Текст книги "Кровь обязывает. Книга 9 (СИ)"

Автор книги: Сергей Обатуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

  9.5. Откровения крайста.

  Крайст, тем временем направился к указанному месту, причем я уже ничему не удивлялся, он же сказал мне, что читает все прямо из моей головы. Крайст тут же отреагировал на эту мысленную реплику и посоветовал закрывать свое сознание, а вот как это сделать, я должен найти в своей голове. Это расстояние до Цикла жизни мы двигались, не используя никакие подпространственные переходы, а просто пробивая новый ход в толще породы. Вскоре стали попадаться скалистые участки, но наша скорость ничуть не упала. Крайст просто проплавливал породу и тек дальше. Вскоре наше направление немного изменилось, и я почувствовал, что мы ходим кругами. Видимо он потерял направление и так пытается нащупать то, зачем мы сюда пришли. Но все оказалось прозаичнее. Крайст готовил площадку для работы с Циклом жизни. Как я и думал, основная работа предстояла мне. Те рудиментарные конечности, на теле крайста, не были приспособлены для такой тонкой работы. Конструкцию Цикла жизни нужно будет разобрать в некоторых местах и постараться восстановить до ее первоначального состояния. Все рисунки, схемы, описания сборки и настроечные таблицы, все было в моей голове. Окинув мысленным взглядом найденную конструкцию, я понял, что работы предстоит не так уж и много. Такое впечатление, что Кровавый бог, грубо говоря, поменял полярность течения жизненных сил и полностью отключил перемещение разума тех индивидуумов, которые помещались на периферии Цикла жизни.

  Я был полностью согласен с крайстом, с его "руками" делать здесь было нечего, тут нужны были тонкие манипуляции, да и кое-какой инструмент. Тем временем, крайст закончил кольцевые коридоры вокруг Цикла жизни и выпустил меня из своего тела. Да, я сейчас стоял перед той самой "каруселью", на которую Кровавый бог бросил моих друзей и незнакомых мне тогда, богов. Что же, сейчас предстояло убрать остатки грунта и приступать к ремонтным работам. Крайст остановил меня и попросил не торопиться. По его мнению, лучше всего было перенести Цикл жизни в ту самую пещеру, откуда мы начали его искать. Там его ничто не будет экранировать, как здесь, да и свободного места побольше, ведь нужно будет обеспечить место для двенадцати претендентов на звание будущего крайста, и для него самого. Тело нового крайста, куда вселится его разум, моментально начнет расти до размера старого крайста, как только процесс передачи сознания завершится. Да, в той пещере будет действительно лучше, да и находится она очень глубоко, что исключает случайное обнаружение ее кем-то еще, кто может посетить когда-нибудь эту планету. Знания, как мне перенести Цикл жизни всплыли в моей голове, и я тут же применил их на практике. Я находился в какой-то эйфории, все было легко, нужные знания всплывали как-то естественно, как будто я всю жизнь ими пользовался.

  Оказавшись в нужной пещере с Циклом жизни, я приступил к ремонту и перенастройке агрегата. Крепежные элементы были немного странноваты, и просто защелкивались в специальных отверстиях, но вот центральный элемент, который запирал их все, имел резьбовое соединение и нужен был специальный ключ. Головка этого соединительного элемента имела не шестигранную форму, как мы привыкли видеть на наших болтах, а скорее напоминала "барашек", но только без таких характерных ушей, как на Земле. Это была своеобразная прямоугольная верхушка, расположенная горизонтально. Чтобы открутить этот болт, я использовал два своих ножа, связав их лезвия проволокой. Зажав между ними то, что на земле называется болт, я стал откручивать его. Мой "гаечный ключ" просуществовал недолго, проволока лопнула и моя связка из ножей развалилась, но свою задачу ключ выполнил, а болт теперь поворачивался и моими пальцами. Силу, правда, приходилось прилагать немаленькую, но, самое главное, процесс разборки шел полным ходом.

  Когда я закончил разборку, и конструкция распалась на отдельные звенья, появился крайст. В этот раз я увидел его с головы или хвоста, кто их разберет. Зрелище было омерзительное. Думаю, все же, что это была голова, так как рядом с ней, из-под его конечности выбралось еще одно существо. Оно напоминало морскую звезду, но только двойную. Обе звезды были слегка смещены одна, относительно другой, и получалось существо, с большим количеством отростков. Их было десять или двенадцать, я все не успевал сосчитать количество отростков на одном из сегментов, так как существо все время поворачивалось и, как бы, перекатывалось на своих толи ногах, толи руках. Добравшись до меня, существо раздвинуло оба сегмента и вывалило прямо на пол рабочий инструмент. Это что, механик что ли? И как он будет работать своими непонятными отростками. Но, вывалив инструмент, существо отбежало назад и, сжав отростки, повалилось на бок, превратившись в двойную подушку и затихло. Может на него, и сесть можно? Да нет, раздавлю, но сейчас самое главное, это инструмент. Теперь в моей голове строился план перенастройки Цикла жизни. По моим прикидкам мне работы часов на шесть. Крайст подбодрил меня, но, по его мнению, я слишком занизил срок моей работы. Спорить было бесполезно, да и всякие непредвиденные обстоятельства могут, действительно, замедлить ритм работы. Мотнув головой в сторону существа, я поинтересовался, будет ли помогать мне вот этот индивидуум. Я получил категоричный отрицательный ментальный ответ, причем, от обоих. О, так наш новый друг тоже имеет ментальную поддержку. Нужно держать мысли в узде и, кстати, как мне закрыть свои мысли? Решение пришло моментально, оказывается все очень просто, нужно только отрастить в своей голове некий центр, отвечающий за экранирование своих мыслей. На создание такого центра мне следовало выделить несколько свободных нервных узлов и собрать их в один пучок, который возьмет на себя эту функцию. Эта процедура займет около двух дней. Вот крайст! Мог бы и сказать, что это не так быстро, как хотелось бы.

  Пока такие мысли бродили в моей голове, а в мозге начались небольшие перестройки, руки сами по себе отсоединяли кабели и меняли некоторые из них местами. Разъемы были стандартными, отличались только цветом или надписями. Мне помогало только то, что приходящие разъемы имели цветовую и буквенно-цифровую маркировку, и следовало только найти кабели соответствующего цвета или с аналогичными надписями. Дальше все просто, найти на схеме, куда должен направляться кабель и подсоединить его на место, убедившись, что совпадает цвет или надпись кабеля. Работа была не сложная, а, скорее, нудная. Двенадцать откидных мачт и центральная мачта, вот основные маршруты кабелей. Все логично, цветные кабели, это центральная мачта, а буквенно-цифровые, боковые, откидные мачты. Проблема была в том, что я должен был запомнить написание незнакомых букв и цифр. Кто из них буквы, а кто цифры, я не знал, язык был незнакомым, хотя в голову мне вложено было очень много. Я пока не мог закрывать свои мысли, у меня только начал формироваться центр, ответственный за экранирование мыслей в моей голове. Крайст легко уловил мои мысли и пояснил, что Цикл жизни им достался от их древних, к которым этот агрегат попал от еще более древней и развитой расы. Попасть-то он попал, но как некий древний артефакт, без каких-либо пояснений и инструкций, как им пользоваться. Его необычные свойства были обнаружены случайно, когда на Цикле жизни оказались две особи крайстов. Одна особь оказалась старейшиной рода, а второй особью, один из молодых сотрудников обслуживающего персонала. Тогда еще крайсты общались друг с другом и у них были какие-то подобия поселений. Они провели на Цикле жизни достаточно времени, чтобы произошло перемещение сознаний. Более подготовленный разум старейшины выдержал перенос в молодое тело, а вот слабый разум второго индивидуума просто схлопнулся, и на выходе этот мир получил одного помолодевшего старейшину и одного, пускающего слюни старого идиота. Феномен был взят на вооружение и на протяжении огромного количества лет использовался крайстами. Тогда у них были имена и прозвища, но со временем вид одних и тех же особей, а точнее, общение с одним и тем же индивидуумом, но только в разных телах, привел к тому, что общение вызывало гнев и неприязнь. Все бы кончилось трагически, если бы не изменения тел крайстов, которое было вызвано, толи естественной мутацией, толи – это последствия переносов сознания. Особи мало двигались, и у них постоянно присутствовало желание не попадаться на глаза своим соплеменникам. Все это наложило отпечаток на строение новых тел крайстов. Те из них, кто становился похожим на нынешних крайстов, уходил с поверхности планеты, прокопав себе ход в недра этого мира. Оставшиеся на поверхности особи завидовали ушедшим и в знак того, что они одобряют это и преклоняются перед таким подарком богов, украшали такие ходы под землю, как могли. Это было своего рода поклонение, которое набирало популярность среди оставшегося населения. На такое сооружение я и наткнулся случайно, когда приземлился на его купол, засыпанный песком. Так, постепенно, вся раса крайстов и ушла с поверхности планеты. Наверху, со временем, осталось только одно поселение, где и находился Цикл жизни, пока его не захватил Кровавый бог.

  Сунувшиеся на перерождение крайсты едва не погибли от рук Кровавого бога, но знания, накопленные на протяжении огромного количества времени, позволили им уцелеть, защищаясь от атак их нового врага, но вот самим атаковать, не получалось. Тела не были приспособлены к таким действиям. Лежать, недалеко передвигаться, пассивно пополнять энергию тел, это все, что могли себе позволить крайсты. Кровавый бог не стал преследовать крайстов, поняв, что они не представляют для него опасность и полностью переключился на освоение нового для него мира. Все на поверхности планеты было истреблено для пополнения магического резерва этого бога. Когда он понял, что на этой планете взять больше нечего, то случайно наткнулся на Цикл жизни. Видимо он имел представление, что это за аппарат, потому что очень скоро на планете стали появляться плененные им боги. Богов не так-то легко пленить, так что на сбор необходимого количества нужных ему особей прошлось затратить достаточно много времени.

  Крайсты пытались ему навредить, но, естественно, вяло и неорганизованно. Единственное, что они могли предпринять, это подкоп под бывшим своим городом. Но я и сам понимал, что это были разовые, стихийные попытки тех особей, кому было необходимо пройти операцию омоложения. Таких попыток было много, если учесть, что прошло несколько тысяч лет, но задачу свою они все же выполнили. Во всяком случае, после нашей атаки на резиденцию Кровавого бога, когда сотрясения почвы были существенными, свод подкопа все же не выдержал и рухнул, похоронив под огромной массой породы тело Кровавого бога и Цикл жизни, правда, через некоторое время после того, как мы выбрались со всеми узниками на поверхность.

  9.6. Мне бы домой.

  Обе операции шли полным ходом. Нервные центры в моем мозге сливались в какой-то новый фрагмент. Насколько я понимал, это будет некий автономный управляющий центр, который возьмет на себя функцию экранирования моих мыслей. Получается, что мысль, нечто материальное, раз ее можно считать извне или блокировать в моей черепной коробке. Субстанция материальная, но невидимая. А что, почему у некоторых веществ есть несколько состояний, а у мыслей нет? Ну, скорее всего, мысли, это какие-то волны, распространяемые внутри меня. Кто-то, у кого высокая чувствительность к таким волнам, может их обнаружить и прочитать. Исходя из известных мне теорий по безопасности информационных систем, чаще всего большие объемы информации воруется там, где к ней есть доступ из-за обычной людской халатности или при передаче через интернет. Во всех остальных случаях нужно физически подключаться к носителям информации напрямую и копировать то, что представляет интерес. Сюда относится и первый вариант с людской халатностью. У меня такой вариант исключен, хотя, как знать, может, кто и способен влезть в чужой мозг напрямую и читать его как раскрытую книгу. Моя проблема относится, скорее, ко второму варианту, когда данные передаются через открытое пространство. Мне была знакома методика защиты такой информации, а именно, шифрование. Но здесь возникала небольшая проблемка, а именно, ключи расшифровки. С другой стороны, кто мешает мне создать необходимый пакет мыслей, содержащих такой ключ, который я могу загрузить дружественным мне особям. Алгоритмы шифрования можно менять при необходимости, так что, скорее всего я остановлюсь на таком варианте. Эта информация ушла в создаваемый центр и была там принята к производству. Оба слушателя моих мыслей только вздохнули с завистью, ведь у них, их способности были приобретенные и они не могли их трансформировать под свои нужды, а я, все больше и больше напоминал себе некого монстра.

  Тем временем все кабели были переподключены, и их цветовая и буквенно-цифровая маркировка проверена на несколько раз. Вроде, все нормально, но оставались какие-то сомнения, ведь я вскоре исчезну из этого мира, а крайсты не смогут проверить этот прибор и будут вынуждены рисковать своей бесценной сущностью. В мозге всплывала и опять исчезала мысль, что должна существовать система тестирования готовности аппарата. Я стал прокручивать в голове, как вел себя Кровавый бог, когда он готовился приступить к высасыванию жизненных и магических сил из своих пленников. А ведь точно, он там что-то такое тыкал на вертикальной мачте. Я полез по чему-то, очень напоминающему скобы, на самый верх, под потолок пещеры. Пока я лез, то никаких идей, что я должен сделать, на ум не приходило, но вот когда я добрался до самого верха, то на крохотной площадке обнаружился некий пульт, на котором были видны какие-то переключатели. Все они были закрыты прозрачным колпаком. Внезапно мне на ум пришло, что положение переключателей осталось таким, какое использовал Кровавый бог. Из глубины сознания пришла волна информации, как сбросить настройки и вернуть их к тому состоянию, какое и застали крайсты. А все было просто. Имелись стандартные позиции всех переключателей, изменяемые с помощью центрального переключателя, но вот какое положение мне нужно, такой информации не было, да и не могло быть. Но меня спасло то, что его бывшее положение явно выделялось на расположенной под ним шкале, ведь он находился в этом положении огромное количество времени. Кровавый бог постоянно экспериментировал, и менял положение переключателя, но то, бывшее положение, навсегда зафиксировалось тенью, отбрасываемой самим переключателем на шкалу. Мне нужно было только вернуть переключатель в прежнее положение и включить питание прибора. Мои пальцы легко проделали это, приоткрыв прозрачный колпак. Гудение аппарата показало, что пока все работает, и нет никаких характерных звуков, сигнализирующих о том, что где-то произошло замыкание или заклинило какие-то механизмы или узлы. На этот раз "карусель" не вращалась. Я поинтересовался у крайста, должно ли быть вращение, и он заверил меня, что конструкция оставалась неподвижной на все время проведения переноса сущностей. Крайст попросил меня понаблюдать со стороны, а он намерен произвести омоложение прямо сейчас, ведь он является самым старым, на сегодняшний момент, крайстом. Я осторожно спустился с мачты, а когда обернулся, то обнаружил, что пещера наполнилась какими-то мерзкими слизнями, имеющими от трех, до десяти метров в длину и около метра в ширину. Они даже отдаленно не напоминали крайста и я забеспокоился. Внезапно обнаружил, что ко мне жмется тот самый помощник, что принес инструмент. Сам инструмент давно был собран и помещен в его полостную сумку, но вот страх этого существа читался на раз. Мысленно я заверил его, что не дам нас в обиду, но, как выяснилось позже, нас с ним никто не замечал. Все эти черви-переростки лезли к "карусели". Некоторые получали какое-то болевое воздействие от аппарата и, развернувшись, исчезали в небольших ходах, проделанных в стенах пещеры. Все это продолжалось довольно долго, пока не осталось всего шесть особей, не считая нас со звезданутым и крайста. Эта шестерка равномерно распределилась между боковыми мачтами, и затихла. Тем временем низкочастотный гул стал усиливаться, в какой-то момент крайст устремился к аппарату и, обвив его своим телом несколько раз поверх тел доноров, затих. Мы, со звезданутым существом, с любопытством наблюдали за разворачивающимся событием. Тело крайста начало медленно съеживаться, хотя в длину совершенно не укорачивалось, а вот тело одного из доноров стало стремительно расти. Рост происходил толчками, как будто кто-то втискивался внутрь этого тела. Наконец гул аппарата достиг своего максимума и стал снижаться. Мы простояли еще около получаса, прежде, чем началось какое-то движение семерки тел. Тела доноров еле шевелились, и они с трудом выбрались из-под неподвижного огромного, съежившегося тела бывшего крайста. Я ясно чувствовал, что крайста в этом теле нет, зато новое, потолстевшее и вытянувшееся вдвое тело, явно содержало в себе моего знакомого крайста, о чем я его и спросил. В ответ пришло ощущение блаженства и подтверждение, что все работает нормально, и я всегда буду желанным гостем на планете крайстов. Мы со звезданутым вздохнули с облегчением, перенос сознания прошел как надо, а значит, мне можно отправляться домой. Звезданутый прижался к моей ноге, и от него пришло удовольствие от того, как я его мысленно называю. Я покраснел до корней волос, ведь так на Земле исказили матерное выражение, чтобы оно звучало более или менее пристойно. Но Звезданутый даже не обратил внимания на мои крамольные мысли. Он упивался своим новым прозвищем. Оказывается, присвоение имени или прозвища, отражающего внешние признаки существа, это очень удачное и не часто встречающееся событие, а здесь на лицо новый, ни разу не использованный на планете, идентификатор.

  Я распрощался со своими новыми знакомыми. Крайст все еще прислушивался к своему новому телу, а Звезданутый продолжал наслаждаться новым толи именем, толи кличкой, но оба, точно, были заняты собой. Мне было пора возвращаться на Землю, о чем я им и сообщил. Место было подходящее, Мои способности здесь не экранировались, так что прямо отсюда я и намеревался отправиться домой. Осмотрев обоих, увлеченных собой существ я привлек их внимание и еще раз распрощался с ними. Сообщил, что место, подходящее для моего перехода, и я покидаю их. Если буду пролетать мимо, то обязательно заскочу сюда. Крайст, отвлекшись от своего созерцания, пояснил, что вскоре это место будет экранировано так же, как и все ходы крайстов, ведь это позволяет держать в секрете то, что находится под поверхностью планеты. Мы все тепло распрощались, и я растворился в пространстве.

  9.7. Возвращение со странностями.

  Раствориться-то я, растворился, но вот домой мне попасть не довелось. Во мне сработал какой-то новый механизм перемещения. Пришло понимание, что метрики планируемой точки выхода из-подпространства, нарушены, и я автоматически перенаправлен в ближайшую известную такую же точку. Ну, перенаправлен, так перенаправлен. Секундная заминка, и я оказался под направленным на меня ярким светом и командой, повернуться лицом к стене и положить на нее поднятые руки. Ноги пошире, я расставил сам, так как припомнил, как Михалыч тренировал своих подчиненных. Чем неудобнее поза подозреваемого в нарушении места перехода, тем лучше для группы охраны объекта. Мое перетаптывание было воспринято доброжелательно, и никто больше не орал. Я в стену произнес, что являюсь лицом доверенным и мой идентификатор внесен в базу, так что они могут проверить меня с помощью имеющегося здесь оборудования, а если нет, то тогда нужно вызывать начальство.

  – Мужики, да это же Макс. Хозяин дома, где я Наталью встретил. Точно вам говорю, я его хорошо разглядел. Мы с ним даже коньяк вместе пили. Классный, кстати, коньяк. Да и мужик классный, мне он очень понравился.

  – Ты че! Приказ не помнишь? В разговоры не вступать, действовать по инструкции. Вот по инструкции и действуй, а мы его на мушке будем держать, сколько потребуется. Мы же не идиоты, к нему близко подходить, а такого лопуха как ты, нам сам бог послал, и давай, раз сам вызвался, то и топай к нему поближе с прибором, а мы посмотрим, как он тебя сожрет.

  За спиной послышалась возня и в помещении гулко зазвучали шаги. Потом прозвучало, что точно, один из контейнеров светится, значит это наш человек и можно его отпускать. У меня в голове тоже сложилось два и два. Если они используют наши контейнеры с кусками ветки, то тогда, их начальник Михалыч.

  – Ладно, Николай, во-первых, привет! А во-вторых, давай зови Ивана Михайловича, все равно мне ему докладывать нужно, что я прибыл.

  В рядах бойцов прошел шепот, что, мол, имя знает, может действительно, свой? Традиционные пятнадцать минут мне пришлось подождать. Оказалось, что рабочий день уже начался, и Михалыч только-только поднялся в свой кабинет, и на звонки внутреннего номера ответить просто не успел, а вот посыльный подоспел как раз вовремя, когда дозвонились и по сотовому, и по внутреннему. Михалыч, чуть ли не бегом отправился вниз, в нашу, святая святых. Выслушав доклад старшего по группе, он откозырял в ответ и бросился ко мне. Контейнер с веткой точнее всех подтверждал то, что я, это я. Да я и сам об этом знал и даже, был в этом уверен на все сто. Мысленно поприветствовал Михалыча и сообщил, что со мной все в порядке. Михалыч мысленно мне отвечать не стал, а оторвал меня от стены и сжал в своих медвежьих объятиях. Бойцы расслабились, ауры настороженности начали тускнеть и стали преобразовываться в любопытство. Ну, сегодня Николай будет целый день в центре внимания. Как же, самолично знаком с таким кадром, которого сам Михалыч в объятиях тискает.

  Михалыч тем временем оторвал меня от себя и еще раз придирчиво осмотрел, как будто он может увидеть, что во мне изменилось, а изменилось многое, так что я уже не совсем тот Макс, которого он близко узнал в той далекой и неприветливой зангрийской пустыне. Я и сам не до конца понимал, что мне поведал крайст, и чем меня дополнительно наградил. Однако выяснилось, что я могу вытаскивать в два счета необходимую информацию из той, что мне вложили в голову обе Библиотеки и он сам, факт бесспорный, но то, что я ни черта не понимал в ней, был еще более неоспоримый факт. Я, скорее всего, представлял собой некий информационный транслятор. Передать то, что не понимаешь и получить то, что не просил, вот пока все мои успехи на этом поприще. Наличие бессмысленной информации в моей голове угнетало не хуже камеры-одиночки, в которой мне довелось побывать.

  Михалыч сообщил, что он отвезет сейчас меня к себе домой, и по дороге посвятит во все казусы, которые мне уготованы здесь. Мы поднялись с ним в его кабинет и долго пили чай. Вернее, я пил, а Михалыч отвечал на телефонные звонки. Мне было смешно, когда мой друг достал из тумбочки электрический чайник и подключил его в розетку. Пока он гудел, закипая, Михалыч вытащил миленькую вазочку с вареньем и пачку печения. Я молча, с недоумением, наблюдал за его действиями, но сам ничего не предпринимал. Было понятно, что здесь что-то не так. Вскоре выяснилось, что многое. Но пока, мы расположились за небольшим письменным столиком, и с удовольствием попивали чай. Михалыч раскололся, что варенье, из Авдотьевых запасов, а печенье он купил в ближайшем магазине. Думаю, что магу такого уровня, как Михалыч, сварганить такой ланч магически, было бы не просто, а очень просто, но он явно показывал мне, что проявлять магию в этом здании категорически запрещено. Мы с ним съели вместе не один пуд соли, правда, нафига ее жрать в таких количествах, но все же классическая поговорка настойчиво лезла в голову, перекрывая всплывающую информацию чего-то такого же типа, но из поговорок расы крайстов. Я дал команду своей голове успокоиться и с наслаждением отдался чаепитию с моим другом, который явно обладал какой-то, недоступной мне, информацией. Три чашечки чая, выпитые мной, показали, что чай, действительно, очень вкусный. Михалыч старался не глядеть в мою сторону, а исполнял роль гостеприимного хозяина кабинета. Мне хотелось ему напомнить, что я, вроде как являюсь его замом. Или являлся. Кто их тут разберет? Но слишком уж расслабленный вид Михалыча говорил мне, что не стоит открывать рот и произносить то, что известно только нам двоим, ну, может, троим. Внезапно Михалыч встрепенулся и поинтересовался у меня, видел ли я, как изменился наш полигон после капитального ремонта? Я честно признался, что давно не был на полигоне, да и на территории самого полигона был буквально в двух-трех зданиях, причем все они были или казармами, или домиками для офицеров.

  – Правильно, Макс. Но ты же мой заместитель, а значит должен внимательно осмотреть и ближайшие огневые точки. Вот, например, дот после ремонта выглядит теперь вполне прилично.

  Информация была явно с подтекстом, тем более, что я использовал этот дот как запасную точку выхода на Землю. Я изобразил унылый вид и вроде как скрепя сердцем согласился поехать на полигон, чтобы проинспектировать названный объект. Михалыч, делая вид, что доволен подложенной мне свиньей, принялся названивать в гараж, чтобы нам приготовили машину к выезду. Уже по тому, что он не вызвал свою персонально закрепленную машину, а брал транспорт из общего гаража, было понятно, что они здесь под плотным колпаком каких-то служб. Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец телефонный аппарат издал дребезжащий звук и на том конце доложили, что машина к выезду готова. Мы поднялись с кресел, Михалыч набрал писчей бумаги и две ручки и направился на выход. Ох, что-то мне очень не нравится, как за нас плотно взялись толи наши недруги из этого, а может и из других миров, толи мы действительно находимся под плотным колпаком у всех сразу.

  9.8. Дома, как всегда бардак.

  УАЗик бодро катил по знакомой дороге. Мы с Михалычем практически не разговаривали. Он уселся вперед, начальство все же, а я устроился на заднем сидении и несколько раз просто проваливался в сон. Водитель был незнакомый и очень уж молчаливый. Было видно, что на дороге он не может расслабиться, а все время ждет каких-то пакостей. Бросалось в глаза, что опыта у него маловато, а может, просто, таким уродился? Меня он начал раздражать еще в городе. Подъезжая к перекрестку, он заранее не смотрел на улицу, пересекаемую нами, а останавливался и только тогда начинал крутить головой по сторонам, а там и машин-то никаких нет. Чтобы не видеть этого маразма, я закрывал глаза, но мое чутье все равно, лучше любых глаз говорило мне, что транспорта нет и можно было заранее осмотреть этот открытый перекресток и продолжать движение, не снижая и без того маленькую скорость. Михалыча, видимо, это все устраивало, так что я не стал дергаться, а время от времени погружался в здоровый драконий сон.

  Через полтора часа мы подкатили к КПП полигона и часовой, осмотрев, как положено, наше транспортное средство и всех сидящих в нем, дал разрешение на открытие ворот. Мы въехали на территорию, подведомственную моему командиру, и покатили к знакомому домику, рядом с двумя казармами, где мне довелось до этого побывать. УАЗик, мягко качнувшись на рессорах, остановился, и мы с Михалычем выбрались из него, восстанавливая кровообращение в застоявшихся конечностях. Что говорить, УАЗик, это не роскошный лимузин, где можно вытянуть ноги, здесь все подчинено экономии и целесообразности. Одно слово, военная машина. Наши с Михалычем, тела, быстро решили проблему перераспределения крови, все же Молния не зря столько занималась двумя такими балбесами, как она нам говорила. Водитель остался сидеть в машине, может у него там задница приклеилась, а возможно, он минут через пятнадцать осознает, что мы уже приехали. Как бы там ни было, а мы с Михалычем уже двигались по направлению к моему временному жилищу. Видимо Михалыч решил не выходить из образа проверяющей комиссии, а осмотреть все, как и положено. А что, совместим, так сказать, приятное с полезным.

  Нашим глазам открылись ярко побеленные бордюры дорожек. Ну да, это самое главное при таком серьезном ремонте военного объекта. Мы, для приличия, заглянули внутрь домиков для офицерского состава. Ну, что сказать, побелка и покраска прошли на ура. Думаю, что прапорщик, руководивший ремонтом, страдает дальтонизмом. А как по-другому объяснить такие невообразимые цвета, использовавшиеся при ремонте. Думаю, что если он не дальтоник, то просто слил все остатки краски в одну бочку и тщательно перемешал. К побелке претензий не было, как известно, известка только белого цвета.

  Осмотренный нами объект не представлял никакой стратегической ценности, за исключением того, что командованию было бы где прилечь и на чем поесть. Мы еще немного потоптались на пороге цвета детского поноса, прикрыли дверь такого же красивого цвета, как и порог, и отправились в ближайшую казарму. Да, эта крыша будет долго пугать врагов нашей родины своим цветом, видимым, думаю, даже из космоса. Казарма, судя по цвету крыши, была родной сестрой осмотренного нами объекта. Правильно, а зачем индивидуальность в армии? Все должно быть одинаково красиво. Вот оно и было. Человек, с художественным вкусом должен был бы застрелиться на третий день пребывания в такой казарме, о чем я и сказал Михалычу, но он меня успокоил. Солдаты редко здесь бывают, в основном разбросаны по отдельным точкам полигона, где и живут все это время. Казармы нужны для относительно крупных военных сборов или учений. Я не стал спорить, Михалычу виднее, да и прапорщику он еще клизму вставит, это по нему видно, а уж в ментальном плане, так даже читается на раз. Мы бегло, скрепя зубами, осмотрели обе казармы и направились к доту. Все шло по плану, наше перемещение по объекту не должно было вызвать никаких подозрений. Командный состав проверяет вверенный им объект на предмет качества проведенных ремонтно-восстановительных работ.

  К доту вела такая же яркая дорожка, как и к офицерским домикам и казармам. Извести не пожалели, а то что ее смоет ближайшими дождями, так на то и сезонные ремонтные работы.

  – Они бы еще траву покрасили – скрипел зубами Михалыч, а тем временем мы добрались до долговременной огневой точки. Здесь все было уже более культурно. Термин "по Уставу" здесь был очень даже уместен. Просто этот объект попадал под разряд боевых, и его расцветка была строго оговорена в Уставе. Во всяком случае, снаружи. Михалыч сорвал пломбу, и мы вошли внутрь. Вот поэтому я и не мог попасть сюда. Моя фантазия даже в самом страшном сне не могла представить себе такие краски внутри этого объекта. Видимо здесь использовали остатки остатков, потому что таких красок в природе не существует. Придется запоминать этот шедевр местного зодчества. Да, эта запасная точка выхода будет самой ненадежной в моем арсенале, но сейчас мне недоступна и та, что в моем доме. Интересно, что там натворили Наталья с Авдотьей, хотя я же их предупреждал, чтобы ничего не меняли в моей комнате. Михалыч, увидев мои ошарашенные глаза по поводу расцветки внутреннего убранства этого объекта, только развел руками. Кто же мог представить, что в замыслы высших существ вселенной вмешается микроскопический меркантильный разум обычного вора-прапорщика. Когда мы оказались внутри, то Михалыч молча разложил листы на две кучки и быстро принялся писать, сообщая мне, что нашим подразделением занялась какая-то специальная служба. Она, как и мы, не подчиняется никому, кроме персонального куратора с самого верха, но наши кураторы не пересекаются и это странно. Наши люди и он сам носят какие-то приборы, отслеживающие некоторые параметры организма носителя прибора. Михалыч боится, что они могут отследить и нашу ментальную связь. Запись голоса не ведется, это его люди в первую очередь проверили, так что наши ментальные перешептывания при встрече можно будет списать на эмоциональный всплеск при виде знакомого лица. Мой дом очень тщательно обыскали, деньги конфисковали. Наталья устроила истерику, ее еле успокоили. Обе женщины, после допроса, вынуждены были вернуться в село, к себе домой. Дом после обыска опечатали. Наталье и Авдотье запретили показываться в городе, так что ничего еще не закончилось. По мне никаких указаний не было, вот Михалыч и проявил инициативу в пределах своих и моих полномочий. Самое главное, это остаться наедине и выработать стратегию нашего поведения. Михалыч может бодаться на своем уровне, все же он полковник. Генерал ему не светит, в свое время он не закончил академию. Был плотно востребован как полевой агент и, практически, не имел возможности заниматься своими делами, а значит, и своим будущим. Хорошо, что у него такая семья, что жена, что дочь. Анна смогла сохранить такую теплую, семейную атмосферу внутри этой небольшой ячейки общества. Я застал эту семью в тот самый момент, когда на карьере главы семьи, его организация уже готова была поставить крест. Наличие моего портала и появившаяся о нем информация после того, как я вывел через него пассажиров того злосчастного рейса, когда нас забросило на неизвестную планету, подтянуло Михалыча к этому проекту. Посредничество Михалыча при выходе на международный картель торговцев оружием стали причиной того, что Михалыч получил новую должность и организовал контроль за порталом. Его семья вздохнула свободно, ведь Михалыч не может без этой работы, ей он отдал всю свою жизнь, отказался от заманчивых перспектив. Для меня же он оказался отличным, надежным другом и соратником в прямом и переносном смысле этого слова.