновенно взмок. Вид обнаженного тела незнакомки резанул глубоко внутри, перевернув все естество.

Дальше – больше.

Шайя Цедзе подошла к высокому настенному зеркалу и скинула полотенце, любуясь собственным отражением. Она выглядела привлекательной и чувствовала себя привлекательной. Девушке нравилось это ощущение, и она не держала свои чувства в каких-либо рамках, не-ментату это не нужно. А Чолан чувствовал это вместе с ней, и его это завораживало. Хотелось приблизиться и коснуться нежной гладкой кожи, впитать внутреннее «я» пламеволосой своим, сплести в сексуальных фантазиях… хотелось нестерпимо.

Чолан ощутил, как в душевой за стенкой появился еще один посетитель, завязал разговор с прежним, шелтянин не стал прислушиваться. Чужой разговор его не интересовал.

Нехорошо подглядывать, через силу напомнил он себе, но не смог отвести глаз от ее тела. Великолепного, завораживающе красивого, зовущего тела. Девушки на Шелте – совсем другие. Их красота заключается не во внешних данных, а в функциональности отработанных навыков тела и ума. В Академии шелтянки отрабатывают навыки рукопашного боя наравне с мужчинами, население Шелты очень малочисленно, и популяция шелтян все время борется за выживание, за сохранение себя как вида, поэтому для обучения кадров годится человеческий материал обоих полов. Как говорится, не до жиру.

Может и не удивительно, что вид этой девушки взволновал Чолана совсем не с профессиональной точки зрения… Она… она очень привлекательна, эта Шайя…

Наконец, пламеволосая снова завернулась в полотенце, прекратив пытку Чолана, взялась за дверную ручку душевой, но услышала за дверью голоса, и замерла, прислушиваясь. Неожиданно лицо девушки повернулось в сторону Чолана, взгляд рассеянно скользнул по его фигуре. Она не увидела его, но явно что-то почувствовала. Спохватившись, он укрепил самоконтроль, и девушка сразу забыла о нем, снова вернув внимание к двери. Впрочем, ненадолго, явно услышав что-то о себе, рванула дверь в сторону и влетела в душевую.

Как только она исчезла с глаз Чолана Дефа, пелена наваждения сошла с его сознания. Чолан попятился. Замер, вспомнил, что прыгнуть может и отсюда, даже лучше отсюда, пока здесь никого нет, а в коридоре могут возникнуть проблемы…

Он не знал, что случится в результате его действий в тренажер-классе. И его не должно волновать, что именно предпримут «миротворцы» при атаке на «Гряду», какие средства используют. Его задание выполнено. Он должен уйти. Он должен. Должен…

Его это не касается. Тогда почему он об этом думает, не силах вытеснить из разума и чувств образ этой девушки? Смятение в душе, разлад в мыслях. Так не годится. Он наемник. Профи. И у него большие надежды на успешную карьеру. А он тут сходит с ума.

Он судорожно вздохнул, скосил зрачки на виртуалку лоцмана.

Время еще было…

На что?

Он не знал.

Задание выполнено и давно пора отсюда исчезнуть, визит неоправданно затянулся…

Он разжал стиснутые в кулаки пальцы, опустил взгляд. Ногти впились в ладонь так, что почти до крови продавили кожу. Отвратительное самообладание. Оценка – неудовлетворительно. Даже хуже. Стыдись, наемник… Прав был тупоголовый Нибелунь – он, Чолан, сопляк. Потерял разум при виде обнаженки. Женское тело… НУ И ЧТО С ТОГО?!

Что сделал бы в такой же ситуации его личный талисман – ветеран из Галереи Легенд Сагиб Кримсарт?

«Да ничего бы он не сделал, – сам себе ответил Чолан. – Ни-че-го. Никаких затруднений у Кримсарта и в помине не возникло бы».

Он бы просто вернулся.

Чолан закрыл глаза и глубоко вздохнул несколько раз, отрешаясь от суеты и беспокойства не столько внешнего, сколько своего внутреннего мира. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы сконцентрироваться и совершить обратный прыжок, на базу «миротворцев».

* * *

Что-то необычное, какое-то ощущение чужого присутствия на мгновение отвлекло ее внимание от разговора за дверью, словно кто-то заглянул в кубрик из коридора. Шайя непонимающе глянула по сторонам и тут же забыла о странном ощущении, снова повернув голову и прислушиваясь. Судя по голосам, там находились Петр Свистун и Саня Большой. Вот тебе и на. И когда Санек успел? Не иначе как вышел из тренажера сразу после нее и перед зеркалом, естественно, не вертелся – с какой-такой радости разглядывать вместительное брюшко, красноречивое свидетельство его любви выпить тройную дозу пивка и закусить чем-нибудь калорийным? Значит, и Бола вскоре может подойти. Впрочем, уроженец безводной Сокты, выросший среди вечных сухих ветров и пыльных бурь, Бола не особенно любил душ. Он и в симуляторе почти не потел. Не нервы – сталь. Если для многих пилотов наиболее полный самоконтроль достигался лишь при слиянии с роботом, благодаря его программному обеспечению и нейрооборудованию, а в жизни они вели себя как самые обычные люди, каждый со своими причудами и «тараканами» в голове, то Бола и в жизни был всегда спокоен, невозмутим, собран.

У Шайи мелькнула озорная мысль – а может ей так и войти в душевую – голышом, порадовать мужчин видом своих соблазнительных форм. Мужчины, как известно, любят глазами. До того как, понятное дело, перейти к рукам. Но поколебавшись, она передумала. Даром что ли в душевой для нее имелась специальная ширмочка. Сами же мужчины и позаботились. Санек, вне всякого сомнения, подобный шаг оценит по достоинству, ни скабрезных шуток, ни телодвижений с его стороны против ее желания не последует, полюбуется с удовольствием, а вот Петр – величина непредсказуемая. Лучше его не провоцировать. В их команде Петр состоял около года, заменил уволившегося пилота. Парень со странностями, никогда не знаешь, что отмочит, причем с совершенно серьезным видом. Своим человеком в команде он для Шайи так и не стал. Хотя как мужчина был весьма для нее привлекателен. Иной раз она ловила себя на том, что не прочь завести с ним более близкие отношения, но не знала, как сломать стенку легкого отчуждения, возникшую между ними с самого начала их знакомства. Черт его знает, что Петру в ней так не понравилось, но общения с ней он обычно избегал.

Она снова взялась за ручку и снова замерла. Подслушивание не входило в число любимых занятий Шайи, но девушке показалось, что в разговоре мелькнуло ее имя. Вернее, кличка. Эти ребятки полагают, будто она не знает, что ее прозвали Принцессой. Прозвище девушке нравилось, но она не собиралась поощрять подобное начинание и демонстративно не замечала подобного обращения в компании. Лоцман помог усилить слух программно:

– …Санек, не учи меня жить. То, что я о ней думаю, мое личное дело.

– Да что ты против нее имеешь, наемник? – Санек периодически всех так обзывал, словно сам наемником не являлся и защищал жителей Двойного Донца совершенно бескорыстно.

– Отстань.

– Думаешь, я не вижу, как ты неровно дышишь в ее сторону? Что же тебе так не нравится в ней, а?

– Ладно, хочешь знать мое мнение? Слишком горячая. Не в моем вкусе. Эмоции прыгают впереди мозгов.

– Я вот что тебе скажу, Петр. Шайя – отличная девчонка. И отличный пилот. В нашей команде она больше шести лет, заметь, гораздо дольше, чем ты, и мы отлично с ней ладим. В обиду мы ее не дадим.

– Я не собираюсь ее обижать. Я просто ненавижу таких, как она!

– И почему же? Что она тебе такого сделала?

– Что она сделала? Лучше спроси, чего она не сделала. А я тебе скажу – она не выполняет своей генетической программы. Мужчины созданы для войны. Женщина – для продолжения и сохранения жизни. Ей нечего здесь делать, боевые роботы не для нее.

– Петр, полегче на поворотах…

Дальше Шайя слушать не стала. Ворвалась в душевую как ураган. Санек и Петр голышом стояли под струями горячей воды, бьющей из потолка. Увидев ее, они умолкли, но даже не попытались прикрыться, привыкли. Шайя остановилась перед ними в двух шагах, сложила руки на груди и слегка откинула голову. Весьма характерный жест, свидетельствующий об ее настроении – когда она злилась, она всегда принимала эту позу. С детства.

– Что ж, мальчики, я польщена. Быть любимой темой для разговоров – это дорогого стоит.

– И много ты услышала? – Полные губы Санька растянулись в иронично-примирительной усмешке. Мощные выступающие скулы в контрасте с сужающимся к затылку черепом делали его вид немного забавным, но мало находилось шутников пройтись по его внешности. Шайя как-то оказалась свидетельницей шутливой потасовки Болтуна с Бородой, парни дурачились, так Санек подхватил каждого одной рукой, вздернув в воздух, словно они ничего не весили, и держал так, пока оба не запросили пощады. После чего отпустил с миром, наказав более не шалить в его присутствии. В мирной обстановке Саня Мельница был очень сильным человеком с добродушным характером, но стоило ситуации как-то обостриться, и он превращался в ходящее воплощение старинной пословицы, гласившей о том, что добро должно быть с кулаками. А в бою он и вовсе становился умелым и беспощадным бойцом.

– Достаточно. – Шайя уставилась на Петра. – Говоришь, я не выполняю своей генетической программы? Ты посмотри-ка, как заговорил наш сельский неуч.

Петр смотрел на нее и молчал. Ни тени улыбки на лице. Вообще никаких эмоций. Словно окаменел. Струи горячей воды хлестали его по плечам, брызги летели во все стороны, но он стоял неподвижно и смотрел на нее.

– Полегче, Шайя, вам ни к чему ссориться, – Санек выключил душ, снял полотенце с крючка и принялся неторопливо вытирать свое рослое объемистое тело, мирно улыбаясь и шумно сопя. Весь его вид демонстрировал, что ничего особенного не произошло, все путем, все свои, ссориться незачем, да и нет никаких причин для ссор…

Но Шайя смотрела только на Петра.

– Да я все понимаю, Санек. Это у него просто сельское воспитание сказывается. Похоже, женщины на Сонгердане не имеют права слова, и все их обязанности сводятся к уборке, готовке и продолжению рода. Кстати, Петр, а ты выполняешь свою генетическую программу? Сколько ты у нас? Год? Просвети меня, дремучую, отсталую от жизни, почему я еще ни разу не видела, чтобы ты подцепил где-нибудь симпатичную девочку и уединился с ней для любовных упражнений? А может, ты даже не мужчина, только прикидываешься им?

– Шайя, прекрати, – Санек слегка нахмурился.

Шайя и сама чувствовала, что ее заносит, но Петр сам напросился. Разве нет? Почему она должна терпеть его выходки?

Петр по-прежнему молчал. Даже странно, что он не попытался ударить ее. Шайя заранее приготовилась к подобному выпаду, и, несмотря на внешне спокойную позу, готова была отпрыгнуть, увернуться. Любого другого после такого оскорбления Петр давно бы уже сбил с ног.

Не трогает ее лишь потому, что она – женщина?

Для любого другого мужчины такое поведение выглядело естественно, но от Петра это почему-то воспринималось как двойное оскорбление. Шайя нарочито наглым взглядом прошлась по его телу сверху вниз, остановившись на гениталиях, снова уставилась в лицо. По сравнению с Саньком Петр выглядел красавчиком. Оба высокие, почти одинакового роста, оба широкоплечие. Но если Санек выглядел как могучий, но раздобревший от хорошей жизни лев – массивные руки и ноги, солидное брюшко, пухлые щеки, то Петра скорее можно сравнить с тигром в расцвете сил и возможностей, в любой момент готового броситься на жертву и вцепиться ей в горло. Сухощавый и мускулистый, узкие бедра в контрасте с широкими плечами и выпуклая грудная клетка с прокаченными пластами мышц выгодно подчеркивали телосложение. Лицо у Петра было слегка удлиненным, линии скул, в отличие от Санька, сглажены, коротко стриженные серые волосы гармонировали со светло-серыми глазами.

Петр по-прежнему молчал, неотрывно глядя на Шайю каким-то странным, сумеречным взглядом, и ситуация начинала тяготить ее своей неразрешенностью. Хоть бы шевельнулся, чертов придурок, стоит и смотрит на нее с какой-то телячьей тоской! Как за глаза обсуждать – так мастер, а как в лицо сказать все, что думает, так баран бараном!

– Хочешь бесплатный совет? – жестко усмехнулась Шайя. – Если не умеешь совмещать приятное с полезным, то это твоя проблема, пилот. А моя личная жизнь, с кем и по какому поводу я сплю, тебя не касается. Понял? Да что ты молчишь, словно язык проглотил?!

Петр хранил молчание. Лишь странная тоска, проступившая во взгляде с начала разговора, стала более явственной.

Шайе стало неловко. Неловко до такой степени, что она больше не в силах была находиться здесь и выдерживать этот взгляд. Мыться расхотелось. Она резко повернулась и вышла из душевой, хлопнув дверью. Раздраженно обтерев тело полотенцем насухо – хоть какая-то попытка избавиться от пота, швырнула его в свой шкафчик и принялась одеваться. Сперва нижнее, влагопоглощающее белье – нательник, что-то вроде тонкой, эластичной пижамы, затем комбез.

Какой же ты идиот, Петр. Какой же ты идиот. Испортил все настроение, чертов придурок. Теперь бы побыстрее оказаться в роботе, «мех» ее успокоит, вернет хорошее самочувствие. Ну за что он с ней так? За что? Злость сменилась жгучей обидой, на глазах проступили слезы. А самое обидное в том, что отчасти он прав. Шайя давно уже одолевало тягостное чувство, что она живет не своей жизнью. Не о профессии пилота боевого робота она мечтала в детстве. Если бы не Серега Борода и ее дурацкая гордость, она бы никогда здесь не оказалась…